Текст книги "Пробуждение тьмы (СИ)"

Автор книги: Anna Milton

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Я пожала плечами.

– Почему бы и нет.

Он развернулся на стуле в мою сторону, наклонился вперед и стал всматриваться в мои глаза.

– Ты серьезно, – произнес друг утвердительно. – Ну, знаешь, это отстойная идея, – Костя откинулся на спинку стула и принял меланхоличную позу.

– Ты ей нравишься.

– А она мне – нет, – он взял ручку со стола и подбросил ее в воздух. Затем поймал.

– Ты такой жестокий, – я боролась с улыбкой. – Разбиваешь несчастной девушке сердце.

– Она стерва.

– Согласна. Но…

– И у нее нет сердца.

– Спорный вопрос, – возразила я.

Костя внимательно взглянул на меня.

– Виолетта ненавидит тебя, а ты оправдываешь ее.

– Я не оправдываю.

– Оправдываешь. Не спорь.

Я подняла руки в сдающемся жесте. Не люблю спорить.

– Ты слепо веришь в то, что даже у такой ледяной и пустой, как Лазарева, есть что-то настоящее.

– Не преувеличивай. И не будь столь категоричен. Мы не знаем, как она на самом деле.

– Она такая, какая есть.

– Но ты хоть раз задумывался, что она ведет себя так…

– Стервозно, – подсказал Костя.

Я закатила глаза.

– Ведет себя так по какой-то причине? – закончила я.

Он устало вздохнул и встал со стула. Я пошатнулась назад и отступила, так как между нами почти не осталось расстояния. Непривычно мало. Но Костя не шелохнулся. Он набрал в легкие воздух и неуверенно положил ладони на мои плечи. От его прикосновения я напряглась.

– Мне нравится в тебе это, – полушепотом проговорил он.

Я медленно подняла голову и встретилась с аквамариновыми глазами Кости.

– Что? – охрипшим голосом уточнила я.

– Твоя…

Он не успел договорить, потому что мы услышали приближающиеся шаги, а затем в поле нашего зрения попал Роберт Александрович. У него в руках была какая-то папка.

– Почему вы все еще здесь? – поинтересовался он, остановившись у стойки.

Костя убрал руки с моих плеч и сделал шаг назад.

– Мы как раз собирались уходить, – ответил за нас он.

Мужчина кивнул и остановил взгляд на мне.

– Завтра за тобой архив, – напомнил он.

– Хорошо.

Роберт Александрович ушел в ту сторону, откуда пришел.

– Ладненько, – сказал Костя, потерев ладони рук о джинсы. – Поехали домой? Я подвезу тебя.

Когда мы покинули здание библиотеки и сели на его поддержанный синий мотоцикл марки «БМВ», который он приобрел на «Авито», я сказала:

– С тебя ужин в Макдональдсе, если ты не забыл.

И как раз в это время Костя завел мотор, и рухлядь, в которой он души не чаял, громко зарычала.

– Что? – он постарался перекричать рев мотора.

– Твоя записка, – так же громко отозвалась я, напялив шлем. – Ты написал, что полагается ужин за твой счет тому, кто спасет тебя от работы в архиве. Я пришла и спасла твою задницу, имеющую фобию на пыль. Ты должен мне.

Костя ухмыльнулся и вырулил на дорогу.

ШЕСТАЯ ГЛАВА

Телефонный звонок выдернул меня из кошмара в третьем часу ночи. Я уснула с неимоверным трудом, но поблагодарила того, кому понадобилось связаться со мной в это время суток. Сквозь дымку сна пыталась определить местонахождение своего мобильника. Он заряжался на столе.

– Алло, – сиплым шепотом ответила я.

– Женька! – заорал знакомый голос.

– Костя? – я подавила зевок.

– Быстро дуй в библиотеку! Случилось ЧП!

Эти слова окончательно выдернули меня из сна.

– Объясни, – уже в полный голос потребовала я, резко приняв сидячее положение.

Проигнорировав головокружение, я ждала ответа.

– Сама все увидишь, – протараторил он. – Я жду тебя. Конец связи.

Он отключился.

– Костя, блин… – прошипела я, отстраняя телефон от уха.

Однако его заявление не на шутку обеспокоило меня. Что там у них случилось? Очередная стычка между Гариком с кем-нибудь из других Ловцов? Его ненавидели, но ни у одного не поворачивался язык сказать об этом прямо. Сила у него есть, только он направлял ее не туда, куда следовало.

Даже если дело в этом наглом типе, мне нужно быть в библиотеке. Проблем возникнуть не должно. Не первый раз приходится удирать из дома посреди ночи – постоянной готовности требовала должность Ловца. Плюс к этому у меня был медальон, с помощью которого я могла становиться невидимой для живых.

Им-то я и воспользуюсь.

Натянув на себя джинсы и кофту, убрала белые волосы в косу и, переместив стрелку медальона на север, очень тихо вышла из комнаты. Осторожно прикрыв за собой скрипящую дверь, я включила в список дел, которые должна сделать в ближайшее время, смазать петли.

Оказавшись во власти непроглядной тьмы, в которую был погружен узкий коридорчик, я зажгла в руке огонь. Невероятно удовлетворенная тем, что обладала такой способностью, я направилась к входной двери.

Обуздать Алмазное пламя было проще простого. Но возникли трудности, когда умер папа. Первое время я не контролировала эмоции и, соответственно, огонь сходил с ума вместе со мной. Я спалила обои в своей комнате, поэтому пришлось передвинуть кровать, чтобы спрятать выжженную область.

Беспрепятственно добравшись до прихожей, я достала ключ из кармана джинсов и открыла входную дверь. Та тоже скрипела, но не так сильно, как дверь в мою комнату.

***

Костя встретил меня у входа в читальный зал.

– Ну наконец-то, – он бесцеремонно схватил меня за руку и потащил вперед.

– Да что случилось? – я поплелась за ним, от растерянности едва волоча ногами.

– Кое-что.

Я крепче сжала его теплую ладонь.

– Спасибо за развернутый ответ.

Он пропустил мой сарказм мимо ушей.

Я не сводила глаз с его вдумчивого, серьезного лица, пока мы ехали в лифте. По мере того, как мы опускались глубже, гомон становился громче и отчетливее. Тревога растекалась по венам жгучей лавой, и я вздрогнула, когда лифт остановился.

Костя мягко вытолкнул меня из кабины.

Мои глаза медленно полезли на лоб от того, что увидели.

– Что… что здесь произошло? – пролепетала я, не в состоянии говорить ясно.

Хмурые Ловцы, сон которых тоже был нарушен, спорили друг с другом и разбирали перевернутую мебель. В штабе царил полный беспорядок, и даже в страшном сне я не могла вообразить, кто мог оказаться способным сотворить такой хаос.

Несколько Ловцов покосились на меня и, что-то пробормотав себе под нос, продолжили собирать какие-то бумаги с пола.

– Женька!

Я услышала крик Кости, и в следующую секунду его руки крепко обвились вокруг моей талии, перемещая в сторону. Мгновение спустя на том месте, где я стояла, упала длинная, светодиодная лампа. Вместе с ней грохнулось в пятки мое сердце, перед этим совершив опасный кувырок в груди.

– Спасибо, – сглотнув, поблагодарила я Костю.

Кивнув, он высвободил меня из своих нерушимых объятий.

За моим героическим спасением от падающей лампы наблюдали почти все собравшиеся здесь Ловцы. Виолетта, которая была в их числе, недовольно поджала губы и, встряхнув слегка растрепанной копной светлых волос после сна, нагнулась, чтобы подобрать стул со сломанной спинкой. Худощавый Ловец, имя которого я не помнила, стоял за ее спиной, и вдруг его щеки стали пунцовыми. Черные глаза парня, которые казались огромными из-за толстых стекол очков, были устремлены на пятую точку Виолетты, обтянутую тканью коротких, хлопковых шортиков.

– Пялься, потому что большее тебе не светит, – решил сострить подошедший Гарик.

Он громко заржал над тем, как Ловец быстро отвел взгляд от Лазаревой, став темно-бардовым от смущения – еще бы, ведь его поймали с поличным. Да еще не кто-нибудь, а сам Гарик – этот бог остроумия! По крайней мере, он считал себя им. Я бы не согласилась. Бог тупого юмора? Определенно.

Высокий, крепкий по телосложению, с четко очерченными мускулами и красными, длинными волосами, вечно затянутыми в пучок, – он не вызывал ничего, кроме чувства опасности. У меня уж точно. Острые черты лица, волчий оскал и цепкий взгляд красных глаз (когда я узнала, что это настоящий цвет, то мои собственные выпали из орбит) пугали иной раз до самых чертиков. А с его Коралловым пламенем я осторожна, как ни с чьим другим. Оно не единожды ранило меня во время тренировок.

– Эй, Лазарева, ты бы не святила своей пятой точкой перед всеми, а то сейчас у одного девственника кровь носом пойдет, – очередное остроумное высказывание слетело с губ Гарика.

Он не любил, когда его называли так. У него было прозвище – Рэд, что в переводе с английского означало «красный». Таков цвет его натуры и силы. Пламя Рэда агрессивное и яркое, но абсолютно не похожее на пламя Кости, хотя цветом почти идентичны. Огонь Богданова не лишен грации, в отличие от огня Гарика.

Виолетта, смахнув с лица локон, отливающий золотом, хищно улыбнулась словам Рэда.

– Почему бы и не светить тем, чем горжусь? – явно удовлетворенная тем, что права, пропела она. – В отличие от некоторых, – ох, я просто не могла не заметить, как ее карие глаза с дьявольской искрой метнулись в мою сторону, – у меня вообще есть попа.

Рэд сразу понял, о ком шла речь, и взглянул на меня, оскалившись в циничной ухмылке.

Непроизвольно сжав кулаки, я ощутила прилив злобы, сопровождаемой всплеском энергии. Еще чуть-чуть, и мои руки окутало бы белое пламя. Но вовремя схвативший меня за локоть Костя предотвратил это. Послушливо последовав за ним, я приложила все усилия, чтобы блокировать язвительное хихиканье двух друзей – Рэда и Виолетты.

– Пару часов назад Портал открылся сам по себе, – сказал Костя, двигаясь прямо к огромным вратам, которые я заметила только сейчас.

Я чуть не споткнулась о собственную челюсть.

– Правда?

Теперь ясно, почему здесь такой бардак.

– Сейчас не время для шуток. Ему, – Костя кивнул подбородком на Хранителя, – удалось закрыть его с огромным трудом.

Проглотив шок, я разглядела среди хаоса запыхавшегося Роберта Александровича, стоявшего у врат и о чем-то размышляющего.

– Многие души вырвались. Это они тут все разгромили. Хорошо, что никто не пострадал, – напряженно добавил Костя. – Засранцы мертвые, чтоб их… Короче, у нас будет много работы. Сегодня не рассчитывай на отдых.

Немыслимо.

Я подавила стон огорчения и плотно сжала губы, еще раз осмотревшись. Я только слышала о подобных всплесках энергии Иного Мира, способного открыть Портал, но ни разу не становилась свидетелем. Но я была уверена лишь в одном – Роберт Александрович не успокоится, пока не заставит Ловцов поймать всех вырвавшихся призраков из Портала.

– Насколько все плохо? – поинтересовался Костя, как только мы остановились рядом с Хранителем.

Роберт Александрович покачал головой.

– Что-то здесь не так, – задумчиво пробормотал он, разглядывая Портал с таким интересом и внимательностью, словно впервые видел его.

Мы с Костей непонимающе переглянулись друг с другом.

– В смысле? – озвучил Богданов мои мысли.

– В том, – промычал Роберт Александрович, высоко задирая подбородок, и поднимая глаза к вершине врат, – что мне не нравится все это.

– А разве это может нравиться? – скептически спросил Костя.

Хранитель оторвал взгляд от Портала и устремил его на голубоглазого Ловца, превратившегося в пружину рядом со мной.

– Его открыли, – изрек он непоколебимо.

Забыв о страхе перед пронзающим насквозь взором Роберта Александровича, Костя озадаченно свел светлые брови.

– Как это?

– Никому не под силу открыть Портал, кроме Хранителя, – пробормотала я.

– Верно. Поэтому кто-то воспользовался моей меткой, пока я спал, – Роберт Александрович задумчиво посмотрел на свою руку.

– Воспользовался меткой? – ошеломленно переспросила я. – Но…

– Ты спал?! – изумился Костя.

– Меня усыпили, вероятно, – голос Роберта Александровича звучал так, словно он разжевывал составляющие этого происшествия для себя, а не для недоуменного Кости и такой же ошарашенной меня. – Перед тем, как все случилось, я почувствовал себя странно, а потом отключился.

Раскрыв рот, я болезненно проглотила порцию шока.

– Что-то я совсем не вкуриваю, – сильнее насупился Костя. На его лице застыла маска раздражения.

– Вы уверены в этом? – осторожно поинтересовалась я.

Это не укладывалось в моей голове – что кому-то могло понадобиться пойти на огромный риск, усыпив Хранителя и открыть Портал, выпустив на волю души. Еще более абсурдным казалось то, что это сделал кто-то из тех, кого я знала.

– Тогда мы должны выяснить, кто это сделал, – решительно возгласил Костя.

Каким образом, позволь спросить?

Но этот вопрос я похоронила в себе, не дав ему оказаться услышанным.

Даже если среди присутствующих здесь находился тот, кто был ответственен за открытие Портала, сомневаюсь, что он, или она рвался признаться в своем деянии. Зачем вообще понадобилось делать это?

Внезапно Костя вздрогнул,

– Я… я кажется понял.

– А?

Он громко сглотнул и сжал кулаки.

– Я знаю, кто это сделал.

Я боялась уточнять, но все же спросила:

– И кто же?

– Бур.

Я едва сдержалась, чтобы не стукнуть Костю по голове. Так и знала, что услышу это имя. Он это серьезно сейчас? Бур усыпил Хранителя и открыл Портал? Ни за что не поверю. Я, конечно, понимаю, что у них с Костей какая-то абсолютно идиотская, беспочвенная вражда, но нельзя приплетать парня к такому серьезному преступлению. Открытие Портала не Хранителем являлось нарушением правил, за которое могли лишить должности или, если совершенное повлекло серьезный масштаб разрушений, упечь в специальную тюрьму Системы.

– Это уже слишком, тебе не кажется? – возразила я. – Хватит делать его виновником всех грехов…

– Защищай кого угодно, но только не этого синего чайника, – зло процедил Костя.

Я закатила глаза.

– Роберт Александрович, ну хоть вы ему скажите, – уже отчаявшись бороться с упрямством Богданова, попросила я.

Но Хранитель, казалась, окончательно абстрагировался.

– Кого ты синим чайником назвал, костяная башка, а? – из-за спины послышался рычащий голос Бура.

Когда он успел подойти к нам?!

Подскочив от неожиданности, я развернулась в сторону Ловца.

Разве Бур вообще был здесь, в штабе? Такого, как он, сложно не заметить. Не в том смысле, что он божественно красив, или что-то в этом роде, а в том, что необычный стиль одежды и синий, шипованый ирокез притягивали к себе достаточно любопытных взглядов. Но Бур с мужеством терпел и осуждение, и насмешки в свой адрес. Меня восхищало в нем то, что он независим от мнения других и делал, одевался так, как желал. Возможно, мы даже чем-то похожи. Он так же, как и я, не общался с большинством Ловцов, хотя с ними знаком очень давно в отличие от меня. И что было странно – ему не доверяли. Причин я не знала, но это настораживало, хотя я не боялась Бура. И не понимала, почему они с Костей вечно нарываются друг на друга.

С убийственно-грозным видом а-ля: «Ты нарвался, придурок» Бур испепелял темно-сапфировыми глазами Богданова, который мгновенно оживился и уже приготовил кулаки.

– Только сейчас не начинайте свои разборки, – вряд ли кто-то из них услышал мою тихую просьбу.

Костя, расправив плечи, шагнул вперед, к Буру. Тот, сощурив глаза, слегка опустил голову, не сводя сверкающего исступлением взгляда с его лица. Даже ссутулившись, Бур был выше Кости на полголовы, что, безусловно, бесило моего друга.

И сейчас, стиснув челюсти, Костя едва заметно встал на носочки, а Ловец с ирокезом, прытко уловив это, с довольным видом ухмыльнулся.

– Чего лыбу тянешь? – Костя продолжил свое наступление, сделав еще один маленький шажок.

Бур не сдвинулся с места ни на миллиметр. Он мерил Богданова чванным взглядом, словно смотрел на назойливую букашку.

– Зачем открыл Портал, дубина? – со всей серьезностью спросил Костя.

Бур убрал с лица ухмылку и дернул верхней губой, ощерившись.

– Совсем мозги закостенели, придурок? Ничего я не открывал! Мне пока жить охота. Он бы, – мотнул головой в сторону Роберта Александровича, который не обращал на их перепалку ровно никакого внимания, – меня по частям разобрал.

– Ой ли, ой ли, – скривился Костя в саркастичной гримасе. – Однажды ведь тебе удалось это сделать. Почти.

Я разинула рот в беззвучном удивлении.

Что? Бур пытался открыть Портал? Но… как? Зачем?

Синеволосый Ловец переменился в лице, и гортанный рык сорвался с его губ.

– Закрой варежку, недоумок, – Бур навис над Костей.

– Что? Жизнь ничему не учит? Мало ты был наказан за прошлый раз? – но Костя не собирался останавливаться. Сцена набирала обороты, и теперь у нее появились зрители. – Ну теперь-то можешь распрощаться со своей свободой, потому что по твоей вине в мир живых вырвалась куча призраков, и неизвестно, сколько из них озлобленных и опасных. Думаешь, Наблюдающие оставят это без внимания? Хах. На этот раз никто не прикроет твою задницу. Из-за тебя, – Костя ткнул Бура в грудь, – нам всем, – второй рукой обвел сбредающихся в одну кучку Ловцов, – придется разгребать все это. А сколько людей может пострадать, ты подумал об этом?

И только сейчас я поняла, что все внимательно слушали Костю, вошедшего во вкус своей грандиозной, обвинительной речи. Я услышала перешептывания, и мне стало не по себе от туч, собравшихся над Буром, который выглядел так, будто хотел порвать Костю в клочья, а потом сжечь их своим Сапфировым огнем.

Гневно и тяжело дыша, Бур громко стиснул челюсти и медленно опустил глаза к указательному пальцу Кости, который все еще упирался в его грудь.

– Убери от меня свои пакли, костяшка, или я за себя не ручаюсь, – прошипел, сжимая кулаки, в которых плясали маленькие языки синего пламени.

Костя сделал все наоборот. Подойдя к своему недругу вплотную, он фыркнул.

– Ну давай, покажи, на что способен.

Они столкнулись друг с другом лбами.

Кто-то из толпы Ловцов начал выкрикивать: «Мочи его!», но к кому именно были обращены эти слова, я так и не поняла.

– Сам напросился.

Бур поднял руку, и в его разжавшейся ладони вспыхнул шар Сапфирового огня. Он направил пламя на Костю, который ловко среагировал и сделал щит из своего огня – Рубинового.

Я отпрыгнула в сторону, чтобы они не задели в своей стычке меня. Однажды, когда я пыталась разнять их, мне прилетело от Кости. С тех самых пор я не лезла в его разборки, ну разве что пыталась помочь в споре словесно.

– А ну прекратили! Оба, – прогремел Роберт Александрович, пришедший в себя.

Гул разочарованных комментариев пронесся по толпе, когда Хранитель встал между сцепившимися Ловцами и оттолкнул их друг от друга. Костя попытался прорваться к Буру, но Роберт Александрович одним своим разъяренным взглядом обездвижил его.

– Стоять, я сказал, – властно произнес Хранитель.

Костя растерянно моргнул, и искры гнева потухли в светлых глазах.

– Устроили мне тут балаган… – проворчал Роберт Александрович и опустил руки, когда убедился, что парни не нападут друг на друга, по крайней мере, в его присутствии. – Сколько раз повторять, чтобы заканчивали со своими ребяческими разборками! Как дети малые себя ведете, ей богу…

– Но он…

Хранитель пресек очередную попытку Кости обвинить синеволосого Ловца взмахом руки.

– Повторю в первый и последний раз. Успокойся.

– Я не открывал Портал, ясно тебе? – рявкнул Бур, не сводя глаз с Богданова.

– Кроме тебя больше некому, – пробурчал Костя, скрестив перед собой руки.

Роберт Александрович устало потер переносицу.

– Бур не мог открыть Портал, потому что он выполнял задание.

– Понял, да? – гаркнул Ловец с ирокезом.

Костя выглядел недовольным, но нисколько не смущенным тем, что ложно обвинил в таком серьезном деле Бура.

– Я все равно останусь при своем мнении, – надув щеки, упирался Богданов.

Хранитель что-то негромко и невнятно проговорил.

– Возвращайтесь к своей работе. Ее всем хватит, – он окинул толпу Ловцов безапелляционным взглядом. – Максим, – посмотрел на Бура. Так его звали, – пойдем со мной. Надо поговорить.

Бур выдвинул нижнюю челюсть вперед и резко кивнул.

Костя взбешенно смотрел в спину своему неприятелю. Ловцы, поняв, что представление отменяется, стремительно рассосались по штабу и приступили к уборке.

– Не хочешь объяснить, что это было? – спросила я, оставшись стоять рядом с размышляющим о чем-то Костей.

– По-любому он открыл Портал, – я оказалась проигнорированной. – Отговорка с заданием – фигня. Я уверен. Босс прикрывает его. Сто пудов. Но почему?..

– С чего ради ты обвиняешь его? Я, конечно, понимаю, что вы недолюбливаете друг друга, – ох, мягко сказано, – но это не значит, что…

На меня обрушилась пара ледяных глаз, и я неосознанно замолчала.

– Хочешь узнать, почему я терпеть его не могу? – спросил он.

Я осторожно кивнула.

Костя издал усталый выдох и опустил руки вдоль тела.

– Пять лет назад к нам привели новенького. Бура. Он мне сразу не понравился. Его отец был Наблюдающим, а мама – тоже какой-то важной шишкой в Системе. Они отправили его сюда, чтобы он стал Ловцом под личным руководством Роберта, затем Страгловцем и так далее вверх по карьерной лестнице Системы. Но сам Бур не хотел этого. Честно говоря, я вообще не понимал, чего он хотел. Этот придурок вел себя так, словно все здесь ему чем-то обязаны. Возомнил себя невесть кем. Думал, что если его родители крутые начальники, то ему все можно. Напыщенный урод, – хрустнув шеей, он подобрал с пола электрический чайник. – Сломался, – вынес вердикт после того, как покрутил его в руке.

– Так что там с Буром?

– Я понятия не имею, как, но он сумел отворить врата, – с неприкрытой злобой продолжил Костя. – Наверно, так же, как и сейчас, вырубил Хранителя и воспользовался меткой. Я понятия не имею, с какой целью он сделал это… Для веселья, наверно, ведь ему всегда было скучно.

Я нахмурилась, пытаясь представить себе такого Бура, но описанный Костей образ никак не складывался. Я знала синеволосого Ловца, как скрытного, отстраненного и определенно не кипящего желанием сделать кому-нибудь подлость. Он держался особняком. Всегда. Ото всех. Вероятно, он общался только с Костей, если их бесконечные перепалки можно так назвать.

– Я поймал своего двадцать первого духа и вернулся в штаб, когда увидел его у Портала. Наш Хранитель лежал рядом без сознания… Его вырубил пятнадцатилетний пацан, и я бы ни за что не поверил в такое, если бы лично не убедился.

Да уж. Действительно – невероятно.

– Бур заметил меня, – я следовала за Костей до самой кухни. Он поставил чайник, у которого отваливалось дно, на тумбу рядом с холодильником и низко опустил голову. – А потом мы сцепились. Я помешал ему, но… из врат вырвались сотни душ. Представляешь, Женька? Сотни.

Растрепав светлые волосы одной рукой, а второй вцепившись в край столешницы, Костя сделал громоздкий вдох.

– Родители Бура взяли на себя всю ответственность за последствия его поступка. Они предстали перед судом. В Системе было решено казнить их. Не спасла даже должность Наблюдающего его отца.

Меня накрыло волной шока.

– Их… казнили? – недоверчиво произнесла я.

– Да, – его губы превратились в тонкую, бледно-розовую линию.

– Боже, – вдоль позвоночника прошелся обжигающий холодок. Я и понятия не имела, что Система способна на подобные меры наказания. – Бедный Бур…

– Бедный? – ядовито процедил Костя. – Он столько всего натворил… Из-за него погибли его родители. Из-за него погибло несколько Ловцов, моих друзей, – голос Кости сорвался на хриплый шепот. – Озлобленные духи, убившие их, сбежали из Портала, который открыл Бур.

Последней детали смерти Ловцов я не знала.

Господи, как это ужасно.

– Мне жаль, – горькое сочувствие сжало мое сердце в тисках. – Но, думаешь, Бур не сожалеет об этом? Из-за собственной безответственности он потерял родителей. Он достаточно наказан и, уж поверь, уяснил урок.

– Не оправдывай его, – костяшки пальцев Кости устрашающе побелели.

– Я вовсе не оправдываю, а смотрю на ситуацию с разных сторон, – пробормотала, нахмурившись. – Он виноват. Да. Не спорю. Но я не верю, что Бур открывал Портал этой ночью. Он не настолько глуп, чтобы совершать одну и ту же ошибку дважды.

У Кости не нашлось слов, чтобы ответить мне, но я понимала, что Бур навсегда будет напоминать ему о потерянных друзьях и о том, что их больше нет. Костя будет винить и ненавидеть парня до конца своих дней.

Я могла понять это.

– Не суди нынешнего Бура по его прошлым ошибкам, – стараясь говорить как можно мягче, я подошла к Косте и положила руку на напряженное плечо.

Он слабо вздрогнул. Мы долго молчали, и я надеялась, что он услышит меня. Хотя бы попытается.

Я прикусила губу, когда Костя медленно поднял голову и устремил на меня уставший взгляд грустный глаз.

– Я уже говорил, что не люблю, когда ты умничаешь?

СЕДЬМАЯ ГЛАВА

После события с Порталом прошло чуть больше недели.

Ловцы вернули штабу прежний вид, но всем пришлось пожертвовать третью своей зарплаты на покупку новой мебели. Плакала моя книжная обновка. Я собиралась ограбить в этом месяце «Букинист». Придется ждать до следующего.

Уверенность Кости в том, что к открытию врат в Иной Мир причастен Бур, тревожила меня. С той ночи он постоянно о чем-то думал, мало шутил, и почти не участвовал в передрягах Ловцов. Это пугало. Если бы я не знала, что причина его апатии заключалась в воспоминаниях о погибших Ловцах, то подумала бы, что мой друг заболел.

Я не лезла к нему с допросами, так как понимала, как это нервирует. Я просто была с ним рядом, и мы вместе делили тишину, сидя на крыше библиотеки.

– Сосредоточься, или он тебя уделает, – крик Кости донесся до меня, пробив кокон мыслей, в котором я запечатала себя.

Заметив приближающийся к своему носу кулак, я нагнулась вниз. Рука моего сегодняшнего противника со свистом пролетела над головой.

Встряхнув головой и выпрямившись, я отскочила назад. Вытерла градины пота со лба и сделала плавный шаг в сторону. Миша Дубовиков, двадцатилетний Ловец с проколотыми ушами и очаровательными ямочками на щеках, хищно улыбнулся и поманил меня к себе рукой.

Я громко сглотнула, теряясь от комментариев, летящих к боксерскому рингу со всех сторон.

Терпеть не могла тренировки. Но они становились просто невыносимыми, когда за тобой в это время наблюдали. Как бы я ни пыталась избавиться от навязчивого ощущения, будто от меня только и ждали какой-нибудь оплошности, все было без толку.

Даже если бы не кучка ходячих, неугомонных глоссариев, повисших на канатах, я бы все равно не смогла успокоиться и победить Мишу, потому что он серьезный противник. Высокий, как и Костя, но с более развитой мускулатурой. Вот если бы мы соревновались с помощью нашей магии, мое Алмазное пламя порвало бы его Берилловое в две секунды.

Увы и ах, сегодня я определенно останусь проигравшей.

Заскулив так, чтобы только мне было слышно этот отвратительный звук предвкушения поражения, я решила идти в наступление первая. Была не была.

Мгновение. Жутко громкий хруст. Вспышка боли, растекшаяся по всему телу.

– Ты как, жива?

Перед моими глазами двоилось обеспокоенное лицо Миши. Он стоял, склонившись надо мной, а я усиленно пыталась понять, что произошло. Я что, уже проиграла? Так быстро. Дубовиков не оставил никаких шансов на победу. Блин, как обидно.

– Да, – стиснув зубы от острой боли в спине, я схватилась за протянутую ладонь парня и встала на ноги.

– Она сдулась, – сказал кто-то из Ловцов.

– Что и следовало ожидать, – ответил другой.

Голоса были едва знакомы мне. Я обернулась в сторону, откуда, как мне казалось, они исходили, но не увидела ничего, кроме пустоты. Никому не секрет, что физически я была самой слабой из Ловцов. Что ж, я и не претендовала на роль супермена. Мне вполне хватало того, что я имела, хотя… на самом деле, было бы неплохо стать немного сильнее, чтобы хотя бы от призраков не попадало.

Миша покинул ринг, сказав, что было весело, а я с трудом сдерживалась оттого, чтобы не развалиться на части.

– Ну ты даешь, Женька, – тяжелая рука обрушилась на мое плечо, и я шикнула от боли. – Продула Дубовикову… Хотя могла его ушатать, если бы не витала в розовых облаках.

Вовсе не в розовых.

– Издеваешься, да? – стряхнув ладонь Кости с себя, я нагнулась со скрипом в спине и пролезла между канатами. – Я могу победить только Алесю, но ей пятнадцать, и она весит тридцать девять килограмм.

– Эй, – Богданов быстро нагнал меня, вновь схватив за плечо.

– Ну что еще? – устало спросила я, останавливаясь.

– Прекращай ныть, Женька, – Костя широко улыбнулся. Неужели, он снова стал прежним? – Если ты не будешь верить в себя, тогда я буду делать это за тебя. Всегда. Поняла?

Непроизвольно расслабившись, я не могла не улыбнуться в ответ. Костя являлся обладателем заразительной и солнечной улыбки, которая была способна рассеять любую тьму.

– Поняла, – проговорила согласие.

– Вот и молодец, – он потрепал меня по макушке, но после спарринга мои конечности стали тяжелыми и неподвижными, поэтому я не могла отомстить ему. – Слушай, – Костя почесал подбородок, задев большим пальцем серьгу в губе. Каждый раз, когда я смотрела на это маленькое, черное колечко, то меня передергивало от ужаса. Должно быть, было очень больно продевать его в губу.

– Что? – я подошла к лавочке и стащила с него полотенце.

– Сегодня я выступаю с группой в Гараже.

Я вытерла им лицо и, стянув резинку с волос, распустила их. Погружая пальцы во влажные, запутанные локоны, начала медленно массировать кожу головы.

– Наконец-то закончили репетировать программу? – негромко поинтересовалась я.

Костя долго не отвечал, и я приоткрыла один глаз, чтобы убедиться, что не разговариваю с воздухом.

Костя долго и выразительно смотрел на меня, слегка приоткрыв губы. Его абсолютная неподвижность и болезненно огромные зрачки, поразительная чернота которых почти полностью поглотила голубизну радужек, слегка удивили меня.

– Ты чего?

– Эээ, угм… да… мы закончили, – растерянно заморгав, Костя заторможено отвел долгий взгляд и пригвоздил его к полу. – В общем, кхм, кхм, – он кашлянул в кулак, – я жду тебя вечером в Гараже. Придешь?

Костя был барабанщиком в группе «Killers ghosts¹», Он же являлся одним из ее основателей. Ребята исполняли альтернативный рок и имели свою публику. Они выступали каждую субботу в Гараже.

– Да, конечно, – закивала я.

– Супер, – судорожно выдохнув, Костя резко развернулся. – Тогда увидимся вечером, – протараторив это, он чуть ли не побежал от меня.

Я провожала его спотыкающуюся фигуру до самого конца, пока он не покинул тренировочную секцию и не скрылся в кабине лифта, ведущего наверх. Что это с ним? Ответив на свой мысленный вопрос пожиманием плеч, я накинула полотенце на шею и побрела в душ, чтобы смыть с себя жуткий запах проигрыша.

***

Сегодня у Гаража было особенно шумно.

Приближаясь к одноэтажному зданию из темно-красного кирпича, я на ходу поправляла белый топ на тонюсеньких лямках. Чтобы как-то отвлечь себя от мыслей о своей неугомонной младшей сестре, которая утром уснула в ванной и чуть не затопила соседей снизу, я разглядывала порванные плакаты и листовки, висевшие у входа в рок-клуб, пользующегося большой популярностью у молодежи Эхо. Холодный ветер гнал дрожь по обнаженным плечам, и я пожалела, что не взяла ничего, чтобы накрыть их. Покидая дом, я не предполагала, что погоде приспичит ухудшиться. Мои глаза с опаской наблюдали, как стремительно сгущались пышные, иссиня-черные тучи.