Текст книги "Любить нельзя ненавидеть (СИ)"
Автор книги: Анет_28
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
– Разумеется, – с улыбкой произнес он. Реджина не поняла была ли это насмешка или же искренняя вера в ее стойкость. Скорее первое.
– Ты смеешься надо мной?!
– Конечно, нет. Я знаю, на что ты способна, – мягко улыбнулся, оказавшись к ней совсем близко.
Она хотела убежать от этого понимающего взгляда и от этой чертовой нежности в глазах, словно он знал все ее мысли наперед, лишая возможности соврать.
Она хотела увеличить расстояние между ними, хотя бы на шаг, но Робин не разрешал. Он не удерживал ее, даже не касался, но все же Королева не могла сдвинуться под его тяжелым взглядом.
– Я хочу знать, что ты будешь в безопасности. С этим не шутят, Реджина. Никто не убивает сорок человек, чтобы припугнуть. Это угроза, серьезная угроза. И я хочу, чтобы ты понимала это
– Думаешь, я воспринимаю все, как шутку?! Думаешь, мне плевать на то, что мои люди погибают в глупой игре, затеянной каким-то психом? Я смогу постоять за себя, Робин. И я никому не позволю угрожать мне или тем, кто мне дорог. Никому, – уже тише добавила она, воинственно подняв глаза.
– Охотно верю, но, пожалуйста, позволь мне помочь тебе.
– Уже поздно, – отвернулась она, сдавшись под натиском голубых глаз, – возвращайся к себе.
– Я не оставлю тебя, чтобы ты мне не приказала, – твердо произнес лучник, так и не услышав разрешения на свою просьбу, что безумно его разозлило, – можешь угрожать мне и избегать, но знай, что теперь я буду рядом всегда. До тех пор, пока не увижу тело этого мерзавца отдельно от головы.
– Ты будешь рядом со мной?
– Всегда.
Она сжала дрожащие плечи, отвернулась к окну, давая понять, что разговор окончен. Ей хотелось, как можно скорее остаться одной. Благо Робин это понял. За это она была ему благодарна. За все.
– Доброй ночи, Ваше Величество.
– Доброй ночи, Робин.
Рано утром Робин робко постучал в ее дверь, желая проверить: проснулась ли Королева. На тихий стук ответа не последовало, поэтому лучник решился ненадолго оставить ее, чтобы решить еще одну проблему.
Робин проследовал в Королевский сад, желая найти кое-что важное.
Белоснежный камень под ногами ничуть не испачкан осенней грязью, и создается впечатление, что никто, кроме Гуда, не посещает эту часть замка. Не любуется прекрасной яблоней, огороженной от остальных блеклых деревьев. Излюбленное дерево Королевы достойно своего пьедестала. Оно, словно зеркальное отражение хозяйки. Холодное, гордое и неприступное, но только с виду. Если начнешь подходить ближе, заглядывать в самую гущу листвы, увидишь изумрудные нежные листья, оно совсем не жесткое, не сильное. Дерево погибнет, если садовод не будет его защищать. Каждый нуждается в ком-то, кто будет заботиться о нем….
Робин минует дорожку и ступает на местами увядшую траву. Газон больше не выглядит столь пленительным, едва ощутимая прохлада вытянула из зелени цвет, оставив лишь темные грязные оттенки под стать земле. Разбойнику несказанно повезет, если удастся найти среди этого увядания необходимые ему травы.
Он всегда был везунчиком. Почти в самой глубине сада, под каменными стенами, границей, разделяющей Королевский дворец и лес, он находит пару живых цветов.
– И воин, и садовник? Необычайно удобно.
Робин поднял глаза.
– Ваша Светлость, – выпрямился разбойник, склонив голову в знак уважения, – к сожалению, садовник из меня куда лучше, чем воин, – улыбнулся Робин, отвечая на смех старика
– Что вы имеете ввиду, Робин?
Он промолчал, не потому что проявил неуважение, не ответив на вопрос старика, ему просто не хотелось рассказывать о том, что дух воина внутри него сломила, полностью уничтожила женщина. Лишила. Без магии и точно без физической силы.
– Думаю, мы не были должным образом представлены. Генри.
Спрятав собранные растения в карман, разбойник подошел к старику и подал ему руку:
– Робин из Локсли. Начальник стражи, Ее Величества.
– Приятно познакомиться, Робин Гуд.
– Так значит история обо мне дошла и до графства?
– Воспета. В каждой таверне речь только о великом разбойнике.
– Неужто Ваша Светлость, Вы посещаете таверны? – дружелюбно подначивал его Робин, чем вызвал смех и хитрый взгляд старика.
– Не вздумай сказать это моей дочери, иначе буду собирать свои косточки по всему замку.
Оба мужчины рассмеялись.
– Замок хорошо защищен, – снова начал говорить Принц, и на этот раз не ответить Робин не мог.
– Да, ворота прочны, а стены высоки достаточно, чтобы укрыть обитателей замка.
– Достаточны, чтобы спасти Королеву?
Робин промолчал. Он помнил о просьбе Реджины – никому не говорить о произошедшем, но разве она скрыла от отца то, что произошло? Наверное, да.
– Почему Вы об этом спрашиваете?
– Она моя дочь, Робин. Я растил ее, воспитывал, и я точно могу сказать, когда мой ребенок волнуется или боится.
Разбойник поднял глаза на замок. Окна ее комнаты были открыты.
– Думаю, она давно встала, – проследил за его взглядом Генри, – Реджина всегда была жаворонком.
– Вчера выдался тяжелый день, – произнес Гуд, вспоминая их разговор, – может быть, Королева будет отдыхать дольше обычного.
Мужчины медленно двинулись вдоль аллеи, пару минут пробыв в тягостном молчании. Наконец тишину прервал Генри.
– Она рассказала мне о том, что произошло.
– Рассказала? – неуверенно переспросил Робин.
Зачем просить сдержать тайну, если все равно говоришь о ней тем, кто лишится сна из-за волнения?
Генри кивнул.
– Я…– лучник поворошил волосы на затылке, растягивая время, – уже отправил отряд стражи. Они прочешут лес и найдут тех, кто сделал это. Я обещаю, что не позволю кому-либо прикоснуться к ней.
Запал лучника удивил Генри, он лишь на секунду притих, обдумывая сказанное, а затем взгляну в сторону замка. Оттуда шла Реджина.
– Думаю, Вы сможете ее защитить, – произнес Генри, протягивая ладонь Гуду, и разбойник понял, что это не просто предположение.
Принц берет с него обещание – защищать Королеву. Негласная клятва, о существовании которой знают только двое.
– Определенно, – пожал руку принца разбойник.
– Робин, помните, обещая защищать мою дочь, прежде всего Вы дали клятву защитить ее от самой себя.
Лучник рассеяно кивнул.
Пару секунд они не прерывали зрительный контакт, словно их разговор перешел в сознание, и теперь только глаза произносили реплики каждого, но оба мужчины обернулись на женский голос, принесенный прохладным ветром.
– Разве Вы не должны присутствовать на утреннем построении, Робин?
Реджина остановилась в паре шагов от Гуда, безразличным взглядом окидывая двух мужчин, затем она прищурилась:
– Я чему-то помешала?
– Доброе утро, – улыбнулся Генри, подступая к брюнетке.
Она не смогла сдержать ответного движения губ, тем более, когда улыбку дарил самый важный человек в ее жизни.
– Доброе утро, папа.
Нежность во взгляде быстро сменилась королевской гордостью, когда разбойник, приблизившись, заговорил:
– Думаю, стража…
– Я не спрашиваю, о чем вы думаете, Локсли, – она кивнула головой, подсказывая отцу идти во дворец, и старик покорно зашагал к воротам.
Лучник сдвинул брови, не понимая до конца, что происходит. Что пришло в эту прелестную головку и от чего она стала так груба, неизвестно. Но Робин сразу понял одно – она выбрала именно такое обращение с ним, и менять что-либо точно не намерена.
– Твой завтрак остынет, папа.
И когда Генри отдалился, Реджина сделала шаг навстречу Робину.
– Не смей так делать больше. Никогда.
– Делать что? Разговаривать с твоим отцом?
Реджина закатила глаза, этот вор выводил ее из себя каждой нахальной выходкой: от приказа, отданного рыцарям, до минутного разговора с Генри.
– Вмешиваться в мою жизнь. Мои дела. Черт возьми, просто исполняй свои обязанности, Робин.
Она развернулась и собиралась уйти, но в последний момент он схватил ее руку, но не для того, чтобы притянуть к себе и жарким поцелуем наказать эти дерзкие губы. Как же он этого хотел. Он опустил глаза на ее ладонь, не обращая внимания на злой взгляд Королевы.
– Выпей это после еды… пожалуйста.
Реджина поднесла прозрачный пузырек к глазам, сощурившись будто стараясь понять из каких ингредиентов разбойник собрал это зелье и стоит ли вообще доверять свою жизнь ему.
Определенно стоит
– Что … это?
Робин направился в противоположенную сторону от дворца, даже не обернувшись на ее голос.
========== Молитесь, Ваше Величество. Часть 4. Угроза. ==========
Бывают времена, когда молятся все.
Все ужасное происходит самой темной ночью. А темной эта ночь, безусловно, являлась. Весь день солнце не желало показываться на небе, лишь тучи и влага, что порой пробегала по земле легким дождем. Из-за туч не было видно света. Из-за мыслей она не могла уснуть. С тех пор, как угроза перестала быть тайной, Реджина чувствовала себя неважно. Не то, чтобы она боялась, ей было не привыкать получать оскорбления и обещания скорой кончины в свой адрес. Но это был один из десятка случаев, когда она действительно об этом беспокоилась. Не за себя. Больше всего Королева боялась за отца. Он слаб. Он беспомощен. Он не понимает, как велика угроза.
Реджина старалась проводить с папой как можно больше времени. Не оставляла старика надолго, делила с ним трапезы, прогулки, проводила вечера. Все время, словно стараясь возместить те потерянные годы. Минута за минутой, заполняя пустоту внутри отцовскими ласками, отвлекаясь от мыслей о мужчине, что постоянно находился рядом.
Робин почти всегда был поблизости. Предчувствуя приближение бури, разбойник твердо решил оберегать ту, которую неоднократно спасал от гибели, ту, что так любила находиться на грани смерти. И пусть сейчас во дворце в окружении стражи она была в безопасности, что-то необычное было в этом мирном затишье. Прошло три дня с момента их возвращения, но не пришло и минуты, чтобы Робин забыл о том, что случилось.
Ограничив их общение колкостями и приказами, она безуспешно пыталась натравить лучника на саму себя. Злостью заставить его отступить. Обидеть словами, ранить так больно, чтобы он отказался от абсурдной идеи оберегать ее. К сожалению Реджины, одной вредности было недостаточно. Робин давно привык к этому: к холодности и грозным взглядам, от которых трещал воздух в радиусе тех метров, что отделяли их друг от друга при случайных встречах, к выпадам и остротам в свой адрес, к бесконечным стычкам и спорам.
– Оставь меня! Слышишь?
– Нет.
Хлопала дверьми у него перед носом, пряталась в комнате или обществе отца.
– Мне не нужна защита.
– Разве?
Догонялки по дворцу ни капельки не надоедали Гуду, особенно, когда они жутко раздражали женщину.
– Уходи! Пошел вон!
– Я не уйду, Реджина, ты меня не заставишь.
– Я брошу тебя в темницу.
– Попробуй.
Даже не подумал покинуть свой пост.
Он больше не оставлял ее. Ни на секунду. Своим присутствием обращая на себя ее внимание, как бы она не пыталась его оттолкнуть. Робин стал тенью, личным стражем Королевы. Теперь он обязан был находиться рядом, что он и делал. Ему не требовался приказ, не нужно было письменного разрешения, достаточно было того, что сердце добровольно шло на эту авантюру, а разум, сложив оружие в углу, сдавался.
Пусть чувства хоть раз одержат победу. Посмотрим, что из этого выйдет.
Робин вел дозор у ее покоев. Бессменное место. Разбойник не оставлял его, даже когда слуги покидали покои Королевы, и по ту сторону двери слышался характерный щелчок.
Так было и в эту ночь.
Во время дозора Робин практически не спал. Если удавалось забыться в дреме, то лишь на пару минут. Он не позволял себе большее, понимая, что так становится уязвим.
Голова болела из-за нехватки сна, а мешки под глазами становились крупнее с каждой бессонной ночью, проведенной подле дверей. Робин словно не замечал этого. Ему было плевать, но не ей.
– Может перестанешь мучать себя?
Слух снова подвел разбойника, или же она стала ступать еще тише?
Робин даже не услышал, как открылась дверь.
– Тебе нужно отдохнуть.
– А тебе нужна охрана.
– Я справлюсь.
– Я не собираюсь спорить с тобой, Реджина. Я не уйду, чтобы ты не сделала.
– Какой от тебя будет толк, если ты даже не в состоянии идти? Ты не спал трое суток, Робин. С этим не шутят. Ведешь себя, как маленький.
– Даже если и так.
Фыркнула и одарила разбойника одним из тех взглядов, которыми матери упрекают детей во время споров, когда, будучи неправы, младшие продолжают препираться.
– Посмотри на себя. Ты устал, – коснулась ладонью его лица, провела кончиками пальцев по векам, принуждая Роба закрыть глаза, и продолжила поглаживать покрытые мелкими волосками щеки и подбородок.
– Когда я делаю так, у тебя не кружится голова? Не подкашиваются ноги? Не нападает зевота?
Реджина была права. Разбойник даже облокотился на стену позади себя, во время убаюкивающих движений нежных пальцев. Он действительно устал, а она умело манипулировала им, снова подчиняя и заставляя делать то, что ей угодно.
– Тебе нужно поспать, – может, из-за усталости, может, так оно и было, но Робину казалось, что в ее словах крылось не только эгоистичное желание избавиться от него, но и реальная забота. Как бы он этого хотел.
Умоляющий тон ее голоса был непривычен лучнику. Она никогда прежде не разговаривала с ним так.
– Если ты не хочешь делать этого ради себя, то сделай хотя бы ради меня. Не нужно изводить себя, Робин, – уже совсем тихо, он едва ли разбирал слова.
Женщина ахнула, когда до этого притихший лучник вдруг перехватил запястье и строго посмотрел ей в глаза.
– Ты можешь пообещать мне, что с тобой ничего не случится?
С секунду она замешкалась, растерявшись из-за суровости его взгляда, затем два раза кивнула.
– Обещаю. Возвращайся к себе в комнату.
И он вернулся. Напрасно, ведь через несколько дней пожалел о своем поспешном решении
Все ужасное происходит темной ночью. Эта ночь была одной из них.
В ее покоях было холодно. Наверное, слуги забыли закрыть окно или же она сама пожелала этого. Под тонким покрывалом совсем замерзла, но поленилась подниматься, предпочитая сон встрече босых ног с ледяным мрамором. Повернулась на спину, пару глотков воздуха избавили от сна, или же была иная причина? По рукам пробежала дрожь. Реджина ощутила некий дискомфорт. Виня во все всем твердую подушку, перевернулась на другую сторону, ощущая прохладу простыни. Кап. Что-то противное попало на лицо. Кап, еще раз. Теперь две капли соединились и стекли тонкой струей по виску. Широко распахнула глаза, все равно ничего не увидела. Вязко. Неприятно. Растерла между пальцами влагу и поднесла к губам. Запах. Резкий и тошнотворный. Такой не с чем нельзя перепутать. Запах, преследующий ее в кошмарах.
Резко села в кровати, одним взмахом наполняя комнату светом. Она не ошиблась в своих догадках, но крик от увиденного все же не сумела сдержать.
Зажала рот ладонью, не в силах отвести взгляда.
Под сводом кровати едва ли вмешавшийся во всю длину олень. Это была не шутка и не сон, точно не галлюцинация, иначе чувствовала бы она этот гадкий запах гнили, что не заметила вечером?
Время словно остановилось, как и сердце этого зверя. Застывшие черные глаза смотрели на нее. Это выглядело жутко. Это выглядело мерзко. И впервые за все это время ей стало страшно. Не просто угроза – наглядный пример. Кто-то намерено пугал ее. Кажется, ему удалось.
Когда онемение спало, началась лихорадка. Мелким током била под кожей, обещая в любую секунду усилиться и принести больше боли.
Реджина не могла встать, но смогла отвернуться, когда почувствовала, что за ней следит не только мертвое животное.
Робин испуганно переводил взгляд с Реджины на оленя, кажется, находясь в таком же ступоре, как и она. Но мужчина был сильнее. По – крайне мере сейчас.
– Иди ко мне. Сейчас же.
Протянул ей руку, сжав влажную ладонь, вытянул из постели и крепко обнял.
– Тихо, спокойно.
Пока его голос набатом не прозвучал в голове, она не почувствовала слез и не услышала всхлипов, которые то и дело вырывались из полураскрытых губ. Только сейчас заметила это. Постаралась как можно быстрее взять себя в руки, но все, что удалось – это уткнувшись в плечо Робина глушить стоны, а крепким объятьем успокоить сильно дрожащие руки.
Сквозь кровь, шумевшую в ушах, разобрала пару его слов:
– Успокойся, я с тобой. Все хорошо. Я с тобой.
Со мной. Я в безопасности. Думала она, сильнее впиваясь губами в мужской плечо, почти смыкая зубы, чтобы заглушить очередной крик. Рука лучника лежала на ее затылке, вторая на талии, ласково гладила по спине, комкая местами влажное от крови ночное платье.
– Ты же пообещала мне, Реджина.
***
Она смутно помнит, как оказалась в чужой спальне, небольшой комнате, согретой его дыханием и жаром огня из камина. Практически не помнит его слов и лица, но помнит, как он ненадолго отлучился, а затем вернулся, чтобы помочь ей заснуть.
Его руки перебирали пряди темных волос, отделяя некоторые, переплетая друг с другом. Сжимали холодные пальцы, касаясь их губами. Она помнит эти прикосновения, словно через сон. Может быть, и правда уже дремала.
Потом было утро. Она проснулась одна.
Реджина не спешила вставать, требовалось немного времени, чтобы понять, что действительно произошло этой ночью. Если бы не запах хвои, исходивший от кровати, она бы решила, что все это было лишь ужасным сном. Если бы. Плохие сновидения закончились. Теперь кошмары стали реальными.
Дав себе время привести мысли в порядок, Реджина встала, к своему удивлению заметив, что на ней надето отнюдь не платье, а тяжелая хлопковая рубашка, которая могла принадлежать лишь одному человеку. Возможно, ей стоило бы злиться на лучника, который наглым образом посмел раздеть ее, пусть и для того, чтобы избавить Королеву от удовольствия спать в пропахшем кровью платье. Возможно, она бы и злилась, но столь сильная головная боль едва ли позволяла мыслить трезво. Рвано дыша, она начинала приходить в себя.
– Я хочу знать, как, черт возьми, вы могли этого не заметить?
С утра Робин опросил всех, кто мог стать свидетелем произошедшего, но все было тщетно, ведь, если таковой и имелся, то наверняка играл значимую роль в осуществлении этого плана.
«Господи, стоило ему оставить ее всего на пару ночей, и неприятности начались снова»
– Мы не отлучались весь вечер, сэр. С тех пор, как сменили прошлых рыцарей на посту. Не было ни шума, ни этого противного запаха. Вы сами чувствуете, насколько он сильный. Мы бы заметили.
Робин медленно растирал кончиками пальцев виски. Очередное отсутствие сна влияло на него не лучшим образом, как и излишнее волнение. Он слишком много думал: о Реджине, которая всю ночь была на взводе, о людях, осмелившихся, и сумевших сделать такое и уйти незамеченными.
Робин был нервным, он не был готов ко всему этому.
– Никто не должен об этом узнать. Поняли меня? Если хоть одна живая душа заговорит об этом в замке, я посажу каждого из вас на цепь, вы меня услышали? – слуги и рыцари, порядком восемь человек, закивали, – на сегодняшний день, Королеве не здоровится. Она находится в своих покоях и требует полного спокойствия. И упаси боже кого-нибудь потревожить ее. Ясно?
Согласие слетело с губ подчиненных. Робин удалился, наказав всем вычистить комнату до блеска, и, без лишнего внимания, избавиться от туши.
Вся эта волокита была закончена еще в полдень, но Реджина провела у Робина весь день.
– Ты проснулась? – тихо прикрыв за собой дверь, разбойник подошел к постели.
Лучник присел на край по правую руку от Реджины и сразу же почувствовал, как крепко она сжала его запястье.
– Никто не должен знать об этом, Робин.
– Никто и не узнает, я обещаю тебе.
Мужчина осторожно сжал ее руку в ответ.
– Те три служанки, что присутствовали при всем этом ночью, сейчас в твоих покоях. Дай им час, и можешь вернуться туда и…
– Нет, я не хочу.
– Тогда можешь оставаться у меня столько, сколько захочешь.
– Спасибо.
– Отдыхай, Реджина.
Он долго колебался прежде, чем сделать это. Но все же, не решился. Его губы находились так близко к ее, всего лишь один незначительный поцелуй. Он просто хотел сделать это, не посмел бы посягнуть на большее, но сейчас было не время. Не время, повторял себе разбойник.
Лучник поднялся, она тоже.
– Не оставляй меня, – не было похоже на просьбу, скорее приказ с нотками отчаянья.
– Хорошо.
Она отпустила его руку.
– Есть ли новости от отряда? – старалась отвлечься, но выбрала для этого не самую безобидную тему. Дрожащие пальцы теребили прядь волос, а когда она это заметила, поспешила сложить руки на груди, стараясь скрыть нервные судороги.
Робин, до этого внимательно наблюдавший за ее действиями, отвел взгляд.
– Будут со дня на день. Тебе сейчас нужно волноваться о другом.
Мужчина все же встал, отошел к окну, взяв небольшую передышку. Ему требовалось время, чтобы собрать мысли в кучу и перестать теряться рядом с этой женщиной, словно мальчишка.
Он так давно в этом дворце, так давно рядом с ней, да, черт возьми, в конце концов они переспали. В чем подвох? Почему он чувствует робость и непозволительную ребячью слабость, как только она так легко и непринужденно касается его? Робин не понимал.
Ему нужно время, чтобы остыть.
– Ты думаешь, те, кто сделал это, могут быть еще во дворце? – продолжила она прерванную мысль.
– Да, думаю да.
Реджина заерзала на кровати, а затем бесшумно ступила на пол.
Холодно.
– Где моя одежда?
– У прач…кхе…ки, – этот кашель был отнюдь не случайным, Реджина позже поняла причину его возникновения.
Робин довольным взглядом окинул все, что не нарочно (не нарочно ли?) сейчас демонстрировала ему женщина. Стройные ножки и то, что обычно скрыто чуть выше. Лучник почти на голову опережал Реджину в росте и был втрое шире нее, его рубашка была очень велика, но не настолько, чтобы скрыть тело полностью. Едва прикрывая ягодицы. Еще чуть-чуть и разбойник сможет лицезреть прекрасный вид пышных округлостей.
– Мне, – заправила за ухо прядь, невинно опустив взгляд в пол, – нужно переодеться во что-то… свое.
– Вам не нравится пахнуть вором, Ваше Величество?
– Мне не нравится расхаживать почти голой. И это я не говорю о том, что ты посмел меня раздеть. Ты же понимаешь, что за это я могу тебя казнить?
Лучник подошел к кровати, разделяющих их друг с другом на эти несколько метров.
– Тогда почему же моя голова все еще на плечах, ведь я не первый раз делаю это? – довольно улыбнулся, понимая, что зацепил ее это фразой.
На удивление разбойника, Реджина покраснела, а затем, кокетливо отведя взгляд, приказала:
– Принеси что-нибудь из моих вещей.
Как только лучник покинул комнату, женщина повернула голову в сторону зеркала.
– Какая сила воли, сэр Локсли, – посмеялась брюнетка.
Она поднимала и отпускала руки, чтобы проверить, насколько высоко задирается рубашка, а затем, определив необходимую ей высоту, подошла ближе. Воротник закреплен несколькими узлами, что были не помехой для проворных женских пальцев. Она полностью вытащила шнурок, позволив обеим половинкам воротника свободно упасть на грудь. Намеренно стянула рукав чуть ниже плеча, перекинув волосы на другую сторону.
Идеально.
Идеальна.
Подумал Робин, без стука входя в свою спальню.
Кажется, Реджина успела изучить его комнату.
Она стояла у шкафа и, открыв одну дверцу, потянулась к верхней полке, не замечая, как следуя движению, вверх скользит и рубашка.
– Что ты там делаешь? – кинул платья на кровать и приблизился к брюнетке, которая улыбалась своим грешным мыслям.
Женщины. Так прекрасны и непонятны в своем редкостном безумии. Но она отличалась от иных тем, что от своего безумства ей не требовался антидот.
Что же она задумала?
Это крутилось в голове у лучника, пока он подходил к Реджине, понимая, что она и не думает двигаться к нему навстречу.
– Что. Ты. Делаешь. Реджина? – повторил лучник, вплотную подступая к ней.
Только сейчас Робин заметил хитрость, на которую она пошла. Тонкие ключицы были открыты, а волосы послушными волнами лежали на боку.
– Проверяю, – спокойно ответила ему.
– Проверяешь, что?
Ее рука легла на шею мужчины, притягивая ближе. Королеве пришлось подняться на носочки, чтобы суметь провести носом линию от шеи до уха, шумно втягивая запах лучника.
– Вся ли твоя одежда пахнет лесом.
В этот момент она казалась ему сумасшедшей. Его маленькое безумие с карими глазами, которое так задорно смеялось своим детским выходкам, способным вывести лучника из себя. Он не сразу заметил, что задержал дыхание во время ее манипуляций, а она заметила.
Поднырнув под его руку, подошла к кровати, разбирая платья.
– Под словом «что-нибудь» я имела ввиду что-нибудь одно.
Разбойник собирался было возразить, но когда развернулся, Реджина уже стянула с себя рубашку.
Черт!
Робин широко раскрыл глаза, словно думая, что так ему удастся разглядеть больше. Славно, что Реджина стояла к нему спиной, хотя нет, не славно. Так или иначе она бы точно начала смеяться над ним и его несдержанностью.
– Поможешь? – ее руки скользнули в рукава, – Робин?
Женщина повернулась, и по ее глазам разбойник понял, что за странную игру она снова завела.
Ох, этот безумный томный взгляд.
– Могла бы попросить меня выйти, – нашелся Гуд, поворачивая ее к себе спиной.
– Я не стесняюсь тебя, вор, – ладонями накрыла его руки, сжимающие талию, – я тебя смущаю? – кроткая невинность – святая ложь, она никогда не была настолько скромна.
– Думаешь, меня смущает женское тело? – Робин пришел в себя, и теперь по ее просьбе медленно затягивал шнурки корсета.
Она неоднозначно хмыкнула.
– Ау, – зашипела Королева, когда лучник нарочно стянул слишком сильно.
– Прошу прощения, Ваше Величество.
Она засмеялась, Робин тоже. И вряд ли кто-то из них в этот момент вспомнил, почему они сегодня собрались здесь.
– Мы нашли это во рту, – стражник протянул клочок смятой бумаги.
Приняв его, лучник жестом приказал продолжать работу.
Уже возле окна разбойник развернул листок и быстро пробежал глазами по тексту.
– Чертов дьявол! – Робин кинул записку в камин, предоставив возможность пламени уничтожить ценную улику.
– Не говорите Королеве о своих находках, все докладывать мне лично. Заканчивайте.
Локсли вышел в коридор. Смрад еще не полностью выветрился, поэтому за пределами комнаты дышалось куда лучше.
Мысленно ругаясь, разбойник постоянно прокручивал злосчастную фразу «Молитесь, Ваше Величество». Сначала послание на мертвецах, теперь то же самое в мертвом олене. Кто-то упорно старается напугать Реджину. Кто-то, кто очень скоро сам окажется на том свете.
***
– Робин, почему Вы скрывали от меня это так долго?
Генри нервно ходил вокруг лучника, каждый раз обращая на него взгляд и, не получая ответа, продолжал ходить, рассуждая вслух.
– Я имею право знать, кто угрожает моей дочери. И Вы не должны были этого скрывать. И она тоже.
Разбойник не смел пресекать речь старика. Его можно было понять. Не каждый день узнаешь, что комнату, где спит твое дитя, посещают люди, желающие ему только смерти.
– Это не может больше продолжаться. Она должна уехать. Нужно сделать хоть что-нибудь.
– Ваше Светлость, пожалуйста, успокойтесь, мы все решим. Сейчас, когда ее Величество вернется.
Реджина провела у Робина две ночи подряд, лишь на третью решившись вернуться. И, надо признать, что ночевать с женщиной в одной комнате разбойнику нравилось куда больше. Дело было не в том, что тонкое ночное платье дразнило мужчину каждый раз, когда, ерзая в постели, Реджина скидывала одеяло. Не в том, что Робин хотел ее всеми известными способами. Хотел тело, душу, а также сердце. Лучник сильно желал этого, но отнюдь не стремился брать силой то, что, как разбойнику казалось, уже принадлежит ему. Ему нравилось, что она доверяет ему. Настолько, что не боится спать в одной комнате, на его кровати. И, конечно, Робину нравилось вновь обретенное спокойствие, ведь он был уверен, что никто не посмеет потревожить Королеву в его присутствии.
Наверное, это были последние спокойные ночи во дворце.
***
– Пошли все прочь!
Голос правительницы разлетелся по огромному залу, ударился о каменный свод и приумножаясь, эхом вернулся к источнику. Вся прислуга в спешке покинула зал, не желая встать в очередь к палачу, и только он остался подле трона.
– Плохое настроение?
– Заткнись.
Робин улыбался, ему нравилось наблюдать за ее гневом, но более высокой благодатью было самому стать причиной этого.
И без того раздраженная, она опустилась на обитое бархатом кресло, устало положив голову на руку.
– Тебя что-то тревожит? – сменил веселье на сострадание Гуд.
Сейчас перед глазами вновь возник образ слабой женщины, которая дрожала в его руках той ночью. Женщины, которой было страшно. Женщины, которая искала утешения в его объятьях. О, как резко контрастировало это видение с нынешним ее обличием.
Ледяной контроль во всем. Губы, движения, взгляд. Казалось, что ее обмотали стальной цепью, сковывая тело прочным металлом, защищая душу от взлома, защищая ее саму от себя.
– В данный момент, твой голос.
Кусается. Значит все либо хорошо, либо очень плохо.
– Реджина?
– Мм?
– Ты принимала лекарство, которое я тебе давал?
Она посмотрела на лучника, лицо которого выражало такую обеспокоенность, что ей поначалу стало не по себе. Никто не смотрел с таким участием, как это делал Робин. Она давно это осознала.
– Да… да, после еды.
– Хорошо.
Робин кротко улыбнулся и уже решил оставить ее. Дать время побыть одной и освободить голову от мрачных мыслей. Она позвала его прежде, чем мужчина успел скрыться за дверью.
– Что это было? Робин? Робин! Подлец.
Она не стала его искать, не послала стражу догнать лучника и силком возвратить в зал. Не предала значения его долгому отсутствию в течении дня, а затем получила это письмо…
До остервенения сжимая в руках кусок бумаги, Реджина снова и снова прочитывала принесенное рыцарем послание. Тихо ругаясь, ходила по залу. Она забыла о присутствии отца в комнате.
–… Вам лишь предстоит встреча со смертью…
– Реджина.
– …, а кто-то уже принял ее. Или же, принимает сейчас.
– Реджина?
– …, а как поживает Робин Гуд, Ваше Величество?
– Реджина!
Оторвала взгляд от бумажки и посмотрела на отца, который все это время безуспешно старался привести дочь в чувство.
– Что в нем?
Пустым взглядом смотрела на Принца, до тех пор, пока пугающее значение слов не осело в ее беспокойном сердце.
– Робин, – тихо прошептала она.
– Ваше Величество, начальник стражи… – служанке не потребовалась договаривать до конца. Реджина и так все поняла.
Робин облокотился о деревянную балку, зажимая рану на плече. Кажется, к его коллекции шрамов добавится еще один. Менее значимый, но безусловно большой, так как острие стрелы было достаточно широким, такое, словно им собирались убить медведя, или же хорошенько помучить человека. На лбу выступил холодный пот, и мужчина, стараясь смахнуть соленый капли, чуть пошатнулся, а затем, не успев ухватиться за что-либо, начал медленно оседать на пол.
