Текст книги "Её личное безумие (СИ)"

Автор книги: angel.anastasia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 41 страниц)

Улыбка на лице Виктории не исчезает. Она довольна своими словами. Желаемый эффект был достигнут.

Роуз обиженно открывает рот и пытается что-то сказать, но... Она не может. Не может заставить себя продолжать противостоять этой ехидной змее и дальше. Виктория попала в цель. Задела ту самую больную рану, сердце от которой ещё не успело зажить.

Разговор оказался законченным. Больше нет смысла находиться здесь и продолжать что-то доказывать. Поэтому Виктория и выходит из комнаты. Не прощается ни с шокированной Лорен, ни говорит что-то ещё уколотой в глубокую рану Роуз. Всё закончено. Она поставила на место своих недоброжелателей. Как и всегда.

Лорен просто стоит и смотрит перед собой, замечая, как молчаливая девушка поправляет прядь своих рыжих волос. Та молчит и не решается начать разговор, полностью погружаясь в молчание. Непривычно видеть её такой запуганной. Именно Хейл всегда казалась яркой и физически сильной личностью, что совсем не сходилось с её образом на данный момент. Рассеянный взгляд. Напряжённое тело. И это унылая осанка, которая являлась ключевым моментом в передачи искренних чувств задумчивой Роуз. Ей больно. Она просто пытается с этим бороться прямо сейчас.

– Почему ты не сказала мне раньше? – как-то с обидой спрашивает Лорен, всё ещё не отходя от полученного шока. – Ты...?

Хочется сказать «сирота». Но Лорен не решается озвучить такое пугающее слово вслух.

Перед глазами так и мелькает сложившаяся недавно картина, как две девушки грозно сошлись в словесном поединке, как Роуз бесстрашно смотрела на свою соперницу, а затем точно также и запугано отвела свой взгляд.

Произошедшее вводит в ужас. Услышанные слова пугают ещё больше.

– Я не хочу об этом говорить, – наконец, Роуз приходит в себя. Смотрит более жёстче, говорит более хладнокровнее. – Это не имеет значения. Прости, что пришлось это услышать, просто... – она не выдерживает и замолкает на пару секунд, делая глубокий вздох, а затем смотрит уже абсолютно нежным взглядом на стоящую перед собой девушку. – Просто Виктория безумно любит задевать мои слабые места.

Лорен с пониманием кивает. Конечно. Тяжело так сразу и всё рассказать. Роуз таинственна. Не любит раскрывать о себе большинство неприятных секретов. И Лорен не винит её за это, наоборот – смотрит с непривычным для себя уважением на этого человека, который совершенно не похож на страдающего от гибели своих родителей. Роуз сирота. Эти слова так больно отдают в груди. Шок не проходит, а огромная доля сочувствия медленно проникает в каждый участок тела. Кажется, только сейчас всё осознание случившегося начинает медленно подкрадываться к её мышлению.

– Я понимаю, – Лорен неуверенно выдавливает улыбку, – тебе не за чем рассказывать мне всё сразу.

У Роуз от такого понимания начинает медленно подниматься настроение. Девушка ненавидит, когда её расспрашивают. Просят сразу признаться в том, что является слишком личной частицей её итак не самой грандиозной жизни. И теперь от такой чуткости Лорен весь болезненный осадок начинает постепенно сбрасывать свои очертания. Всё-таки Роуз не ошиблась в этой девочке – она оказывается намного чище всех этих тупых людей, которые ходят по всему пространству этого учреждения.

Роуз уже пытается успокоиться и после этого позволяет себе выглядеть уже не такой подавленной, как раньше. У всех людей бывают свои слабости. Даже у самых сильных. Поэтому она больше не должна об этом думать.

– Тогда, думаю нам стоит перейти к тебе, – вдруг уверенно заявляет Хейл, полностью снимая с себя остатки плохого настроения. – Рассказывай, что такого случилось, что сам Зейн Малик полностью вышел из себя.

Лорен смущается и опускает взгляд, мельком замечая поверхность перевязанных ладоней. Что же. История обещала быть не такой уж длинной, но стоило честно признаться – радостной и интересной она тоже совсем не была.

Джавад даже не успевает заметить, как дверь его кабинета резко открывается и как в неё влетает рассерженный Зейн, чьи карие глаза так и мерцают огнём безумной ярости.

Чёрт. Джавад знал о таком поведении своего сына. Сейчас опять будут неприятные крики и ссоры. Вновь тоже самое.

– Что случилось? – без интереса интересуется мужчина, продолжая сидеть за своим столом и перебирать некоторые бумаги из документов. Его голос строг, но разве Зейна будет пугать такое обращение к себе?

Увы. Зейн вообще ничего не боится.

– Я хочу написать заявление, – парень говорит почти сразу и Джавад лишь с раздражением закатывает глаза. – Я отказываюсь заниматься с этой девчонкой.

Ну вот. Опять за старое. Джавад уже не знает, что и делать. Итак потребовалось несколько недель, чтобы убедить своего сына в необходимости тренировать Лорен Грейсон. Этот парень был таким упёртым и совершенно не желал следовать поставленным перед собой задачам. Чёрт. Уже было невозможно выяснить, как именно поставить этого зазнавшегося в себе парня на место.

– Успокойся, Зейн, – голос Джавада холоден. Он отводит в сторону один пакет с документами и недовольно поднимает свой взгляд. Как он и думал. Зейн метает молнии своим злым настроением. – Прими горячую ванну и остуди этот свой яростный пыл.

– Ты издеваешься надо мной?! – Зейн орёт. Голос парня яростный и он чувствует, как внутри кипит невероятный гнев. Хочется разорвать что-то. Крушить всё, что находится вокруг. – Чёрт побери, отец, я не могу так больше! Я на дух не переношу эту взяткодавательную сучку, а ты хочешь...

Джавад не выдерживает. Бьёт громко ладонью по столу и мгновенно поднимается со своего места, рассерженно смотря на своего сына. Как Зейн смеет вообще так выражаться в его кабинете?! Забыл, где он находится?

– Закрой рот, – твёрдый, чёткий приказ. Джавад без капли одобрения оглядывает своего сына и едва заставляет себя сдерживаться от попытки перейти и на свои оскорбления. Нервы просто на последнем пределе. Тяжело держать себя в руках. – Не смей употреблять такие выражения, Зейн, или клянусь, тебя уже здесь не будет. Ты не понимаешь своей задачи? Ты должен тренировать новую студентку и плевать мне на то, чего ты хочешь, а чего нет.

Это становится всё труднее. Зейн пытается молчать. Пытается не злиться, не осыпать грубым матом своего родного отца. Но он едва терпит эту сильную злость, которая овладевает его сердцем с каждой секундой всё больше. Он ненавидит всех вокруг. И больше всего эту жалкую Лорен Грейсон, из-за которой всё вокруг идёт наперекосяк.

– А если я откажусь, отец? – бесстрастным тоном интересуется парень. – Если я не станут следовать твоим тупым, противным приказам?

Лицо Джавада потемнело. Зейн даже не удивляется тому, что директор этого заведения едва себя контролирует и начинает яростно сжимать пальцы своих рук, отчего даже слышится хруст мужских костей. Ничего. Зейн тоже зол. Он тоже ходит по опасной грани.

– Я тебе давал выбор. Он остаётся таким же, – Джавад начинает говорить спокойнее и он пытается выпрямиться, чтобы успокоить накал буйных нервов. – Либо ты обучаешь данную тебе студентку всем навыкам и позволяешь ей дойти до нужного уровня подготовки, либо ты вылетаешь отсюда сразу. Вон.

Зейн не удивляется. Он так много раз это слышал, так много раз от этого злился.

Сейчас он просто ощущает едкую ненависть и злость на самого себя, что приходится слушаться данных приказов. У него ведь нет выбора. Это место он ни за что не покинет. Это здание стало ему дороже, чем родной дом.

– Ты понял меня, Зейн? Или мне повторить это в сотый раз?

Парень даже не поднимает своего взгляда. Он итак понимает, какой вид принимает сейчас Джавад Малик и как сильно им овладевает подобная ярость. Сейчас всё кажется таким, будто сын и отец в действительности готовы разорвать друг друга. Смешно вот только то, что всё таким и является. Будь у них возможность, они бы давно разорвали один одного на мелкие части.

– Понял, – Зейн заставляет себя произнести это слово вслух, а затем просто развернуться к выходу.

Бессмысленно продолжать этот спор. Пытаться что-то доказывать, прийти к нужному себе выводу. Зейн думает о том, как ему не повезло и это начинает злить его сильнее. Всё рано или поздно начинает лопаться изнутри. Накал бывает довольно сильным и не всё способно выдерживать такое напряжение.

Зейн не будет больше играть в эти тупые игры. Надоело. Это всё просто ему надоело.

Лорен Грейсон хочет здесь продолжать своё обучение? Пусть попробует. Он когда-то уже обещал ей устроить здесь настоящий ад. Ну что же. Пора исполнять свои обещания.

В этот момент Лорен полностью отвлекается от своих мыслей. Она медленной походкой идёт по просторам знакомых ей уже коридоров с Роуз и чувствует, как эта девушка смогла ей полностью украсить жизнь. Они с Роуз о чём-то радостно болтают и удивляются тому, что у них двоих оказалось так много общих вкусов. Например, Хейл тоже любит смотреть яркие боевики вместо романтичных комедий. Тоже сходит с ума по японской кухне, любит классическую музыку и ненавидит пустой болтовни. Девушки находят много общего у себя и обе замечают, как такое простое общение становится прекрасным времяпровождением, даже не смотря на тот факт, что разница их возраста, в принципе, была объёмной. Но это не имеет уже значения. Это уже абсолютно не важно, потому что Лорен не может поверить в своё счастье – ей удалось с кем-то действительно подружиться.

Девушки заворачивают за угол и Роуз продолжает рассказывать про один из своих давних походов, когда она чаще всего попадала в самые необычные ситуации. Лорен пытается её внимательно слушать и полностью переводит своё внимание на собеседницу, но неожиданно она случайно замечает посреди коридора своего тренера.

Чёрт. Зейн стоит спиной к стенке и очень строго смотрит на них двоих. Он рассержен. И этого оказывается достаточно, чтобы почувствовать внутри души ужасно-неприятное предчувствие.

– Ещё не переоделась? – с недовольством интересуется Малик.

Это тут же заставляет Лорен и Роуз отвлечься от своей прежней беседы и перевести свой взгляд на хмурого парня в углу коридора. Лорен застывает. Ничего не говорит и смотрит на своего инструктора, как уже на самого главного своего врага. Он неприятен ей. Каждым своим поступком он заставляет Лорен ощущать чувство дикого омерзения и ненависти.

– У нас через пятнадцать минут тренировка, Грейсон, – он говорит холодно, едва отстраняясь от стенки и отходя в сторону. – Начнём в третьем зале и без опозданий.

Всё. Больше он не произносит ни слова. Это по-особенному задевает Лорен. Ему совершенно на неё наплевать. Всё, что может волновать Зейна – это качество проведение тренировок, но никак ни то, что чувствует сама девушка при их выполнении. Малик такой бесчувственный. Странно, что только сейчас Лорен, наконец, полностью это воспринимает.

– И что у тебя за тренировка сейчас? – рядом слышится спокойный голос Роуз и её любопытство, наполнившее озвучивание столь безобидного вопроса.

Лорен нервно вздыхает. Чёрт. Воспоминание о том, какие именно навыки сегодня ей придётся тренировать, девушку совсем не радует. Ведь у неё порезаны руки. С таким ранениям она вообще вряд ли сможет хоть что-то делать правильно на протяжении всего дня.

– Метание ножей, – без капли радости отвечает Лорен.

Её глаза непроизвольно закрываются, пытаясь помочь девушке хоть немного расслабиться. Но Лорен не может. Она даже думать не хочет о том, как именно будет сегодня тренироваться. Ведь Зейн ещё тот подонок. Он ни за что не позволит ей хоть как-то облегчить поставленные перед собой задачи.

– Это плохо, Лорен, – вдруг честно признаётся Роуз, смотря на девушку с искренним сочувствием. Её взгляд напряжённый, лицо наполняется глубокой задумчивостью. – У Виктории профиль по данному занятию. Думаю, сегодня тебе будет по-особенному весело. Не только с Зейном, но и с его девушкой позанимаешься.

Чёрт. Это добивает Лорен до конкретней степени. Она даже не удивляется, как успевает плотно сжать зубы и прижаться руками к стенке, пытаясь снять с себя таким способом яростное волнение. Её трясёт изнутри. Её всё злит. Этот хладнокровный Зейн. Эта самоуверенная Виктория. Эта её пожизненная слабость.

Делать ничего другого не остаётся – нужно идти с гордо-поднятой головой на тренировку. Но почему девушке кажется, что сегодня будет всё чересчур плохо?

Предчувствие давит на неё тяжёлой волной. И даже Роуз, решившая начать говорить подбадривающие слова, не помогает Лорен успокоиться. Ей просто страшно.

Сегодня должно случиться что-то плохое.

– Нож держи плотно в своей руке, – Зейн почти без эмоций продолжает диктовать основные правила, – наклоняться следует больше вперёд и твоё равновесие должно переходить на переднюю ногу. Блять, Грейсон, не опускай руку настолько низко!

Он опять на неё кричит. Лорен прикрывает глаза. Надоело слушать все эти обидные оскорбления и она просто пытается пропустить это мимо ушей. Зейн недоволен. Он уже в сотый раз объясняет ей, как держать нужное положение, а она даже такой простой принцип работы своего тела не может понять. Всё хуже, чем может быть.

– Всё, теперь кидай.

Она не сразу слышит такое разрешение к броску. Но стоит девушке воспринять приказ своего тренера, как она тут же пытается перестать ощущать боль в своей раненной руке и просто кинуть этот чёртов нож. Расстояние ведь такое маленькое. Всего два метра. У неё должно получится. У неё должно...

Не вышло. Нож достигает мишени, но не в том месте, куда девушка целилась. Придётся опять отрабатывать этот навык. И опять начинать всё сначала.

– Десять отжиманий, Грейсон! – хладнокровно заявляет Малик. – Мы уже почти час отрабатываем этот навык.

Нет. Только не это. Лорен устала. Она чувствует, что даже нагнуться не может, не то, чтобы заставить себя отжаться несколько раз. Но видя рассерженное лицо Зейна, она знает, что не решится с ним спорить. Если нужно – значит нужно.

Наклоняясь, девушка принимает нужную стойку и пытается нагнуться телом вперёд. Мышцы на руках начинают болеть с особой силой и Лорен даже закусывает губу, чтобы отвлечь себя от столь противной собственной слабости. Она может. Она должна это сделать.

Отжаться несколько раз всё же получается. Но боль неожиданно отдаёт по многим участкам тела и всё напряжение уходит в низ живота, отчего Лорен даже издаёт резкий вдох и нагибается к полу сильнее прежнего. Рукам не удаётся удержать равновесие и Лорен просто падает на пол. Пытается отдышаться, но боль и к горлу с особой резкостью подступает. У неё всё кружится перед глазами. Всё теряет свои нужные очертания и она перестаёт бороться сама с собой. Прислоняется к полу и делает жалкие быстрые вздохи, надеясь уравнять своё сбившееся дыхание.

– Эй, – рядом оказывается чьё-то тело. Лорен не поднимает взгляда и лишь машинально прижимается к приятному мужскому торсу, пытаясь перестать дрожать. – Ты в порядке?

Ей кто-то задал вопрос. Лорен старается его воспринять, но не выходит. Головокружение не прошло, руки ещё не обрели своей прежней силы. И она просто прижимается головой к груди этого удивительного парня. Сосредотачивается на его аккуратном прикосновении возле её спины, на его поддержке, которая всё же смогла придать девушке нужную порцию сил.

Она, наконец, поднимает взгляд. Делает уже более спокойный вздох и видит перед собой пронзительный взгляд от которого сердце останавливается прямо посреди груди. Луи Томлинсон. Чёрт. Что он вообще здесь делает?

– Я в порядке, – резко заявляет Лорен, пытаясь подальше отодвинуться от своего неожиданного «спасителя». Она не хочет видеть его сейчас. Чёрт, она вообще не хочет, чтобы кто-то наблюдал её слабость!

– Ладно-ладно, – Томлинсон с усмешкой отходит назад и приподнимается, позволяя Лорен обрести более обширное пространство. Он выглядит так самодостаточно, настроение парня вовсю принимает свой хороший вид. – Я просто хотел помочь.

Лорен видит, как Томлинсон подаёт ей руку и она знает, что уже не сможет отказаться от такого дружелюбного жеста. Ей хотят помочь? Тогда она просто примет эту помощь.

Девушка даже удивляется, что здесь находится кто-то, кому не наплевать. От этой мысли сразу хочется найти Зейна и выяснить, куда он смог так резко пропасть, что даже позволил Лорен так безответственно отнестись к его приказу. Она оборачивается, продолжая чувствовать руку Томлинсона на своей. Оборачивается и находит Малика почти сразу.

Ну конечно. Он просто заметил Викторию и решил подойти к ней. И сейчас, с улыбкой о чём-то с ней переговариваясь, он совершенно наплевал на свою ненавистную ученицу. Но сейчас то он как раз и вспомнил о ней. Вовремя. Уж слишком «вовремя».

Зейн оборачивается обратно и находит глаза Лорен почти сразу. Он застывает всего на мгновение в небольшом недоумении, но тут же хмурится при виде того, что парню удаётся заметить. Лорен даже пытается отойти в сторону. Она знает, что рядом с ней стоит Луи. Знает, что её тренеру это вряд ли понравится.

Но уйти в сторону не получается. Томлинсон с улыбкой на лице удерживает её на месте. Смотрит в течение пару секунд с нежностью и с особой заботой, которая не позволяет девушке сделать лишнего шага. Она не понимает в чём дело. Она просто впадает в шок. А потом и вообще теряет дар речи.

Томлинсон точно непредсказуем. Он точно не в себе.

Парень нежно целует поверхность её щеки. Прикасается губами к коже, задерживается всего на секунду. И опускает руки на её талию, придерживая удобное себе положение стоящей рядом девушки.

Лорен в шоке. Она застывает. Она не думает. Но потом она просто осознаёт – Зейн это всё видит. Зейн явно злится ещё больше.

Но чёрт! Какого хрена Томлинсон устраивает это безумное представление?

Девушка не выдерживает и оборачивается так резко, что невольно замечает рассерженное лицо Малика. Оболочка его глаз потемнела. Тело приняло опасное положение.

Доигралась Лорен. Ты опять, как всегда, получишь по заслугам.

====== Глава 8 ======

Он не верит в то, что видит прямо сейчас. Сердце парня гулко стучит в груди и он просто сжимает свои кулаки ещё крепче, надеясь не сорваться и не сойти с ума в данный миг. Увиденное делает его безумным. Это злит его. Это вводит в яростный и бешеный шок.

Что они делают так близко друг к другу? Эта дура Грейсон и его лучший друг? Зейн видит, как Томлинсон неловко улыбается и как что-то шепчет недоумевающей девчонке на ушко, при этом всё-также не опуская своих рук с её талии. О чём они говорят?

Зейн хочет знать. Он хочет тут же подойти к ним и оторвать этих двоих друг друга на громадное расстояние. Нет. С Лорен никто не должен стоять рядом. Эту идиотку должен презирать каждый, как делает и сам он.

Прерывисто дыша, Малик оказывается возле своей ученицы и Томлинсона достаточно быстро, отчего Лорен испуганно тут же отходит в сторону. Она так нервничает. Это очень легко заметить по её искусанным пухлым губам и запуганному взгляду, бегающему из угла в угол.

– Это ты так мои задания выполняешь, Грейсон? – он с ядом говорит ей это в лицо. Наблюдает за её реакцией и наслаждается тем, что видит прямо сейчас.

«Давай. Покажи мне свой страх.» Эти нежные голубые глазки, среди которых мерцают расширенные от страха зрачки. Эти губы, которые хочется разорвать по частям, от того «насколько сильно» они раздражают его. Бесит. Она его до ярости бесит.

Девушка молчит. Даже Томлинсон, который стоит совсем рядом, не произносит ни слова и лишь с привычной для себя ухмылкой наблюдает за происходящим. Это даёт Зейну свободу. Он чувствует, что опять владеет Лорен полностью. Он чувствует, что может прямо сейчас заставить сделать её всё, что ему хочется.

И пусть. Пусть эта дура заплатит за своё непослушание.

– Двадцать отжиманий, Грейсон! – он почти выкрикивает эти слова. Говорит так громко, что его собственный голос сам бьёт его по ушам и Зейн с беспристрастностью видит шокированную реакцию Лорен.

Наконец-то. Эта злость её лица. Он наслаждается этим зрелищем. Он наполняется приятной энергией от рассерженного вида этой тупорылой девочки. Зейн просто не может не получить кайф от этого понимания – он попал в точку. Опять.

– Двадцать?.. – она переспрашивает его с таким ужасом, что Малик едва сдерживается от смеха.

Это в два раза больше прежнего, правда? Но да. Он хочет двадцать. Он хочет видеть грязный пот на её лице. Он хочет чувствовать, как больно и тяжело ей делать это прямо сейчас.

– Двадцать, – он говорит это безжалостно и отворачивается уже в обратную сторону, с игривой улыбкой на своих расслабленных губах. – Покажи всем, Грейсон, как хорошо ты умеешь выполнять мои требования.

Говоря эти слова с лишним пафосом, он добивается того, чего хочет. Большинство присутствующих в зале оказываются вовлечёнными в данные действия и оборачиваются в их сторону, смотря то на злого Зейна, то на рассеянную Лорен, не решающуюся начать действовать.

Хах. Ты заигралась девочка. Ты просто совершенно не понимаешь, с кем связалась.

К Зейну с интересом подходит Виктория и Гарри Стайлс, появление которых воодушевляет Малика ещё больше. Прекрасно. Зрителей достаточно. Пора поставить эту зазнавшуюся сучку на место.

– Мне долго ждать? – он произносит эти слова на выдохе.

Подталкивает Лорен к безумному решению и готовится уже полностью получить наслаждение от того, что предстоит увидеть. Он хочет чувствовать её боль. Он хочет точно знать, что этим днём ей будет до ужасного плохо.

И Лорен не подводит его. Она успевает лишь бросить умоляющий взгляд в сторону Луи, но даже этот парень стоит без капли проявления сочувствия. Ведь даже он не посмеет противоречить грозному Малику, с которым всегда лучше избегать лишних ссор. Даже он не станет на сторону бедненькой Лорен Грейсон.

Зейн с удовольствием видит, как Томлинсон лишь нервно дышит и опускает взгляд, не решаясь озвучить ни единого слова. Он не одобряет подобный приказ, но также он и не стремится вступить в ненужный никому сегодня спор. Луи молчит. Он просто отходит в сторону и готовится также понаблюдать за отчаянными попытками Лорен выполнить нужное задание.

Всего лишь двадцать отжиманий. Это совсем немного. Это совсем чуть-чуть. Но Зейн то ведь знает, что Лорен сделать подобное трудно. Она устала за сегодня. Получила порезы на руках, некоторые травмы при сегодняшней работе с ножом. Она истощена, истерзана. Она без необходимого количества энергии.

Зейн знает. Но он хочет, чтобы ей было ещё больнее.

Проходит минута и Лорен, продолжая видеть строгий взгляд своего тренера, решается, наконец, приступить к делу. Принимая удобное положение, девушка сгибает руки и наклоняется корпусом вниз, застывая в таком положении всего на пару секунд. Она с трудом дышит. Она с трудом двигается. Руки трясутся в перенапряжении, лицо искажают безумные муки. Трудно. Он видит, как ей трудно. Видит эти преграды сбившегося дыхания. Эти бесполезные старания сделать всё, как ему было надо.

У Лорен даже получается. Уже больше пяти раз. Зейн улыбается и с удовольствием наблюдает за её дрожью во всём теле. Это прекрасно. Это прекрасно видеть, как «сильно» она корчится от боли. «Давай, Грейсон. Не подведи. Покажи мне больше своих страданий. Покажи мне, как сильно ты жалеешь о том, что сделала мне что-то наперекор.»

Десять. Лорен начинает замедлять темп. Руки так болят и он это так отлично видит. Она дрожит, она почти не дышит. А потом – словно последнее дыхание – девушка отжимается ещё несколько раз. Один наклон. Второй. Быстрее. Стремительнее.

Её тело уже почти всё красное. Её губы истерзаны до крови, которую Зейн так хорошо замечает.

Пятнадцать. Ещё чуть-чуть. И неужели она сделает всё так, как он просил? Неужели она сумеет добраться до нужного количества?

Нет. Не сумеет. Зейн с радостью видит, как Лорен всхлипывает и расслабляет руки на восемнадцатом разе. Её ладони скользят по полу и всё тело перекатывается набок, отчего девушка лишь жадно пытается заглатывать воздух.

Она устала. А он так счастлив.

– Ты очень слабая, Грейсон, – хладнокровно заявляет Зейн без тени положительного настроения. – А таким не место в нашем корпусе.

Опять. Эти золотые бесценные для него слова. Зейн ещё больше наслаждается, когда видит улыбчивую реакцию Виктории и ехидную усмешку Стайлса. Гарри даже сам успевает кинуть колкие слова в сторону измученной Лорен, но, увы, девушка не имеет достаточных сил, чтобы полностью обратить на это своё внимание.

Зейн доволен. Он ведь не сомневался, что она не сможет. Что она сдастся. Что она не найдёт в себе нужных сил, чтобы доказать ему нужной категории своей выносливости. Девушка так глупа. Ей следует бежать отсюда, а не пытаться перестать выглядеть такой жалкой.

– Луи, – неожиданно Малик обращается к своему приятелю, видя, как тот спешит помочь Лорен подняться. Нет. Это не случится и во второй раз. – Нам нужно поговорить.

Он зовёт Томлинсона к себе. Видит, как тот удивлённо моргает и только потом с подозрением делает шаг в нужную Зейну сторону. Да. Просьба выглядит странной. Но Малику наплевать. Он хочет, чтобы Лорен задохнулась в своём одиночестве. Чтобы помнила о своём правильном месте. И чтобы больше никогда не собирала вокруг себя кого-то из его личной компании.

– Я вижу, вы с этой девчонкой нашли общий язык, Луи , – оказываясь в углу тренировочного зала, Зейн останавливается и с вызовом смотрит на своего приятеля. – Подружился с ней?

Малик сам чувствует, как ехидно звучит его собственный голос. Такая интонация была неприемлемой в обществе его личных друзей, но он не мог держать себя в руках. Контроль исчерпывает себя. Его душит эта бурная злость и ничто не может помешать её скорейшему освобождению.

– Тебя это так волнует? – с искренним непониманием интересуется Томлинсон, даже позволяя себе улыбнуться и с усмешкой в глазах посмотреть на злившегося перед собой брюнета. – Боже мой, Зейн, тоже мне нашёл проблему. Это глупо.

Малик сжимает свои руки крепче. Конечно, трудно спорить со своим лучшим другом. И тем более оснований на какие-то претензии у Зейна действительно нет, но чёрт. Он так и чувствует, что через пару дней может случиться что-то плохое. Он так и ощущает это ужасное тупое предчувствие, которое говорит ему о неправильной заинтересованности Томлинсона. Он ведь ничего не чувствует к той жалкой девчонке, правда? Он ведь, чёрт побери, не может к ней ничего чувствовать!

– Я не ищу проблем, Луи, – спокойно заявляет Малик, оказываясь возле недоумевающего парня ближе и с напором присматриваясь к его настороженному взгляду. – Я просто хочу предупредить тебя, что мне не нравится твоя связь с этой дурочкой Грейсон.

– Какая связь? – Луи недовольно вздыхает. Он смотрит на своего друга и злится. Действительно злится. – О чём ты вообще говоришь?

Всё кажется неправильным. Запутанным. Зейн перегибает палку. Вмешивается в ту часть жизни Томлинсона, которую совершенно не стоит трогать. А парню это ой, как сильно, не нравится.

– Думаешь, я ничего не понимаю и ничего не вижу, Луи? – Зейн пытается говорить мягче, но это совсем не выходит. Парень лишь начинает говорить тише, но и это не убирает буйного давления в его тоне. – Думаешь, я не догадываюсь о том, чего ты от неё хочешь?

Пауза. Глаза у Томлинсона становятся злее. Голубой оттенок наполняется яростным гневом и вспышка подобного чувства заставляет Малика окаменеть от резкого удивления. Он задел своего друга за живое. Опять допустил глупую ошибку.

– А если я и хочу, Зейн, – Луи говорит медленно, ухмылкой провожая свои слова, – ты действительно считаешь, что можешь меня остановить?

Томлинсон даже не позволяет себе сдерживаться и издаёт самоуверенный смешок, видя сильную злость на лице Зейна. Ну и пусть. Это всё будет ему только на пользу. Не стоит пытаться указывать другим людям, что и как им нужно делать.

Луи уходит. Не смотрит на своего приятеля, не говорит ему ещё каких-либо слов. Он просто покидает этот тихий угол тренировочного зала и уверенно идёт по нужному себе направлению. Плевать ему на настороженность и страх Малика. Плевать ему, что то, что он делает, может кому-то не нравится.

Плевать. Если Томлинсон хочет, он не будет спрашивать на это разрешения. Он просто возьмёт и получит то, что ему нужно.

Она прижимает руки к своему лицу. В женской уборной почти никого нет, и от этого Лорен понимает, что она может позволить себе небольшую слабость в этом пустынном помещении. У неё не получилось. Она не смогла выполнить поставленное перед ней требование Зейна и теперь она стала ещё большим посмешищем на глазах у всех этих людей. Её тошнит от самой себя. От своей слабости, от своей неопытности и своего страха. Как бы она ни старалась, но что-то всё-равно будет падать из рук и, в конце концов, она лишь опять становится жалкой пародией мужественного человека.

«Ты никто, Лорен. Никто.»

Такое слышать приходится так часто. Терпеть эти унижения и эти странные стремления людей кинуть ей всю эту жуткую грязь прямо в лицо. Интересно, как долго она ещё это выдержит? Как долго будет это терпеть?

Лорен больше не позволяет себе об этом думать. Умываясь холодной водой, девушка смотрит на себя в зеркало и грустно улыбается, чувствуя внутри души такую пустоту. Ей тяжело. Ей адски трудно. Но всё, что она может сделать, это набраться сил и с уверенностью продолжать идти тренироваться.

Поэтому девушка и притрагивается кончиками пальцев до своего кулона, который она никогда не решалась снять за всё время её местонахождения в этом месте. Девушка дотрагивается до ожерелья и набирается последних частичек своей выносливости и своего терпения. Всё должно быть по-другому.

Пора идти. Пора начать спешить в тот же зал и готовиться встретиться с очередными проблемами. Ведь, увы, второй тренировкой на сегодня всё-также было метание ножей.

– О, неужели наша красавца вернулась, – с язвительностью комментирует появление Лорен один из парней.

Её приход в зал не остался незамеченным и девушка, недовольно оборачиваясь, замечает кривую усмешку Гарри Стайлса, того самого кудрявого парня, который не мог не бесить своей ехидностью. Парень продолжает присматриваться к хмурой Лорен и смотреть на неё именно, как на человека, достойного лишь одних унижений. Как это глупо всё. Как мерзко.

Лорен даже не обращает внимания на этот жалкий сарказм Стайлса и идёт дальше, подходя к тому самому месту, где она тренировалась с Зейном. Как ни странно, но увидеть своего тренера так и не удаётся, что позволяет осознать его данное отсутствие в этот момент. Может, парень пока занят иными делами. В любом случае грустить о том, что её тренер опаздывает, Лорен совершенно не собирается.

– Зейна ищешь? – девушку резко отвлекает женский голос и, оборачиваясь в сторону, она с удивлением обнаруживает серьёзную Викторию, которая, как всегда, выглядела достаточно шикарно в своём спортивном образе.