Текст книги "В тихом омуте (СИ)"

Автор книги: Andrevictor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Я думал о Лоретте. О ее одинокой смерти в доме, который ей изменил. О ее сестре, которая платила мне свои последние деньги за правду. О Джейн Уоллес, исчезнувшей и забытой всеми, кроме одной настойчивой женщины.

Я должен был докопаться до конца. Даже если это будет последнее, что я сделаю.

***

И тогда, в тишине ночи, я услышал новый звук. Тихий скрежет у самой двери. Как будто кто-то вставляет ключ в замочную скважину.

Я медленно, бесшумно поднялся с кровати и прижался к стене рядом с дверью. Мое сердце билось как молот.

Дверная ручка медленно, очень медленно повернулась. Дверь приоткрылась на миллиметр. Они пришли за мной.

Сердце колотилось у меня в горле, отдаваясь глухим стуком в висках. Я прижался к шершавой стене, сжимая рукоятку «Браунинга». Влажность от моих ладоней делала дерево скользким. Дверь приоткрылась еще на сантиметр, и в щель проникла узкая полоска света из коридора. Тень замерла на пороге, прислушиваясь.

Я затаил дыхание. Все мое тело напряглось, как пружина. Они нашли меня. После всего, что я увидел сегодня, они не могли позволить мне жить. Блейк, Эллис, Кроу – кто-то из них прислал своего человека.

Тень сделала шаг внутрь. Я увидел силуэт – невысокий, коренастый, в кепке, надвинутой на глаза. В руке он держал что-то длинное и тяжелое – монтировку? Трубу?

Он сделал еще шаг, и дверь закрылась за его спиной, погрузив комнату в почти полную темноту. Он стоял, вглядываясь в кровать, где я должен был спать.

Я решил не стрелять, но не стал ждать. Я рванулся с места, всем весом ударив его плечом в спину. Мы грохнулись на пол, он издал короткий, захлебывающийся звук. Монтировка с лязгом откатилась под стол. Я вцепился ему в горло, пытаясь придушить, но он был сильным, вертким. Он выкрутился, ударил меня коленом в живот. Воздух вырвался из моих легких с хрипом.

Мы катались по грязному линолеуму, сшибая единственный стул. Он пытался достать нож – я увидел блеск лезвия в слабом свете, пробивавшемся из-за шторы. Я перехватил его руку, ударил ребром ладони по запястью. Нож выпал. Он зарычал, плюнул мне в лицо и попытался достать что-то из-за пояса. Пистолет.

Я не дал ему. Я ударил его головой о ножку кровати. Раз. Два. Он застонал, его тело обмякло. Я нащупал выключатель настольной лампы и щелкнул им.

Свет ударил в глаза. Подо мной лежал незнакомец. Молодой, с обветренным, тупым лицом наемного работника. Ни шрамов, ни татуировок. Обычный солдат из армии Эллиса или Блейка. Из его носа текла кровь.

Я обыскал его. Нет документов. Только пачка сигарет, зажигалка и складной нож. И ключ от какой-то машины. Никаких опознавательных знаков.

Я встал, поднял его револьвер – дешевый «Смит-Вессон» – и сунул в карман. Потом поднял его самого, прислонил к стене и плеснул ему в лицо воды из графина.

Он закашлялся, застонал, открыл глаза с расширенными зрачками наркомана.. Увидел меня и мой «Браунинг», направленный ему в переносицу. Его глаза округлились от страха.

– Кто ты? – просипел я. – Кто тебя послал?

Он молчал, сжимая губы. Я приставил ствол к его колену.

– Я спросил вежливо. Второй раз спрашивать не буду. Кто? Эллис? Блейк?

– Пошел ты, – выдавил он.

Я ударил его рукояткой пистолета по лицу. Звук был глухим, влажным. Он снова застонал.

– Эллис! – выдохнул он наконец, выплевывая кровь. —… Он сказал, чтобы я… проучил тебя. Сказал, чтобы ты понял, что тебе здесь не рады.

– Как он узнал, где я остановился?

– Все знают, где ты остановился, – он усмехнулся криво. – Ты здесь единственный чужак. За тобой следят с самого начала.

Значит, Эллис. Пока что только Эллис. Он действовал самостоятельно, пытаясь запугать меня, не привлекая больших шишек. Это было хорошо. Это означало, что у меня еще было немного времени.

– Что он тебе сказал сделать со мной? – спросил я.

– Проучить. Побить. Чтобы ты запомнил.

– И все?

Он отвел взгляд. Этого было достаточно.

– Чтобы я запомнил навсегда, да? – я нажал стволом сильнее. – Сказал прикончить?

Он молчал. Его молчание было ответом.

Я отступил. Убить его? Я мог. Бросить его тело в багажник его же машины и отвезти на свалку. Никто бы не искал такого, как он. Но я не был палачом. Я был детективом. Пусть и не самым чистым, но у меня были свои правила.

– Слушай внимательно, – я наклонился к нему. – Ты вернешься к своему боссу и передашь ему кое-что от меня. Скажешь, что ты меня порезал и я испугался. Скажешь, что я скоро уеду, но мне нужно отработать деньги клиентки и заявить, что я не нашел никаких улик. Понял?

Он кивнул, его глаза были полны животного страха.

– А теперь, – я поднял его нож и сунул ему в руку. – Ты уйдешь отсюда. Но чтобы твой босс не подумал, что ты просто сдался... мне придется немного пострадать.

Я взял его за руку с ножом и легонько, точно хирург, провел лезвием по своему предплечью. Кровь выступила сразу, алая и горячая. Неглубокая царапина, но выглядела эффектно.

– Видишь? – сказал я. – Ты сделал все, что мог. Но я был сильнее. Теперь убирайся.

Он смотрел на меня с немым непониманием, затем вскочил на ноги и, пошатываясь, бросился к двери. Я слышал его торопливые шаги в коридоре, затем хлопок входной двери.

Мне неужно была выиграть еще пару дней.

Я подошел к окну, отодвинул край занавески. Через минуту со стоянки рванул старый «Шевроле» и исчез в ночи.

Я отпустил занавеску и осмотрел свою руку. Кровь текла по пальцам. Я нашел в ванной почти чистое, хоть и жесткое, как наждак, мотельское полотенце, разорвал его на полосы и перевязал рану. Боль была острой, но ясной. Она прочищала голову.

Они играли в грубую игру. И я должен был играть так же. Но умнее.

***

Я не мог больше оставаться в этом номере. Это было ловушкой. Мне нужно было сменить локацию. И мне нужно было поговорить с единственным человеком, который, возможно, знал больше, чем показывал, но которого еще не убили. С Робертом Лоусоном. Но на этот раз я не собирался просить. Я собирался требовать.

Я быстро собрал свои вещи – пистолет, папку с документами, немного белья. Все уместилось в один потертый чемодан. Я вышел из номера, не сдавая ключ, и сел в свою машину. Я поехол не в центр, а на задворки города, к дому Лоусона. Адрес я нашел в телефонной книге в своем номере.

Его дом был скромным бунгало на тихой улочке. В одном окне горел свет. Я припарковался в нескольких домах от него, обошел здание и постучал в заднюю дверь, ведущую, как я предположил, на кухню.

Минуту ничего не происходило. Потом я услышло щелчок замка, и дверь приоткрылась на цепочке. В щели показалось испуганное лицо Лоусона.

– Келлер? Черт возьми... Что вы...? – он попытался захлопнуть дверь, но я уже вставил в щель ногу.

– Нам нужно поговорить, Роберт. Серьезно поговорить. Либо здесь, на пороге, либо я войду внутрь. Выбирайте.

Он замер, его глаза метались. Затем он сдался, снял цепочку и впустил меня.

Его кухня была уютной и заставленной банками с соленьями. Пахло кофе и старыми книгами. Он был в халате и тапочках. Казалось, я выдернул его из постели.

– Вы сошли с ума? – прошипел он. – Если они увидят вас здесь...

– Они уже пытались убить меня сегодня вечером, – я показал ему перевязанную руку. – Прислали парня с ножом. От Эллиса. Игра окончена, Лоусон. Вы либо помогаете мне, либо становитесь следующим в списке. Они уже убрали Лоретту. Они уберут всех, кто знает слишком много. И вы знаете слишком много.

Он опустился на стул, его лицо стало пепельным.

– Что вы хотите от меня? – его голос был безжизненным.

– Все, что у вас есть. Все, что вы боялись опубликовать. Все слухи, все намеки, все обрывки информации о Кроу, Хейле, Эллисе, Блейке. Особенно о связи Эллиса и Эвелин Кроу. И о ребенке.

Он молчал, глядя на свои руки.

– У меня есть кое-что, – наконец сказал он. – Не все. Но кое-что. Лоретта... она ездила в Лос-Анджелес, работала в тамошних архивах. Искала следы Эллиса. Она что-то там нашла. Что-то очень важное, связанное с миссис Кроу. Она не успела сделать копии, но была в полной панике. Говорила, что это переворачивает всё с ног на голову. Что это объясняет, почему Эллис здесь, и почему всё это началось.

– Что это было? Фотография? Документы?

– Она не сказала. Но она боялась, что это у нее могут отнять. Она спрятала это. Сказала, что если с ней что-то случится, искать нужно «там, где все началось для Джейн».

Где все началось для Джейн? Что это могло значить? Место, где она встречалась с Эриком? Где она узнала о беременности?

– И еще, – Лоусон встал, прошел в гостиную и вернулся с небольшой картой местности. – Среди бумаг, которые она мне показывала, был акт обыска комнаты Джейн. На полях пометка рукой Блейка: «Дневник? Проверить карьер. Её место». Я спросил мисс Эбби, владелицу пансиона, где жила Джейн. Она подтвердила – Джейн часто уходила рисовать на старый карьер. Местные называли это место «Скала влюблённых».

Карьер. Скала влюбленных. Это имело смысл. Уединенное место. Там она могла встречаться с Эриком. И там она могла что-то спрятать. Может, не она. Может, Лоретта спрятала там свои находки.

– Спасибо, Лоусон, – я взял у него карту. – Это уже что-то.

– Келлер, – он положил руку мне на плечо, его пальцы дрожали. – Будьте осторожны. Если они убили из-за этой фотографии... то убьют снова. Не сомневайтесь.

Я кивнул и вышел через черный ход. Ночь была холодной и беззвездной. У меня теперь было направление. Карьер. Скала влюбленных.

***

Я поехал туда немедленно. Я не мог ждать до утра. Каждая минута могла быть на счету.

Старый карьер находился в нескольких милях от города. Дорога к нему была разбитой и заросшей. Я оставил машину в полумиле от входа и пошел пешком, вооруженный фонарем и «Браунингом».

Карьер был огромной, черной ямой, выгрызенной в теле земли. Луна, выглянув из-за туч, осветила его края и мрачные, стоячие воды на дне. Пахло влажным камнем и забвением.

Я обошел край карьера, ища спуск. И тогда я увидел ее – одинокую скалу, торчащую из воды, как палец великана. Скалу влюбленных. К ней вела узкая, опасная тропинка.

Я начал спускаться. Камни сыпались у меня из-под ног, падая в темноту с тихим плеском. Я светил фонарем вокруг, ища хоть какой-то признак тайника. Пещеру? Расщелину? Что-то.

И я нашел. У подножия скалы, почти у самой воды, была узкая расщелина, прикрытая куском ржавого железа. Я отодвинул его фонарем. За ним был тайник – маленькая, естественная пещерка.

Я засунул руку внутрь. Мои пальцы наткнулись на что-то твердое, металлическое. Я достал это. Небольшой, ржавый металлический ящик, запертый на висячий замок.

Я не стал пытаться взломать его здесь. Я сунул ящик внутрь куртки и начал карабкаться обратно наверх. Сердце бешено колотилось. Я нашел это. Что бы это ни было, Лоретта спрятала это здесь, и кто-то убил ее за это.

Я почти достиг вершины, когда услышал звук. Сухой, щелкающий звук. Знакомый и смертельно опасный.

Это был звук взводимого курка.

Я замер, медленно поднимая руки. Из-за скалы вышел человек. Высокий, плотный, в темном пальто и шляпе. Его лицо было в тени, но я узнал его по осанке, по манере держаться.

Артур «Бык» Эллис. Он нашел меня.

– Положи коробку на землю, легавый, – его голос был низким, хриплым, как скрип ржавой двери. – И отойди. Медленно.

Я положил ящик на камень между нами.

– Эллис, я полагаю?

– Умная ищейка, – он усмехнулся беззвучно. – Слишком умный для своего же блага. Ты суешь свой нос куда не следует.

– Это моя работа.

– Твоя работа – оставаться в живых. А ты плохо с ней справляешься.

Он сделал шаг вперед, его пистолет не дрогнул ни на миллиметр. Это был профессионал. Старая школа.

– Я знаю о тебе, Эллис, – сказал я, пытаясь выиграть время. – Знаю, откуда ты. Знаю, что ты украл у своих. Знаю про тебя и Эвелин Кроу. И про ребенка.

Его лицо исказилось от ярости. Я задел нерв.

– Заткнись, – прошипел он. – Ты ничего не знаешь.

– Лоретта знала. И ты убил ее.

– Я предупредил ее. Дал шанс убраться. Она не послушалась. – Он сделал еще шаг. Теперь между нами было не больше десяти футов. – Как и ты.

Я видел только один выход. Отчаянный и глупый.

– Блейк знает, что я здесь, – солгал я. – Если я не вернусь, он придет сюда с людьми.

Эллис рассмеялся. Звук был леденящим душу.

– Блейк? Этот мешок с говном? Он сделает то, что я ему скажу. Он всегда делает то, что я говорю. Как и все в этом городе.

Он поднял пистолет выше, целясь мне в голову. Его палец начал движение на спусковом крючке.

И в этот момент со стороны дороги донесся звук двигателя. Фары выхватили нас из темноты, как актеров на сцене.

Эллис на мгновение отвлекся, щурясь от света. Этого мгновения мне хватило.

Я рванулся в сторону, за скалу, и побежал вдоль края карьера, не разбирая дороги. Позади раздался выстрел, потом еще один. Пули свистели у меня над головой, рикошетя от камней.

Я не оглядывался. Я бежал, спотыкаясь о камни, чувствуя, как кровь сочится из раны на руке и заливает рукав. Я слышал его тяжелое дыхание позади. Он был старым, но сильным. И он знал эту местность лучше меня.

Я добежал до своей машины, влетел внутрь, завел ее и рванул с места, даже не закрыв дверь. В зеркале заднего вида я увидел, как он выбегает на дорогу и стреляет мне вслед. Одна пуля пробила заднее стекло, оставив паутину трещин.

Я давил на газ, пока стрелка спидометра не зашкалило. Я мчался по темной дороге, не зная куда, только бы подальше от этого места, от этого человека.

Только когда город остался далеко позади, я свернул на обочину и остановился, дрожа всем телом. Я был жив. Чудесным образом жив.

Я посмотрел на пассажирское сиденье. Ржавый ящик лежал там. Ключ от всех тайн. Ключ, который стоил Лоретте жизни.

И теперь он был у меня.

Тень мафии

Адреналин еще пенился в крови, заставляя сердце выбивать дробь, от которой звенело в ушах. Я сидел в машине, в кромешной тьме на обочине какой-то проселочной дороги, и пытался перевести дух. Рука горела огнем, повязка промокла насквозь. В салоне пахло порохом, потом и страхом. Сзади зияла дыра в стекле, и ночной ветер завывал в ней, как душа грешника.

Я посмотрел на ржавый ящик на пассажирском сиденье. Он был реальным, твердым, тяжелым. Трофей, добытый ценой крови. Лоретта отдала за него жизнь. Я едва не отдал свою.

Мне нужно было его открыть. Но сначала – безопасное место. Этот «Плимут» был теперь помечен. Эллис видел его. Блейк знал его. Оставлять его на виду было самоубийственно.

Я завел двигатель и поехал, не включая фар, полагаясь на лунный свет и память. Я направился к старому, заброшенному гаражу на окраине, который заметил пару дней назад, составляя в голове карту города. Место было уединенным, полуразрушенным, никому не нужным.

Я втиснул машину внутрь, загородив дверь ржавым листом железа, и зажег аварийную лампу, которую всегда возил с собой. Свет был тусклым, желтым, он отбрасывал дрожащие тени на стены, покрытые похабными надписями.

Я взял ящик. Замок был старым, ржавым. Я поддел его монтировкой, что валялась в углу, и после нескольких усилий он сдался с скрипучим вздохом.

Внутри, завернутые в промасленную ткань, лежали намокшие, полуистлевшие письма. Бумага была хрупкой, чернила расплылись, но кое-что можно было разобрать. Это были неотправленные письма Джейн Уоллес. К Эрику Кроу.

Я осторожно развернул одно из них. Девчачий, летящий почерк, полный надежд и глупой, прекрасной веры в будущее.

«Мой дорогой Эрик, я не могу дождаться субботы. Я буду ждать тебя на Нашей Скале. У меня есть сюрприз для тебя. Прекрасный, чудесный сюрприз. Я счастлива, Я думаю, ты тоже будешь счастлив. Я очень надеюсь, ты будешь счастлив…»

Другое письмо было черновиком, написанным нервно, с кляксами и помарками. Видимо, его так и не отправили.

«Твой отец – монстр! Он пришел ко мне! Грозил! Он предложил деньги... но я люблю тебя! Я люблю нашего ребенка! Он не имеет права!..»

И еще одно, последнее, обрывок: «…боюсь его. Боюсь того человека, который с ним пришел. С глазами мертвеца. Он сказал, что решит «проблему». Эрик, помоги мне…»

Мое дыхание застряло в горле. Здесь было все. Признание в беременности. Угрозы мистера Кроу. И упоминание человека «с глазами мертвеца». Эллиса. Они пришли к ней. Запугали. А потом «решили проблему». Навсегда.

Но где же фотография? Тот самый компромат, который нашла Лоретта? Ее здесь не было. Только письма. Важные, смертельные, но не то, что я искал.

Я перерыл ящик вдоль и поперек. Ничего. Может, она спрятала его в другом месте? Или кто-то уже побывал здесь до меня?

Нет. Ящик был заперт. Письма были здесь. Но главного козыря не было. Только спустя несколько минут, до меня дошло – фотографии не могло быть у Джейн, это – улика Лоретты.

Я собрал письма обратно, завернул в ткань и сунул внутрь куртки. Они были моим пропуском к некоторым людям в этом городе.

Но сейчас – к шерифу Блейку.

Я не мог больше прятаться. Пришло время перейти в наступление. Слабое, отчаянное, но наступление.

***

Я оставил машину в гараже, пешком дошел до ближайшей заправки и вызвал такси до участка. Было уже за полночь, но свет в окнах шерифа горел. Он не спал. Ждал вестей от головореза Эллиса.

Я вошел внутрь. Дежурный помощник шерифа, молодой пацан с прыщавым лицом, вздрогнул, увидев меня.

– Шериф Блейк, – сказал я без предисловий. – Скажите ему, что Келлер здесь. И что у меня для него есть кое-что интересное.

Пацан затравленно посмотрел на меня, потом на мою перевязанную руку, но полез к телефону. Минуту спустя дверь в кабинет Блейка распахнулась, и он сам появился в проеме. Его лицо было багровым от гнева.

– Ты?! – проревел он. – Как ты посмел… Я же сказал…

– Мы поговорим у вас, шериф, – я перебил его, проходя мимо него в кабинет. – Наедине.

Он был так ошеломлен моей наглостью, что на мгновение опешил. Этого мгновения хватило. Я вошел в его кабинет, плюхнулся в кресло для посетителей и достал пачку сигарет. Мои руки почти не дрожали.

Блейк ввалился вслед за мной, захлопнул дверь с такой силой, что стекло задребезжало.

– Ты конченный, Келлер! Конченный! Я лично…

– Заткнитесь, Блейк, – я закурил, выпустил струйку дыма ему в лицо. – И сядьте. Я буду говорить, а вы – слушать.

Он смотрел на меня, как на сумасшедшего. Его челюсть двигалась, словно он пережевывал стекло.

– Я тебя арестую! За нападение на офицера! За вмешательство в расследование!

– Какого офицера? – я притворился удивленным. – Вы про того ублюдка с ножом, которого Эллис послал ко мне в номер? Не знаю, о чем вы. Ко мне ворвался грабитель. Я защищался. Он убежал. А потом я пошел погулять и наткнулся на кое-что интересное на старом карьере.

Я вытащил из-за пазухи сверток с письмами и бросил его на стол.

– Почитайте. Очень познавательно. Особенно про то, как мистер Кроу угрожал беременной любовнице своего сына. И про человека «с глазами мертвеца», который должен был «решить проблему». Вы ведь знаете, кто это, да, шериф? Ваш деловой партнер. Артур Эллис.

Блейк побледнел. Он не стал открывать сверток. Он просто смотрел на него, как на гремучую змею.

– Это… это подделка. Ты все подделал.

– Нет, – я покачал головой. – Это настоящие письма Джейн Уоллес. Те самые, которые искала Лоретта Мэйсон. И нашла не сами письма, но их содержимое. За что и была убита. Вы знали об этом, шериф? Знали, что Эллис убьет ее? Или вы думали, он только напугает?

Он молчал. Его глаза бегали по комнате, ища выход. Выхода не было.

– Я не знаю, о чем ты, – выдавил он наконец. Но в его голосе не было прежней уверенности.

– Ладно, – я встал. – Тогда я поеду к окружному прокурору. Покажу ему это. И расскажу про ваш ночной дозор на складе Торреса. Про нелегалов. Про деньги, которые вы делите. Думаю, ему будет очень интересно.

Я сделал шаг к двери. Его рука дрогнула.

– Стой.

Я обернулся.

– Ну?

– Что ты хочешь? – его голос был хриплым, полным ненависти и страха. – Денег? Их я тебе дам. Сколько хочешь. И ты уезжаешь. Сегодня же.

Я рассмеялся. Злорадно и безрадостно.

– Я не продаюсь так дешево, Блейк. Я хочу правды. Всю правду. Про Джейн Уоллес. Про Лоретту Мэйсон. И я хочу Эллиса. Его голову на блюде. Возможно, это сохранит твою голову.

– Ты с ума сошел! – он вскочил. – Он убьет нас обоих!

– Возможно. Но сначала он убьет вас. Потому что вы знаете слишком много. И вы – слабое звено. Как Гарольд. Как Хейл. Он уже чистит за собой, Блейк. Вы следующий.

Я видел, как мои слова попадают в цель. Он знал, что я прав. Он был пешкой. И пешки всегда первыми летят с доски.

– Он… он не тронет меня, – пробормотал он, но это звучало неубедительно. – У нас договоренность.

– Какая договоренность может быть у цепной собаки с волком? – я пожимаю плечами. – Ваш выбор, шериф. Либо вы помогаете мне прижать Эллиса, либо я иду к прокурору, и вы проводите остаток жизни в тюрьме. А Эллис, я уверен, найдет вас и там.

Он тяжело опустился в кресло, смотря в пустоту. Его импозантная фигура как-то сдулась, обвисла.

– Я не могу против него, – прошептал он. – Он… он знает обо мне все. У него есть компромат. На всех нас.

– Тем более причина его убрать, – сказал я. – Давайте начнем с малого. Что случилось с Джейн Уоллес? Я уверен, что Кроу заставил Хейла сделать аборт. И что-то пошло не так.

Блейк закрыл глаза.

– Она умерла. На столе у Хейла. От кровотечения. Он запаниковал, позвонил Кроу. Тот вызвал меня и Эллиса. Мы… мы убрали тело. Торрес отвез его на свалку. Я написал в отчете, что она уехала.

– А Хейл? Он что, просто согласился на это?

– Кроу его прижал. У него был компромат на него. На его… побочный бизнес. И он пригрозил разрушить его карьеру, если тот проговорится. А Эллис… Эллис просто посмотрел на него, и Хейл сдался. Кроме того, Хейл лишился бы лицензии. И это – в лучшем случае. А то, сел бы за непредумышленное убийство.

Я кивнул. Все сходилось. Хейл – слабак, попавший в лапы к хищникам.

– А Лоретта? Кто убил ее? Эллис?

Блейк помолчал, потом покачал головой.

– Эллис только запугивал. Он профессионал, без острой необходимости не убивает. Он приходил к ней, требовал отдать то, что она нашла. Она отказалась. Потом… очевидно, Кроу отдал приказ. Но исполнил не Эллис.

– Кто? – мои пальцы впились в спинку стула.

– Я не знаю точно. Не Эллис. Кто-то другой. Я узнал об этом после.

Он лгал. Я видел это по его глазам. Он знал. Но выбить это из него сейчас было невозможно.

– Хорошо, – сказал я. – Пока достаточно. Но это только начало, Блейк. Вы теперь на моей стороне. Помните об этом.

***

Я повернулся и вышел из кабинета, оставив его сидеть в одиночестве с его страхом и копиями писем на столе. Я вышел на улицу, и холодный ночной воздух обжег легкие. Первый раунд был за мной. Но я знал, что это ненадолго. Блейк не сдастся так просто. Он побежит к Эллису или к Кроу. И тогда на меня обрушится вся мощь их машины.

Но у меня был план. Следующая остановка – доктор Хейл. Самый слабый из них. И самый напуганный.

Его дом был темным. Я подошел к заднему входу – кабинету, где мы виделись днем. Свет внутри горел. Я постучал в стекло.

Через минуту щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Хейл стоял на пороге, в мятом халате, с красными, опухшими глазами. От него пахло виски и отчаянием.

– Келлер? – прошептал он. – Что вы…? Как вы смеете…?

– Нам нужно поговорить, доктор, – я прошел внутрь, не дожидаясь приглашения. – О Джейн Уоллес. И о том, что случилось на вашем операционном столе.

Он отшатнулся, будто я ударил его.

– Вон! Сию же минуту! Иначе я вызову полицию!

– Шериф Блейк уже в курсе, – я сел в его дорогое кожаное кресло. – Мы только что мило побеседовали. Он мне все рассказал. Как вы делали аборт девушке по приказу Кроу. Как она умерла от кровотечения. Как вы позвонили Кроу, и он прислал Торреса и Эллиса, чтобы убрать тело. Вы ведь не думали, что он будет хранить вашу тайну вечно?

Лицо Хейла стало абсолютно белым. Он схватился за спинку стула, чтобы не упасть.

– Нет… это неправда… он не мог…

– Он мог. И сделал. Он сдал вас, доктор. Чтобы спасти свою шкуру. Как и вы когда-то сдали Джейн Уоллес.

– Я не сдавал ее! – он закричал, и в его голосе была истерика. – Я пытался помочь! Она сама пришла ко мне! Умоляла помочь! У нее была сильная тошнота. А потом… потом Кроу пришел. Сказал, что я должен это сделать. Что иначе он уничтожит меня! А тот… тот монстр, Эллис, стоял рядом и молчал! И я… я испугался! Я сделал ей укол седативного. Я сделал это! Я случайно задел артерию. Не смог остановить кровотечение. И она умерла! Она умерла у меня на руках!

Он разрыдался, рыдания сотрясали его тщедушное тело. Он был на грани срыва.

– А Лоретта? – спросил я безжалостно. – Вы и ее убили? Чтобы скрыть правду?

– Нет! Клянусь Богом, нет! – он упал на колени. – Она приходила ко мне и задавала вопросы. Я только… я только предупредил Кроу, что она что-то знает. Что она копает. Я думал, он просто напугает ее! Я не знал, что он… что они…

Внезапно дверь в кабинет распахнулась. На пороге стоял Эллис. Он был без пальто, в одном жилете, и в руке у него был пистолет с длинным, уродливым глушителем. Его лицо было каменной маской.

– Доктор, вы слишком много говорите, – произнес он своим скрипучим голосом. – И слишком громко.

Хейл вскрикнул, пополз от него по полу, как испуганный таракан, задевая ногой дорогой ковер.

Он стоял в дверях, заполняя собой все пространство. Пистолет с глушителем в его руке смотрел на меня бездонным, черным глазом. Воздух в кабинете застыл, пропитанный запахом страха Хейла, дорогого виски и пороховых газов из этого черного глаза ствола.

Эллис перевел взгляд на меня. Его глаза были пустыми, как у акулы, в них не было ни гнева, ни ненависти – только холодная, профессиональная оценка угрозы.

– И ты тоже, Келлер. Я предупреждал тебя. Уезжай. Твое упрямство будет стоить тебе дорого. Стоило бы жизни здесь и сейчас, если бы я не считал свинство в кабинете уважаемого доктора дурным тоном.

Я медленно поднял руки, но не вверх, а в стороны, показывая, что я не вооружен и не собираюсь нападать. Сердце колотилось где-то в горле, но разум работал с пронзительной, ледяной ясностью. Он не станет стрелять здесь. Не сейчас. Он блефует. Как и я.

– Мы просто беседовали, Эллис, – сказал я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Врач и пациент. У меня нервы расшатались после нашей встречи на карьере.

Его губы дрогнули в подобии улыбки.

– Вижу, тебе мало одного предупреждения. Доктор, – он кивнул в сторону Хейла, – выйдите. Подождите в гостиной.

Хейл, не вставая с колен, выполз из кабинета, шмыгая носом. Дверь закрылась. Мы остались одни. Два охотника в комнате, полной трофеев.

– Ты интересный парень, Келлер, – сказал Эллис, не опуская пистолет. – Упрямый. Глупый. Но интересный. Ты нашел и письма и дневники. Это меня удивляет. Лоретта была умна – она спрятала их так, что мы не смогли найти. Но ты смог. Значит, ты либо везучий, либо тебе кто-то помог.

Я навел о тебе справки. Ты – бывший полицейский детектив. Профессионал. Я – тоже. Ты знаешь, волк убивает, только когда голоден. Или когда другой волк угрожает его жизни. Сейчас – второй случай. Уезжай. Если ты продолжишь копать, мне действительно придется тебя убить.

Я молчал. Мысль о Лоусоне пронзила меня холодом. Если Эллис заподозрит его...

– Неважно, – он махнул свободной рукой. – Письма – это ерунда. Слово мертвой девушки против слова одного из столпов общества. Кто поверит? Ты испортил бумаги, вот и все.

– А что не ерунда? – спросил я. – Фотография? Та, что нашла Лоретта? Та, что заставила вас ее убить? Или деньги мафии?

Его лицо не дрогнуло, но в глазах что-то мелькнуло. Глубинный страх. Я попал в цель.

– Я не знаю, о какой фотографии ты говоришь. Бред испуганной женщины.

– Я говорю о фотографии из Чикаго, Эллис. О тебе и Эвелин Кроу. С ребенком на руках. Вашем ребенке. И деньги «семьи» Аль Капоне, на которые ты наложил свою лапу. Такой грех не будет забыт или прощен никогда. Ты прятался много лет, но конец веревочки уже виден. Если со мной что-то случится, информация о тебе отправится правильным людям в Чикаго. Я – уже не полицейский, твоя шкура мне не нужна. Я хочу узнать, кто убил Лоретту Мейсон.

Наступила тишина. Слышно было только тиканье дорогих часов на камине. Он смотрел на меня, и в его взгляде уже не было ничего профессионального. Там была голая, животная ярость. Я перешел черту. Я тронул его самое больное место. Деньги мафии.

– Ты... – он сделал шаг вперед, и пистолет дрогнул в его руке. – Ты не знаешь, во что лезешь. Ты не понимаешь, что некоторые вещи должны оставаться похороненными.

– Лоретта поняла. И вы ее убили.

– Я предупредил ее! – его голос сорвался на низкий, опасный рык. – Я дал ей шанс отдать снимок и забыть. Она не послушалась. Она полезла не в свое дело. Как и ты. Но я не убивал ее.

– Где фотография, Эллис? – настаивал я, чувствуя, что балансирую на лезвии бритвы. – Лоретта спрятала ее. Где?

Он вдруг успокоился. Ярость ушла, сменившись ледяной уверенностью.

– Это уже не имеет значения. Она исчезла. Как и ты. Как и все, кто встанет на моем пути. – Он опустил пистолет. – Вон отсюда, Келлер. В последний раз. Следующая наша встреча будет последней. Для тебя.

Он развернулся и вышел из кабинета, оставив меня стоять посреди комнаты с адреналином, бьющим в виски. Я слышал, как хлопнула входная дверь.

Я глубоко вздохнул, пытаясь унять дрожь в коленях. Он ушел. Снова. Но на этот раз я видел его слабость. Его ахиллесову пяту. Эвелин Кроу и их ребенок. Если фотография всплывет, чикагская братва быстро вычислит место, где сейчас прячется Эллис. Фамилия Кроу слишком известна в округе и штате. Предательство мафии не имеет сроков давности.

Я вышел в коридор. Хейл сидел на стуле, трясясь как в лихорадке.

– Он... он ушел? – прошептал он.

– Пока да, – я бросил на него взгляд, полный презрения. – Но он вернем изветстся. За вами. За мной. За всеми. Вы в одной лодке, доктор. И она тонет.

Я не стал ждать ответа. Я вышел на ночную улицу. Мне нужно было найти Лоусона. Нужно было действовать быстро, пока Эллис не опомнился и не начал зачистку.

***

Я пешком дошел до его дома. Свет в окне еще горел. Я постучал в ту же заднюю дверь.

На этот раз он открыл быстрее. Его лицо было бледным, в руках он сжимал старое охотничье ружье.

– Келлер? Ради Бога... Говорят, что в карьере стреляли... Я думал...

– Я жив, – я прошел внутрь. – Но ненадолго, если мы не начнем действовать. Эллис знает, что я забрал письма. Он пришел к Хейлу. Следующий на очереди – либо вы, либо я.

Лоусон опустился на стул, ружье выпало из его ослабевших рук.

– Что мы можем сделать? Он всех убьет...

– Мы можем нанести удар первыми, – я сел напротив него. – Вы сказали, что среди бумаг Лоретты был акт обыска с пометкой Блейка про карьер. И что она говорила о «месте, где все началось для Джейн». Это карьер. Но письма – это еще не все. Там должно быть что-то еще.