Текст книги "Stolen (СИ)"

Автор книги: Annie Sky

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Луи было непривычно находиться в замкнутом и роскошном пространстве после тех дней, которые он провел одетый лишь в грубую шерстяную и просторную льняную одежду. Но когда омега подошел к зеркалу и увидел собственное отражение, сверкающее шелком и атласом, он расплакался. Но и эти слезы были странными. Мальчика одолевали путаные и противоречивые чувства.

Луи отчаянно хотелось снова увидеться с дядей, и он задавался вопросом, скоро ли наступит тот благословенный момент.

Вскоре в дверь постучал лакей и произнес:

– Его светлость желает вас видеть.

Луи вышел вслед за этим молодым альфой в широкий коридор, который привел их к главной лестнице, спустившись по которой они направились в заднюю часть замка. Затем они прошли по коридору-мосту с арочными окнами, выходящими на озеро.

Мальчик пытался представить себе, о чем будет спрашивать его граф. Как много он пожелает узнать о похитителе Луи? Станет ли он интересоваться подробностями похищения, оружием, которое носит при себе Гарри? Что, если он спросит, как зовут Мясника и всех сопровождающих его мятежников?

Станет ли граф принуждать омегу дать ему подробный отчет о том, где они с Гарри останавливались на ночь и с кем встречались по пути в замок? Если он предоставит ему эту информацию, вышлет ли граф свою армию в лес на розыски Гарри, с тем чтобы схватить его и бросить в тюрьму?

Все внутренности Луи сводило нестерпимой болью. Он не хотел помогать ловить Гарри. Мальчику хотелось знать, где он сейчас находится. Кудрявый должен был догадаться, что Луи придет в замок. Что, если он стоит под крепостной стеной, наблюдая за тем, как мальчик проходит мимо вот этих самых окон? Или он бежал прочь из этих мест, зная, что стоит омеге оказаться в Монкриффе, как он расскажет все, ему известное, и за ним отрядят погоню?

Омега надеялся, что альфа сознает всю серьезность и опасность своего положения и поэтому уже скачет в противоположном направлении. Так было бы лучше для них обоих. Мальчик также надеялся, что Монкрифф окажется таким же честным и справедливым, каким считал его отец, и примет к сведению благородное поведение Гарри. В конце концов, девственность Луи осталась при нем. Гарри мог изнасиловать его, но он этого не сделал, за что омега будет благодарен ему до конца своих дней.

Луи и лакей прошли через узкий банкетный зал и подошли к арочной двери с петлями и замками из кованого железа. Лакей постучал, затем распахнул дверь и отступил в сторону. Мальчик вошел в галерею с полированными дубовыми полами, стенами из серого камня и огромным камином, украшенным геральдической символикой. Луи вошел в комнату, и дверь за ним тут же затворилась.

Граф в изящной позе стоял у окна, сцепив за спиной руки. Он, казалось, разглядывал озеро и раскинувшийся за ним парк. Он был облачен в роскошный длинный синий камзол из французского шелка, расшитого серебром. Из-под узких манжет виднелись рукава рубашки, густо украшенные кружевами. Его бедра плотно облегали бриджи серого цвета, заправленные в высокие, до самых колен, до блеска начищенные черные сапоги для верховой езды. В отличие от брата, он не носил парика. Его густо припудренные волосы были заплетены в спиралевидную косу, обвитую черной лентой.

– Милорд.

Луи ждал, пока альфа обернется, чтобы, как положено, поприветствовать его реверансом.

Когда граф наконец сделал это, мальчик склонил голову, но его, как молния, пронзила мысль, что он его знает… Луи вскинул на мужчину глаза.

– Это ты?!

«Неужели меня обманывают собственные глаза?» – спрашивал Луи у себя.

Нет, этого не могло быть.

Это был Гарри, Мясник.

Или его брат-близнец…

Тело омеги содрогнулось, как будто его ударили в живот. Он затаил дыхание, борясь с потрясением и по-прежнему отказываясь верить своим глазам. Это было невозможно! Все происходящее обрело налет нереальности.

По-прежнему держа руки за спиной, Гарри – или граф – неспешными и оттого особенно зловещими шагами направился к мальчику, укоризненно качая головой:

– Ай-ай-ай, мистер Томлинсон! Как грустно, что Найл все же оказался прав. «Слово англичанина ничего не стоит», – любит повторять он. Мне следовало его послушать.

У Луи кружилась голова, но он все еще не мог поверить в то, что перед ним не близнец Гарри.

Мальчик обернулся к двери, но альфа уже был рядом и прижал ладони к сверкающим дубовым доскам, прежде чем омега успел дотянуться до ручки. Граф стоял за спиной Луи, опираясь на дверь руками по обе стороны от его головы, а Луи тщетно тряс ручку, пытаясь вырваться из западни.

Омега звал слуг, но никто не пришел ему на помощь. С таким же успехом он мог взывать, склонившись над бездной. Когда мальчик наконец признал свое поражение и наклонил голову, отказываясь от дальнейшей борьбы, Гарри пощекотал губами его ухо, как делал уже много раз. И в этот момент Луи понял, что перед ней действительно тот самый человек, в которого он так глупо влюбился. Омеге все же не удалось от него убежать.

– Но другого я от тебя и не ожидал, малыш. Ты всегда был бойцом.

Луи ощутил прикосновение его тела к своей спине. Если бы не воспоминания о совсем недавно испытанных ощущениях и желаниях, мальчику удалось бы сохранить голову на плечах. Но это было невозможно.

– Я в это не верю, – прошептал Луи, закрывая глаза. – Как это возможно?

Ему казалось, что он вновь перенеся на поле в утро своего похищения, когда еще не знал, с каким человеком ему приходится иметь дело, но уже понимал, что бежать не удастся. И Луи понятия не имел, как альфа поступит с ним сейчас, когда он все-таки сбежал.

Гарри заставил омегу отстраниться от двери, после чего обошел его и заслонил выход своим крупным мускулистым телом.

– Я знал, что ты придешь именно сюда. Тебе понравились завтрак и ванна? Достаточно ли модное платье тебе подобрали?

В зеленых глазах сверкало что-то дьявольское, а в голосе звенел металл, уязвивший мальчика в самое сердце.

– Ты и в самом деле граф? Это не шутка?

Внезапно в душе Луи вспыхнуло жгучее негодование. Как он мог быть настолько слеп? После всех этих рассуждений о том, что ему необходимо научиться полагаться только на свое собственное суждение и научиться разбираться, кем люди рядом являются на самом деле… Как мог мужчина говорить все эти правильные слова, одновременно представляясь двумя совершенно разными людьми? Кто этот человек в душе? У мальчика не было ответа на этот вопрос.

– Я – великий лорд Монкрифф, – произнес Гарри, широко разводя руками и демонстрируя этим жестом богатство своего наряда. Он опустил руки, и на его пальцах сверкнули драгоценные кольца. – Но я также и Мясник.

– Ты мне лгал!

Все, что произошло между ними, – близость и нежность, которую мальчик ощущал в его объятиях, зарождающееся доверие к нему – исчезло. Еще никогда Луи не чувствовал себя так глупо. Взмахнув рукой, омега указала на его модную одежду.

– Что это все означает? Мне трудно поверить, что ты провел пять дней в обществе моего отца, ведя переговоры о свободе для шотландцев, заставив его поверить в твое стремление к миру. А в то же самое время ты носился по просторам Шотландии, убивая английских солдат. – Луи оглядел комнату, задержавшись взглядом на украшающих стены полотнах. – Кому еще об этом известно? Вне всякого сомнения, тебе удалось надуть моего отца так же, как и меня. Кого ты провел, кроме меня? Знает ли о твоих темных делах твоя экономка? А лакей, который только что привел меня вот к этой самой двери? Неужели все они – составляющие огромного и бездонного заговора под названием «государственная измена»?

========== XII ==========

Омега подумал о Рикардо, который ночевал в Монкриффе, наслаждаясь едой и виски графа и его так называемым гостеприимством. Провожая Луи в комнату для гостей, Лэйн рассказал ему о том, что Рик взял людей графа и поскакал на розыски ненавистного Мясника.

И было ли хоть что-то из всего, что Гарри рассказал о Рикардо, правдой? Мальчик уже не знал, чему верить.

– Слуги ничего не знают, – ответил Гарри. – Во всем замке в эту тайну посвящены только мой брат и его муж.

– Твой брат, который был так добр ко мне и распорядился, чтобы мне принесли завтрак и организовали купание в ванне… Он тоже мошенник?

Гарри нахмурился.

– Он хороший и честный человек.

Луи снова сделал шаг к двери.

– Ты безумен. Вы оба безумны – твой брат и ты.

Гарри схватил омегу за руку. Сильные пальцы воина стальным кольцом стиснули запястье.

– На твоем месте я бы от этого воздержался.

Луи не стал даже пытаться высвободить руку.

– Почему же? Неужели ты боишься, что я могу свободно выйти за эти стены и поведать миру о том, кто ты такой на самом деле?

Это была явная, ничем не прикрытая угроза. Мальчик даже не удосужился подобрать слова помягче.

Гарри сощурился и опустил голову, чтобы произнести на ухо:

– В настоящий момент, сладкий, я не боюсь ничего, потому что за этой дверью стоит Зейн, которому с самого начала не терпится перерезать тебе горло. Будет благоразумнее не давать ему дополнительного повода для реализации своего желания.

Луи высвободил руку и тщательно поправил рукав платья.

– Я тебя презираю.

– Твое право думать обо мне все, что тебе заблагорассудится, но прежде я предлагаю выслушать меня.

Омега отошел от мужчины, направляясь к окну.

– Выслушать тебя? Что ты можешь мне сказать? Какие тут могут быть объяснения? Ты обманщик! Пару дней назад ты был одетым в килт. Как дикарь размахивал секирой над моей постелью. Сегодня утром ты джентльмен, одетый в шелк и кружева. Ты вел переговоры с моим отцом, английским герцогом, который был о тебе самого высокого мнения и расхваливал тебя перед королем. – мальчик резко развернулся и вызывающе посмотрел в зеленые глаза. – Я никогда тебе этого не прощу! Ты меня обманул. Когда я вспоминаю как ты меня соблазнял…

– Я тебя соблазнял? – Альфа расхохотался. – Ты этого хотел так же сильно, как и я, малыш. Если память меня не обманывает, ты сказал, как тебе было приятно. – В глазах мужчины светилось желание. – Не обманывай себя. Ты хочешь нашей близости. И не пытайся это отрицать. Тем самым ты оскорбляешь и себя, и меня.

Луи резко шагнул к альфе и открытой ладонью ударил его по лицу.

– Что с того, что ты модно одет? Что с того, что ты благородных кровей? В тебе нет ничего от джентльмена.

Гарри не шелохнулся, будто не заметив пощечину. Этот безжалостный человек явно был сделан из стали или камня.

Мальчик вернулся к окну и остановился, глядя на озеро. Звук легких шагов за спиной заставил вспыхнуть нервные окончания в его теле.

– Во мне больше от джентльмена, чем в твоем женихе, сладкий. Просто ты не видел его другую сторону.

– Неужели у всех альф есть вторая, тайная сторона? – спросил омега, думая о том, что еще никогда в жизни не чувствовал себя таким одиноким и растерянным. – У вас у всех есть тайны? Если это так, то как можно кого-то узнать по-настоящему? Как можно доверять людям? Или любить их?

Луи отчаянно боролся с желанием разрыдаться и, упав к коленям этого человека, умолять его о том, чтобы он все объяснил. Только это могло помочь мальчику понять собственные чувства. От потрясения и разочарования у омеги кружилась голова. Какая-то часть его души по-прежнему хотела альфу, но он запутался и не мог понять, кто же Гарри на самом деле.

Ладонь мужчины опустилась на плечо омеги. Большим пальцем он начал поглаживать затылок, и Луи ощутил, как рушатся стены внутри него.

– Ты не боишься, что я расскажу правду о тебе? – спросил мальчик, пытаясь укрыться за враждебностью, чтобы не показать своих истинных чувств.

– Ты не сделаешь этого, малыш, – ответил альфа.

– Как ты можешь это знать?

– Потому что я тебе не безразличен, – продолжал он, и мальчик ощутил, как на его лицу появляется румянец смущения. – Я почувствовал это, когда обнимал тебя, в той пещере. В такой момент альфа способен очень многое узнать о омеге.

– Это неправда! – воскликнул голубоглазый.

И все же сегодня утром, когда мальчик покинула альфу, ему хотелось плакать.

Гарри встал между омегой и окном, заслонив вид на озеро, и поинтересовался:

– И ты еще называешь меня лжецом?

Его голос прозвучал странно приглушенно, а зеленые глаза горели таким желанием, что у Луи оборвалось все внутри. Он поднял лицо к альфе и несколько мгновений стоял, пытаясь отогнать воспоминания о том, что произошло между ними в то первое утро.

Гарри привлек к себе дрожащее от возбуждения тело и впился губами в алые губы. На мгновение окружающий мир прекратил свое существование. Внутри все пылало. Луи хотелось прикасаться к нему, обнимать его. Он был готов умолять Гарри избавить его от этих мучений.

Но вдруг в омеге вспыхнула мучительная обида, и он уперся ладонями в крепкую грудь.

– Прошу тебя, не надо меня так целовать, – взмолился мальчик. – Может, я и твой пленник, но я не твой омега. Я не хочу тебя любить. Поэтому, пожалуйста, отпусти меня.

– Зачем так все усложнять? – ласково возразил Гарри. – Нужно всего лишь отдаться своим желаниям.

– Моим желаниям? – Луи поднял голубые глаза, и в его взгляде вспыхнула злость. – Что, если мои желание подскажут мне проткнуть тебя ножом?

Гарри заставил омегу попятиться и прижал к стене. Тут же его рот нашел алые губы омеги в новой попытке предъявить права на обладание им. Он долго и страстно целовал мальчика, а затем обнял и притянул к себе. Эта близость сломила сопротивление Луи. Язык альфы скользил во рту мальчика, а хрупкое тело сотрясала волна безумного желания и неожиданной тоски: Луи был ему не пара и он ненавидел мужчину за это.

– Что ты будешь со мной делать? – спросил омега, пытаясь собрать остатки надежды, что ему удастся оттолкнуть графа.

В очередной раз его попытка завершилась провалом.

– Я собираюсь оставить тебя у себя, малыш. Я не позволю тебе снова от меня убежать, – произнес Гарри мягким и хрипловатым от страсти голосом.

Мысли Луи окончательно смешались.

– Что ты хочешь этим сказать? Что ты никогда меня не отпустишь? Что я навсегда останусь в замке в качестве твоего пленника?

– Наверняка ты обо мне лучшего мнения, сладкий. Я же говорил тебе, что я не идиот. Я не отпущу тебя, потому что ты станешь моим мужем.

Омега подняла лицо.

– Что? Ты говоришь, что хочешь взять меня в мужья?

Зеленые глаза потемнели от страсти.

– Да. Мне невыносима мысль о том, что ты вернешься к своему жениху. Он никогда и пальцем тебя не коснется, во всяком случае, пока я жив. Я хочу отнять тебя у него.

– Так значит, все дело в желании отомстить? – уточнил Луи пытаясь понять, что все это означает. – Ты желаешь отнять у Рикардо меня, так же как он лишил жениха тебя? Я угадал?

– Да, и не стану отрицать, что это доставит мне огромное удовольствие.

Собрав остаток душевных сил, мальчик проглотил тугой комок разочарования и гнева.

– Выходит, что замужество на мне ты собираешься использовать в качестве оружия против своего врага?

Уголок рта альфы приподнялся в хищной усмешке.

– Я собираюсь использовать тебя самыми разными способами, и не только в качестве оружия. И обещаю, что нам обоим это понравится, как понравилось то, что произошло в пещере.

Луи вырвался из его объятий и отвернулся.

– Гарри, это уж слишком! Ты не можешь так со мной поступить. Ты не можешь предъявлять на меня такие права и не можешь рассчитывать на то, что я прощу тебе все, что произошло между нами вплоть до этого момента. Ты меня похитил, связал веревкой, угрожал моей жизни и собираешься убить человека, который до сих пор, несмотря ни на что, остается моим женихом. Ты не имеешь права на подобные действия. Я никогда не стану твоим.

Мужчина только фыркнул.

– Ты будешь моим мужем, Луи, и мне нет дела до того, что об этом подумает Рикардо Дайсон. Уверен, это недолго будет его волновать.

– Потому что ты по-прежнему хочешь его убить?

– Я не успокоюсь, пока справедливость не восторжествует.

Луи покачал головой.

– Гарри, тебе не стоит этого делать. Забудь о мести.

– Нет, это невозможно.

Омега подошел к кудрявому.

– Возможно, Гарри. Ты отказываешься это признать только потому, что не желаешь расставаться со своим гневом и ненавистью.

Альфа пересек галерею и замер перед камином, повернувшись спиной к мальчику. Луи ожидал, что он что-то скажет. Ну хоть что-нибудь. Должен же он отреагировать на его просьбу о помиловании!

– Ты хочешь разоружить меня, малыш. Ты хочешь уменьшить мою ярость.

– Да, это так. Неужели тебе не хочется жить в мире с собой и без гнева в душе?

Гарри молчал, а омеге отчаянно хотелось увидеть его лицо.

– Я не могу ответить на этот вопрос, – наконец произнес альфа. – Все, что я знаю, так это то, что ты затронул мою душу, чего не удавалось еще ни одному человеку. Когда я проснулся сегодня утром и обнаружил, что ты исчез, я представил себе, как ты спешишь в объятия этой свиньи. Что я могу сказать, Луи? Это привело меня в ярость. Я тебя хочу. Я настолько сильно тебя хочу, что готов на все, лишь бы ты остался со мной, а не вернулся к нему.

– Ты готов на все? – уточнил мальчик. – Ты даже способен забыть о мести?

Наконец Гарри обернулся и мрачно посмотрел на омегу. Двигаясь медленно, как во сне, Луи приблизился к кудрявому.

– Я верю в то, что ты способен на сострадание, Гарри. Я видел это в тебе. Я ощущал это в твоих прикосновениях. Ты не лишил меня девственности, когда у тебя была такая возможность. Ты можешь быть добрым, ласковым и… – На мгновение мальчик замолчал, а затем заговорил о другом: – Я никогда не смогу выйти замуж за Мясника. Я не смогу стать частью его мира. Я не смогу закрывать глаза на смерть и убийства, не смогу по-настоящему полюбить тебя, если ты продолжишь идти по пути кровопролития.

Лицо альфы все еще было гневным, но все-таки он был готов выслушать речь Луи.

– Ты предъявляешь мне ультиматум? – поинтересовался мужчина. – Ты хочешь сказать мне, что не станешь моим мужем, если я не сложу оружие?

Луи заколебался, внезапно усомнившись в том, что, собственно, хочет сказать. Неужели омега и в самом деле только что выдвинул условия своего вступления в брак с этим альфой? Или он просто пытается выиграть время в надежде предпринять новую попытку побега? У мальчика было слишком мало времени, чтобы всерьез все обдумать. Гарри никогда не перестанет быть Мясником. Эту часть его жизни стереть невозможно – он всегда будет жить в тени убитых им людей. На его сердце всегда будут отметины от отнятых им жизней…

– Пусть суд определяет Рикардо наказание, если найдет его виновным, – предложил Луи

Альфа презрительно фыркнул.

– Ты пытаешься сказать, что согласен пожертвовать свое тело и душу мне, убийце, обреченному гореть в аду, только ради того, чтобы спасти этот кусок дерьма от лезвия моей секиры?

Омега кивнул.

Но в самом ли деле мальчик собирался стать мужем графа?

Гарри сощурил глаза.

– Я не стану лгать тебе, малыш. Если я дам тебе такое обещание, я его сдержу. Для меня это будет делом чести, и я не убью Рикардо Дайсона. Но этот брак будет настоящим. Ты будешь спать в моей постели и родишь мне детей. – альфа подошел ближе. – Но я тоже возьму с тебя обещание. Я должен обеспечить своим людям безопасность и защиту. Я должен быть уверен, что ты их не выдашь.

Луи настороженно смотрел на мужчину.

– Ты настаиваешь на том, чтобы в обмен на твою клятву сохранить Рикардо жизнь и позволить суду решать его судьбу, я должен сохранить твои тайны?

– Да.

Гарри стоял, уперев руки в боки, и пристально смотрел на омегу.

– Что скажет Зейн? – дерзко поинтересовался мальчик, зная, что этот вопрос взбесит альфу. – Он этого не одобрит, и тебе придется защитить меня от него.

– Я это сделаю.

Луи стало трудно дышать.

Когда омега так и не смог дать ответ, Гарри взял его за подбородок, приподнимая лицо вверх, и посмотрел в голубые глаза.

– Вот что я еще хотел бы знать, сладкий: как я узнаю, что тебе можно доверять?

– А как мне узнать, что можно доверять тебе?

Они молча смотрели друг на друга. Внезапно в комнате стало темнее: солнце зашло за тучу.

– Я действительно тебя люблю.

========== XIII ==========

Спустя пару часов, когда в кабинете Гарри сидели два брата, в комнату вошел Зейн. Его рука крепко сжимала рукоять меча. Темные волосы альфы были аккуратно уложены. Он побрился и сменил рубашку.

– Лэйн, он уже сообщил тебе последние новости? – спросил Зейн, не сводя с Гарри ледяного взгляда. – Насчет того, что он собирается взять в мужья эту английскую шлюху для того, чтобы он держал язык за зубами?

– Да, – ответил Лэйн. – Он мне все только что объяснил.

Глаза Зейна горели гневом.

– Тебе не кажется, что проще было бы его просто убить? – поинтересовался он у Стайлса. – Это то, что тебе следовало сделать в форте. Это избавило бы нас от множества проблем и неприятностей. – Гарри встал со стула и направился к другу, который слегка попятился и снова перевел взгляд на Лэйна. – Он успел сообщить тебе о том, что намерен сложить оружие в обмен на его молчание? И что согласился пощадить Рика Дайсона?

Лэйн поднял глаза на брата.

– Нет, этой информацией он со мной не поделился.

– Я как раз собирался это сделать, – пояснил Гарри.

Они с Зейном стояли лицом к лицу посреди кабинета.

– Ты что, совсем из ума выжил? – тихо спросил кареглазый.

– Я знаю, что делаю, – зарычал в ответ кудрявый.

– Но ты не должен отказываться от всего, за что боролся, – после секундного молчания возразил Зейна. – Как ты мог позволить ему уговорить себя оставить Дайсона в живых?

– Не указывай мне, что я могу делать, а что нет, – предостерег друга Гарри.

– Единственная причина, по которой я не убью тебя прямо сейчас, заключается в том, что, как мне кажется, ты собираешься позабыть о своем обещании и убить Рикардо. Во всяком случае, это то, на что я надеюсь.

Лэйн поспешил подойти к ним и вмешаться. Он был ниже обоих альф, и ему приходилось запрокидывать голову, обращаясь к ним.

– Но нарушать слово, данное омеге, недостойно джентльмена, – произнес он. – Особенно когда речь идет о сыне герцога.

Зейн вспыхнул.

– Недостойно джентльмена! – воскликнул он. – Какого черта, Лэйн! Может, ты и одеваешься, как англичанин, но, насколько мне известно, ты все еще шотландец. И ты забываешь, что твой братец раздел эту шлюху догола прямо у него в спальне и закинул к себе на плечо, как мешок с картошкой, чтобы вынести из форта. Затем он его связал и пригрозил выпороть, если он попытается сбежать. Так что, как мне кажется, немного поздно беспокоиться о хороших манерах.

Лэйн судорожно сглотнул.

– Никогда не поздно быть цивилизованным человеком.

Зейн навис над младшим Стайлсом.

– Ты всегда боялся драки, Лэйн. Ты всегда оставлял это право другим, так что лучше не суйся в это дело.

Кадык Лэйна дернулся вверх-вниз. Он медленно отошел от соперников.

Гарри посмотрел в холодные глаза Малика.

– Я дал Луи слово. И не собираюсь его нарушать.

– А как насчет твоего слова мне? – спросил Зейн. – Ты пообещал, что вместе мы отомстим за смерть моего брата.

Гарри ощутил укол вины, но поспешил отмахнуться.

– Я не собираюсь перед тобой оправдываться.

Напряжение между мужчинами возрастало, пока наконец Зейн не отвернулся и не направился к двери.

– Может, ты что-то и пообещал этому англичанину, Гарри, но я ему никакого слова не давал и ничем не обязан.

Кудрявый вышел вслед за другом в коридор.

– Не бери это на себя, Зейн. Оставь Дайсона мне.

Зейн снова обернулся.

– Почему ты так поступаешь, Гарри? Неужели этот омежка так много для тебя значит? А как насчет Лиама? Ты ведь его любил. Как ты мог так легко забыть моего брата? Ведь не прошло еще и года.

Снова эта вина. Альфа ощутил ее болью в груди.

– Я ничего не забыл. Я всего лишь хочу положить конец кровопролитию. Я уверен, что он этого хотел бы.

Неужели Гарри действительно в это верил? Он и сам не знал. Прежде Стайлс ни о чем таком даже не задумывался, заботился лишь о своих собственных нуждах и желаниях.

– Лиам хотел бы увидеть голову Рикардо Дайсона на колу, – возразил Зейн, отступая в глубь коридора. – Но ты предпочел этого англичанина и ему, и своим друзьям. – Он наморщил лоб. – Что с тобой случилось, Гарри? Где тот человек, которого я знал? Где неукротимый альфа, поднявший свой меч против тирании и несправедливости? Или ты забыл все, чему тебя учил твой отец? Ты и о Шотландии собираешься забыть?

– Я ничего не забыл, – повторил граф. – И месть настигнет Дайсона. Я отнял у него омегу, как он отнял у меня моего жениха.

– Но какого черта ты собираешься с ним делать?

Гарри ощутил беспокойство в груди.

Зейн покачал головой.

– Я вижу, что говорить не о чем. Ты принял решение, и поэтому я тебя покидаю. Насколько я понял, теперь ты непригоден для войны так же, как и твой мягкосердечный братец.

С этими словами Малик отвернулся и начал спускаться по лестнице.

Стайлс прижался спиной к стене и несколько раз ударил кулаками по холодным твердым камням, из которых был сложен замок.

***

В этот вечер они ужинали, сидя на противоположных концах длинного стола вместе с Лэйном и Джозефом. Это был пир, состоящий из устричного супа, корнуоллских кур, свежих овощей и вина с юга Франции.

После десерта из персиков в бренди и сливок с шоколадными трюфелями все перешли играть в карты в гостиную. За игрой они беседовали и развлекались.

Луи поразила будничность и непринужденность обстановки. Временами он чувствовал себя почти комфортно и искренне смеялся над шутками хозяев. Омеге было здесь лучше, чем дома. Особенно после того, как там поселился дядя. Не то чтобы он не любил своего дядю. Нет, он был добрым и мягким человеком. Но он был гораздо старше.

Эти мужчины смеялись и поддразнивали друг друга, игнорируя правила, которые всегда удушающе действовали на Луи. Сегодня вечером омеге не чудилось, что он задыхается. Как ни странно, мальчику было легко и свободно, а ненавязчивое общение с Гарри и его обаяние и вовсе стали для него неожиданностью.

Омега вспомнил, что сказал ему Джозеф, при первой встрече: «Я уверен, что это альфа, которого ты будешь знать как своего мужа. С тобой будет не Мясник. Ты забудешь о его второй стороне. Я крайне редко вижу ее проявления. Он завоюет твою любовь…»

И в самом деле, шутки мужчины были забавными, а настроение игривое. Во всяком случае, сегодня в нем не было ничего варварского. Он был воплощением утонченности и элегантности.

Но, поглядывая на часы, мальчик не мог отделаться от ощущения, что, когда Гарри придет в его постель, все будет совершенно иначе.

При одной мысли об этом сердце омеги начинало трепетать. Он чувствовал на себе пронзительный взгляд зеленых глаз, даже находясь в противоположном конце комнаты.

Когда их взгляды встретились, Луи понял что пора удаляться в спальню.

Вскоре после полуночи до слуха Луи донесся какой-то звук. В коридоре у двери кто-то был. От волнения у него в животе как будто что-то взорвалось, но омега молча пообещал себе, что бояться не станет, а будет наслаждаться и сосредоточится на удовольствие. Многие ощущения мальчик уже пережил, и страсть к Гарри была одной из причин, по которой он принял предложение альфы.

Но сегодня омеге предстояло расстаться с девственностью, а это, как он знал, всегда было больно. Гарри был крупным альфой. Сидя на кровати, Луи молился о том, чтобы ему удалось принять его в себя.

Огонь в камине погас, по окну барабанили капли дождя. Комната освещалась единственной свечой на тумбочке у кровати. Огонек свечи затрепетал, когда раздался стук в дверь.

– Входи.

Дверь открылась, и в спальню вошел Гарри. В руках он держал канделябр со свечами. Тени заметались по обтянутым алой тканью стенам. С тихим щелчком дверь закрылась. Гарри поставил свечи на высокий комод и повернулся к Луи.

Он был в той же одежде, что и за ужином: черный бархатный камзол с серебряной отделкой, серый жилет и белая рубашка с гофрированным кружевным воротником и такими же манжетами. Зато его волосы в беспорядке рассыпались по плечам, и впервые за все время, проведенное в замке, омеге показалось, что он смотрит на того сурового альфу, который похитил его из постели в форте Уильям.

Мальчик облизал пухлые губы и попытался отогнать тревогу.

– Ты готов, малыш? – поинтересовался альфа, замерев у двери.

Вспомнив свое недавно принятое решение быть смелым, омега коротко ответил:

– Да.

Гарри подошел к кровати и сбросил с плеч бархатный камзол. Это движение продемонстрировало его мужскую мощь. Он сложил камзол и аккуратно повесил его на спинку стула. Затем освободился от жилета и стянул через голову рубашку. Луи боялся даже шелохнуться. Он во все глаза смотрел на обнаженный торс и мощные руки.

– А теперь иди ко мне. Расстегни мне бриджи.

Альфа опустил руки вниз, и Луи понял, что выполняет его распоряжение с любопытством. Все это было для него новым, и мальчик понятия не имел, что нужно делать и как себя вести.

Выскользнув из-под одеяла, омега подполз к краю кровати. Сев на постели, он расстегнул бриджи Гарри, не позволявшие вырваться наружу его возбужденному члену. Луи судорожно сглотнул, когда бриджи раскрылись. Щеки мальчика покраснели, и он чуть наклонившись лизнул головку. Омега поднял глаза по альфу когда услышал тихий рык.

– Тебе не нравится? – дрожащим голосом спросил младший.

Гарри опустился на колени перед кроватью, где сидел омега, и взял в ладони его щеки. Оставив на лбу короткий поцелуй, мужчина тихо прошептал: «Нравится, прелесть» И повалил Луи на спину. Его губы легкими дразнящими поцелуями покрывали лицо мальчика, захватив в плен алые губы. Омега издал еле слышный стон и запустил пальцы в шоколадные кудри, чуть оттянув их.

– Предупреди меня, когда это начнется, – попросил Луи, – чтобы я был готов.

Губы альфы коснулись закрытых голубых глаз.

– Все уже началось, малыш, и тебе не о чем беспокоиться. Я буду аккуратен.

Произнеся это, Гарри склонился над мальчиком и стал целовать и ласкать губами и языком его соски, руки, потом живот и бедра. Его прикосновения были едва ощутимы. Алые губы были влажными. Они оставляли на бледной коже влажный след.

Луи тоже трогал его тело руками. Омега проводил пальцами по широкой спине альфы, спускаясь к его мускулистым ягодицам.

Все эти озаренные мерцающим светом свечей прикосновения и любовные игры продолжались довольно долго. Наконец Луи ощутил, как его охватывает какое-то спокойствие, а тело будто тает под Гарри. Омега прижался к мужчине еще сильнее. Все окружающее потеряло смысл, превратившись в туманные очертания. Рассудок мальчика воспринимал только прикосновения нежных рук, скользящих по телу, и возбуждённый орган, тесно прижимающуюся к бедрам.

Луи инстинктивно развел ноги и обхватил ими бедра мужчины. В животе омеги завязался узел возбуждения. Гарри опустил руку и прикоснулся к истекающей дырочке, слегка надавил и услышал тихий стон.