Текст книги "Сокровенные мысли (СИ)"
Автор книги: AnastasiaSavitska
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)
– Я как знал, что ты на Седьмой Авеню.
– А ты что делаешь на улице мод? – спросила я без тени улыбки на лице.
– Прошу у тебя прощение. Я не хотел показаться хамом. Ты меня слышишь?
– Да, просто предпочитаю игнорировать.
Я повернула голову к нему и улыбнулась, закрывая глаза.
– Мне нравится, как ты улыбаешься, когда немножко счастливее, чем обычно. Эти моменты – бесценны. И еще я заметил, что ты редко бываешь счастлива. – Я качнула головой, наслаждаясь звуками его потрясающего голоса. – Как ты относишься к опере? Потому что я хочу заказать билеты. Ты бы пошла со мной?
Я не помню, что он говорил по большом счету, когда забылась во сне. Проснулась уже у себя в постели. Рядом лежала только записка, на которой было написано:
«Ты крепко спала, так что я не хотел тебя будить. Платье красивое, возьми к нему черные брильянты».
Наверное, я улыбнулась, снова засыпая. На следующий день встретилась со своими подругами. Мы сидели на крыше, смеялись, пили вино и жарили мясо. Я задумалась о том, будет ли так же через пять или десять лет? Что изменится кроме того, что некоторые из нас будут замужем или беременны? Я не люблю перемены, но даже когда они происходят, приятно осознавать, что в мире есть вечное – дружба и любовь.
– Помните, как мы впервые приехали все в НьюЙорк? – улыбнулась Эбби.
– Адское было время, – добавила Стейси, переворачивая мясо.
– Помню. Я бежала от мужа, который умер и бросил меня на произвол судьбы, и родителей, которые ненавидели меня, – выпила Долорес бокал вина залпом. – Прекрасное было время.
– И я сбежала от прошлого, – прошептала Донна. – А вместе со мной и Эмили. Она спасла меня, а я взамен оторвала ее от семьи.
– Я тут обрела еще одну, – улыбнулась я. – Кроме того, назад не вернешься, и, если бы всего этого дерьма не произошло, мы бы не сидели сейчас все вместе на крыше шикарного дома и не пили Merlot 1890 года.
– А меня всегда родители оберегали от этого города, – с грустью в глазах сказала Ева. – С самого моего рождения, когда я увидела Манхэттен, поняла, что должна была тут родиться. Что тут и должна быть написана моя история. Но когда я вышла в свободное плаванье, поняла, что этот город жесток, и я не буду оберегать так же свое дитя.
– Я скучаю по брату, – посмотрела Эбби на свое кольцо на указательном пальце. – Он уехал, зная, что НьюЙорк выедает души. И вот теперь я не знаю, что он чувствует, что думает, в кого влюбляется и какой последний фильм его впечатлил. Я перестала скучать по мужчине, которого не встречала, и по самой себе, которой еще не была.
– Нам нужно чаще говорить и реже открывать бутылки алкоголя, – сказала я.
– Мясо готово, – принесла тарелку этого произведения искусства Долорес.
– Ты волшебница.
– Скажи это моему бывшему мужу, – закатила она глаза.
– Что с ним случилось? – спросила Стейси, когда мы начали есть.
На столе стояла печеная баранина, овощи на гриле, маслины, оливки, зелень, соусы и бокалы с вином.
– Он был военным, – прошептала Долорес. – И не вернулся. Я его очень любила и сейчас люблю. Когда мне сказали, что он умер, я тоже умерла. Я больше никогда не была так счастлива. Он любил меня. Он смотрел на меня так, словно я была всем его миром, и ему больше ничего не нужно было. И каждый раз, вспоминая моменты счастья, я рассыпаюсь на мелкие осколки. Это мои самые больные воспоминания. Только моменты счастья могут причинять такую адскую боль.
– Я поняла, что больше не хочу быть моделью, – подперла подбородок Ева. – Я хочу быть актрисой.
Мы все не ожидали такого поворота. Эта женщина слишком красива, чтобы не быть на обложках глянцевых журналов. Да и кроме того, Ева очень нежная и добрая. Выживать в мире кино таким людям трудно. Нужно уметь ходить по трупам.
– Ты уверена? – спросила Долорес. – Ты ведь столько лет отдала модельному бизнесу.
– И теперь жалею. До истечения моего контракта осталось три года. А дальше я буду вольной птицей и займусь своей собственной жизнью.
– Я встретила мужчину, – сказала я, поднимая бокал вина. – Давайте выпьем.
– Согласна, – смотрела с изумлением на меня Эбби.
– Ты узнала о нем все? – улыбнулась Стейси.
– Она с ним даже переспала, – посмотрела на меня Донна.
– Он неплохой человек, но я никак не могу его разгадать, – продолжила я, вспоминая его улыбку. – Его зовут Брайан, и мне кажется, у него раньше были проблемы.
– Ты уверена, что тебе нужно еще больше проблем, чем у тебя есть, Эмили? – спросила Ева. – Спасать мужчину – дело нехитрое, но они обычно этого не стоят.
– Я не хочу его спасать. Просто нравится находиться с ним рядом.
– Это того стоит в любом случае, Эмили, – посмотрела на меня Долорес. – Как бы больно не было потом, но те хорошие воспоминания навсегда в тебе. Они будут согревать тебя и напоминать, что в конечном итоге родилась ты с душой и сердцем.
– У тебя есть душа, дорогая, – взяла я за руку Долорес.
– Это лишь оболочка. Внутри я часто бываю мертва.
Раньше я говорила, что, если ты ложишься спать и ни о ком не думаешь, то тебя ничего не держит в этом городе. Сегодня я впервые ложилась спать с мыслью о мужчине. О мужчине, который мне понравился. Я не переношу людей, которые предают и не заботятся о своем, и Брайан – полная противоположность этой характеристике. Что толку от внешней красоты мужчины, если он пустой внутри, словно оригами.
Восемь утра. Звонок мобильного телефона не прекращал портить возможно идеальный день. Говорят, что если улыбаешься утром, то день будет хорошим. У меня утром на лице улыбки не увидишь даже под дулом пистолета.
– Алло.
– Скажи консьержу, чтобы пустил меня.
– Кто это? – протирала я глаза.
– Эмили, я сейчас поднимусь на вертолете.
– Я и не сомневаюсь.
Когда лифт открылся, послышались шаги этих тридцати двух несчастий.
– Привет, – озарила улыбка его лицо.
– Какого черта ты в восемь утра делаешь у меня дома, Прайсон?
– Вижу, ты в приподнятом настроении.
Брайан улыбнулся, указав на пакеты, которые принес, и направился в кухню, словно все время так делает.
– Прайсон, ты меня ужасно бесишь, но круассаны меняют дело, – открыла я пакеты.
– Подожди, я кофе приготовлю.
– Ну так готовь. По-моему, я тебе не мешаю. Можешь еще посудомойку загрузить, да и мой дом не убирался целую вечность.
Он покачал головой, а я закуталась в одеяло и села на диван, включая телевизор. Я не понимала, что он тут делает, да и выглядела сейчас не совсем респектабельно, но мне нравилось, когда он был рядом. Нравился его напор, и что он не говорил о проблемах.
Через несколько минут Брайан пришел с двумя чашками кофе.
– Ты только что лишил невинности мою кухню, – сказала я, забирая чашку.
– Я почитал немного о тебе в интернете, – сказал он, отпивая кофе.
– Что? – я чуть не поперхнулась.
– Ты тоже так сделала, скорее всего, даже после нашей первой встречи.
– Совсем нет, – изобразила я безразличие.
– Да, и ты знаешь, что я прав. В конце концов, мы взрослые люди, Эмили, и в нашем возрасте не играют в игры. Разве что ролевые.
– Ты хоть понимаешь, куда мы забрели с тобой, шутя? – посмотрела я на него.
– Но мы ведь не знаем, что потом. И куда бы мы не пошли в этой жизни, со временем нас там не будет.
Я предпочитаю умных мужчин. Умными мужчинами нельзя руководить, но кроме того, самой не хочется. Они словно разрушают волшебство женского мозга, идеалы, которыми мы вознаграждены еще при рождении.
– Брайан, когда ты перестанешь меня доставать?
– Как только ты согласишься быть со мной, – ответил он спокойно.
– Исчерпывающе.
– Что ты ценишь в своей жизни больше всего? – спросил он, смотря на меня с интересом.
– Ты о людях или вещах?
– О тебе.
– Свою духовную свободу.
– И когда ты делишься ею?
– Такого не было, – покачала я головой.
Это была правда. Брайан задумчиво посмотрел на меня, словно я что-то ему не договаривала. Но именно в этот момент я сказала правду, и для меня она прозвучала ужасней в сотни раз, нежели для него.
– Я сегодня говорил с твоей мамой, – сказал он, спустя несколько секунд молчания.
– Что ты, черт возьми, сделал? – вскрикнула я.
– Говорил с твоей мамой, – ответил он так же спокойно. – Потрясающая женщина. Добрая, милая. Так как скоро лето, она хочет увидеть свою дочь и ее друга, ну меня, ты поняла? – показал он рукой на расстояние между нами. – Через неделю мы уезжаем, чтобы не расстраивать твою семью. А не взять меня ты не можешь, так как я всю жизнь хотел побывать во Львове и не люблю расстраивать женщин.
В этом мужчине пропадал такой актер. Я сидела, открыв рот, не понимая, что нужно сказать и что вообще говорят в таких случаях? Точнее, я знала, что должна говорить, но не хотела. Каким-то странным образом Брайан действовал мне на нервы, но также нравился, а от этого в голове царил полный хаос. В глубине души я злилась на него, но все-таки он действовал. Он не спрашивал моего разрешения, не боялся моей реакции или гнева. За двадцать девять лет я не сочла нужным познакомить мою семью хотя бы с одним мужчиной. И маму все время тяготило мое одиночество, но судя по всему, когда ей позвонил Брайан, она уже начала искать зал и выбирать имя первому внуку.
Кофе из чашки медленно перетекал на мои колени, вырывая меня из раздумий.
– Черт, – спохватилась я, подскакивая с дивана.
– Сейчас помогу, Эмили, подожди, – сорвался он с места за полотенцем.
– Не нужно. Сама справлюсь.
– Черт, женщина, помолчи, пожалуйста. И не заставляй тебя привязывать к дивану, чтобы вытереть кофе.
Раньше мужчина никогда не бросал мне вызов. Но, кроме того, не пытался узнать. Узнать мою душу. Брайан только что почти приказал мне, и я послушала. Я за равноправие, но как хорошо, когда мужчина сильнее и реагирует даже на такую мелочь, как разлитый кофе.
– Зачем? – смотрела я, не отводя взгляд.
– Что зачем? – спросил Брайан в недоумении.
– Зачем ты позвонил моей маме? Ты не знаешь, что она чувствует, зная, что ее ребенок далеко от нее.
– Потому что я начал действовать. Ты не даешь мне шанса, а я без него не уйду. Хоть и понимаю, что ты сильная, сама со всем справляешься, но я сильнее в любом случае.
Я несколько минут пялилась на него. Боже, как мне всегда хотелось мужчину, который был бы сильнее меня не только физически, но и психологически. Который бросил бы вызов моему перфекционизму, властолюбию и полной свободе. Который бы решал мои проблемы, а не подбрасывал свои. Мне хотелось провести с ним время. Моя мама всегда говорит мне: «Дорогая, любовь – это как удар молнии. В одно мгновение ударит, и ты уже потерял почву под ногами».
– Хорошо. Я закажу билеты, – ответила я, вставая с дивана.
– Не нужно, – ответил Брайан. – Я уже заказал, они у меня. В пятницу вылетаем в четыре.
– Но сегодня уже вторник! Я не успею ничего сделать, – повернулась я к нему, качая головой.
– Успеешь. Если что, я помогу и решу все за тебя.
– Ну да, выиграешь судебный процесс вместо меня?
Я была спокойна. Может быть, и правду говорят, что женщина с первых секунд знает, что хочет сделать с мужчиной. Да, у меня были определенные планы на Брайана, но знакомства с семьей там точно не наблюдалось, хотя, откровенно говоря, меня не пугала эта перспектива.
– А что? Я ходил на юридические курсы, – ответил он, будто я должна была знать это.
– Круто. В таком случае, с таким опытом, как у тебя, мне вообще не за что переживать.
– Эмили, ты чудо, – покачал он головой, улыбаясь. – Этот день мы проведем вместе.
– Слушай, ты там еще свадьбу не планируешь? – спросила я со злостью.
– Нет. Рано. Вот познакомлюсь с твоими родителями, тогда и начнем.
Я, как минимум, удивилась, ведь этот мужчина был мужчиной. А первое в списке этого титула – сдерживать свои слова. Наверное, реакция была на лицо.
– Ты бы видела свою физиономию, – засмеялся Брайан.
– Как мне от тебя отвязаться? – вздохнула я.
– Никак.
– Но… – попыталась я возразить.
– Без вариантов, Эмили.
Я задумчиво посмотрела на него и улыбнулась. Я вела себя так, будто ничего не произошло. Будто он не доводил меня до оргазма, и мы не использовали языки друг друга. Словно я не хотела его увидеть каждый раз, когда кто-то из нас уходил, и самое главное – я вела себя так, будто мне не было с ним хорошо, спокойно, комфортно, легко, смешно, да как угодно, но точно не плохо.
– Моя страсть – машины, – сказала я.
– Правда? – удивленно спросил он.
– А чему ты удивляешься? Ты думал, я играю в гольф и смотрю на скачки?
– Покажешь мне?
– Идем.
– Эмили, давно хотел сказать, – повернулась я к нему. – Ты очень красивая. Ты просто великолепна.
Я улыбнулась. Я хотела бы быть счастливой. Но какой смысл мечтать? Ведь от этого жизнь не меняется. Раньше, читая Шекспира, о детях, влюбленных друг в друга с первого мгновения их встречи, я улыбалась. Я знала, что это история, которую показал автор о любви своего времени. Но что, если такая любовь и правда существовала? Что, если мы с годами стали так циничны, что даже не заслужили такой любви у собственной судьбы и ангела хранителя? Мы почему-то всех виним в своих неудачах, но никогда не благодарим за то, что нам предоставляют. И даже если чего-то не получили, все равно не задумываемся ни на мгновение, что сами виноваты.
– Мне нравилось проводить много времени в гараже. Некоторые назовут это болезнью, но это одна из моих крайностей. Моя мама всегда говорит: «Эмили, ты впадаешь из крайности в крайность – или ешь сутками, или голодаешь; то с кровати не встаешь, то тебя невозможно застать; то любишь всех, то ненавидишь даже дыхание других рядом с собой. Найди свою золотую середину». Вот и машины – это моя крайность. – Мы подошли к моей любимице, и я провела пальцами по капоту. – Это моя любимая. Она, конечно, не типичная женская машина, а скорее наоборот. Это Ford Mustang Boss557‘69 Pro-Touring PK Motors. Максимум она выжимает 300 км/ час и берет разгон за 3,9 секунды. Именно с ней я бываю чаще всего. Эта машина просто создана, чтобы ее покрывал черный, не так ли? – улыбалась я.
– Ты ценительница, не правда ли?
– Это слишком сдержанное слово, – подошла к Audi R8 Spyder GT Wheelsandmore Triad Bianco. – Эффектно, да? Эту машину я захотела с того момента, как увидела в восемнадцать лет.
Автомобиль был в белом цвете с красными дисками и проделками под фарами. Я открыла её и опустила крышу. Салон цвета слоновой кости, спинки и панель руля красные, а сам руль комбинирован красным и белым цветом. Мы сели в машину, и я провела пальцами по панели управления, на минуту закрывая глаза.
Я умею читать по лицам. И я знала, что ему не интересны машины, но была интересна я. Когда ты видишь человека, который тебе небезразличен, сердце само по себе начинает биться чаще. И даже если мы пытаемся притупить любые чувства, то, что в груди, уже все решило за нас. И в конечном итоге ты понимаешь, что возможно иногда стоит послушать то, что знает гораздо больше, чем наш мозг.
Брайан сидел возле меня, а я рассказывала ему о Mercedes–Benz G63 AMG Hennessey HPE 700, о котором мечтала с семнадцати, и о BMW Alpina Bu Bi–Turbo Carbio F33, покрытом синим, который придавал ему фееричности.
– Когда садишься за руль этой машины, ты перестаешь чувствовать под собой землю, – прошептала я. – Хотя из всех моих машин она самая тяжелая. А вот это последняя, – указала на Lexus LFA. – В ближайшее время я собираюсь купить BMW i8. Она разгоняется за 4,4 секунды, правда, выжимает максимум 250 км, но все же она невероятная.
– Было бы здорово, если бы ты влюбилась в меня, – смотрел Брайан на меня взглядом, полным восхищения. Мы просто молчали. Это, наверное, самое идеальное, что может быть в мире – тишина. – Знаешь, ты – та женщина, которую нужно уговаривать на ужин, и только под натиском шантажа ты соглашаешься, – мы засмеялись. – Ты так счастлива, когда показываешь и рассказываешь о них. У тебя очень красивая улыбка, но ты так редко улыбаешься. Но тем ценнее каждый ее проблеск.
Брайан притронулся к моей руке, и я не возражала. Мы наблюдали друг за другом, и вскоре, когда поднялись наверх, я села за стол, открывая ноутбук.
– Что ты делаешь? – спросил Брайан, снимая пиджак.
– Проверяю новости и почту, – ответила я, попивая кофе. – Всегда так делаю. А что ты делаешь по утрам?
– Ты посвящаешь своей жизни столько же времени, как и работе, Эмили?
– Моя работа и есть моя жизнь.
– В этом и проблема. Какой в этом смысл?
– Адвокатов много, Брайан, очень много. А я не хочу быть той, кого не запомнят.
– Знаешь, в моей душе всегда царил НьюЙорк. Этот город видит всех, а тебя в нем – никто. Он, как лучший патент этого мира, куда все приезжают, чтобы начать все заново.
– Играешь в бильярд? – смотрела я на него без тени улыбки.
– Разумеется.
– Пошли.
Мне так комфортно не было ни с кем и никогда. Мы разговаривали. За всю свою жизнь я не прожила ни одного дня, чтобы ни о чем не переживать, ничего не планировать и ни о чем не думать. Мы вышли на крышу, и я отдала Брайану другой кий. Затем взяла сигарету и сделала первую затяжку.
– Ты куришь? – спросил он удивленно.
– Иногда.
– Разбивай, – показал он рукой на стол. – Зачем начала?
– В какое-то время поняла, что мне нравится, как горит свеча, – забила я первый шар.
– Я все еще не понимаю, – следил он за мной.
– Разве есть смысл ее огня, если ты не зажигаешь ею сигарету?
– Когда ты пришла в мой бар со своими подругами, я тебя заметил, – сказал Брайан, забивая два шара в лунку. – Ты пила космо и курила кальян. Музыка гремела в колонках, и мне казалось, что весь чертов мир в это мгновение принадлежал тебе. Ты чувствовала свободу, которой так редко позволяла отдаться. Но мне почему-то казалось, что ты была несчастна. Эта жизнь не для тебя. Ты сидела там только ради своих подруг. Приход в это место – возможность побыть с теми, кого ты любишь.
Я затушила сигарету и устремила свой взор на этого человека. Мне ужасно захотелось узнать, о чем он думает. Сначала я была уверена, что это беззаботный мудак с сексуальным телом, да что там говорить, идеальной внешностью, красивой улыбкой и сверкающими глазами. Но в нем определенно есть что-то большее, и я хотела это узнать. Например, какой его любимый цвет, и какой кофе он предпочитает по утрам.
– На что играем? – спросила я. – Предложи что-нибудь.
– Есть интересное дело, – подмигнул Брайан.
– Я-то думала, что услышу что-нибудь оригинальное.
– Это оригинально, дорогая.
– Нет, играем на сто баксов, и ни сексом больше.
– Я тебе говорил, что ты садистка?
– Двигай своей сексуальной задницей, – подмигнула я ему.
Брайан выиграл, не давая мне возможности отыграться. Я положила кий на бильярдный стол и подошла к Брайану, проведя подушечками пальцев по его щеке. Он не сводил с меня глаз, а я не могла в этот момент перестать тонуть в этих ощущениях. Мы перестали верить в любовь. Мы не верим в счастливый конец, но свято верим в окончание. Любовь никогда хорошо не заканчивается. Но с чего мы взяли, что каждая любовь заканчивается?
– Твоя кожа немного грубовата.
– Прости, я вроде брился.
– Аномальная подвижность и гибкость суставов, – прошептала я ему на ухо, улыбнувшись.
– Я буду счастлив продемонстрировать тебе это снова, и снова, и снова, – прижал он меня к себе одной рукой.
– У тебя плоскостопие?
– Это материал для второго свидания.
Он поцеловал костяшки моих пальцев, и я наблюдала за этим с восхищением. Еще несколько дней назад любому мужчине, и ему в том числе, я бы сказала нет, но сейчас каким-то шестым чувством хотела, чтобы он был рядом. Может внутри меня действительно живет та часть, которая хочет любви, объятий, трясущихся коленок, бессонных ночей и разговоров до рассвета?
Брайан взял другой рукой меня за волосы, притягивая к себе для поцелуя. Это невыносимо. Сравните свои ощущения при поцелуе с человеком, который вам небезразличен и на которого вам плевать. Глупости, что мы, женщины, любим мужчин за деньги. Мы любим за поступки. Нам нравятся цветы и сувенирные безделушки. Мы любим высокие туфли и красивое нижнее белье. Антикварные зеркала и посуду. Утренний кофе с выпечкой. Меркантильность тут ни при чем. Просто если мужчина в нас не вкладывает – это не любовь. Мужчина по своей природе любит одаривать любимую женщину. Но выбрать подарок всегда труднее, чем купить его. И именно ваш мужчина всегда знает, что вам понравится. А мне нравится внимание. И именно его от Брайана я получала.
– Ты знаешь, что есть правила дружбы со мной? – спросила я, смотря ему прямо в глаза.
– Что? Правила? И что за правила? – шепотом спросил Брайан.
– Самое главное – не глупи рядом со мной и не меняй правила, мною установленные.
– Ты не просто женщина. Ты – идеальная смесь интеллекта, сексуальности и сарказма.
Брайан поцеловал меня, а я не могла перестать чувствовать. Сначала он пробовал меня на вкус, а затем углубил поцелуя, садя на бильярдный стол. Но также я не забывала об исходе любого романа. Хороший парень, который не социопат, это не все. Проходит время, и кому-то надоедают отношения. Становится скучно. И затем все кончено, и это лучший исход по сравнению с тем, какие шрамы может оставить этот роман. Мама всегда мне говорила, что я страдаю женским максимализмом. Но все же женский максимализм – это выдуманная болезнь нами или же сущность женщины, которая не мирится с минимализмом, который предоставляет ей мужчина?
Я отошла от Брайана и стала на край крыши, смотря на людей с высоты птичьего полета. Он был рядом, и я улыбнулась. Дружба долговечней любви. И не имеет значения – это дружба с женщиной или мужчиной, но что нужно, чтобы люди любили, пока смерть не разлучит их?
– Расскажи о себе, – сказала я.
– Что ты хочешь знать?
– Удиви меня.
– Я из Лас-Вегаса. Шесть лет назад переехал сюда.
– А как насчет семьи?
– Мама в Вегасе с моей младшей сестрой. У мамы проблемы со здоровьем. Про отца ты знаешь, я видел его четыре раза в своей жизни. Да и с сестрой мы не очень ладим.
– Не хочешь поговорить?
– Нет.
Я накрыла своей ладонью его руку. Брайан поднял на меня глаза, а я не отводила взор от него. Этот мужчина умел скрывать свои чувства и охранять личную жизнь, упорно продолжая это делать.
– Я люблю играть на гитаре и мотоциклы. На самом деле, всегда хотелось стать рок-музыкантом, но, когда мама заболела, пришлось работать, и я бросил это дело. Гитара – моя отдушина.
Я не ожидала. Он не похож на рок-музыканта. На модель глянцевого журнала – да, но не на рокера. Мне нравятся мужчины, которые добились чего-то в своей жизни. Умный мужчина гораздо сексуальней, нежели просто мужчина. А особенно тот, который играет на гитаре.
– Пойдешь со мной на свидание?
– Какой смысл тебя куда-то водить или куда-то ходить, если ты все равно вернешься? – улыбнулась я, качая головой.
– Твои слова могут лечить, а могут быть острыми, ты знаешь?
– Леди умеют признавать свои ошибки, но мой характер – мой дар. Умение защищать собственное сердце.
– Наши взгляды, Эмили. Они говорят больше, чем наши губы. А тело высказывается выразительней, чем глаза.
Брайан достал из кармана какие-то бумаги и передал мне.
– Ты говорила, что сегодня хотела с ними разобраться. Они уже подписаны. Спасибо тебе, Эмили.
– Ты уходишь?
– Ты хочешь, чтобы я остался?
Да, я хотела, чтобы он остался. И понимая, что меня затягивает, сделала, как истинная женщина – промолчала. Он давал мне ту свободу, к которой я привыкла, и я была признательна ему. Но если бы он сказал, что остается, отказа бы не услышал.
– Спасибо тебе, – прошептала я.
Он поцеловал меня в лоб и ушел. Я смотрела, как он садится в машину и уезжает. Обычно я бы спустилась в гараж и села за руль, но сейчас прошла в свою спальню и открыла крышку рояля.
Любовь – не плохое чувство. Прямо сейчас я задумалась над будущим, смыслом жизни и ошибками. Фрейд сказал, что, если человек интересуется смыслом жизни или ее ценностью, то он болен. Но почему тогда считаются здоровыми именно те, кто не думает ни о чем? Все мы чувствуем себя особенными в определенные моменты. Иногда кажется, что кто-то помогает мне сверху и присматривает за мной. Кто-то, кого я не вижу, но чувствую. Практически каждому из нас придется пройти немало ситуаций в своей жизни. Потерять не только доверие и веру в людей, но все же знать, что это не напрасно. Ведь самый темный час нашей жизни наступает перед самыми счастливыми моментами в будущем.
========== Глава 5 ==========
Зачастую мужчины не умеют удержать в женщине возникшие чувства. Тебе хорошо, но как только ты встречаешь кого-то другого, начинаешь с ним говорить, становится жаль потраченного времени и глупых мыслей, которые посетили твою голову. Какой бы ни была женщина, ее чувства до безумия ранимые. И с пробуждением я поняла, что хочу, чтобы он пришел, как вчера. Или вовсе не уходил. Я хотела поговорить. Я хотела поговорить именно с Брайаном.
В моей голове снова был план, который нужно было выполнить до отъезда.
Мама мне часто говорила: «Дорогая, спину ровно, голову выше, и самое главное – держи язык за зубами», и приехав в НьюЙорк, больше всего я придерживалась третьего наставления.
Звонок Джаспера застал меня врасплох.
– Эмили, они проиграли. Помоги мне.
– Документы с делом вышлешь мне факсом, и я подаю на апелляцию. Мы справимся. Обещаю.
Затем я положила трубку, смотря на НьюЙорк со своей террасы. Я любила это место и свои ощущения на нем. Этот мир сделал из меня эгоистку. Бездушную. Ту, которой нет в списках на проход в Эдем. Я перешла дорогу слишком многим, и все чаще заживо горю. Я ошибаюсь и, возможно, бываю не права, но моя правда всегда отличалась от правды других людей. Я стала такой, какой стала, жалеть поздно. Я погрязла во лжи и цинизме, но не хочу так жить все время. Я параноик, боюсь ножа в спине, которого мне до сих пор никто не смог вонзить. Что толку в каблуках, если ты растаптываешь ими чужие жизни.
Работа никогда не заставляет себя ждать. И несмотря на мою неприязнь к безделью, не скажу, что, сидя в тишине утром и попивая кофе, чувствую себя несчастной. Я все чаще скучаю по школе, скучаю по каникулам и беззаботности, которую дарило мне детство. Я была счастливым ребенком, имея любовь и понимание. То, чем сейчас обделены многие дети. Потом я слишком рано выросла и перестала подпускать к себе людей. И следом был аэропорт и офис Нью-Йорка, где я положила свою жизнь к ногам профессии. Но все же у меня была тут семья создана временем. С Донной мы думаем одинаково. Мы чувствуем друг друга, и на самом деле это счастье – иметь такого человека в жизни.
День был потрясающий. Солнце светило, и небо было безупречного голубого цвета. Я улыбнулась, закрыв на мгновение глаза. Что было бы, не познакомься я с Донной, не переедь в НьюЙорк и не встреть семью? Как бы я себя чувствовала, сложись все по-другому?
Я приняла душ, надела коралловое платье до колен с небольшим вырезом, обула белые босоножки и отправилась на работу. Пока ехала в машине, позвонила Донне, включив громкоговоритель.
– Привет, Эм, я на работе, что-то срочное?
– Нет, – ответила я, поворачивая на Седьмую Авеню. – Хотела сказать, что еду к родителям.
– Одна? – удивилась она.
– С Брайаном, – улыбалась я, ожидая ее реакции.
– С тем самым Брайаном?
– Да.
– Какой он, Эмили?
– Умный, немного высокомерный, но грустный, и мне кажется, очень нежный.
– Эмили, ты помнишь, что я тебе всегда говорю?
– Конечно, дорогая, – припарковала я машину возле фирмы. – Леди должна быть организована и никуда не спешить в жизни.
Затем я отключилась и вышла из машины, направляясь в офис. Тиффани – моя помощница. Она изумительная, миниатюрная, умная блондинка. Особенно я ценю ее смекалку. Ей двадцать четыре года, и когда она пришла ко мне работать, ей нужна была практика. Проработав с ней десять месяцев, я подписала контракт и ни разу не пожалела. Она забавна, умна, и у нее потрясающее чувство юмора. Тиффани не боится говорить, что думает, и никогда не врет, а эти качества для меня почти божественны в нынешнем обществе. Она вошла в кабинет с огромным букетом разноцветных пионов. Если честно, я равнодушна к цветам и растениям, но пионы – исключение из правил.
– Эмили, это тебе прислали, – сказала она, поставив их в вазу.
– Кто?
– Не знаю, но тут записка, – передала ее мне девушка, приседая на край стола.
В моей жизни никогда не было мужчины, которого я не смогла бы сменить с маслом в машине. Раньше я хотела быть просто кому-то нужной. Чтобы кто-то жил мной, и у меня к этому человеку было то же самое. Хотела мужчину, который бы не боялся выглядеть в моих глазах смешным из-за поступков, которые он совершал бы ради меня. Обоюдная зависимость. Так называется то, что нужно мне больше всего.
«Спасибо за замечательный день. Эти цветы напоминают мне о тебе, такие же разные и удивительные. Ты чудо, помни об этом. Брайан.»
Тепло прошло по моему телу. Вдохнув аромат цветов, я начала сходить с ума, не чувствуя их запах, а только его – мяты, геля и мужчины. Теперь для меня это был аромат Брайана. В моей жизни было разное – в любви клялись, деньги и замуж предлагали, убить грозились, но Брайан Прайсон пошел совсем иным путем, он заботился. Вроде был рядом, но в то же время давал свободу.
– От кого это? – спросила Тиффани, заметив мое выражение лица.
– Друга.
– Кто он?
– Друг, – сказала я тихо. – И со вчерашнего вечера наш клиент.
– Ты? С клиентом? – удивилась моя помощница.
– Это было не профессионально и перечит адвокатской этике. Но до вчерашнего вечера он был только потенциальным клиентом, – попыталась я оправдаться.
– Потом мне все расскажешь, – махнула она рукой.
– Ну конечно, мечтай, – улыбнулась я. – Послушай, Тиффани, подготовь оповещение и отправь его всем клиентам, что я уезжаю, и, если возникнут вопросы, я буду на связи – почта, телефон, ну, на крайний случай, видео-чат. И подготовь всю документацию, которую нужно заполнить.
– Когда уезжаешь и, позволь спросить, куда? – скрестила она руки на груди.
– Ты и так уже спросила.
– Ну, давай, говори уже, – засмеялась она.
– К родителям, в пятницу. Через десять минут пойдём на ланч в ближайшее бистро.
Когда она принесла документы, мы отправилась обедать. Выйдя на улицу, я вдохнула аромат воздуха и улыбнулась.
– Что же представляет собой семья, в которой выросла Эмили Харисон? – улыбнулась Тиффани.
– Моя семья замечательна, – ответила я. – Мой брат – моя жизнь. Все сестры любят своих братьев, но у нас с Максом все по-другому. Мы словно связаны невидимой нитью с тех пор, как он родился.
– Вот чему я удивляюсь, Эм, – вошли мы в старбакс. – Как женщина, которая может так сильно любить, отталкивает всех мужиков на этой планете?
– Мне всегда нравились мужчины, которые умеют быть мужчинами. Мужчины, которые проявляют инициативу. Я, конечно, и сама могу позвонить ему, но это будет ради секса. Вот какой вывод я сделала, годами наблюдая за людьми – женский пол, как и мужской, может проявить инициативу. Но парадокс в том, что мы проявляем ее только тогда, когда от общения с мужчиной нам нужна выгода. Это необязательно деньги, а, например, постель. Мне не всегда нужны отношения, но всегда нужен мужчина.
