Текст книги "Слепой (СИ)"

Автор книги: Anna Milton

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Она работает, ― ответил Влад, стоя ко мне спиной.

Влад целую минуту возился с замком и, наконец, открыл дверь. Он повернулся ко мне боком и широким жестом руки указал внутрь квартиры.

– Добро пожаловать в мою скромную обитель, ― пробормотал он. ― Проходи.

Я сделала несколько неуверенных шагов вперед и переступила порог, оказавшись в темной прихожей. Влад зашел следом за мной, и я слабо вздрогнула, когда захлопнулась дверь.

– Прости, ― сказал Влад, и в следующую секунду загорелся свет.

Я сняла курку и полусапожки. Влад прошел вперед и кивком позвал меня за собой. Мы прошли по небольшому коридорчику и оказались в гостиной: огромной, с небольшим наличием старой мебели; единственный источник света ― красивая хрустальная люстра, висящая в центре над круглым столом. Темные обои и есть картины ― портреты великих полководцев, имена которых я не знала, но если они нарисованы, значит, они все-таки великие. Классическая квартира сталинских времен. Сразу бросилось в глаза, что ремонт здесь не делали очень давно. В углах я увидела большие картонные коробки. Неужели, Влад еще не до конца распаковался?

– Здесь уютно, ― сказала я, скромно встав под высокой аркой.

Я не кривила душой. Интерьер и обстановка напоминала мне квартиру, где жила моя бабушка Вера ― папина мама. Она умерла, когда мне было восемь, но я помнила, как приезжала к ней в гости.

– Может, чаю? ― спросил Влад.

– Ммм, нет, спасибо, ― улыбнулась я.

Влад угрюмо цокнул, прошел через гостиную и скрылся за дверью. Здесь он двигался уверенно, словно не был слепым.

– Иди сюда, ― крикнул он мне.

Я пришла к нему на кухню. Он взял с газовой плиты чайник и подошел к раковине. Включил воду.

– Иногда мне кажется, что ты видишь, ― призналась я.

Я не видела лица Влада, так как он стоял ко мне спиной, но почувствовала, что он улыбнулся.

– За столько лет привыкаешь, ― ответил он спокойно.

Влад поставил чайник на плиту и вышел из кухни.

– Пойдем в мою комнату, ― сказал он мне.

Она находилась за дверью через гостиную прямо напротив кухни. Ого, эта квартира действительно огромная!

У Влада была просторная комната с высоким потолком, одним узким окном, зашторенным темными плотными занавесками. В дальнем правом углу стояла двуспальная кровать с высоким деревянным изголовьем и пышным одеялом, которая так и манила запрыгнуть на нее. Почти всю левую стену занимали стеллажи с книгами. У него была собственная библиотека! Компьютерный стол, на котором ничего не лежало, шкаф, зеркало, покрытое толстым слоем пыли, так как у владельца комнаты не было возможности смотреться в него, и старое кресло-качалка у окна с аккуратно сложенным шерстяным пледом болотного оттенка.

Больше всего моим вниманием завладели книги. Их было очень много.

– Ты все читал? ― спросила я.

– Только половину, ― поджав губы, ответил Влад.

Он стоял рядом со мной и громко дышал. Я решила осмотреться получше и прошлась по комнате.

– А что сейчас читаешь? ― между делом задала я вопрос.

– Эээ, ну, вряд ли ты знаешь об этой книге, ― робко произнес он. ― Я предпочитаю серьезную литературу с философским уклоном.

– Да, я помню, ― пробормотала я, проходя мимо кровати. В голове мелькнули картины воспоминаний того дня, когда я столкнулась с ним в школьном коридоре, и у него из рук выпали книги. ― И все же. Что за книга?

– «Я сижу на берегу». Рубен Давид Гонсалес Гальего.

Я остановилась. Да, я не слышала ни об этом авторе, ни о его произведениях.

– И как? Интересно? ― спросила я.

– Да.

– Можно я возьму почитать, когда ты закончишь?

Влад выпрямил спину и кивнул.

– Конечно. Можешь взять хоть сейчас. Я все равно ее уже читал.

– Если ты читал, то зачем делаешь это снова? ― усмехнулась я.

– Еще не разучились писать книги, которые хочется перечитывать бесконечно.

– А… как ты читаешь?

– Мне читает мама. Каждый вечер, ― Влад тихо ухмыльнулся. ― Ну, а иногда, когда она занята, я слушаю аудиокниги, правда, мамин голос слушать приятнее.

Я закончила свое небольшое путешествие по комнате Влада у окна.

– О чем ты думаешь? ― спросил он, и я повернула голову, когда услышала его приближающиеся шаги.

– Как… ― я негромко сглотнула, пытаясь подобрать правильные слова, но в голову ничего не пришло, поэтому спросила прямо. ― Как ты живешь со слепотой?

Я задавала себе этот вопрос каждый божий день.

Влад поправил темные очки и замер у кресла-качалки.

– Сложно, ― с абсолютным спокойствием ответил он. ― Поначалу было просто невыносимо. Больше времени ушло на то, чтобы привыкнуть к слепоте морально. Справившись с этим, я стал привыкать физически. Я не видел солнце, деревья, машины, дома, лица людей, их улыбки, глаза… Мне было ужасно страшно смириться с мыслью, что это навсегда. Но, знаешь, со временем стало как-то легче. Я привык к темноте. Она повсюду. Как будто я сплю, но все осознаю и чувствую.

Я издала подавленный вздох. В горле образовался ком рыданий.

– Хотя в том, что я потерял глаза, есть свои плюсы, ― на лице Влада заиграла улыбка. ― Иногда хорошо не видеть то, чего ты не хочешь зреть. Я не вижу, как люди лгут друг другу в глаза, я не вижу, как они улыбаются, при этом ненавидя всем сердцем. Я не вижу слезы и грусть. Но с потерей зрения у меня обострились другие чувства. Слух, обоняние, осязание. Такая, можно сказать, компенсация за то, что я утратил, ― Влад немного опустил голову. ― Единственное, о чем я жалею, что в мире столько прекрасных вещей, а мне не удастся увидеть ни одну из них.

Одинокая слеза скатилась по моей щеке.

– Ты плачешь, ― огорченно сказал Влад, повернув голову в мою сторону.

– Нет, ― я шмыгнула носом и небрежно смахнула слезу. ― Я не плачу…

– Обычно, когда у людей так дрожит голос, они плачут, ― пробормотал он. ― Я не хотел тебя расстраивать.

– Нет, нет, что ты! Ты не расстроил меня! ― мой голос предательски колебался. И как бы я не старалась унять эту дрожь, ничего не получалось. ― Я… просто… я не могу представить, что бы делала на твоем месте. Как бы себя вела, понимая, что никогда не смогу увидеть снова… Это ужасно, ― я перешла на шепот.

Влад тепло улыбнулся.

– Я верю, что доживу до того дня, когда люди придумают изобретение, с помощью которого незрячие обретут возможность увидеть мир. И тогда я открою глаза и увижу, как солнце во всем своем бескрайнем великолепии блистает и дарит людям свое тепло, и на ярко-голубом небе не будет ни единого облачка! Я верю, что увижу, как идет дождь, как ветер будет колыхать молодую листву деревьев, как в воздухе будут кружиться крупные хлопья снега. Я увижу родителей, целующих своих детей, влюбленных пар, которые будут держаться за руки… ― Влад сделал глубокий вдох. ― Я увижу лицо своей мамы. И твое.

– Безнадежный романтик, ― усмехнулась я, пытаясь остановить нескончаемый поток горячих слез.

Влад горько рассмеялся.

– Моя мечта всегда будет со мной. Она не здесь, ― он указал на голову, ― а вот здесь, ― приложил руку на сердце. ― Я чувствую ее каждой клеточкой души. Она наполняет меня, помогает двигаться вперед и не оглядываться назад. Я никогда не перестану надеяться. Ведь какой смысл жить, если ни во что не веришь?

– Я бы все равно так не смогла, ― промямлила я, вытирая слезы под глазами.

– Думаешь, мне легко? ― его губы превратились в тонкую бледно-розовую, почти белую линию. ― Нет. Каждый божий день внутри меня разгорается борьба между мной и моими страхами. Чертовски тяжело не сдаваться, знаешь ли. Это требует постоянного контроля над собой. Я должен быть сильным все время, изо дня в день, каждый час, минуту, секунду. Я не должен падать. Никогда. Если упаду ― больше никогда не смогу подняться, ― Влад встал напротив меня, прислонившись плечом к стене, и скрестил на груди руки.

– До встречи с тобой я думала, что моя жизнь сплошной кошмар.

– У каждого свои проблемы, ― Влад слабо пожал плечами. ― Просто кому-то везет больше, а кому-то меньше.

– Это несправедливо…

– Такова жизнь.

– И она бывает чересчур жестока по отношению к некоторым.

– Жизнь ― это дар Божий. И я благодарен Всевышнему за то, что родился на этот свет.

– Ты веришь в Бога?

– Конечно. А ты, разве, нет?

– Не знаю. Я никогда не думала об этом.

– Бог есть. Он проявляется во всем. В солнце, в воздухе и природе, в родителях и их детях, в друзьях… Бог есть в тебе и во мне. Мы все его создания.

– Я всегда считала людей, фанатеющих по Богу, психами. С их вечным апокалипсисом и тем, что наши души обречены вечно гореть в аду, если люди не опомнятся и не станут сходить с ума по Создателю, как они.

– Они и есть сумасшедшие, ― Влад пожал плечами. ― Тот, кто по-настоящему верит, не выставляет свою веру напоказ. Это должно быть только внутри тебя.

Наши философские размышления были прерваны свистом чайника.

– Пора пить чай, ― сказал Влад и оттолкнулся от стены. ― Я ужасно проголодался, а ты? ― он не молчал и секунды. ― Не отвечай. Я знаю, что ты тоже голодна, но откажешься, если я предложу, потому что стесняешься.

Я заставила себя закрыть рот.

– Пойдем, ― сказал он мне.

Мы попили чай с булочками с повидлом, которые испекла мама Влада, а потом мне позвонил папа.

– Мне пора, ― сказала я Владу.

Он кивнул.

– Книга, ― напомнил он.

– Ах, да! Точно.

Влад ушел в свою комнату и через минуту вернулся с книгой в руках.

– Я постараюсь прочитать побыстрее, ― пообещала я.

– Не торопись, иначе не поймешь, ― Влад отрицательно покачал головой.

– Хорошо. Я поняла. Спешить не буду.

Я убрала книгу в сумку и стала обуваться.

– Я. Эээ. Не обидишься, если я не смогу тебя проводить? ― смущенно проговорил Влад, почесав заднюю сторону шеи.

– Издеваешься? ― сказала я, чем ввела его в ступор. ― Конечно, я не обижусь. Что за вздор!

Влад расслабленно выдохнул, но все еще выглядел сконфуженным.

Я надела куртку и взяла сумку.

– Спасибо за чай, ― поблагодарила я.

– А тебе за то, что поддержала меня, ― сказал Влад.

Я почувствовала на щеках знакомый жар и робко улыбнулась.

– За добро платят добром.

Его скулы напряглись.

– А все зло, что совершают люди, возвращается к ним и наносит больший удар, ― процедил он.

Я все еще с трудом верила, что Эйнштейна могли отравить. Но я верила Владу, а он не сомневался в том, кто сделал это с собакой. И опять же я попыталась поставить себя на его место. Я бы не смогла спокойно жить и дышать, зная, что убийца моего любимого пса живет по соседству.

– Эйнштейн в лучшем из миров, ― сказала я.

– Да, ― серьезно отозвался Влад. ― Если существует рай для людей, то и для собак должен быть.

Вот на такой оптимистической ноте я собиралась прощаться с Владом. Но неожиданно входная дверь за моей спиной открылась, и в прихожую буквально влетела невысокая худенькая женщина в бежевом пальто и со светлыми волосами, собранными в небрежный пучок на затылке.

Похоже, это мама Влада.

– Здравствуйте, ― сказала я тихо, но от волнения у меня что-то произошло со слухом, поэтому мне показалось, что я произнесла это очень громко.

Женщина подпрыгнула и развернулась ко мне лицом. Мама Влада выглядела потрясающе, и это без грамма косметики! У нее была красота от природы. Пухлые губы, большие светлые глаза, правильный овал лица. Она даже чем-то напомнила мне мою маму.

– Привет, ― удивленно протянула женщина, глядя на меня широко распахнутыми глазами. Пакеты выскользнули из ее рук и с грохотом стукнулись об пол. Она подскочила, а я вздрогнула. ― Извините, ― пробормотала она и пододвинула их ногой к стене. Затем выпрямилась и улыбнулась мне. ― Будем знакомы? Я Наталья Александровна.

– Мама, ― послышался тихий голос Влада за спиной.

– Привет, сынок, ― сказала она, по-прежнему глядя на меня.

– Я Алина, ― вымолвила я. ― Мы учимся в одной школе, ― сказать про то, что мы почти… нет, что лучшие друзья я, почему-то, не смогла.

– Очень приятно, ― женщина наградила меня широкой искренней улыбкой.

Теперь я понимаю, от кого Владу достались такие красивые ямочки.

Наталья Александровна стала расстегивать пуговицы на пальто.

– Уже уходишь, Алина? ― спросила она меня.

– Да, ― кивнула я. ― До свидания, ― я перевела взгляд на Влада, который, почему-то, выглядел сжатым. ― Пока, Влад.

– До завтра, ― услышала я в ответ его бормотание.

– Пока. Заходи к нам еще! ― попрощалась со мной мама Влада.

– Конечно! ― улыбнулась я и вышла на лестничный пролет.

Мне пришлось ждать Павла, которому я позвонила, чтобы он забрал меня десять минут, за которые, я думала, превращусь в ледышку.

Когда, наконец, я оказалась дома, в своей теплой постели, то вытащила из сумки книгу, которую дал мне Влад, и начала читать.

Глава четырнадцатая

Время лечит. Так все говорят. И я надеялась, что оно поможет и Владу.

Но все случилось наоборот. Время уничтожало его, а не лечило.

Видеть лучшего друга в депрессивном состоянии было невероятно сложно.

Он мало разговаривал, что особо причиняло мне боль, потому что мы всегда много говорили. Наши прогулки по парку сократились, а вскоре прекратились вообще. Влад объяснил мне это так:

– Я больше не вижу смысла появляться на улице. Без Эйнштейна я действительно ослеп.

Я хотела вытащить его из депрессии, но не знала, как это сделать. Я надеялась, что, возможно, мое общество поможет ему справиться с горем, но ошибалась. Влад словно отделился от этого мира, и мне захотелось сделать то же самое. Я стала по-настоящему зависима от него, во всех смыслах.

В общем, стресс ― это убийственная штука.

Ситуация ухудшалась с каждым днем, и однажды Влад просто перестал ходить в школу. Я, конечно, понимала, что он очень скорбел, но смерть пса не повод замыкаться в себе и исчезать. У него была я. Он мог обратиться за помощью ко мне, но вместо этого предпочел пережить все в одиночку.

А я не собиралась мириться с этим.

Я набралась наглости и смелости и решила прийти к нему.

На часах было половина четвертого, когда я постучалась в дверь его квартиры. Я знала, что сейчас Наталья Андреевна работала, поэтому могла спокойно поговорить с Владом.

Я долго не могла дождаться ответа, но через две минуты и сорок три секунды я услышала хриплый голос Влада:

– Кто?

На секунду я забыла, зачем пришла.

– Это я, ― сказала я громко.

– Кто я? ― он не узнал меня?

– Алина, ― немного обиделась я.

Последовало долгое молчание. Я слышала, как громко колотится в груди мое сердце.

– Я не одет, ― наконец, ответил Влад.

Чушь. Нелепая отговорка.

– Так оденься, ― сказала я. ― И выходи. Хватит сидеть дома, Влад.

Дверь открылась, и я увидела его. Он выглядел просто ужасно. Я не видела его три дня, и вид у него был такой помятый, будто все это время Влад пролежал в кровати, не вставая. На волосы я не обратила внимания, они всегда были растрепаны. А вот лицо… оно стало еще бледнее. Губы ― серо-синие, как у покойника. Тьфу. Тьфу. Тьфу.

– Ты соврал, ― пробормотала я. ― Ты одет.

На нем была черная футболка и свободные спортивные штаны.

Влад вздохнул.

– Чего ты хочешь, Алина?

– Вытащить тебя на улицу, ― сказала я. ― Заставить жить дальше. Что происходит с тобой, Влад?

– Ничего.

– Вот именно! С тобой ничего не происходит. Это надо исправлять.

– Ничего не надо менять. Все нормально. Меня вполне устраивает то, что есть сейчас.

– А вот и не правда.

– Правда.

Какой же он упрямый! Если бы я не знала Влада, то подумала, что передо мной стоит совершенно незнакомый человек. Но это был Влад, и он просто в депрессии.

– На правах твоего единственного друга, я требую, чтобы ты немедленно оделся и пошел со мной гулять, ― сказала я, скрестив руки на груди.

– Ты не единственный мой друг, ― пробормотал Влад.

– Серьезно? Тогда почему я больше никого не видела рядом с тобой?

– Потому что их нет здесь, в этом городе. Но они есть.

За все время нашей дружбы я прекрасно поняла, что являюсь единственным его другом. Конечно, у него были знакомые, но друзья… насчет них я не была уверена.

– Ладно. Не в этом суть. Пожалуйста, ― я громко выдохнула и опустила плечи, ― выходи гулять. Я… мне больно смотреть на тебя.

– Извини. Ничем не могу тебе помочь.

Я нахмурилась.

– В таком случае, я не уйду отсюда, пока ты не согласишься. Я буду торчать под твоей дверью хоть всю ночь. Уж не сомневайся в этом, ― пригрозила я.

Влад наклонил голову к стене и запрокинул ее, «глядя» в потолок.

– Мне нужно время, ― сказал он. ― Мне нужно привыкнуть к тому, что Эйнштейна больше… нет.

Лед в моем сердце тронулся, но мягкостью возникшую проблему не решишь. Это я уже поняла.

– Ты привыкаешь, сидя в четырех стенах? ― не удержалась я от сарказма.

– У каждого свои методы борьбы со стрессом, ― Влад пожал плечами.

– Ты не борешься. Ты самоуничтожаешься.

Он не ответил.

– Давай просто погуляем, ― попросила я. ― Всего одна прогулка! Пожалуйста. Я… я скучаю, ― сказать это было нелегко, но я надеялась, что смогу пробудить что-то во Владе.

Это подействовало.

Влад содрогнулся и опустил голову, повернув ее в мою сторону.

– Ты потерял Эйнштейна, но я жива, ― я поборола в себе желание заплакать. ― И я твой друг. Ты помог мне, теперь я хочу сделать то же самое для тебя. Позволь мне помочь. Это все, чего я прошу. Ты не должен все переживать один. Друзья должны делить горе пополам.

Влад не отворачивал головы целую минуту, может, больше. Он даже не дышал, не шевелился, превратившись в живую статую. Я подумала, что каким-то необыкновенным образом остановилось время, потому что я еще никогда не видела, чтобы человек так долго находился в неподвижном состоянии.

Но вскоре Влад пошевелился, и я вздохнула с облегчением.

– Хорошо, ― произнес он. ― Я выйду. Зайди.

Я не смогла сдержать радостной улыбки.

Влад вышел из своей комнаты одетым через несколько минут.

– Куда пойдем? ― безучастно спросил он.

– Куда ты хочешь?

Мы оказались на лестничной площадке.

– Обратно домой, ― ответил Влад, держась за перила.

– Даже не думай.

Мы вышли на улицу. Была только середина ноября, но снега выпало столько, как будто уже январь.

– Мы можем пойти в Приморский парк Победы, ― предложила я.

– Нет, ― тут же ответил Влад. Я поежилась от звука его голоса. Холодного и резкого. ― Только не туда.

– Эээ, хорошо. Ладно.

Вот я безголовая! В этом парке Влад всегда гулял с Эйнштейном…

– Хорошо. Тогда идем куда угодно, только не туда, ― пробормотала я себе.

– Я все еще не думаю, что это хорошая идея, ― проворчал Влад. ― Мне холодно. Я замерз.

Не правда. На улице было хорошо.

– Ты такой вредина, ― усмехнулась я.

– Да. Спасибо. Я знаю, ― кивнул он и достал из карманов зимней куртки перчатки.

– Ты ведь не такой.

Влад криво улыбнулся. Уже что-то.

– Ты не знаешь, какой я.

Его слова оказались для меня хуже пощечины.

– Знаю, ― сказала я.

– Нет. Это я тебя знаю.

Я открыла рот в изумлении. Влад действительно говорил это серьезно, или пытался подействовать мне на нервы? Чтобы я ушла и оставила его в покое?

– Пошли, ― буркнула я и пошла вперед.

– Не так быстро! ― крикнул мне Влад. ― Я не могу ходить так быстро без Эйнштейна…

Я остановилась, но не повернулась. Боль пульсировала в груди, и мне пришлось стиснуть зубы.

«Я справлюсь. Я помогу ему выбраться из депрессии» твердила я в мыслях.

– Извини меня, ― услышала я бормотание Влада рядом с собой. Я повернула голову направо и посмотрела на него. Его лицо не выражало, ровным счетом, ничего, но голос звенел от вины. ― Я веду себя, как дурак. Извини.

Я вздохнула и покачала головой.

– Тебе тяжело, я понимаю. Но ты не должен был закрываться в себе и отталкивать меня. Так друзья не поступают.

– Да. И за это тоже прости, ― пересилив себя, Влад изобразил крошечную улыбку. ― Так что, поможешь слепому и несчастному?

Я закатила глаза и рассмеялась. Он начинал шутить. Это очень хорошо.

– Ты не несчастный, ― сказала я.

Влад переложил трость в другую руку, а ту, что была ближе ко мне, согнул в локте, предлагая взяться на нее. Я подошла к нему и просунула руку, обвив его локоть. Мы не спеша пошли вперед.

– Непривычно идти с кем-то вот так, ― ухмыльнувшись, поделился Влад.

И мне тоже. Влад был выше меня, и мне приходилось задирать голову, чтобы видеть его лицо.

– Но ты ― определенно не Эйнштейн, ― вздохнул он.

– Эй, ты только что сравнил меня с собакой? ― пошутила я.

– Нет. Я не это имел в виду. Ты же знаешь.

– Да. Прости.

Мы вышли из двора и направились вверх по улице.

– Почему ты перестал ходить в школу? ― спросила я.

Мне было необходимо разобраться в нем, в том, что он чувствовал.

– Не хотел. Не мог, ― честно ответил Влад.

– Почему… ― я собралась с духом, сжав кулаки. ― Почему ты отталкивал меня? Почему не ходил со мной гулять? Я переживаю за тебя, ― я до боли прикусила нижнюю губу. Говорить о своих чувствах Владу было необычно, странно и жутко волнительно.

Он был моим другом, но я больше не относилась к нему, как к другу. Я всегда считала его кем-то больше. То, что я чувствовала, находясь рядом с ним, сложно описать словами. Мне хорошо с ним, я ощущаю себя… собой. Он мне нравится. Он добрый, хороший, заботливый, понимающий, умеющий поддержать в трудную минуту. Влад ― потрясающий друг. А еще он очень симпатичный…

– Так наши роли все же поменялись, а? ― он отвлек меня от мыслей. ― Теперь ты мой психолог, а я твой пациент?

Я растерянно улыбнулась.

– Я прочитала книгу, которую ты давал мне, ― сказала я первое, что пришло на ум.

Влад заинтересованно изогнул брови.

– И как? Тебе понравилось?

– Ну, эмм, немного необычный сюжет.

– Сложно понять, ― согласно кивнул он. ― Я и сам вник в сюжет только после третьего прочтения. На первый взгляд кажется, что это полный бред, но книга глубокая. В ней много правды.

И мы беседовали о «Я сижу на берегу» еще целый час. Точнее, говорил Влад, а я его, как обычно, слушала. Он, казалось, смог отвлечься от своего горя. Я никогда не сомневалась в том, что он умен не по своим годам, но иногда даже я удивлялась тому, как глубоко он может мыслить.

И я спросила у него в шутку:

– Тебе точно шестнадцать?

И впервые за то время, пока мы гуляли, Влад улыбнулся. Искренне. Широко.

– Мама тоже так говорит.

– Ты, правда, очень умный.

– Ты тоже.

– Не правда. Ты умнее.

– Мы можем спорить бесконечно.

– Так давай будем спорить, ― я сделала глубокий вдох и улыбнулась, подняв голову к небу. ― Нам некуда торопиться. И… у меня появилась одна идея.

Что за идея? Мы проходили мимо кинотеатра, и я собиралась пойти туда с Владом.

– Пойдем, ― я потянула его в сторону здания.

– Куда мы идем? ― Влад выглядел растерянным. ― И что у тебя на уме, Алина? Я даже боюсь предположить…

Я хихикнула, и Влад стал пятиться назад.

– В чем дело? ― спросила я.

– Куда мы идем? ― повторил он.

– В кино.

Его брови медленно поползли вверх.

– Серьезно? Кино?

– Да. А что такого?

– Ну, во-первых, во-вторых и в-третьих, я слепой, если ты не забыла. Ты, правда, решила повести незрячего в кинотеатр?

– Перестань быть таким пессимистом, ― я закатила глаза и шутливо стукнула его по плечу.

– Я потерял лучшего друга, Алина. Я не могу не быть пессимистом.

– Да. Я понимаю…

– Не понимаешь, ― Влад нахмурился, и я метнула на него сердитый взгляд.

Я познакомилась с новой стороной Влада. Теперь я знаю, что в отсутствие настроения он похож на ворчливого старика.

– Я понимаю, ― громко и медленно повторила я, и Влад коротко вздохнул. ― Я тоже любила Эйнштейна, и я тоже скучаю.

– Но ты не знала его столько, сколько я, ― парировал Влад.

Я покачала головой.

– Я все равно затащу тебя в кинотеатр, ― сказала я. ― Хочешь ты этого, или нет.

– Все равно это плохая идея, ― он скептически поджал губы. ― И… у меня нет с собой денег.

– Зато они у меня есть, ― я пожала плечами.

– Ты не будешь за меня платить, ― Влад упрямо покачал головой.

– Позволь мне поднять тебе настроение!

– Так ты его только понизишь. Я не хочу идти в кино за твой счет… Или за чей-либо счет еще… Я вообще не хочу идти в кино!

– Я, как твой психолог, настаиваю на посещении двухчасового сеанса в кинотеатре…

– Это не смешно, Алина!

– Я и не смеюсь. Я хочу, чтобы ты пошел со мной. Я тебя приглашаю.

– Обычно, парни приглашают девушек в кино, а не наоборот, ― пробурчал Влад недовольно.

– Но это ведь не свидание, ― мой голос резко стал робким.

Хотела бы я пойти на свидание с Владом? Да. Очень.

– Если тебе станет лучше, то потом можешь отдать мне деньги за билет, ― сказала я, но сама даже и не думала брать их у него.

Влад сомневался, а это хороший знак. Он согласится. Куда денется!

– Как раз сейчас в прокат вышел фильм, на который я хотела пойти, ― неуверенно добавила я.

– Ты врешь.

– Нет.

– Да.

– Нет.

– Я слышу это по твоему голосу. Он у тебя немного дрожит и становится хриплым, ― я собиралась возразить, но он перебил меня. ― Я слишком хорошо тебя знаю, Алина. И не забывай, что у меня острый слух и превосходная интуиция, которая…

– Никогда не подводит, ― раздраженно закончила я за него. ― Просто пойдем в кино.

– Ладно, ― неожиданно сдался Влад.

– Так ты заплатишь мне за то, что погибло много нервных клеток в моей голове из-за переживаний о тебе, ― с улыбкой проговорила я.

– Ты не должна переживать за меня.

– Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала, Влад! Я не могу не волноваться о тебе. Ты же мой… друг, ― как бы мне хотелось сказать «парень». ― Ты ведь переживал за меня, когда я делилась с тобой своими проблемами? Ты переживал, когда слышал грусть в моем голосе?

Влад кивнул.

– Тогда не мешай мне делать то же самое. Я пытаюсь помочь тебе ― своему лучшему другу. Будь паинькой, и если хочешь, чтобы я тебя простила за то, что ты игнорировал все мои попытки поддержать тебя после смерти Эйнштейна целых две недели, то будь добр, сходи со мной на один дурацкий фильм сейчас!

– Ладно, ― тихо сказал он. ― Пошли.

***

Мы стояли в самом конце длиннющей очереди, и я выбирала, на какой фильм идти.

– Боевик, мелодрама, комедия, фантастика, ― бормотала я. ― Почему нет ужастиков? Ты любишь ужастики? ― я повернулась к Владу.

– Отношусь равнодушно, ― он пожал плечами.

– Ладно. Понятно. Выберу сама, ― вздохнула я и снова отвернулась изучать афиши.

Я ненавидела мелодрамы, а комедия просто не подходит. Поэтому взяла два билета на типичный американский боевик, тем более сеанс как раз должен начаться через пять минут.

– Спорим, что все сейчас на меня смотрят, ― наклонившись в мою сторону, сказал Влад.

Я огляделась по сторонам. На нас действительно смотрели… нет, глазели.

– Пойдем, ― я взяла его за локоть и повела по коридору. ― Нам нужен зал номер восемь… Так… Вот! Мы пришли.

Влад остановился. Я отдала билеты, и нас пустили в зал.

– Осторожно, ступеньки, ― предупредила я Влада.

– Спасибо.

– Наши места на восьмом ряду. Тринадцатое и четырнадцатое. Чур, мое четырнадцатое.

Влад усмехнулся.

– Хорошо. Не думал, что ты суеверная.

Я слабо покраснела, но ничего не ответила. Мы заняли наши места и стали ждать. До начала фильма оставалось две минут.

– Не могу поверить, что я все-таки здесь, ― пробормотал Влад, вжимаясь в темно-красное кресло. ― Это пустая трата денег. Может, уйдем?

– Тогда деньги действительно уйдут на ветер. Ты можешь слушать.

– Пфф.

– Я буду рассказывать о действиях героев.

– Ладно. В любом случае, хоть кто-то из нас насладится фильмом. Может, я смогу поспать. Если так, то я признаю пользу оттого, что согласился идти сюда. Я не спал уже несколько ночей… ― он резко оборвал себя.

Его последние слова насторожили меня.

– Почему? ― спросила я.

– Что почему?

– Почему ты не спал несколько ночей?

Влад напрягся и замер на секунду.

– Не мог. Фильм, кстати, начинается.

– А?

И я отвернулась к огромному экрану. Сначала, как всегда, показывали трейлеры других фильмов. За это время можно было уснуть и проснуться десять раз. Когда начались вступительные титры боевика, я вспомнила, что забыла купить попкорн.

– Показывают главного героя, ― шепнула я Владу. ― Он… типичный коп. Ну, знаешь, высокий, накаченный дядя.

Влад усмехнулся.

Спустя пять минут он сказал мне:

– Ты потеряешь цепь повествования, если будешь рассказывать мне о каждой детали фильма. Я прекрасно слышу и могу представить, как все происходит. Так что просто смотри фильм и обо мне не думай.

В целом, кино оказалось интересным. Влад за два часа не сказал ни слова, в отличие от меня. Я даже получила в свой адрес парочку жалоб. Когда мы покинули здание кинотеатра, я предложила Владу прогуляться по набережной Реки Фонтанки.

– Спасибо за фильм, ― сказал Влад. ― Я все-таки уснул.

– Правда? ― удивилась я. ― Я не заметила…

– Ты была увлечена просмотром. Тебе понравилось?

– Да. Неплохо, но сюжет примитивный, а спецэффекты просто супер.

– Не думал, что ты любишь боевики, ― признался он. ― Вы, девчонки, предпочитаете мелодрамы и прочие грустные фильмы.

– Жизнь и так заставляет нас плакать. Так зачем окончательно добивать себя слезливыми фильмами? ― я пожала плечами.

– Хмм.

Мы молча шли несколько минут, и я предложила остановиться.

– О чем ты думаешь? ― спросила я.

– Да так. Ни о чем. Скажи, на небе есть звезды?

– Да.

– Их много?

– Очень, ― я подняла взгляд и сделала глубокий вдох. ― Ты помнишь, как они выглядят?

– Конечно, ― Влад грустно улыбнулся. ― Такую красоту невозможно забыть. И солнце. И небо. И луну. А луна? Она есть?

– Нет. Луны нет.

– Жаль. Небо не так красиво без луны.

– И не так красиво без звезд.

– И без солнца. Но оно все равно прекрасно. Как и весь мир. Я хочу увидеть его. Я хочу видеть все. Каждую деталь, каждую мелочь, ― Влад снял очки. Его ненастоящие глаза были устремлены вперед. ― Но я не вижу. Ничего… Одна тьма. Я бы лучше потерял слух, чем глаза!

– Но ты бы не слышал людских голосов.

– Это не так страшно, как не видеть их вообще! ― горячо воскликнул Влад.

Я вздрогнула, не ожидав такой реакции.

– Извини, ― пробормотал он и опустил голову. ― Я просто устал жить в темноте. Я хочу увидеть свет. Хотя бы на одну секунду! Я бы хотел, как все нормальные люди, ходить в кино. Я бы гулял целыми днями, наслаждаясь видами Санкт-Петербурга. Я бы не спал, смотрел на ночное небо, встречал рассветы и провожал закаты.

Влад страдал. Но что я могла сказать? Все будет хорошо? Это глупые слова, и они не несут в себе должный оптимизм. Если бы я была на месте Влада и услышала это, то распсиховалась бы и стала кричать на того, кто сказал об этом, до потери голоса.

Поэтому я просто обняла его. Как тогда, две недели назад, на детской площадке, и в школе, когда он сказал мне о смерти Эйнштейна.

Порою простые объятия утешают больше любых слов. Я надеялась, что Влад почувствует это ― мою поддержку.

Он стоял, закрыв лицо руками, а я неуклюже обнимала его за плечи. Было так хорошо рядом с ним. По моему телу растекалось приятное спокойствие. Было бы просто замечательно, если бы Влад тоже обнял меня.

Нет ничего удивительного в том, что я влюбилась в него. Его невозможно не любить. Будь моя воля, я бы причислила его к лику Святых. Святой Владислав. С самой чистой и доброй душой. Если бы люди знали его так же, как я, они бы тоже полюбили его. И слепота здесь не причем.