Текст книги "Оттенки алой ночи (СИ)"
Автор книги: AnnyKa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Но стоило ему только подумать о том, чтобы прижаться к мужчине, представить, как они наконец-то окажутся в спальне вместе, как он будет отдаваться в свой первый раз, поцелуй оборвался, и только тогда Джеймс понял, что по лестнице поднялась Мэри-Энн.
– Мадам? – в голосе мужчины послышалось легкое раздражение, а Джеймс, завидев любовницу, невольно напрягся и отошел от мужчины, почувствовав, как тот успел коснуться его руки, словно все еще приглашая остаться.
– Джеймс, столько раз я тебе говорила, не выходи в общие залы ночью, – строго произнесла Мэри-Энн. – Ох, простите его, Майкл, он Вам докучал? – кокетливо спросила хозяйка борделя.
«Майкл» – невольно отметил про себя Джеймс, словно мысленно обнимая это имя и чувствуя, как от него веет колким холодком, который так хотелось вновь ощутить на своем языке.
Джеймс тихо вздохнул и провел рукой по лицу, пытаясь развеять воспоминание, но понимая, что его одного достаточно, чтобы член уперся в тонкую ткань ночной сорочки. Юноша покосился на спящую рядом женщину и, с сожалением вздохнув, очень осторожно начал выбираться из кровати, чтобы не дай Бог ее не разбудить. Сколько бы благодарности к ней не теплилось в его сердце, Джеймс просто не смог бы заставить себя соврать ей в очередной раз, сказать, что он хочет ее, и снова держаться на грани, пытаясь ублажить, скрывая то, как тяжело ему это делать раз от раза.
А ведь когда-то женское тело казалось ему привлекательным и возбуждающим. Но сейчас от этих чувств не осталось ничего, кроме сожалений.
Бледные стопы коснулись мягкого узорчатого ковра, и Джеймс по-воровски тихо направился к двери.
Днем бордель был совсем не похож на то развратное безумие, которое творилось здесь ночью, хотя девушки в дальнем крыле работали и в это время, если находились ранние клиенты. Но сейчас в доме было довольно тихо. Джеймс, бесшумно ступая, наспех накинул свой халат поверх сорочки, направившись к ванной комнате, и старательно запер за собой дверь, слыша, как по коридору тихонько прошла Сюзи, что-то бормоча себе под нос.
В просторной ванной комнате было прохладно, и это развеяло остатки вялости, которая еще сковывала возбужденное тело юноши.
Майкл.
Джеймс только надеялся, что мужчина смог все понять по их поцелую, по обреченному вздоху, по взгляду, которым Джеймс коснулся его, когда спускался по лестнице, слушая, как Мэри-Энн извиняется за своего «непутевого работника, который шляется где ни попадя».
Ее слова были почти унизительны, и в другой ситуации Джеймс не побоялся бы вступить в спор с женщиной прямо перед клиентом. Но в тот момент в сознании было лишь ощущение прохладного прикосновения руки Майкла и вкус его поцелуя, и ничто не могло его от этого отвлечь. Ближе к утру, когда Мэри-Энн устроила очередную истерику, решив, что Джеймс бегал к одной из девушек, он почти не слушал ее. Уже привык к подобным сценам, машинально извинялся перед разгоряченной женщиной, которая спустя полчаса сама сумела помириться со своим любовником.
Юноша умылся, пытаясь избавиться от тяжести на сердце и пульсирующего возбуждения, но вода не помогала ни от того, ни от другого.
Он слишком давно мечтал об этом, слишком давно желал, и одного поцелуя было слишком мало. Болезненно мало.
Джеймс тяжело вздохнул и, упершись рукой в раковину, посмотрел на свое отражение, рассматривая собственное бледное и мокрое от воды лицо, на котором ярким пятном алели губы, и глаза, кажущиеся темнее, чем обычно, почти синими от возбуждения, стучащего в висках.
В той кровати… В той самой спальне…
Лишь бы он пришел и этой ночью.
***
Майкл уже слишком давно не видел снов – лишь зыбкое темное марево окутывало его сознание, пока тело вынуждено было отдыхать, ослабленное далеким солнечным светом, не проникающим в его жилище.
Но этой ночью в этом мареве был легкий приятный запах, и то и дело появлялся силуэт. Эти яркие голубые глаза и стройное бледное тело. Невероятное сокровище, скрытое среди развратных девиц в откровенных нарядах.
И его невинный робкий поцелуй…
Знал бы Джеймс, как Майклу хотелось наброситься на чертову хозяйку борделя и разорвать ей глотку просто за то, что она осмелилась подойти, за то, что нарушила чарующий момент, за то, что не позволила завести Джеймса в спальню.
Нельзя. Нельзя так глупо поддаваться эмоциям. Подобное буйство не пройдет незамеченным, и, даже если стереть Джеймсу память, останется осадок страха от увиденного монстра. А Майкл ни в коем случае не желал пугать это нежное создание, которое он нашел в таком порочном месте.
Нет. Ни в коем случае.
Этому юноше там не место.
И пока солнечные лучи согревали землю, Майкл грезил о голубоглазом Джеймсе, снова и снова вспоминая обжигающее тепло его кожи.
***
Джеймс не чувствовал голода и весь день не мог долго оставаться на одном месте. Голова болела от волнения, и он все время косился то на часы, стоящие на дорогом комоде из красного дерева, то на окно, стараясь взглядом подогнать ленивое солнце, которое никак не желало скрываться за горизонтом. Чашка дрожала на блюдце, и по горячему напитку бежала неровная рябь.
– Джеймс, дорогой? – Мэри-Энн прервала свой монолог, который длился, видимо, уже достаточно давно. И, судя по всему, в ее представлении Джеймс даже принимал в нем участие.
– Да, дорогая? – с вежливой улыбкой произнес юноша и подал женщине чай, чувствуя, как она ласково поглаживает его пальцы, прежде чем взять чашку.
– Ты в порядке? Такой рассеянный сегодня, – озабочено спросила женщина и отпила немного чая.
– Я… да, – привычно кивнул юноша, но тут же его сердце взволнованно забилось, а сознание ухватилось за предоставленную возможность. – Хотя, – он выдохнул, стараясь скрыть волнение, – ты права, я не очень хорошо себя чувствую. Может, приболел, голова раскалывается…
– Ох, ты совсем себя не бережешь, – ласково произнесла Мэри-Энн и поднялась из-за отполированного до зеркального блеска столика, бережно погладив своего любовника по щеке. – Тебе стоит отдохнуть, – с нежностью посоветовала женщина, и Джеймс слегка помедлил, прежде чем согласиться, не отталкивая ее руки от своего лица, но стараясь не смотреть ей в глаза.
– Да, ты права, – Джеймс едва заметно улыбнулся и случайно встретился взглядом с Мэри-Энн. В этот момент его сердце тяжело ударилось о грудную клетку, а ее ловкие пальцы крепко сжались на вороте белоснежной чистой рубашки любовника.
– Я знаю, дорогой, ты много работаешь, и мы давно нормально не отдыхали, – ее голос был ласковым, но глаза стали холодными, и, казалось, даже ее взгляд мог причинить физическую боль. Джеймс неохотно должен был признать, что он боится эту женщину. И этот взгляд напоминал, что остается он с ней не из-за одного лишь чувства благодарности.
– Я рад помогать тебе, – поспешно произнес юноша и заставил себя добавить как можно нежнее, – милая.
– Конечно, ты такой умница, – кивнула Мэри-Энн, и ее рука скользнула на плечо любовника. – Кто бы мог подумать, что у простого воришки окажется такой талант к бухгалтерии, – в ее словах едва заметно сквозила насмешка, но Джеймс заставил себя промолчать, не желая быть втянутым в еще один скандал. Не сейчас и не с этой женщиной. Не этой ночью.
– Я вообще все налету схватываю, – усмехнулся Джеймс, и женщина понимающе улыбнулась.
– Конечно, милый, – она наклонилась к нему ближе и прошептала на ухо, уже не скрывая угрозы в своем тоне. – Но даже не думай проскользнуть к девчонкам. Я знаю, что Анабель за тобой бегает, и если ты залезешь ей под юбку, то она не отделается простыми порезами, – женщина легко поцеловала любовника в щеку. А Джеймс просто улыбнулся, словно и не слышал угрозы.
– О чем ты, дорогая? Она просто работница, мне нет до нее дела. И у меня правда болит голова, – добавил юноша, прежде чем отправиться отдохнуть. И, даже выйдя за дверь, он все еще чувствовал тяжелый взгляд Мэри-Энн на своей спине.
Пришлось дойти до их общей спальни и только оттуда проскользнуть в «рабочий» корпус.
Здесь уже все было готово, и снова появились девушки, с трудом успевшие отдохнуть за день, но уже с рабочими игривыми улыбками. Они встречали первых клиентов, кокетливо приветствовали их и по одной неспешно поднимались наверх. На Джеймса практически не обращали внимания, разве что малышка Анабель проследила за юношей встревоженным взглядом, когда тот направился к широкой лестнице. Но Джеймс только подмигнул ей, стараясь вести себя как можно естественнее, и оставил девушку охмурять ее невысокого коренастого мужчину в широкополой шляпе, а сам поспешил в комнату, которую обычно занимал Майкл.
Глупость. Это такая глупость.
Еще ведь не факт, что он придет этой ночью. Совсем-совсем не факт. Есть только надежда да жгучее желание, чтобы он вошел в эти двери.
Джеймс торопливо снял с себя пиджак – не мог больше чувствовать, как его плотная ткань стягивает напряженное тело, – и не глядя швырнул ненужную одежду на мягкое кресло, но не рассчитал силы, и пиджак задел спинку и с тихим шорохом соскользнул на пол. Юноша взволнованно провел руками по лицу, нервно начал расхаживать по просторной, дорого отделанной комнате с огромной двуспальной прочной кроватью, устланной свежими алыми простынями.
Он глубоко вздохнул и попытался убедить себя в том, что Майкл придет. И не важно, что прежде он не приходил каждую ночь. Сегодня… сегодня Джеймс хотел хотя бы попробовать его дождаться.
Плотные стены приглушали звуки, но в тишине спальни Джеймс мог различать, практически чувствовать стоны из соседних комнат, и они заставляли его сердце биться быстрее. Напоминали о стонах, которые он так часто слышал из этой комнаты, и в воображении тут же оживали образы девушек, разложенных на этой самой широкой кровати, и чарующего обнаженного Майкла, нависающего над ними подобно хищнику, припавшему к своей жертве…
– Джеймс? – от голоса Эмили юноша невольно вздрогнул. – Ты что здесь делаешь?
– Эм… я, просто, – начал было молодой шотландец, и только сейчас до него дошло, что эту комнату может успеть снять какой-нибудь другой клиент, что Майкл может и не прийти вовсе, а он просто занимает рабочую комнату, пребывая в своих фантазиях, от которых брюки становились слишком тесными.
– Уходи, сейчас поднимется господин Фасс…
– Я рад снова видеть Вас, – негромкий глубокий голос прервал взволнованный шепот девушки, она тихо ойкнула и обернулась к возникшему словно из ниоткуда клиенту, но он не смотрел на нее – следил лишь за Джеймсом, замершим возле кровати.
– Здравствуйте, господин, – почти беззвучно произнес юноша, чувствуя, как бешено забилось сердце в груди, тяжело ударяясь о ребра, словно пытаясь пробить кости и вырваться из сдерживающей его плоти наружу.
Идиот! Нужно было подумать о том, что мужчина придет с девушкой. Хотя бы предположить. Но нет, Джеймс был так поглощен мыслями о нем и их новой встрече, что не обдумал то, как это может произойти, и лишь пришел в комнату, которую всегда снимал мужчина. А теперь он вновь здесь, вместе с ним и замершей Эмили.
– Джеймс, – с нажимом произнесла девушка и, прикусив губу, едва заметно кивнула на дверь.
– Пусть он останется, – ее жест не укрылся от взора Майкла, хоть он по-прежнему не смотрел в ее сторону.
– Простите, господин, но ему… Ему нельзя, – Эмили испуганно побледнела и взволнованно посмотрела на Джеймса. Юноше не нужно было подавать никаких знаков, чтобы понять, что малышка Эмили сейчас до смерти боится, что Мэри-Энн узнает о том, что они все втроем остались в одной спальне. И никакие доводы и слова уже не помогут…
– Нельзя? – с едва заметной усмешкой спросил Майкл и вошел в спальню, бесшумно прикрыв за собой дверь. Джеймс едва дышал, наблюдая за тем, как плавно и неспешно мужчина прошел по спальне, расстегивая свой пиджак, как медленно снял его и аккуратно положил на кресло, задумчиво расстегнул манжеты. В это мгновение казалось, что это он пришел к себе домой, а Джеймс и Эмили у него на приеме.
– Ты ждал меня здесь, – с мягким одобрением произнес Майкл, не поворачиваясь к юноше лицом и продолжая раздеваться.
– Джеймс, Энни убьет нас, – шепотом, с едва сдерживаемой паникой в голосе произнесла Эмили, подступая ближе к любовнику хозяйки.
– Ваше вчерашнее предложение, – Джеймс делал вид, что не слышит слов девушки, и смотрел только на то, как мягкая дорогая ткань белой рубашки соскальзывает с сильной спины мужчины, обнажая чистую бледную кожу, под которой проступали сильные мышцы.
Юноша медленно сглотнул и невольно облизнул губы, чувствуя, как закипает кровь от одного этого зрелища, от осознания того, что он вот-вот сможет его коснуться и осуществить все свои фантазии, которые снедали его так долго во снах, обжигая жгучей похотью, которую он никогда не мог почувствовать рядом с женщиной.
– Я… простите, господин, но я не буду прикасаться к Джеймсу, – запричитала Эмили и обхватила себя руками, с ужасом вспоминая изуродованное лицо Сюзи.
– Тебе и не придется, – мягко успокоил ее мужчина и подошел к девушке. Прикоснулся к ее подбородку, заставляя смотреть себе в глаза. Джеймс следил за ним, как зачарованный, чувствуя, что где-то под ребрами зашевелилась черная и совершенно неуместная ревность от того, как Майкл касался девушки, как пристально смотрел ей в глаза. И когда мужчина наклонился и что-то зашептал ей на ухо, юноша готов был сорваться с места и просто оттолкнуть Майкла от нее, лишь бы не видеть, как он касается Эмили. Не сейчас, когда Джеймс был рядом, когда оказался с ним в одной комнате, когда мог занять ее место…
Но он не успел сдвинуться с места, Фассбендер отпустил девушку, и та, опустив голову, совсем тихо, не произнеся ни слова, вышла из спальни, даже не взглянув на Джеймса, пробралась в коридор и закрыла за собой дверь.
– Что Вы ей сказали? – слегка насторожился юноша, чувствуя, как воздух вокруг становится гуще и жарче лишь от осознания, что он остался один на один с этим желанным хищным человеком, и теперь был не в силах пошевелиться под его ласкающим порочным взглядом.
– Лишь попросил ее оставить нас наедине, только и всего, – совершенно спокойно ответил Майкл и плавно подошел к юноше почти вплотную, явно наслаждаясь тем, как напрягся Джеймс даже от такой близости. – Ты пришел, – удовлетворенно произнес мужчина и оскалился самой хищной из улыбок, которые только доводилось видеть юному шотландцу.
– Вы же хотели, чтобы я остался с Вами на ночь, – впервые Джеймсу хотелось выглядеть соблазнительным, пусть даже его попытки флиртовать сейчас казались неуклюжими даже ему самому, и от этого щеки невольно вспыхнули румянцем. Джеймс прикусил губу, с удивлением отметив, как расширились зрачки Майкла.
Хотелось сказать хоть что-то, но слова застряли в горле, когда мужчина прикоснулся к его лицу своей холодной ладонью и наклонился ближе. Джеймс сам начал поцелуй, не позволяя мужчине взять на себя всю инициативу, и дрожащими руками заскользил по его бледному телу, ощущая рельеф мышц, чувствуя, как напрягся живот мужчины от легких прикосновений, и эта реакция окончательно уничтожила весь мир вокруг.
Так долго. Должно быть, всю свою осознанную жизнь так или иначе Джеймс мечтал именно об этом. Так хотел не заставлять себя, а искренне чувствовать желание, ощущать, как оно разгорается в теле, поглощая его изнутри, норовя вырваться из-под контроля. И вот теперь все сдерживаемые чувства пробудились подобно дикой стихии, вышибая землю из-под ног, закручивая в пылающем водовороте, который разорвался внизу живота, стоило только Майклу углубить поцелуй и прижать к себе юношу.
Джеймс впился в сильное тело почти незнакомого мужчины, пытаясь почувствовать его всего, ощутить и запомнить, коснуться его везде, жадно и страстно отвечая на умелые поцелуи. Он возбужденно вздохнул, когда Майкл поднял его на руки и в одно мгновение повалил на чистые алые простыни, придавливая к кровати всем своим сильным телом, намеренно потираясь о бедро Джеймса, чтобы тот мог почувствовать твердый член, скованный черной брючной тканью.
Кровь кипела, пульсировала в теле и шумела в голове, затмевая все алой пеленой. Джеймс впился в губы Майкла, кусая и зацеловывая его, словно пытаясь насытиться своим первым по-настоящему желанным поцелуем, поерзал на кровати, устраиваясь удобнее и бесстыдно расставляя ноги, чтобы мужчине было легче устроиться сверху.
Да, именно так. Это сводило с ума. Чувствовать чужое сильное тело, чужие губы, чужие руки, так не похожие на женские. От одних этих ласк хотелось смеяться от счастья и стонать в голос, а глаза слегка резало от жаркой влаги. Хотелось всего и сразу. Хотелось так многого, но член уже болезненно пульсировал, и телу на деле оказалось достаточно всего лишь крупиц чего-то настоящего и такого желанного.
– Приподнимись, – на выдохе приказал Майкл, и Джеймс тут же выгнулся под ним, позволяя стянуть с себя жилет и рубашку, не жалея парочки сорванных пуговиц. В этой краткой передышке у него появился шанс еще мгновение полюбоваться Майклом, запомнить его еще лучше, впитать в себя его образ, вновь коснуться его аккуратных волос.
Юноша весь пылал, его сердце трепетно билось в груди, отдаваясь пульсирующим эхом в голове Майкла. Он словно впервые касался человека, и каждое касание грело холодные руки, обжигало своим теплом. Нежная кожа, под которой так и чувствовалась разгоряченная кровь… Майкл хищно припадал к телу юноши, касался губами его шеи и ключиц, ощущая, как пульсировали венки, которые так легко было бы порвать, высвобождая живительную кровь, но тут же отстранялся, чтобы снова припасть к невероятному телу юноши, который, словно одержимый, выгибался в руках мужчины и тихо шептал, подгоняя и прося о большем.
Его голос. Такой тихий и хриплый, такой порочный и развратный. Такой искренний.
Майкл сам не заметил, как гортанно зарычал, стягивая брюки с юноши, и расправился с остатками собственной одежды. Возбуждение окутывало тело болью, почти равной жажде крови, отдавалось в твердом члене, и Майклу стоило невероятных усилий сдержаться сейчас, хотя он уже чувствовал, как заострились его клыки, а сознание затопила мысль об алой теплой крови.
– Возьми меня, – едва слышно простонал юноша, недовольный тем, что Майкл замер над ним, и раздвинул ноги шире, с тихим стоном сжав собственный член у основания, не позволяя себе кончить, и тяжело задышал, пожирая взглядом тело мужчины.
– Ты… – выдохнул Майкл, не веря собственным чувствам. – Ты прекрасен, – он почти рухнул на Джеймса и широко провел языком по его приоткрытым губам. Тихо зарычал, спускаясь по его телу ниже, вжимаясь в его тонкую шею оголодавшими поцелуями, но не разрывал кожу, лишь задевая ее острыми клыками, оставляя едва заметные красные полосы, которые тут же зализывал, наслаждаясь тем, как выгибался под ним Джеймс, как крепко он впивался в него руками, пытаясь сжать еще крепче.
Все ниже и ниже по бледному юному телу. И с каждым прикосновением все отчетливее ощущался привкус крови на языке, а в груди рокотал настоящий животный рык.
Джеймс запустил пальцы в растрепавшиеся волосы Майкла и, к удивлению мужчины, уверенно надавил на его голову, опуская его еще ниже, почти прижимая лицом к твердому члену. Майкл хрипло усмехнулся и поднял взгляд на возбужденного юношу, который словно тонул в ощущениях. Его грудь тяжело вздымалась, кожа покрылась испариной, и все тело было напряжено, разрывалось от возбуждения, которым пропитался воздух вокруг.
– А казался таким скромником, – усмехнулся Майкл, целуя нежную кожу в самом низу живота Джеймса на самой грани темных волос, и надавил на его ноги, заставляя развести их шире. Юноша охотно выполнил немую просьбу и, тихо застонав, запрокинул голову, подставляя открытую шею, на которой отчетливо пульсировала венка.
На мгновение Майкл замер, и все мысли растворились в хищном голодном рычании его сознания.
Мужчина резко опустил взгляд, тяжело задышал, глубоко вдыхая запах тела Джеймса. Но стало только хуже, потому что он почти прижимался лицом к нежной внутренней стороне бедра юноши, и излюбленная венка была слишком близко.
Мужчина почувствовал, как клыки стали еще острее и уже совсем не походили на обычные человеческие, а возбуждение пополам с дикой жаждой переполняли его, завладевая всеми мыслями, оставляя лишь одно желание…
– Позволь укусить… – Майкл так и замер, хищно облизнув пересохшие губы, не сводил взгляда с бедра Джеймса и отчетливо видел, как под кожей текла жаркая юная кровь.
– Укусить? – юноша приподнялся на локтях и посмотрел на Майкла затуманенными от возбуждения яркими голубыми глазами. И ответил, лишь когда Фассбендер, не выдержав, провел языком по нежной коже и сжал в руке твердый член юноши, вырывая из его груди стон. – Да, да, черт, можешь укусить! – простонал Джеймс и вновь рухнул на кровать, схватился за простыни и блаженно прикрыл глаза, жадно хватая ртом воздух, наслаждаясь долгожданными ласками.
Острые клыки прорвали нежную чувствительную кожу, Джеймс вздрогнул и тихо зашипел, но боль пропала, стоило только Майклу припасть губами к ранке и крепче сжать член в руке.
Кровь Джеймса была горячая, пьянящая, не похожая ни на что другое. От нее кружилась голова, тело пробивала дрожь, а возбуждение обострялось до предела, и вот уже одуревший от манящего вкуса Майкл сжал ногу Джеймса, отводя ее еще чуть сильнее, чтобы он мог удобнее устроиться, впиваясь в нежную плоть, и быстрее ласкал юношу, чувствуя, как он вместе с ним готов кончить лишь от этой близости.
Хриплый стон и дрожь в юном теле. По длинным пальцам мужчины потекла теплая сперма, и волна оргазма юноши словно передалась Майклу, а тихий рык, вырвавшийся из его груди вслед за пылкой волной наслаждения, заставил наконец-то оторваться от бедра юноши.
Как раз вовремя…
Пьянящая кровь стекала с губ и подбородка, клыки с трудом становились меньше, хотелось вновь припасть к ранке, из которой все еще текла живительная кровь, которую нужно было срочно остановить.
Джеймс с трудом открыл глаза и чувствовал, как все вокруг кружится, а тело переполняет такая сладостная слабость, что любое движение казалось греховным. Подобное наслаждение он и представить не мог, но осознание того, что, едва кончив, он потерял сознание, заставляло его избегать встречаться взглядом с Майклом, который уже успел устроиться рядом и теперь ласково и неспешно касался губами плеча Джеймса, небрежно приобнимая его за талию.
– Я был настолько хорош? – усмехнулся Майкл, оскалившись, и шотландец недовольно фыркнул, не желая соглашаться.
– Для первого раза, – как можно спокойнее произнес Джеймс, млея от наслаждения и приятной прохлады чужого тела. – Мы можем продолжить, и…
– Не сегодня, – мягко прервал его Фассбендер и вновь прижался губами к его плечу.
– Но мы…
– Я приду завтра, – вновь не дал ему закончить мужчина и увидел, как в глазах юноши промелькнуло секундное разочарование. И знал бы он, как сильно сам Майкл желал продолжить, как чарующе сейчас пахло тело шотландца, как невероятно сильно он притягивал к себе, заполоняя собой все мысли, как хотелось вновь насладиться его кровью, пропитанной оргазмом.
Вот только Джеймс не видел, как сильно он побледнел, и еще не понимал, что потерял куда больше крови, чем должен был. И сейчас ему нужен был отдых, а Майклу – еще немного времени рядом с ним, потому что выпустить из рук юношу он не мог, теперь точно зная, что он нашел того, с кем хотел бы разделить свою вечную ночь.
Майкл прижался лицом к изгибу шеи Джеймса и глубоко вдохнул теплый аромат его кожи, крепче приобняв юношу.
– Завтра, – медленно проговорил Джеймс и облизнул губы. – Хорошо. Я буду ждать тебя здесь. Только сразу отошли Эмили, – предупредил юноша, еще не до конца осознавая произошедшее и просто наслаждаясь ощущениями. Мысли почему-то текли совсем вяло, голова кружилась, но на душе было хорошо как никогда.
***
– Я буду рада Вас вновь увидеть, господин, – кокетливо произнесла Анабель, провожая своего клиента. Мужчина только улыбнулся ей и надел свою шляпу.
– Я уверен, мы с тобой еще встретимся, – ответил он красивым, чуть хриплым голосом, легко обошел одного из клиентов, которого вышла встречать сама хозяйка борделя, и переступил порог. Он бы спокойно вышел из переулка и покинул это место, если бы не заметил тень, стоящую среди крохотного сада на внутреннем дворике одного из домов. Стоило приглядеться, и мужчина различил неподвижно стоящую девушку. Она устроилась возле высокой яблони, и, казалось, даже не заметила, что к ней подошел мужчина.
– Ты в порядке? – тихо спросил он у девушки, но она лишь кивнула, не посмотрев в его сторону, даже когда он подошел почти вплотную к ней и пристально заглянул в ее словно стеклянные глаза.
– Почему ты здесь стоишь, милая? – спросил мужчина у явно одной из девушек из борделя.
– Мне нужно ждать час. Я жду, – едва слышно ответила она.
– Кто попросил?
– Господин, – тихо произнесла Эмили.
========== Глава 3: В свете жизни ==========
Стоило уйти от него раньше. Хотя бы еще полчаса назад. Ведь Майкл всегда прекрасно чувствовал время. Это было важно. Для него было необходимо знать, сколько времени осталось до рассвета.
Но с этим юношей время застывало.
Майкл не помнил, когда он еще испытывал подобное и испытывал ли это вообще когда-либо в своей жизни. Первой или второй, неважно. Но, глядя на бледного, нежного, словно невесомого юношу, скользящего по смятым алым простыням, на которых уже виднелись влажные темные пятна пота, Майкл чувствовал, что в нем было что-то, чего он не мог понять, – что-то неосязаемое и невидимое, что заставляло фокусироваться лишь на нем.
Джеймс.
Хотелось рухнуть на него с новым поцелуем, чтобы уже невозможно было оторваться. И Майкл готов был, подобно дикому зверю, наброситься на любого, кто осмелился бы нарушить их покой.
Как может молчаливый незнакомец быть таким близким и важным? Как могут быть эти алые губы такими знакомыми, а стоны – такими возбуждающими? Он должен был быть просто человеком. Таким же, как все они в этом пропащем доме. Но он…
Майкл напряженно замер, нависнув над юношей, который улыбнулся какой-то странной, словно пьяной улыбкой и протянул к нему руку. Его теплые пальцы заскользили по холодному лицу мужчины и ласково очертили контур его тонких губ.
– Ты красивый, – совсем тихо и слабо произнес Джеймс, глядя в глаза Майкла, и мужчина с удивлением для себя почувствовал что-то отдаленно похожее на смущение. Чтобы скрыть непонятное чувство, он крепко сжал руку юноши и прижался к ней губами, целуя ладонь и медленно спускаясь к нежному запястью, где сквозь тонкую кожу виднелись голубые венки, в которых так и пульсировала горячая кровь.
Майкл чувствовал, как заостряются клыки, как его темная сущность желает изорвать это белоснежное создание на части и испить его досуха, но сдерживал этот порыв и лишь снова целовал руку юноши, чувствуя, как его тело медленно ослабевает.
Еще час назад эта вялость была не так сильна, казалась почти незаметной, а теперь она окутывала мышцы, а из тела, подобно пару, испарялись силы, растворяясь в жарком, пропитанном сексом воздухе.
– Твои глаза… – тихо проговорил юноша, всматриваясь в лицо Майкла, и мужчина взволнованно напрягся, бросив взгляд на тяжелые настенные часы, хотя и без их напоминания уже чувствовал, что до рассвета осталось совсем немного. Его тело давно об этом кричало, но он впервые был глух к нему. Так очарован юношей, что не ощущал, как таяли его силы, как он слабел с каждой минутой, приближающей губительный рассвет.
– Спи, – приказал Майкл, бережно коснувшись лица юноши, обещая себе вновь и вновь: что бы ни случилось, он вернется сюда этой же ночью.
***
За окном бодро чирикала какая-то пичужка. Поначалу это казалось очаровательным, но спустя десять минут стало понемногу раздражать. Хотелось взять тапок и швырнуть его в неугомонного летуна, но тело было каким-то вялым и сама мысль о резком движении казалась неприятной. Поэтому Джеймс продолжал слушать чириканье, доносящееся даже сквозь мягкую подушку, которой юноша накрыл голову в надежде снова провалиться в сон.
– Джеймс, милый, – голос Мэри-Энн звучал ласково и заботливо, и Джеймс почувствовал, как она бережно погладила его по плечу. – Уже полдень, сколько ты еще собираешься провести в этой комнате? Может, тебе все же лучше лечь в нашей спальне? – последнее женщина произнесла с явным неудовольствием, но пока она еще пребывала в хорошем расположении духа.
Да. Точно. Гостевая спальня.
После ночи он забрел в первую попавшуюся комнату и, с трудом переодевшись, рухнул в кровать, когда уже первые лучи солнца выкарабкивались из-за края горизонта.
Всю ночь он провалялся в номере с Майклом, все время чувствуя, как кружится голова, но не позволяя себе поддаться сонливости. Было что-то чарующее в том, чтобы вот так просто лежать в одной постели обнаженным рядом с другим мужчиной, который несколько минут назад разделил с ним оргазм. Общая нега и блаженная слабость. И его хищная улыбка. Кровь на губах.
Джеймс невольно поерзал в постели, крепче сводя ноги и удобнее устраиваясь на боку. Рука, сжимающая подушку, которой юноша все еще отгораживался от любовницы и надоедливых птиц, невольно дрогнула. Хотелось запустить ее под ткань ночной сорочки и еще раз прикоснуться к бледному шраму от укуса, который остался на внутренней стороне бедра. Очень странному шраму. Казалось, крови должно было быть много, и рана от укуса была глубокой. По крайней мере, когда Майкл впился зубами в нежную кожу, на секунду боль была сильной. Но нет. На деле шрам выглядел так, словно ранка уже давным-давно зажила, и теперь на коже был лишь бледный след от зубов.
Клыков.
Он вовсе не болел, но Джеймс не мог понять, почему он так быстро зажил.
Нужно будет спросить об этом у Майкла этой ночью.
Юноша невольно улыбнулся, вновь вспоминая, как мужчина прижимал его к постели, неспешно, сладко целуя и ласково поглаживая его тело, пытаясь расслабить и успокоить. Говорить тогда ни о чем не хотелось – только чувствовать и наслаждаться, словно каждое прикосновение было самым первым в его жизни.
– Джеймс! – подушку рывком потянуло вверх, и юноша не успел отреагировать и удержать свой мягкий щит.
– Прости, дорогая, я… Я просто еще не совсем…
– Боже, что с тобой?! – испуганно спросила Мэри-Энн, откинув подушку на кровать, и села рядом с Джеймсом, обеспокоенно проведя теплой ладонью по его лицу.
– Что? Я в порядке, дорогая, – заверил ее юноша и даже нашел в себе силы улыбнуться, бережно убрав ее руку от своего лица.
– В порядке? Да ты бледный, словно смерть! – строго произнесла женщина, пристально глядя в глаза своего любовника. – Я немедленно вызову для тебя врача.
