Текст книги "Чернокнижник. Первый класс (СИ)"

Автор книги: Андроид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Чернокнижник. Первый класс

Глава 1

– Гриш, честно, ну никак не получится, – сокрушенно покачал головой седовласый мужчина с пышными серебристыми усами. Его ярко-желтые, можно сказать, янтарные глаза, грустно смотрели на парня, сидящего в кресле. Мужчина был высок и широкоплеч и, не смотря на то, что ему было далеко за первую сотню лет, из под одетой на голое тело рубашки просматривался накаченный торс, которому бы позавидовали многие вожди из Сибири. Он протер лоб платком, а затем сложил мощные руки, исполосованные сеткой шрамов, на груди и продолжил: – Тут дел еще на месяц, а то и на два.

– Понимаю, – грустно ответил ему Гриша, думая, какими бы методами и как долго он пытал бы африканских шаманов, если бы они попались ему под руку.

Из-за их выходки с призывом демонического легиона в Сахаре, его дед, как один из лучших чернокнижников в мире, был вынужден лететь в Африку, дабы избавиться от последствий призыва, а Гриша теперь один летел в Российскую школу магии имени Чухры-Мухры, названую так в честь одного очень известного древнерусского мага, предсказавшему смерть какому-то Олегу. Гриша не очень хорошо помнил, что там было и как, ибо на уроках истории обычно залипал в смартфоне и не сильно отличался вниманием в это время.

Он откинул голову на спинку мягкого кресла личного самолета семьи Хвостовых. Одного из трех. На «Ласточке» летел сейчас сам Гриша, «Ибис» стоял в ангаре у поместья Хвостовых, а «Петух» грел свой алюминиевый бок под палящим Египетским солнышком.

– Да все будет хорошо! – с экрана, вмонтированного в стену самолета, заулыбался дед. Кто-то за кадром его окликнул, на что дед Гриши обернулся и прокричал в ответ что-то вроде: «Да не кричи ты так, только полноги! До свадьбы заживет!». Затем повернулся лицом к Грише и сказал: – Эх, Гринь, без меня никак, видишь же! Все, позвони, как прилетишь и устроишься. И не забывай: ты – Хвостов, а значит со всем справишься. Все, я потопал, чао… держите гада, щаз я ему хвост засуну в…

Связь оборвалась. Последние слова были адресованы десятку мужчин, которые с помощью светящихся золотом веревок пытались удержать монстрического скорпиона, однако не преуспевали в этом. Это было последнее, что парень увидел перед тем, как экран потух. Он взглянул еще раз на черную поверхность огромного телевизора, однако не увидел там ничего, кроме двух ярких желтых точек.

От деда, кроме роста, он унаследовал желтые глаза. А еще мощный Источник, который, учуяв мысли хозяина, довольно заворочался внутри. Гриша стиснул зубы от очередного приступа боли, к которым он уже привык.

«Ничего, – думал он, – поступлю в школу, научусь контролировать тебя, дружок, вот тогда и поговорим. А сейчас – брысь!».

Гриша мысленно загнал Источник поглубже в себя, чтобы он не мешал, и собирался вздремнуть. Однако на ум приходили воспоминания, не дававшие заснуть, и он погрузился в них, дабы хоть как-то сократить перелет…

Было это в 2021 году, когда Грише было тринадцать лет, и по закону он, как и любой ребенок, достигший этого возраста, должен был пройти распознавание Источника.

В мире было полно одаренных, однако простых людей было больше, поэтому проходили распознавание все, дабы найти тех самых будущих магов. Гриша знал, что у него есть Источник и что он будет темным. Таким источником обладал и его дед, и его… отец… Поэтому парень был на тысячу процентов уверен, что он является темным магом, но все-равно с нетерпением ждал распознавание.

И вот Гриша стоит в стеклянном просторном помещении цилиндрической формы, находящимся в Белорусском Государственном Центре по контролю магии. За стеклом стоит дед Андрей и доктор Святославский, который проводил распознавание Источника у юноши.

– Ну что, Хвостов-младший, готов ввергать владык Преисподни в кромешный ужас? – усмехнулся дед, наблюдая, как накапливается заряд на пластине, подвешенной над Гришиной головой. Парень поежился от холода, ибо в помещении было прохладно, а стоял он тут в одних джинсах.

– Поехали, – улыбаясь, произнес Святославский на манер одного известного космонавта, и нажал на рубильник. Над Головой Гриши что-то начало трещать, а потом – вспышка. А потом была боль. Вспышки света. Боль. И снова свет вперемешку с болью.

Очнулся Гриша, как потом рассказал дед, спустя пятнадцать часов беспокойного сна и бреда. Расчетливый и бесстрастный Хвостов Андрей, победитель несметных полчищ демонов, державший в одиночку три дня прорыв инфритов в Бразилии, укротивший одного из змеенышей Апофоса, побывавший в чертогах Аида и выбравшийся оттуда живым, водящий дружбу с самим Бароном Сэмади тогда находился в смятении, не сказать, страхе.

Коротко о том, как должно было пройти распознавание Источника. Человек помещается в цилиндр, сделанный из антимагического стекла. Через него проводят контролируемый магический заряд, который заставляет шевельнуться Источник. Тогда и проявляется сущность Источника. Если человек вспыхивает ярким светом, то у него светлый Источник, если испускает черный туман – темный.

Источник Гриши, когда его ПОСМЕЛИ (это была не Гришина мысль) потревожить, разрушил к чертям весь кабинет проверки, не смотря на защитные заклинания, чуть было не угробил персонал и, кажется, сделал дополнительно окно в стене. Только благодаря деду его смогли остановить, после чего Грише пришлось больше половины суток валятся в полулихорадочном состоянии.

Врачи в Центре по контролю магии были в шоке. Говорили, что такое на их памяти еще не случалось. Даже дед говорил Грише, что у него все прошло спокойно, хоть потом его темный туман висел над Москвой часа два.

В итоге, решено было, что по достижению пятнадцати лет (срок, когда маг готов к обучению), дед начнет учить Гришу контролировать свои силы. Однако, у шаманов из Африки были другие планы, а так как дед не мог позволить Источнику внука дальше расти без какого-либо контроля, решил отправить того в школу магии.

Гриша открыл глаза, недовольно поворочался в кресле, затем, поняв, что не заснет, встал с кресла и подошел к иллюминатору. Глядя на проносящиеся под самолетом на магодвигателе территории Российской Империи, юноша думал о том, как ему будет в школе магии. Он чувствовал себя, мягко говоря, плохо после расставания с друзьями из обычной школы. Леха, Толя и Антон… Как же он теперь без них? Что теперь делать? Он слишком долго налаживал с ними дружеские отношения (ибо все считали, что если он богатый, то очень высокомерный, хоть это было и не так) чтобы вот так просто с ними расстаться.

Вообще Гриша жил, как обычный неодаренный. Он не был приверженцем роскошной жизни, не завтракал мясом драконов в соусе из крови василиска, не гонял на своих машинах (хоть они у него и были), нарушая все мыслемые и немыслемые законы. Нет, он просто жил в огромном особняке и был внуком чуть ли не самого узнаваемого человека Европы, а так ездил в самую обычную школу на самом обычном автобусе, носил самую обыкновенную одежду и говорил по самому обыкновенному смартфону.

Наверное, за эту простоту и заметили его Леша Манатов, Анатолий Нестеров и Антон Закарецкий и предложили дружбу. Ох, как они гоняли учителей, вспоминать приятно… И теперь все надо начинать заново. Находить друзей, убеждать их в том, что ты не высосешь их душу с помощью демонов нижнего уровня Преисподни (после случая с распознаванием источника, во многих газетах было написано много разного). А среди магического сообщества сложно быть простым парнем. Все знают, кто ты, кем кому приходишься и как часто призываешь Сатану по ночам.

Гриша снова стал проклинать себя за слабость. Он уткнулся лбом в холодную поверхность стекла и стиснул зубы. «Нельзя быть слабым. Хвостовым – нельзя» – мантра, которую он читал себе, когда было особенно грустно.

В моменты, когда Гриша выпускал эмоции, Источник парня всегда норовил что-то сотворить магическое, поэтому, наученный горьким опытом (тогда Гриша получил первую двойку, а то здание все-равно было старым и его бы снесли), Гриша выпустил энергию настолько безопасно, насколько мог в своем положении.

На ладони юного чернокнижника вспыхнуло маленькое голубое пламя. Когда оно потухло, на его месте остался черный уголек, который спустя пару секунд заворочался и на своих маленькие ножки поднялся низший ифрит. Он отряхнулся, словно собака после дождя, выбивая из себя лепестки пепла, а потом посмотрел на создателя.

Парень глубоко вдохнул и сжал кулак, возвращая ифрита обратно в свой мир. Вот такое простое упражнение он делал, когда злился или грустил. Это все, что он мог. Если бы он попытался призвать кого-нибудь посильнее, то явно что-нибудь пошло бы не так, и его деду пришлось бы ликвидировать последствия еще одного прорыва.

Гриша чуть стукнул кулаком по стеклу, измазывая его в сажу, застегнул молнию мастерки, так как чутка замерз у иллюминатора, и сел обратно в кресло.

Он еще долго смотрел в ВКонтакте на диалоги со своими друзьями, прежде чем решил нажать на кнопку «Удалить диалог». У него теперь новая жизнь. Он – маг. А маги живут дольше людей. Так он решил про себя, дабы как-то оправдать свой вспыльчивый поступок, а затем улегся в кресло. Достав наушники, он включил свой любимый плейлист, и под песню, в которой пелось что-то про жвачку "Хуба-Буба", уснул.

Глава 2

– Григорий Сергеевич, мы подлетаем к Сочи, – проговорил знакомый бархатный холодный голос прямо в наушниках у Гриши, перебивая навязчивый мотив о людях на корабле во время шторма и о трупе за бортом. – Собирайтесь, скоро посадка.

Леонид Афанасьевич, чей голос и пробудил юношу, являлся личным дворецким семьи Хвостовых и уже третью сотню лет исправно нес свою службу во благо древнего рода чернокнижников. Правда, был он обычным человеком, поэтому скончался в тысяча восемьсот тридцать седьмом году, но из-за того, что его желание служить семье Гриши было так велико, воскрес в виде призрака.

И по сей день он служит верой и правдой, имея возможность вселиться в любую вещь, являющуюся собственностью семьи Хвостовых. Как, например, сейчас разбудил Гришу, вселившись в его наушники. Да и всей техникой управлял всегда Леонид Афанасьевич. Как у него получалось вести «Ласточку», следить за Гришей, помогать в Африке его деду, да еще и обслуживать поместье одновременно – знал только сам дворецкий.

– Ну вот и кончилась лафа, – недовольно пробубнил под нос Гриша, вставая с кресла и сматывая наушники в свою сумку, под пристальным взглядом полупрозрачного светло-голубого Леонида Афанасьевича.

Дворецкий, как и всегда, был одет в снежно-белую сорочку, поверх которой находилась красная жилетка, из нагрудного кармана которой торчала золотая цепочка очень старых механический часов. Идеально выглаженные призрачные брюки, хоть и были чернее ночи, прямо таки сверкали чистотой.

Леонид Афанасьевич стоял, заложив руки за спину и отрешенно наблюдал за парнем сквозь линзу монокля. Все это резко контрастировало с суперсовременным навороченным самолетом, да и с Гришиным молодежным прикидом тем более.

Юный чернокнижник повесил на плечо сумку, и пошел к выходу из салона. Перед тем, как окунуться в черный проем, ведущий к выходу из самолета, Гриша взглянул в иллюминатор.

Там было Черное море. Оно играло бликами солнца, так и маня послать всех к черту и сигануть прямо к нему. Но морю не повезло. Если бы Гриша попытался провести подобный трюк, сломал бы себе что-нибудь, попытавшись выброситься из самолета сквозь иллюминатор, сделанный из сверхпрочного стекла. Поэтому парень лишь горестно вздохнул, испуская вместо воздуха из ноздрей слабые струйки пламени, которые магу никак не повредили.

«Опять эмоции» – то ли спросил у себя, то ли констатировал чернокнижник, отправляясь в темную пасть прохода.

Выход из самолета распологался в помещении, находившемся между пассажирским салоном и кабиной пилота. Здесь был приятный полумрак, нарушаемый только яркой надписью над дверью, ведущей к летчикам, то есть, к еще двоим воплощениям дворецкого. Также здесь было сиденье с ремнями безопасности, которое в момент соприкосновения с землей, будь то приземление или падение, покрывало сидящего на нем целой горой разных защитных заклинаний. А учитывая, что начертал их сам Хвостов Андрей, то на таком вот сиденье и от ядерного взрыва не почешешься.

– Леонид Афанасьевич, сколько там еще осталось? – Гриша удобно расположился на вышеупомянутом предмете интерьера и поднял глаза в потолок.

– Три минуты и семнадцать секунд, Григорий Сергеевич, – ответил дворецкий чуть наклонив голову.

Гриша шумно выдохнул и выругался. Минуты тянулись слишком долго, его все начинало раздражать. Хотелось, чтобы он уже побыстрее приехал в эту долбанную школу и устроился там, чтобы с чистой совестью позвонить деду.

Дед… он был не только кумиром почти всей Европы, но и его любимого внука. Сильный, способный, умный, расчетливый. Он заменил ему родителей, когда…

Нет, сегодня Грише определенно суждено было окунуться в черное море, только не то, что находилось в данный момент под брюхом «Ласточки», а в чернейшее море черной меланхолии. Проще говоря, депрессию.

«Да что ж такое-то? Что за день сегодня такой? Так, все, соберись, тряпка, все будет нормально. Нормально все будет!» – думал Гриша ровно до того момента, пока Леонид Афанасьевич не сказал:

– Снижаемся, Григорий Сергеевич, пристегнитесь, пожалуйста.

Гриша не спеша пристегнулся, взлохматил непослушные волосы, больше напоминавшие гнездо чайки, чем прическу и выбросил все мысли из головы. Спустя секунды три самолет начал заходить на посадку, о чем ненавязчиво намекнула гравитация, вдавившая парня в стену самолета. Длилось все это до тех пор, пока самолет от соприкосновения с землей не тряхнуло. Парня окружил радужный ореол защитных заклинаний, которые, как самолет начал снижать скорость, снова дезактивировались. Гриша немного помассировал заложившие уши и, когда самолет окончательно остановился, расстегнул ремень и подошел к двери.

С тихим шипением, напоминавшем открытие банки газировки, дверь распахнулась, впуская в помещение разрезающий полумрак луч Черноморского солнца. Гриша вышел на подогнанный к самолету трап, прикрывая глаза рукой от полуденного солнца, и начал спуск.

Открывшаяся панорама заставила видавшего виды Гришу раскрыть рот от удивления: на горизонте, сверкая белыми снежными шапками высились горы, в том числе и гора Казбек, над которой мелькали огромные силуэты, видимо, горные птицы Рух.

Когда кеды юного чернокнижника коснулись сочинской земли, а глаза уже привыкли к столь яркому свету, Гриша отчетливо различал технику, на которой должен был добраться до морского вокзала в Сочи из аэропорта Адлер. Белый лимузин, рядом с которым стоял Леонид Афанасьевич (еще один), отражал солнечных лучи прямо в глаза парня.

Еще два Леонида Афанасьевича погрузили багаж в машину, а третий, тот, который был водителем, приоткрыл дверцу. Когда все было погружено, в том числе и сам Гриша, мотор тихо заурчал, а потом автомобиль тронулся в дорогу.

На выезде из аэропорта Леонид Афанасьевич остановился, дабы предъявить документы таможенникам. Гриша, пока один из них, одетый в зеленый камуфляжный костюм с автоматом на плече, сверялся с документами, с интересом наблюдал за тремя другими, а точнее, за роботом, который стоял за ними. Не сказать, что он был удивлен, ибо магороботы не были редкостью, особенно на военной службе или, например, таможне, однако этот слегка отличался от видимых парнем ранее. Но как раз в тот момент, когда парень начал думать, чем же отличается этот представитель маготехники от своих северных собратьев, таможенник проверил документы и лимузин тронулся в дорогу.

За окном мелькали маленькие частные домики с красными крышами и белыми стенами, двух– или трехэтажные многоквартирные дома, обвешанные спутниковыми антеннами, словно елка игрушками на Новый год, а также различные отели, коих здесь было неимоверное множество.

Машина двигалась сначала прямо, в сторону моря, затем повернула направо, и уже слева были видны золотистый песок и темноватая вода. Гриша предпочел смотреть на красивые волны Черного моря, чем на однообразные дома, находившиеся по другую сторону.

– Сколько до Сочи ехать? – спросил Гриша, дабы хоть как-то скрасить скуку от быстро надоевшего, хоть и красивого, но однообразного пейзажа.

– Двадцать две минуты, Григорий Сергеевич, – ответил дворецкий, глядя в этот момент в зеркало заднего вида так, чтобы смотреть на внука хозяина.

– Напомни, пожалуйста, что там по расписанию?

– В 12:55 вы должны быть на морском вокзале, в 13:00 будет отплытие на корабле «Победа», в 14:00 расселение по комнатам и свободное время, а в 18:00 торжественная линейка, после которой в 19:00 будет по этому поводу дискотека. Завтра, первого сентября, начнутся занятия, – отчеканил призрак, будто заучивал это наизусть, хотя, с его-то памятью этого не требовалось вовсе.

– Дискотеки, линейки, тьфу, – сказал Гриша с такой интонацией, будто был престарелым интровертом. Он взглянул на свои электронные часы и, увидев на них полпервого дня, уставился на море.

Больше они с призраком не говорили, потому как дворецкий всегда был не разговорчив, а Гриша просто погрузился в свои мысли. Спустя двадцать минут лимузин въехал в Сочи, а еще через минуту езды по улицам этого красивого города был припаркован Леонидом Афанасьевичем на парковке у морского вокзала.

Машин и людей, точнее магов, выходящих из них, была тьма-тьмущая. Будущие ученики и их родители, провожавшие своих юных чад в свободное плавание (в прямом смысле, не так же просто они все сейчас находились в порту). Кто-то даже умудрился приехать на карете, которая сейчас ютилась в тени здания, называвшегося Морским вокзалом. Здание было красивым, но у Гриши настроение было не ахти, поэтому на чудо архитектуры и магии земли он не обратил ровным счетом никакого внимания.

Спустя полчаса толкотни, погрузки всего багажа, проверки документов и прочей не слишком интересной фигни, ученики были проведены по трапу на корабль, носящий название «Победа», на котором они доплывут до острова, на котором находилась школа Чухры-Мухры.

На корабле был короткий инструктаж от обслуживающих его призраков, таких же прозрачных и безучастных, как дворецкий Хвостовых. Они монотонно говорили о том, да о сем, а потом повселялись в швабры да разную утварь и продолжили работу. Если кратко, то будущим ученикам сказали, мол, делайте что хотите, лишь бы не по частям на остров приплыли. Многих (особеннокриминального вида) пассажиров эта новость обрадовала, и, как казалось Грише, на нижней палубе было уже три крупномасштабные драки.

Сейчас же парень стоял на верхней палубе, опершись о перила, и смотрел на «трогательные» слезы матерей, махавшим своим чадам с пристани. Он перевел взгляд с заботливых родителей на их детей, которые сейчас громко кричали и активно выражали свои эмоции воздушными поцелуями и обильным поливанием палубы слезами, (будто Грише соленой воды моря не хватало!), а затем посмотрел на провожающего его бесстрастного мертвого дворецкого и, горько вздохнув, поплелся на среднюю палубу.

Здесь собралась основная масса учеников. Кто-то смеялся, кого-то успокаивали заботливые подружки, кто-то кого-то бил, а кто-то, видимо, имея морскую болезнь, перевалился за перила корабля, облегчая желудок. Было полно людей, испытывающий целую палитру эмоций, и, словно ледокол разрубает толщу льда, так же Гриша разрубал толщу радости и печали толпы своей абсолютной отрешенностью.

Были и дети аристократов, многих из которых Гриша не знал, но некоторые личности были ему смутно знакомы. Наверное, когда Гриша путешествовал с дедом, мог их где-нибудь встретить. Но здесь было много людей, точнее магов, неаристократичной наружности, одетые в джинсы, шорты, футболки и т. д. Все-таки, магами рождались не только в богатых семьях.

С громким плюхом кто-то свалился за борт. Гриша безучастно посмотрел на огромного улыбающегося детину аполлонской наружности. Весь такой из себя белокурый длинноволосый божок, хоть сейчас скульптуру лепи. Этот парень, видимо, красовавшийся перед какой-нибудь девчонкой, подрался с хлюпиком и теперь безмерно собой гордился. Что ж, Гриша никогда не был героем, поэтому с остервенелым криком «За Альянс!» не бросился мстить обидчику слабых.

– Ну что, мадам, как насчет безобидного свидания? – громко спросил Аполлоша, как Гриша его про себя прозвал, и стал поигрывать мускулатурой, которая, кстати, у него была.

«Еще пять минут, и мы утонем» – горестно усмехнулся про себя Гриша, глядя, как девчонки, окружившие божка, чуть ли кипятком не сикаются от столь «горячего» парня.

И вот толпа немного рассосалась и Гриша увидел объект возлежания Апполоши. Стройная красавица ну никак не выглядела на пятнадцать (хоть Гриша точно знал, что у всех здесь присутствующих именно такой возраст). Спортивное тело незнакомки подчеркивали рубашка в клетку с короткими рукавами и короткие шорты, на которые, как гиены на свежатину, облизывалась половина мужского пола на палубе. Она была на сантиметров двенадцать ниже Гриши, но не всем же быть длинноногими Плейбойшами, верно? В принципе, реакция альфа-самца была понятна, Гриша и сам бы бросился бить морды другим ради этих голубых глаз (которые с толикой презрения глядели на потуги Аполлоши), однако, неизвестную красотку он сразу, как и делал всегда в таких случая, отнес к классу «смотреть, но не трогать».

Тут два сапфира, заменяющие у незнакомки глаза, встретились взглядом с янтарной теплотой глаз Гриши. К всеобщему удивлению, особенно Аполлоши, красавица целенаправленно двигалась к парню. Толпа организовала окружение вокруг действующих лиц.

– Княжна Алина Федоровна, дочь Омского князя Федора Виноградова! – задрав свой аккуратный носик, высокомерно произнесла она. Но, улыбнувшись, продолжила: – Для друзей, то есть для тебя, просто Лина.

– Очень приятно, Гриша Х… хорошие у тебя глаза, – отойдя от начального шока, Гриша смог нормально соображать и поэтому решил пока не раскрывать своей принадлежности к могущественному деду. Кто захотел, тот и узнал, а сам он этим бахвалиться не будет.

Алина, то есть, Лина, весело переливисто засмеялась и Гриша никак не мог понять: то ли это колокольчик так звенит, то ли это предсмертный крик чайки.

– Эм, вы все свободны, чего пялитесь? – приподняв тонкую бровку, поинтересовалась у толпы Лина.

– Так, эй, что за дела?? – воскликнул ворвавшийся в круг Аполлоша, бросая гневные взгляды на Григория. – Княжна, я для вас сбросил за борт косо посмотревшего на ваши прелести молодого человека. Вы же понимаете, что могу проделать с этим ровно то же самое? – вопросительно посмотрел он на княжну, а затем перевел взгляд на Гришу: – Я вызываю тебя на дуэль, выскочка.

Гриша плохо знал змеиный язык, но шипение Лины означало что-то вроде «как же ты меня зае..!». Она резко повернулась к юному чернокнижнику, поправила свои чуть кудрявые каштановые волосы и с улыбкой произнесла: – Гриша, удачи.

– Что? – переспросил Гриша, мягко говоря, ахреневая от происходящего.

Аполлоша сначала посмотрел на Лину, на Гришу, потом на Лину, потом снова на Гришу, а потом заржал, аки конь:

– Да я тебя в порошок сотру! Стиральный.

– Ну че, пацаны, аниме? – выкрикнул какой-то хипстерский на вид парень из толпы.

– Делаем ставки, господа, – вторил ему другой, высокий блондин, который, как показалось Грише, действительно достал кошелек.

А Гриня просто стоял на месте и продолжал ахреневать от такой вот «подруги», которая, сложив руки на груди, гордо взирала на него, и от того, как же свирепо смотрит на него Аполлоша.

– А день-то с самого утра не задался… – грустно констатировал Гриша сам себе.