Текст книги "Слепой (СИ)"

Автор книги: Anna Milton

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Затем они обменялись рукопожатием с Андреем.

– Ты чуть не опоздал, ― сказала Марина писклявым голосом. Ее широко распахнутые глаза пожирали взглядом лицо Максима, а на губах играла глупая улыбка.

Должно быть, и я со стороны выглядела так же нелепо.

– Проспал, ― беспечно отозвался Максим, кинув ей небрежную улыбку.

Затем он посмотрел на меня, и его улыбка стала шире, обнажив ряд ровных зубов.

– Привет, Алина, ― его голос стал ниже.

Я беззвучно ахнула.

«Боже! Хватит на него так смотреть! Ты похожа на идиотку!» кричала я в мыслях, но ничего не могла с собой поделать. Максим был красивым… безумно-безумно-безумно. Плюс к этому он из хорошей семьи, десятиклассник, играет в школьной команде по баскетболу. Да он просто мечта, а не парень!

– Ээээ, при…привет, ― пролепетала я.

Вот тебе и супер-крутая и уверенная в себе девчонка.

Мой пульс резко подскочил, сердце бешено заколотилось в груди.

Мне и раньше нравился Максим, но сейчас я чуть ли не таяла.

– Смотрите, эта гадюка идет, ― сказала Марина и дернула меня за руку.

К счастью, Максим отвернулся, и я могла вздохнуть с облегчением.

В нашу сторону шла Елизавета Григорьевна. Она была полной женщиной небольшого роста. Сейчас на ней был парадный бледно-желтый костюм, состоящий из длинной юбки до щиколоток и блузки с пышным воротником. Ее темные с проседью волосы были затянуты в тугую култышку на затылке, а узкие очки сползли чуть ли не к кончику острого носа.

И тут меня сразила та мысль, что лето действительно закончилось, и этот день ― первое сентября ― стал началом девятого круга ада, который, как я была уверена, станет для меня настоящей бесконечностью.

Глава вторая

После торжественной линейки я позвонила папе.

– Мы собираемся сегодня погулять, ― сказала Марина. ― Ты с нами?

Только я хотела ответить «да», как вспомнила, что этот вечер занят. И если бы мои дела заключались в какой-то несущественной ерунде, я бы непременно все бросила и отправилась на прогулку с друзьями, тем более что стопроцентно Макс тоже пойдет. Только все имеет свое «но». На данный момент для меня оно заключалось в том, что папа взял единственный за последний год выходной, чтобы провести его со мной. Я просто не могла отказаться от такого подарка судьбы.

– Нет, сегодня я пас, ― вздохнув, ответила я.

Я долго не могла разобрать, какие эмоции отразились на лице моей подруги. Там была и грусть, и разочарование, а так же я заметила и радость. Может, это потому, что я вернулась, а не потому, что она довольна тем, что я не могу пойти гулять? Ведь глупо брать в расчет последнее, ведь Марина моя лучшая подруга.

– Эх, жалко, ― сказала она, опустив глаза. ― Но если ты передумаешь, то позвони мне, окей?

– Ага, ― улыбнулась я.

– Ладно, Алина, я побежала!

Я смотрела ей в спину до тех пор, пока она окончательно не исчезла из поля моего зрения.

Сегодняшняя прогулка ― отличный шанс поболтать с Максом. И не только. Это отличный повод, чтобы полюбоваться им… Да, я серьезно об этом думаю?! Невероятно. Может, я влюбилась? Интересно, а я ему нравлюсь? Что он обо мне думает? Может, он даже влюблен в меня?

Я почувствовала толчок в спину. Если бы мне в последний миг не удалось сохранить равновесие, то я бы упала в небольшую лужицу, и моя шикарная белая блузка была бы испорчена.

Я резко развернулась. Передо мной стоял худощавый парень, где-то на полголовы выше меня. У него были светлые взъерошенные волосы, черный костюм, болезненно-бледная кожа и очки ― черные, солнцезащитные. Почему они на нем, ведь солнца нет?

– Эй! ― возмущенно воскликнула я и с раздражением посмотрела на парня. ― Смотри, куда идешь!

– Прости, ― с искренним сожалением произнес он. У него был красивый голос, да и сам он был довольно симпатичным. ― Я не могу видеть.

– Как это? ― глупо спросила я, и недовольство исчезло из моего голоса.

Уголки его губ приподнялись, он легким движением снял с лица очки с толстым черным стеклом. Тогда я увидела неестественную прозрачность и глубину голубых глаз, которые смотрели куда-то поверх моей головы.

– Ну, вот как-то так, ― сказал он и пожал плечами.

– О… ― только и сумела произнести я.

Он был слепым.

Я только что нагрубила слепому.

Все мое раздражение тут же улетучилось.

– Прости, ― забормотала я. ― Я не знала… я не думала, что…

– Не страшно, ― ухмыльнувшись, перебил меня парень и надел очки. ― Это я виноват.

Я смотрела на него выпученными глазами и была рада, что парень не видел потрясения и ужаса на моем лице. Я впервые в жизни видела слепого человека… мальчика, парня, подростка. Мой взгляд медленно спускался вниз, и тогда я увидела деревянную трость в его левой руке.

– Я… ― начала я.

– Алина! ― услышав голос папы, я подпрыгнула от неожиданности.

Я издала судорожный вздох и развернулась. Папа опустил окно с пассажирской стороны и высунул голову.

– Поехали, ― сказал он мне. Его голос был хмурым, но я не обратила на это внимание, так как мои мысли были забиты слепым парнем.

– Я сейчас, ― в ответ произнесла я, но не была уверена, что папа меня услышал.

Я вновь отвернулась, собираясь еще раз извиниться, но к моему огромному удивлению парня уже не было. Я стала оглядываться по сторонам, но так и не увидела его. Когда он успел уйти так быстро? Он же… слепой!

– Алина! ― нетерпеливо позвал папа.

Я встряхнула головой и, нахмурившись, направилась к «Мерседесу».

Запрыгнув на сидение рядом с отцом, я закрыла за собой дверцу и еще раз взглянула туда, где только что столкнулась со слепым.

Каково это ― быть таким? Ничего не видеть? Должно быть, этому парню очень тяжело… Вот я бы точно сошла с ума.

– Как все прошло? ― поинтересовался папа, вставляя ключ зажигания и поворачивая его.

– Нормально, ― уклончиво отозвалась я.

Это было веселое первое сентября. Хотя, по правде, откуда мне знать? Ведь все это время я смотрела на Максима. Единственную информацию, которую я смогла запомнить, о том, что завтра нам к восьми утра, и будет шесть уроков. Это ужасно. Полгода мы будем учиться в первую смену, и поэтому мне придется забыть о том, как же классно спать до обеда.

Машина плавно тронулась с места.

Я решила не думать о грустном, и слепой парень вскоре ушел из моих мыслей.

– Куда пойдем сегодня? ― воодушевленно спросила я, перекладывая волосы на левое плечо.

Заметив, что на лице папы появилось сожаление, я напряглась.

– Только не говори мне, что у тебя дела, ― предостерегла я.

Он вздохнул.

– Прости.

Одного слова было вполне достаточно, чтобы понять свою правоту. У папы снова дела, и мы никуда с ним не пойдем этим вечером.

Негодование заполнило меня изнутри, и я отвернулась к окну.

– Ты же знаешь, что у меня за работа, ― начал оправдываться папа.

Да. И я ненавидела эту работу, потому что она отнимала его у меня.

Я не ответила ему.

– Я, правда, собирался провести этот вечер с тобой, дочка, ― продолжил он. ― Но мне позвонил Гриша и сказал, что случилось ЧП, требующее срочное присутствие главного, то есть меня.

Григорий Александрович ― папин заместитель, или что-то вроде того. Для меня он дядя Гриша. Он женат на своей работе, поэтому у него нет, соответственно, ни жены, ни детей. Он прямо как мой отец, только у папы есть я.

Я промолчала.

Папа издал тяжелый вздох.

– Прости, Алина.

Я скрестила руки на груди и по-прежнему смотрела в окно, но не видела улиц. Мне хорошо известно, что молчание убивает. Меня всегда раздражало, когда кто-то не отвечал, и я прекрасно знала, что папу это тоже выводит из себя. Особенно, если молчу я.

Но сейчас я была так на него обижена, что была готова не разговаривать с ним хоть весь год. Следуя из того, что мы и так почти не разговариваем, это будет несложно.

В салоне автомобиля повисла гробовая тишина. Когда мы подъехали к дому, я, не проронив ни слова, вышла из машины и побежала к входным дверям. Даже не взглянув на Михаила Валерьевича, который собирался мне что-то сказать, я понеслась к лифту. Не дождавшись папу, я нажала на кнопку, и вскоре двери лифта закрылись.

Мне нельзя плакать. Я поклялась, что больше никогда не пролью слезы. В последний раз я плакала, когда мне было двенадцать. Тогда я скорбела всем сердцем о разрушенной семье. Сейчас я тоже скорблю, но уже без слез.

Открыв дверь своими ключами, я сразу направилась в свою комнату.

Прекрасно. Мой отец снова меня оставил. И ради чего? Ради работы! И вот так всегда. Он ставит свой бизнес на первое место, хотя его должна занимать я. Я гневно размеряла комнату большими шагами, не в состоянии успокоиться.

– Нет. Этот вечер не будет испорчен, ― сказала я сама себе и взяла в руки телефон. Набрав номер Марины, я стала ждать ответа. ― Привет! Слушай, планы изменились. Я иду гулять.

– Эээ, классно! ― радость в ее голосе показалась мне сомнительной, но я постаралась не думать об этом. ― Мы собираемся у Александровского парка. В шесть. Подходи.

– Ладно. До встречи.

Отключившись, я заставила себя улыбнуться.

«Все хорошо. Твоя жизнь идеальная, помни это» с грустью подумала я.

***

Папа даже не пытался поговорить со мной. То ли он не хотел этого, то ли просто знал, что я не умею долго обижаться, и сегодня вечером, или максимум завтра утром первая заговорю с ним.

Но в этот раз мне не хотелось прощать в очередной раз то, что наши планы рушатся. Хотя бы раз в своей жизни он мог отменить все бесчисленные ЧП-ситуации, которые требуют его присутствия, и просто побыть со своей единственной дочерью. Но нет. Ему важнее работа. Тогда пусть и живет на своей работе! Зачем он хочет, чтобы я жила с ним, если он всегда где-то, но только не со мной? Зачем боится, что я уеду к маме, если ему все равно?

Я бы с удовольствием просидела весь день в комнате, но к двум часам мой желудок потребовал еды. Я была вынуждена выйти из своего царства.

Когда я на цыпочках дошла до гостиной, то отца не увидела. Телевизор не работал. Я подошла к его кабинету, хотела открыть дверь и убедиться, что он, как всегда, сидит за компьютером и работает, но ручка не поворачивалась. Кабинет закрыт. Папа всегда его закрывает, когда уходит.

Он ушел.

Ушел и даже не сказал мне об этом.

Обида яростно пульсировала в висках, и в горле застрял комок рыданий.

Я не буду плакать.

Оказавшись на кухне, я первым делом увидела на пустом столе аккуратно сложенный пополам листок.

Там было написано:

«Я постараюсь разделаться с делами как можно быстрее. Думаю, к шести или семи часам буду дома.

Прости, что так получилось.

Мне, правда, очень жаль.

Люблю тебя, моя маленькая бука»

Прочитав записку, я боролась с желанием улыбнуться.

Он пообещал вернуться, и я прокрутила в памяти все его подобные обещания, которых в моей голове было немереное количество. И такие записки я часто обнаруживала то перед дверью своей комнаты, то на диване в гостиной, или на кухонном столе… И за все бесчисленные разы папа ни разу не выполнял обещанного.

Обиды не стало больше. Ровным счетом ничего не изменилось. Я привыкла терпеть крах, хотя надеялась до последнего. Я должна была заранее предупредить себя, что папа обязательно все испортит.

Может, оно и к лучшему? О чем бы мы с ним разговаривали, если бы все-таки куда-нибудь пошли? Просто сидели и молчали в неловкой тишине?

Я скомкала записку и кинула ее в мусорный бак. Там ей и место, как и всем обещаниям отца.

Перекусив, я скрылась в своей комнате и не выходила оттуда до самого вечера.

Я крутилась перед зеркалом и искала недостатки в своем внешнем виде. Но все было идеально. Темные узкие джинсы, подчеркивающие стройность моих ног, красная кофточка и сверху джинсовая куртка. Волосы я оставила распущенными.

«А что, если Макс не пойдет?» подумала я и тут же себя отдернула.

Разве я иду на прогулку только ради того, чтобы увидеться с ним? Нет. Я хочу встретиться не только с Максом, но меня сильно беспокоило то, что я должна выглядеть потрясающе перед ним. Мне хотелось понравиться ему…

Так. Стоп.

С каких пор меня волнует это? Я всегда нравилась мальчикам, и для этого мне не приходилось стараться. Я никогда не страдала дефицитом внимания с их стороны, да и не особо стремилась привлечь их взгляды, потому что они и так были устремлены в мою сторону.

Я взглянула на часы. Половина шестого. Пора выдвигаться.

Папа так и не вернулся, а когда придет, то меня дома уже не будет. Вот и славно. Так ему и надо. И… я бы все равно никуда с ним не пошла.

Когда я вышла на улицу, то сразу позвонила Марине, чтобы уточнить место встречи. Дошла до остановки, пять минут ждала автобус. Вероятно, этот день с самого утра обещал быть невезучим. Автобус сломался, и прошло не меньше двадцати минут, пока его чинили. Я уже была готова выскочить и побежать, но все равно не успела бы. Когда я посмотрела на часы в телефоне, то ужаснулась.

Я решила позвонить Марине и спросить, где они.

– Мы тут стоим и тебя ждем, ― ворчливым голосом сообщила она.

Я выдохнула с облегчением.

– Автобус сломался, ― прохныкала я.

– Класс…

– И не говори.

– А? Я не слышу, ― сказала Марина.

– Ммм?

– Где ты? ― спросила она у меня.

– Я…. ― я повернула голову к окну. ― Мы застряли у стоматологии, на Большой Пушкарской.

– Она у стоматологии, на Большой Пушкарской, ― повторила мои слова Марина, обращаясь к кому-то. Молчание. ― Правда? ― воскликнула она недовольно. ― Я не хочу идти туда! Это далеко! ― снова тишина. Я нервно стучала пальцами по спинке сидения передо мной. ― Ладно. Э, Алина, ― я выпрямилась, когда она снова заговорила со мной. ― Короче, мы скоро подойдем к тебе. Выходи из автобуса.

Я бодро соскочила со своего места и направилась к выходу.

– Можешь идти нам навстречу, ― добавила подруга позже.

– Ага, ― я не могла сдержать улыбки.

Прогулка не отменяется!

Вскоре я встретилась с друзьями у небольшого супермаркета. Стас шел за руку с Виолеттой, Андрей разговаривал с кем-то по телефону и громко смеялся. Марина шла рядом с Максимом. Они разговаривали. Максим смотрел на свои ноги, то по сторонам, а моя лучшая подруга не сводила глаз с него. Я почувствовала небольшой укол ревности, что было достаточно глупо, ведь Макс даже не был моим парнем, и я не любила его… но он мне нравился.

– Хэй! ― увидев меня, Андрей махнул рукой.

Макс тут же повернул голову в мою сторону. На его лице появилась широкая улыбка. Марина растерянно вздохнула. Когда я встретилась с ней взглядом, подруга выглядела печальной. Но не прошло и секунды, как на щеках появились небольшие ямочки от приветливой улыбки.

– Круто, что ты смогла пойти с нами, ― с этими словами подруга слабо обняла меня.

– Всем салют, ― без должной бодрости сказала я.

– Здорово выглядишь, ― кивнул Макс.

Не знаю, как сильно покраснели мои щеки, но внутри меня разлился огонь.

– Спасибо, ― тихо поблагодарила я.

Я редко смущалась, но сейчас мне казалось, что моя кожа сгорит под внимательным взором Макса.

– Нуу, ― протянула Марина, оглядывая всех, ― куда пойдем? Знаете, я тут недавно была в одной кафешке. Ее недавно открыли. Там просто круто! Может, махнем туда?

– Звучит неплохо, ― сказала Виолетта.

Стас поддержал ее кивком.

– Да, я как раз проголодался, ― признался Макс и, ухмыльнувшись, похлопал себя по животу.

– И я, ― эти два коротких слова слетели с моих уст прежде, чем я успела осознать, что сказала. На самом деле я не хотела есть. Видимо, мое подсознание среагировало в пользу Максима.

– Ну, а мне вообще все равно, ― пожал плечами Андрей. ― Куда все, туда и я.

– Значит, идем в кафешку, ― подытожила Марина.

Место, где мы собрались посидеть, находилось рядом с Государственным Эрмитажем. Кафе было небольшим, но довольно-таки уютным.

– Чур, я не делаю заказ! ― сказала Марина, как только мы заняли центральный столик.

Следом за ней я выкрикнула то же самое. В итоге, последним оказался Андрей.

– Не судьба, братишка, ― хихикнул Макс.

Андрей застонал.

– Принимай заказ, ― с дьявольской усмешкой проговорил Стас.

Я могла есть сколько угодно и не беспокоиться о своей фигуре. Знаю, многие девчонки ненавидят меня за это. Но, повторяюсь, я счастливица в каком-то роде.

Когда Андрей отправился к кассе, чтобы сделать заказ, Макс, сидевший рядом, немного отодвинул стул и развернулся ко мне всем телом. Все внутри сжалось, и сердце забилось быстрее.

«Перестань волноваться» сказала я себе.

– Как провела лето? ― с улыбкой поинтересовался он.

Я никогда, никогда не испытывала такого беспокойства, когда общалась с Максом раньше. А сейчас не могу даже смотреть на него спокойно! Я могла думать только о том, какой он симпатичный… Нет, слово «симпатичный» не подходит ему.

– Замечательно, ― запоздало отозвалась я, чувствуя себя полной идиоткой. ― А ты?

Ну же. Мне надо просто собраться. Я же Алина Воронова! Не я должна впадать в ступор, общаясь с мальчиками, а они.

– Отдыхал с предками во Франции, ― усмехнулся Макс, положив локоть на спинку стула.

– О, Франция! ― воскликнула я и попыталась изобразить обворожительную улыбку. ― Обожаю Париж! Вы ведь там отдыхали? Просто я больше не вижу смысла ехать во Францию, кроме как посмотреть на Эйфелеву башню!

Макс засмеялся.

– Точно, ― согласился он. ― Но Франция ― страна романтиков.

– А ты у нас, значит, не романтик? ― о, серьезно? Я же флиртую с ним!

– Ты меня знаешь, Алина, романтики ― это отстой, ― во мне все встрепенулось, когда он произнес мое имя.

Я с трудом поборола в себе смущение, смешанное с растерянностью, и улыбнулась шире.

– Тебе понравилось во Франции? ― к нашему разговору подключилась Марина.

Она сидела напротив и, положив подбородок на сжатую в кулак ладонь, смотрела на Максима. Он, определенно, ей нравился, заметила я. И это не удивительно! Максим никогда не был уродом, но сейчас… сейчас в нем появилось что-то привлекательное, что-то такое, чего я не могла объяснить, но это притягивало.

Я старалась принимать активное участие в разговоре, и мне льстило, что Макс обращал больше внимания на меня, чем на Марину. И подруга от этого выглядела несчастной. Но я была настолько поглощена беседой с Максом, что вскоре и вовсе забыла о присутствии Марины.

Наша беседа отошла далеко от Франции и того, чем мы занимались летом.

– Прикиньте, ― сказал Стас и откусил кусок пиццы, ― у нас в классе новенький.

– Симпатичный? ― тут же выпалила Марина.

Парни рассмеялись над ее откровенностью, и она показала им язык.

– Он слепой, ― сказала негромко Виолетта.

Смех мгновенно прекратился. Все нерешительно переглянулись друг с другом, а у меня чуть не отвисла челюсть.

– У него светлые волосы, да? ― я не до конца была уверена, что это спросила я, потому что мой голос звучал совсем иначе. Хрипло и тихо.

– Да, ― кивнула Виолетта. ― А ты откуда знаешь?

– Я… столкнулась с ним, ― пробормотала я.

Так получается, этот парень будет учиться в нашей школе. И он на год старше меня, раз попал в класс к Виолетте, Стасу и Максу.

– Разве он не должен учиться в специальной школе для слепых? ― просто спросил Андрей, и мы с Виолеттой устремили на него суровые взгляды. ― Чего вы так на меня смотрите?

Виолетта закатила глаза и отвернулась к Стасу.

– А… как его зовут? ― спросила я.

– Ммм, Влад, кажется, ― пожав плечами, ответил Макс.

Влад.

– А фамилия?

– Откуда нам знать, ― скривился Андрей. ― Мы как-то не горим желание заводить дружбу со слепым.

Мне стало дурно. Мне стало жаль этого Влада, хотя я даже не знала его. Но зато я знала, куда попал несчастный. Я знала, какие люди учатся в его новом классе. Я знала, на что они могут быть способны.

Глава третья

Я вернулась домой половина десятого. Папы все еще не было, хотя я боялась, что нарвусь на его нотацию о том, что завтра мне рано вставать и нужно подготовиться к урокам. Но мне стоило ожидать, что квартира окажется пустой, ведь если папа был бы дома, то уже завалил бы меня звонками. Но мой телефон глухо молчал.

Я не стала звонить ему, хотя переживала, но знала, но что он занят своей дурацкой драгоценной работой.

Я закрылась в своей комнате и не выходила из нее до самого утра.

Когда прозвенел будильник, я подумала, что попала в ад. Мне жутко хотелось спать. Ведь, согласитесь, нелегко резко отвыкнуть от долгого летнего сна и переключиться на строгий школьный режим. Как бы сильно я не хотела остаться в своей теплой постели, мне пришлось встать.

Я вышла из своего царства только когда привела себя в порядок.

Я не увидела папу. Он уже уехал на работу. Или, может быть, вообще не приезжал.

Я бы непременно расстроилась и разволновалась из-за его отсутствия, если бы подобное не случалось слишком часто.

Половина восьмого я стояла у дома и ждала водителя. Надеюсь, папа не забыл напомнить Павлу о том, что меня сегодня нужно отвести в школу.

Через несколько минут передо мной остановилась темно-синяя иномарка.

– Здравствуй, Алина, ― поприветствовал меня Павел.

Он был настоящей огромной скалой. Высокий, здоровый, лысый, постоянно в черном костюме и в солнечных очках, даже когда на улице не солнечно. Раньше я частенько издевалась над ним, шутя о том, что он один из «Людей в черном», но потом это стало скучно, да и с Павлом мы подружились.

– Привет, ― сказала я и запрыгнула на заднее сидение.

– Как отдохнула? ― спросил он, глядя на меня через зеркальце.

– Классно, ― с улыбкой отозвалась я. ― В Испании здорово!

– Я думал, ты уехала к маме в Нью-Йорк…

Эти слова поставили меня в тупик. И, видимо, это отразилось на моем лице, так как Павел нахмурился, все еще глядя на меня в зеркальце, и прочистил горло. Больше не сказав ни слова, он завел машину, и мы поехали.

Я едва не заснула по дороге.

– Приехали, ― известил Павел, когда машина остановилась.

Я медленно разлепила глаза и подавила зевок.

– Во сколько заехать? ― спросил Павел.

– Подъезжай двум часам, ― сказала я, покидая теплый салон автомобиля.

Он кивнул.

Не оглядываясь, я направилась к школе. Как и вчера, это утро было прохладным. Но я надеялась, что тучи рассеются, и ближе к обеду выглянет солнце. Я нуждалась в нем, так как оно могло успокоить меня. Я скучала по теплу Испании и была огорчена тем, что в России другой климат, не такой теплый.

У входа в школу я встретила Виолетту.

– Привет, ― я остановилась рядом с ней.

– Привет, Алина, ― она одарила меня дружелюбной улыбкой.

Я огляделась по сторонам и спросила:

– Ждешь кого-то?

– Да. Стаса.

Мы обменялись еще парочкой слов, и я побежала на первый урок. Литература. Не могу сказать, что этот предмет был моим любимым. Как и любой другой ученик этой планеты, я не любила учиться, но должна была это делать, чтобы окончить школу с золотой медалью. Я стремилась к этому, чтобы потом поступить в престижный университет, выучиться и занять почетное место в этом мире… Моя жизнь была распланирована еще давно родителями, и я никогда не спорила с ними. Мне нравилось думать о том, какой может стать мое будущее. Я хотела добиться успеха, и я была готова ради этого на многое.

Я сидела с Мариной. Да, в этом мне крупно повезло. Мы сидели за предпоследней партой, поэтому могли болтать.

– Максим так изменился, ― шепотом сказала Марина, когда Елизавета Григорьевна рассказывала классу о планах по литературе на первое полугодие.

Я улыбнулась, хотя меня немного смутило то, что разговор пошел о нем.

– Ага, ― тем же шепотом откликнулась я. ― Красавчик.

Мы тихо захихикали.

Наш разговор продлился недолго, так как Елизавета Григорьевна сегодня не искрилась дружелюбием, поэтому мы немедленно приступили к работе.

Мои мысли витали вместе с ушедшим летом. Я не была настроена на уроки. Резкая смена обстановки круто действовала на меня. Все, чего я хотела, отмотать время на месяц назад и сделать все возможное для того, чтобы летние дни и ночи тянулись как можно медленнее.

Три урока прошли для меня словно во сне. Я заметно приободрилась, когда мы с Мариной отправились в столовую. Она о чем-то болтала, и я, честное слово, пыталась подключиться к беседе, но не могла, так как едва держала глаза открытыми.

Вот бы дотерпеть до конца учебного дня и завалиться в кровать…

У входа в столовую я встретилась с девчонками из девятого «В» ― Настей и Аней.

– О, класс, Алинка! Я тоже хочу в Испанию! ― с огорчением вздохнула Настя.

– Повезло тебе, ― вяло закивала Аня.

Я улыбнулась, потому что это единственное, что я могла сделать. Со словами Ани я не могла поспорить. Я вообще везучий человек.

– Ты обязана показать нам фотки, ― взвыла Настя. ― Они ведь есть у тебя?

– Конечно! ― усмехнулась я. ― Только их о-о-очень много.

– И это клево, ― Аня хлопнула в ладони. ― Будет чем заняться на переменках!

Мы с Мариной дождались Стаса, Виолетту, Андрея и Максима. При виде последнего я невольно улыбнулась. Макс улыбнулся в ответ и слегка кивнул в знак приветствия.

– Я ненавижу школу! ― пожаловался с ходу Андрей.

– Вот уж удивил, ― фыркнула Марина. ― Только ненормальные любят учиться.

Здравствуй, школьная столовая! Здравствуй, школьная и не совсем вкусная еда! Не могу сказать, что скучала по тебе.

Наш с Мариной класс уже занял свои места. Самый дальний столик был свободен. Мы направились туда. Я и Марина редко обедали с одноклассниками. Наша «крутая шестерка» всегда сидела за одним столом.

– О, пюре, ― протяжно произнесла я. ― Для начала неплохо.

– Обожаю пюре, ― довольно сказал Андрей.

Стас с Виолеттой сели вместе. Марина села слева от меня, а Андрей справа. Максим сел напротив.

– Уфф. Котлета, ― лицо Марины скривилось. Она проткнула сочную котлету вилкой, и из нее вытекла струйка масла. ― Сколько же здесь калорий? ― с отвращением вопросила она.

– Вы, девчонки, просто помешаны на этих калориях, ― прокомментировал Андрей, наворачивая пюре.

Я улыбалась, слушая их диалог, и каждый раз, когда случайно роняла взгляды на Макса, то видела, что он смотрит на меня в ответ. Виолетта и Марина стали болтать об одежде. Поначалу я принимала участие в их разговоре, вставляя свое мнение, но потом моим вниманием завладел тот самый слепой мальчик, из-за которого я вчера чуть не упала в лужу.

Он двигался медленно, но уверенно, «ощупывая» тростью пространство вокруг. Все косились на него. Кто-то, по не понятным мне причинам, смотрел на него с осуждением, у кого-то в глазах плескалось сочувствие. Кто-то испытывал необъяснимое отвращение. На лицах у многих была усмешка.

Я вновь почувствовала жалость к этому парню.

Но он ― Влад ― выглядел спокойно, хотя, я уверена, слышал все, о чем шептались вокруг него.

– Ему здесь не место, ― услышала я тихий голос Марины.

Я тут же переключила свое внимание на нее.

– Этот слепой не такой уж и неполноценный, ― фыркнув, сказал Макс и взглянул на меня. Он улыбнулся. Я испытала приступ отвращения к его словам, но мои губы автоматически растянулись в ответной улыбке.

«Сохраняй образ» напомнила я себе.

– В смысле? ― спросил Андрей.

– Этот… Влад считает себя тут самым умным, ― скривившись, ответил Максим. ― Начал умничать на химии.

– Это в тебе говорит зависть, ― сказала Виолетта, шутя.

– Вот еще! ― отмахнулся Макс и нахмурился. ― Чему завидовать? ― он стрельнул глазами на Влада, который, остановившись у третьего стола у восточной стены, что-то спросил у своих новых одноклассников. Как он нашел их в столовой? Он ведь… не видит?

Я заставила себя не смотреть на Влада, хотя это оказалось достаточно проблематичным. Мне было любопытно наблюдать за ним. За тем, как он двигается, ничего при этом не видя.

Увлекшись мыслями, я не заметила, как голова Влада оказалась повернутой в мою сторону. Не знаю, почему, но я покраснела. Казалось, он смотрел прямо на меня. Но этого не могло быть.

Через минуту к Владу подошла его новая классная руководительница. Она, положив руку ему на плечо, стала о чем-то разговаривать с ним. Влад отвечал, попутно улыбаясь. Наверное, он говорил что-то забавное, потому что учительница хрипло смеялась.

Почему он выбрал школу, где учатся нормальные дети? И как ему разрешили поступить сюда? Знал бы он, как все сейчас на него смотрят… Я бы и сама, наверное, пожелала стать слепой.

У меня не было никакого желания есть, поэтому я просто сидела и ждала, когда закончат с опустошением тарелок мои друзья.

То и дело я слышала, как по столовой пролетали шутки, адресованные Владу. Он, конечно же, слышал их, потому что они были чересчур громкими. Но ни один мускул не дрогнул на его лице. Может, парень еще и глухой? Нет. Вчера ведь он отвечал мне. Влад все прекрасно слышал.

Когда обед закончился, наша компания встала из-за стола.

И случилось кое-что ужасное.

Двое ребят из 10 «А» сделали подножку Владу, когда тот проходил мимо них с тарелкой. Влад споткнулся и полетел вперед. Я вздрогнула и закрыла глаза. Я не видела его приземления, но поняла, что он все-таки упал, когда столовая заполнилась громкими смешками.

Я мало к кому испытывала такой жалости, потому что старалась не обращать внимания на тех, кто мог вызвать во мне это чувство. Но сейчас мне было искренне жаль несчастного паренька. Признаюсь, в какой-то момент я была готова сорваться с места и кинуться ему на помощь, и плевать, что мы не знакомы.

Но меня останавливала одна вещь. Что подумают другие, когда я сделаю это?

Я популярна, и меня всегда волновало мнение общества. Мне было важно, чтобы меня считали крутой. Помогая слепому, я могла поставить под удар свою идеальную репутацию.

Мир жесток, как и люди, которые живут в нем. Чтобы быть на вершине, нужно быть еще жестче. Таковы дурацкие правила, которым я всегда следовала.

Я открыла глаза. Тарелка, которую нес Влад, разбилась. А сам парень неторопливо поднимался с пола. Встав на четвереньки, он стал щупать рукой трость, которая лежала в метре от него, и он никак не мог до нее добраться. Над ним продолжали смеяться. Жалость все больше наполняла меня. Я слышала, как Максим, Андрей и Стас давились смешками. Я видела, как Марина тоже смеялась, а Виолетта, покачивая головой, прижимала руку ко рту.

Влад все же нащупал трость, оперся на нее и встал на ноги. Поправив черные очки с толстым стеклом, он улыбнулся.

Да! Улыбнулся!

«Невероятно» подумала я про себя.

Я не могла представить, как унизительно себя чувствовал Влад. Но я позавидовала его выдержке и стойкости. Если бы я оказалась в такой ситуации, то стала бы краснее помидора и, залившись горькими слезами, убежала бы как можно дальше от насмешек и презрения в глазах.

Но только не этот парень. Его лицо продолжало сохранять непоколебимое спокойствие, на щеках даже не появился румянец от стыда. По-прежнему улыбаясь легкой улыбкой, он отряхнул распахнутый пиджак, который идеально на нем сидел, и пошел дальше, как ни в чем не бывало. Будто не было ужасного падения, будто никто над ним не смеялся…

Я почувствовала, как тоже улыбаюсь.

– Эй, пошли, ― Марина дернула меня за рукав дизайнерской бежевой блузки. ― Звонок прозвенел. Ты же не хочешь, чтобы биологичка сделала нам выговор в первый учебный день.