Текст книги "Узнавать Отражение (СИ)"

Автор книги: Ande

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Глава 3

Нас, молодых бойцов из учебки, было всего трое в роте. Маловато, на пятьдесят человек личного состава, желающего отыграться на салабонах за былые унижения.

Под конец службы это, кстати, сыграло с нами дурную шутку. Всего три деда на подразделение – тож маловато. Уже салабоны, пытались качать права.

В общем, все два года мы держались вместе, и крепко подружились. Я, дитя среднерусской возвышенности, москвич Фаис Дашкин, и вологжанин Костя Ивлиев.

Наша дивизия была как то связана с питерским институтом. Кто-то над кем-то шефствовал. Но, суть в том, что по направлению из нашей части, уволенные поступали в институт на льготных условиях.

Так мы, все трое, оказались в Питере.

Со мной и Костей все ясно: провинциалы рвались из жопы мира в цивилизацию. А вот москвич Фаиска был не прост. Еще в начале службы, мы с изумлением узнали, что он чисто советское дитя: татарин по отцу, паспорту, имени-фамилии, но еврей по матери. Представить парня с мусульманскими корнями, женатого на еврейке, где-то кроме СССР... В общем, бойцы тут же окрестили его Изей.

Его появление в армии, да еще и не в конно-спортивном полку, быстро прояснилось. Конфликт с родителями. Но и тут, попозже, вылезли занятные подробности.

От него залетела высокопоставленная московская школьница. Спасая свое чадо от разгневанного отца – небожителя, родители по быстрому затолкали детинушку в армию.

Причем, как он неохотно пояснил позже, история к окончанию службы не утихла. Потому что Фаис, вернувшись домой из армии, уже через неделю объявился в Питере, в одной с нами группе абитуры.

Учится с ним оказалось славно.

Начиная с того, что он пользовался бешеным успехом у студенток. Да и то, высокий, кудрявый, с огнем в очах, ну – чистый донской казак…С учетом того, что на легкий перепихон студентки поодиночке не ходили, а подруги Изиных симпатий были к нам весьма благосклонны... Заканчивая тем, что он терпеливо вдалбливал мне основы интегрирования и начерталки.

В начале четвертого курса у Фаиса умер отец. Сердце. И он перебрался обратно в Москву, не желая оставлять мать одну. Перевелся в Институт Управления.

Но мама Фаиса, пережила мужа всего на пару лет. Сильно тосковала, и быстро угасла.

Ну и, стоит добавить, что родители нашего Изи, тоже не абы кто. Отец был крупным конструктором в «Алмазе». А мать была лауреатом госпремии по фармацевтике. И в довершении всего, жили они в высотке на Котельнической Набережной. В большой трехкомнатной квартире...

В метро меня попытались обокрасть. Какой то крендель непринужденно засунул мне руку во внутренний(!) карман куртки. Он был близок к успеху, но вагон качнуло, и я осознал что уже почти без бумажника. Перехватил его руку, и, глядя в глаза, дождался «Осторожно, двери закрываются». Да и вытолкнул резко из вагона. А потом наблюдал, как он хмуро сплюнул на платформу, глядя вслед уходящему метропоезду. Никто ничего не понял, но вокруг стало свободнее.

На улице подморозило с ветерком. Мое желание неспешной прогулки оказалось ошибкой. Поэтому я подхватился и побежал, проклиная свою непредусмотрительность. В моей сумке лежат теплые вещи, что я поленился надевать.

Вход в главный корпус –не только с набережной, но и со двора тоже. В помпезном вестибюле –мрамор, сияние , потолки метров десять, и ощущение что ты снова в метро. Чуть дальше и направо– вход в кинотеатр. Напротив – главный вход с набережной. Справа стол с вахтершей. Ей я солидно сообщил:

– К Дашкиным. Мне назначено.

В холле четыре лифта. И меня уже не удивляет, что по прибытии лифт уведомляет женским голосом– «Одинадцатый этаж».

–Ну и видок у тебя!

Изя открыл мне дверь во всем великолепии, то есть в одних трусах.

– Ты еще кого-то ждешь? – я отодвинул его с дороги, и прошел в прихожую – Или все еще надеешься, что я тобой грубо овладею? Пойми, Фаис, нам лучше остаться друзьями.

– Давно бухаешь? – он закрыл дверь на замок, и критически меня оглядел.

– Какое сегодня число?

–Ого! Ты всегда все делал основательно, Пол –ухмыльнулся мой друг, и сменил тему – стол накрыт, бутылки открыты. Прошу на кухню! Вчерашний харчо, рубленый бифштекс, из нашей кулинарии.

Именно попав впервые в эту квартиру, я понял, что означает термин «прихожая». До этого я думал, что тесный коридорчик, который ведет в гостиную от входных дверей – она и есть. Но лишь у Фаиски дома понял, что прихожая меньше пятнадцати квадратов – щель для перемещений.

Тем временем я, повесив куртку на вешалку, скинул ботинки, и не стал останавливаться. Снял носки. Стянул через голову кофту. А потом стащил с себя джинсы. Бросил все на пол. Полез в свою сумку, достал чистое белье, и повернулся к Изе:

– Я в душ. Суп должен быть горячий в меру. А вот к бифштексу организуй глазунью, об одно яйцо. И хорошенько подумай, какое же сегодня число. Я хочу, что бы твой ответ мне понравился.

За стол я уселся свежий, румяный, в спортивных штанах и босой, как и хозяин. И в армейской исподней рубахе. Рижские портовые грузчики, ломанув мой контейнер, разочаровано поделились со мной добычей, и я не отказался.

– Ну? Отпустило, болезный? – Фаис уже сидел на кухне. Он тоже надел спортивные штаны, не утруждаясь, впрочем, футболкой – или сразу выпьешь?

Кухня, в отличие от квартиры -маленькая, метров десять. Отделана белым кафелем. Да еще и в форме трапеции. И в углу – намертво заваренный от тараканов мусоропровод. Зато вид из окна -Замоскворечье, излучина Москва-реки, Кремль…

– Значит, Кот тебя с бабками кинул, Паша?

После его отъезда в Москву, мы часто виделись и созванивались. Он вкурсе наших с Котом бизнес-потуг. И смотрел на них, с теперь понятным скепсисом.

– Да ты прямо Кашпировский! И как только догадался! Ты поэтому на водку перешел?– я кивнул на рюмку, что он себе налил. Он, как и я, вообще -то, по коньяку.

– Я вчера с американцами в ЦДЛ выпивал. А они же…Водка, матрешка, балалайка… Вот и я с ними, заодно. Тем же и лечусь Ты не ответил на вопрос, Павел.

– Да, Изя. Костя Ивлиев оказался мудаком.

– Поменьше трагизма, Пол! – засмеялся Фаис – ты еще начни причитать про я ему все сделал, а он?! Как он мог?!

– Тем не менее, выполнять указания оборотистого тестя – не самая тяжелая работа в этом проекте.

– И какие планы? Почистишь перышки, и станешь искать справедливость?

– Пфффф…Слово справедливость, в толковом словаре, между сифилисом и сукой. Чего там искать?.

– Я звонил ему, позавчера.

– А я то… думал, ты силой мысли постигаешь события.

– Он просил передать тебе, что бы ты завязывал херней маяться, и приезжал.

– Все, что он может мне передать через кого-то – что мои деньги у меня на счету. Остальное – дурная суета.

– Вот и я его не стал слушать. Он там начал, что ты все не так понял, и что нужно обсудить. Твое здоровье, короче.

Опустошив тарелки, мы убрали их в мойку и хозяин снова налил:

– Ты сильно удивишься, Паша, узнав, что я чего-то подобного и ожидал от вашего бизнеса?

–Задним числом – все мудрецы – пожал я плечами, и закурил – опять же – женитьба. Она и не таких людей перемалывала.

–Нет. От Кота всегда слабиной тянуло, Пол. Я – не удивился. Помнишь, как меня деды урыть хотели?

Я поморщился. Первые две недели на новом месте службы, мы ходили в наряд по роте – через день. Дневальный спит четыре часа. Остальное время драит все до блеска. Сдав наряд, мы занимались тем же, без остановки, до следующего наряда. Параллельно, получая тычки и зуботычины по любому поводу, и приходя в сумеречное состояние. Так что, когда три деда, по хамски, приказали Изе что то, он их послал.

– Ты, Пол, вошел в казарму, увидел замес, и схватил табурет.

Ну да. Войдя, я увидел, что Изе прилетело сапогом в бок. Понял, что его сейчас повалят, и ногами пересчитают ребра. Ну и херакнул сержанта Чужмарова табуретом по спине. Чем гордился до конца жизни. Если б я его по башке отоварил, то сели бы мы все. Черепно-мозговое бы точно случилось. Но я – сообразил. Фаис, получив подмогу, встретил Сему Зимового прямым в челюсть, на чем конфликт на время и затих. Разве что, в наряды мы стали ходить реже и на общих основаниях.

– А Кот, так и стоял на тумбочке( стоял на посту у входа в казарму. Арм. сленг) – он тоже закурил.

– Ну, Изя, хуле ты выдумываешь? Ты же помнишь, что шаг от тумбочки равнялся пиздюлям?

– И что бы в той ситуации изменилось?

– Не усложняй ты. Кота накрыл синдром больших денег. Увидел бабки и возможности, ну и замкнуло чувака. А теперь он мучается. Думает, как бы помириться, не отдавая денег.

– Если ты все понимаешь, хули тогда выебываешься? Позвони и скажи, что все нормально.

– А что нормально? У тебя есть уверенность, что и в следующий раз, так же не получится? Вот и у меня нет. А шанс, я ему дал. Он не дурней тебя. Захочет, сообразит, куда я поехал, и приедет.

– А если нет?

– Так тому и быть. Пусть мучается, сука. А цену ему, мы теперь знаем. Сраная сотка баксов.

– И какие у тебя теперь планы? – он поднял рюмку.

– Огляжусь, подумаю – хмыкнул я чокаясь.

Пребывая в оторопи от случившегося со мной попадания… От почти забытого Фаиса… От напрочь забытого вида людей и улиц…я вообще ни о чем не думал. Впитывал, воспринимал, и вспоминал. Даже, слава богу, не стал с порога спрашивать Изю про отъезд... мне об этом узнать было негде.

Но, прикинув после прямого вопроса, подумал, что человеку с моим знанием будущего, о благополучии можно не париться. Спокойно и не торопясь выбрать вариант из бездны нынешних возможностей.

– Это хорошо, что ты ничего пока не придумал, Пол. У меня к тебе предложение.

– Я решил отдохнуть от бизнеса, Изя. Да и с тобой, вслед за Котом, расставаться не хочется.

– Ну, шестнадцатого января, я улетаю в Штаты. Так что по любому будем, Пол, жить в разлуке.

– Нахуя?! – мне и вправду всегда было интересно, с чего это вполне благополучный Фаис решил уехать.

– Я осенью с американцами познакомился. Они мне предложили место менеджера в инвестиционном фонде. Ввиду предстоящей приватизации и вообще. Все по взрослому, рабочая виза, соцгарантии, более чем приличная зарплата, помощь в натурализации.

– А почему спешка?

– Там какие то юридические тонкости у них. Типа или сейчас, или через год. Ну я и подумал, хули тянуть?

– Светка с тобой летит?

С год назад Изя приехал в Питер с девушкой. С одного взгляда было ясно, что это не очередная временная. Фаиса от нее откровенно перло. Да и она на него так смотрела…

Ее трудно описать в двух словах. Ну, сероглазая . Пепельные волосы. Бездна шарма и обаяния при вполне достойных пропорциях. То, что я называю – тихое великолепие. На разных тусовках, многие барышни на ее фоне поначалу казались ярче, краше, и милей. Но, мужики смотрели лишь на нее. Было очевидно – все эти ослепительные красавицы, в жизни, сильно проще, если не сказать дуры. Чего про Светку не скажет даже распоследний тупица. В обычной жизни она точно так же притягивает мужской взгляд словно магнитом.

И при том что почти любой мужик, по щелчку ее пальцев, был готов оказаться у ее ног, лишь ради того, что бы выполнить любой ее каприз…она – работала. Медсестрой в чем – то важном медицинском.

– Мы разбежались – он снова налил.

– Но почему?!!! – я был потрясен.

– Да там…– он помолчал – она не едет со мной, в общем.

– Слушай, Изя. Может ну их, эти Штаты? Никуда они от нас не денутся, еще надоесть успеют.

– Ну с чего мне отказываться?

– Да хоть вот, из-за квартиры с дачей – я потянулся и тоже плеснул себе – и вообще. Здесь ты человек, а там?

– Поэтому я тебя и искал.

– Не поеду. Они там, почему то, разговаривают по– английски. А я – абсолютно не умею по– английски материться! И как тогда прикажешь адаптироваться в высшем обществе? Фак и шит…Ну что это, Изя, за детский сад?

– Вот я и проложу тропу, освою лексику! А там, и ты подтянешься -снова засмеялся он – а до тех пор, Паш, поживи в Москве, а? Присмотри здесь за моей недвижимостью?

– Неожиданно! – я отставил бокал – что имеется ввиду?

– Времена сейчас мутные – Фаис опрокинул– старое решение по жилью отъезжающих на ПМЖ, никто не отменял. Пока я там буду примериваться, как ковать миллионы, разные ловчилы здесь, квартирку у меня уведут. На законных, сука, основаниях.

– А продать? И что с дачей?

– Да в том-то и дело! Дачу я продал осенью. Аж за двести тысяч целковых! Сказать, сколько это сейчас в долларах?

Я непроизвольно хихикнул. Официально и реально, бакс продается МосБизнесБанком уже месяц . А курс сейчас – рублей сто двадцать. И это если повезет. Тоесть, пусть не особо большая, но уютная дача со всеми коммуникациями, на большом участке в Знаменском, что по Рублевке, сейчас, в лучшем случае стоила две тысячи долларов. А потом я вспомнил соседа по купе, тоже занятого квартирным вопросом. Н-да.

– Вот я и говорю – продолжил мой друг– пока рынок недвижимости не установится. Пока валютные трансферы не наладятся, нехер продавать.

– И не поспоришь – снова хихикнул я– и что нужно от меня?

– Все просто, Паша. Я договорился, тебя пропишут сюда. Как моего дальнего родственника. Ответственным квартиросъемщиком.

– Боже мой! Изя! Ты же понимаешь, что не успеет твой самолёт тронуться, а я уже продам квартиру? Тогда, для равновесия, ты кинешь с чем нибудь Кота , и в мире настанет гармония?

– Сунь-Дзы говорил, что недостатки используемого человека и есть тропа к достижению твоей цели.

– А попроще?

– Ты омерзительно честен, Пол. От тебя можно ждать любой гадости.

– Например?

– Я приеду из Штатов, а ты квартиру так и не продашь. Ты, урод, ведь даже у меня денег не попросишь! А представляешь, как бы было здорово: сижу я в «Метрополе», пью и страдаю – Павел Колесов оказался мудак!

– Знаешь что?

– Знаю. Сегодня – одиннадцатое января! А значит?

– Что?

– Во вторник Старый Новый Год. Мы идем в Дом Кино. Отмечать.

– Логично, чего уж. Только, пошел я, Изя, спать. Как выяснилось , я и не спал по сути неделю. Непрерывный пьяный обморок.

Глава 4

В часть, где мне предстояло служить, меня привезли днем. Приказали подождать в комнате отдыха подразделения. За мной мол придут. Казарма была пустая, лишь наряд мыл полы. Я собрался скучать в ожидании.

Но в комнате отдыха обнаружились трое дедов, во главе с сержантом. Они были в отличном настроении. Нет, они конечно взъелись на мое появление. Ну, как водится, чего бля, молодой, тебя входить в помещение со старшими по званию не учили? Ну-ка, вышел, и зашёл как положено!

Но это так, без души, лишь по привычке.

Как я понял по их веселому ржанию, они уже отслужили и собирались вот-вот ехать по домам. А пока, они читали письмо, что пришло одному из них от его подруги. Вслух и со смаком, просто заходясь от смеха. Девица написала сержанту, что не дождалась его со службы, и вышла замуж. Ну все как обычно: Ты должен понять, Коля… я встретила Сережу… он очень хороший( взрыв просто лошадиного ржания) …

Потом они, все так же веселясь, к моему изумлению, потребовали от меня мой сапог. Намазали подошву гуталином, и поставили оттиск той подошвы на двойной лист, вырванный из тетради. На обратной его стороне сержант, под диктовку друзей, начал писать ответное письмо: «Если бы не этот сапог, тебя бы сейчас ебали американские морпехи и капиталисты! Предательница…ты подло бросила защитника отечества, пока он, из последних сил, мужественно нес службу, защищая тебя от врагов…» и еще что то такое же веселое…

Я вспоминаю это дело, сидя на мраморных перилах лестницы Киноцентра на Красной Пресне, и глядя по сторонам. Идет "Старый Новый Год Пати" – солидное мероприятие Союза Кинематографистов: показ Брасса, андеграунд-рок, танцы до утра. Сплошной эпатаж открытостью после совка. Кругом полно иностранцев и красивых девушек, которые очень не прочь, что бы их трахали западные капиталисты.

Настолько, что ко мне, выглядящему вполне загранично, пару раз подваливали весьма эффектные барышни. На неплохом английском предлагали:

– How do you do? You want to have fun?

Да и то. В одежде прямо с заграничного корабля и от лучших рижских фарцовщиков, я рву шаблон и выгляжу иностранцем, но никак не москвичом.

Москвичи здесь в основном в костюмах. С приспущеными плечами и подернутыми рукавами пиджаков. В широченных штанах. И все как один с барсетками.

Услышав мой смешок с отказом на русском, девицы возмущенно фыркали, и шли дальше. Лишь одна задержалась, стрельнув огоньку, и закурив длинную ментоловую More:

– Не понравились?

– Вовсе нет.

– И чего тогда стесняешься? Пятьдесят баксов за ночь.

– Не при валюте мы сегодня …– затянулся я.

– Хорош прибеднятся. Сидишь тут, весь в фирмЕ и шоколаде… Скажи просто что жадный.

– Да нет. – пожал я плечами – Дела у меня, извини.

– Передумаешь, приходи в бар. Или на концерте подходи. Не пожалеешь.

Она ушла, а я подумал, что у развала совка множество причин. И проституция – не последняя из них. Дело не в подрыве устоев. Дело в том, что в совке, обычный, нормальный мужик, упахиваясь насмерть, ни за что не сможет обеспечить своей женщине уровень жизни хотя бы обычной валютной проститутки. А с учетом того, что в шлюхи сейчас подались очень и очень красивые девки, и вовсе непонятно, как добиваться красивых женщин… Потом, по мере реформ, со временем, рыночек порешал. Нормальный мужик, вполне мог достойно содержать свою подругу, лишая дам причин опускаться до похабщины. Но, на излете совка, красивые бабы другого способа хорошо жить просто не имели…

Фаис задерживался, и я флегматично разглядывал ВИПов, что сновали туда-сюда. Основная толпа была в кинозале, проникалась Тинто Брассом. А мимо меня проходили те, кто пренебрег. Или решил выпить в баре второго этажа. Макаревич с Крисом Кельми, Юлий Гусман с группой сопровождения, Стас Намин, почему то с режиссером Соловьевым, и еще какие то визуально знакомые персонажи. Ну и девушки. Группы красивых девушек, словно букеты цветов украшавшие скучновато-помпезную обстановку.

В рекреации второго этажа сцена, где идет саундчек к концерту, в дальнем углу, елка с электрогирляндой. Сижу скучаю…

Почти сутки после приезда я отсыпался и отъедался. Мой друг, занятый предотъездной беготней, предоставил меня самому себе, где-то пропадая.

Я, прекрасно выспавшись, смотрел телевизор и читал газеты, которых у Изи было преизрядно.

Созвонился с родителями. Они живут в черноземье, трудятся на крупном заводе, у них все нормально. На мамин голос меня пробило, я едва совладал с собой. Мать была спокойна (в отличие от меня). Я всегда звонил им минимум раз в неделю. А отец рассказал, что меня искал мой друг Фаис. Дескать, просил как объявлюсь связаться.

Поговорил с Питером. Сообщил однокурснику, с которым мы снимали на Петроградке квартиру на двоих, что съезжаю. Мы в принципе, уже собирались разъехаться, но отложили до моего возвращения из Риги. Мой сосед Вован (сотрудник ПромСтройБанка, выдавший нам кредит) обрадовался. Пообещал упаковать и хранить мое барахло, хотя, как по мне, его можно было смело выкинуть. Также Вова сообщил, что сам собирается тоже перебираться в Москву, и рассчитывает на меня.

В воскресенье вечером мы долго разговаривал с Фаисом.

Я немного опасался что сильно изменился, и это будет заметно. Обошлось. А вялую незаинтересованность, даже изображать не пришлось. Но у Фаиски энергии было на двоих.

Оказывается, он все уже подготовил. Слушай сюда, Пол! Завтра мы идем в паспортный стол и ЖЭК, я договорился. Твоя задача – коммутироваться с домовыми службами, оплачивать газ– электричество – водопровод – вахтеров – дворников. Короче, полноценно владеть. Ты считаешься дальним родственником, так и будешь здесь всем представлен.

Насчет расходов не парься. Я нашел арендаторов. Американцы. Здесь у них будет типа офиса. Во вторник я тебя с ними познакомлю. Обещали очень приличную оплату.

– Слушай, у тебя что, родственников нет, на такую то квартиру?

– Ты не поверишь – нет. Отец рассказывал, что есть у него какой-то дядя, тоесть мне двоюродный дед в Бугульме. Но во-первых, он одинок и старый. А во вторых батя много раз говорил, что ноги его на пороге нашего дома не будет. Что у них там– не знаю. Моего деда по отцу, НКВД грохнул в сороковом. Бабка пропала в лагерях. У матери – все родственники в Бабем Яру остались. А я – поздний ребенок. Поздно родители потомством озаботились...

В телевизоре с выключенным звуком, шла программа «Время». Ельцин в Горьком, демонстративно возмущался ценами на рынке, и обвинял в этом бюрократов…

– Ты, понятно, в Питер не вернешься – мы с Изей ужинали, и обсуждали дела – есть идеи, чем заняться?

– Для начала, квартиру сниму. А там посмотрим.

Я и вправду не видел смысла суетиться. Но тут выяснилось, что и об этом Фаиска подумал. Дескать, договорился с одним мужиком из этого же дома. Он сдаст мне двушку в правом крыле, что на Яузе. Чтоб удобней было присматривать.

– Изя! Ты прекрасно знаешь, как я ненавижу, когда за меня решают что и как я буду делать!

– Тогда злись еще больше. Я на прошлой неделе виделся с Лернером. Он согласен взять тебя в аспирантуру. Только не тяни со звонком.

Я озадачено почесал затылок. Сам Фаис Дашкин – кандидат наук. Защитился этой осенью, потратив на кандидатскую меньше года. Марк Семенович Лернер– доцент кафедры экономики Института Управления. Официальный оппонент Фаиса на зашите кандидатской. Я с ним неплохо знаком. По просьбе Изи, несколько раз помогал ему, когда он приезжал в Питер.

Как ни крути, гениальная идея. Что и как я буду делать – вопрос. Но вот числиться при этом аспирантом, очень неплохо.

– Знаете, ефрейтор Дашкин…– пробурчал я, внутренне соглашаясь со всеми предложениями Фаиса – ты мне еще строевой смотр поутру проведи! С проверкой знания устава!

– Не капризничай, Пол – он понял, что я согласен, и засмеялся – ну вот чем ты будешь заниматься?

– Да в политику подамся! В борцы за русский мир, и наших людей! Дело доходное.

Тут же рассказал про своего ночного собутыльника, в поезде Рига-Москва. Дескать– вот человек! Много лет боролся за независимость Латвии, теперь будет бороться за ее возвращение в состав России.

– И главное, Изя! Всегда при деньгах, всегда при деле, а не эта вот твоя наука…

– Ну вот! – заржал он – я себе всю бошку сломал, пока придумывал тебе заманухи. А ты и сам нашел себе дело на много лет.

– Неее… нахуй-нахуй. Там у них Эдичка Лимонов вождем. Насосался членов в штатах, да родил идею русского величия и пролетарской ненависти. Вернулся в Москву. Собрал вокруг себя мальчиков…а я, туда где девок нет, не ходок.

– Дык, какая разница? Ну к демократам прибейся, хочешь познакомлю? Или вообще, есть же этот, сумасшедший. Жириновский, помнишь? Такую пургу несет, народу нравится…

– По здравом размышлении, Фаис Артурович, вынужден признать: ты прав, пойду в науку. С этим всем говном связываться, что демократами, что патриотами – себя не уважать.

– Ну не становится же тебе коммунистом, Пол.

– Объясни мне , Фаис. Почему я, Павел Колесов, должен обязательно поддерживать какое то политическое течение?

– Скажи еще что ты аполитичен.

– Именно! Я за демократию, а не за безответственное пиздабольство. Я за патриотизм, а не за решение чужих карьерных проблем за мой счет. Я за свободу, а не рассказы о ней. И еще, я за мир. Не только без войн, но и без тупого милитаризма. Вот уж гавно, что гробит прежде всего свою страну.

– Да ладно! Мы же вот – отслужили. Все целы , никто не погиб.

– Ну, в твоем, Изя, случае, это и печально.

– Знаешь что?

– Знаю! Как ты не поймешь, что ты жертва гнусной спецоперации?

– Это у тебя с головой началось, или нюхнул чего ?

– Понимаешь, Изя… ты никогда не задумывался, куда делись монголо-татары?

– Внезапно!

– Наоборот, логично, если подумаешь.

– И?

– Так вот, ветхозаветный Иудейский проект заключался в том, что бы в Юго-восточной Азии появилась могучая манголо– татарская империя, которая накроет всю Евразию. И вот, когда монголо– татары ловко мимикрировали под Китай. Когда в древней Палестине утвердилось еврейское государство. А по центру ,между ними, в Москве, родился истинный еврейско – монголо– татарский юноша, что возглавит величайшее в истории человечества государство…враги успели раньше. Ты все бросаешь и едешь в Штаты! Остановись, Фаис. Закончи начатое, возглавь уже империю!

– Ты очень проницательный, Паша ! – заржал Фаис – мыслью постигаешь все тайны…

– А ты понимаешь, монголо– еврейская рожа, что к тебе совершен успешный вербовочный подход?

– И что делать?

– Оставайся, Фаиска. Хули нам те штаты?

От ленивых размышлений с воспоминаниями, меня отвлек Фаис, поднимающийся по лестнице с двумя какими то рослым. блондинами.

– Ага! Ты уже здесь – сказал Изя – вот, знакомься. Бенджамен и Джексон.

Я спрыгнул с перил и пожал парням руки. Нет тридцати, рослые и дорого одетые. Впрочем, и Фаис в белом дорогом, утепленном плаще с палериной. Ослепительных ботинках и моднючих широких брюках , не выглядел бедным родственником. Я собрался сообщить про очень приятно и вообще. Но вдруг за спиной воскликнули:

– Изя! Пол! И вы тут?!

Я обернулся. По лестнице поднималась Питерская рок– группа «Дети», прибывшая на концерт. Я с ними отлично знаком.

Окликнул нас Игорь Ан*, формально – директор группы. А на самом деле Игорь – что то типа личного помощника и охранника крутого питерского решалы. Этот решальщик и придумал группу «Дети», став, по сути ее продюсером.

На закрытых концертах для советской элиты, второй половины 80х, можно было пообщаться с очень серьезным людьми.

Я и Изя, одно время подрабатывали у этой команды на питерских концертах, кем-то типа охраны и прислуги за все. Оставшись в дружеских, после распада коллектива.

Тут же из под руки Игоря вылез Рома, гитарист – вокалист– автор команды. А потом и Петя – второй основной участник банды. В тылу у них виднелись остальные музыканты, и, как водится с рок группами, какие – то девушки. На сцене, настраивая духовые, «Бригада С» грянула «El Bimbo».

– Ну вот, – заорал Рома Пете – а ты все -Москва, жуть…гляди, все как дома, даже Пол с Изей! Здорово Пол, салют Изя! Чем будете угощать? А то пошли, у нас есть отличный спирт.

Я в досаде взглянул на американцев и Фаиса. Мало того что питерские стебовые рокеры мне много интересней. Я вспомнил, как в прошлой жизни с ними отжигал здесь, в Москве . И вовсе не прочь повторить тот праздник.

– Пойдём мы, Пол – правильно меня понял ухмылкой Фаис, и кивнул на американцев – ребята с тобой на следующей неделе свяжутся, с утра. Обсудите все сами. Договорились?

– Договорились – я пожал американцем руки, и повернулся к Игорю с музыкантами – ведите…

Я очнулся рывком. Нестерпимо хотелось пить. Болела голова и было страшно жарко. Спустя мгновение понял, это не только одеяло. Что – то греет меня с двух сторон. Тут же сообразил, что это «что то»– две девушки голышом. Как и я.

Оглядевшись, я вспомнил и сообразил. Я в общажной комнате МХТИ, в Тушино. Выпивать разбавленный спирт, мы начали еще перед выступлением группы. После выступления, не стали дожидаться финала, а погрузились в несколько такси и поехали сюда. По дороге накупили еще выпивки. И в клубе общаги бухали часов до трех ночи. Оттуда, я перебрался с двумя барышнями к ним в комнату. Дальше – не помню. Но судя по тому, что девицы меня сквозь сон обнимают, я был неплох.

Даже вспомнил, что брюнетку зовут Лена, а блондинку – Марина. Больше того, несмотря на сушняк и головную боль, мой маленький друг рвался эээ... в общем, еще хотел.

Тут блондинка сладко вздохнула, и прижалась ко мне всем телом. Что и определило дальнейшее. Я развернул ее на спину, укусил за сосок и погладил внизу живота. Получил в ответ вполне проснувшийся и предвкушающий вздох, и навалился на нее, раздвигая ей ноги.

Когда интенсивность толчков стали дополнять ее вскрики, брюнетка проснулась. Пробурчала что дайте уже поспать, и повернулась к нам очень и очень приятной попой.

А тут и финиш настал. Сопроводившись низким, и каким то утробным вздохом моей партнерши. И я не стал тянуть. Вскочил, пробормотал про я сейчас, побыстрому оделся, и выскочил из комнаты в коридор. А там и на улицу. По дороге размышляя: неудивительно, что я здесь в прошлой жизни на неделю завис. С группой как раз «Дети», а потом с джазистами местного джазового квинтета.

До метро «Планерная» от общаги минут десять пешком. Легкий морозец– скорее бодрил. Трамваи и автобусы, с тролейбусами, вроде бы уже ходили, но не просматривались. И я решил добраться на Котельническую на метро, а не искать тачку. Следующей ночью Фаис улетает. Как я понял, кроме меня, провожающих и не будет. Так что, нужно приходить в себя.

У метро сияли огнями ночные ларьки. Купил 0,33 банку неведомого пива «Америка». Головная боль и сушняк прошли.

В вестибюле метро было пусто. В окне размена на жетоны тоже. И я слезно попросил тетку у турникетов, пропустить меня за трешку. Вагон был пустой.

Таганской площадью я прошел до Гончарной, свернул на нее, и неторопливо стал спускаться к высотке.

Размышлял о том, что в этой жизни все можно будет подправить. Через пол года, год, приехать к Фаису в штаты, и замутить что нибудь веселое. Исходя из того что банкир Вова переберется вскоре в Москву, будет знатная движуха. А там и приватизация. И вернется Изя, никуда не денется.

В тылу высотки, между крыльями здания, организован типо сквер-парк. Ну, горки для детишек, высокие деревья, аккуратно расчищенные от снега дорожки... редкие фонари делают это все даже уютным. Вокруг стояла тишина. Я пошел по левой тропинке.

А в темном месте, куда недоставал свет фонарей, я наткнулся на лежащее на дорожке тело. Белый, теплый плащ с палериной. Темные брюки, знакомые ботинки. Два пулевых отверстия в спине. И контрольный выстрел в голову. Боясь себе поверить, я наклонился и рывком перевернул его.

Это был Фаис. Судя по всему, его застрели три-четыре часа назад.

*– Один из эпизодических персонажей моей книжки «Другой Сценарий. Наугад».