Текст книги "Её личное безумие (СИ)"

Автор книги: angel.anastasia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 41 страниц)

====== Глава 25 ======

Удар. Ещё один.

Лорен не останавливается. Задерживает дыхание и продолжает бить своими руками, стараясь вложить в них всю свою максимальную силу. Боль отдаётся в области груди, но девушка не решается прекращать. Лишь слегка переводя дух, она опять становится в нужную стойку. Всего секунда и её руки вновь отчётливо бьют по кожаной поверхности боксёрской груши.

Дыхание становится тяжёлым. По телу отчётливо проскальзывает напряжение. Лорен ощущает весь бешеный ритм, уставленного собою темпа, и, ощущая неспособность остановиться, она продолжает бить своими руками всё по тому же нужному месту. Удары выходят резкими. Жёсткими. Но, увы, всё такими же медленными.

– Такими темпами ты и до экзамена не доживёшь, Лорен, – слышится голос стоящего рядом Томлинсона. – Не думаешь, что лучше отдохнуть?

Но Лорен почти его не слышит. Она продолжает тренироваться, все ещё удерживая руки в нужном положении. Усталость хорошо пронизывает тело, но она не позволяет ей одержать вверх. Лорен не может остановиться. Она должна идти дальше.

Уже прошла неделя, с того момента, как Лорен узнала о своём ненавистном противнике на экзамене. Новость тогда настолько сильно шокировала, что было даже страшно представить, как можно было вообще заниматься дальше. Подобное казалось слишком нереальным, но и хуже того – просто несправедливым. Ведь как Лорен может пойти против Гарри Стайлса? Выиграть у того, кто почти во всём имеет больше опыта и силы.

Было прекрасно понятно, что такой противник запросто поможет Лорен выбыть из этого учебного учреждения. Ведь провалить экзамен по своему профилю не то, что она может себе позволить. И такой провал будет иметь ужасные последствия. В первую очередь она докажет себе, что ничего не стоит, а во вторую что её отец действительно совершил ошибку, отправив свою дочь сюда.

– Через час я закончу, Луи, – со сбившемся дыханием сообщает Лорен, так и не оборачиваясь.

Она не хочет отвлекаться от своей усердной тренировки. До экзамена осталось всего несколько недель и как вообще за это время возможно добыть хоть какие-то профессиональные навыки? Даже сам Зейн согласился с ней, что это невозможно. Но он сразу предупредил Лорен, что другого выхода нет. Ничего изменить нельзя, поэтому остаётся лишь тренироваться. Оспаривать решение Джавада бессмысленно и остаётся одна единственная надежда на то, что ей хватит сил победить в таком неравном бое. Хотя в её победу никто и не верит. Даже сама она.

– Лорен, тебе нужно отдохнуть! – Луи не выдерживает и подходит к ней совсем близко, резко хватая за руку и притягивая к себе. – Ты каждый день тренируешься, включая выходные. Не думаешь, что стоит хоть немного отдыхать? Ты такими темпами просто угробишь себя, Лорен! В этом нет ничего хорошего.

Она молчит. Сказать нечего, да и спорить с ним совсем не хочется. Луи выглядит рассерженно. Он с усилием сжимает её руку и, чуть разгибая её пальцы, с недовольством рассматривает кровавые следы на её ладони. Она уже растёрла всю кожу на своих руках. Костяшки пальцев покрыты жуткими следами, отчего на это было даже невозможно спокойно смотреть.

– Видишь? – продолжает говорить Луи, едва дотрагиваясь до её руки. – Ты просто над собой издеваешься.

Она грубо выдёргивает свою руку из его хватки. Отворачивается, тяжело дышит.

Не находя нужного способа ответить на его слова, Лорен просто закрывается в своём молчании и позволяет мыслям хоть как-то сойтись друг с другом. Ведь разве она виновата, что всё так происходит? У неё нет другого выхода. Она не может позволить себе ни единой минуты отдыха, если хочет хоть чего-то достигнуть. Она обязана тренироваться дальше.

– Лорен, послушай, – он вновь подходит к ней. Стоит сзади, слегка обнимает своими руками её за плечи. Присутствие Луи ей всё же приятно и от этого она не решается его оттолкнуть. – Ты не должна так изводить себя. Усталость подействует на тебя только хуже и ты просто угробишь себя раньше, чем наступит этот чёртовый экзаменационный день.

Теперь чувствуется, как он зол на неё. Она это понимает, но не решается хоть как-то действовать. Просто продолжает стоять, отчего Луи нежно разворачивает её к себе и ей уже некуда деваться. Приходится стать напротив его тела и смотреть на его столь пристальный взгляд.

Молчание затягивается. Луи не решается говорить что-то ещё, да и сама Лорен не знает, что следует произнести. Она очень устала. Прямо сейчас эта тупая усталость окутывает её тело и девушка ничего больше не решается сделать кроме, как прижаться к Томлинсону совсем близко. Она тонет в его объятиях. Прижимается лицом к его плотной груди и расслабляется от мягких прикосновений его трепетных рук.

– Я не знаю, что делать, – в отчаянии признаётся я. – Я просто ничего не знаю...

Он её успокаивает. Аккуратным движением пальцев гладит по мягкой поверхности щеки и помогает ей скинуть всё лишнее напряжение. Он знает, что сейчас ей нужна тишина и небольшое спокойствие, которое хоть немного должно прибавить ей таких недостающих сил. Он это понимает, Но стоит Томлинсону только пожелать ей этого спокойствия достигнуть, как в помещении мгновенно раздаются шаги.

Это заставляет Лорен отстраниться. Она резко поднимает голову и отходит в левую сторону. С напряжением застывает, всматриваясь в дальний конец тренировочного зала. И хмурится, замечая неожиданного гостя.

Зейн. Это оказался именно он.

– Где ты был? – решительно задаёт вопрос Лорен.

Она даже не дожидается, когда он подойдёт к ней ближе. Уже стремится получить ответы на все волнующие её вопросы, ведь обычно Малик никогда не опаздывал на её тренировки – для него опоздание было слишком ужасным преступлением. Но вот сегодня, когда Лорен оказалась в зале, его не было. Вместо этого с ней занимался Луи, которого успел предупредить Малик о своём недолгом отсутствии.

Но чем могло быть вызвано это отсутствие? С чего он вдруг вообще решил задержаться?

– Я разговаривал со Стайлсом, – ответ Зейна оказывается спокойным, без лишних интонаций. Он продолжает двигаться по направлению к Лорен и девушка только сейчас замечает, как хмуро и раздражённо он выглядит. – Хотел уговорить его отказаться от предстоящего боя.

Лорен только поджимает губы. Она не знает, что сказать. Мысли резко сбиваются в кучу.

Неужели Зейн подумал, что тот подонок откажется от такого прекрасного шанса прогнать Лорен из этого места? Да Гарри, наверное, считает оставшееся количество дней до этого самого момента. Он явно доволен сложившейся ситуацией. И, конечно же, он ничего не будет менять.

Лорен понимает, что решение поговорить с Гарри было безумно глупым. Но почему-то сейчас, когда Малик уже в плотную подходит к ней, она не решается высказать ему свои мысли. Хочется даже поблагодарить его за всё то, что он делает. Особенно за то, что он решается верить в невозможное. В то, чего никогда с ней не случится.

– И он не согласился? – спрашивает Лорен, и так зная скорый ответ.

И она оказывается права. Зейн отрицательно качает головой и этого оказывается достаточно, чтобы получить ожидаемое подтверждение.

Лорен не находит сил, чтобы пытаться продолжить разговор дальше. Все ещё ощущая безумную усталость в своём теле, она резко разворачивается и отходит на несколько шагов назад, чувствуя наплыв скорой истерики. Сейчас она просто может сойти с ума. В любой момент.

Всё давит на неё. Эти тяжёлые тренировки, эти безнадёжные попытки что-либо исправить. Она каждый день тренируется. Каждую минуту думает об этом тупом экзамене, который уже так близко. Времени мало. А возможности что-либо исправить у неё нет. Всё летит к чёрту. И она никак не может этому помешать.

– Я буду тренироваться дальше, – уверенно заявляет девушка, переводя дух. Оказываясь возле боксёрского ринга, Лорен решительно смотрит на Малика. – Ты присоединишься ко мне?

Странно, но Зейн не спешит проявить воодушевления. Он даже не двигается. В его глазах сомнение, смешанное с едва подавленной жалостью. Он не спешит к ней. Стоит на одном месте и смотрит тем самым взглядом, от которого Лорен сейчас просто стошнит. Блин, неужели он просто не может помочь ей тренироваться дальше? Господи, это же всё, что ей сейчас нужно!

– Лорен, на сегодня хватит, – пытается произнести Малик мягким голосом. Но ничего не выходит. Лорен уже застывает в гневе от таких слов. – Ты слишком устало выглядишь.

Теперь она в бешенстве. Это выводит из себя. Этот жалостливый взгляд, этот отказ в тренировке. Она вообще не понимает, как он смеет ей сейчас отказывать. Сегодня же только начало дня! У неё же ещё столько времени на эти необходимые занятия. У неё же ещё столько возможностей приобрести новые навыки. Но, видимо, это волнует только её.

– Зейн прав, – она слышит голос Луи. Тот соглашается. Стоит где-то сзади и, чёрт возьми, соглашается с неприятными словами Малика.

Она не знает, что сказать. Злость настолько сковывает её, что ничего и не остаётся делать. Лорен просто сжимает зубы и со злостью напрягает свои окровавленные руки. Костяшки пальцев сразу начинают отдавать мучительной болью, но та ярость, что порождается в её груди, подавляет подобное чувство. Становится плевать. На всё.

– Вот как, да? – злобно интересуется девушка. Злится, обижается. Ощущает дикий прилив неминуемого гнева. – Вы так уверенно думаете, что знаете всё лучше меня?

Она ожидает, что с ней будут спорить. Доказывать свою правоту, ведь в подобных делах оба парня были настоящими специалистами. Но с ней не спорят. Вместо этого Лорен ощущает, как Малик неожиданно оказывается возле неё. Всего за какую-то долю секунду обхватывает её тело руками, лишая нужного равновесия. И делая болезненный толчок, он мгновенно опрокидывает Лорен на пол. У той не хватает сил сопротивления. Она падает прямо лицом к полу и, ударяясь ладонями о твёрдый паркет, с трудом подавляет пронзительный крик боли. Чёрт. Она такого не ожидала.

– Видишь? – хмуро говорит Зейн. Стоя прямо над ней, он лишь с хладнокровностью наблюдает за её лежачим положением на холодном полу. – Ты так сильно устала, Лорен, что даже не в состоянии отразить самую простую из моих атак. В сегодняшней тренировки нет смысла. Я всё сказал.

Спорить уже слишком бессмысленно. У неё не находится сил. В теле отдаётся боль, а разочарованное чувство, будто её предали, теперь холодной волной распространяется по всей коже. Тело трусит. Дыхание сбивается, а глаза жмурятся от сильной ярости.

Надежда, что хотя бы Луи станет на её сторону, заставляет Лорен посмотреть на выражение его лица. Но оно непроницаемо. Не выражает никаких чувств, как и лицо Зейна.

Да пошли они все! Хочется послать их двоих и девушка именно это и делает, когда усердно встаёт, отказываясь от их общей помощи. Она зла. Безумно. Поэтому не говоря ни слова, Лорен с гордостью разворачивается к выходу из тренажёрного зала. Захватывая на пути свою спортивную сумку, она выравнивает своё дыхание и уходит. Всё. Больше нет желания с ними говорить. Остаток этого дня она лучше проведёт в приятном одиночестве, чем с теми, кто совершенно не понимал её столь важных потребностей.

– Ты слишком жесток к ней, – говорит Томлинсон, видя, как поспешно уходит девушка.

Он знает, что Лорен сейчас зла и хуже того обижена, но он не решается что-либо исправлять. Это глупо. Она действительно сейчас слишком уставшая и пытаться продолжать мучить её тренировками ещё хуже, чем просто пропустить одну из них. Жаль, что она так не заботится о своём здоровье. И не понимает, что ей желают только лучшего прямо сейчас.

– Пусть лучше будет так, чем по-другому, – наконец, отвечает Зейн, едва смотря в сторону своего бывшего друга. Малик выглядит совершенно бесстрастно и даже кажется, что сложившаяся сцена совершенно его не беспокоит. – Моя жестокость научит её силе куда быстрее, чем любая другая нежность, Томлинсон. Я не собираюсь с ней нянчиться. Это слишком бессмысленно для нас двоих.

Луи с недовольством сжимает губы. Ответ Зейна ему не нравится, отчего внутри поселяется неприятное чувство. Это какая-то едкая злость, которая причиняет боль ему самому. С этим трудно что-либо сделать. Трудно вообще бороться со своими ощущениями, особенно, когда приходится так близко стоять с одним из своих главных врагов на данный момент.

Всё сложно. Слишком сложно.

– Когда-то она слишком сильно тебя возненавидит, Зейн, – решается сказать Томлинсон, с гордостью шагая вперёд. Он чувствует уверенность в своих словах и он знает, что обязан произнести их. – И когда-то, такая ненависть тебя погубит.

Малик на это ничего не говорит. Он наблюдает лишь за спокойным передвижением Луи и удивляется, как быстро парень решается покинуть данный зал. Но Зейн не останавливает его. В молчании смотрит прямо перед собой и думает о том, что предстояло услышать. Ведь действительно ли Лорен ненавидит его?

Он не знает. Но внутри сердца чувствует, что это далеко не так.

Это не ненависть. Это то, что куда страшнее, чем можно было себе представить.

Виктория ощущает необыкновенную радость внутри себя. Сегодня у неё выдался прекрасный день и девушка не может не позволить себе хотя бы небольшой частички счастья, которая отражается язвительной усмешкой на её ярких губах. Не часто бывает, чтобы она ощущала такое удовлетворение от происходящего в своей жизни. Иногда чего-то не хватает. То ли лишней радости, то ли внимания, то ли эмоций. Но сейчас было достаточно абсолютно всего. И Виктория наслаждается этим. Позволяет своему коварству достигнуть предела и насладиться тем самым положением, в которое попала бедная Лорен Грейсон. Бедняжка. У неё совсем нет выхода, а она, Виктория, теперь имеет чудесный шанс показать этой девчонке её истинное место. И доставить ей всё то, чего она так настырно заслуживает. Неужели справедливость существует? И Виктория добьётся того, чего так отчаянно хочет?

Ни на секунду не прекращая своих прекрасных размышлений, она проходит вовнутрь своего номера и с удовольствием расслабляется в комфортной для себя обстановке. Удобная мебель, широкое пространство, неяркий свет. Всё близко и всё...

Виктория замирает. Сердце не бьётся в груди и девушка даже забывает дышать, когда видит чьё-то присутствие в своей комнате. Хочется заорать. Моментально. Но вместо резкой паники она тут же включает свет в этом помещении. И успокаивается, узнавая своего неожиданного гостя.

– Что ты здесь делаешь? – с недовольством спрашивает брюнетка, замечая присутствие Томлинсона. Парень стоит возле небольшого стола, с усмешкой смотря на хозяйку этого номера. – Имеешь хобби врываться в чужие апартаменты?

Его усмешка становится шире.

Виктория не удивляется – Томлинсон всегда был задорным человеком. Сейчас его появление неожиданно. Она не знает, что можно от него ожидать и не знает, как стоит на всё это реагировать. Зачем он вообще пришёл? Напугать её? Шокировать?

Так много вопросов. Так сильно колотится сердце в её дрожащей груди.

– Думаю, нам нужно поговорить, – его голос ровный, приятный. Она улавливает дружелюбную интонацию, но это не успокаивает сомневающуюся Викторию.

Вряд ли ей стоит надеяться на приятную беседу. Луи присоседился к числу её врагов и всё, что он может ей предложить, вряд ли будет для неё выгодным условием последующих событий. Скорее всего, он, как и Зейн, будет пробовать убедить её отказаться от коварного плана против милашки Грейсон. Но он, как и Зейн, не добудет здесь никакого успеха.

– Я же знаю, что Стайлсом руководишь ты, – продолжает говорить Томлинсон. Его глаза тёмные. Лицо опасно сверкает при сильном свете. – Так было всегда.

Его слова её не удивляют. Ведь все знали о сильном влиянии Виктории. Она его и не скрывала. Гарри был без ума от неё, а она пользовалась этим, как могла, всегда получая свою нужную выгоду. Разве это плохо? Для неё, человека с самыми жестокими мотивами, подобный расклад всегда был удобен. Вот только... Томлинсону какое до этого дела?

– И что? – с раздражительностью интересуется Виктория. Складывая руки на груди, она настороженно располагается напротив своего собеседника. – Хочешь отговорить меня от этого проклятого боя с Лорен? Хочешь, чтобы я подействовала как-то на Гарри? Но знай, Томлинсон, ты ничего из этого не получишь.

Он молчит. Она этого и ожидала, поэтому и не позволяет себе удивляться. Просто стоит в таком же молчании. Наблюдает, как глаза Луи становятся темнее и как он, в конце концов, решается подойти к ней слегка ближе.

Такое приближение всё усложняет. Виктория чувствует тяжесть его присутствия. Видит, как сильно расширены его тёмные зрачки.

– А кто сказал, что я хочу, чтобы этого боя не было? – он усмехается.

А она замирает. Чувствует шок и понимает, что всё успело всего за единый миг обернуться для неё интересным ходом событий. Что? Луи серьёзно принимает её сторону? Виктория поражена. Такой шок едва позволяет ей опустить руки вдоль своего тела и слегка прищуриться, пробуя на вкус каждое мгновение своей обескураженности. Виктории трудно поверить в свою удачу. Но она всё же старается это сделать.

– Мне будет невыгодно, если Лорен продолжит оставаться здесь, – спокойно объясняет он. Лицо Луи непроницаемое, глаза отчётливо передают его застывшее напряжение. – Я не хочу, чтобы она оставалась возле Малика, который так сильно хочет затащить её в свою постель.

Слова ранят. Резко.

Виктория тут же вспоминает о самом ужасном факте её жизни и наполняется очередной жгучей ненавистью. Да, самая страшная проблема. Лорен и Зейн. Те двое, которых, как оказывается, не только она хочет разлучить.

– И если она уедет, у тебя будет больше шансов быть с ней рядом, – продолжает его мысль девушка, с таким удовольствием наслаждаясь сказанными словами. Виктория удивляется таким поворотом событий. Но не соблазниться им она совершенно не в силах. – Так что же тогда ты хочешь от меня, непредсказуемый Томлинсон? У тебя есть ко мне предложение?

Теперь его глаза горят. Огнём. Яростью. Тем, что губит даже саму Викторию, задевая самые глубокие струны её души. Она дрожит. Боится того, что приходится видеть. Луи всегда был опасным человеком. Ей просто никогда не стоит об этом забывать.

– Скорее я предлагаю тебе сделку, – просто объясняет он. Наклоняется к ней ближе, застывает в миллиметре от её лица. – Я прослежу за плохой подготовленностью Лорен к драке, ты же убедишь Гарри всё сделать быстро и безболезненно. Я не хочу, чтобы Лорен сильно избивали на ринге. Пусть лучше он отключит её сразу.

Девушка застывает в удивлении, округляя глаза. Серьёзно? Такая простая сделка. Она ожидала чего-то более зрелищного, опасного. А всё оказалось так просто. Но даже от этого Виктория отказаться не в состоянии. Слишком уж заманчиво. Слишком уж ей это нравится.

– Как хочешь, Луи, – Виктория мягко улыбается. – Для тебя всё, что угодно.

Её слова звучат сладко, соблазнительно. Девушка и сама не замечает, как её рука тянется к мужской футболке и как тонкие пальцы задевают поверхность небольших пуговиц. В её руках ощущается власть. Томлинсон в молчании наблюдает за её движениями.

Виктория не спешит. Расстёгивает одну, вторую. Руки действуют не спеша и, видимо, такая скорость не приходится по вкусу мрачному Томлинсону.

Потому что он действует резко. За мгновение притягивает Викторию к себе, отчего она с криком оказывается прижатой к его телу. От него отдаёт жаром. Огнём, способным поглотить всё на своём пути.

Она, будто в его власти. Так рядом, что голубые глаза уже насквозь пронзают её поверхность лица. А губы, горячие мужские губы начинают рвать на части её собственный рот. Впиваются языком, задевая потаённые уголки её тела. Врываются в знойную плоть, раскрывая нужный себе путь навстречу. У Виктории останавливается дыхание. Такой поцелуй становится чем-то нереальным и, даже не понимая, что делать, она открывает свой рот ещё шире, ещё глубже, позволяя захватить всю себя целиком.

Луи рвёт её. Застывает стонать от такого бешеного потока чувств.

И тогда, когда она опускает руку к его ширинке, он с болью кусает её прямо за губу. Безумно. Сильно.

Виктория подавляет крик. Лишь резко отходит в сторону, как ошпаренная сильнейшим кипятком. Боль сильная и девушка не ожидала столкнуться с подобным. Прикасаясь рукой к раненной губе, она с ужасом видит на ней капли крови.

– Ты не в моём вкусе, Виктория, – с усмешкой напоминает Томлинсон. Его забавляет эта ситуация. Ему это всё приносит ещё то незабываемое удовольствие. – И запомни, что я не прощу тебе нарушение нашей сделки. За любое повреждение Лорен мне будешь платить лично ты.

Его предупреждение её не пугает, но она поспешно пытается кивнуть. Всё ещё стоит в шоке и не отрывает руки от полученного укуса. Боль не прошла. Унижение тоже.

– Также никто не должен знать, что я был здесь, – вновь говорит он. Она молчит. Его взгляд сковывает все её движения и ей трудно что-либо сказать. – Ты понимаешь это?

Она понимает. Спешит дать положительный ответ, отчего ей тут же виднеется довольная мужская ухмылка. Томлинсон ещё тот гад. Ещё то может ей устроить. Ещё те сюрпризы преподнести.

Но девушка не решается на этом закончить их разговор. Стоит Томлинсону только развернуться, как она решительно следует за ним и привлекает этим очередное мужское внимание. Нет, так просто он от неё не уйдёт.

– Лорен, ведь не знает, кто ты на самом деле, не так ли? – вдруг спрашивает она, отчего мужское лицо мгновенно покрывается несколькими морщинками.

Да, ему эта тема не нравится. Но Виктория не просто так её начала. Её укусили, так она укусит в ответ.

– Ей бессмысленно что-либо знать, – отвечает Томлинсон ровным голосом. Его злость ощущается сквозь мрачный тон, но это не в силах напугать наглую девушку. – Этого не случалось уже больше двух лет.

Ей не удаётся ему поверить. Когда-то Виктории удалось узнать о тайне Луи также, как и самому Зейну. Ведь когда-то она стала свидетелем этой тайны. И смогла для себя признать, что это было жутко. Очень жутко. И то, что случилось, даже у неё было неспособно выветриться из головы.

– Лорен всё равно узнает, Луи, – Виктория улыбается. Ярко, бесстрашно. – Ты не сможешь этого скрыть.

Теперь в его глазах горит гнев. Пылкий и безумный, который заставляет его в очередной раз прильнуть в плотную к женскому телу. Он ладонью впивается в её шею. Давит пальцами и заставляет Викторию всей силой напрячься от таких неприятных ощущений.

– Не лезь, куда не просят, – злобно твердит он, так и не отпуская своей руки.

И только, когда Виктория с ухмылкой отворачивается от его пронзительного взгляда, Луи заставляет себя отпустить свою безумную хватку. Он пытается контролировать свой гнев. Вернуть все свои уравновешенные эмоции на место. Забыть о происходящем, как о плохом сне.

Больше ему здесь нечего делать. Стоит уходить. Сейчас же.

И Луи поспешно разворачивается, после чего скрывается за входной дверью. Лишает Виктории такой чудесной возможности наблюдать его в её личном номере и оставляет её здесь совершенно одну. Девушке даже становится пусто на душе, отчего она тут же ощущает всю силу полученного недавно унижения.

От неё ведь отказались. Просто не приняли её тело, которое она действительно предлагала всерьёз. Её просто только что оскорбили. А она так и не смогла толком оскорбить в ответ.

Виктория старается не злится. Старается лишить себя желания мести. Ведь она чувствовала, как сильно хотел её Томлинсон в тот самый момент, когда её руки успели спуститься к его джинсам. Этот ублюдок просто верен своей тупой девчонке Лорен. И жаль, что эта самая девчонка не так сильно верна своему милому парню.

От чувств своего яркого гнева она решается набрать один номер. Удачным движением пальцев. С большой силой своей решимости.

Она набирает. И радуется услышанным ею по телефону гудкам.

– Гарри, – спешит поздороваться Виктория, после того, как он взял трубку. – У меня к тебе новость, – она говорит глухо, едва переведя дыхание. – Ты не просто должен победить Лорен, – она молчит. Секунду. Маленькую продолжительность незначительного времени, – ты должен её покалечить.

И она сбрасывает. До того, как Стайлс будет требовать объяснения. До того, как она успеет передумать. Господи, даже если Луи будет пытаться хоть как-то ей после этого отомстить, то она переживёт это. Луи ведь не тот, кого она боится. И уж тем более не тот, кому она позволит собой управлять.

Всё, что она делает, это не из-за ненависти к Томлинсону. Это всё из-за ненависти к чёртовой Лорен Грейсон. Она обязана за всё заплатить. А значит – заплатит.

Лорен не знает, куда себя деть. Даже приняв холодный душ, она ощущает в своём теле невыносимое напряжение, которое сводит с ума. Руки продолжают трястись, а нервы колотят по каждому участку тела, который только существует у бедной девушки. Лорен очень устала. Наверное, все вокруг правы и сейчас ей больше всего необходим тот самый отдых, который позволит ей от всего отвлечься. Но чёрт! Что можно с собой сделать, если всё, о чём можно думать, это скорейший экзамен, который, скорее всего, будет полностью ею провален? Лорен путается в себе. Дрожит, сдерживает слёзы и закрывает глаза в попытке найти необходимое умиротворение. Она хочет перестать так переживать. Выкинуть хоть ненадолго эти надоевшие мысли из головы и выпустить всю эту боль, что так поедает изнутри. Страх. Отчаяние. Безнадёжность. Порой именно такие чувства толкают нас на самые глупые поступки.

Едва успевая накинуть на себя халат, девушка слышит, как кто-то заходит вовнутрь номера. И сама не понимая почему, но Лорен тут же решается выйти и взглянуть на новоприбывшего гостя. Правда, всё оказывается ожидаемым. Гостем оказался вовсе не гость, а просто Зейн, стремящийся попасть в свою комнату. Он бы, наверное, так и продолжил свой путь, но заметив резко появившуюся Лорен, его передвижение мгновенно прекращается.

Парень замирает. Оказывается напротив девушки, одаривая её достаточно сильно встревоженным взглядом.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спрашивает он, отчего Лорен лишь опускает глаза в пол.

Смотреть на Зейна ей сейчас трудно. Ведь он всегда удачно догадывается о её плохом состоянии. А она чувствует себя не просто плохо. Состояние, наполняющее её с ног до головы, было куда более худшим.

– Да, – лжёт она, так и не решаясь посмотреть на Зейна.

Вместо этого она так быстро возвращается в свою комнату, что даже закрывает её и прижимается спиной к прохладной двери. Её опять начинает трусить. И уже от того, что её мысли возвращаются к Зейну.

Чёрт. Всё очень плохо. Всё никогда не было таким плохим, как сейчас.

Хотелось так найти Роуз. Поговорить с ней. Услышать её совет. Но чёрт, этой девушке пришлось ненадолго уехать в городскую больницу и Лорен прекрасно понимала почему. Ей самой нелегко в этот период. Нежелательная беременность, трудный выбор и точно такое же отчаяние, при котором не знаешь, что делать дальше. Лорен хотела помочь подруге, но та ничего не стала ей даже объяснять. Просто заявила, что вот, нужно посоветоваться с врачами и только потом решить, как действовать дальше. Но ни о своём решении, ни о том, но даже отец этого ребёнка, Роуз ей не сказала. И что, если Роуз вдруг решится сделать аборт? Вдруг она действительно посчитает такой вариант правильным и сделает именно так?

Лорен очень этого боялась. Но хоть как-то поговорить с Роуз и утешить её не получалось. Девушка закрылась в себе. И до последнего считала, что правильно будет разобраться во всём самой. Но было ли это правильным, было сложно судить.

Поэтому Лорен и позволила ей уехать, отчего теперь неделю мучается, не зная, что и как делать.

Время было невероятно сложным. Отношения с Луи ломались с каждым днём и Лорен замечала за собой, что даже перестала испытывать к нему какое-либо сексуальное притяжение. И вместо этого... Вместо этого она, чёрт возьми, стала испытывать это к тому, к кому стоило бы испытывать в последнюю очередь!

Вот почему мы всегда желаем запретное? Почему только сидим и думаем, как было бы здорово получить то, на что мы не имеем права?

Мысли о Зейне не покидали её ни на секунду. Мысли сводили с ума и Лорен даже не могла позволять себе нормально тренироваться. Везде Зейн. Он, его прикосновения, его взгляд. Стоило ему только коснуться её на какой-либо тренировке, и у неё перехватывало дыхание. Струна терпения натягивалась, а грань её желания выходила за всевозможные пределы.

Это больно. Больно желать то, что должно быть тебе столь противно.

Вот даже сейчас. Она только и делает, как вспоминает его прикосновения. И как думает о том, что Малик где-то совсем рядом, совсем близко.

Лорен отказывается больше думать. Взгляд падает на подаренное Маликом кольцо и она с резкостью сжимает его, ощущая под пальцами твёрдую поверхность. Его тот самый подарок, который стал для Лорен новым талисманом. И вдруг Зейн действительно что-то чувствовал к ней? Вдруг все его слова о возможной к ней любви были правдой?

Лорен дрожит. Жалеет, что не может посоветоваться с мамой. С тем человеком, которого опять так не хватает. Потому что сейчас никого нет рядом. Потому что сейчас Лорен одна, в этой чёртовой комнате, каждая стена которой разрывает её по частям.

Но она на самом деле знает, что чувствует. Просто боится признать это самой себе. Ей стоило бы ненавидеть Зейна, разве нет? За его жестокость, за его непростительные поступки.

Но ненависти нет. И не будет.

Потому что человек, который так сексуально притягивает, затрагивает частицы её сердца. Потому что это дикое желание к нему заставляет её его простить.

Потому что она его хочет. И хотела даже тогда, когда он жестоко её изнасиловал.

Лорен не успокоится, пока не узнает, что прячется под таким запретным соблазном. А ведь в этом и состоит сущность человека, который всегда способен идти на любой грех.

Нас тянет к плохому. Нас всегда будет тянуть к тому, чем мы не способны обладать.

Лорен не думает, когда идёт к его двери. Она отказывается понимать происходящее, когда застывает возле его дверной ручки и всё же поворачивает её в свою сторону. Она даже не позволяет себе о чём-то мыслить, когда ступает вовнутрь просторного помещения.

И только теперь она понимает. Что она здесь. В его комнате. Там, где никогда не была прежде.

– Лорен?

Чёрт, он стоит возле тёмного окна. Пьёт какой-то напиток, который сразу откладывает в сторону. Смотрит на неё таким непонимающим взглядом, что от этого хочется убежать отсюда. Но у Лорен не получается. Она застывает, как дура, и в шоке видит, что рубашка Малика полностью расстёгнута. Ей удаётся увидеть рельеф накаченных мышц. Те самые кубики пресса, мышцы груди, от которых сводило дыхание. То самое тело, на которое можно было смотреть вечность.