Текст книги "Любить нельзя ненавидеть (СИ)"
Автор книги: Анет_28
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Она уверяет, что позаботилась обо всем. О чем? Нашла способ как вернуть магию? Завела себе еще восемь жизней? Позволила ему находиться рядом? Она уверяет, что сделала все раньше. Но и противник готовился заранее.
Так и не сумев побороть чувство беспокойства внутри, он стал бродить по залу, иногда сталкиваясь с кружившими в ненормальном вихре парами или желающими поговорить о жизни.
Не выпив за вечер ни бокала вина, лучник с некой опаской взял один с подноса. Словно если его оставит здравомыслие, обрушится весь мир. На нее.
Все же осушив один, Робин решил отвлечься от всей этой пагубной веселости и отправился к выходу, где в последний раз нашел ее взглядом. В компании очередного богача она учтиво улыбалась и даже смеялась. Решив, что этот вечер не сулит неприятностей, Локсли все же вышел в коридор.
– Черт… – выругался разбойник, когда какой-то тип влетел в него.
– Простите!
Незнакомец обогнул лучника и сразу же скрылся в толпе, более не обернувшись. Робин некоторое время смотрел ему вслед, пытаясь вспомнить лицо, которое мелькнуло лишь на миг, и которое он просто не успел разглядеть. Этот недотепа показался ему отдаленно знакомым. Словно он уже видел его лицо, но не имел возможности как следует изучить, оттого сейчас не может в точности воспроизвести черты. Возможно, Гуд когда-то грабил его карету или же вместе с бравыми ребятами встречал в трактирах. Махнув на это рукой, Робин предпочел думать о чем-то более значимом. Но размышления на более возвышенные и размытые темы давались непросто, вынуждая его в скупой задумчивости бродить по коридорам неосвещенного замка.
Утро подкрадывалось незаметно, опыляя еще неясными белесым светом поля и верхушки деревьев. Будучи первым с Востока крупным королевством, владения Мидаса первые встречали предстоящий день, провожая солнце отблеском света от золотых крыш замка дальше, на Запад.
В Зачарованном Лесу еще темно. Не должно быть и намека на предстоящий восход светила, но отчего-то алые полосы света бегали по стенам замка, яркими заревом отражаясь в окнах. Озаряя успокоившееся под мирное сопенье спальни и вычищенные до блеска коридоры. Играя несвойственными солнцу живыми тенями.
Бодрствующий без сна Генри первый заметил эту аномалию и с ужасом обнаружил причину.
– Стража!
Весь замок за пару минут был поднят на ноги. Не осталось сонливости, усталость отступила, остался лишь страх и непонимание. В спешке одеваясь, стража успела лишь услышать громкое «На замок напали», а после, уже никто не предавал значения словам.
В каком-то забытье разбойник возвращается в зал, сразу же спеша скрыться у стены, где удавалось быть незамеченным практически весь праздник. И, следуя уже заложенному правилу, Робин первым же делом начал искать Реджину. То ли от пестрых пятен мелькавших платьев и блеска украшений, то ли по собственной невнимательности, он не мог отыскать в толпе тот самый завораживающий силуэт в черном, который непременно бы выделялся из всей этой суеты цветов. Сохраняя терпение, разбойник обошел зал, чтобы удостовериться в том, что было очевидно с самого начала – ее здесь нет. Спокойно прикидывая возможные варианты исчезновения королевы, лучник решил, что она отправилась на его поиски. Возможно, этого бы он и придерживался, ожидая ее появления в дверях, но появившийся рядом и уже немного загулявший Георг, как называла его Реджина, спросил:
– А вы, что же, пожелали остаться на празднике?
– О чем вы говорите? – в этот самый момент его сердце неприятно сжалось в ожидании ответа. Робин уже знал, что добром это не кончится.
– Королева уехала с час назад, возможно, я не силен в цифрах, когда в руки попадает бокал с вином… Куда? Так вы не знали? Это сопровождение ни на что не годно.
Продолжая пыхтеть о негодности охраны, король присоединился к ближайшей компании, где его мнение подвергли критике, отчего и разгорелся присущий каждому празднику Мидаса «чинный» спор.
Еще до начала жарких обсуждений, Робин оказался на улице. Холодный воздух колючим комом прокатился по лицу, затихая в волосах морозными иголками. Разбойник осмотрелся, подвергая сомнению слова короля, возможно, он и прям соврал. Может быть, Реджина покинула праздник пять минут назад и просто физически не успела исчезнуть из королевства. Карета!
С последней надеждой Робин побежал к ней, не успевшей скрыться за изгородью, медленно рассекающей снег. Успеть-то успел, но разочарование ожидало его и здесь.
– Королева взяла лошадь.
Немного опешив от слов кучера, разбойник с толикой страха спросил:
– Куда она отправилась?
– Во дворец.
Ответ был ясен. Единственное, что не смог объяснить кучер, это причину, по которой Королева так резко вернулась домой. Но в чем не стоило сомневаться, так это в безусловной важности и, скорее всего, опасности этого решения. Что-то определенно случилось. Вопрос лишь в том, почему она не сказала ему об этом?
Ах, да! Во всем разобралась сама. Как же! Неужели она настолько самолюбива, что готова подставить свою жизнь на кон, дабы выиграть негласный спор с лучником? Она то ли бесстрашна, то ли невероятно глупа. Пока что, Робин остановился на последнем.
И пришпоривая лошадь, ему оставалось лишь надеется, что он успеет вовремя.
Днем.
Уже несколько часов подряд крупные хлопья стараются укрыть поля и приглушить изумрудный цвет сосен. Казалось бы, этому снегу кто-то приказал сверху скрыть следы битвы, заметая тысячи следов воинов, вошедших в этот замок. Белое полотно бесшумно ложилось сверху, пряча не только отпечатки сапог, но и страх. Чистый человеческий страх, исконно приписанный тем, кто любит. И, замораживая это чувство, природа дает им надежду. На что-то лучшее. Достойное их.
Является ли таким разбойник? Возможно.
Но сейчас его надежда почти иссякла.
Ее и вовсе нет.
Генри обеспокоено бродил по коридорам, оборачиваясь на каждый шум, доносившийся буквально отовсюду. Замок был наполнен звуками, негромкими, но отчетливо слышимыми. В каждой комнате и большом зале все еще звучали отголоски сражения, подпитываемые реальными стонами раненых в комнате для них отведенной, где лекари пытались унять боль и излечить увечья. Но мало кто догадывался, что помощь нужна не только здесь.
В очередной раз подходя к ее спальне, Робин уже и не надеялся получить разрешение войти. Он упрямо сокрушал дверь, надеясь услышать голос хозяйки по другую сторону.
– Реджина, сейчас же впусти меня!
Молчание, и так уже в который раз. Она никак не связывалась с ним, не позволяла приблизиться, просто-напросто не выходила из комнаты, заперевшись изнутри. Напрасной надеждой было караулить лекаря, надеясь, что вместе с ним сможет проникнуть в покои. Он либо не приходил вовсе, либо просто шел неизвестным разбойнику путем. Хотя, казалось бы, все пути были изучены вдоль и поперек, особенно к ее сердцу. Черт возьми, он не понимал, что происходит с женщиной, что еще два дня назад обнимала его во сне и касалась губами шеи, бормоча что-то о холоде или предстоящем завтраке. Почему сейчас она не желает видеть его и приказывает охране сторожить вход у дверей. Да, это случилось сегодня, на второй день ее добровольного заточения у спальни появились два увальня. С одним из них Робин уже встречался.
Потратив достаточно времени на разборки с этими болванами, разбойник наконец-то сдался, признав победу королевы. Эта женщина до сих способна удивлять его, показывая невиданные ухищрения для достижения своей цели. Что же, а Робин Гуд предпочитает проверенные методы, чтобы добиваться того, что он хочет.
Солнце все так же клонилось к закату, почти исчезнув за кронами деревьев, прячась за горизонт, а он начинал свирепеть от непонимания и беспокойства. И следуя изученному маршруту разбойник, ненароком слышит разговор стражи.
«Да»
Не верит в это и, отгоняя напускные страхи, начинается подниматься. Прямо в ее спальню, как привык это делать. Выступающие кирпичи обжигали кожу холодом, но это не сравнится с ознобом, что рождает само сердце.
Робин корил себя за то, что случилось, просто не верил, что в этот раз не успел, не сберег. Это было смешно, чувствуя опасность за мили от нее, он не смог уберечь, когда она находилась в метре от него. Не смог даже представить такой сюжет. Кажется, это и есть ирония, пустить все силы на защиту королевы в чужом замке, оставив свой практически безоружным. Проклиная себя за эту оплошность, разбойник в тихом бешенстве выслушивал сбивчивый рассказ о Генри, о нападении Белоснежки и возращении Реджины. О жестокой атаке говорил тронный зал, который был почти полностью разрушен. И, видя эти последствия, разбойник просто сходил с ума от мысли, что она пострадала.
Прямо в их спальню. Где он был уже давно не гостем. Можно ли считать владельцем того, кому по праву принадлежит хозяйка? Возможно, но Робин не думал об этом. Комната хранит нечто больше, чем роскошную мебель и дорогие украшения, она хранит их личную историю, начавшуюся здесь с самой первой встречи: ее, встретившую лучника в объятьях охотника, и его, не отпускавшего руки жены.
Как сильно они изменились в обществе друг друга. Уже не чужие люди, далеко не враги. Он чувствовал с ней космическую связь, даже когда она смеялась над его предположениями.
Все просто не могло закончиться. Только не так…
– Реджина?
Распахнув шторы, одним мощным рывком наполняет комнату светом, ее именем пустоту спальни. Нет даже намека на вторжение кого-либо. Все в точности, как они оставили до отъезда. Не заправленная кровать с ворохом одеял и простыней. Подушка, оказавшаяся на полу, когда Реджина старалась его разбудить, а он просто откинул ее «оружие», подмяв под себя и вынудив пролежать с ним еще около получаса. Поднос с ее любимым черным кофе, не допитым в спешке, и чаем, что лучник всегда готовил для себя. Раскрытый шкаф, плед у камина, догоревшие свечи. Было трудно поверить, что прошло несколько дней с момента их последнего появления здесь. Но очарование нахлынувших воспоминаний отступало под напором реальности. Запутавшись во всем окончательно, потеряв связь между минувшими событиями, разбойник вылетел в коридор, где услышал уже от других стражников кроткий ответ:
– Королева покинула спальню почти сразу же после Вашего ухода.
«– Покажи! – резко дернув ее за руку, Темный не подумал о том, что Реджина, не ожидая этого, не удержит равновесия и повалится на него.
– Сделаешь так еще раз и я… – оттолкнув учителя, зло прошипела она.
– Что? Запустишь в меня радугой? – сарказм в его голосе был не к месту. Королева была на пределе и вот-вот грозилась выполнить свое обещание, и, если не радугой, то ногтями она точно воспользуется.
– Покажи, – более спокойно повторил он, словно минуту назад и не проклинал ее.
Подняв руку ладонью вверх, Реджина отправила сгусток энергии, который тут же рассыпался белой пылью.
– Светлая магия, – констатировал маг, соединив кончики пальцев вместе. – Ты стала бесполезной окончательно.
Королева нахмурилась, но лишь для вида, на самом деле ей было абсолютно плевать, сколько его планов она внезапно нарушила.
– И что дальше, Румпель? Всем сделкам конец? – подняла глаза, посмев произнести это с улыбкой.
Он буквально рассвирепел. Бесята, появившиеся в его взгляде, поздоровались с нею лично, прежде чем она поприветствовала стену.
– Да что ты понимаешь в этом? – он вновь подбросил ее, на этот раз задержав в воздухе чуть выше своих глаз. – Ты была сделкой, Реджина. Не самой удачной, как вышло. Но знаешь… – внезапно его взгляд прояснился, и ей показалось, что легкая улыбка коснулась сухих губ, – … мы можем заключить новую…»
Тронный зал хранил увечья минувшей борьбы. Незнакомый для этого места запах крови и остывающей стали наполнил большую залу, отдаваясь горечью в носу. Да, пускай это место уже видело много смертей, совершенных от рук восседавшей на золоченном троне, но никогда прежде пол не был усеян алыми пятнами, а гобелены рваными ранами от острых копьев. Некогда праздно украшенный зал совсем огрубел. Больше не зеленая ель, а лишь горстка пепла и сучьев в углу у камина и подпаленные ленты цветных гирлянд. Здесь больше нет праздника, не для нее.
Бродя среди этой разрухи, Королева, как будто бы и не удивлялась столь непривычной картине. Удивляло лишь то, как эта глупая девчонка, о которой она так поспешно забыла, выпустив из-под контроля, умудрилась собрать армию. Не просто крестьяне и дворовые, воины. Самые что не на есть настоящие. В металлическом обмундировании с закаленной сталью мечей. Она бы не справилась без помощи. Не смогла бы. Слишком глупа, чтобы додуматься до всех этих угроз и изощренных посланий, кои получала в подарок Ее Величество. И если Белоснежка имеет какие-либо цели, то тот, кто стоит за ее спиной, явно желает большего. Вопрос только лишь…
– Кто?
– Я не могу тебе сказать.
В отличие от Реджины, Темный сидел на повалившейся колоне с того момента как появился и застал ее в мрачном раздумье, бродившую вдоль брошенных неприятельских орудий.
– Так зачем ты мне нужен, раз не знаешь даже такой малости? – насмехаясь и злясь одновременно прошептала она, обратив на учителя презрительный взгляд.
– Чтобы помочь осуществить твой план… И он уже близко, – оживился Румпельштицхен, поднимаясь и тут же оказываясь рядом.
– Если они пострадают…
– Ты все равно ничего не сможешь сделать, – прервал угрозу, таким же насмехательским тоном, в котором уже слышалось раздражение от ее бесполезных слов.
Они долго смотрели в глаза друг другу, будто старались уничтожить соперника вербально, но Маг прервал это язвительным:
– Мы заключили сделку. А свои условия я всегда выполняю. Сейчас.
Всунув ей в руку флакон с желтоватой мутной водой, он исчез.
Пару секунд, безвкусная жидкость, от которой она невольно поморщилась, и темнота, наступившая столь стремительно, что она едва ли успела смягчить свое падение на пол. И лишь за секунду до, она услышала его голос.
– Реджина!
Сколько раз было произнесено ее имя – столько никто и не отозвался. Робин начал с ближайших залов и комнат, которые в большинстве своем приютили раненых или просто замерших в стенах этого огромного замка. Холодно было не в самом помещении, в основном в тех коридорах, что вместо одной из стен имели лишь бортики, выполняя роль балкона. И не повезло тем, чьи комнаты располагались рядом. Согревал лишь камин, да и то не мог нагреть спальни, двери которой постоянно раскрывались. Робин также стал одни из тех, кто удостоился ругательства в свой адрес, но завидев, кто на этот раз пустил морозный воздух внутрь, слуги и рыцари обычно затихали, награждая лучника бранью лишь когда он убегал, позабыв захлопнуть дверь.
Замок дышал ненавистью и страхом, всем тем, что внесли и оставили здесь воины двух королев. И если люди Белоснежки, насытившись по горло резней (или же получившие сильный отпор?) покинули дворец, позабыв как страшный сон прошедшую битву, то армия темных рыцарей еще помнит лязг мечей и видит разруху, обезобразившую прекрасные холлы и дорогие украшения замка.
Робину так никто и не поведал всю историю целиком. Он знал лишь об угрозе Принцу и появлении Королевы, что каким-то образом остановило кровопролитие. Как именно, лучник опять-таки не знал. Но убедившись, что жизнь Генри в сохранности и впредь находится под защитой, он собирался оберегать Ее. Женщину, покинувшую его так спешно, оставив одного, сходить с ума от безумных догадок и скрытого страха за нее в чужом дворце. Ее, постоянно его не слушавшую, не подчиняющуюся ни просьбам, ни угрозам. Королеву, властную и лишь внешне сильную, сейчас, беспомощную без его плеча пред суровыми реалиями.
Черт возьми! Он безумно боится. Особенно неизвестности и тишины, вновь нарушавшейся звуком ее имени.
Направляясь в тронный зал, Гуд уже и не надеялся здесь найти свою пропажу.
Какая ирония – то что ищешь скрыто там, где и не думал искать. Но еще большая насмешка в том, что то, что лучник искал, окончательно потеряно тоже здесь.
– Реджина! Нет! Черт! Реджина!
Приподняв ее, быстро осмотрел тело на следы ран, но ничего. Прохладный бархат не исполосован и не испачкан бордовыми пятнами, нет следов удушья и прочих ужасов. Но грудь, скованная черным кружевом, не поднималась в такт дыханию, губы сомкнуты, не отзываются на его голос, глаза закрыты.
– Реджина, посмотри на меня. Открой глаза! – ладонь еще чувствует ее тепло, горячую кожу щеки и лба, но не ощущает пульса на шее, где разбойник задержал руку, ожидая хотя бы один слабый удар. Ничего.
– Ты не могла умереть, – сдавшись, прошептал ей в волосы. – Я обещал тебе. Не заставляй меня снова нарушать клятву.
Впервые за долгое время, он почувствовал слезы, застывшие в уголках глаз. Ощутил дрожь во всем теле, когда наконец-то пришло осознание мучительной истины.
Ее больше нет.
– Ты так и не сделала мне подарок на Рождество, – в каком-то помешательстве продолжал он, сжимая ее руки. – Это нечестно, Моя Королева, потому что вот он мой.
Выудив из внутреннего кармана хлопковый мешочек, Робин достал кольцо, для которого так и не нашел достойной упаковки. Небольшой золотой обруч с выверенной цепочкой камней внутри и вкраплением более мелких. Ювелирная работа, выполненная на заказ специально для нее. Она даже не увидела его. Но сможет почувствовать. Аккуратно взяв женскую руку, Робин надел кольцо, поцеловав холодные пальцы.
– Я люблю тебя.
Он сильнее зажмурился. Неприятный холод охватил тело, мурашками отдаваясь под одеждой. Сердце просто перестало согревать его изнутри. Робин не чувствовал это прежде, оттого с такой неистовой силой боролся. С дрожью, слезами, проклятьями. Всем тем, что выдавало его слабость.
Возможно, у него бы и не получилось сдержать слез. Возможно, он просидел бы подле нее еще долго, если бы не случайный посетитель зала и громкий зов последовавший за ним.
– Королева! Королева мертва! Стража, скорее! Робин Гуд убил королеву.
Комментарий к Молитесь, Ваше Величество. Часть 9. Жертва.
В целом, это глава – подведение небольших итогов и переход к завершению. Наверное, только сейчас я наконец-таки приняла такой конец, на который меня подталкивал сам фик и его первоначальная версия. Те, кто знакомы со мной лично, не раз уже слышали эти байки про то, как и сколько я переписывала ЛНН. Какие были концовки и вырезки (который, кст, стали мини зарисовками в группе вк). Но вот он. Такой конец. Громкие речи оставлю на последнюю главу.
Спасибо всем тем, кто все еще со мной!
P.S. Не люблю неопределенности при чтение, поэтому сообщу: если что, кольцо, подаренное Робом, не обручалочка. Пусть приблизительно оно выглядит так http://g02.a.alicdn.com/kf/HTB1AddXIXXXXXcEXFXXq6xXFXXXK/18k-Gold-Plated-Ring-for-Women-Fashion-Midi-Engagement-Rings-2015-Brand-White-Crystal-Cubic-Zirconia.jpg
========== Только любить, нельзя ненавидеть. ==========
В этом свете черный силуэт выделяется словно бельмо на желтом диске солнца. Пышная юбка искажает пропорции, делая талию неестественно тонкой. Грудь в обрамлении черных перьев почти не тревожит дыхание, возможно, его и вправду нет, а это лишь застывшая тень призрака, что покидает мраморный гроб. Обитый черным бархатом внутри, он ласкает бледную кожу женщины, которая в безмятежном сне сложила руки на груди.
Ноги, не слушаясь, несут его прямо в центр этой мрачной картины, дабы разбойник смог ощутить холод мрамора, соперничающего с ее кожей.
– Это смешно, – он оборачивается на голос женщины, стоящей рядом, но не решается задать вопрос.
– Они правда поверили, что смогут так просто от меня избавиться, – Реджина опускает руку в черной перчатке к темному платью лежавшей в гробу копии и оставляет розу на собственной груди, почти по-родительски поправив чернильные волосы, заплетенные в красивую косу. – Она ведь совсем на меня не похожа.
Робин отрывает взгляд от ее лица, чтобы внимательнее разглядеть Королеву. Точная копия. Та же красота и величие, что у живого оригинала по левую руку от него. Разве что, судьба оказалась разной.
– На небе не может быть два солнца, и две королевы тоже. Пришло мое время.
Она берет разбойника за руку и тянется к его губам…
… и в момент, когда алые губы почти касаются его, Робин просыпается.
Что есть смерть души? Когда тело живое и продолжает функционировать, но потеряло для этого хоть какой-то смысл. Когда уже не чувствуешь ни мороза, ни жара, ни свежих ран, оставленных кем-то в наказание. Просто пустота и ничего более, никаких эмоций, словно выкрашенный белым листок. И пускай сквозь тонкий слой краски просвечиваются буквы, прочитать их невозможно. Потому что это все теперь осталось за чертой понимания, за чертой необходимости. Ведь хранить некоторые воспоминания просто невыносимо. Например, запах ее губ после собственных поцелуев или шепот, будящий рано утром. Хранить такие воспоминания чуть ли не физически больно, но Робин с особым садизмом взывает к почти реальным ощущениям, пытаясь вспомнить, каково это – снова считать ее живой.
Заламывает руки, коря себя за издевательства над собственным сердцем, но как бы он не был жесток, лучше заниматься подобным самообманом, чем принимать суровую и глупую реальность, в которой он сейчас заперт в темнице замка.
Поднимает голову вверх, вдыхая прохладный воздух, попавший с закрывшейся за стражником дверью, и произносит:
– Почти неделя, милая.
– Прошла уже неделя.
– Заткнись, Билли, никто не будет сейчас об этом говорить.
Стража, как и прежде, блюдёт пост, не замечая столь спешных изменений. И как бы они не хотели этого признать, а изменения были существенные.
– Королева мертва! – словно стараясь достучаться, продолжал юноша, но, похоже, его никто не хотел слушать.
– Нам нет дела до смерти ведьмы.
На минуту разговоры прекратились. Все молча смотрели в пол, в тайне надеясь, что это все и правда к лучшему.
– Белоснежка будет править и, возможно, мы получим то, что хотели.
Трудно описать, что произошло за это время. Наверное, стоит начать с прихода принцессы, которая, радуясь своей победе, спешила скорее опробовать себя в новой роли. Смерть Реджины – никто и не сомневался – была на ее совести. Как иначе девушке удалось бы победить ведьму, что так долго преследовала ее и не оставляла ни малейшего шанса на нормальную жизнь, даже за пределами королевства. Все были уверены – Робин Гуд причастен к этому. Слухи, что пошли по двору, лишь подтверждали это: лучник стал орудием смерти в руках наследницы. Не случайно разбойник появился во дворце и стал так близок Королеве. Все это умно разработанный план, благодаря которому девушка раз и навсегда избавилась от мачехи, заполучив возможность впредь ничего не бояться.
Никого.
Это было очень важно.
За лучником пришли в день ее похорон. Он слышал, как шумно отворилась дверь, почувствовал, как грубо его подняли и вытолкали в коридор, где повели прямо в тронный зал. И, выходя на улицу, он чувствовал тепло желтого зарева, на котором, словно бельмо, выделялся черный гроб на постаменте. Вокруг стояло несколько ваз с пышными облаками алых цветов. Роз, как он после понял. Они создавали контрастность тьме, что скрылась в траурных одеждах людей.
Похоронная процессия заняла площадь у замка. Принцесса не скупилась на дорогое убранство, в тайне еще лелея воспоминания о Реджине, которая в начале стала ей пусть и не лучшей матерью, но хорошей подругой. Так она считала и с молчаливым величием возложила розу на черный гроб, прошептав последние слова Королеве.
Те, кто стоял ближе, расслышали в этой речи тихое извинение, но позабыли сразу же, как вернулись к своим обычным делам.
Теперь каждый был уверен, что его жизнь станет лучше. И разве можно корить их за эту неправильную радость?
Робина держали по обе руки два стража. Стоя за толпой, они наблюдали за прощанием Белоснежки, а затем за ее приближением. С каждым шагом девушки в его сторону, он придумывал новый способ умертвить принцессу. Отомстить за жизнь женщины, тело которой только что скрыла крышка гроба.
И он вспоминает свой сон, который уже галлюцинациями проявляется на фоне того же ясного зарева, ставшего символом обеих реальностей. Он свыкся с этими странностями раньше, чем принял то, что происходит сейчас. А именно с тем, как его уводят от гроба любимой женщины, так и не дав с ней проститься в последний раз.
– Отпустите его. Это теперь наш друг, – улыбка, которая явно не подходила ее девичьему лицу, была подобна оскалу волчицы. Да только в той было и мощи, и ужаса больше, чем в этой миниатюрной девчушке, которую все привыкли называть принцессой, но никак не королевой. Этот титул ей пока просто не шел. Был не по плечу, не по рангу, не шел по сравнению с той, что носила его до этого.
– Мне стоит благодарить тебя, Робин Гуд, за… службу.
– Рад служить Вам, принцесса, – так сильно сжимает челюсти, что слышит скрежет зубов. Невозможно признаться в этом грехе. Даже во имя мести.
– Королева. Теперь я королева, – еще не так уверенно произносит она, в надежде продемонстрировать всем силу своих слов.
– Конечно.
Его комната стала местом бесконечного траура. Стала мемориалом Королевы, которой она навсегда останется для него. Словно что-то запретное, он прячет ее вещи здесь, желая сохранить запах женщины как можно дольше. Робин украл синий флакон, чтобы аромат не выветривался из комнаты. Это было безумием. Он не мог просто так ее отпустить. В вечерних молитвах просил кого-то свыше простить ее за грехи, как простил сам. Прощал неоднократно.
В вечерних молитвах он желал увидеть ее во сне, подпитывая желание мстить.
В вечерних молитвах он находил себе оправдание пока еще не совершенного убийства.
Подобраться к Белоснежке было не так уж и просто. В окружении бесконечно счастливых слуг и фрейлин, она порхала по коридорам замка, наполняя его какой-то чужой радостью, не шедшей к величию и строгости каменных стен. Она тоже казалась здесь чужой, но кроме лучника это, казалось бы, никто и не замечал. Или же просто не хотел замечать. Тень разбойника скользила за ней повсюду, пока она не привыкла к его присутствию и не начала думать, что холод в глазах и отчужденность – это характер, свойственный воину. Свойственный убийце. Белоснежка не боялась, даже не подозревая, как часто лезвие ножа отбрасывало блеск на подол ее платья, сколько ночей одинокий силуэт наблюдал за ней сквозь пелену штор. Ему все казалось, что смерть – это слишком просто. Не для нее, мучавшей Реджину каждый день, доводившей до кошмаров и нервозности. Он хотел, чтобы она тоже ощущала близость смерти. Чтобы много раз была на грани, испытывая страх просыпаться по утрам. Робин еще не знал, как сделает это, но у него еще есть в запасе время. Целая вечность, в которой теперь не было смысла.
В бесконечных метаниях, бродя по коридору замка, он, словно в беспамятстве, везде видит место убийства. Придумывает, где и какие ловушки установить, как приблизит ее к смерти, сначала доведя до безумия. Он уже и сам стал безумным. Понял это, когда напал на Генри, подкравшегося абсолютно внезапно, во время его очередной «прогулки».
– Робин, это я.
– Ваша Светлость, мои соболезнования, – за все это время лучник впервые увидел принца. Они не сталкивались ни в коридорах, ни в залах, ни за пределами дворца. Робин был удивлен тем фактом, что старик еще здесь. Имей разбойник шанс, он бы покинул это место раньше, чем память о Реджине померкнет в присутствии новой владелицы.
– Пойдем со мной, мальчик мой, – с понимающей улыбкой обращается к Робину. – Я хочу тебе кое-что показать.
Большое поместье, представшее перед ними, раскинулось на несколько сотен метров по широкому украшенному белым полотном полю. Робин сразу почувствовал какую-то легкость в этом месте, словно появились вторые легкие или же вновь воскресли прежние воспоминания о былой разбойничьей жизни, когда были только такое изумрудное море леса и глубокое синее небо, что очерчивает землю темным куполом. Здесь не просто дышалось легче, здесь, словно, текла совсем иная жизнь. Не сравнится с дворцовой суетой и притязательной роскошью, что навязывает нам более высокие ценности и морали светского общества. Здесь просто было иначе.
Здесь прошло ее детство.
Всю дорогу Генри был молчалив, что было ему так не свойственно, но слабая улыбка порой озаряла его лицо. В такие моменты Робину особенно сильно хотелось узнать, о чем он думает, наверняка эти мысли были воспоминаниями о жизни, что текла здесь больше десяти лет назад. Реджина, еще не скованная высоким титулом, званием королевы, еще не испорченная магией и грязными интригами, просто Реджина. Он бы хотел знать ту девушку. Обычно она избегала разговоров о своем прошлом. Робин так мало знал о ней, только сейчас осознал это.
– Зачем мы здесь? – спросил мужчина, останавливая коня у невысокого забора у самого дома.
Вблизи он все равно выглядел большим. Двухэтажное здание цвета темного дерева с большими окнами и просторным двором. В добавок ко всему, конюшня. Реджине точно нравилось это место. И вспоминая о ней, он почти реально мог представить, как молодая темноволосая девушка седлала коня и пересекала это бесконечное поле. Волосы путались, падали на лицо, а она, небрежным движением откидывая их назад, не отрывала взгляда от кромки леса.
Лучник тоже на мгновение засмотрелся на темно-зеленую полосу, прежде чем ответ Генри вновь вернул его к беседе.
– Здесь красиво, не так ли?
Разбойник усмехнулся, как бы соглашаясь с отводящей от вопроса фразой. Похоже, старик что-то задумал. Что же, пускай его план удастся.
– Осмотрись пока. Я буду в доме.
Передав Робину вожжи, Генри поспешил в дом. Лучнику ничего не оставалось, как последовать его совету.
Он давно привык видеть эту женщину в своих снах, чувствовать ее почти реальные прикосновения и поцелуи, но увидеть воочию, не ожидал вовсе. Кажется, точно сходит с ума, раз она мерещится ему уже вне мира грез. На силу отведя взгляд от окна, где, казалось бы, мелькнула знакомая фигура, Робин поднял взгляд вверх.
– Жестокая шутка.
В глаз попала снежинка, заставив зажмуриться.
Ее присутствие ощущалось здесь почти реально. Словно только вчера Реджина просыпалась с первыми лучами и спешила вниз к завтраку, где, поцеловав Генри в щеку и вежливо поприветствовав мать, начинала новый день. Сложно представить ее, бегающую по двору с мячом или лентой в руках, как делают девочки в деревне, но когда-то же и королева была ребенком. Сейчас он мог себе позволить на секунду пофантазировать и увидеть дитя, которым когда-то была Реджина, в ее присутствии – никогда. Ее взгляд, язык тела, одежда, все это до безумия возбуждало, не позволяя представить женщину в другом, более невинном облике. И только во сне или с утра она выглядела беспомощной. Хотя, если подумать, разбойник чаще видел ее уязвимой, чем кто-либо еще.
