Текст книги "Stolen (СИ)"

Автор книги: Annie Sky

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Такой влажный и готовый для меня малыш, но ты должен сказать, что хочешь меня. – Он пошевелил бедрами, и головка члена теперь упиралась в розовую дырочку – Я не могу заняться с тобой сексом, без твоего желания.

– Да, Гарри, я хочу тебя. Пожалуйста!

– Ну раз уж ты меня умоляешь…

Бедра Луи приподнялись, и со стоном альфа начал входить, растягивая и заполняя омегу.

Мальчик резко вздохнул от неожиданности. Член альфы был большой, а дырочка омеги тесной.

Но Томлинсон этого хотел. Он очень этого хотел.

Гарри задрожал всем телом от удовольствия и от усилия, которые он приносил, чтобы сдержаться. Разбухшая головка члена лишь наполовину проникла в омегу.

Альфе хотелось начать бешено вбиваться в мальчика. Но он боялся сделать больно омеге и впившиеся в его спину острые ноготки вынудили его замереть.

Гарри лежал не шевелясь, сдерживаясь, и давая Луи время привыкнуть. С голубых глаз мальчика выскользнула слеза.

– Боль пройдет, – прошептал альфа, целуя пухлые губы.

– Все хорошо.

Зеленые глаза смотрели в голубые.

– Да, малыш. Все хорошо и даже лучше.

Гарри задрожал и сделал глубокий вдох. Альфа вошел глубже, потом вышел, после чего снова медленно вошел. Он действовал неторопливо и уверенно, прижимаясь к омеге.

Луи тихо вскрикнул. Мужчина начал двигаться ласково и осторожно.

– Я не хотел делать тебе больно, – прошептал альфа. – Скоро тебе станет лучше.

– Мне уже лучше…

Гарри вздохнул запах карамельный волосы и хрипло прошептал:

– Скажи мне, что ты чувствуешь? Я должен это знать.

Луи застонал, когда член альфы коснулся комочка нервов.

Гарри с облегчением вздохнул, услышав этот стон, потому что внутри него нарастала буря, и он был уверен, что сдерживаться долго не сможет. Ему хотелось дать волю своим желаниям, и слушать как мальчик стонет от восторга и наслаждения, пока он будет входить в девственное тело.

Луи развел ноги еще шире и, приподняв бедра, задвигался в такт каждому глубокому толчку. Они прижимались друг к другу и извивались. В каждом движении альфы ощущалась агрессия, но она была совершенно иного рода, чем прежде.

Внезапно Луи вздрогнул и издав громкий стон, кончил. Бедра альфы совершили еще один бешеный рывок вперед, и омега ахнул. Гарри почувствовал как атласные стенки сжимают его член внутри.

Их приоткрытые губы слились в поцелуе, и язык омеги заскользил во рту мужчины. Изогнув спину, Гарри сделал толчок и кончил глубоко внутри.

Альфа упал на мальчика, ожидая, пока к телу не вернется способность действовать. Одновременно мужчина пытался понять эту странную радость в душе. Ведь совсем недавно его мир лежал в руинах и Гарри отрекся от малейших надежд, что он когда-либо станет прежним.

Сегодня он чувствовал себя сильным, но в тоже время ему хотелось быть нежным. Возможно, Луи прав. Возможно, жестокость альфы можно усмирить.

Скатившись с младшего, он лежал на боку, глядя на его озаренный мерцающим пламенем свечей профиль. Потом омега повернулся на бок и, свернувшись калачиком, смотрел на мужчину.

– Теперь ты принадлежишь мне, – произнес Стайлс. – Никто другой уже никогда не сможет забрать тебя у меня.

– Да, – ответил Луи спокойным, несколько отстраненным голосом, подрагивающим от неуверенности. – Я твой. И не жалею об этом. Я совсем себя не понимаю. Прошло так мало времени с тех пор, как я тебя ненавидел. Когда я от тебя убежал, ты тоже меня возненавидел. Это какое-то безумие. Ты со мной что-то сделал?

– Да, милый, сделал. И сделаю снова, как только ты будешь к этому готов.

Омега тихо засмеялся, и какое-то время они молча лежали в полумраке спальни, осторожно скользя кончиками пальцев по телам друг друга. Затем Гарри встал с кровати и направился к двери. Луи приподнялся на локте, любуясь его великолепной обнаженной фигурой и гладкой, поблескивающей от пота кожей. Альфа одну за другой потушил принесенные им свечи.

В спальне воцарилась темнота. Омега протянул к мужчине руку.

– Кажется, я уже готов, – прошептал мальчик.

– Так же как и я.

Гарри вернулся к кровати и забрался в постель.

В эту ночь они почти не спали.

========== XIV ==========

Экипаж прокатился по подъемному мосту и въехал под сумрачную каменную арку проездной башни. За ним следовала вторая карета с родовым гербом его светлости герцога Томлинсона на дверцах, запряженная четверкой великолепных серых лошадей.

Экипажи еще издали заметил дозорный. К тому времени как герцог появился во дворе, Гарри и Луи ожидали его у входа в замок.

Гарри взглянул на часы, после чего вернул их в карман камзола.

– Тебя ждут в каком-то другом месте? – поинтересовался омега.

– Разумеется, нет, – несколько ворчливо отозвался альфа. – Но твой дядя задержался, и мое терпение на исходе. Я хочу поскорее сделать тебя своим мужем. Он должен был приехать еще вчера.

Луи польстило нетерпение Гарри. Он хотел его и стремился заполучить немедленно, причем не только в постели, но и официально.

Хотел ли этого также и Луи? Ну конечно, хотел. Омега уже отдал ему свою невинность, и поэтому ни к чему было лукавить и обманывать самого себя. Луи Томлинсон был безумно влюблен.

Герцогский экипаж остановился прямо перед ними, и облаченный в ливрею лакей поспешил опустить ступеньки и помочь выйти своему господину. Из темных глубин кареты показался его дядя, круглый, как тыква, и наряженный в кричаще-яркий зеленый атласный камзол и персикового цвета бриджи. Прежде чем поставить туфлю со сверкающей пряжкой на ступеньку и тяжело спрыгнуть на землю, он прищурился, окинув оценивающим взглядом фасад замка. По двору удушливым облаком поплыл аромат его духов. Черный парик неподвижной башней возвышался у него на голове, и жесткие локоны подпрыгивали при каждом шаге.

– Мой мальчик! – Он сгреб Луи в объятия, выдавливая весь воздух из легких. – Слава богу, ты нашелся, и ты цел и невредим! – Герцог обернулся к Гарри. – Я ваш должник, лорд Монкрифф. Вы спаситель моего племянника. Вы спасли его от секиры Мясника.

Гарри отвесил элегантный поклон.

– Она спаслась самостоятельно, ваша светлость. Ваша племянник – удивительный омега. Я ничего особенного не сделал. Я всего лишь предоставил ему эти стены в качестве убежища.

Дядя перевел взгляд на Луи.

– Ты в порядке, мой дорогой?

– Да, все хорошо.

Он сделал шаг назад и резко вздохнул.

– В ближайшем будущем я выслушаю твой рассказ об ужасных испытаниях, – произнес он. – Но первым делом… – Он снова обернулся к Гарри. – Монкрифф, я несу всю полноту ответственности за этого мальчика. Он единственное дитя моего горячо любимого покойного брата, и он для меня все. Поэтому я умоляю вас сообщить мне, что сие означает? Почему вы желаете женитьбы с моим племянником?

Луи ощутил, что улыбка сползает с его лица. Омега подошел к Гарри и взял его под руку, радуясь, что сегодня он не размахивает секирой.

– Он уже обещан полковнику Рикардо Дайсону, – продолжал дядя мальчика, – и с вашей стороны верх неприличия вести себя подобным образом.

– Но, дядя… – запротестовал Луи.

Он не знал, с кем говорит!

Его светлость взмахнул рукой.

– Ну-ну! Тихо!

Омега так поспешно закрыл рот, что почувствовал, как стукнули зубы.

Герцог склонил набок голову в парике и приподнял бровь, возмущенно глядя на Гарри.

– Что вы можете на это мне сказать, молодой человек?

Стайлс наклонил голову и выдвинул одну ногу вперед, склоняясь во втором, еще более изящном поклоне.

– Прошу прощения, ваша светлость. У меня нет другого объяснения, кроме того, что я влюбился в вашего племянника, совсем потеряв из-за него голову.

Луи изумленно отшатнулся.

Дядя пристально посмотрел на мальчика.

– Великий шотландский лорд влюбился. Это так?

– Да, дядя, – потрясенно отозвался омежка.

– Вот так просто взял и влюбился?

– Вы не можете меня в этом винить, ваша светлость, – вмешался Гарри. – Луи Томлинсон не такой, как все остальные омеги.

– Мой брат хорошо о вас отзывался, Монкрифф. Я задавался вопросом, буду ли я иметь честь когда-нибудь с вами познакомиться и лично составить о вас мнение.

– У вашей светлости будет такая возможность, – произнес Гарри, – если сегодня вечером вы почтите нас своим присутствием за нашим столом.

– Разумеется, мне придется почтить вас своим присутствием! – воскликнул герцог, поправляя парик. – Куда еще прикажете мне отправиться? Мы забрались в самую глушь шотландских нагорий. Мне еще повезло, что по пути сюда меня не проглотил какой-нибудь голодный кабан.

Луи нервно вздохнул, входя в главный зал замка вместе с мужчинами.

– Так значит, вы утверждаете, что у вас возникли чувства к моему племяннику, – начал герцог, вызывающе поглядывая на Гарри поверх бокала.

– Да, ваша светлость. И я намерен всегда любить его и заботиться.

Герцог наклонился вперед.

– Так вы говорите, что это любовь? Я наблюдал за вами весь вечер, Монкрифф, и не сомневаюсь в том, что вы хотите Луи. Но я не уверен, что это можно назвать любовью. – Он откинулся на спинку стула. – Нет ничего удивительного в том, что вы увлеклись моим племянником. Он красивый молодой омега. Я также вижу, что Луи отвечает взаимностью на ваши… эмоции. Это нетрудно заметить. Он безумно влюблен в вас. Но все это несколько поспешно, вы не находите? По моим подсчетам, вы сделали ему предложение в тот же день, когда омега переступил ваш порог,

Гарри облизал губы и стал напряженно думать, чем ответить на вызов, брошенный ему герцогом. Было ясно, что он имеет дело с проницательным и умным человеком.

– Я понимаю, что вам это кажется странным, ваша светлость, но я очень хорошо помню отца Луи. Я всегда буду думать о нем с глубочайшим уважением. Я также помню, с какой любовью он говорил о своем сыне. Так что, если позволите мне говорить начистоту…

– Да, да, конечно, – помахал рукой герцог. – Мне очень любопытно.

Гарри поставил бокал на приставной и оперся локтями на колени.

– Я не имел удовольствия встречаться с его бывшим женихом, полковником Дайсоном, – произнес Стайлс, – но мне известна его репутация, и я считаю своим долгом уведомить вашу светлость о том, что… – Он помолчал, давая собеседнику возможность внутренне подготовиться к тому, что ему предстояло услышать. – Рикардо Дайсона в этой стране презирают, ваша светлость. Его считают тираном, которому неведомы границы, когда речь идет о жестокости и бесчинствах. По его приказу убито много ни в чем не повинных шотландцев, а их мирные дома и хозяйства сожжены дотла. Поэтому, когда я узнал о желании вашего племянника выйти замуж за этого человека, я, не колеблясь, нарушил правила этикета. – Он откинулся назад и прямо взглянул в глаза герцогу. – И извиняться за это я не стану.

Томлинсон внимательно его изучал.

– Вы своенравный человек, Монкрифф, но я также вижу, что вы порядочны и прямодушны, так что я тоже буду говорить без обиняков. – Он встретил взгляд Гарри. – Меня удивило решение брата позволить единственному сыну выйти за Дайсона. Я думаю, что он действовал так поспешно, желая найти ему мужа прежде, чем покинет этот свет. Что касается меня… – Он откинулся на спинку стула. – Мне этот человек не нравится. Имейте в виду, что у меня нет никаких доказательств его неблаговидной деятельности, – он мне просто неприятен. Называйте это инстинктом, внутренним чутьем – мне все равно, но я признаю тот факт, что ему присуща жестокость. Я нисколько не сомневаюсь, что, когда ему это удобно, он умеет демонстрировать обаяние, под влияние которого и попал Луи. А когда скончался мой брат, он был убит горем и одинок. Я не могу отделаться от ощущения, что Рикардо воспользовался моим племянником. Луи получит внушительное приданое, и он сын герцога. Дайсон жаждет продвижения по службе, но у него мало связей и он не богат. – Томлинсон покачал пальцем. – Зато он весьма одаренный военачальник, что и позволило ему вырасти в глазах моего брата. Вам известно, что он спас ему жизнь? Это был необычайно героический поступок.

– Да, я об этом слышал.

Гарри поспешил опрокинуть в себя остатки виски, чтобы не сказать его светлости что-нибудь такое, о чем он позже мог бы пожалеть.

– Но со смертью брата, – продолжал герцог, – опека над Луи перешла ко мне. У него никого нет, кроме меня, и я не позволю мальчику шагнуть в будущее, которое сулит ему несчастье. Я думаю, что вы искренны в своих чувствах к омеге, сэр, и вы, что совершенно очевидно, сильная и цельная личность. Кроме всего прочего, вы чрезвычайно богаты. Я поддержу вашу помолвку, Монкрифф, и если Дайсон сочтет возможным возражать… Что ж, герцог теперь я. – Он снова поднял бокал. – И я пользуюсь в этом мире кое-каким влиянием.

Гарри наклонился вперед и пожал собеседнику руку.

– Даю вам слово чести, Ваша светлость, что Луи будет здесь счастлив. С ним будут обращаться с глубочайшим почтением.

– Молодчина!

Герцог залпом допил виски.

Стайлс выждал мгновение, предоставляя герцогу возможность насладиться вкусом напитка, прежде чем заговорить снова.

– Я надеюсь, ваша светлость, что не испорчу вам вечер, если немного разовью эту тему.

Герцог наклонился к нему.

– Развивайте, Монкрифф.

Гарри кивнул.

– Ранее я упомянул репутацию полковника Дайсона и то, что мне известно о его военной тактике. Я твердо верю, что народ Шотландии имеет право на защиту собственного достоинства. Поэтому я намерен привлечь Рикардо Дайсона к ответу за содеянные им преступления.

Густые брови герцога поползли вверх.

– Да что вы говорите! Вы имеете в виду официальную жалобу?

– Да, я могу пригласить свидетелей, и если вы соблаговолите выслушать их показания, я буду только рад вашей поддержке.

Герцог задумался над просьбой Гарри.

– Он прославленный герой войны, Монкрифф. У этого человека медали. Это будет нелегко.

– Должен же найтись человек, который увидит правду и не сможет закрыть глаза на его позорную деятельность!

Герцог забросил одну толстую ногу на колено другой.

– Возможно, вы правы. Но если это окажется не так, а я вас поддержу, то пострадает моя репутация. Только представьте себе, Монкрифф, что эксцентричный английский герцог, едва успев вступить во владение титулом, принимает сторону Шотландии в деле против армии короля!

– Да уж, гиблое дело, – кивнул Гарри.

Томлинсон хлопнул себя по пухлой ляжке и захохотал:

– Ох уж эти бесстрашные альфы! Как же я восхищаюсь вашей отвагой, энергией и уверенностью в себе! Хотел бы я быть альфой. – Он поднял пустой бокал. – И снова молодым.

Гарри поклонился герцогу и встал со стула, чтобы взять графин. Наполнив бокалы, он снова расположился в одном из кресел.

– Позвольте, я расскажу вам о своих приключениях во время битвы при Шерифмуре, – предложил он, – а затем мы подумаем, какие у нас есть возможности насчет армии короля.

Томлинсон, удобно расположившись в кресле, откинулся на спинку. Они до глубокой ночи беседовали, обсуждая войну и политику.

– Ты сегодня очень поздно, – произнес Луи и сел в постели, когда Гарри вошел в комнату.

Омега ждал его уже несколько часов.

– Да. – Гарри поставил канделябр на комод и снял камзол. – Я был очень занят, малыш. Мне нужно было завоевать расположение твоего дяди. Теперь он обо мне очень хорошего мнения, и я о нем тоже. Он хороший человек, как и твой отец. У нас много общего, и он поддержал нашу помолвку. Герцог сказал, что твой отец был разочарован, когда здесь минувшей весной ему не удалось устроить нашу с тобой свадьбу. По мнению твоего дяди, чем скорее мы поженимся, тем лучше.

– Мой отец желал нашего брака?

Это сообщение очень удивило Луи, и он внезапно ощутил прилив радости. С учетом всех страхов и сомнений, одолевавших его последнее время, особенно в отношении своей способности разбираться в людях и решения выйти за Гарри, известие о том, что отец одобрял Гарри в качестве возможного зятя, значило для мальчика очень много. Возможно, дух отца Луи все это время за присматривал. Мальчика охватило такое счастье, что у него даже глаза засияли.

На четвереньках омега подполз к краю кровати и встал на колени, обхватив высокую опору, к которой золотым шнуром был подвязан бархатный полог. В настроении Гарри чувствовалось что-то необычное. Он был охвачен каким-то лихорадочным возбуждением, и его воодушевление передалось Луи.

– Похоже, ты очень счастлив, – заметил мальчишка – Что еще произошло между тобой и моим дядей?

Гарри подошел к окну и остановился, глядя в темноту ночи.

– Я высказал свое мнение о твоем бывшем женихе и заявил, что намерен защитить тебя от него. Твой дядя даже не попытался оспаривать мои высказывания. Он сообщил мне, что с самого начала не одобрял эту помолвку.

Еще одна удивительная новость для Луи.

– Дядя никогда мне этого не говорил!

– Он с уважением относился к воле твоего покойного отца, несмотря на то что она противоречила его мнению. Но теперь это позади, и в дальнейшем он намерен действовать, руководствуясь своими собственными взглядами.

– Так вот почему у тебя такой довольный вид.

Альфа обернулся.

– Не только поэтому, малыш. Твой дядя согласился помочь мне привлечь Дайсона к суду. Он поддержит организацию расследования его преступлений. Рикардо Дайсон заплатит за то, что он сделал с моим Лиамом!

У Луи оборвалось сердце. Разумеется, омега был доволен тем, что мужчина избрал более цивилизованный путь к восстановлению справедливости, оставляя окончательное решение о наказании Рикардо и суду.

Что омегу тревожило, так это неукротимая жажда мести, подогреваемая страданием из-за смерти Лиама. Луи задрожал. Мальчик ощутил, что в душе Гарри таится Мясник, с его животным отчаянием и готовой вырваться наружу яростью. Было ясно, что он все еще не оставил эту историю в прошлом.

– Так значит, ты по-прежнему мечтаешь о мести? – осторожно поинтересовался омега.

Гарри бросил на мальчика предостерегающий взгляд.

– Я надеюсь, ты ни в чем не собираешься меня обвинять, Луи, потому что я не нарушил данное тебе слово. Мое обещание заключалось в том, что я не стану применять меч или секиру, чтобы лишить Рикардо Дайсона жизни. Но я ни за что не позволю ему продолжать грабежи и насилие. Мои нынешние действия в точности соответствуют тому, о чем ты меня просил. Я делаю это по-твоему. В соответствии с законами цивилизованного мира. Я доверяю его судьбу суду.

Возразить было нечего, и Луи кивнул.

– Я уверен, что ты должен сделать все, что считаешь нужным, для того, чтобы смерть Лиама не осталась безнаказанной, – произнес мальчик.

Внезапно омега вспомнил, что сказала ему Бет в том домике, куда Луи доставил потерявшего сознание Гарри: «Его возлюбленный умер. И судя по тому, что я слышала, в день его гибели Мясник похоронил вместе с ним и свое сердце. Во всяком случае, ту его часть, которая была способна любить.»

========== XV ==========

– Я хочу отомстить не только за Лиама, – уточнил Альфа, – но еще и за всю Шотландию. Этот человек – тиран. Его необходимо остановить. – Он отошел от окна и остановился в ногах кровати. – Но давай больше не будем говорить о Лиаме.

– Почему?

– Потому, что я не желаю говорить о нем, – раздраженно произнес Гарри и начал развязывать галстук. – А теперь раздевайся, малыш. Я хочу тебя.

Продолжая размышлять о страдании, которое причиняло мальчику присутствие в сердце альфы Лиама и объяснялось тем, что ему самому вход в этот потаенный уголок был пока закрыт, Луи наблюдал за его руками, развязывавшими свободный узел галстука.

«Действительно ли он хочет меня?» – промелькнула мысль. Омеге очень хотелось спросить его об этом. Или же это тоже жажда долгожданного отмщения?

Альфа смотрел на мальчика горящим от страсти взглядом.

Луи решил ни о чем не спрашивать его сейчас. Это было бы ужасно глупо, потому что в зеленых глазах пылал голод. Казалось, мужчина готов съесть омегу, и от этого взгляда у младшего даже кости таяли, превращаясь в желе, потому что каждый раз, когда в зеленых глазах появлялось это голодное выражение, их секс был еще более страстным и доставляло Луи особо глубокое удовольствие.

В этот момент мальчик остро осознал, что продолжает оставаться его пленником. И узами, удерживающими его в замке, стала чувственность Гарри, сопротивляться которой омега был не в силах. Когда мужчина пожирал Луи взглядом, все остальное теряло значение. Весь окружающий мир попросту исчезал.

Мгновение спустя альфа уже был рядом. Обняв лицо мальчика обеими ладонями, он прижался к пухлым губам. Омега был потрясен тем, как быстро он вжился в роль любовника, забыв обо всем остальном. Последние несколько дней все силы уходили на то, чтобы как-то отвлекаться от будоражащих его изнутри лихорадочных порывов и желаний. Альфе было достаточно прийти к мальчику, приказать раздеться, и он слушается.

Гарри подошел к двери, запер ее и вернулся, стоя перед омегой, подобно воину-завоевателю.

– Ложись, – приказал Гарри, и Луи откинулся на спину поперек кровати.

Альфа нетерпеливым движением сорвал с себя камзол и швырнул его на пол. Его пальцы стремительно пробежали по пуговицам жилета, последовавшего затем на пол за камзолом.

Луи приподнялся на локтях. Глядя, как мужчина срывает с себя через голову свободную рубашку, омега уже смутно мыслил.

Луи хотелось доказательств того, что теперь Гарри тоже принадлежит ему.

Обнажив торс, альфа не стал снимать бриджи, а упал на мальчика горячей массой мужской плоти. Он приподнял сорочку, не переставая покрывать поцелуями ключицы, виднеющиеся в распахнутом вороте. Вскоре сорочка слетела с мальчика через голову. Живот скрутило от желания. Обнаженный Луи извивался под телом альфы, удивляясь тому, что место стыдливости в его душе заняла эта необузданная страсть.

– Гарри, теперь ты мой, – услышал омега собственный голос.

Альфа отстранился и посмотрел в голубые глаза.

– Да, – коротко подтвердил он и припал к пухлым губам в глубоком поцелуе, после чего его язык заскользил по соскам мальчика.

Луи постанывал, пока альфа губами и языком прокладывал огненный путь по трепещущему животу.

Омега развел ноги и обеими руками обхватила кудрявую голову. Гарри опустился ниже, и начал облизывать и целовать и без того мокрую дырочку.

Мальчик ахнул от восторга, и у него перехватило дыхание. Кровь вскипела в жилах и понеслась с безумной скоростью в ответ на ту жажду, с которой мужчина прижимался к нему лицом, как будто стремясь поглотить его всего без остатка. Большие грубые ладони скользнули под попу и приподняли их, чтобы получить лучший доступ к желанному объекту. Луи трепетал от наслаждения.

Гарри поднял глаза, и на долю секунды их взгляды встретились. Альфа приподнялся, чтобы лечь на мальчика, а затем опустил руку и высвободил себя из вставших дыбом бриджей.

Мгновение спустя мужчина уже входил в Луи, толкаясь и грубо трахая его. Все, что омега знал в этот момент, – это то, что принадлежит графу душой и телом. Мальчик подумал о том, что с этой минуты ничто не затмит его всепоглощающего желания завоевать сердце альфы и сделать их брак истинным союзом двух любящих людей.

…Некоторое время спустя Гарри проснулся от тихого стука в дверь. Повернув голову на подушке, он убедился в том, что Луи мирно спит, и осторожно выскользнул из постели, стараясь не разбудить омегу. Не одеваясь, альфа подошел к камину и снял с крючка свою секиру. Так же тихо подойдя к двери и отворив ее, он увидел человека, направлявшего на него пистолет. В коридоре стоял Рикардо Дайсон, в заляпанном мундире, но с уверенностью на лице.

– Он мой. Отдай его мне. – первое что услышал Гарри, только успев закрыть дверь.

В голове Стайлса проскочила мысль о тот как Рикардо смог попасть в замок незамеченным. А тихий шепот в сознании альфы уверял что Дайсон мог бы отобрать у него Луи, как сделал это с Лиамом, не будь кудрявый рядом.

– Никогда. – голос Гарри оказался тихим, но уверенным, а его тело было напряженно и готово в любой момент броситься в бой.

Не успел Дайсон нажать на затвор, как альфа шагнул вперед и его секира с легкостью разделила голову Рикардо от тела. Попятившись, он посмотрел на безжизненно осевшее на полу тело и ощутил, что его душу распирает темное и злое удовлетворение…

***

Спустя пару дней Луи стал замечать странное поведение своего почти мужа. Тот допоздна засиживался в своем кабинете, мало общался с омегой и стал слишком задумчивым. Иногда мальчик начинал думать, что Гарри просто жалеет о их помолвке.

Зайдя в пыльное помещение, заваленное книгами и бумагами, омега наткнулся взглядом на сгорбленный силуэт альфы.

Луи преодолел разделявшее их расстояние и приложил ладони к крепкой груди. Омега настороженно смотрел на мужчину голубыми глазами, как будто пытаясь определить, в каком он настроении.

Неожиданно Гарри страстным поцелуем прижался к розовым губам, глубоко проникая языком в рот мальчика.

Мгновение спустя альфа уже прижимал Луи к двери, поднимая его юбки, спуская вниз трусики и поспешно расстегивая свои бриджи.

Омега сорвал с его плеч камзол, а пальцы альфы скользнули ему между ног. Дырочка мальчика уже была влажной. Гарри приставил свой член ко входу и стал не спеша входить. Альфа приподнял омегу, и тот обвил ногами его талию. Прижимая мальчика к дверям он глубоко входил в него, каждый раз задевая простату и слушая громкие стоны. Их секс был жестким, но невероятно приятным. В такие моменты все вокруг становилось ненужным и бессмысленным. Важно было только их прикосновения и сладкие поцелуи.

– Будь со мной всегда, – сказал Гарри, не думая, и ему показалось, что это слова какого-то другого мужчины.

Луи громко застонал, и альфа кончил вслед за мальчиком.

Продолжая прижиматься к альфе, Луи опустился на колени. Он погладил бедра, затем начала ласкать тяжелую мошонку.

Гарри закрыл глаза и откинул голову назад, ощутив, как Луи облизывает и посасывает его член. Его захлестнуло мощной волной наслаждения. Все мысли растворились во влажной и жаркой глубине рта омеги. Мальчик без перерыва лизал и заглатывал член, пока альфа не кончил с тихим рыком.

– Я его убил. – Все еще тяжело дыша признался Гарри.

Луи часто заморгал, и поднялся с колен.

– О чем ты?

– Я убил Дайсона.

Омега растерянно наморщил лоб.

– Я не понимаю, – наконец произнес мальчик садясь на диван. – Кто-то знает о его смерти?

– Нет

– Значит, никто не знает, что ты его убил? Что случилось? Пожалуйста, Гарри, скажи, что ты защищался.

Мужчина не мог солгать.

– У него был пистолет, но он не успел ничего сделать.

– Как ты его убил, Гарри?

– Я отрубил ему голову.

Это была горькая и жестокая правда. Альфа говорил без малейших колебаний и, как ни странно, не ощутил раскаяния. Более того, звучание этих слов наполнило его душу ликованием.

Луи долго сидел не двигаясь и ничего не говоря. Гарри понимал: то, что он сделал, вызвало у омеги омерзение.

Мальчик смотрела на мужчину.

– Что ты теперь чувствуешь? Тебя хоть немного беспокоит то, что ты сделал?

Стайлс сел около мужа.

– Мне очень хотелось бы сказать тебе, что да, беспокоит. Я хотел бы сказать тебе, что меня захлестывает чувство вины и раскаяния. Но это было бы ложью, милый, потому что я ни о чем не сожалею.

– Ты вообще не испытываешь раскаяния?

Гарри повернул голову в сторону омеги.

– Нет. Я рад, что сделал это.

Луи направился к двери, но альфа вскочил с дивана и загородил выход.

– Как ты мог совершить такое и не сожалеть об этом? – потрясенно спросил мальчик дрожащим голосом. – Ты хладнокровно убил безоружного человека. Я и представить себе не могу подобную жестокость. На протяжении нескольких недель я видел только твою вторую сторону, и это подарило мне надежду. Я начал верить в то, что смогу простить тебе все и полюбить тебя.

Полюбить его.

– Если это имеет какое-то значение, я не хотел этого делать.

Луи поморщился.

– Ты хочешь сказать мне, что не способен себя контролировать? Прости, Гарри, но мне от этого не легче. Откуда я могу знать, что когда-нибудь ты подобным образом не выйдешь из себя, разозлившись на меня? Откуда мне знать, что ты не разрубишь меня пополам, если я стану причиной твоего гнева?

– Такого никогда не случится.

– Но ты только что сказал, что утратил контроль над собой. Ты говорил мне, что твой отец избивал твою мать. Как я могу жить с тобой, зная, что ты так легко возбудим?!

Гарри подошел к мальчику, желая обнять его и убедить, что никогда не причинит ему вреда, но омега оттолкнул мужчину.

– Не прикасайся ко мне! Мне кажется, что от тебя пахнет кровью.

Гарри нахмурился.

– Где тело Рикардо? – спросил Луи. – Что ты с ним сделал? Он заслуживает того, чтобы его похоронили.

Гарри понимал, что мальчик все равно узнает правду, поэтому не было смысла что-либо скрывать.

– Я положил его голову в сумку и отправил лорду Пейну.

Луи потрясенно сдвинул брови.

– Отцу Лиама?

– Да.

– О боже! Так значит, ты все это сделал только для того, чтобы отомстить за его смерть?

– Нет. Я ведь тебе уже сказал. Я сделал это чтобы защитить тебя. Я просто не мог оставить его в живых.

Луи глубоко вздохнул и оттолкнув Гарри, ринулся к двери.

– Выпусти меня отсюда.

– Луи…

Омега распахнул дверь, но обернулся ради нескольких последних прощальных слов:

– Мы испытали вместе много радостей, Гарри, и ты был ко мне добр. Несмотря ни на что, включая мой собственный здравый смысл, я все еще испытываю к тебе сильные чувства и поэтому не выдам тебя. Никто не узнает о том, что ты Мясник. Твою тайну я унесу в могилу. Но я не могу быть с человеком, который отнимает чужую жизнь и ничего при этом не чувствует

Несколько мгновений спустя Луи рыдал, укрывшись в своей спальне. Он оплакивал ужасную смерть Рикардо и унизительное путешествие его отрубленной головы в соседний замок, где ее должны были в качестве приза вручить отцу погибшего жениха Гарри. От этой мысли у мальчика стыла в жилах кровь. Ему не было дела до того, что совершил Рик. Ни одно человеческое существо не заслуживало такого обращения.

Омега также оплакивал свое глупое страдающее сердце и безумную любовь, которую испытывал к человеку, совершившему этот акт первобытной жестокости. Разочарование Луи не знало границ, а душа разрывалась от нестерпимой боли. Все его надежды на счастливую жизнь здесь, в Монкриффе, со своим прекрасным мужем, с которым он испытал истинную близость и родство душ, были разрушены. Он оказался не тем человеком, за которого омега его принимал. Луи напрасно поверил в альфу и в его способность преодолеть свою агрессивную натуру и начать новую жизнь в мире и договоренностях. Одежда, дом, остроумие и обаяние – все это оказалось лишь маской, которой Гарри ввел в заблуждение не только мальчика, но и его отца в свое время. И теперь омеге предстояло обуздать то безумное влечение, которое он все еще испытывал. Луи и сам не понимал, как может продолжать любить мужчину после того, в чем он только что сознался.

«Любил ли он меня вообще? – вдруг подумал омега. – Или все это было ради Лиама?»