Текст книги "В чужой голове (СИ)"

Автор книги: Анастасия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 7

Олег нервно барабанил пальцами по рулю и сжимал губы. Он не смотрел в мою сторону, не ответил на приветствие. Алекс усмехнулся и развалился на заднем сидении, пока я сидел на переднем и ждал.

–Зачем ты туда пошел? – наконец, Олег прервал молчание и хмуро посмотрел на меня. – Что бы ты делал, если бы позвонили не мне, этому Алексею из Департамента?

– Ничего? Он же мне не начальник. И кто тебе позвонил?

– Соседка: я попросил сообщать обо всех желающих попасть в квартиру жертвы.

– Таки жертва?

– Стал бы я тебя из-за самоубийцы дергать?

– Ты – еврей: вопросом на вопрос отвечать?

– А ты – ребенок: злиться на это?

– Я не злюсь.

– А что тогда?

– Зачем они приехали и сказали, что это – самоубийство? Кто-то даже сказал, что это – просто трагическая случайность. Что за постоянные изменения причины смерти?

– Никакой петрушки нет: жертва был убит во сне неизвестным нам способом.

– То есть?

– У абсолютно здорового мужика просто остановилось сердце. Без каких-либо внутренних причин. Очевидно, что кто-то помог ему остановиться.

– Вот как… А мы долго стоять будем?

– Ты торопишься?

– Просто это выглядит подозрительно: два копа сидят в машине рядом с домом, где недавно нашли труп.

– Знаешь, иногда твоя речь – просто нечто: «копы» – в Америке. Тебя домой?

– Да, – хотелось, конечно, еще побывать в квартире М., но пока стоило ограничиться записями из дома жертвы – Так если это все же убийство, почему ко мне прицепился Департамент?

– А вот это – загадка для всего отдела: этот недо-Наполеон сейчас копается в наших делах, что-то ищет, задает странные вопросы, вроде «Как давно вы работаете в полиции?», «Как давно знаете Александра?», «Почему он не работает с самоубийцами?».

– Но ведь это есть в наших личных делах…

– Видимо, он пытается найти несоответствия или компромат на нас, чтобы устранить весь отдел.

– Но зачем? И зачем выбирать для этого именно это дело? Не утерпел? А девушка что?

– Какая?

– Которая со мной говорила. Алиса Лиднева. Вроде как, будущая телепатка от Департамента.

– Когда ты с ней говорил? – Олег бросил на меня встревоженный взгляд. Он забыл?

– Олег, вчера, когда ты подставил меня в кабинете. Она же вместе с ним и сидела, – как только я договорил, машина резко остановилась, нам начали сигналить сзади. Олег пристально смотрел на меня, сзади продолжали сигналить. – Олег?

– Саш, там был только Алексей. Он приехал один, – я резко обернулся: Алекс сидел и ехидно ухмылялся: шкет явно что-то знал.

– Трогайся, давай, с места: тебя скоро бить будут за такой простой, – я нервно улыбнулся и похлопал друга по плечу. Он послушно поехал, не заметив дрожи моей руки. – Я был уверен, что со мной говорил не он, что там была девушка. Она даже представилась…

– Может, он тебе что-то вколол?

– Когда? Я ему даже руку не пожимал, укола не чувствовал, следов, вроде, тоже нет. Может, камеры посмотрим? Проверим?

– Что проверять? Я никого не видел, да и из ребят в отделе тоже никто про девушку с этим Наполеончиком не говорил. Давай тебя ко врачу запишем? – Алекс продолжал ухмыляться. Олег явно не хотел показывать записи, но почему?

– Я, что, маленький? К тому же я уже отправил открытку. Так что остается только ждать ответа.

– Думаешь, Ассоциация скажет что-то?

– Если приехали люди из Департамента и проверяют все что есть, то это явно не просто так делается. Ассоциация должна знать. К тому же тут еще и убийство замешано, которое они, видимо, как угодно хотят сделать не убийством.

– Дело ясное, что дело темное.

– Именно. На чай зайдешь?

– С удовольствием.

***

Мы сидели на кухне молча сверлили взглядами друг друга. В этот раз первым не выдержал я.

– Когда я вчера зашел к тебе в кабинет, их сидело двое. Ты вел себя так, будто ее нет, он тоже. Это показалось мне странным, но я подумал, что он – просто гад, а ты как-то просто ни к кому конкретно не обращался ….

– Мне было стыдно: я пытался объяснить, что это – бред, допрашивать консультанта Ассоциации, но меня никто не стал слушать. Дали приказ не говорить тебе ни слова. Я и не говорил.

– А когда ты узнал об этом «сюрпризе»?

– Накануне вечером. Они даже прислали какие-то блокирующие воспоминания таблетки или что-то такое: я знал о сотруднике Департамента, но в то же время будто бы и нет. Абсолютно о нем не думал, не помнил.

– Новые технологии?

– Да, чтобы мы могли лучше с вами работать. От наших таблеток слишком сильно болит голова. И эффект, видимо, накопительный: нам уже рассказали о нескольких случаях комы из-за таких блокираторов.

– Тогда я рад, что вам их меняют.

– Так-то я тоже, но сама ситуация, быть настолько зависимым от этого, меня раздражает.

– Зависимым?

– Со временем принятие таблеток становится чем-то естественным, обыденным: утром пьешь кофе, выпиваешь блокиратор, ешь и идешь на работу, повторяешь прием вечером. Если часто общаешься с консультантом, то принимаешь еще два раза во время еды.

– Мы общаемся часто…

– Поэтому я их часто пью: всегда четыре раза в день. Побочные эффекты пока не проявляются, по крайней мере я не особо их замечаю, но лучше бы перейти поскорее на что-то менее вредящее.

– Когда вас на это чудо переведут?

– Пока неизвестно, но я надеюсь, что к концу года мы уже полностью от старых откажемся.

– Так ты уверен, что записи не посмотреть?

– С камер? Можно, конечно, но какой в этом смысл? – казалось, что он действительно не понимал, зачем мне это.

– Олег, я отвечал на вопросы девушки, которой в помещении не было, понимаешь? Я узнал ее имя, сказал ей свое. Я говорил с ней. У нас был диалог, – я нервно усмехнулся. – А тут ты мне заявляешь, что ее не было. Что я все это придумал. Мне кажется, что имеет смысл узнать наверняка так это или нет. Потому что если я сошел с ума, то и работать уже не могу. А если нет, то кто-то уже с вашим восприятием что-то сделал.

– В самом деле, – Олег чуть наклонил голову. – Прости, я об этом совсем не подумал. Конечно, я попытаюсь раздобыть копии записей…

– Давай лучше вместе их прямо в участке посмотрим, ладно? Для частоты эксперимента. – Олег уже готов был отказаться: чуть нахмурился, с лица пропало виноватое выражение, но я положил руку ему на запястье, чуть сжал и вновь попросил. – Пожалуйста.

Олег чуть дернулся, уходя от прикосновения, сжал губы и кивнул. Потом резко встал и, быстро попрощавшись, ушел. Я не успел и слова сказать, как остался в квартире один. Алекс засмеялся.

– Мне кажется, он подумал, что ты с ним флиртуешь.

– Крестись, когда кажется, и не пори чушь.

– Да-да, конечно. Где мой какао?

– Там же где и моё кофе.

– Ой, хватит, а? Ты не настолько хорошо знаешь русский язык, чтобы меня поправлять. Лучше иди и свари мне мою сладенькую прелесть. – Алекс развалился на диване и потянулся. – А я пока эти забавные книжечки почитаю. Были б еще картинки, а так – грусть-тоска!

– А может ты мне лучше про эту Алису расскажешь? – я недовольно смотрел на расслабившегося мальчишку: будто бы ему совсем все равно, что у меня проблемы с головой.

– А что там говорить? Она либо есть и мозги пудрят им, либо ее нет и мозги пудрят тебе. Вернее, ты сам себе их запудрил. Тогда надо лечиться. А если проблема с их головами, надо выяснить кто это такой затейливый. Все просто! Иди, давай, работай.

– Знаешь, думаю, голову надо лечить мне. Тогда и от тебя избавлюсь, – я фыркнул и пошел исполнять «приказ».

– Да-да, побурчи мне тут еще, – Алекс рассмеялся. – Сам потом прибежишь. Соскучишься.

Глава 8

Мы сидели в комнате и листали дневники. До сих пор не понимаю, как Алекс смог незаметно их унести: ни соседка, ни Олег – никто ничего не заметил. Тетрадей и блокнотов было много: видимо, В. любил писать – но ничего интересного в них не было.

–Ты только посмотри: «20.11 Очень жаль, что не получится выйти на работу до Нового года. Матери стало хуже, придется сидеть с ней, раз уж она против сиделки.» – Алекс с интересом листал дневники и снова первым нашел самую свежую тетрадь. – «Очень страшно сделать что-то не так. Может, удастся уговорить ее хотя бы на приходящую медсестру, чтобы меня хоть кто-то проверял. Отец опять уехал продавать книги. Не могу отделаться от чувства, что он просто сбросил на меня заботы о маме.» Получается, его мать была чем-то серьезным больна, раз им деньги понадобились. И какие книги он продал? А вот, слушай, про маму его кое-что: «27.11 Мама угасла за неделю. Отец вернулся вчера, мы поужинали втроем, ни ушли к себе. А утром мама не проснулась. Участковый, санитары, сотрудники похоронного – если б не соседка, мы бы не справились с этим. Брат так и не объявился. Он должен быть в городе, но на звонки и сообщения не отвечает.» Ты вообще меня слушаешь?

– Прости, но я тут нашел интересную запись…

– Где? – Алекс отбросил свой блокнот и подбежал ко мне. – Ого! «Брат говорит, что Лиза делает его лучше, что она понимает его – какая чушь! Ей всего пятнадцать!» Мужик реально педофил!

– Можешь поменьше радоваться этому факту. Такое чувство, будто мы не дело расследуем, а сериал какой-то смотрим, – я пытался говорить строго и сурово, но Алекс успел заметить мою ухмылку: да, я тоже был рад, что нашлись подтверждения нашим подозрениям относительно М.

– Ой, да ну тебя, зануда, – Алекс фыркнул и вернулся к своим записям. Я хотел забрать у него блокнот, но мальчишка уворачивался и юлил просто виртуозно, так что пришлось читать старые заметки. – А тут почти каждый день что-то написано. Неожиданно. «30.11 Из отца будто вся жизнь ушла. Он всегда больше Мишу любил, так что я мало чем могу помочь сейчас. Отец даже есть отказывается. Не думал, что мамина смерть сделает из него это. Мне нужно сходить за своими вещами, но сейчас страшно уходить.»

– Там не написано, где он жил?

– Наверное, у родителей…

– Это понятно. А адреса нет?

– Нет, – Алекс внимательно просмотрел первые страницы, но нигде не упоминался адрес квартиры родителей, поэтому просто продолжил читать дальше. – «01.12 Я рад, что начал вести дневник, как когда-то предложила мама. Это будто связывает меня с ней.» Слушай, а ты о своей маме что-нибудь помнишь?

– Нет, и ты это знаешь, – я почувствовал непривычно тяжелый взгляд Алекса на себе и посмотрел на него: мальчик сидел прямо, будто палку проглотил, прищурившись и поджав губы. – Послушай, давай обсудим мои семейные отношения потом. Я понимаю, что обстановка располагает, но у меня нет желания говорить об этом.

– Но…

– У меня нет желания, Алекс, – я вложил чуть больше силы в «нет» и челка мальчика окрасилась в черный.

– Не думай, что мы на этом закончили, – Алекс вернулся к блокноту. – «Я решил перевезти отца к себе. Как оказалось, не зря: Алевтина Викторовна взяла нас под крыло и теперь присматривает за отцом. Повезло нам с соседями. 02.12 Странно: мы уехали из квартиры родителей, но запах лилий оттуда будто переехал вместе с нами. Он особенно силен в кабинете, где сейчас спит отец. Будто мама присматривает за ним. Брат до сих пор не объявился, отец постоянно о нем спрашивает. Неужели так сложно поверить в то, что Мише давно плевать на нас?» Он, наверное, с той Лизой мутит или еще какую малолетку нашел. Слабо ведь женщину по рангу найти.

– Не думаю, что он кого-то вообще «ищет»: просто видит тело и берет, если взять легко. Что там еще написано?

– Десятого декабря папаша уже тусил в больнице. Брат не объявился. Вовка совсем приуныл и уже за ним начала приглядывать эта Алевтина. Думаю, это – та соседка, которая нас пустила. А они, оказывается, не так давно и переехали сюда. До этого в Ставрополе жили. По крайней мере, все, кроме М, точно. Так, потом Вован усердно носил еду к отцу в больницу, печально возвращал обратно большую часть, так как нельзя было всякое жирно-вкусное. Запах лилий переселился в уже в его комнату.

– И до сих пор там витает. Что-нибудь про закладку есть?

– Нет и не было пока что.

– У меня тоже. Брат объявился?

– Ага. Ты не поверишь! Он в Вегасе был! Вован аж взбесился: «Он был в Вегасе. В Вегасе, черт возьми! Я тут загибаюсь с матерью и отцом, а он в Вегасе! Разбил мамину любимую вазу. Как он меня бесит! А отец рад. Я занимался похоронами, выхаживал его, отложил работу, личную жизнь – все, и не заслужил даже улыбки, кивка, простого «спасибо», а этот явился и все – радость и счастье великое!» Как его разнесло. Неужели все родители такие: всегда любят одного ребенка сильнее другого? Почему нельзя своих собственных детей любить одинаково?

– Не знаю. Мне тоже кажется это странным: зачем заводить второго ребенка, если ты только одного любить можешь? Или тут вот тоже странно: как они не испугались второго заводить, если первого, видимо, только мама любит? Или первый – для мамы, второй – для папы?

– Хорошо, что у нас нет такой проблемы, – я усмехнулся и глотнул остывший чай.

– Ага, мы просто никому не нужны…А вот и моментик с мутками подошел. Так, «..она понимает..» Отец в больнице, мать – в могиле, а он себе девочку сердца нашел! Понимаю! – Алекс с силой сжимал тетрадь, будто хотел ее разорвать, но держался.

– Не эмоционируй, – я с трудом отнял тетрадь у Алекса и отдал ему свою. – Вот, эту читай. Тут только про детство и «хорошесть» нашего святоши.

– Откуда сарказм? – Алекс подошел и, прочитав пару строк, хихикнул. – Ого! У нас тут запретная любовь: «Я бы хотел видеть его еще раз. Он понимал меня лучше семьи. Может, это не было чем-то большим, может, я просто хотел смотреть на его улыбку и не стесняться своих мыслей.» Сколько соплей и ни одного чпока! Он – взрослый мужик или тринадцатилетняя девочка?

– Ты думал, он сюда подробное описание своих свиданий напишет? Он, видимо, очень романтичный, так что точно бы это писать не стал. К тому же они расстались из-за их переезда. Но зачем всей семье уезжать? Почему он остаться не мог?

– А до этого что-нибудь есть?

– Нет. Будто вся семья переехала только из-за того, что старший сын влюбился в мужчину и сходил с ним на пару свиданий. Не думаю, что там даже до постели что-то дошло. А вот младшенький, видно, все до койки довел.

– С чего ты взял?

– А зачем взрослому мужику дарить подарки девочке? И, правда, как они сошлись?

– А там не написано?

– Нет. Да и сам М. во время сеанса не показал какого-то узнавания.

– То есть он не узнал девушку, с которой возможно спал? Которую, по своим же словам, любил?

– Да. И она его, к слову, тоже не то чтобы узнала, судя по ее поведению. А вот Полина, кажется, обратила на него внимание.

– Думаешь, стоит с ней поговорить?

– Со всеми стоит поговорить. – без особого интереса я пролистал несколько страниц и увидел странную запись, которую прочитал вслух. – «Лиза ведет себя странно: она постоянно остается на дополнительные занятия, но просто сидит и смотрит в мою сторону, после окончания пытается уйти самой последней, будто хочет сказать что-то, но не решается. На нее странно смотрит директор. Она, как и Лиза, начала часто ходить в его кабинет по пятницам. Я всего пару месяцев работаю, так что не знаю, нормально ли это, но надо бы спросить хоть у кого-нибудь. Может, Вова что-то знает. Кажется, он действительно влюблен. Надеюсь, он с ней не спал, потому что от тюрьмы я его отмазывать не буду».

– А он смог бы?

– Что?

– От тюрьмы отмазать.

– Кто его знает, но меня больше интересует это странное посещение кабинета директора.

– А что тут странного? Он вполне может развлекаться с ними.

– Это отвратительно!

– Да ты что? А то, что брат жертвы мутит с пятнадцатилеткой, нет?

– И это тоже мерзко. Но про мужика мы все уже выяснили: человек он не особо хороший, а тут – директор!

– А они, что, не бывают плохими людьми? Тогда у нас и мотив есть, если Вовочка про все узнал.

– И как он избавился тогда от В.?

– Велика проблема! Нашел кого-то со способностями, подкупил и все.

– Для этого у него должны быть связи. И кто тогда квартиру обыскивал и зачем?

– А вот это уже другой вопрос, – Алекс задумался. – Может, он как-то про дневник узнал или у Вовы доказательства какие-то были. В любом случае надо бы и в школу заглянуть.

– Тут согласен, но давай с Алиса=ой этой еще разберемся.

–А что тут разбираться? Ты двинулся и все. Саш, смирись и пошли уже допросы проводить! Интересно же!

– Ты совсем меня не ценишь и не бережешь.

– Я не даю тебе превратиться в унылый сгусток биомассы. Так что будь благодарен и топай к этому любителю девочек помладше, – Алекс вскочил, схватил кружки и отнес их к раковине, подбежал ко мне и заставил встать.

– Ладно-ладно, пошли, – я улыбнулся и поспешил к выходу.

Глава 9

Пока мы ехали в метро к дому М., я пытался понять, как попасть в квартиру: решить-то решили, что с ним надо поговорить, но как этот разговор устроить? Вокруг было слишком много людей, чтобы вслух обсуждать это с Алексом, так что я просто бросал на него хмурые взгляды, из-за которых бабулька напротив, возможно, решила, что я спятил. Ну, не то чтобы она была неправа. Алекс смеялся всю дорогу над ее реакцией, маленький паразит.

Поведение Олега было странным: я чувствовал его желание стать моим другом, его заботу и беспокойство, но не в случае с Алисой. Будто нет ничего страшного в том, что их консультант может поехать крышей и начать общаться с галлюцинациями. Я надеялся, что он не узнает о моей поездке к М. независимо от ее результата: если у него проблемы, то нужно обеспечить его возможностью достоверного отрицания.

Алекс тоже вел себя странно, когда мы говорили об Алисе. С ним, конечно, нельзя что-то знать наверняка, но сомнительно, что галлюцинация будет действовать против своего носителя. Хотя…Возможно, надо походить к психологу.

Мы доехали до нужной станции в почти пустом вагоне. Район, в котором жил М., оказался еще одним человеческим муравейником: многоэтажки громоздились вокруг выхода из метро, вызывая приступ клаустрофобии. Я поежился и пошел в сторону нужного дома. Конечно, мужчине повезло, что он жил рядом с метро, район был чистым, аккуратным, словно сошедшим с плакатов риэлторской компании, но, казалось, эти дома вспарывают живот небу и оно дождем льет кровь на асфальт.

– Слушай, может прекратишь, а? – Алекс толкнул меня. –Голова болит от твоего бубнежа.

– И ты решил меня убить? – я, сощурившись, посмотрел на него, чудом устояв на ногах.

– Заземлить: твои мутно-философские рассуждения раздражают, знаешь ли.

– Ну так не слушай.

– Да ты как бесящий белый шум: черт знает что там шебуршишь, но неприятно, – Алекс огляделся. – Купи себе уже гарнитуру: выглядишь как псих. На нас опять пялятся.

– Так не говори со мной, – я закрыл челкой уши и невозмутимо пошел дальше.

– Так ты ж сам хочешь, чтобы я с тобой говорил.

– Оставь всю эту фрейдистскую чепуху для кого-нибудь другого.

– Для кого, если я – твоя галлюцинация?

– Не моя проблема, знаешь.

– Кактус ты юпитерский, а не человек, – пробурчал Алекс и побежал вперед, к подъезду.

– Что? – я споткнулся и удивленно посмотрел на мальчишку.

– А как мы в подъезд попадем?

– Вот как раз это я и хотел у тебя спросить, как у инициатора этого похода.

– Ну, я могу просто через стены пройти куда надо.

– Не можешь, так как не призрак, так что соболезную и думай.

– Не мог медиумом стать, а не телепатом?

– Не мог призраком стать, а не глюком?

– Туше. Так как пройдем? Соседями представимся? А ты точно не видел номер квартиры?

– Нет. Я видел с какого-то кофейного автомата.

– Жаль…Звоним соседям?

– Надо придумать, что мы скажем и каким-то образом найти того, кто нам с квартирой поможет.

– Не хочешь попробовать из вещи воспоминания получить?

– Издеваешься?

– Ну, да, есть немного. Но разве есть еще какие-то варианты?

– Да, позвонить Олегу и при встрече выцепить у него нужные воспоминания. Заодно и с Алисой разобраться.

–К тому времени он уже сам все узнает и нам ничего не останется!

– Мне кажется, что ты не разобраться с делом хочешь, а просто нашел повод втянуть меня в приключения, – Алекс усмехнулся и посерьезнел.

– Что вы здесь делаете? – обернувшись, я увидел Алису. Как назло, рядом не было никого, кроме нас, так что в ее материальности убедиться возможности не было.

– Пришли задать ряд вопросов мистеру М. – смысла что-то скрывать не было, раз уж они знали о моем визите в квартиру жертвы.

– Почему вы все время называете его «мистер»? И, насколько мне известно, полномочий на проведение расследования у вас нет.

– Потому что привычка и вам известно не все, – я усмехнулся. – Когда вы решили начать расследование против меня, я получил возможность вести свое расследование.

– Может, ты еще что-нибудь ей расскажешь? – Алекс смотрел на меня как на дурака.

– И цель вашего расследования?

– Проверить правильность моих выводов, – я чуть улыбнулся и развел руки в стороны. – Банальная самопроверка.

– Вот как, – она явно мне не поверила, но заинтересовалась. – Не хотите ли побеседовать с М. вместе?

– Почему бы и нет, – значит, она хотела понаблюдать за мной. Ладно. Я отошел от двери. – Прошу.

Девушка подошла к панели и почти нажала на цифру «1», как вдруг вздрогнула и посмотрела в мою сторону.

– Квартира 273, – произнесла она холодно. – Набирайте. Мне надо позвонить. Без меня не заходите.

Я с подозрением проводил ее взглядом: она отошла не так далеко и действительно достала телефон, поднесла его к уху, начала что-то говорить. Меня не покидало чувство искусственности этого разговора: Алиса стояла ровно, будто кол проглотила, и неподвижно.

Она повернула голову в мою сторону, ее рот исказила улыбка. Девушка махнула рукой, я набрал номер квартиры и продолжил наблюдать за Алисой. Она словно смотрела сквозь меня своими большими серыми глазами и не просто не участвовала в разговоре по телефону – ее будто вообще не было здесь.

Рыжие волосы Алисы отливали золотом в свете фонаря, под которым она стояла, ежась от холодного ветра, и максимально абстрагировалась от собеседника. Может, это Пухлик звонил? Неужели все настолько плохо, что девушка в их структуре не может сообщить о навязчивом внимании? Я никогда раньше не думал об этом, но знал, что подобное неприемлемо: любой человек должен иметь возможность сообщить об обременяющем внимании. И мне хотелось помочь Алисе, но я не знал как. Может, написать сестре и спросить у нее совета? Или спросить у Олега?

Писк домофона вернул меня к реальности: нам открыли дверь без вопросов и приветствий. Алиса поспешила войти, оборвав свой телефонный разговор. Девушка вызвала лифт, мы поднялись на седьмой этаж в странной давящей тишине.