Текст книги "Молчание морщерогих кизляков (СИ)"
Автор книги: Andrew C.
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
– Думай об этом, как о задании по учебе. – Предложил Римус. – Ты ведь все делала лучше всех, даже если тебе было неинтересно.
– На твоих уроках всегда было интересно. – С улыбкой возразила Гермиона. – Если честно, я хотела, чтобы ты и дальше преподавал у нас Защиту.
– Я был рад учить вас, но после войны мне захотелось чего-нибудь поспокойнее.
Гермиона кивнула. Всем хотелось отвлечься от пережитого после войны. Наверное, из всех ее друзей только Гарри выбрал себе по-настоящему опасную профессию. Но он уже не мог жить иначе. Он всегда был немного потерянным в мире волшебников, а работа аврора позволяла ему чувствовать себя важной частью магического сообщества. Он ощущал себя востребованным и значимым, когда защищал других. Гермиона очень хорошо его в этом понимала.
– А как так вышло, что Луна находится под твоим началом? – Поинтересовалась она.
– Мой отдел занимается контактами с разумными магическими существами, просто конкретно мои обязанности сосредоточены на оборотнях.
– Значит, морщерогие кизляки – это разумные существа? – Фыркнула Гермиона, качая головой.
– Луна утверждает, что да. – Улыбнулся Римус.
– Ты правда веришь, что они существуют? – С сомнением поинтересовалась она.
– Я верю, что Луне нужна работа, которая позволит ей оплачивать счета. – С печальной улыбкой ответил Люпин. – После закрытия «Придиры» Ксенофилиус совсем сдал, и ей приходится содержать не только себя, но и его.
– Я все еще не могу поверить, что Министерство допустило разорение «Придиры». – Покачала головой Гермиона. – Им же ничего не стоило профинансировать журнал, который мистер Лавгуд во время войны раздавал совершенно бесплатно.
– Не забывай, что «Придира» соперничал с «Пророком». – Напомнил ей Люпин. – Тиражи, конечно, были совсем другие, но как источник информации он действительно был главным конкурентом. Министерство только обрадовалось тому, что этот журнал разорился.
– Неужели никто из богатых волшебников не мог помочь мистеру Лавгуду с финансированием?
– Мне кажется, «Придира» был нужен всем нам в определенный период. – Задумчиво протянул Римус, подперев щеку ладонью. – Возможно, он все это время существовал только для этого.
Гермиона вздохнула.
– Жаль, что твоя философия не оплатит счета мистера Лавгуда.
– Зато их оплатит мой отдел. – Добродушно пожал плечами Римус.
– Туше. – Улыбнулась Гермиона и, вздохнув, зарылась в архивные документы.
Она была не слишком в восторге от отца Луны, как и от его дочери, но если эти двое смогут купить себе еды, то почему бы ей не помочь им? В конце концов, она ведь пришла в Министерство, чтобы сделать жизнь в магическом сообществе лучше для тех, кто не мог сам о себе позаботиться.
*
Гермиона Джин Грейнджер была рассержена. Безусловно, ей не нравилось то, чем приходилось заниматься на стажировке в Министерстве, но, придя с еженедельным визитом к Снейпу, она обнаружила его без тапочек. Конечно, в алюминиевой миске было пусто, а сам профессор щеголял трехдневной щетиной, из чего следовало, что начальник тюрьмы все же выполнил свою часть договоренности, но Снейп лежал на тряпках, сцепив пальцы на животе и закинув ногу на ногу, и был совершенно босым.
Конечно, тапочки мог выбросить охранник, ведь в прошлый раз ей было нечем заплатить ему. Но это явно сделал не тот тип, которому она только что вручила мешочек сиклей – он клятвенно пообещал не трогать тапки, о которых, судя по его лицу, вообще впервые слышал.
Почему-то Гермиона была уверена, что охранники тут вообще ни при чем.
– Где они? – Строго спросила она, скрестив руки на груди.
– Кто? – Равнодушно поинтересовался Снейп.
Его лица она не видела, зато хорошо видела его тощие босые ноги.
– Мои тапочки.
– Ваши тапочки? Понятия не имею.
– В а ш и . – Сквозь зубы процедила она.
Профессор пожал плечами.
– Крысы.
Гермиона недоуменно моргнула.
– Что?
– Их съели крысы, мисс Грейнджер, пока я спал. – Устало пояснил Снейп.
– Что за чушь… – Поморщилась она.
– Тапки были из натуральной кожи, с натуральным мехом. – Профессор опустил ноги и, приподнявшись на локтях, посмотрел на нее, как на идиотку. – Это был всего лишь вопрос времени, мисс Грейнджер.
Гермиона неуверенно переминулась с ноги на ногу.
– Что, прямо-таки съели? Даже кусочка не оставили? – С сарказмом поинтересовалась она.
– Оставили много кусочков, но, к сожалению, ни один из них я не смог бы носить в качестве обуви. – Пожал плечами Снейп.
– Неужели вы не могли спать прямо на них? – Закатила глаза Гермиона.
– О, я именно так и спал. – Профессор закинул руки за голову и скрестил свои голые щиколотки, выставив пятки на не менее голом камне. – Но во сне, если вы не знали, люди имеют обыкновение ворочаться.
Гермиона поежилась, представив, что она бы спала в таком месте, где крысы настолько наглые, что могут вытащить что-нибудь прямо из-под тебя, пока ты спишь.
– Вас нормально кормят? – Решила сменить тему она, покосившись на практически чистую алюминиевую миску.
– Сносно.
– Вы пьете чай?
– Да.
Гермиона поджала губы, немного нахмурившись.
– Вы не хотите со мной разговаривать?
– Вы чрезвычайно догадливы.
– Почему?
– Потому что вы пытаетесь мной манипулировать, мисс Грейнджер. – Снейп бросил на нее снисходительный взгляд. – Вы считаете, что ваша сердобольность растопит лед вокруг моей черствой души, и вы сможете радостно приложить к ней свои заботливые ручки, компенсировав этим неспособность наладить хоть что-либо в своей собственной жизни.
– В моей жизни все в порядке. – Сухо парировала она.
– Почаще повторяйте себе это перед зеркалом. – Фыркнул Снейп. – Авось поверите.
– Вы сидите в Азкабане и имеете наглость заявлять мне, что в моей жизни что-то не в порядке? – Презрительно хмыкнула она. – Посмотрели бы лучше на себя.
– У меня, мисс Грейнджер, как раз-таки все в порядке. – Почти мечтательно протянул Снейп. – Моя дальнейшая судьба предрешена, меня кормят, у меня есть крыша над головой, мне не нужно работать и думать о своем будущем, потому что у меня его попросту нет.
Гермиона покачала головой.
– Я не думаю, что такой человек, как вы, будет доволен подобным раскладом.
– Вы ничего обо мне не знаете, мисс Грейнджер, так что не спешите судить. – Беззлобно парировал Снейп.
– Как будто вы меня достаточно хорошо знаете, чтобы судить. – Хмыкнула она.
Профессор пожал плечами.
– Я знаю о вас больше, чем вы обо мне.
– Неужели? – Закатила глаза Гермиона и опустилась на стул для посетителей, скрестив руки на груди. – И что же вы обо мне такого знаете?
– Ну, например, о вашей личной жизни я знаю больше, чем вы о моей.
– Попридержите язык! – Возмущенно вспыхнула Гермиона. – Я не собираюсь обсуждать эту тему. И мне совершенно не интересно, что представляла из себя ваша жалкая личная жизнь. – Презрительно добавила она.
– По своей судите? – Хмыкнул Снейп.
– Нет, просто у вас отвратительный характер и вы всегда были слишком заняты, чтобы иметь отношения. – Высокомерно фыркнула Гермиона. – Там для Темного Лорда побегать, тут для Дамблдора, а между делом еще и на отработках студентов третировать, чтоб душу отводить… Ах, да, еще ж преподавать надо!
– Вы сегодня как-то особенно невыносимы, мисс Грейнджер. Извольте избавить меня от своего присутствия в периоды предменструальной истерики.
– А вы извольте ценить то, что я для вас делаю! – Огрызнулась она.
– Я ни о чем подобном вас не просил. С какой стати мне это ценить?
– Предпочитаете вернуть все как было? – Угрожающе сощурилась Гермиона.
Снейп вздохнул.
– Мисс Грейнджер, я со своей судьбой смирился, и если вы вернете все как было, то для меня это ничего не изменит. А вот вы будете ходить и мучиться.
– Это еще почему?
– Потому что вы меня жалеете, как побитого пса. И если вы избавите меня от тех благ, которыми сами же и наделили, то для вас это будет как выкинуть бедную собачку на мороз. – Он произнес это абсолютно беззлобно, как будто речь шла не о нем.
– Что, даже не огрызнетесь на меня за то, что я вас жалею? – Устало поинтересовалась она. – Или за то, что пытаюсь изменить вашу жизнь, с который вы смирились?
Снейп немного помолчал.
– Знаете шутку про психолога и лампочку?
– Что? – Непонимающе скривилась она.
– Шутку про психолога и лампочку.
Гермиона поморщилась.
– Откуда вы только такого набрались…
– Так знаете?
– Нет.
– Сколько нужно психологов, чтобы поменять лампочку?
– Один, если у него руки не из задницы.
– Один, если лампочка готова меняться. – Спокойно поправил ее Снейп. – Вы слишком много на себя берете, мисс Грейнджер. Вы уверены, что если будете вести себя правильно, то мир вокруг вас тоже станет правильным, но это не так. Мир не изменится только потому, что вы очень этого хотите. И люди тоже. Вам, вероятно, будет трудно с этим смириться, ведь вы молоды и вы победили на войне. – Он хмыкнул и подложил руки под голову. – Но мир, мисс Грейнджер, это не задачка по Арифмантике. Не существует правильного решения, не существует выигрыша без жертв, не существует окончательного результата. Мир динамичен и непредсказуем, как зелье, кипящее на огне. Секунду назад оно было готово, а еще через две взорвется.
– Но вы ведь знаете, что оно взорвется. – Парировала Гермиона.
– Опыт, мисс Грейнджер, позволяет мне предсказывать наиболее вероятный исход событий. Но это не значит, что я застрахован от эксцессов. Как и вы.
– Да, я, знаете ли, не ожидала, что крысы сожрут ваши тапочки… – Проворчала она.
– Вы цепляетесь за инцидент вместо того, чтобы разобраться с его последствиями. Вы бы стали гадать, почему взорвался котел с ядовитым зельем на моем уроке?
– Да, но… сперва я бы убралась, чтобы никто не пострадал.
– Попробуйте вынести этот паттерн за пределы моего класса.
Она скептично вздернула бровь.
– Хотите новые тапочки?
Снейп подарил ей усталый взгляд.
– Мне все равно, мисс Грейнджер. Решите для себя сами, хотите вы их или нет.
– Но это же тапочки для вас.
– Мне все равно.
– Но почему?
Он раздраженно вздохнул, уставившись в потолок.
– Потому что я смирился со своей судьбой. Тапочки, мыло, горячие обеды и одноразовые бритвенные станки этого не изменят.
– Значит, чтобы вы изменили свое поведение, должна измениться ваша судьба?
Снейп нахмурился и немного помолчал.
– Да.
– Но сами вы ее менять не хотите.
– Нет.
– Почему?
– Потому что меня здесь вообще не должно было быть, мисс Грейнджер. – Закатил глаза он. – Я должен был скончаться на полу в Визжащей хижине, и если бы не вы с этим идиотом Люпином, мне бы не пришлось сейчас объяснять вам настолько очевидные вещи.
Гермиона улыбнулась.
– Вы сами себе противоречите, профессор.
– Интересно, где? – Фыркнул он безо всякого интереса.
– Вы только что мне сказали, что нужно разбираться с последствиями, но сами при этом цепляетесь за инцидент. – Она встала и подошла к решетке. – Вы не умерли, вы здесь, но мысленно вы остались там, на полу хижины, и не хотите разбираться с последствиями того, что произошло.
– Я вам для чего рассказал про психолога и лампочку? – Устало вздохнул Снейп.
Гермиона немного нахмурилась.
– Чтобы я поняла, что вы – лампочка.
– Вроде того.
– Но вы ведь не лампочка, профессор. – Она покачала головой. – Вы – живой человек.
– Шутка так-то и не про лампочку, мисс Грейнджер.
– Что заставило вас принять решение не меняться?
Снейп снова вздохнул.
– Потому что я – потухшая лампочка, мисс Грейнджер.
– Намекаете, что у вас нет сил меняться?
– Я не вижу смысла меняться.
– Здесь и правда трудно найти смысл меняться. – Она окинула взглядом его камеру. – Но если бы вы отсюда вышли…
– Я не выйду отсюда.
– Вы сами загнали себя в патовую ситуацию. Почему? Почему вы отрезаете себе все шансы на иную судьбу? – Пальцы Гермионы обхватили прутья решетки. – Возможно, сейчас вы и не видите для себя иной судьбы, но неужели вы всегда жили только ради этого? Только ради того, чтобы умереть за чужие интересы?
– Как патетично, мисс Грейнджер… – Фыркнул Снейп. – Вы сами-то разве не мечтаете умереть за чужие интересы? За домовых эльфов и прочих обездоленных?
Она покачала головой.
– Я не собираюсь за это умирать. Я никому не позволю умирать за это.
– Вы не можете решать за других такие вещи.
– Я понимаю… – Гермиона поджала губы. – Я лишь хочу сказать, что не собираюсь умирать за свое дело. Как я смогу заниматься им, если умру? Я хочу жить и делать то, что мне важно.
– А мне уже ничего не важно, мисс Грейнджер.
– Потому что вы – потухшая лампочка. – С сарказмом добавила она.
– Именно так.
– Что ж, отлично. – Гермиона отпустила прутья решетки и отошла к двери. – В таком случае, я поменяю проводку.
– Вот вы, вроде, маглорожденная, мисс Грейнджер, но абсолютно не разбираетесь в собственных технологиях. Вы же понимаете, что если лампочка перегорела, ее можно только выкинуть, и проводка тут ни при чем?
– Лампочку – да. Но вы-то не лампочка. – Улыбнулась она, открывая дверь. – До свидания, профессор.
*
Дома она много думала над словами Снейпа. Конечно, она бросила ему на прощание крайне дерзкое заявление, но сама при этом понятия не имела, как «подключить» его к «электричеству». В определенном смысле он был прав – желание определяло многое. Возможно, даже все. Вопрос был в том, как всколыхнуть в нем это желание. Как заставить человека хотеть жить, если он, возможно, вообще никогда этого не хотел и даже не знает, как этого хотеть?
– Джинни хочет приехать в гости. – Бросил Рон, потягивая тыквенный сок у холодильника прямо из пакета. Гермиона все равно его не пила.
– Когда?
– В эту субботу.
Она посмотрела на календарь, который висел рядом с холодильником, и нахмурилась.
– Две недели… – Чуть слышно проговорила она.
– Что? – Нахмурился Рон, проглотив сок.
– Две недели… – Гермиона вскочила с места и бросилась в спальню.
– Что случилось? – Рон заглянул в комнату, где Гермиона лихорадочно рылась в прикроватном столике.
Она выудила из ящика маленький карманный календарик.
– Черт… и правда две недели…
– Что – две недели? – Переспросил Рон.
Она посмотрела на него округленными от ужаса глазами.
– У меня задержка на две недели.
========== 5 ==========
– Ты уверена? – В который раз переспросил Рон.
Гермиона раздраженно закатила глаза.
– А как ты думаешь? – Она бросила гневный взгляд на небольшую горку магловских тестов на беременность, которые купила в круглосуточной аптеке в соседнем доме. На всех было по две полоски. – Может, они все просроченные? Бывает же ложноположительный результат…
– Можешь попробовать волшебный тест. – Пожал плечами Рон. – Он тебе даже срок покажет.
– Лучше я схожу на узи. – Пробормотала Гермиона, кусая ногти и взволнованно расхаживая по кухне. – Или сдам кровь на анализ.
Рон закатил глаза.
– Магический тест на беременность не ошибается, Герм. И тебе не придется идти ко врачу.
– А ты чего такой спокойный? – Она остановилась и уставилась на него. – Может, ты еще и рад?
– Ну конечно я рад. – Пожал плечами Рон. – Получилось ведь.
– Что получилось? – Сощурилась Гермиона, внимательно разглядывая лицо своего парня, который тут же отвел глаза. – Что получилось, Рон?
Он цокнул языком и закатил глаза, скрестив руки на груди.
– Хватит, Рон. Скажи мне, что получилось. – Гермиона слышала, как в ее голосе начинают пробиваться истерические нотки.
Он обреченно развел руками.
– Слушай, я знал, что ты вообще не хочешь детей, ясно?
Гермиона непонимающе моргнула.
– Что?
– Я знал, что ты их не хочешь. Вообще. Совсем. – Рон немного помолчал. – Такие вещи сразу видно.
– И? – Звенящим голосом протянула она.
– И я подумал, что если ты забеременеешь, то поймешь, как это круто. – Вновь развел руками он.
Гермиона хмыкнула и зажала рот рукой, чтобы не расхохотаться.
– Пойму, как это круто? – Едва слышно повторила она. – Ты серьезно?
– Мама сказала, что ты смиришься. – Рон пожал плечами. – Что так тебе будет проще.
Гермиона медленно покачала головой.
– Я даже не знаю, что хуже, Рон. То, что ты поступил так со мной, или то, что твое мнение всегда совпадает с мнением твоей матери.
– Ну извини! Не моя вина, что ты от своей больше ни единого мнения не услышишь.
Гермиона даже не успела понять, как палочка выросла у нее в руке, но вот ее кончик уже упирается Рону в кадык.
– Не смей поднимать эту тему. – Процедила она. Ее рука немного подрагивала, но палочку она держала очень крепко.
Ей пришлось смириться с тем, что она фактически осталась сиротой. Она даже не знала адреса своих родителей в Австралии. Так было проще. Гермиона старалась загрузить себя по полной в День матери и День отца – просто чтобы не думать о том, что они у нее есть. За три года ей стало полегче, но это все равно была свежая рана, которая начинала кровоточить от малейшего прикосновения, а Рон практически ткнул в нее древком метлы.
– Извини. – Пробормотал он, с трудом сглотнув. – Я не подумал.
– О чем ты еще не подумал? – Процедила Гермиона. – Может быть, о том, что я не хочу рожать?
– Только об этом я и думал. – Буркнул он, отводя глаза.
– Просто потрясающе… – Гневно сощурилась Гермиона, качая головой и чувствуя, как палочка в ее руке вибрирует от злости своей хозяйки. – И в результате ты додумался до того, чтобы все решить за меня?
– Ты бы смирилась… – Еле слышно пробормотал Рон.
– Это мое тело. – Она покачала головой, не сводя с него глаз. – Ты не имел права.
– Ты бы смирилась.
– Это мое тело! – Рявкнула Гермиона, ткнув палочкой ему в шею. – Ты не имел права решать за меня!
Рон вжался спиной в холодильник, с трудом сглотнув. Самое ужасное, что вины в его глазах она не увидела. Только обиду. Немного злости. Разочарование. Но ни капли сожаления.
Гермиона опустила палочку.
– Уходи. – Тихо сказала она.
– Герм…
– Уйди. – Процедила она сквозь зубы и прикрыв глаза. – Я не хочу тебя видеть.
– Герм…
– Уйди, пока я не бросила в тебя Непростительное. – Она распахнула веки и уставилась на него покрасневшими глазами, из которых по щекам уже текли первые слезы.
Сглотнув, Рон кивнул и ретировался в спальню. Из вещей он взял только метлу и форму для квиддича. Кто бы сомневался.
– Я буду в Норе, если что. – Тихо бросил он, обуваясь в коридоре.
Гермиона только хмыкнула и покачала головой.
– Где же тебе еще быть? – Процедила она в закрытую дверь.
*
– Пожалуйста, Римус.
Люпин вздохнул.
– Отгул во время стажировки – это плохая идея, Гермиона. Ты уверена, что это не может подождать до субботы?
Она лихорадочно закивала. Ей не хотелось ждать ни минуты, но Абортирующее зелье требовало к себе пристального внимания на протяжении всех двадцати двух часов варки. Его нельзя было просто купить в волшебной аптеке. Ингредиенты не были запрещенными, но сам процесс изготовления был чрезвычайно трудоемким, и в идеале его нужно было варить с использованием собственного биоматериала.
– У тебя что-то случилось? – Обеспокоенно спросил Люпин. – Я могу чем-то помочь?
Гермиона почувствовала, как ее глаза наливаются слезами, и лихорадочно замотала головой, надеясь, что Римус не заметит ее состояния. Он нахмурился.
– У тебя проблемы с Роном?
– Я беременна от него. – Прошептала она раньше, чем успела себя остановить.
Люпин открыл рот, чтобы поздравить ее, но по лицу понял, что это неуместно. Большинство девушек, которые состояли в серьезных отношениях по любви, были счастливы узнать о своей беременности. Но Гермиона счастлива не была. Она была в ужасе.
Римус прочистил горло. Он сразу понял, что она замыслила.
– Ты хорошо подумала? – Осторожно спросил он.
– Да. – Тихо, но очень твердо ответила Гермиона. – Пожалуйста, Римус…
– Я дам тебе отгул. – Он порылся в бумагах на своем столе и вытащил нужный бланк. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…
– Спасибо, Римус. – С улыбкой облегчения прошептала Гермиона, чувствуя, как по щекам пробежали первые дорожки горячих слез. – Спасибо…
– Уверена, что тебе хватит суток? – Люпин что-то написал в бланке и посмотрел на нее.
Гермиона кивнула, закусив губу.
– Я сейчас же куплю все необходимое и приступлю к варке Абортирующего зелья.
Люпин немного помолчал.
– Я дам тебе отгул на два дня. Не спорь. – Он дописал разрешение и протянул ей заполненный бланк. – Выйдешь на работу в пятницу, и если будешь плохо себя чувствовать, я пораньше отпущу тебя домой.
Помедлив секунду, Гермиона молча кивнула, глотая слезы благодарности и облегчения.
– Пришлешь мне сову, если что-то пойдет не так. – Он внимательно посмотрел в ее заплаканное лицо. – Хорошо?
Гермиона шмыгнула носом и прогнусавила:
– Хорошо.
Римус выгнал ее с работы в обед, не дав досидеть до конца дня. На улице было холодно и пронзительно светило солнце, что было странно для лондонского октября. Гермиона прикрыла глаза ладонью и посмотрела на небо. Обычно люди радуются солнцу, но разве это не тот момент, когда с неба должен идти удручающий серый ливень, который отражал бы ее внутреннее состояние? Нет? Странно. Так или иначе, она решила не терять времени на бесполезные размышления и поспешила в Косой переулок, сжимая в кармане плаща список ингредиентов.
*
Устало вздохнув, Гермиона вернула черпак в остывающий котел и уставилась на чашку, в которую налила себе порцию готового зелья. По иронии судьбы чашка была белой в красный горошек – из того набора, который им с Роном подарила миссис Уизли. Само снадобье было густым, болотно-зеленым, и напоминало Оборотное зелье, которое Гермиона варила на втором курсе в туалете Плаксы Миртл. Она надеялась, что в этот раз не напортачила. Конечно, сейчас речь не шла о спасении жизней невинных студентов, но…
Гермиона моргнула и отдернула руку, которой уже потянулась к чашке со снадобьем. Она действительно собиралась это сделать? Она уже причиняла боль другим – в конце концов, она была на войне. Но это был совершенно иной случай. Этот маленький ребенок, который рос внутри нее целый месяц, ничего ей не сделал. Еще восемь таких временных отрезков, и на свет появился бы их с Роном сын или дочь. Самый настоящий живой человек, который еще ни в чем и ни перед кем не успел провиниться. Его просто не хотели. Она не хотела.
Гермиона сглотнула, ощутив, как в глазах все размылось от накативших слез. Ей всегда казалось, что быть отвергнутым просто ужасно. Но каково быть отвергнутым еще своего до рождения? Разве она не сделает хуже, если приведет это создание в мир нелюбимым? Заставит его жить с тем, что мама его не хотела?
Мотнув головой, она обхватила ледяными пальцами чашку. Это просто маленький комочек сосудов и плоти. Он еще даже не родился. Он ничего не понимает и ничего не узнает. Не узнает, как мама подносила к губам эту чашку своими дрожащими руками, как морщилась от терпкого вкуса, как громко сглатывала большими глотками мерзкое варево, шмыгала носом и вытирала слезы тыльной стороной ладони…
Она с гулким звоном поставила пустую чашку на стол. В квартире было тихо – только тикали на стенке стрелки часов. Живоглот взволнованно заурчал и потерся об ее ноги. Разрыдавшись, Гермиона рухнула на колени и прижала к себе кота.
*
– Что с вами, Грейнджер? – Наконец, вяло поинтересовался Снейп, устав от ее молчания. – Вы сегодня не такая воинственная, как обычно.
Гермиона потупилась в свои коленки. Она так и не сменила чертов костюм на что-то приличное. Впрочем, едва ли это ее сейчас волновало.
– У меня были кое-какие проблемы, сэр.
– У вас всегда какие-нибудь проблемы, мисс Грейнджер… – Вздохнул Снейп, сев на своей импровизированной кровати и пристроив запястья на тощих коленях. – Что на этот раз? Домашние эльфы не желают свободы? Миссис Уизли опять хочет внуков?
Грейнджер вздрогнула и вжалась в спинку стула для посетителей.
– Я… была беременна.
Снейп нахмурился.
– «Была»?
Грейнджер кивнула.
– Целый месяц. Но это в прошлом. – Она вскинула голову и встала со стула. – Проблема решена.
Профессор немного помолчал.
– Решена, значит.
Сглотнув, Гермиона вновь кивнула.
– Что ж, примите мои поздравления. – Снейп тоже поднялся со своего места. – Вы снова свободны и независимы.
Лицо Гермионы дрогнуло, а сердце почему-то рухнуло в желудок.
– Вы… даже не попытаетесь обвинить меня в том, что я сделала?
– А что вы такого сделали? – Пожал плечами профессор и подошел к решетке. – Вы, что называется, избавились от бремени.
– Но я…
– Вы сделали то, что хотели. – Спокойно моргнул он. – Это было ваше решение.
– Я убила своего нерожденного ребенка. – Тихо сказала она, глядя в пол.
Снейп раздраженно вздохнул и скрестил руки на груди.
– Мисс Грейнджер, споры о том, является ли зародыш полноценным ребенком, по-прежнему ведутся в научных и общественных кругах, тем более, что когда речь идет о таком сроке…
– Я убила своего ребенка! – Рявкнула она, сжимая пальцы в кулаки по бокам от своего тела. – Я убила его… – Гермиона закусила губу, чувствуя, как щеки уже царапают горячие дорожки слез. – Убила…
– Значит, теперь мы с вами в одной лодке.
Она сморгнула слезы и непонимающе уставилась на Снейпа.
– Что?
– Я ведь тоже убийца. – Профессор развел руками. – Хотите, уступлю вам свою койку по старой дружбе?
Гермиона медленно покачала головой.
– Как вы можете сравнивать? Я убила ребенка, который еще даже не родился.
– И не успел сделать ничего плохого, так?
Она сморгнула слезы.
– Да.
– Значит, те, кто совершил нечто плохое, по умолчанию заслуживают насильственной смерти?
– Нет, я… я не думаю, что…
– Вы именно, что не думаете, мисс Грейнджер. По-вашему, насильственную смерть можно заслужить?
Она плотно сжала челюсти.
– Да.
– Теоретически, заслужить ее может любой.
Гермиона покачала головой.
– Не все способны на преступления, которые караются смертью.
– Но в теории на это способны все. – Снейп вскинул брови, дав понять, что это был вопрос, несмотря на утвердительную интонацию.
Она прикрыла глаза и выдохнула. У нее не было сил спорить.
– Да.
– И почему вы уверены, что этот ребенок не заслужил бы насильственную смерть в будущем?
Гермиона подняла на него свои ошалевшие глаза.
– Вы… обвиняете моего нерожденного ребенка? Вы в своем уме?
– Я взываю к логике, мисс Грейнджер, заведомо предполагая, что вы способны мыслить логически. Я вас переоцениваю?
– Нет. – Сухо ответила она, сглотнула и шмыгнула носом. – Я способна мыслить логически.
– Тогда отбросьте эмоциональную составляющую из этого уравнения. Если вы считаете насильственную смерть допустимой в определенных обстоятельствах, то любой нерожденный человек потенциально может оказаться в этих обстоятельствах.
Гермиона немного помолчала, обдумывая его слова и анализируя свои ощущения, после чего покачала головой.
– Мне от этого не легче. – Ее пальцы сжались на прутьях решетки, после чего она прислонилась к ней лбом.
– Потому что вы испытываете эмоции. – Пожал плечами Снейп, скрестив руки на груди.
– По-вашему, я не должна? – Устало хмыкнула она, глядя в пол.
– Отчего же, испытывать эмоции – это естественно. Но вы можете относиться к ситуации по-разному – исходя из своей жизненной позиции или… как мать, потерявшая нежеланного ребенка.
Гермиона затравленно посмотрела на Снейпа.
– Я не потеряла его. Я убила его. Своими собственными руками. Никто меня не заставлял.
– Вы себя защищали.
Она поморщилась.
– Что?
– Вы защищали себя и свои интересы.
Гермиона покачала головой.
– Как можно защищаться от маленького ребенка? Это просто смешно. Дети беззащитны, они никому не могут навредить.
– В вашем сознании этот ребенок не был таким уж беззащитным, иначе вы бы не были против этой беременности.
– Не смейте. – Прошептала она. – Не смейте говорить так, будто понимаете, что я чувствую.
– О, я на свое счастье понятия не имею, что вы чувствуете. – Равнодушно пожал плечами Снейп. – Однако я хорошо вижу, что чувствуете вы.
Гермиона злобно сощурилась.
– Предполагалось, что Азкабан блокирует любые попытки заключенных применять магию.
Снейп криво усмехнулся.
– Легилименция, мисс Грейнджер, это не совсем магия. Вернее, магия на таком тонком уровне, что нужно иметь свое собственное сознание, чтобы хотя бы попытаться противостоять ей.
– И поэтому вы бессовестно лезете ко мне в голову? – Фыркнула она.
– Ваше сознание буквально кричит о необходимости выблевать свое состояние. Мне даже не приходится прилагать усилие, чтобы читать вас.
– Вы отвратительны. – Членораздельно прошептала она, глядя Снейпу в глаза.
Он в очередной раз пожал плечами.
– Вы бы сказали то же самое, если бы вместо меня перед вами стояло зеркало.
Губы Гермионы скривились и задрожали, а по щекам вновь потекли слезы.
– У вас не права прикасаться к моим мыслям и чувствам.
– Зато вы по какой-то непонятной причине наделили себя таковым в отношении меня. – Вскинул брови Снейп. – Как-то это лицемерно, не находите?
– Нет, потому что я хочу вам помочь, а вы просто забавляетесь.
– А, мотивация. – Он улыбнулся. – Пятое колесо логики… Кто сказал, что я не хочу помочь вам?
– А вы хотите? – Устало усмехнулась она. – Хотите спасти меня, как я спасла вас? Может, вы чувствуете себя обязанным, но боитесь в этом признаться? Думаете, как бы провернуть все так, чтобы это не выглядело, будто вам оно нужно больше, чем мне? Так знайте: мне от вас ничего не нужно. Вы мне ничем не поможете. Я убила своего ребенка, и вы не в силах вернуть его назад. Вы ничего не исправите, а значит, и не поможете. Моему поступку нет оправдания.
Снейп немного помолчал, изучая ее заплаканное лицо с потекшей тушью и усталой, почти истеричной улыбкой.
– Вы знаете, что такое обратная легилименция, мисс Грейнджер? – Тихо спросил он.
– Нет. – Гермиона шмыгнула носом и вытерла его рукавом пиджака. – Но по названию догадываюсь.
Бывший профессор кивнул.
– Это способность передавать в разум другого человека свои собственные мысли.
– Ого, вам в кои-то веки не хватает слов? – Гнусаво хмыкнула Гермиона. Голос предательски дрожал. Хотелось смеяться.
Внезапно Снейп оказался прямо перед ней по ту сторону решетки. Его пальцы сжали ее голову сквозь прутья.
– Смотри мне в глаза.
Она попыталась зажмуриться или хотя бы моргнуть, но почему-то не смогла. Пространство вокруг начало скручиваться в спирали, утопая в зрачках Снейпа. Гермионе показалось, что ее сейчас стошнит, но в следующий миг она уже падала в тягучую черную пустоту.
Перед глазами замелькали картинки. Они вспыхивали, сменяя друг друга, задерживаясь буквально на несколько секунд. Заплаканная девочка с рыжими волосами и бойким голосом произносит: «Я – Эванс. Лили Эванс. А тебя как зовут?». Вспышка. Та же девочка, чуть постарше, за столом Гриффиндора – улыбается и приветливо машет рукой. Вспышка. Толпа мальчишек с львиными нашивками на мантиях тычет пальцами и смеется. Один из них до смерти похож на Гарри. Вспышка. «Расширенный курс Зельеварения» для шестого курса. Худая мальчишеская рука выводит пометки на полях аккуратным, почти бисерным почерком. Вспышка. Профессор Дамблдор протягивает лимонную дольку и улыбается. Вспышка. На бледном предплечье впервые проступает Черная Метка. Вспышка. Детская комната с красивой деревянной кроваткой. Молодая женщина с длинными рыжими волосами лежит на полу, мертвая. Вспышка. Призрачная лань скачет по кабинету директора вокруг изумленного Дамблдора. Вспышка. Нити Непреложного обета оплетают руки, вкрадчивый голос мадам Лестрейндж: «Клянешься ли ты, Северус Снейп, защищать Драко Малфоя и помочь ему выполнить задание нашего Темного Лорда, а если он не сможет – сделать это вместо него?». Вспышка. «Ты должен, должен сделать это, когда я скажу!». Голос Дамблдора, но интонация незнакомая – властная, отчаянная. Вспышка. Испуганное лицо Драко – бледное, взмокшее от пота, палочка дрожит в руке. «Я должен убить вас, иначе он убьет меня». Вспышка. Зеленая вспышка. Дамблдор падает за перила Астрономической башни. Вспышка. Призрачная лань из кабинета директора ведет Гарри к замерзшему озеру. Вспышка. Бледное, испуганное, расплывчатое лицо Гермионы рядом с чумазым Поттером в Визжащей хижине. «Собери… собери их».
