Текст книги "Оттенки алой ночи (СИ)"

Автор книги: AnnyKa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Обещаю, что не буду смеяться, – искренне сказал мужчина и оскалился в самой дружелюбной из улыбок, которую только позволяло его хищное, заросшее рыжей щетиной лицо.

Юноша смотрел на него с прищуром, словно оценивая, можно ли ему верить, а после едва заметно кивнул сам себе.

– Хорошо. Но у меня будет условие.

– Кроме как не смеяться?

– Это было не условие. Это было предупреждение, – не согласился Марти и мотнул головой, отчего его кудрявые, почти до плеч волосы забавно качнулись.

– Хорошо, и что же у тебя за условие, юноша?

– Фи, не люблю, когда меня так называют, – скривился паренек. – Мне уже семнадцать. Я мужчина. Хотя тебе ли это знать, старик, – словно недовольный кот, оскалился паренек, и Майкл не стал с ним спорить, едва сдерживаясь, чтобы снова не рассмеяться: уж больно очаровательным и забавным он казался. – Ты же воин, – так и не дождавшись возражений, произнес Марти.

– Верно.

– И войско у тебя свое.

– Не совсем. Мы просто работаем вместе.

– Но ты выбираешь того, кто пойдет за тобой?

– Да, – уже серьезнее ответил Майкл, понимая, к чему клонит паренек. – И нет. Тебе не место среди наемников.

– Я не сказал, что хочу к наемникам, – тут же вывернулся юноша и резко сел, сложив ноги по-турецки и упершись руками в колени.

– Тогда чего ты хочешь?

– Возьми меня с собой. Вы же здесь останетесь ненадолго, разберетесь с проблемами на тракте и поедете своей дорогой.

– Это не лучшая идея…

– Да я не хочу с вами воевать, или защищать графьев, или чем вы там еще занимаетесь? Просто… Возьми меня с собой как ученика. Вывези из этой глухомани и оставь в каком-нибудь городе, – последнее юноша произнес почти отчаянно, и как бы он ни старался говорить спокойно, Майкл понял, что паренек давно уже живет мечтой убраться подальше из родной деревни.

– Ну, не знаю, – Майкл задумчиво почесал щетину, чувствуя на себе горящий взгляд паренька и невольно вспоминая себя в его возрасте: готовым пойти на что угодно, лишь бы вырваться на свободу из оков богом забытой деревеньки.

– Мы здесь пробудем еще пару недель. Я могу потренировать тебя. Посмотрим, на что ты годен. И если… Тихо-тихо! – предупредил Майкл паренька, который едва ли не засветился от счастья ярче солнца. – Если, – с напором повторил Фассбендер, – я сочту, что ты подходишь, то заберу тебя с нами, как только мы закончим работу, – пообещал он, уже представляя старину Джефа – своего первого помощника, – и его кислую мину от этой затеи, а в голове так и слышался его хриплый голос: «Совсем размяк, мальчишку притащил. Коли нужен кто с собой, так лучше бы бабенку привел, а не это недоразумение».

– По рукам! – едва ли не крикнул Марти, протянув свою небольшую ладонь. Майкл крепко пожал ее и улыбнулся, глядя на сияющего юношу.

– А теперь твой черед. Что ты видел на тракте?

– Ну-у, – Марти запустил руку в свои мягкие волосы и задумчиво прикусил губу. – Не знаю, что это было. Я в ночь туда пошел, потому что бяшка сбежала, а если кто заметит, что я неполное стадо пригнал, то знаете, как мне влетит? Я как-то хочу еще и дальше сидеть по-человечески.

– Бяшка? – с тихим смешком переспросил Майкл у слишком уж серьезного юноши.

– Бяшка, – подтвердил тот, не понимая, что так рассмешило воина, и для наглядности похлопал по голове спящую рядом овцу, но от этого Майкл только сильнее оскалился своей хищной улыбкой, и до Марти наконец дошло. – Их все так называют! – возмутился он прежде, чем мужчина успел что-то сказать, но на щеках пастуха уже вспыхнул яркий румянец.

– Хорошо-хорошо, – закивал Майкл, стараясь сдержать смех.

– Да ну тебя! Любого спроси, все скажут, что бяшка!

– Я бы назвал овцой, но что я в этом понимаю?

– Вот именно – ни-че-го! – ухватился за возможность Марти, скрестив руки на груди и враждебно смотря на воина, готовый ответить на любую возможную колкость.

– Хорошо, – кивнул Фассбендер. – Продолжай.

– Ну так вот. Ищу я бяшку… Я ее искал везде, звал, но не нашел. Решил в лесу поискать. Вон там, – он указал на густой хвойный лес, огромной стеной возвышавшийся на границе широкого поля. – Я ее там искал и услышал шум со стороны тракта. Крики, – юноша притих, задумался, подбирая слова, и было видно, как потемнели его глаза, словно какой-то внутренний свет внезапно погас, оставив только страх воспоминаний. – Там люди были. Я не рассмотрел. Не знаю, что на них напало, но оно было огромное, честно-честно! И не медведь вовсе, нет уж. Таких медведей не бывает. Ты где-нибудь медведя с крыльями видел хоть раз?! – словно уже слыша обвинения от мужчины, с вызовом спросил Марти, и Майкл мог представить, сколько раз над пареньком смеялись и издевались, когда он рассказывал о том, что видел ночью на тракте.

– Спокойно, – мягко сказал мужчина и крепко сжал плечо юноши, посмотрев пареньку в глаза. – Я верю тебе.

Майкл провел бледными пальцами по дорогой ткани черного пиджака с кроваво-красным подбоем и едва заметным узором. Тьма комнаты уютно окутывала его, возвращая к реальности, но он все еще мог чувствовать запах свежей травы и овечьей шерсти, ощущать ласковый свет солнца и тепло тела юноши, который смотрел на него так искренне и наивно.

Как он мог забыть об этом? Как мог даже не пытаться узнать? Почему все, что он помнил о своей первой жизни, было лишь тварью, которая превратила его в монстра, подобного себе, когда единственно важное, что нужно было запомнить, он смог осознать, лишь встретив его вновь.

Джеймс. Все те же причудливо вьющиеся волосы и нежная кожа, все те же глаза и мягкие губы. Он все тот же паренек, которого он обещал забрать с собой и так и не смог исполнить обещание.

Теперь он вспомнил это. Словно Джеймс был ключом к его забытой жизни, и одной его улыбки было достаточно, чтобы вспомнить мир, заполненный солнечным светом.

Майкл неспешно оделся, чувствуя легкое головокружение и ужасную слабость во всем теле.

Проклятый день. Пусть даже в дом не проникал свет, но Фассбендер мог его чувствовать за этими стенами – и он вытягивал из него силы, заставляя кожу становиться еще бледнее, чем ночью.

***

Днем посетители для борделя были редкостью, но и к таким неожиданностям здесь были готовы. Поэтому, когда в двери вошел мужчина в черной одежде, его тут же встретили немного усталые девушки, приветливо улыбаясь гостю.

– Добро пожаловать, господин, – в один голос произнесли они.

– Добрый день, дамы, – гость снял широкополую шляпу и спустил с лица шейный платок, оставив его безвольно висеть на сильной шее. – Мне нужно поговорить с господином МакЭвоем. Он здесь проживает?

– Джеймс?

– Зачем он Вам? – снова практически одновременно спросили девушки.

– Не беспокойтесь. Я от доктора Биштейна, он недавно осматривал юношу и просил меня передать новый рецепт и лекарства. С пожеланиями наискорейшего выздоровления.

– Что?

– С Джеймсом что-то не так?

– Он болен?

– Он будет жить?

– Спокойно, все хорошо. Просто ему нужны эти лекарства, – и в подтверждение своих слов мужчина достал из кармана пальто пузырек с пилюлями и этикеткой-рецептом.

– Ох.

– Слава богу.

– Я рада, что с ним все хорошо.

– Он живет не здесь.

– Его дом с другой стороны, в двухэтажной пристройке. Он живет там с госпожой, – с поклоном ответила рыженькая девушка, и брюнетка тут же закивала.

– Благодарю, – кивнул мужчина и вышел из прихожей борделя, улыбнулся хмурому и сонному охраннику, который днем стоял на посту в гордом одиночестве, и обошел дом, без труда найдя нужную пристройку, выходившую на широкую светлую дорогу. Незнакомому с этими местами человеку и в голову бы не пришло, что стоит обойти этот обычный дом, и в переулках наткнешься на гнездо порока и разврата.

Мужчина постучал в дверь, и спустя несколько секунд ему открыла девушка. Она казалась высокой, но слегка горбилась и прятала лицо, на котором мужчина заметил страшные шрамы.

– Мне нужен Джеймс МакЭвой. Я от доктора Биштейна.

– Прошу прощения, но господина нет дома, – тихо произнесла служанка.

– Я могу узнать, где он?

– Я не знаю, он говорил об этом только хозяйке, но она отдыхает. Но Джеймс… простите! – вдруг испуганно произнесла девушка и поклонилась, словно сказала что-то недопустимое. – Господин МакЭвой будет здесь после заката солнца. Он всегда здесь ночью.

– Спасибо за Вашу помощь.

Мужчина поклонился бедной запуганной девушке, и она торопливо закрыла входную дверь, но мужчина ушел не сразу – осмотрел здание, словно видел только ему заметные знаки.

– Прикормился в борделе, тварь? Неудивительно, что тебя притягивают такие места.

***

У Джеймса было восхитительное настроение, и он не мог не улыбаться. Он уже не помнил, когда ему удавалось выбраться из дома, чтобы не просто послоняться где-то вдали от присмотра Мэри-Энн, а встретиться и побыть с кем-то, к кому по-настоящему тянуло.

Он не спешил брать экипаж, наслаждаясь сладким предвкушением и прогулкой по улочкам Лондона. Один из редких дней, когда облака наконец-то развеялись, и солнце золотило все вокруг своим теплым светом. Хотя ветер все же продувал – пришлось повыше поднять ворот пальто и надеть перчатки, но это были лишь минимальные неудобства.

На улицах было полно народа, и Джеймсу это нравилось. Приятно было видеть обычных людей и не задумываться о том, что они будут делать в ближайшее время в запертых оплачиваемых комнатах.

Идти к Майклу с пустыми руками казалось как-то неправильно. Хотя Джеймс и не был уверен, что это так. Он просто слишком давно ни к кому не ходил, и все нормы приличий как-то позабылись сами собой. Последний раз он был в гостях почти четыре года назад, да и тогда хозяева дома спали и не то чтобы впускали его – просто не заметили, как Джеймс пролез в открытое окно.

Юноша улыбнулся своим воспоминаниям и под звон колокольчика вошел в теплую пекарню, глубоко вдохнув сладкий запах свежей сдобы, от которого, казалось, можно было почувствовать вкус крема и бисквита на языке.

– Добрый день, сэр, – бодро поздоровался юноша и принялся разглядывать широкий застекленный прилавок с красивыми пирогами и тортами ручной работы с будто бы настоящими, а не кремовыми розочками.

– Хотите чего-то конкретного? – тут же спросил пухлый, приятный с виду продавец, и Джеймс пожал плечами.

– Все выглядит вкусным. Но-о-о, – он двинулся по прилавку, уставившись на круглый шоколадный торт с темно-бордовой глазурью и «пьяными» вишенками. – Упакуйте мне вот этот.

Спустя четверть часа юноша уже ехал в повозке, приближаясь к дому Майкла и придерживая красивую светлую коробку, перевязанную лентой, чтобы та не повредилась от легкой качки.

Дорога не показалась Джеймсу долгой, но, когда он вышел из экипажа, то понял, что находится в другой части города, в незнакомом ему тенистом богатом переулке. В таком точно не прячутся воришки по углам, и полицейских тут наверняка столько, что местные жители не сомневаются в безопасности своего сна.

Дилижанс уехал, оставив после себя лишь эхо цокота копыт, а Джеймс так и замер, глядя на трехэтажное здание за кованой остроконечной оградой, по которой вился дикий виноград.

– Добрый день, господин Джеймс.

МакЭвой едва не выронил торт от неожиданности, услышав совсем рядом тихий, похожий на шипение голос Рэнфилда.

– Черт!

– Простите, если напугал. Только, прошу, не говорите господину. Он крайне обеспокоен Вашим самочувствием, – усмехнулся альбинос и сильнее натянул капюшон плаща, пытаясь спрятаться от солнечного света.

– Да все в порядке, – уже спокойно сказал юноша и улыбнулся. – Он давно меня ждет?

– Похоже, что вечность, – тихо буркнул Рэнфилд, словно не хотел, чтобы Джеймс это услышал, но его голос был для этого недостаточно тихим. – Всего с полчаса. Вы же не сказали, когда точно будете.

– Мне жаль, что я заставил его ждать, – с нежностью произнес Джеймс, чувствуя, как замирает сердце, и решительно пошел вперед, стоило Рэнфилду пригласить его пройти в дом.

========== Глава 6: Превозмогая солнечный день ==========

Свет горел в ткани плотных штор, слепил глаза и пах гарью. И это золотое пекло было повсюду. Майкл чувствовал его даже под защитой мрака собственного жилища и уже с трудом мог точно вспомнить, когда он оставался бодрствовать днем. Но он мог вынести агонию света ради этой встречи. И с не присущим ему нетерпением ждал, когда же Рэнфилд приведет Джеймса, даже перебрался из безопасной гостиной в прихожую, желая встретить своего гостя у самого порога.

Вот только здесь шторы были не такими тяжелыми и плотными, как в остальном доме, и солнечный свет пусть и с трудом, но проникал в комнату. Он оседал в ткани и лишь тусклым призраком касался мрака дома. Такой свет не сжигал кожу – на такое способен был только прямой солнечный луч, – но жегся и причинял боль. На него было трудно смотреть, не испытывая рези в глазах, и Майкл то и дело возвращался в коридор, освещенный безопасным ручным огнем, скованным стеклом масляных ламп. Огонь был привычнее, и сколько бы Рэнфилд ни просил поставить электрические лампочки, Майкл только отмахивался. Ему вовсе не нужен был свет, и все его особенности и развитие технологий его мало интересовали. Тем более в своем доме.

И наконец-то он смог услышать стук копыт и скрип колес повозки, остановившейся совсем рядом.

Приехал.

Майкл метнулся к широкому зеркалу и еще раз поправил ворот своей рубашки, стараясь не обращать внимания на то, что его отражение в гладкой поверхности едва заметно дрожит, а глаза кажутся совсем мертвыми и бледными.

– Добро пожаловать, юный господин, – послышался голос Рэнфилда, и Майкл хотел уже было встретить Джеймса, но замер, едва выйдя в коридор.

Джеймс. Его юный прекрасный Джеймс стоял прямо перед ним в длинном прямоугольном полотне дневного света, ворвавшегося в темный дом. Юноша стоял так близко, но оставался недосягаемым, бодро улыбаясь и коротко поклонившись в знак приветствия.

– Я рад видеть тебя, Майкл, – с искренним чувством произнес шотландец, и Фассбендер невольно ему улыбнулся, бросив гневный взгляд на своего слугу, замершего в тени и старавшегося прийти в себя после ощутимой прогулки под солнечным светом, пусть во время нее он и кутался в свой плащ с капюшоном.

– Да, господин, – кивнул слуга, суетливо бросившись к двери, и плотно ее закрыл, разрушая дорожку света, окутывавшую Джеймса, которого тут же объял мягкий полумрак дома.

– Добро пожаловать, – Майкл наконец-то смог к нему подойти и, положив ладонь на плечо юноши, наклонился, касаясь губами его мягкой, нагретой солнцем щеки. – Я так давно ждал тебя, – совсем тихо произнес мужчина, вглядываясь в голубые глаза и наконец-то чувствуя себя завершенным. Впервые в новой жизни его беснующаяся душа успокоилась, обретя самое важное, что было в его прежней жизни. Вновь встретив свой свет. Пусть даже сам Джеймс и не помнил их прежних встреч.

Но у них еще будет время. Все время этого мира на то, чтобы он вспомнил.

– Что? – Джеймс слегка смутился от столь долгого взгляда, и на его щеках появился легкий румянец. Нормальная встреча посреди дня слишком отличалась от их встреч в борделе, и юноша сам не понимал, почему так волнуется, хотя, казалось бы, они уже достаточно близки с Майклом, чтобы не было места этой неловкости.

– Я лишь рад нашей встрече, – ласково произнес Майкл, и Джеймс, странно усмехнувшись, повыше поднял коробку, которую он принес с собой.

– Я… в общем, я давно не был в гостях, но ведь так принято, верно? – слегка нескладно произнес он и протянул Майклу торт.

– Это было вовсе не обязательно, – слегка удивился мужчина, принимая подарок, но Джеймс тихо фыркнул, не позволяя ему отказаться. – Благодарю, – улыбнулся Майкл, не желая расстраивать своего прекрасного юношу.

– А у тебя здесь мрачновато, – заметил Джеймс, оглядывая полупустой дом, и Майкл, воспользовавшись его заминкой, передал торт подоспевшему Рэнфилду, а сам помог Джеймсу снять пальто, позволив себе прижаться к нему куда ближе, чем положено, и с наслаждением вдохнуть теплый запах нежной кожи на его шее, касаясь ее прохладным дыханием. Джеймс тихо хихикнул от приятной щекотки, обернулся так ловко, что Майкл не успел отступить, и первым добрался до его губ, дразнящее нежно целуя своего любовника. – Или мне не стоит этого делать в доме? – зачем-то шепотом спросил Джеймс, прищурившись. Он так долго жил под присмотром Мэри-Энн, что уже и не знал, как следует вести себя в обществе других людей, кроме как путан и их клиентов. А тут Майкл и его дом на целый день полностью в их распоряжении, без ненужных запретов и оглядываний.

По крайней мере, Джеймс так думал, пока Майкл не повесил его пальто и не пригласил за собой, пройдя в коридор, где юноша смог лучше рассмотреть его в мягком свете.

– Господи, ты как себя чувствуешь? – испуганно спросил Джеймс, схватив Майкла чуть выше локтя, и взволнованно посмотрел ему в лицо.

– Прекрасно, – заверил его мужчина и погладил юношу по пальцам, сжимающим его руку.

– Ты бледный как смерть, это не нормально!

– Прошу, не нервничай, – попытался успокоить Джеймса Майкл и, не удержавшись, вновь прикоснулся к его лицу, погладив по щеке. – Я говорил тебе, что болен. Это часть моей болезни.

– Так тебе нужен врач, дружище, – серьезно посоветовал юноша, но Майкл только тихо рассмеялся.

– Врачи ничего не смогут с этим сделать. Она неизлечима. Но и не опасна. Лишь приносит мне порой некоторые неудобства.

– Какие?

– Тебе не о чем беспокоиться, – вместо ответа заверил Фассбендер своего дорогого гостя и мягко коснулся его талии, приглашая пройти в столовую, где Рэнфилд только-только закончил накрывать на стол и все еще зажигал свечи, без которых помещение казалось бы совсем мрачным. В этой части дома окна, выходящие на переулок, были закрашены черной краской и занавешены плотными бархатными шторами, так что свет сюда совсем не проникал. Джеймса явно удивило подобное устройство комнаты, но на этот раз он не стал задавать вопросов и слегка принюхался, почувствовав запах зажаренного на огне свежего мяса.

– Черт, как вкусно пахнет, – улыбнулся Джеймс и смущенно посмотрел на небольшой, но дорогой сервированный стол с резными ножками, где было накрыто только на одного человека и поджидало только одно накрытое крышкой блюдо.

– Ты… не ждал меня? – смутился Джеймс, но подошел вместе с Майклом к столу. Рэнфилд поклонился и принялся открывать бутылку алого вина.

– Напротив, – не понял причин волнения Майкл и отодвинул стул, приглашая Джеймса присесть.

– Видимо, у тебя давно не было гостей, – нравоучительным тоном произнес юноша и лукаво улыбнулся, сделав паузу, словно ожидая от Майкла какой-то реакции, но, так и не дождавшись ее, решил поучить хозяина дома хорошим манерам и придвинулся к нему ближе. – Когда приглашаешь кого-то на обед, нужно накрывать стол на двоих. Или мне просто смотреть на то, как ты ешь?

– Но это для тебя, – Майкл почувствовал неловкость и, оглядев накрытый стол под внимательным взглядом Джеймса, понял, в чем была его ошибка. Мужчина на мгновение замер, понимая, что за запахом жареного мяса, печеной картошки, вина и салатов самым притягательным и аппетитным ему кажется запах Джеймса, и он бы не отказался разделить с ним именно такую трапезу.

– Вы не голодны, мистер Фассбендер? – прикусив губу, спросил Джеймс, глядя на болезненно-бледное лицо мужчины, заигрывая с ним почти против своей воли, не в состоянии сдержаться, когда все внутри пульсировало, тянулось к нему, и почему-то вспоминался запах свежей травы и мягкий ветер, доносивший блеяние овец.

Джеймс встряхнул головой, прогоняя непонятное наваждение, и нервно сглотнул, понимая, что Майкл снова странно замер, просто наблюдая за ним.

– Так ты присоединишься ко мне? – Джеймс смотрел, как дрожащий свет от свечей скользит по бледному лицу Майкла, и на мгновение ему показалось, что он заметил в его серых глазах странный алый отблеск.

– Конечно, – согласился мужчина и плавно передвинул второй стул ближе к Джеймсу. Сев рядом с юношей, он кивнул своему слуге, чтобы тот накрыл на двоих.

Рэнфилд замер на месте, с ужасом глядя на своего господина, но скрылся в кухне. Быстро вернувшись, он принес поднос с едой и намеренно медленно стал расставлять приборы перед господином, прожигая его взглядом бледных глаз.

– Что-то не так? – строго спросил Майкл, желая избавиться от своего слуги.

– Господин, позвольте сказать, эта пища для Вас… – он умолк от одного взгляда своего хозяина, а Джеймс тем временем, чувствуя легкую неловкость, стал разливать вино по бокалам. Сказать при юноше «ядовита» не представлялось возможным, но и молчать альбинос не мог, до дрожи в коленях волнуясь о своем господине. – Она не подходит Вам.

– Что может быть не так в мясе? – легкомысленно спросил Фассбендер и кивнул слуге, чтобы тот скрылся с его глаз долой, пока еще был цел. Рэнфилд с трудом заставил себя подчиниться, с поклоном скрывшись в коридоре, но даже оттуда Майкл ощущал на себе его безумный взгляд.

– Он… Несколько странный, – заметил Джеймс, глядя в темноту коридора, ведущего к небольшому крылу слуг.

– Но знает свое дело. Он уже очень давно прислуживает мне, – пожал плечами Майкл и принял из рук Джеймса свой бокал, наконец-то наслаждаясь его обществом без посторонних раздражителей.

– Все равно он слегка… пугает, – Джеймс тихо рассмеялся и тоже взял свой бокал.

– Тогда выпьем за то, чтобы ты больше не испытывал страха в этой и иной жизни, – предложил Майкл и с хрустальным перезвоном чокнулся с Джеймсом, не сводя с него взгляда. Он был все такой же, словно только что вернулся с того изумрудного поля и просто решил переодеться в дорогую одежду. Хотя волосы были гораздо короче, но разве это имело значение?

– А я бы еще выпил за встречу. За подобающую встречу, – уточнил Джеймс, слегка покраснев.

– Меня вполне устраивала и та, первая, – пожал плечами Майкл.

– Ох, ну да, под дверью твоего номера. Эмили потом сутки от меня не отставала и называла извращенцем, – Джеймс рассмеялся, а затем, осознав, как это прозвучало, нервно облизнул губы, залпом допив свое вино. – Зачем я это сказал? – скорее у себя, чем у Майкла, спросил юноша и улыбнулся, подняв металлическую крышку своего блюда, глубоко вдохнул теплый запах мяса. – Ох, это свинина или бяшка? – спросил Джеймс, чтобы сменить неловкую тему.

– Бяшка? – улыбнулся Майкл, глядя на юношу, но тот не понял, что так развеселило Фассбендера. – Нет, это… – он едва заметно принюхался. Мясо в таком виде он не ел в этой жизни достаточно долго, чтобы не знать, что за животное было перед ним на тарелке. – Думаю, свинина… Но я не уверен.

– Я проверю, – бесстрашно сказал Джеймс и первым взялся за нож, принявшись отрезать кусочек от своего стейка. Майкл последовал его примеру и слегка успокоился, когда лезвие разрезало поджаренное мясо, и на белоснежную тарелку потекла кровь. Это немного смягчит вкус непригодной пищи.

– Может, расскажешь немного о себе? – предложил Джеймс с любопытством. – Знаешь, иногда мне кажется, что мы будто всегда были знакомы, но я даже не знаю, чем ты занимаешься.

– В основном, инвестициями. И моя семья уже почти век владеет одним рыбным предприятием.

– Все же граф, – тихо произнес юноша и слегка напрягся, попытался взять вилку как-нибудь более аристократично, что лишь вызвало у Майкла очередную нежную улыбку.

– Ешь так, как тебе удобно. И я далеко не благородного происхождения. Сомневаюсь, что во мне так уж много дворянской крови.

– Да ну? – с сомнением спросил Джеймс и, проглотив кусочек мяса, сказал: – Манеры, образование, состояние, прислуга. У тебя просто обязан быть титул. Знаешь ли, все это, – он указал на Майкла вилкой и очертил ей в воздухе круг, – не происходит за пару лет. Я-то знаю, о чем говорю, еще года три назад я жил в портовом городе, а потом – раз и все, бордель и Мэри-Энн, которая дрессирует меня носить жилетки и различать разные вилки за обеденным столом, чтобы не казаться дикарем. Я их до сих пор путаю. Вот как выглядит не дворянин, – он слегка склонил голову и, отправив в рот еще один кусочек мяса, потянулся за хлебом.

– У меня было время и возможность все это освоить, – спокойно ответил Майкл, с трудом заставляя себя съесть кусок безвкусного мяса, надеясь, что человеческая пища подействует на него не сразу. – И, на мой взгляд, тебе бы не пошли все эти дворянские расшаркивания. Такие рамки правил сдерживали бы такого вольного юношу, как ты.

– Вольного? – Джеймс грустно рассмеялся. – Я уже давно забыл, что такое свобода.

– Я могу помочь тебе ее обрести, – предложил мужчина, и Джеймс замер, так и не донеся вилку до рта. Он смотрел на Майкла удивленно и недоверчиво.

– В смысле…

– Останься со мной. Тебе не нужно будет возвращаться к прежней жизни.

Майкл легко угадывал каждое движение Мартина. Его с головой выдавало тело и дыхание, каждый поворот корпуса, локтя и головы, и понять, как и куда он собирался нанести удар, и блокировать его не составляло никакого труда. Парнишка уже весь взмок, почти целый час, как дикий кот, кидаясь на опытного воина, но тот легко отмахивался от его атак и пытался давать советы. Если хоть что-то могло помочь пастуху освоить оружие в столь короткий срок.

– Стой, стой! – приказал Майкл, вновь легко отбивая удар деревянного тренировочного меча Марти, который не рассчитал сил, когда его атаку снова отразили, и едва не рухнул на примятую траву, но мужчина вовремя успел подхватить его под локоть. – Осторожнее, малыш.

– Я тебе не малыш! – воинственно прорычал парень и попытался отдышаться, смотря на воина и уже зная, что тот может ему сказать, но не дал ему произнести ни слова. – Я справлюсь! У меня еще есть время, – запыхавшись, фыркнул Мартин и убрал с потного лба прядь волос, уперся деревянным тренировочным мечом в землю. – Не смотри на меня так, – прорычал юноша.

– Как? – Майкл просто пожал плечами, глядя на взмокшего парня, который все еще рвался в бой.

– Так, словно я слабак!

– Это не так, – Фассбендер подошел к своему ученику и ободряюще сжал его плечо. – Это неплохо, но ты машешь мечом, словно палкой. Если во время пути нас настигнет сражение и меня не будет рядом, то ты погибнешь.

– Я могу за себя постоять.

– Мы уже неделю тренируемся… – мужчина замолчал, поймав на себе разгоряченный взгляд паренька. – Ты быстро теряешь силы с мечом. С тренировочным еще продержишься, но настоящий тяжелее.

– Значит, стану сильнее, – прорычал Марти так решительно, словно собирался штурмом взять ближайшую графскую крепость.

– За неделю? – с сомнением сказал Майкл. – Нет, это невозможно, – он неохотно забрал из рук парня тренировочный меч, начиная жалеть о своем обещании. Каждый вечер они тренировались на поле. Мартин успел травмировать парочку особенно любознательных овец и разозлить одного барана, который едва не загнал его на дерево, но меча он не чувствовал, и тот явно сдерживал ловкого и гибкого юношу.

– Ты не можешь просто оставить меня! – крикнул голубоглазый парень в отчаянии. – Я не могу жить здесь, словно загнивая в клетке! Уж лучше подохнуть на дороге, чем и дальше так существовать.

– Я вообще не хочу, чтобы ты погиб, – серьезно заметил Майкл, направляясь к дереву, в тени которого он свалил небольшой тренировочный арсенал.

– Тогда не уходи, – уже не так враждебно попросил юноша, нагоняя воина и хватая его за руку. – Я выдержу ваш поход, и со мной все будет нормально. Только не оставляй меня здесь. Прошу, – Мартин пылко смотрел на мужчину, не теряя надежды, и не успокоился, даже когда воин ему улыбнулся.

– У нас еще есть время. И… – Майкл рассматривал загорелое лицо пастуха, внимательно следил за тем, как по нему скользят лучи заходящего солнца, и не знал, что делать с щемящим чувством на сердце и непреодолимым желанием прикоснуться к отчаянному пареньку. – Я заберу тебя с собой, – пообещал мужчина и положил широкую ладонь на затылок Мартина, бережно перебирая мягкие спутанные пряди и глядя в бесконечно голубые глаза паренька. – Найду подходящее оружие и смогу защитить, если потребуется.

– Просто так? – с сомнением спросил Мартин, прикусив губу.

– Лучше я помогу, чем ты сам через пару лет попытаешься в одиночку добраться до города или пойдешь с торговцами.

– Ты обещаешь мне? – тихо спросил Марти, и его глаза в тускнеющем свете показались темно-синими.

– Обещаю, – кивнул Майкл и скользнул рукой от затылка паренька к его щеке. И, к его удивлению, юноша прикоснулся к его руке, закрыв глаза, и бережно дотронулся до его запястья губами, а затем хищно улыбнулся и вывернулся из рук замершего воина. Только отточенная реакция Майкла помогла ему блокировать быстрый удар, так как он не ожидал, что Мартин бросится на него с новой атакой. Солнце клонилось к закату, и тренировку пора было заканчивать, поэтому Фассбендер нехотя решил напоследок не сдерживаться, чтобы немного успокоить разгоряченного парня. Один удар, который должен был сбить паренька с ног, он каким-то чудом смог блокировать и поднырнул под оружие, едва не рухнув на землю, оперся на одно колено. Майкл пораженно замер, понимая, что ему в сердце упирается острый деревянный меч, а парнишка радостно улыбается, глядя на его озадаченное лицо.

– Ну что, все еще недостаточно хорошо? – не скрывая торжества, спросил Мартин и чуть сильнее надавил на клинок.

***

Дни шли, и, хотя Майкл знал, что они так и не встретились с разбойниками, отчего-то пошел слух, что тракт стал безопасен, да и местный глава уже не желал тратить денег на наемников. Часы покоя утекали стремительно быстро, и он понимал, что хочет провести их именно с Марти, пока еще есть возможность побыть вдвоем. Прежде чем их жизнь на долгое время превратится в долгий поход и поиски нового пристанища.

Солнечные лучи пробивались сквозь щели в дощатом сарае, а Марти смеялся и шипел на Майкла, словно боялся, что тот будет шуметь.

– Это и есть то место, что ты хотел мне показать? – понизив голос, спросил Фассбендер, с улыбкой глядя, как Марти запирает шаткую дверь. Откуда-то слышался приглушенный звон металла, но это место, солнечное и пропитанное запахом свежего сена, словно было отгорожено от всего внешнего мира, его предрассудков и осуждающих подозрительных взглядов.

– Мы можем тренироваться тут, – пояснил Мартин с лукавой улыбкой, а когда он увидел, как улыбнулся Майкл, то очень натурально изобразил удивление. – Что? Разве тут мало места?

– Нет, – мотнул головой Майкл, подходя к своему пастушку, и осторожно положил руки на его талию, любуясь отблеском солнца в его небесно-голубых глазах. – Здесь прекрасное место, – кивнул Фассбендер, пока только поглаживая его бока, чувствуя, как быстрее забилось его сердце лишь от такой близости.

– Тут недалеко кузница, – прошептал Марти и приблизился, упершись руками в грудь наемника. – Нас не услышат…