Текст книги "Её личное безумие (СИ)"
Автор книги: angel.anastasia
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 41 страниц)
Лорен лежит рядом и почти не двигается в то время, как сам Малик с трудом продолжает соображать.
Он в восторге. Он чувствует, что готов взять ещё. Он чувствует, что этот кайф стал самым невероятным во всей его жизни.
Он в шоке. Удовольствие не спешит покидать тело и такое блаженство приятно расслабляет все его ранее напряжённые мышцы. Всё закончилось, Зейн. Всё это закончилось.
Он пытается на неё не смотреть, когда начинает искать свою разбросанную одежду возле большого кожаного дивана. Темнота мешает двигаться уверено, но Зейн даже не оборачивается, когда старается найти выход. Главное не смотреть на неё. Не видеть эти запуганные глаза. Не чувствовать запах этого желанного тела.
Её больше нет для тебя, Малик. Её больше никогда для тебя не будет.
Ты взял, что хотел. Ты получил желаемое и это всё, что тебе было нужно.
Это всё.
Больше никакой Лорен, Зейн. Она вымысел твоей жизни. Она то, что больше никогда не должно появляться в твоей жизни хотя бы ещё раз.
Уходя, Зейн не смотрит в её сторону. Он громко хлопает своей комнатной дверью и закрывается в своей спальне, надеясь спрятаться от всего внешнего мира. Чувства накатывают с эмоциональной силой и парень теряется в таком омуте жутких ощущений, которые теперь не просто сводят его с ума. Они заставляют его меняться. Становится ближе к тому, что раньше было неосязаемым и слишком далёким.
Это делает тебя счастливым, Зейн. Этот яростный секс подарил тебе только что самое настоящее счастье.
Она думала, что уже никогда не проснётся.
Будильник упорно звенел в течение нескольких минут и Лорен, увы, уже была просто не в состоянии его проигнорировать. Пришлось встать с постели. Посидеть пару минут, подумать, а потом просто подойти к зеркалу и посмотреть на себя.
Боже мой.
Она не ожидала, что всё будет настолько плохо. Красные засосы на шее, искусанные губы и самое страшное – безжизненный взгляд.
Лорен не может на себя смотреть. Глаза так и отказываются воспринимать реальную правду и девушка заставляет себя сдерживать порывы привычной истерики, находя последние силы, чтобы просто стереть косметикой весь этот присущий себе ужас.
Она не хочет выглядеть слабой. Вчера была лишь одна неудачная ночь и это не должно сломить её.
Не думай, Лорен. Забудь. Представь, что этого не было.
Она именно так и хочет сделать, пытаясь выдавить зубную пасту из небольшого тюбика, но несколько движений пальцев и её голову пронзают воспоминания.
«Жаркое тело. Боль. Стон Зейна и это жуткое действие, которым он ещё стремительнее ворвался в неё.»
Лорен трусит. Она ничего не видит перед собой и лишь слабыми руками пытается включить холодную воду.
Пусть это прекратится.
Она не может. Она чувствует, что её начинает шатать, а силы уже давно покинули измученное тело.
Так хочется забить на весь окружающим мир. Возненавидеть каждого и просто больше никогда не появляться на свет. Она должна с этим бороться. Забыть всю неприятную ночь и не вспоминать об этом дне ни в какую дальнейшую минуту своей жизни. И ты ведь сможешь это сделать, правда, Лорен? Ты сможешь.
Забудь Малика. Забудь его ехидное лицо, это самодовольство, с которым он забрал твою девственность.
Девственность, которую ты отдала не тому человеку. Ты отдала её ублюдку, не умеющему ценить подобные вещи.
Господи. Лорен опять плохо. Едва успевая добежать до туалета, она чувствует, как её начинает рвать и тошнота окутывает всё, что девушка успевает заметить. У неё больше нет сил. Отвращение перекрывает всё и самое страшное, что это чувство она уже испытывает сама к себе.
Ты ненавидишь себя, не так ли? Ты никогда себе этого не простишь.
Но делать нечего, Лорен. Нужно идти вперёд.
« – Мама, почему ты плачешь?
Женщина резко оборачивается. Сильно увлёкшись курением на балконе, она даже не заметила, как её собственная дочь подкралась к ней так близко.
Женщина выкидывает окурок и пытается успокоиться, уничтожая остатки недавней злости. Ей нужно прийти в себя. Ведь весь недавно-прожитый кошмар уже давно подошёл к концу.
– Всё хорошо, солнышко, – с улыбкой говорит женщина, смотря в голубые глаза своего испуганного ребёнка.
Девочка так переживает, что это можно уже заметить по её сжатым губам, которые она нервно кусает. Но ведь ребёнок не виноват, что его мать так подозрительно себя ведёт, не так ли? Именно поэтому женщина и старается успокоиться. Нервы стоило утихомирить и она делает это изо всех сил.
– Это из-за папы, да? – вновь слышится детский голос. – Из-за того, что вы поругались?
Приходится закатить глаза. Чёрт. Почему дети всегда так любят вмешиваться в ненужные дела родителей?
Сквозь раздражение женщина вновь выдавливает улыбку и уверенно качает головой. «Нет. Конечно, не из-за ссоры.»
– Лори, всё в порядке, – опять повторяет твёрдым голосом мама. Ей не хочется выглядеть грозно и она присаживается на корточки, внимательно заглядывая в глаза своей маленькой девочке. – Просто мужчины иногда любят причинять боль. Но знаешь, это совершенно не страшно.
– Тогда почему ты плачешь?
Очередной тягостный вздох женщины.
Она пытается ничего не говорить на эти слова, но слышать данный вопрос из детских уст оказывается не самым приятным происшествием в эти минуты. Стоит сохранять спокойствие. Просто объяснить всё так, как оно и есть на самом деле. Главное не врать. Лучше всего просто быть сейчас честной.
– Запомни, моя дорогая, – говорит она уверенным тоном, с трудом сдерживая собственную дрожь, – настоящий мужчина никогда не заставит любимую ему женщину лить слёзы. Только, если это не слёзы счастья, – женщина грустно улыбается и сквозь свой печальный жест, она аккуратно поправляет непослушный локон на лице маленькой Лорен. – Ну так вот, милая. Я выбрала ненастоящего мужчину.
Она целует своего ребёнка в лоб. Прикосновение совершенно быстрое, мимолётное. Его даже не удаётся почувствовать.
Но это всё, что она решается сделать. Лорен так и продолжает стоять на месте, а её мать уверенным шагам покидает пространство прохладного балкона. Она ведь знает, что её дочь ещё совсем маленькая. Что её дочь ещё многого не поймёт в этих словах.
Но Катрин даже не догадывалась, что Лорен как раз таки всё поняла. Это был первый раз, когда ещё совсем юная девочка по-настоящему увидела, что значит женская боль. Женское страдание, когда приходится быть с тем, кто не способен сделать тебя счастливой.
Когда вся радость любви превращается в муки ада.
Мать несчастна с её отцом.
Её мать не знает, как от него спастись.»
Лорен убирает посуду в умывальник. Ей хочется забыться, но картина прошлого ясным очертанием проявилась в голове. Девушка слегка дрожит и это напряжение заставляет её ещё быстрее складывать грязные тарелки в тёмную раковину. Хочется действовать быстро и она пытается делать так изо всех сил.
– Не слишком ли рано для мытья посуды?
Голос. Мужской. Ехидный.
Знакомый.
Она замирает, больше всего желая его больше никогда не слышать. Даже не хочется оборачиваться и Лорен продолжает держать одну из тарелок своими пальцами, полностью забывая о своём дыхании. Главное устоять на одном месте. Быть сильной. Не показывать слабости.
– Как себя чувствуешь? – он тихим тоном задаёт этот вопрос.
Лорен уже перестаёт дрожать и ей даже удаётся сделать небольшой вздох, прежде чем торопливым поворотом обернуться лицом к Малику. Тот выглядит так самодовольно этим днём. Всё такой же спортивный костюм. Всё такая же таинственная усмешка.
Она не отвечает на его вопрос, а он, видимо, и не ждёт ответа. Лишь с задорностью облокачивается на кухонный стол и рассматривает внешний вид Лорен, как что-то действительно интересное. Он продолжает над ней насмехаться. А это насмешка оказывается одним из самых болезненных способов пробудить в Лорен сущий гнев.
– Что ты хочешь? – злорадным тоном интересуется она.
Это становится всё увлекательнее. Зейн уже складывает руки на груди и смотрит на стоящую девушку глазами, полными любопытства. Он ждёт чего-то. Интересно чего?
Истерик? Мольб? Глупых разговоров?
Увы, но девушка не способна произнести ни слова. Слишком трудно пытаться говорить. Трудно даже смотреть в эти мерзкие карие глаза, вызывающие одну лишь приторную ненависть.
– Ничего не было, Грейсон, – холодным тоном заявляет Зейн. – Запомни. Между нами ничего не было.
Эти слова удивляют. Лорен не двигается, а просто с непониманием присматривается к своему собеседнику.
Его лицо всё также полно опасности и сейчас даже страшно задавать лишних вопросов.
Он так низко обращается с ней. Говорит таким тоном, будто это самое отвратительное, что ему приходится делать. Чёрт. У Лорен едва хватает сил, чтобы просто уверенно продолжать стоять.
– Скажешь кому-то... – он подходит ближе. Говорит и смотрит ей прямо в глаза. – И я клянусь, что создам тебе самые большие проблемы, милочка. Ты понимаешь это?
Она грустно улыбается. Опуская взгляд, Лорен чувствует себя такой глупой. Этот привычный вопрос. «Поняла? Всё ясно? Тебе понятно?»
Он так часто у неё это спрашивает, что девушка уже и сомневается в своём рассудке. Может, она реально ничего не понимает? Может, до неё действительно туго доходит?
Девушка молчит. Хочется сжать зубы и закричать от обиды, но она просто опускается в приятную тишину. Ни слова. Ни звука. Этот ублюдок их не заслужил.
Но Зейн начинает действовать грубее и проходит секунда до того, как он прерывисто делает шаг в её сторону.
Карий цвет глаз опять становится чёрным. Мышцы рук опять застывают в напряжении. Дрожь опять овладевает девичьим телом.
Увы, она не способна ему противостоять. Увы, сейчас она может лишь с глупым жестом согласиться.
– Я поняла, – два слова, от которых становится противно даже самой Лорен.
Она не видит, как Малик самодовольно ухмыляется. Всё, что девушка позволяет себе заметить – это его поспешное передвижение, говорящее об уходе Малика из кухни. Да. Так будет лучше.
Лучше будет забыть обо всём прошлом ужасе. Обо всём том, что хочется навсегда стереть из памяти.
«Ничего не было»
Лорен задыхается в боли.
Она не сдерживается и плачет, чувствуя себя такой мерзкой и отвратительной. Она допустила ошибку. Она сделала самую глупую вещь в своей жизни. Выбрала не того человека. Доверилась не тому, кто этого заслуживал.
Она даже не удивляется, когда видит Зейна, обнимающегося с Викторией. Первая тренировка проходила так спокойно и это не могло не казаться подозрительным. Зейн действительно ведёт себя так, будто ничего не было. Даже не кричит, не ругается.
В его голосе нет ни единого лишнего намёка на сильную эмоциональность. Холодное равнодушие. Безразличие.
Это всё, что Лорен заслужила, да? Это игнорирование её первой ночи и эти попытки стереть из памяти всё, чтобы было несколько часов назад. Зейн ничего не делает. Не обращает внимания на свою студентку, лишь строгим тоном отдаёт команды по работе с огнестрельным оружием. Это кажется таким странным. Чёрствый Малик, с которым даже страшно находиться наедине.
Но он ведёт себя непроницаемо. Помогает девушке взять в руки пистолет. Прицелиться. Выстрелить.
Никаких лишних прикосновений. Никаких лишних взглядов.
Но затем пришла Виктория. И тут уже Лорен стало больно. Потому что Малик не сводил взгляда с неё. Потому что Малик уже думал о ней.
А Лорен для него уже просто не существует.
А что собственно можно было ожидать от этого человека? Что после того ненормального секса он расстанется со своей девушкой и признается в вечной любви какой-то ненавистной ему Лорен Грейсон? Это всё такой абсурд. Это всё так неправильно.
Лорен пытается не думать об этом мерзком ужасе, когда у неё снова появляется шанс отработать навыки своей стрельбы. Девушка прикасается к оружию слегка неуверенно, но вновь целится в мишень и нажимает пальцами на курок. Выстрел происходит быстро. Несколько секунд и пуля пистолета достигает своей цели. Не совсем по мишени, но очень близко от неё.
Всё не так плохо. Этот результат даже заставляет девушку грустно улыбнуться и отвлечься от своих мыслей, но она опять неконтролируемым взглядом смотрит на Зейна и Викторию. На их счастливые улыбки и обсуждение того, что Лорен была даже не в состоянии понять.
Господи, пусть это закончится.
У девушки вся грудь сдавлена от боли. Чувство того, что её нагло использовали, заставляет опять впадать в бешеную панику и она усердно старается сдерживать эти лишние порывы чувств.
Важно выдержать это, Лорен. Важно через это пройти.
Она даже верит, что справится с этим, но глаза невольно замечают в конце зала фигуру Томлинсона.
Парень застывает возле входа и также, как и девушка, внимательно присматривается к её внешности. Чёрт возьми. Только этого не хватало.
Лорен знает, что должна поговорить с ним. Извиниться. Объяснить хоть что-то. Она должна так многое с ним обсудить и так много для себя выяснить, но она не в состоянии это сделать прямо сейчас. Нет. Она не может.
Лорен трусит от сильного наплыва эмоций. Внутри напряжение раскалывается по венам и это выводит из себя. Девушка чуть не падает. Пытается удержать равновесие, а затем просто бешеным шагом выбегает из зала.
Её здесь не должно быть. Нет. Только не тогда, когда она видит в такой опасной дистанции Томлинсона. Его родные голубые глаза и этот взгляд, который говорит больше, чем бессмысленные слова.
Ты виновата перед ним, Лорен. Ты так перед ним виновата.
Уходя из помещения, она пытается не думать об этом, но мысли всё равно не покидают её головы. Чувства давят изнутри и всё это кажется настоящим адским мучением.
Чувство вины, сожаления. Это больно.
Это настолько больно, что Лорен чуть не падает, когда окончательно осознаёт, что она сделала. Чему позволила вчера случиться, что позволила себе потерять.
Ты потеряла свою невинность, Грейсон. Отдала её какому-то тупорылому ублюдку, неспособному это ценить.
Ты такая дура.
Виня себя и ненавидя за все совершённые поступки, девушка пытается идти сквозь мрачные коридоры и добраться до женского туалета. Хочется так побыть одной и успокоиться, что это становится уже больше, чем обычная необходимость. Это становится слишком сильной потребностью прямо сейчас.
Лорен опять ускоряет шаг и почти бежит.
Мыслей всё также много. Чувства всё также давят.
Девушка хочет побыть одной, но затем резкая боль заставляет её думать иначе. Чёрт. Наверное, сейчас ей лучше всего побыть с Роуз. Да. Именно с этой милой девушкой, с которой она должна поговорить. Лорен должна высказать все свои внутренние ощущения. Поделиться с кем-то о том, что разрывает её на части. Она должна сделать именно так.
Направление меняется. Разворачиваясь, Грейсон спешит уже в знакомый номер, где должна была сейчас быть её единственная в этом месте подруга. И чувствуя, что всё обязательно должно улучшиться, девушка пытается оставаться сильной. Хотя... О какой силе вообще сейчас может идти речь?
– Что случилось? – Роуз даже не успевает открыть двери, как в её комнату забегает расстроенная Лорен и как девушка едва удерживает равновесие на ногах, прежде чем пройти и сесть на уютный диван.
Даже не нужно присматриваться, чтобы заметить трясущиеся руки девушки, её бледное лицо и эти глаза, которые с трудом сдерживают просящиеся слёзы. С Лорен что-то не так. Сквозь утреннее похмелье, Роуз улавливает и понимает данное положение вещей именно таким образом. Её пугает это. Больше того даже приводит в ужас, когда она замечает сбившееся дыхание подуги и её паническую дрожь от невозможности успокоиться.
– Вот, держи, – Роуз протягивает Лорен стакан воды.
Пытаясь до него дотянуться, Грейсон почти проливает жидкость на мягкий ковёр, но трясущиеся руки всё же удерживают в себе стакан и медленно, очень медленно протягивают его к губам. Глоток воды успокаивает. Нервы уже не так зашкаливают и в голове проявляется хоть какая-то ясность происходящего.
Всё должно быть хорошо. Только жаль, что в подобный бред даже не верится.
– Ты в порядке? – очередной вопрос, который Роуз пытается задать спокойным тоном.
Рыжеволосая девушка сидит с ровной спиной и не сводит глаз со своей подруги. Она внимательно присматривается к ней. Видит прерванные вздохи. Бегающий из угла в угол взгляд. Отчаяние, которым отдаёт всё её тело.
За этим так страшно наблюдать. Ведь чувство того, что успело случиться что-то ужасное, уже не может не наводить на плохие мысли и на восприятие неприятных ощущений.
Лорен вздыхает. Сначала простой обычный вздох, а затем поворот в сторону уверенной сидящей Хейл. Смотреть на девушку с самыми красивыми зелёными глазами было безумно приятно и это придаёт последний толчок уверенности. Это побуждает к тому, чтобы признаться во всех своих страшных ошибках.
Лорен рассказывает. Сначала медленно, тихо, потом уже более энергичным тоном. Её слова то обрываются, то произносятся слишком стремительно. То просто застревают посреди глотки. Моментами описать все события становится так трудно, что девушка просто молчит и позволяет пройти нескольким минутам, чтобы продолжить описанный рассказ вчерашних событий. Роуз ведь должна знать. Она ведь единственная, кому можно было признаться во всём случившемся и обсудить это всё в подробностях.
Наконец, умолкая и придя к тому выводу, что Лорен искренне сожалеет о своей ночи с Маликом, девушка замечает, как лицо её подруги становится полностью непроницаемым. Это даже навевает страх. Такое хладнокровие на поверхности тела. Такая усердная задумчивость.
Роуз сидит не так долго перед тем, как решается с резкостью подняться с дивана. Пару секунд ей удаётся быть скрытой на кухне, но вернувшись, она опять протягивает Лорен какой-то бокал с жидкостью. Напиток кажется странным. И уж точно не таким уж и вкусным.
– Пей, – спокойно говорит Хейл, – это поможет тебе успокоиться.
И Лорен пьёт. Проглатывает этот напиток и чувствует вкус лечебных трав, действие которых было действительно необходимым в это время. Дрожь постепенно проходит и тело со временем находит способность прийти к приятному расслаблению.
– Мне жаль, – голос Роуз звучит жёстко и Лорен, с удивлением подняв глаза, тут же выражает свою обескураженность.
Она не ожидала услышать именно в таком тоне эти слова. Сочувствие приятно. Но его столь холодное выражение наводит уже на иные ощущения. Становится даже страшно и Лорен смотрит на свою подругу встревоженным взглядом. Может... Та осуждает её? Ведь да, осуждение именно то, что Лорен должна испытывать сама к себе.
– Зейн прав, Лорен, – опять продолжает Хейл, поднимаясь и строго смотря в окно. Складывая руки на груди, девушка говорит абсолютно серьёзно и её тон кажется ледяным по сравнению с повседневной манерой общения девушки. – Ты не должна никому ничего рассказывать. Ничего не было. Никакого изнасилования, никакой телесной близости, ничего. Если ты попробуешь пойти против Зейна, то поверь мне, ты тут же об этом пожалеешь.
– Почему? – Грейсон задаёт этот вопрос спонтанно, даже сама удивляясь его столь поспешному озвучиванию. Но узнать то хочется. Молчать уже просто нет сил. – Почему я вдруг должна пожалеть?
Роуз издаёт протяжный вздох. Руки девушки уже находятся в карманах, а глаза с интересом изучают внешний вид за светлым окном. Мысли сбиваются. Она вспоминает своё прошлое, думает о настоящем и понимает, что хочет рассказать Лорен всё прямо сейчас.
Да. Настало время и ей узнать немножко о том, что происходило в жизни самой Роуз Хейл.
– Потому что пожалела об этом и сама я, – недолгая пауза и глаза Роуз находят глаза своей нервничающей подруги. – Зейн страшный человек, Лорен. Но самое страшное заключается в том, что он не всегда был таким.
Лорен напрягается. Представляя Зейна, она даже и не позволяет себе вообразить кого-то менее доброго или понимающего, чем он. Этот человек настолько жуткий и страшный, что его образ и заключается только в данном проявлении. Нет. Она не видит его другим. Она не верит, что его поведение могло отличаться от того, что проявляется сейчас.
– Когда я только сюда приехала, я сразу подружилась с Маликом, Лорен. Мы общались, дружили, помогали друг друг почти во всех повседневных делах. Мы были близки и я тогда уверенно считала себя его лучшим другом.
– И что случилось потом?
– Не что, Лорен, – Роуз грустно улыбается. – А кто. Приехала Виктория. И она полностью изменила этого человека.
Атмосфера накаляется ещё хуже. Напряжение, до этого державшее двоих собеседниц в неловком положении, теперь окончательно кидает их в бездну трудного осмысления и понимания происходящего. Лорен даже становится трудно дышать – голова почти сразу начинает кружиться.
Так много информации. И шока, к которому скоро выработается нужный иммунитет.
– Я пыталась его образумить. Я пыталась ему объяснить, – Роуз говорит тише и её улыбка всё также грустно мерцает при дневном свете. – Но не вышло. Виктория покорила его и Зейн стал быстро играть по её правилам. Я же пошла в отрытую против них. Обвиняла во всех ошибках, спорила с ними, даже физически боролась. Но знаешь, что случилось дальше?
И тут Лорен испугалась. Знает ли она?
Нет.
Но хочет ли она знать? Девушка настолько была поражена рассказом своей подруги, что сейчас её сердце только и было способно на нервное биение и на то самое волнение, от которого шли мурашки по коже. Всё помещение давило на мозг, а это восприятие окружающего мира душило в своём отображении. Она не хочет знать. Но ей это было нужно.
И именно по такой причине Лорен сквозь весь страх и любопытство отрицательно качает головой, ожидая услышать ответ.
– Они полностью меня уничтожили, – говорит Хейл. Без эмоций. Просто объявление факта. – Они доказали мне самой, какое я ничтожество. Виктория нашла информацию о том, что я выросла без родителей. Зейн узнал о том, что я была влюблена в Лиама Пейна, и опозорил меня перед ним, рассказав об этих чувствах. Ох, это же такой позор был. Я старше Лиама на несколько лет и тайно испытываю к нему симпатию. Виктория тоже позабавилась. На весь корпус пустила грязные слухи о моей пошлой жизни и о моих пошлых желаниях. Это всё так мерзко... Господи, Лорен, просто...
Роуз почти плачет. Лорен даже в это сначала не верит, но поднявшись с дивана, девушка окончательно убеждается в своей правоте. Да. Глаза Хейл наполняются горькими слезами и та, пытаясь смотреть в окно, сдерживает их из последних сил.
Она сильный человек. Ей просто пришлось разочароваться в близком друге, в своей жизни и в самой себе.
– Ты в порядке? – Лорен так робко задаёт этот вопрос, что её подруга на него даже и не реагирует. – Послушай, если ты не...
– Я говорю это не для того, чтобы ты меня жалела, Лорен, – заявление твёрдое. Хейл перебивает. Смотрит уже с проявленной жёсткостью и с холодными эмоциями внутри. – Я говорю это, чтобы ты поняла – от Малика нужно держаться подальше. Где он, там его девушка. А они вместе – это ад, – Хейл почти не останавливается и грустно сжимая губы, она продолжает: – Мне жаль, что ты потеряла свою девственность с таким недостойным человеком, Лори, но это уже твоё прошлое. Поэтому просто не рушь своё будущее из-за него. Живи дальше. Он не достоин твоей боли.
Слова оказываются сказаны почти на одном выдохе. Хейл говорила так быстро, что сейчас она едва находит силы на ободряющую улыбку. А затем она обнимают стоящую возле себя девушку. Прижимает Лорен к себе и молчит.
Молчание бывает порой важнее, чем бурный разговор или обсуждение каких-то вещей. Когда молчишь, ты концентрируешься уже на других вещах. И именно поэтому Лорен замечает, что у Роуз мягкие волосы. Что у неё хрупкое тело. Что у неё сильная душа.
Мысли о страшной ночи отпускают. Переживания из-за Зейна тоже.
Хочется послать абсолютно всех и жить так, как Лорен всегда хотелось. Жить для самой себя.
– Зейн. Подожди.
Малика заставляют остановиться. Не успев пройти через небольшой коридор, парень с недовольством замедляет шаг и останавливается. Придётся задержаться. Уделить внимание тому, кто решился отнять у Зейна несколько лишних минут.
Это был Томлинсон. Можно было даже догадаться по холодной интонации голоса, но усталость мешает Малику воспринимать всё так осознанно. Головная боль ещё не прошла, а во всём теле чувствуется спад важной энергии.
– Что-то хотел? – пытаясь говорить незаинтересованно, Зейн внимательно присматривается к Томлинсону. Молчит и просто смотрит своему приятелю в глаза.
– Да, – ухмылка. Хитрая, таинственная. – Хотел.
Щелчок. Секунда. Миг.
Зейн даже одуматься не успевает, как Томлинсон бьёт его прямо по животу. Боль оказывается такой жгучей, что парень сгибается и с трудом вздыхает, чувствуя слабость в каждом теле. Перед глазами всё кружится и Малика начинает тошнить. Чёрт, всё слишком плохо.
– Ты знаешь, за что это, Зейн, – продолжает говорить Луи. – И я не позволю, чтобы ты поступил так с Лорен ещё раз. И знаешь почему?
Молчание. Незнание ответа. Тишина, от которой тошнит обоих.
– Потому что она моя, Малик. Лорен принадлежит мне.
Он говорит убедительно. Томлинсон бьёт во второй раз и этого удара оказывается достаточно, чтобы Зейн двумя руками ухватился за свой живот и со стоном прижался к стенке. Он не решается смотреть на лицо Томлинсона. Вместо этого Зейн прислушивается к его поспешным шагам и радуется его столь стремительному уходу.
Пусть блять испаряется с этого места. Пусть вообще больше не попадается Малику на глаза. Иначе тот прибьёт его своими рукам.
Значит, Лорен принадлежит ему, да?
Он ошибается. Он находится в глупом и неосознанном заблуждении.
Лорен не будет ему принадлежать. Нет. Зейн ни за что на свете этого не допустит.
Комментарий к Глава 14 Спасибо всем за терпение!
Говорю сразу – я планирована выложить две главы, но со второй всё никак не успеваю закончить, поэтому вторую главу ждите уже в субботу, если всё будет так, как надо.
Спасибо за поддержку и за отзывы! Вы лучшие))*
====== Глава 15 ======
Две недели. Почти ровно две недели.
Девушка не ожидала, что пройдёт столько времени. Каждый день тренировки, её попытки справиться со своими внутренними переживаниями.
Когда-то неделю назад у неё опять был срыв. Желание покончить со всем сразу и избежать этих надоедающих трудностей, от которых всё тело ломило адской болью.
Зейн вёл себя хуже, чем просто ублюдок. Продолжая доставать Лорен обидными ругательствами, он повысил нагрузку так, что теперь она почти ничего не была способна осуществить. Плавать нужно было быстрее, бегать резче, прыгать выше, стрелять лучше. От этого тошнило. Лорен приходила к себе в комнату и даже не чувствовала мышц своего тела. Боль была не просто жуткой. Она была невыносимой. Такой, что хотелось потерять сознание. И перестать существовать в этом мире.
Ты не должна сдаваться, Лорен.
Так приходилось говорить самой себе каждый день. Однажды девушка стояла возле своего отражения и опять рассматривала свой кулон на шее, задавая себе вопрос, гордилась ли ей её родная мама. Может, та вообще ненавидела свою дочь? За то, что она стала грязной шлюхой, а теперь лишь давится гнусным нытьём от того, что у неё ничего не выходит. Лорен давила себя этими мыслями. Она заставляла себя считать себя низким и слабым существом, которое имеет право лишь на плохое отношение к своему достоинству. И как ни странно... Это помогало. Это давало силы.
Лорен не сдавалась. Каждый день она приходила в тренажёрный зал. Каждый день она смотрела Зейну прямо в лицо. Каждый день она делала всё, что он приказывал ей сделать.
Она ненавидела этого человека. За то, что тот теперь к ней испытывал холодное безразличие в то время, как сама Лорен не могла выкинуть его ни на секунду из своих мыслей. Девушка удивлялась, почему позволила ему прикоснуться к себе, но этот вопрос уже давно нашёл свой ответ.
«Потому что тебе было его жаль, Лорен»
В какой момент она ведь действительно проявила к нему небольшую каплю сочувствия. Увидела его страдания на лице, ту его жажду получить то, что он так яростно хотел. Лорен дала ему эту возможность. Но получила ли она сама что-то хорошее взамен?
Нет. Не получила.
Это заставляло её ненавидеть Малика. Презирать и испытывать к нему всё самое худшее из всех возможных ощущений. Данный человек не вызывал уважения. И каждый раз, когда она смотрела на его заигрывания с Викторией, на его ухмылки, она вспоминала его лицо во время того самого оргазма. То лицо, которое Лорен больше не забудет.
Ни за что свете.
Девушка никогда не думала, что будет тренироваться по воскресеньям. Выходной день и её силы на исходе, но она заставила себя сюда прийти. В зал, где Лорен усердно пытается отжаться больше тридцати раз. Руки ломит от боли. Давление подскакивает, а она даже не думает на этот счёт. Просто продолжает тренироваться и дальше. Десять раз. Одиннадцать.
Счёт оказывается быстрым и она стремительно пытается достигнуть нужной цифры.
Ну же. Должно получится ещё чуть-чуть.
Девушка дышит с большим трудом. Мышцы болят, а она выдавливает из них всё, что может, но лишь бы затеянное стало реальностью.
Она не хочет останавливаться. Она отжалась уже больше двадцати раз и её цель совсем скоро окажется осуществимой. Она сделает всё, что успела задумать.
Руки замирают, когда Лорен приподнимает своё тело от пола двадцать восьмой раз. Всё настолько дрожит внутри, что девушка почти не дышит. Боль сдавливает внутренности. Тело, будто в огне и ты не способен пошевелить ни единой его частицей. Страшно опускать себя обратно. Создаётся ощущение, что стоит тебе попробовать снова отжаться, как ты больше никогда не сможешь встать. Тебя просто разнесёт на части.
Но Лорен не обращает внимание на этот страх. На эту боль, от которой так хочется избавиться. Мучения ведь тоже полезны. Порой они даже, бывают, приятны. Но это то мучение, которое заставляет Лорен лишь убеждаться в своей привычной слабости. Сейчас от подобного нужно избавляться и девушка делает это. Она отжимается ровно тридцать раз. Столько, сколько и хотела, правда?
Да. Этот успех уже делает её настроение прекрасным. Она пытается отдышаться, вставая в полный рост и улыбка на её лице начинает ярко сиять, выдавая все её счастливые эмоции. Этот день уже успел стать для Лорен прекрасным продвижением её физической силы. Главное, чтобы так продолжалось и дальше.
– Не слишком ли странное время для тренировки, Грейсон?
Это пугает девушку. Неожиданный вопрос заставляет её обернуться и Лорен с дрожью в груди смотрит прямо перед собой. Предчувствие подсказывает, что она увидит не самую приятную личность и это совершенно её не радует. Чёрт. Не хватало ещё, чтобы её тренировке кто-то помешал.
– Луи? – с удивлением спрашивает Лорен.
Она не верит, что видит этого парня. С ним не приходилось пересекаться раньше и сейчас его столь резкое появление вводит даже в большее, чем в обычный шок. Становится очень жутко внутри. Немножко подозрительно и даже страшно.
