Текст книги "Любить нельзя ненавидеть (СИ)"

Автор книги: Анет_28

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Первая угроза – послание у стен крепости, нападение в саду, трупы животных в спальне. Казалось даже забавным, что после всего этого он еще может удивляться ее смерти. Просто не верит в то, что эту женщину все-таки сумели укротить. Пускай Белоснежка спит спокойно, будучи уверена, что руками разбойника она лишилась мачехи. Эти же руки сомкнутся на ее шее во время сна и не оставят ни малейшего шанса наслаждаться победой. К черту ожидание. Он отомстит ей этой же ночью. Ему больше нечего терять.

– Генри?

Только когда окоченевшие пальцы перестали сгибаться, Робин решился зайти в дом. В обитель ее семьи, где уже каждая вещь была словно заочно изучена. Она мало рассказывала о своей прежней жизни, зато о доме он знал почти все. Королева часто мечтала сюда вернуться. Нередко вспоминала какую-нибудь мелочь, как, например, этот стол с вазой, наполненной свежими цветами. Пускай, сейчас это было не совсем так – сезон не подходящий – да и ваза утратила тот ясный сиреневый цвет, о котором она говорила, но он запомнил эту деталь. Возможно, так же хорошо, как и она. Большие окна, столпы света на слегка запыленном паркете. На нем даже можно было разглядеть следы Генри, который, судя по всему, прошел в зал.

– Ваше Высочество? Черт!

Лучник чуть не завалился назад от неожиданности, когда Бурбон со всей присущей собакам радостью бросился на него, громко залаяв.

– Я уж подумал, что тебя больше нет, приятель, – тепло улыбнулся лучник, потрепав пса по морде.

– Я привезла его сюда намного раньше.

Нет. Этого просто не может быть. Очередная больная фантазия или того хуже. Он уже слышит ее голос, обращенный к нему. Резко поднял голову, заметив женский силуэт у окна, который двинулся к нему навстречу.

– Робин?

Он усмехнулся, нервно потер переносицу, вновь обращаясь к небу. Уже в который раз за сегодня. Пора прекращать.

– Я уже устал. Правда. Так сойду с ума, если буду жить одними галлюцинациями о тебе.

– Робин, – игриво улыбнулась она, склонив голову на бок.

– Не смей смеяться надо мной. Ты умерла, но до сих пор сводишь меня с ума.

Она медленно подошла к нему. Бордовое платье легкой юбкой следовало за ней, колыхаясь при каждом шаге. Разбойник смог посчитать эти колебания, так как почти не отрывал взгляд от пола, пока не почувствовал ее реальное дыхание на своей щеке.

– Я свожу тебя с ума, вор? – улыбается против его уха и, повернувшись, касается губами холодной щеки.

– Всегда, – внемлет в ответ с трудом раскрывая сухие губы. – Такая реальная, – проводит вдоль спрятанных под тканью рук, чувствуя их тепло.

– Более чем. Можешь даже прикоснуться, – снова смеётся, кладя его руки себе на талию, сама прижимаясь ближе, скользнув теплыми ладонями под зимнюю накидку и сбрасывая ее. Робин слегка повел головой на шум, упавшей на пол одежды. Чертовски реалистичный сон. Наверное, сейчас он лежит в снегу, замерзший до смерти, а это – его последняя больная фантазия.

– А потом я проснусь, верно? – шепчет лучник, утыкаясь в ее плечо.

– Не веришь, что это может быть правдой?

– Верил бы, если бы так часто не бредил о тебе, – проводит носом по бархату кожи, чувствуя, как под ней бьется пульс. Шумно дышит, вдыхая запах ее тела, ставший таким родным.

– Но я жива, – царапает ногтями его затылок, опускаясь ниже, привычным жестом заставляя его зажмуриться.

Женская ладонь, скользнувшая на грудь разбойника, привлекла его внимание вещицей, что прежде не украшала руку Ее Величества – его подарок. Кольцо плотно держалось на пальце – все-таки угадал с размером – играя теплыми бликами. Робин накрывает ее ладонь своей и поднимает взгляд.

Медленно отстраняются друг от друга, всматриваясь в глаза напротив. Она внимательно наблюдает за его мимикой, на долю секунды закусывает губу, заставляя его возжелать эту реальность, а затем тянется к губам, едва касаясь их. Разбойник, уже ощущая вкус ее поцелуя, произносит:

– Если ты жива, – выдыхая каждое слово, тихо говорит он, ведя ладонью по ее шее, не сильно сжимая, – … Какого черта, Реджина?

Она подчиняется напору мужских рук, не отрывая глаз от его, потемневших от ярости в купе с непониманием, с толикой неверия до сих пор.

– Так было нужно.

– Нужно?!

Он взрывается. Отходит от нее, чтобы ненароком не причинить боль от злости, что в миг взыграла в его крови, почти заполнив взгляд пеленой.

– Ты понимаешь, что сделала со мной? Я не мог спать из-за мысли, что никогда больше тебя не увижу, не прикоснусь. Я чуть не сошел с ума, Реджина! Я чертовски соскучился по тебе!

На последней фразе она улыбнулась, но в глазах осталось безропотное послушание. Ей должно быть стыдно за свой поступок, но отчего-то ее веселит его ярость. Безумно возбуждает.

– И вместо того, чтобы поцеловать меня, ты кричишь, – закусывает губу, нарочно провоцируя его.

– Я бы убил тебя собственноручно, – притягивает ее к себе, почти с жадностью оставляя первый поцелуй на подбородке, – если бы так сильно не любил. Ты даже не представляешь, что заставила меня пережить.

Губы встречаются, раскрываясь навстречу друг другу. Это безумство рождает почти животное желание касаться любимого тела, стараясь проверить каждый участок, каждый запомнившийся сантиметр. Истязать долгими ласками, всеми способами вновь научиться верить, что это возможно. Безумие, разыгравшееся буйством ощущений внутри, постепенно утихает, позволяя им наполнять легкие воздухом и вновь лишаться его в долгом поцелуе.

– Это жестоко, Моя Королева.

Робин крепко обнимает ее, скользя ладонями по спине, талии, возвращаясь к шее. Она и не смеет ему мешать. И лишь, когда он в очередной раз зовет ее по имени, открывает глаза.

– Реджина.

Он постоянно повторял ее имя, привыкая вновь обращать его к человеку. Ни к вещи, хранившей запах владелицы, ни к небу, куда по убеждениям христиан устремляются наши души, к ней. Живой. Реальной. Желанной.

Он не мог оторваться от пьянящих губ. Словно, все это было не по-настоящему. Очередной сон, который он видел несколько раз после ее мнимой смерти.

Ему снились мурашки на ее коже каждый раз, когда в этой, так нравившейся ему вселенной, он касался ее. Снилось кольцо рук и легкое покалывание от царапин на его шее. Снились ее поцелуи, пропитанные нежностью и страстью. И теперь, когда это все снова было у него, когда он мог прикоснуться, почувствовать, потерять голову в мускатном аромате кожи, он не верил в эту реальность, считая, что она исчезла для него в день ее смерти.

– Я сорвался. Прости, – проводит пальцами по теплым щекам, украшенных легким румянцем, касается ее лба своим.

Она нежно улыбается и целует внутреннюю сторону ладони, извиняясь в ответ.

– Я все объясню…

– Еще бы. Тебе предстоит еще выпросить мое прощение, – хитро улыбается он, потянув шнурок от корсета. Гуд давно научился справляться с ее нелегким туалетом на раз два. Единственное, что все еще удивляло, это то, как разбойнику удается быстро и незаметно оставлять ее без одежды. Она ведь даже не заметила скольжения рук, которые какое-то время еще оставались на ее лице.

– Спальня наверху, – успевает прошептать она, прежде, чем разбойник кусает ее за нижнюю губу.

– Твой отец еще здесь?

– Он уехал почти сразу же.

– Тогда не важно, – разбойник заваливается на диван и тянет ее на себя, вынуждая забраться к себе на колени.

– А когда-то тебе было принципиально делать это именно там, – удобнее устраивается на его бедрах, одной рукой обнимая за шею, а другой взлохмачивая волосы на затылке.

– После всего, что случилось, я стал немного не разборчив в этом. Тем более, – движением рук вдоль ее ног оголяет бедра. Лучник сам же зачаровано наблюдает за своими действиями, а когда пальцы касаются полоски белья, вдруг улыбается и вскидывает голову, смотря ей прямо в глаза, – в последний раз мы сделали это в чужом дворце.

– В зале переговоров, если быть точным, – облизывает губы, кладет руки на плечи, поддается вперед – обычные действия, от которых его сердце просто сходит с ума. Как она посмела лишить его своего присутствия, пускай, даже на две недели. Мысль о возможности случившегося больше не посещает его. Реджина обыграла смерть по своему собственному сценарию, и черта с два кто-нибудь посмеет опровергнуть ее бессмертие. Он снова уверовал в ее безнаказанность; в то, что эту женщину никто не уничтожит, кроме нее самой.

«… Это очередная ловушка?

– Тебе решать. Ловушка это, – оказался за ее спиной, почти по-отцовски поправив ее волосы, – или возможность получить все, о чем ты мечтаешь.

– Продолжай, – не обращая внимания на его руки, не прекратившие играть с ее волосами, она приготовилась слушать.

– Я помогу тебе в твоем замысле…

Она усмехнулась. Конечно, Королева даже не удивлена, что он все знает. Темный всегда осведомлен о делах своей ученицы.

– … помогу тебе с твоей мнимой смертью, дорогуша. Вот, – в сжатых крючковатых пальцах засиял небольшой сосуд с желтовато-мутной жидкостью.

– А взамен? – спросила она, переведя взгляд на Мага.

– Взамен ты наложишь проклятье, но немного иное. Когда придет время, я получу свою часть сделки, а пока, ты будешь наслаждаться своей.»

– Робин, – губы начали неметь от долгих голодных поцелуев, и она слегка закусила нижнюю, чтобы разогнать кровь.

Разбойник давно перестал отзываться на ее стоны, не желая прерывать своих ласк. Платье было до неприличия задрано, но верх еще скрывал грудь, и лучник предпочитал губами искать твердые соски, целуя их сквозь ткань и оставляя на ней влажный след.

– Я… перестань, – она пыталась отодвинуться, приподняться, чтобы избавить его от одежды и ускорить их воссоединение, но Гуд крепко держал Королеву в своих объятьях. Она не смогла бы вырваться, даже с помощью магии. Физическое влечение брало вверх над разумом, блокируя все посторонние команды. Остались только ощущения. Пожалуй, лучшие, кои она когда-либо испытывала.

– Ты хочешь…?

– Да.

Дрожь от его осторожных движений по внутренней стороне бедер, беглые касания пальцами по кружеву мокрого белья, и она уже задерживает дыхание, чтобы не сорваться слишком быстро. Двигалась к нему еще плотнее, ища контакта с его рукой. И, угадывая любое женское желание, Робин проникает пальцем в тепло ее тела, медленно приближая удовольствие.

– Тебя. Я хочу тебя, – она справляется с приятной судорогой от первого толчка внутри и, уже не вслушиваясь в его шепот, прерываемый негромкими смешками, стягивает с него рубашку.

Она замирает, когда он останавливается. Его улыбку можно считать издевательством, потому что все ее существо яро стремится к соединению с лучником, он сам виноват в этом желании, а теперь так бессовестно лишает ее этого.

– Я тоже хочу тебя, – с дельной серьезностью говорит он, вводя ее в заблуждение. – Ты самая красивая и желанная женщина, из всех встреченных мною.

– И много женщин ты встречал? – с толикой ревности спрашивает она.

– Достаточно, чтобы понять, что мне сказочно повезло обладать тобой.

«– О какой помощи вы просите, Ваше Величество? – Грэм старается найти подвох в ее словах, ожидает удара в спину, но никак не добрых намерений и честной сделки.

А она с праведной улыбкой предлагает ему очередное задание:

– Я хочу, чтобы ты нашел Белоснежку…

Он уже был готов засмеяться от безрассудства этой просьбы, но она поспешила уточнить, что именно желает получить потом.

–… Найди ее лагерь и следи. Постарайся узнать сколько человек и кого она сможет призвать на свою сторону. Докладывай мне о каждом ее шаге. Особенно тех, что будут совершаться в моем направлении.

Говоря все это, она лишь ближе подходила к охотнику, вызывая у него некий приступ дежавю. Разве что люди, участвующие в этой сделке были уже другие: он – не на день не постаревший, и в одночасье потерявший свою жизнь, и она –полюбившая кого-то настолько, что позволила изменить себя, ставшая лучше.

Он понимал, что соглашается уже не на убийство, предлагает помощь и некую защиту от неожиданности внезапного нападения.

– И что будет потом? – с опаской спрашивает охотник, все еще не веря, что все может быть так просто. Так чертовски легко.

Многолетняя вражда, интриги и магические козни, перевес добра или зла. Он не понимает, как столь сильная ненависть смогла утихнуть в ее сердце. Как мысль о мести, что столько лет была чуть ли не главным смыслом жизни, внезапно исчезла, оставив лишь… прощение?

– Я хочу обезопасить тех, кого люблю. Поверь мне».

Черт, как же он скучал по этому бесподобному чувству близости и похмелья от вкуса своей Королевы. Робин откинулся назад, полностью отдавшись ощущениям, кои рождала в нем эта потрясающая женщина. Магия таилась в каждом ее касании, в глазах, что в момент наивысшего возбуждения становились почти черными. Плавная игра бедер не подчинялась его рукам, не сейчас, когда Королева находилась при всей полноте власти.

– Боже, Реджина, – Робин мог лишь ласкать ее извивающееся тело, поддаваться женскому желанию и направлению рук, которые сами решали, где хотят оставить его ладони. Невероятно своенравна.

А ведь лишь одно ловкое движение, и она окажется под ним – все такая же доступная, но лишенная всякого права выбирать. Он мог это сделать, но было уже поздно. Чувство насыщенности внезапно наполнило его, оставляя где-то на задворках неясное понимание, что она тоже получила свое удовольствие.

«– Черт! – она громко закашлялась от внезапного пробуждения. И резкий рывок вперед, благодаря которому Реджина оказалась в сидячем положении лишь усугубил ситуацию.

– Будет забавно, если сейчас ты и вправду умрешь, – раздался ехидный голос позади.

– Ты только этого и ждешь, – вытерев влагу с губ тыльной стороной руки, Реджина перевела взгляд на Темного, глаза которого в полусиянии свечей казались воистину кошачьими.

– Теперь я буду ждать лишь часа, когда смогу получить свою часть сделки. Поверь, ради этого стоит спасать твою прекрасную головку, – галантно подав ей руку, Маг помог Королеве выбраться из темного гроба и ступить на строгий рисунок каменных плит фамильного склепа.

– Моя магия?

– Абсолютно белая. Ни грамма тьмы. Твоя мать была бы разочарованна, Реджина.

Королева отвела взгляд, но не опустила головы. Если она нарушила хотя бы один пункт прописанной матерью жизни, все это не зря.

– Здесь миленько. Сама обустраивала или Кора руку приложила? Скорее всего она. Очень в ее стиле.

– Если так нравится, можешь забрать мое место. Оно теперь свободно, – уже полностью придя в норму, с той же издевкой, которая всегда присутствовала в их беседах, отвечает она.

– К моменту моей смерти этот замок уже разрушится камень к камню, а твои внуки разложатся в земле, поэтому не будем говорить о нереальных вещах, Ваше Величество, и вернем вас в мир живых».

– Ты бы не позволил мне сделать это.

– Определенно, – Робин крепче прижал к себе Королеву, которая, устроившись на его груди, долго рассказывала события минувших недель. Ему бы даже в голову не пришло что-то подобное.

– Но все вышло лучшим образом. Пускай для всех я мертва, но это значит, что мы сможем начать новую жизнь. Второй шанс для нас с тобой. Надеюсь, ты хочешь этого так же сильно, как и я, – она зажмурилась от теплого касания губ к своему лбу, а затем слегка приподнялась, чтобы самой поцеловать разбойника.

– Больше не будет мести, – начала она, сохраняя серьезный взгляд, словно давала присягу на их «долго-и-счастливо», – угроз, никаких нападений и просто траты времени за бумагами королевского двора. Новая жизнь и новый дом, я обещаю тебе.

Робин улыбается ее детской серьезности, снова целует и, подминая ее под себя, нависает сверху.

– Мой дом здесь, – едва касается губами шеи, чуть ниже бьющейся в бешенной агонии артерии, прямо над впадинкой ключицы. – Рядом с тобой и в тебе. Где бы ты не была, даже в аду, я буду с тобой. Не смей оставлять меня. Никогда больше не ври мне, Реджина. Иначе я лишу тебя права выбирать.

– Это угроза? – дрожа от теплого касания, дышит через раз, боясь спугнуть этот волшебный момент.

– Да, я угрожаю вам, Ваше Величество, своей любовью. Это может испугать Королеву?

– Возможно, это единственное, чего она боится, – без тени улыбки посмотрела ему в глаза, словно он, и правда, стал ее единственной фобией. – Потому что я люблю тебя, Робин Гуд, – поднимается к его губам, выдыхая эту фразу в них, едва касаясь.

– Я уж думал, что ты никогда не признаешься, – игриво отвечает лучник, проведя пальцами по дрогнувшей щеке.

Он заворожен ею, зачарован.

– Не хотела испытывать судьбу. Но я люблю тебя, очень – улыбается, вновь повторяя.

– И я тебя. Просто безумно, – прикасается к ее лбу своим, тихо шепча эти слова. – Не могу представить, что мог лишиться тебя.

Она улыбается ему, его словам, чувствует, как сердце заполнено до краев этой нерушимой любовью к лучнику, к тому самому разбойнику, что заявился на порог ее дворца и впредь не посмел его покинуть. К мужчине, который столько раз угрожал ей расправой, сам же от расправы спасал, продлевая ей жизнь каждым своим действием, оберегая ее для себя до этого самого момента. Теперь она может надеяться на лучшее и поверить, что то самое обещанное «долго-и-счастливо» наконец-то настигло ее. Пыльца феи не соврала, лишь утаила, как долго придется ждать.

– Ты всегда останешься Королевой, Реджина. Для меня, для всех, Мы еще поборемся. Вместе. Сейчас я близок к Белоснежке, как никто другой.

– Мне это не нужно.

– Замок, престол… месть?

– Только ты.

– Но твой план заключался в том, что Белоснежка поверит мне. Разве нет?

– Возможно я думала об этом. Может быть, когда-нибудь нам наскучит тихая жизнь простых людей в потерянном домике в лесу, – по-детски улыбается, обхватывая ее за шею. – А пока я понятия не имею, что будет дальше. Но мне с тобой хорошо. Очень. И я хочу вдоволь наслаждаться жизнью, о которой мечтала почти с детства.

– Значит, ты со мной?

– Всегда…

========== Эпилог. ==========

Разноцветное конфетти украсило пол точно мозаика. Беспорядочное кружение пестрых бумажек вызвано юбками платьев и безостановочными ударами каблуков. Пестрота – название этому вечеру. Бал в честь дня рождения Белоснежки просто не мог пройти иначе. Обилие цветов, блеск, никакой претенциозной роскоши. Больше похоже на праздник принцессы, но девушка обожала маскарады.

– Отсутствие вкуса передается по наследству, – прошептала Реджина, когда вошла в зал под руку с Робином.

– Не будь так категорична, милая. Мы пришли повеселиться, помнишь? – разбойник заботливо убрал темный локон за край бордовой маски.

– Да, знаю.

И все же, у Реджины были иные цели. Менее увеселительные. Она просто хотела увидеть, как Белоснежка справляется с новыми обязанностями, как под ее правлением живет народ, и протекает жизнь теперь уже в чужом королевстве. Просто любопытство, но, в тайне, она надеется, что падчерице удается это непростое дело.

– Туфли ужасно жмут.

– Нужно было выбрать другие, – усмехнулся Робин, придерживая брюнетку за руку.

– Ты просто гений, Локсли.

– Реджина, – мужчина осадил ее тяжелым взглядом, а затем стремительно прильнул к налитым алым цветом губам, вызывая у их обладательницы легкое головокружение.

– Ты невыносима, знаешь?

– Знаю, – довольно улыбнулась волшебница.

Скрытые за масками лица без конца улыбались, словно заведенные куклы, которые плясали в честь своей королевы. Сегодняшний день, в прочем, как и все ему предшествующие, не мог обойтись без высокого торта и праздничного салюта. Реджина помнит, как в эти дни Леопольд совсем не появлялся во дворце, дабы объехать лучших мастеров, портных и садовников, чтобы именины его многообожаемой дочурки прошли просто идеально. Это стоило того, чтобы ждать праздника почти так же сильно, как и сама Белоснежка.

– О чем ты думаешь? – внезапно появившийся рядом Робин заставил ее вздрогнуть от неожиданности и податься назад, облокотившись на его грудь.

– Как хорошо, что все считают меня мертвой, – ответила королева, удобнее устраиваясь в объятьях разбойника, тепло которого согревало открытую спину.

В этом платье она чувствовала себя, мягко говоря, не комфортно, но этот наряд был под стать маскараду: броский и глупый – по мнению самой Реджины.

– Почему?

Лучник выглядел не лучше. Хотя у мужчин более-менее сохранился классический стиль, но обезображенный пышными рюшами и перьями, потерял малейший шанс остаться в гардеробе доброй половины гостей. Белоснежка сама установила такой дресс-код, поручив швеям создать эскизы и разослать всем гостям.

Письмо с таким приглашением получила и некая чета Миллс. Падчерица не побоялась созвать столько народу, в основном более богатую ее часть. И обладатели прекрасного поголовья Дистриэ, а именно Роберт и Рейвен Миллс.

– Не хотела бы, чтобы мое имя носил подобный «праздник».

Оставшись на балконе совершенно одни, они позабыли о скором завершении торжества. И лишь когда заиграла последняя мелодия для медленного танца, Робин развернул Реджину к себе:

– Почти полночь. Самое время для моего подарка.

Робин поднес теплую ладонь к своим губам, наблюдая за ее реакцией.

– Какой подарок? – хитрая улыбка в обмен на удивленный взгляд. Она не могла забыть Рождественское обещание.

– Миледи, позвольте пригласить вас на танец?

Казалось, он и не спрашивал ее разрешения. Скорее настаивал. Сильная ладонь давила на талию достаточно, чтобы не позволить отступить, но все же еще оставляла за ней право выбора.

– Танец?

– Да.

О, тот томный взгляд, последовавший за словами, заставил Робина возжелать ее больше, чем позволяло место и время. Он еще накажет ее за эту провокацию, а пока лучник притянул Королеву к себе, дразня дыханием ее губы.

И в плавных скольжениях, движения рук ощущались еще чувственней. Его ладонь, скользящая вдоль ее спины, растянутый поцелуй на щеке, когда она прижималась к его груди спиной, шелест алой юбки – все это было похоже на магию. Похоже на их историю, поначалу страстную и нетерпеливую, после – нежную и созидательную.

Любить, нельзя ненавидеть. Непозволительно чувствовать что-то кроме безграничной любви к мужчине с голубыми глазами, невозможно не восхищаться женщиной с волосами цвета ночи.

Они были рождены, чтобы встретиться в нужное время при нужных обстоятельствах. И где-то «там» пыльца феи заискрилась ярким белым светом, окрасив и их судьбы лишь в светлые полосы. Эти двое достаточно натерпелись в обществе друг друга, достаточно сильно любили, чтобы заслужить свой счастливый конец. Спустя много лет одиночества Королева наконец-то может признаться:

– Я люблю тебя.

И, впервые испытав столь сильное чувство, Робин Гуд ответит:

– Люблю сильнее, чем ты можешь представить.

Долгий поцелуй и еще пару ласковых слов шепотом друг другу, а затем он уходит подготовить карету к отъезду, позволяя Реджине еще раз оглядеть некогда свое королевство. В очередной раз осознать, что она абсолютно ничего не потеряла. Приобрела намного больше, чем отдала. И дело совсем не в гектарах леса и золотой короне.

– До тошноты омерзительный денек, согласна?

Румпель даже не подумал о том, как испугал ее, погруженную в свои мысли и совсем позабывшую обо всем, что еще связывало ее с этим человеком.

– Неужели Белоснежка позвала тебя на праздник, – сняв с лица маску, Реджина сложила руки на груди, обезопасив себя таким незатейливым жестом.

– Нет, но и тебя она тоже не ждала здесь, дорогуша.

Маг уже был рядом с ней. Отступать было поздно и, борясь с внутренними страхами, она начинает:

– Я еще не готова. Слишком мало времени.

– Пора, Ваше Величество, пора. Прошел уже год. Так что призывай свои светлые чары, волшебница. Ты должна исполнить свою часть сделки. У тебя есть два дня, чтобы наложить проклятье, которое изменит ход всей истории. Время пошло…