Текст книги "Последний Закат (СИ)"

Автор книги: Anna Milton

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

– Уау, – буркнула я.

– И еще мы наделены невероятной скоростью, ловкостью и силой, – резво добавил Саймон.

– При обращении в волка, как ты уже видела, от нас исходит ослепительный свет, – заговорил Эрик. – Это внутренняя магия высвобождается наружу, вместе с нашей новой сущностью. И это выглядит довольно зрелищно! – он лукаво заулыбался.

– Что вы еще можете? – спросила я.

– У нас почти мгновенная регенерация, – промолвил Алекс. – Мы восприимчивы к чистому серебру, что, кстати, характерно для оборотней. Но для них оно не представляет никакой опасности. Люди все перевернули вверх дном...

– А так же мы не чувствуем холодна, – сказал Эрик, – так как температура нашего тела очень высока.

– Как у волков, – догадалась я.

– Даже чуточку выше, – кивнул Эрик.

– А вы представляете опасность для людей? – я невольно сжалась.

– О, да, – Саймон коварно улыбнулся. – Стоит нам только почувствовать запах человеческой крови, как у нас срабатывают звериные инстинкты, и нам сносит башню.

– Так что будь осторожнее с нами, – подмигнул Алекс. – А то мы кусаемся!

Стоило ему сказать это, как резкая боль пронзила меня в области укуса, и я поежилась.

– Есть еще вопросы? – обратился ко мне Эрик.

– Да, – кивнула я. – Доминик говорил про кланы Лугару. Что это значит?

– У нашего народа было пять кланов, – стал пояснять Саймон. – И мы представители разных кланов. Я являюсь одним из клана Детей Луны. Эрик – Холодные Волки. Доминик – Дети Мира. Алекс – Дети Ветра. И Мэйсон – Князи Тьмы.

Про себя я удивилась странным названиям, но все это было так необычно и увлекательно.

– Пожалуй, я начну, – сказал Эрик и широко улыбнулся. – Мой клан можно назвать самым могущественным и сильным. Мы – клан, который был способен перенести самые ужасные трудности, обрушившиеся на наш народ.  Холодные Волки – отпрыски Лугару, очень долгое время живших в пределах огромных ледяных глыб, ледников и айсбергов. В тех областях царил настоящий хаос, пропитанный неистовыми холодами и самыми лютыми морозами. Солнце никогда не согревал нас. Лишь вечная ночь была нашим спутником, – Эрик печально вздохнул.

– Многие из нашего клана не выдержали такой суровой жизни и канули в неизвестность, – в синих глазах Эрика промелькнула грусть. – В той местности, где долгое время обитал наш клан, выживали только самые сильные и выносливые. Мудрецы-Лугару отдали свои жизни ради спасения потомков.

– За это время мы одичали, – Эрик подавлено усмехнулся. – Но нам еще подчинялись некоторые стихии и магия.

– В борьбе мы очень опасны, и от нас практически нет спасения! Века непрерывной борьбы за выживание превратили наш клан в машин для убийств. Наша сила – это единственное, что помогало нам в этом нелегком существовании.

– Мы тосковали по своим сородичам, которые находились за сотни миль от нас. Мы были отрезаны от всего мира бесконечными ледниками, холодными водами и вечной мерзлотой. И никто из нас не знал, придет ли к нам спасение, – Эрик смотрел вперед, и его взгляд был пустым. Потом, он резко выдохнул. – Ну, а через некоторое время наш клан услышал протяжный вой Покровителей и Воинов-Духов. Собравшись силами, мы преодолели свое бессилие перед холодом и соединились с остальными Лугару, – Эрик украдкой взглянул на меня. – Это, в общем-то, все.

– Я продолжу, – тут же подхватил Саймон. – Мой клан называли сильным, возвышенным и статным. Мы – потомки прежних и гордых правителей некогда единого древнего народа. Дети Луны – единственные хранители древних преданий, традиций, историй, легенд. Наш клан сумел сохранить свою изначальную суть даже в самые тяжелые времена. Помимо историй, Дети Луны хранили в памяти бесчисленное множество Мифов, Легенд и Песен народа Лугару.

– Мы очень творческие и утонченные личности. Многие люди слышали ночной вой Детей Луны, и описывали это, как что-то нечто прекрасное и возвышенное. Будто звуки природы были музыкальным сопровождением волчьему вою. И в эти моменты на людей находила то необъятная тоска, то внезапная радость.

– Дети Луны – непременно мирные существа. Мой клан никогда не боялся жить рядом с Человеком, но все равно настороженно относился к нему. Мы использовали свой человеческий облик для того, чтобы научиться скрываться в мире людей, который когда-то был нашим миром. В наших сердцах не живет лютая ненависть к людям. Мы относились к ним совершенно равнодушно. Но каждый раз, смотря на Человека, мы видели в них своих братьев, которые сдались и утратили возможность быть Лугару.

– Но мой клан самый миролюбивый, – через несколько секунд воскликнул Доминик. – Те, что лучше всех постигли тайны и познания наших предков – Покровителей и первых Воинов-Духов Лугару. Из всех кланов нашего народа мы единственные, кто обладает властью над всеми стихиями: воды, огня, воздуха и земли.

– Дети Мира – добродушный и незлопамятный клан. Мы всегда были помочь любому, кому понадобиться помощь. Мы бескорыстны и радушны. Мы, в некотором роде, стали единственными, кто смог найти успокоение во времена ужасных катастроф, которые творились на планете.

– Мой клан был вынужден бежать, как и остальные Лугару. Мы поселились в мрачной глуши, где правила непроглядная тьма и страх. Но с нашим появлением тьма стала рассеиваться. Лес стал оживать, и выглянуло Солнце, что давно не согревало наши сердца, – Доминик печально улыбнулся. – Это стало нашим маленьким раем, где не было человека.

– Что касаемо нашего внешнего вида, то мы не очень огромные волки и не имеет груду стальных мышц, как некоторые, – Доминик уставился на Эрика. – Но это компенсируется врожденной ловкостью и хитростью! Дети Мира очень активны и энергичны. В каждом минусе мы способны найти свои плюсы. Для нашего клана не существовало безвыходных ситуаций. В каждой проблеме можно было найти луч света, способный подарить счастье.

– Однако остальные Лугару считали, что мы очень добры по отношению к людям. Даже и сейчас так... – жалостливо вздохну Доминик.

– Ты же наша неженка! – захохотал громко Алекс.

– А ты нудный, – рыкнул Доминик, сверкнув грозным взглядом.

– Зато я не пускаю нюни по каждому поводу...

– Заткнись! – Доминик слегка ударил Алекса по плечу.

– Дети Ветра по нраву были рождены одиночками, – начал Алекс, не обращая внимания на Доминика. – Мы не могли долгое время оставаться в одном месте. Наши сердца жаждали приключений, новых ощущений и зрелищ. Мы путешественники по натуре, – в его словах было столько воодушевления, что я стала представлять себе эту картину. – Каждый из клана искал что-то свое, что так сильно нужно его вольной душе. Кому-то нужна была Независимость. Кому-то Справедливость. Ну, а кто-то желал постичь Знания всего мира.

– Но и нас не обошли стороной ужасные вещи, что творились на Земле, – Алекс сжал кулаки и громко стиснул зубы. – Мы, как и остальные, потеряли много своих сородичей. Люди пользовались тем, что мы всегда одни, и стремительно уничтожали нас.

– Мы успели быть везде и всегда. Своего рода, Дети Ветра – собрание одиночек, которые нуждаются в постоянной независимости. Ничто не могло усмирить дикий порыв их сердец к безграничной свободе. Моему клану никогда не нравилось чувствовать над собой чью-то власть. Единственные, кому мы поклялись подчиняться – Покровителям и Воинам-Духам. Лишь они имели право обретать над нами контроль.

– Мы поклялись по возможности всегда помогать друг другу и никогда не предавать. Правда, таких случаев подставлялось немного.

– Отношение к людям равнодушное. Нет никакой разницы, есть они, или нет. Человек для нас лишь препятствие на пути, которые, если понадобиться, следует устранить.

– Дети Ветра всегда следовали желаниям своего сердца. Лишь холодные, расчетливые и выносливые волки из нашего клана становились Мудрецами.

– Да, только тебе им никогда не стать! – подначил Доминик и рассмеялся.

– Ну, все парень, ты нарвался! – прорычал Алекс и набросился на друга.

– Эй, хватит вам! – громко сказал Эрик.

Ребята тут же замерли и отцепились друг от друга.

– Мы еще разберемся, – гневно прошипел Алекс Доминику, а тот лишь ухмыльнулся.

– Осталась история клана Мэйсона, – сказал мне Эрик. – Хочешь послушать?

– Конечно, – хрипло ответила я.

Я выпрямила спину и с заинтересованностью уставилась на своего соседа по бревну.

– Он из клана Князей Тьмы, – мрачным тоном начал Эрик. – Это клан, для которого существовала только одна цель, к которой они относились с особым желанием. А точнее – борьба с людьми. Единственное, чего желали Князи Тьмы – это убивать, убивать, и еще раз убивать. Человек был самым главным врагом для них. Они испытывали невероятную ненависть, которая поселилась в их сердца и затуманила рассудок. Они жили лишь одной ненавистью к Человеку.

– Князи Тьмы прирожденные убийцы, незнающие пощады и жалости. В битвах бойцы этого клана – настоящие дьяволы. Силой и искусностью они уступали лишь Холодным Волкам, – Эрик горделиво улыбнулся. – Но это компенсировано врожденным умением выкручиваться из любой ситуацию, дьявольской коварностью и хитростью. Князи Тьмы всегда были вместе. Они действовали единой командой. Каждый их шаг был продуман с точностью до мельчайшего движения.

– Многие люди боялись Князей Тьмы, – продолжил Эрик. – Ходило множество легенд и слухов, якобы охотники видели страшных чудовищ в лесной глуши. Они появлялись из черного густого тумана и издавали душу леденящие звуки. Но я, честно говоря, не верю в эту чушь. Вероятно, люди видели лишь обычных оборотней.

– Конечно, нельзя их обвинить в одном. За все века существования Лугару Князи Тьмы услужили огромную услугу своим сородичам. Бесчисленное количество раз они спасали остальных представителей кланов от людей, от смерти. В этом деле Князи Тьмы совершенно неаккуратны, беспощадны, они не думают о последствиях. В эти моменты ярость ослепляет их, и они могут думать лишь о мести, о безудержном желании убить как можно больше людей.

– Им не хотелось прятаться, бояться Человека. Они желали, чтобы все стало, как прежде. Чтобы Лугару вновь правили Землей, и чтобы в мире был покой. Но многочисленные потери вынуждали их усмирить свой пыл и уйти в тень…

Эрик замолк. В холодном воздухе повисло напряжение, которое проникло в мое сердце и душу.

– Не могу поверить, что все это правда... – еле вымолвила я.

– Понимаю, – вздохнул Алекс. – С этим трудно свыкнуться.

– Точно...

– Ну, вот, теперь ты знаешь, кто такие Лугару, – громко сказал Доминик.

– Спасибо, что поделились со мной своей тайной, – неуверенно произнесла я. – Я обещаю, что никому и никогда не выдам ваш секрет!

– Мы тебе верим, Мия, – сказал Алекс и улыбнулся. – Только вот Мэйсон будет... в гневе, когда узнает, что в нашу тайну просвещен человек.

Я в мыслях постаралась представить себе, каков Мэйсон в настоящей ярости, и тут же отбросила это дело.

В унылых сумерках угасавшего летнего дня я подошла к концу этого длинного путешествия в истории мира Лугару.

Еще немного мы посидели у костра, потом отправились по домам. Парни – Алекс, Доминик и Саймон – рванули вперед, а Эрик терпеливо полз рядом со мной.

– Это было потрясающий вечер! – и искренним восхищением сказала я.

– Что ж, я рад, – слабо рассмеялся Эрик.

– Честно, я бы никогда не подумала, что ты, и твои друзья – Лугару. Это так... странно...

– Наверное, словно будет смириться, что в этом мире не все так просто?

– Да... – задумалась я.

Знал бы Эрик, что я уже прекрасно осведомлена о том, что среди людей скрываются порождения сверхъестественного мира...

– Что ты знаешь о Бессмертных? – раздался мой тихий голос.

– Что это ужасные существа, – голос Эрика загорелся ненавистью, – и очень древние.... Как ты поняла, мои родители погибли не в автокатастрофе. Их убили эти выродки. Вероятно, они не успокоятся, пока не истребят оставшихся Лугару. Поэтому пока мы вынуждены скрываться от них.

– И так будет всегда?

– Нет, – сказал он, как отрезал. – Час расплаты настанет. Мы отомстим за наш народ.

– Но вы же погибнете! – мой голос дрогнул.

– Зато мы умрем с честью, – Эрик задумчиво посмотрел на меня. – Они получат сполна...

– Мне кажется, что это верная смерть – идти против Бессмертных.

– Тебе знакомо чувство мести? – Эрик хмуро взглянул на меня. – Она пожирает тебя изнутри, не дает покоя. С каждым днем ярость растет, и сил становится больше. В скором времени мы больше не будет прятаться, и пойдем в бой.

– Значит, ваши частные переезды, все же, не только из-за Мэйсона?

– Нет, – он резко мотнул головой. – Мы действительно уезжали из-за него, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание.

– В каком смысле? – озадачилась я.

– Иногда Мэйсон выходил из себя, и... начинал убивать людей. Они думали, что это дикое животное – волк, например, или медведь, растерзывало убитых.

Я перестала слушать его. В ушах появился сильный гул, и я закрыла глаза. В голове что-то щелкнуло, и я громко выдохнула.

Убийства людей в Огасте, дикое животное, растерзанные тела – и все это началось с тех пор, как Эрик с друзьями переехали сюда... Это Мэйсон... Мэйсон убивал тех людей в Огасте! И получается, это он убил Мелиссу...

Чувства нахлынули на меня, затопив пустоту, образовавшуюся в моей душе, – мною овладело такая смертоносная ненависть, что я затряслась, словно в приступе лихорадки.

– Мия? Что с тобой? – на лице Эрика появилось беспокойство. – Ты в порядке? – он подошел ко мне.

– Это... он... убил... Мелиссу... – гневно произнесла я вслух.

– О чем ты? – Эрик нахмурился. – Мия, объясни мне, что случилось?

– Это Мэйсон убил мою подругу... – еле слышно проговорила я.

Лицо Эрика мгновенно изменилось. Его широкие скулы напряглись от негодования, брови сошлись вместе, в синих глазах засияло удивление, смешанное с недоверием.

– С чего ты взяла это? – почти рыча, спросил он.

– Несколько убийств произошло в Огасте с того времени, как вы появились в городе, – холодным тоном стала пояснять я. – Якобы на людей нападало животное – думают, что это волк. Но все тела были ужасно истерзаны, – я закрыла глаза, и одна слеза скатилась по щеке. – Я должна была встретить свою подругу в аэропорту, которая летела из Огасты. Но Мелисса так и не вернулась... А через три дня ее растерзанный труп нашли на окраине леса между Портлендом и Огастой. Сказали, что ее убило животное... Но теперь я знаю, кто на самом деле виноват в ее смерти...

– Не может такого быть... – в изумлении прошептал Эрик, его взгляд стал стеклянным. – Неужели, он снова принялся убивать?.. – он поднял на меня глаза, полные сожаления. – Мне так жаль, Мия. Я... я поговорю с Мэйсоном. Обязательно поговорю.

Я опустила голову и зажмурила глаза. Пару слезинок упало на прохладный песок. Я вспомнила смирно-лежащую в гробу Мелиссу, и мое сердце сжалось от жгучей боли.

– Мне надо идти, Эрик, – пробормотала я сквозь слезы, не поднимая головы. – Пока...

И я рванула вперед.

– Мия! Постой! – кричал Эрик.

Я блокировала его голос в голове и побежала вдоль берега.

Глава семнадцатая

Известие

С душу леденящим страхом в сердце я медленно шла вперед, проходя через город мертвых. Мое дыхание сковало от непонятного ощущения в груди. В дрожащих руках я держала небольшой букет белых лилий.

Вот, наконец, вдали, рядом с одинокой осинкой, возвышалось белое мраморное надгробие, усыпанное венками. На секунду я остановилась, чтобы перебороть в себе страх и неуверенность, и пошла дальше.

Я остановилась у могилы и с замиранием сердца взглянула на свежую фотографию Мелиссы. Это фото запечатлело в себе счастливый образ моей лучшей подруги. Ее широкую белоснежную улыбку, карие глаза, наполненные счастьем, симпатичные ямочки на худых щеках.

– Здравствуй, Мелисса, – угнетенно пробормотала я и присела на корточки. – Это тебе, – я положила на могилу три белые лилии. – Твои любимые цветы, – я слегка улыбнулась.

Я внимательно смотрела на ее фотографию, и боль разрывала мое сердце на мелкие кусочки. В душе творилось что-то непонятное.

– Как ты там? – я чувствовала себя глупо, что разговаривала с ее фотографией. Но как бы мне хотелось услышать ее счастливый голосок. – Надеюсь, что хорошо...

Я закатила глаза, сдерживая слезы.

– А вот мне очень плохо без тебя, – прошептала я. – Я скучаю, Мелисса, очень сильно скучаю. До сих пор не могу поверить, что моей лучшей подруги больше нет... – я прижала ладонь ко рту, чтобы сдержать отчаянный вопль. – Почему? Почему ты, Мелисса? Ты не заслужила такой участи... Если бы я могла хотя бы на секунду увидеть тебя живой... Ох...

Я больше не могла сдерживать себя – боль проникла в меня, заполнив собой все. Стон сорвался с моих губ, я закрыла лицо руками и зарыдала. Душевная боль была настолько сильной, что смогла заглушить адский огонь в руке.

– Прости, что я плачу, – дрожащим голосом заговорила я. – Знаю, ты бы не хотела, чтобы мы страдали, но жизнь стала совершенно другой без тебя... Как же хочется повернуть время вспять, чтобы я смогла уговорить тебя не лететь в Огасту. Если бы я только знала, чем закончится для тебя эта поездка...

Я вновь взглянула на фотографию Мелиссы и печально улыбнулась.

– Как же мне дальше без тебя, подруга? Мне хотелось бы столько тебе рассказать, но теперь я вынуждена говорить с твоим надгробием... – очередной поток боли захлестнул меня с головой. – Это несправедливо... тебя нет... жизнь катится к чертям... Знаю, сейчас бы ты сказала, что все будет хорошо, – я снова улыбнулась, – и твоих наставлений мне так не хватает...

На обратном пути я думала о вчерашнем вечере. Эрик и его друзья потомки древнейшего народа Лугару, которые появились на Земле раньше людей, а если быть точнее, то они их создали. Не будь я девушкой вампира, что уже говорит о моем необычном положении, я бы никогда не поверила, что такое вообще может быть. Но это так. И это реальность, с которой я мирюсь уже не в первый раз, и как мне кажется, не последний...

Теперь я должна хранить еще одну тайну. Это так сложно – все держать в себе. Нет такого человека, которому бы я смогла полностью открыться. Теперь мне придется врать всем. Родителям, что вампиры и прочие существа есть в этом мире, и я встречаюсь с одним их представителем порождений Ночи, то есть, вампиром; Дэниэлу – что я ничего не знаю о Лугару, и все осталось прежним, и что Эрик обычный парень; и Эрику – что я такая же, как и все люди, что я ничего не знаю ни о вампирах, ни о Хранителях.

Вот в такую запутанную ситуацию я попала и не представляю, что будет дальше с моей жизнью... Определенно, что врать всем я долго не смогу, и рано или поздно, правда все равно всплывет наружу. И будет лучше, если я сама все и всем расскажу. Но я дала клятву Дэниэлу и Эрику, что их тайны уйдут со мной в могилу.

И что, спрашивается, мне со всем делать?

Безусловно, во всем виновата только я одна. Надо было с самого начала быть со всеми честной. По крайней мере, я бы не ненавидела себя сейчас.

Я пришла домой в ужасном настроении. Проскользнув мимо мамы, я сразу же поспешила в свою комнату и закрылась. Когда я переодевалась, то с трудом сняла с себя кофту, так как очень сильно болела укушенная рука. Потом я с сожалением поняла, что мне все равно придется спуститься вниз, чтобы мама перебинтовала мне руку. Может даже я сама смогу сделать это? Если у меня получиться, то я больше не буду никого утруждать.

Переодевшись, я спустилась в гостиную.

– Мам, – негромко позвала я ее.

Она сидела на диване ко мне спиной, поэтому ей пришлось обернуться.

– Что? – отозвалась мама. – Кстати, когда ты успела вернуться? Я не слышала твоего прихода...

– Мне нужен бинт, – пробормотала я, пропуская ее последние слова мимо ушей.

– Зачем? – удивилась она.

– Чтобы сменить повязку.

– Так, давай-ка я это сделаю, – она встала с дивана.

– Нет, нет, не стоит, – запротестовала я. – Я сама это сделаю.

– Уверена, что сможешь? – усомнилась мама.

– Мне же не пять лет, – я нервно улыбнулась.

– Ладно, – неуверенно произнесла она. – Сейчас принесу.

Она не спеша пошла на кухню и через минуту вернулась с аптечкой в руках.

– Держи, – мама протянул чемоданчик с медикаментами. – Ты помнишь, как я делала тебе перевязку?

– Да, – кивнула я и забрала аптечку. – Спасибо.

Конечно же, я и понятия не имела, как перебинтовывала мама руку, но ничего страшного, перевяжу, как умею.

Я стала аккуратно разматывать окровавленный бинт. Разделавшись с ним, я с нескрываемым ужасом посмотрела на свою рану. Мне показалось, или она стала больше? И что это за темные прожилки, исходящие от укуса? Может, так и должно быть – подобные действия лекарств, которые я принимаю?

Я просидела несколько минут, не сводя глаз с раны. Боль пульсировала в ней, становясь все сильнее и сильнее.

Ладно, рана не заживет от того, что я попусту пялюсь на нее. Я намазала лечебную мазь вокруг укуса и потом аккуратно забинтовала руку так, чтобы не были видны темные прожилки.

После того, как рана была замаскирована, я легла на кровать и незаметно для себя уснула. А вновь проснулась через пару часов потому, что мое тело пробила лихорадочный жар, и в больной руке, на месте укуса, будто произошел взрыв боли. Сдерживая крик, я лежала в постели и с нетерпением ждала, когда боль утихнет.

Мне казалось, что это никогда не прекратится. Я ходила по комнате, плакала, но жуткая боль не исчезала. Я думала, что моя рука заживо горит в огне... Сейчас я страстно желала, чтобы пришел Дэниэл, залез в мою комнату через окно, взял мою пылающую руку, и холод его тела успокоил бы ноющий зуд.

Мне нужно было отвлечься на что-то, чтобы не думать о боли.

Я с трудом дождалась того времени, когда папа вернется с работы, взяла его машину и поехала к Дэниэлу. Мне было трудно вести автомобиль, но превозмогая боль, я вскоре доехала до знакомого дома, растворяющего в ландшафте.

Вероятно, Дэниэл уже услышал шут машины до того, как папин автомобиль появился в поле его зрения, потому что когда я остановилась у его дома, он стоял в проходе и с улыбкой смотрел на меня.

– Привет, – пробормотала я, когда подошла к нему.

– Привет, – Дэниэл сразу притянул меня к себе и кратко поцеловал в губы. – Я не ожидал, что ты решишь приехать.

Я лишь улыбнулась его словам.

– Что делала днем? – поинтересовался он, когда мы прошли в гостиную.

– Была на кладбище, – тусклым тоном ответила я. – Проведала Мелиссу.

На прекрасном лице Дэниэла застыла маска грусти и сожаления.

– Я хотел позвонить тебе и сказать, что сегодня не получиться придти к тебе, – сказал он.

– Почему?

– Мы с Мэри снова едем в больницу, – с огорченным выдохом пояснил Дэниэл.

– Ох, понятно.

– Может, хочешь чего-нибудь перекусить? – немного рассеянно предложил он. – Хотя, по правде говоря, я не знаю, что есть в холодильнике...

– Нет, спасибо, – я усмехнулась, – я не голодна.

Дэниэл кивнул сам себе и нахмурился. Я внимательно смотрела на его мертвенно-бледное лицо – что-то тревожила Дэниэла, и это было видно невооруженным взглядом.

– Дэниэл? – тихо назвала я его имя.

Он тут же встряхнулся и печально взглянул на меня. В его прозрачно-голубых глазах простирался океан непонятного мне отчаяния.

– Тебя что-то тревожит? – мой голос дрогнул от волнения.

– С чего ты взяла? – вероятно, он не хотел мне говорить, но ведь знает же, что я все равно выбью из него правду! Любой ценой.

– Кого ты пытаешься обмануть? – натянуто улыбнулась я. – У тебя что-то случилось? Если да, то скажи мне. Помнишь – никаких тайн, – да как я смела говорить ему такое, если сама скрываю от него правду об Эрике?

– Хорошо, – он подошел ближе и взял меня за руки. – Может, это прозвучит очень глупо, но мне кажется, что мы с тобой стали отдаляться друг от друга, – его мелодичный голос прерывался после каждого слова.

– Что ж, – я громко вздохнула и приподняла брови, – это действительно очень глупо...

– Я серьезно, Мия.

– Я тоже, Дэниэл. С чего ты это решил? – я сурово посмотрела на него, хотя на самом деле ничего подобного не испытывала.

– Мы стали реже видеться, меньше проводить времени друг с другом, и порою нам даже не о чем поговорить.

– Разве это что-то меняет? – возмутилась я.

– Мне кажется, что твой интерес ко мне остывает, – промолвил он, грустно опуская ресницы. – Если это так, то...

– Что? – пискнула я. – Это такая шутка?

– Мне сейчас не до шуток, – он резко поднял взгляд.

– Как ты можешь такое говорить? После всего, что мы пережили? – теперь во мне разгоралась злость.

– Ты много времени проводишь с этим... Эриком, – произнес он, и в его голосе прозвучало разочарование ребенка, который, развернув яркую обертку, ничего не обнаружил.

– Так вот в чем дело... ты все-таки ревнуешь... – на моих губах заиграла улыбка.

– Допустим, – еле слышно промолвил Дэниэл.

– Тогда это вдвойне глупо! – вздохнула я. – Дэниэл, я всегда любила, люблю, и буду любить только тебя. Как ты не поймешь этого? Эрик мой друг, – последнее предложение я произнесла медленно и четко. – Совершенно бессмысленно ревновать меня к нему. И к твоему сведению, я не часто вижусь с ним.

– Ладно, ладно, – пробурчал он. – Но наши отношения стали холоднее, и это тревожит меня.

– Послушай меня, – я решительно переместила руки на его ледяные и твердые, как мрамор, щеки, – что бы ни случилось, я всегда буду любить только тебя! И можешь не сомневаться в этом.

Я смотрела на лицо Дэниэла и удивлялась тому, как властный и сильный вампир может стать таким ранимым и чувственным. Это все любовь – она творит настоящие чудеса!

– Я стараюсь сдерживать себя, свои чувства, но это странное, жгучее ощущение внутри не дает покоя, – сказал он. – Я знаю, что ты любишь меня. Но так же боюсь, что вскоре твое увлечение можно пройти...

– Моя любовь – это не какое-нибудь увлечение, – обиженно отозвалась я. – Я. Тебя. Люблю. И этому чувству никогда не придет конец.

– Мия Эндрю, – с непонятной горестью в сладком голосе проговорил Дэниэл, – если бы ты знала, как я тебя люблю и боюсь потерять.

– Потеряешь, если такие разговоры будут повторяться, – похоже, к моим словам он отнесся серьезно, так как его лицо стало выражать испуг и удивление. – Это шутка, Дэниэл.

– Не шути так больше, – почти прорычал он.

– А ты не ревнуй, – я улыбнулась, надеясь, что весь этот разговор закончить на положительной ноте.

Но Дэниэл и этого не понял.

– Ладно, прости, – выдохнула я.

– И ты меня, – он опустил голову

Мне было больно смотреть на то, как Дэниэл грустит. Я встала на носочки и поцеловала его в губы. Честно говоря, я думала, что он увернется от поцелуя и скажет что-нибудь в его репертуаре. Но Дэниэл обвил руки вокруг моей талии, притянув меня ближе.

– Кхм... Кхм... – раздалось из другого конца гостиной.

Я нехотя отстранилась от Дэниэла и повернула голову.

– Мэри, – безысходно сказал Дэниэл и издал тяжелый вздох. – Ты как всегда вовремя...

– Вообще-то, я тоже здесь живу, – язвительно отозвалась Мэри, встряхнув своими длинными волосами. – Привет, Мия.

– Привет, – промямлила я растерянно.

– Что тебе надо? – холодно обратился Дэниэл к своей сестре.

Я угрюмо взглянула на него, но он не обратил на меня никакого внимания.

– Надо серьезно поговорить, – сказала она и прошла к дивану.

– О чем? – с насмешкой спросил Дэниэл.

– Это не смешно, – девушка грозно взглянула на своего брата.

Я стояла у окна и смотрела, как Дэниэл и Мэри переглядываются друг с другом – и оба были напряжены. Складывалось такое чувство, будто они говорили друг с другом без слов.

– Хорошо, – Дэниэл первый нарушил тишину, – о чем ты хочешь поговорить?

– Об этом, – она подняла кучу листков в руке.

– И что же это? – Дэниэл изогнул левую бровь.

– Мои исследования, – ответила Мэри.

– Какие? – нахмурился он и подошел к сестре. – И как давно ты начала заниматься наукой?

– Это не наука, болван, – она скривилась. – Все это время, что я проводила за книгами, я делала вычисления.

– Насчет чего, Мэри? – Дэниэл нетерпеливо вскинул руки. – Скажи прямо!

– В общем, мы очень скоро можем перестать бояться солнца, – наконец, сказала она.

Я так же, как и Дэниэл, ничего не понимала. Что имеет в виду Мэри? Как сделать так, чтобы вампир перестал бояться солнечного света? Это же невозможно! Наверное...

Я беспокойно смотрела на Дэниэла – его пухлые алые губы слегка вытянулись, глаза не сходили с Мэри. Он не дышал, будто превратился в каменную статую.

Эта тишина продолжалась слишком долго, и ее нарушило мое сбивчивое дыхание.

– Что это значит, Мэри? – голос Дэниэла приобрел более мрачные и холодные тона.

– Аллилуйя! – Мэри закатила глаза. – Наконец, ты понял, что все серьезно.

– Что ты узнала об этом? А ты уверена, что возможно?

– Дэниэл, – она вздохнула, – разве ты забыл Древних вампиров, которые могли спокойно ходить днем и не бояться солнца? Мы же встречали таких несколько раз!

– Да, но… Мэри! Им же несколько сотен лет! А нам только триста.

– Но-но-но... Тебе почти четыреста.

– Это ничего не меняет.

– Ты ошибаешься, – Мэри хитро улыбнулась и пролистала бумажки в своей руке. – Как ты знаешь, вампиры могут не бояться солнца. Но только Древние. А мы не знаем, как ими стать, и как пройти эту последнюю стадию.

– И все это время ты копалась в книжках, чтобы узнать про это? – с удивлением спросил он.

– Да! – радостно воскликнула Мэри. – Ты не рад?

– Нет, нет, конечно я рад, – пробормотал он, но на дивном лице отразилась пустота.

– Ты только представь, – Мэри обошла диван и подошла ко мне. Ее свободная рука легла на мое плечо, – мы больше не будет прятаться в тени! Мы сможем взглянуть без страха смерти на солнце, – она мечтательно улыбнулась. – Увидеть его лучи... И мы мало чем будем отличаться от людей. У них не возникнет никаких подозрений. Это даст там уверенность, что мы будет в полной безопасности.

– И что же нужно для того, чтобы пройти эту последнюю стадию? – поинтересовался Дэниэл.

Мэри убрала руку с моего плеча и стала копошиться в бумажках. Она вытащила один листок и положила его поверх других.

– И настанет тот великий день, когда Солнце на закате встретится с Луной, – стала читать Мэри. – И познает все могущество Ночное Создание, когда ступит под Свет, несущий смерть. И станет сила Его безгранична. И приобретен Он истинное Бессмертие... – она оторвала взгляд от листка. – Короче, бла бла бла, и тому подобное...

Мэри положила листки на столик, стоящий перед диваном, и стала выжидающе смотреть на своего брата.

– Ну, что скажешь? – раздался ее тихий голос.

– Откуда ты это взяла? – бесцветно произнес Дэниэл.

– Из книги, написанной Советом Вампиров, – с готовностью ответила девушка.

– Откуда она у тебя?

– Одолжила у одного знакомого вампира.

Дэниэл с неуверенностью посмотрел на нее.

Похоже, я была здесь совершенно лишней. Они говорили на такую тему, которую моему простому, человеческому мозгу не дано понять. Но любопытство сжигало меня изнутри. Мне хотелось понять суть их разговора. В голове уже крутились вопросы, которые бы хотелось задать, но сейчас было не самое подходящее время.