Текст книги "Дневник Кэролайн Форбс (СИ)"

Автор книги: Anna Jones

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Ладно… – мужчина крепко схватил меня за талию, прижимая к себе.

Я уткнулась ему в плечо, шмыгая носом и стараясь сдержать рыдания. Не время плакать, лучше уходить отсюда…

Дома у первородных было очень тепло. Наверное, включили обогрев. Когда меня сюда притащил Стефан, я была не очень рада, предпочла бы оказаться в гостиничном номере, но уж точно не здесь. Правда, увидев подруг, которые сразу кинулись ко мне, я поменяла мнение. Они так за меня беспокоились, что я почувствовала укол вины за то, что причинила им неудобства. Но если бы не они, кто знает, что бы было со мной сейчас. И слава Богу, что у меня есть такая поддержка, которая всегда мне поможет.

Не знаю почему, но я так и не увидела Элайджу. Наверное, он с братом. А вот Хейли. Я краем глаза заметила, как она тенью прошлась на кухню, даже не удостоив нашу шумную компанию взглядом. Мы ей мешаем.

Часы показывали четыре утра, когда Стефан притащил меня уставшую в спальню. Не знаю, чья она, да и мне было плевать, я просто отключилась на кровати. Но, засыпая, вдруг почувствовала на обнаженном плече горячее дыхание и знакомый запах дорогого мужского парфюма. Не знаю, было ли это на яву, либо мне приснилось, что это был Клаус…

========== Часть 28 ==========

18 декабря, воскресенье

Очень хотелось сказать: я собираю вещи и ухожу из этого дома навсегда! Да, это звучало бы очень пафосно и эпично. Но только вещей у меня не было, вся одежда была на мне, поэтому я собиралась уходить отсюда с пустыми руками.

Я присела на кровать, с которой встала буквально час назад, так сказать, на дорожку. Да, мы уезжали обратно в наш город. Но радости от этого я не испытывала. Мне очень хотелось поговорить с одним человеком, точнее гибридом, а заставить себя я никак не могла. Было бы очень больно уезжать, так и ничего не выяснив, не обсудив. И он будто бы понял, что мне это необходимо. Поэтому я даже не удивилась, когда Клаус бесшумно вошел в спальню и тихонько кашлянул, привлекая моё внимание.

Я молча уставилась на него, невольно отмечая, что выглядит он очень уставшим, словно не спал всю ночь. Хотя, так и есть.

– Как ты? – спросил он, облокачиваясь о небольшую стойку у стены.

– Всё хорошо, – ответила я, внимательно глядя ему в его серо-синие глаза, и чувствуя болезненный комок в горле.

– Я рад, – просто ответил он, скрещивая руки на груди и опуская взгляд в пол.

Возникла неловкая пауза. Пару минут мы молчали, потом я не выдержала и прямо спросила его:

– Что вчера было?

Клаус резко поднял голову и вздохнул.

– Я убил Марселя.

Коротко и ясно. Сухость и черствость этого разговора просто зашкаливали до максимальной точки.

– И почему же ты не убил его раньше?

– Ну… – гибрид задумчиво почесал переносицу, не глядя на меня.

Такое ощущение, что я общаюсь с совершенно чужим человеком. Неужели то, что я ушла от него после нашей первой ночи, так на него повлияло, что он не хочет со мной общаться? Но он же пришел сюда. Может, он хочет попрощаться? Я с силой сжала покрывало на кровати, чувствуя в душе какую-то вялую пустоту, будто вырвали оттуда что-то очень важное, дорогое, любимое…

– Я… переманивал на свою сторону его послушников, плел свои сети…

– Он был твоим другом.

– Он стал моим врагом, когда перестал быть моим другом. Он всегда хотел выгнать меня из построенного мною же города. Это он рассказал Майклу, что наша семья в Новом Орлеане. И первородный папаша сразу же к нам примчался. И мы бежали. Знаешь, как сложно всю вечную жизнь прятаться от психопата, жаждущего истребить своих детей?

Я опустила глаза на свои руки, которые свело судорогой от непрошенных слез. Было бы невыносимо, если бы мой отец так охотился на меня. Он ведь тоже ненавидел мою сущность. Но мы справились, а семья Клауса – нет.

– Я должен вроде как испытывать нечто вроде счастья от сознания того, что я достиг своей цели, но… что-то ничего здесь, – его рука слегка коснулась области груди, где находится сердце, – нет.

Разочарование. Он чувствует такую же пустоту, как чувствую я. Возможно.

– Это потому что… – он снова запнулся. Слова довались ему с трудом, неужели он волнуется? – Ты уезжаешь? – неожиданно спросил Клаус, смотря на меня полными печали и грусти глазами. В жизни бы не подумала, что увижу его таким… слабым.

Я кивнула, чувствуя, что, если отвечу ему, то не смогу сдержать поток слез.

– Твои друзья уже собрались, – коротко бросил гибрид, явно ожидая, что я что-нибудь да отвечу.

– Я знаю, – прошептала, сильно закусывая губу.

Не заметила, как он подошел ближе и навис надо мной. Как он судорожно вздохнул. Как крепко сжал мои пальцы. С силой притянул меня к себе, заставляя встать с измятой кровати. Прижал, обнимая за талию. Он положил мне подбородок на голову, нежно проводя рукой по моим спутанным волосам.

– Я хочу, чтобы ты осталась.

О, Боже. Я бы нагло солгала, если бы ответила, что не ждала этого вопроса весь нелегкий разговор. Но я молчала, обдумывая его предложение. Я не могу. Не могу, потому что меня ждут друзья, и они беспокоятся. Но мне уже так надоело делать всё, чтобы не расстраивать их, делать всё, что, по их мнению, было правильным. Я просто хотела сделать то, что нравилось бы мне, чего бы я хотела сама, что сделало бы меня счастливой.

– Я… я готовлю вечеринку по празднованию Рождества… – голос предательски задрожал, но я отчаянно пыталась сглотнуть комок слез в горле.

– Перепоручи кому-нибудь. Всего два или три дня. Или сколько пожелаешь здесь остаться, – его дыхание обожгло мне щеку.

– Я… хорошо, – вздохнула я, вжимаясь в его грудь лицом, чтобы не расплакаться от непонятного чувства того, что я делаю всё неправильно. Но я была уверена, что это то, что мне нужно, именно этого я хотела, чтобы начать всё заново. Меня тянула к этому мужчине магнитом. Я верила, что мы были созданы друг для друга. Что настоящая любовь должна пройти множество испытаний, чтобы обрести истинное счастье. Мы должны были это преодолеть. Мы сможем. Тогда почему на душе так больно?

– Я пойду, скажу друзьям, чтобы ехали без меня, – произнесла, запинаясь, и направилась к выходу, как рука Клауса схватила меня за пальцы и ободряюще сжала:

– Они поймут…

Наверное, они всё же поняли, раз смогли смириться с тем, что я остаюсь. Всего на пару дней, но всё же. Я ожидала диких криков, скандалов, недоуменных взглядов подруг, но ничего такого не было. Они поняли. Надеюсь.

Я всё никак не могла избавиться от неуверенности в том, что всё делаю правильно. Гребанная совесть не давала расслабиться даже в объятиях Клауса, что уж говорить о том, когда я оставалась сама с собой наедине. Но я запихивала её глубоко подальше. Сейчас не время. Сейчас я хотела насладиться этим вечером по полной программе. Наверстать упущенное. И поговорить.

– О чем грустишь? – тихо спросил гибрид, опаляя обнаженную шею дыханием.

Всё же так необычно принимать ванну с самым страшным вампиром на этом свете. Никогда бы не подумала, что это вообще возможно.

– Думаю, – сказала я, аккуратно касаясь пальцами белой пены.

– И о чем же? – игриво спросил первородный, продолжая целовать меня в мокрую шею.

Как же всё-таки приятно, когда самый сильный мужчина прижимает тебя к своей груди. Ты чувствуешь себя в безопасности, как за каменной стеной.

– Ну… – я сдунула пенку в сторону и чуть повернула голову к нему. – О друзьях. О случившемся. О нас.

– И что же ты надумала? – спросил он, нежно проводя рукой по моему плечу.

– Эм… – я вздохнула. И почему же это чувство всё никак меня не покидает? Чувство тревоги съедает заживо, не давая сконцентрироваться на чем-то другом. – Можно тебя спросить кое о чем? Только, пожалуйста, не злись.

Я спиной ощутила, как сильно напряглись его мышцы живота при моих словах.

– Ну?

– Помнишь, мы ездили в Хэпхиллс? Я встретила там одну старушку. Её звали миссис Мортон. Она спросил, где я остановилась, мне пришлось ответить. И она очень испугалась, узнав об этом… – я чувствовала, как напряженно дышит Клаус мне в затылок, и невольно вздрогнула, – она посоветовала мне бежать из этого дома. А потом рассказала одну историю…

– И ты ей поверила? – недовольно спросил мужчина, отхлебывая шампанское из бокала.

– Ну, да, – я кивнула, продолжая играть с воздушной пенкой и стараясь не смотреть на Клауса. Впрочем, это невозможно, если бы я попыталась повернуть к нему голову, то сломала бы шею от напряжения.

Я услышала, как вампир кашлянул за спиной и звучно опустил пустой бокал на рядом стоящую тумбу.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? Мне интересно, – прошептала я, касаясь своей ладонью его руки под водой. Наши пальцы привычно сцепились в замок.

– Это долгая история…

– У нас впереди вечность, ты сам говорил, – коварно напомнила я ему, откидываясь назад, еще сильнее прижимаясь к его напряженной голой груди.

– Ну… Майкл нашел нас в Новом Орлеане, мы бежали. Это ты помнишь, я уже рассказывал.

Я кивнула, показывая, что слушаю.

– Мы осели в Хэпхиллсе. Это было неподалеку отсюда, но мы всё равно наивно надеялись, что Майкл нас не найдет, – гибрид потянулся за бутылкой искристого напитка, тем самым заставив меня чуть отстраниться и повернуться корпусом к нему вполоборота. Теперь я могла разглядеть его лицо. Он был весь мокрый, светлые волосы причудливо закудрявились и были зачесаны назад на манер двадцатых годов. – Нам пришлось представиться аристократами, впрочем, ради поддержания этой легенды даже не пришлось внушать людям, они слишком доверчивы. Верят тому, что видят, но внешность может быть обманчива, – мужчина разлил шампанское по бокалам и один передал мне. – Мы жили в маленькой гостинице, единственной в городе. Мы с Элайджей решили слишком не хозяйничать там, прекрасно зная, что тогда нас легко можно будет вычислить. Надо было всего лишь притаиться, а потом можно было делать всё, что пожелает душа. Но Ребекка всегда отличалась капризным характером. Возможно, сейчас она меняется, но тогда она была жуткой стервой. Честно говоря, мне даже жаль того парнишку, что сейчас с ней живет…

– Мэтт, – напомнила я ему, пригубив шипящую жидкость в бокале.

– Так вот, любимая, не перебивай, иначе я забуду, что хотел сказать. Как никак мне тысяча лет. Вдруг вампиры, а точнее гибриды, тоже страдают старческой забывчивостью?

Я усмехнулась, пряча лицо в руках. Так похвастался ненароком, что он такой опытный, всесильный и непобедимый, эгоист чертов.

– Сестренка любила тусоваться на вечеринках, короче, отрываться по полной. Мы с братом пытались её утихомирить, но это не слишком помогало. Однажды она запросила дом, сказав, что жить в гостиничной халупе ей надоело. Надо было уезжать из города тогда немедленно, но, к сожалению… Мы выселили одну семью как раз из того дома, в котором мы с тобой и останавливались. Несмотря на то, что случилось, на неугомонность сестры, на преследования Майкла, это было самое лучшее время в нашей жизни. Тогда-то мы были настоящей семьей. Пусть и без Кола, которого я тогда уже давно заколол, без Финна, который тоже был в гроб, без матери, и без нормального любящего отца. Мы никогда не были так близки, мы: я, Элайджа и Ребекка. Мы были единым целым, неразлучны…

Клаус запнулся, нервно хлебая алкоголь прямо из бутылки.

– Но одним вечером всё испортилось. Отец нашел нас. И это было… ужасно, – глаза мужчины странно полыхнули огнем, он явно вспоминал события девяностолетней давности, заново переживая их. – Майкл был жесток. Когда он понял, каких чудовищ они с Эстер сотворили, то поклялся всех нас убить, но при этом не тронуть ни одну живую душу. Но на этот раз гнев отца был… – Клаус жестами пытался описать это, но получалось у него плохо, – кошмарен. Он без зазрения совести убил кучу людей, что присутствовали тогда на вечере, устроенном Ребеккой. Самолично всех покусал, свернул шеи, расстрелял. Даже не знаю, для чего при нем тогда был пистолет. Нас же нельзя убить обычными пулями. Он тогда был безумен. Мы еле спаслись. Он чуть не прикончил тогда брата. Я выхватил у Майкла кол из белого дуба прямо перед тем, как он чуть не проткнул им сердце Элайджи. Я очень сильно испугался. Испугался, что потерял единственного брата, которому можно было доверять. Которого я действительно люблю, который – моя семья.

Мы сбежали, но перед тем как переступить порог того дома, я очень разозлился на Майкла и сказал ему, что он сам виноват в том, что его дети монстры. Они с матерью нас создали такими. И я убил одного человека прямо у него на глазах. Я убивал много раз, просто, легко, не моргнув глазом, но в тот раз… я сделал это с таким удовольствием, что вспоминать страшно. Я сделал это специально, чтобы позлить отца. Чтобы он понял, что бесполезно тратить на нас своё время, но… он не понял. Элайджа уехал потом куда-то в Европу. А я потащил сестру в Чикаго. Там-то мы и встретили Стефана, а потом… Вот и всё, – закончил гибрид, отпивая приличные глотки из бутылки.

Теперь я чувствовала себя неловко, что заставила его вспомнить всё это и разбередить в его душе зарубцевавшуюся рану. Нехорошо, что я так с ним поступила. Сейчас он выглядит таким потрепанным, будто я высосала из него всю кровь. Он так устал.

Я нежно коснулась его щеки, проводя пальцами по светлой щетине.

– Знаешь… Что бы ты не чувствовал к Хейли…

Гибрид было открыл рот, чтобы возразить, но я зашикала на него, приказывая замолчать.

– Я думаю, что, если ты постараешься, то будешь хорошим отцом для своего ребенка. Ты будешь намного лучше, чем Майкл. Я в это верю. Если ты смог быть другим человеком со мной, то ты сможешь быть таким же и с малышом, – увидев, как Клаус задумчиво опустил взгляд, я поняла, что иду в правильном направлении. – Ты не Майкл. Ты дашь своему ребенку любовь и заботу. Искупи ваши с отцом грехи: дай своему чаду то, что не дал тебе твой отец.

Мужчина посмотрел в сторону, явно пытаясь спрятать от меня глаза, но я уже увидела в них печаль и… слезы? Боже мой, я вижу, как Клаус чуть ли не плачет, вспоминая отца. Я почесала лоб, стараясь не смотреть на гибрида, чтобы самой не расплакаться от воспоминаний о собственном отце. Сейчас не время плакать. Мы должны наслаждаться жизнью, а не тонуть в море собственного горя, грусти и прочей ерунды. Потом, но не сейчас.

========== Часть 29 ==========

PS. Глава вышла очень флаффной и романтичной, скорее всего даже ООСной по отношению к Клаусу. А сделала я её такой светлой, потому что, наверное, это последняя такая глава в этом фф. Все остальные будут мрачными по содержанию, ни о какой романтике не будет идти и речи.

19 декабря, понедельник

У самого злого человека расцветает лицо,

когда ему говорят, что его любят.

Стало быть, в этом счастье…

Лев Толстой

Голые стволы деревьев с тонкими, почти прозрачными ветками сменялись пустыми полями слегка пожухлой желтоватой травы, которая казалось всё такой же яркой и сочно-зеленой при свете розоватого холодного заката. Зима. Было бы великолепно, если бы выпал белый режущий глаза своим сиянием снег, но, увы. В этих краях такое чудо природы редкость, то же самое, что и дождь в Сахаре. Возможность есть, но желания это устроить – нет. Шутки красавицы зимы.

Я откинулась на спинку сидения, с любопытством разглядывая незнакомые пейзажи за окном машины. Небо окрасилось в холодный голубой цвет, но желто-розово-песочный цвет заката напоминал мне лето. Пусть я вампир и по идее должна бояться обжигающих солнечных лучей, даже не смотря на защитное кольцо, но я так хотела снова ощутить тепло, исходящее от нашего светила. Летнее тепло, а не зимний холод, хотя, в этом есть и своя прелесть.

Я была очень удивлена, когда Клаус пригласил меня поехать с ним куда-то. Он сказал, что это сюрприз. Скорей всего, мы где-то на окраине Нового Орлеана или вовсе выехали за пределы города. Но не суть важно: меня поразило то, что у него, по сути, много дел, которые появились после смерти Марселя. Я думала, что вампиры, которые до сих пор остались ему верны, устроят дебоши, восстания против их нового «правителя», но ничего такого не происходило. Тишина и благодать. Возможно, гибрид их хорошенько припугнул, или они просто затаились в ожидании какой-нибудь пакости. Но сам факт того, что Клаус бросил все свои дела, чтобы уделить мне время, дорогого стоит.

Я кинула на него взгляд, отмечая его спокойное, почти умиротворенное, лицо. Гибрид чуть развалился на водительском сиденье, одной рукой небрежно крутя баранку. Вторая его рука мирно покоилась на колене. Я слегка провела пальцем по его синим проступающимся под кожей венам. Всегда изумлялась, почему мне это так нравится, особенно у мужчин: вены на руках. Никогда не могла ответить на этот вопрос. Мне просто нравится.

Мы привычно сцепили пальцы в крепкий замок, и я отвела взгляд от наших рук и снова взглянула в окно. Опять лес из голых деревьев, еще пару месяцев назад утративших половину своей листвы, но другая половина осталась, приобретя буровато-желтый цвет. Где-то вдалеке виднелись небольшие темно-синие холмы.

Интересно, куда же мы всё-таки едем?

Я вздохнула, не решаясь прерывать приятную тишину, царившую в машине, и поправила волосы. Сказать, что я счастлива – ничего не сказать.

Наверное, я задремала на пару минут, потому что проснулась оттого, что автомобиль неожиданно остановился и мотор стих. Я недовольно поёжилась от этого, но веки всё же разлепила. И обомлела. Мы остановились у края обрыва, с которого открывался невероятный вид на небольшое озеро, отражавшее красивый закат. Я даже задохнулась от этой картины. Так захотелось запечатлеть этот пейзаж на фотоаппарат, но, к сожалению, его рядом не было. Волны мерно колыхались, их гнал ветер. Как хотелось искупаться в водоёме, но слишком холодно для этого. А жаль.

Я не заметила, как Клаус вышел из машины и приоткрыл для меня дверь, протягивая свою руку. Он помог мне выйти и потащил было куда-то в сторону, но я его остановила, кутаясь в свою куртку и продолжая смотреть на закат. Дул прохладный ветерок, сдувая мои волосы, но я не обращала на это внимания. Когда рядом настоящее произведение искусства, такие мелочи не существенны.

– Пойдем. Там, куда я тебя приведу, вид еще лучше, – прошептал мне на ухо первородный.

Я закусила губу, нехотя покидая это место и следуя за Клаусом. Он крепко сжимал мою руку, словно боялся потерять. Мы молчали. И это молчание нисколько нам не мешало, наоборот, оно нас дополняло. Я сильнее прижалась к руке гибрида своим телом. Захотелось резко развернуть его лицом к себе и поцеловать, но я сдержалась.

Впереди стояла небольшая лестница, скрывающаяся за кустами. Дальше этих кустов ничего не было видно, я от любопытства чуть не превратилась в жирафа, пытаясь рассмотреть, что же за ними. Мужчина лишь усмехнулся, видя это. Он встал позади меня, и я мгновенно ощутила разряд электрического тока, прошедшийся по позвоночнику от его взгляда.

– Закрой глаза, – попросил он меня, и я недоуменно к нему повернулась.

Сильные руки тут же развернули меня обратно. Ну, хорошо. Я послушно закрыла глаза, чувствуя, как внизу живота начинает закручиваться тугой узел от предвкушения чего-то необычного, сюрприза. Теплые ладони Клауса накрыли мои глаза, так-то я точно не смогу подглядеть, что же он приготовил. Вот хитрюга.

– Пойдем, не бойся, – прошептал он мне на ухо, делая шаг вперед и тем самым подталкивая меня своим телом сделать то же самое.

Когда моя нога споткнулась о камень, я недовольно зашипела, на что мне был ответ:

– Потерпи, пройдем лестницу, и можешь открыть глаза.

Ну, окей. Ожидание, наверное, того стоит. Я прямо вся изнывала от любопытства и интереса. Что же он приготовил для меня?

Лестница была пройдена с трудом, я всё время цеплялась за неё ногами, готовясь упасть, но вампир упорно меня придерживал. Я уверена, что он про себя отметил: Кэролайн жутко неуклюжая.

Руками, расставленными в стороны, чтобы не удариться обо что-нибудь, я заметила, что кусты уже исчезли. Но ладони Клауса продолжали покоится на моем лице. Я коснулась их пальцами, беззвучно прося освободить меня, но гибрид был непреклонен. Он продолжал идти, надвигаясь на меня всем корпусом, вжимаясь в мою спину всё сильнее и сильнее, что даже через толстую ткань куртки почувствовала рельеф его мышц. В голове мелькнула мысль, что неплохо было бы повторить то, что мы делали в гостиничном номере после ресторана, но я тут же отогнала это воспоминание. Оно всё еще болью отдавалось в сердце: теперь я жалела не о ночи, проведенной с любимым мужчиной, а о том, что сбежала от него тогда. Хотя, на тот момент этот поступок казался мне до безумия правильным.

Его руки аккуратно, словно боясь причинить мне неудобства, соскользнули с лица и легли на талию, чуть ли не подпалив куртку жарким пламенем, который я прекрасно чувствовала кожей. Я тут же открыла глаза и во второй раз за вечер обомлела. Мы стояли на абсолютно голой пустынной поляне, в центре которой возвышалось высокое такое же наполовину голое дерево. Самое удивительно было не это: от корней этого могущественного дерева отходила лестница, она плавно шла вверх, огибая ствол, и терялась высоко в ветвях. Там-то как раз и присутствовала оставшаяся листва, но она не могла скрыть непонятное сооружение высоко на дереве. Я долго вглядывалась, силясь понять, что это за конструкция, и, когда догадалась, то громко взвизгнула от неверия происходящего. Это был дом, дом на дереве. Настоящий, прямо как на картинках в детских книжках. Самый что ни на есть реальный.

Я пораженно вздохнула, прикрывая от удивления рот ладонью, и засмеялась. Боже мой, дом на дереве. Я чуть ли не подпрыгивала от радости, как ребенок, которого не заботят пока никакие взрослые проблемы.

– Нравится? – тихим шепотом спросил Клаус, обнимая меня за талию и кладя свои руки мне на живот.

– Шутишь? Да какой человек в детстве не мечтал бы о домике на дереве? – засмеялась я, всё еще не веря собственным глазам.

Мужчина легко, невесомо чмокнул меня в затылок и отстранился, протягивая свою руку:

– Тогда, милая Кэролайн, прошу. Сейчас мы заберемся на самую вершину этого могучего дерева.

– Серьёзно? – я даже приоткрыла рот от изумления. – Мы можем туда подняться?

Ответом мне был утвердительный кивок.

– Я всегда боялась свернуть на этих лестницах себе шею, – призналась я, кладя свою ладонь ему в руку и продолжая улыбаться.

– Теперь ты вампир, это не смертельно. Тем более я могу тебя подхватить, – весело подмигнул он мне, таща поближе к лестнице.

Когда мы вплотную подошли к ней, я подняла голову и шокировано присвистнула: а дерево-то немаленькое. Это же целый день можно подниматься к дому. Но меня подхватили на руки и поставили на первую ступеньку. Я не успела ничего сказать, как гибрид самоуверенно двинулся по ним вверх, не отпуская мою руку. Мне ничего не оставалось сделать, как пойти за ним. С каждым шагом радость начинала переполнять сердце. Глаза сами собой смотрели вниз под ноги, невольно отмечая, как высоко мы забираемся. Лестница была вплотную прижата к дереву, что можно было протянуть руку и коснуться шершавой сухой коры. Вид даже отсюда открывался великолепный, аж дух захватывало. Всё озеро было словно на ладони. Вот только закат близился к концу, уже скрываясь за темным лесом на другом берегу. Мы ускорили шаг, точнее это сделал гибрид. Я с трудом за ним поспевала, постоянно спотыкаясь то о свои ноги, то о ступени.

Когда, наконец, высота была преодолена, мы ступили на гладкую поверхность некоего подобия крыльца, я смогла перевести дух. Ну, надо же, мы сделали это. Сколько же сил ушло на подъем. И кто, интересно, придумал построить этот дом на высоком дереве? Впрочем, это того стоило: сам дом был просто шикарным. Довольно большой и просторный, с двумя балкончиками и крышей.

Клаус подошел ближе к двери и нажал небольшую кнопочку у косяка. Несколько уличных фонариков на стенах и изгороди балконов весело зажглись, освещая дом. Я в сотый раз за день пораженно уставилась на это. Как же красиво.

Гибрид толкнул дверь, пропуская меня вперед. Внутри было темно и пахло сыростью, но еще один щелчок и комната наполнилась ярким светом лампочек на потолке. Наверное, это была прихожая, потому что помещение было очень маленьким и неудобным, в нем с трудом помещались два человека. Впереди висела белая прозрачная тюль, явно отделяя таким образом еще одну комнату. Клаус с шумом отодвинул импровизированную штору, и я прошла внутрь. Я даже забыла, как дышать, думая о том, что потрясений на этот день точно предостаточно. На маленьком и очень низком столике посередине комнаты стояли две зажженные свечи, причудливо отбрасывая тени на стены, бутылка вина с двумя пустыми бокалами и тарелка с чем-то красным. Я подошла ближе: клубника. Ну, надо же, где же Клаус её достал в декабре? Впрочем, привезти её из другого штата не проблема, особенно когда ты гибрид.

Слева были проходы как раз на те два балкона, они тоже были отделены от этой комнаты белой тюлью, справа у стены стояла кровать, а впереди – огромный книжный шкаф на всю стену, снизу доверху уставленный книгами.

– И откуда это всё? – удивленно спросила я, не решаясь зайти внутрь.

– Надо иметь связи, – усмехнулся первородный, подталкивая меня.

Это действительно было божественно. Так необычно и… романтично. В жизни не ожидала такого от Клауса. А он умеет удивлять до глубины души необычными сюрпризами.

Мужчина взял бутылку и бокалы в руки, незаметно мне улыбнувшись, прошел на балкон, жестом приглашая меня последовать за ним. Я с секунду помедлила, а потом, взяв клубнику, пошла к нему.

Пейзаж был просто великолепный. И пусть солнце уже исчезло за лесом, теперь зажигались звездочки на темном небе, где-то сбоку виднелась неполная луна, косо приклеенная на полотно ночи. Я вздохнула, выпуская изо рта клубы пара, и улыбнулась. Романтика, да и только.

Я присела на пол, опуская рядом с собой тарелку и принимая из рук мужчины бокал вина.

Мы сидели молча, глядя на ночной покров неба, считая звезды, сбиваясь и продолжая считать их заново, смеялись, пили вино, захлебываясь ядреным кисло-сладким напитком, прижимались друг другу, стараясь согреться, безудержно целовались, сминая друг другу губы, словно боясь потеряться в этом мире и не найти больше. Признавались в любви, такой сладкой, но такой горькой, словно редька. Смотрели в глаза, такие ясные и горящие, как звезды, читая в них всю правду друг о друге. Кормили клубникой из рук, боясь откусить друг другу пальцы, лишь целуя их губами. Касались ненароком, будто случайно, а потом шли обратно в комнату, чтобы только целоваться, снова признаваться в любви в порыве страсти и нежности, смотря друг другу в глаза и шептать наши имена…

========== Часть 30 ==========

20 декабря, вторник

Клаус ушел по своим делам еще с самого утра, как только мы приехали обратно в город. Я же теперь не знала, куда себя деть, бесцельно шляясь по комнатам в поисках чего-нибудь интересного. Кроме нас двоих, меня и Хейли, в доме никого не было, даже Элайджа ушел куда-то. Я же старательно избегала волчицу, правда, она никуда толком не ходила, сидела то в гостиной, то на кухне.

Мне было нечего делать, срочно надо было занять руки чем-нибудь полезным, иначе я просто стухну от скуки. Пару минут я злилась на гибрида, что бросил меня одну в этом большом доме, но потом выбросила из головы плохие мысли, и решила сделать себе чай. Я спустилась на первый этаж, но, увидев сидящую в одинокой гостиной Хейли, лениво листающую журналы, остановилась. Может, стоит поговорить, хотя бы о чем-нибудь? Подружками мы не станем, это уж точно, после того, как она свернула мне шею, но избавить друг друга от неловкости можно. Я постояла у дверей, переминаясь с ноги на ноги, но так и не решилась зайти, проследовав на кухню. Устроив себе небольшой «полдник» с конфетками, я опять заскучала. Нервно отбарабанив пальцами давно забытую мелодию по столешнице, я всё же решила рискнуть и направилась обратно.

Хейли увлеченно что-то рассматривала в журнале, попеременно чиркая маркером по страницам и гладя уже довольно большой живот. Кажется, что с нашей последней встречи он стал еще больше. Я бесшумно приблизилась и села на кресло напротив девушки, замечая, что на столе лежит стопка журналов для беременных. Так вот значит, что она делает: выбирает детские вещички.

Девушка подняла на меня взгляд, отрываясь от созерцания картинок, но тут же снова углубилась в чтение.

– Чего тебе? – спросила она, перелистывая страницы.

– Да так… – я неопределенно пожала плечами, жалея, что вообще сюда пришла.

И что интересно в ней нашел Клаус? Я понимаю, он был пьян и прочее, но… Она, наверное, просто оказалась в нужное время в нужном месте. Не сказать, что это меня глубоко возмущало, но моё женское самолюбие было задето. Хоть мы тогда с Клаусом не были парой… мы никем пока еще друг другу не были, но… черт возьми, как же обидно всё-таки!

Возникла пауза, которая показалась мне зверски неловкой, чего не скажешь о Хейли, ей, похоже, не было до этого никакого дела.

– Когда… эм… рожать? – я всё же решилась задать хоть какой-нибудь вопрос, чтобы тишина не давила на черепную коробку.

Девушка снова подняла на меня свои зеленые глаза и, поняв, что от меня просто так не отделаешься, откинула журнал в сторону и устроилась поудобнее.

– Ну, примерно через месяц, где-то в январе, – просто ответила она, кладя руки на живот.

Я кивнула, думая, что бы еще спросить.

– А кто родится?

– Сама не знаю, – лениво ответила волчица, поправляя длинные волосы, и на мой удивленный взгляд ответила. – На УЗИ я не ходила, это явно будет сверхъестественный ребенок, так к чему рисковать? Вдруг что-нибудь случится с аппаратурой, врачами? Вдруг на УЗИ он покажет клыки или превратится в волка? – я еле заметно улыбнулась. – А Софи сказать точно не может.

– Кто такая Софи?

– Ведьма, – Хейли отпила немного из стоящего на столе стакана, заставив меня чуть ли не сгореть от любопытства, что же она пьёт? Отвар магических травок? – Она нам помогает периодически, – девушка закусила губу и уставилась на меня.

По выражению её лица было прекрасно видно, что, несмотря на моё нежелательное для неё присутствие, она очень рада с кем-нибудь да поболтать. Видимо, не одну меня мучает скука.

Я кивнула, снова возникла неловкая пауза, которую мгновенно нарушила сама Хейли:

– Ты… – я удивленно на неё посмотрела, что она собирается мне сказать? – извини, что я… так… эм, – она явно замялась, никак не решаясь сказать то, что хотела, и постоянно запинаясь. – Надо было смягчить эту новость о моей беременности, – она автоматически погладила свой живот, – а я выпалила тебе всё это в лицо, – девушка покачала головой, задумчиво глядя мимо меня. – Я, честно сказать, очень хотела задеть даже не тебя, а Клауса… Мне хотелось сделать ему больно.