Текст книги "Сокровенные мысли (СИ)"
Автор книги: AnastasiaSavitska
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
Включив Adelitas Way – Scream в сабвуфере, мы ехали по дороге, где единственным светом были мои фары. Музыка гремела в ушах, и я плакала из-за мужчины. Мы направлялись в Новый Орлеан, и это было самое долгое молчание между мной и Максом. В письме нужно было быть более убедительной. Поэтому я ранила его насколько могла.
«Я ухожу. Не хочу быть в тисках. Не хочу, чтобы ты разрушил мой мир. Я чувствую себя неуютно в твоем. Ты не вернешь меня. Не жди. Изменяй реальность своей жизни. «Двое против всех» звучит глупо, и я больше не верю в нас. Ты не в силах приручить меня. Никто не в силах. Надеюсь, ты сможешь понять мою душу без слов «Слишком сложный характер». Это финал предсказуем, не так ли? И твой рай для меня чужой».
========== Глава 14 ==========
«В детстве я мог часами сидеть и смотреть, как горит огонь. Люди считали это своеобразным, но мне было плевать. До определенного момента. По большому счету, мне было плевать на все до тебя. На фоне ночного Нью-Йорка ты выглядела насквозь порочной, похожа на мою ошибку. На ошибку, которая станет моей слабостью и погибелью. Ты уходила от мира, когда темно, но не растратив теплоты, каждый раз возвращалась туда, где тебя ждали. Знаешь, я помню куриный бульон, который варила мне бабушка, когда я был маленьким. И вот сидя с тобой за столом, я почувствовал, что у меня снова есть семья. Я почувствовал запах дома. Когда-то я сказал тебе, что, по большому счету, все воспоминания ранимы. И вот сейчас, зная о моем прошлом, ты все еще рядом. Не знаю, чем я это заслужил, но пусть будет так. Я не хочу знать иной причины, кроме твоей любви».
Читая это сейчас, сидя возле камина гостиницы, я не проронила ни слезы. Я надеялась, что он поймет мои слова. Или я действительно оттолкну его, но он будет жить. Мне его жизнь и безопасность важнее, чем чертовы отношения. Я полюбила Брайана Прайсона. Я больше, чем просто полюбила его. Он влез мне под кожу, и я дышала им. Его запахом, ароматом, улыбкой, и непоколебимым желанием оградить нас от всего мира.
Мы остановились в гостинице New Orleans Marriott. Она расположена во Французском квартале и в двух кварталах от Bourbon Street. Этот отель был оформлен в полностью современном стиле, хотя, если честно, я надеялась совсем на другое. Мы не спеша ходили по улице Canal Street, смотря на людей и подставляя лицо солнцу. Ветер обдувал мои волосы и плечи. Если, приехав со Львова в НьюЙорк, я удивилась движению и темпу этого города, то в Новом Орлеане – праздникам. Художники сидели за мольбертами, рисуя картины, музыканты развлекали туристов, и в ресторанах подавали лучший бурбон. Джаз играл в каждом баре, и мужчины пытались удивить своих женщин, когда те привлекали их внимание.
– Вы – моя королева, – сказал мужчина, стоящий возле меня, когда я любовалась картиной художника.
– Жаль, что вы не мой король, – посмотрела на него, улыбнувшись.
Затем мы ушли, направляясь в следующий квартал. Макс сжимал мою руку в своей, и это было прекрасно. Он понимал меня. Каждый раз я искала призрачный след мужчины, которого любила, чувствуя себя беспомощной, как никогда. Я видела его везде и здесь, и всегда со мной. Но кончилась тетрадь повестью, автором которой была я. Строка оборвалась, и я просто не знала, что дальше. «Прости меня» – слова которые я хотела сказать ему. И пока я снова и снова думала об этом, шаги стихали, и я расслаблялась, но лишь на мгновение.
Фотографировала моменты, красивые улыбки, искренность на лице человека, архитектуру, замки, парки, вкусный кофе, душевного музыканта и уличных собак. Я запечатлела каждый момент, чтобы помнить. Воспоминания так важны, а такие вещи помогают нам лучше вспомнить. Bourbon Street, студийные магазины, эксцентричные бары и праздники гигантского масштаба.
– Может, ты мне все расскажешь, Эмили? – спросил Макс, когда мы завтракали в воскресенье.
– Макс, я думаю, – ответила, смотря на него, – всему есть предел.
– Эмили, предел есть даже у беспредела. Мне нужно беспокоиться?
– Ты хочешь домой?
– Я дома. Я рядом с тобой. И не оставлю тебя, пусть мы и будем переезжать, завтракать каждое утро в другом городе, и ты все время будешь строить планы по захвату миру.
– По захвату мира? – улыбнулась я. – Нет, все гораздо масштабнее.
Завтра утром нужно было быть на парах, и сегодня после обеда мы уезжаем в Нью-Хейвен. Снимем номер в гостинице за наличку, и пять дней проживем в том городе, а потом снова уедем на два дня в Париж или Лондон, не важно. Главное – дать Брайану время свыкнуться, что меня нет, и чтобы он начал жить, тогда я и смогу исправить ошибку, которую он допустил.
Путешествия. Когда тебя везут, ты смотришь на природу, но, когда ты едешь сам, чувствуешь. Я предпочитаю простоту. Красивый уголок природы, кофе и любимые люди рядом. Сейчас не было самого ценного – именно этих людей. Адам знал, где я. Я понимала, что заставляю врать его, но это было для блага, и этот мужчина тоже это понимал. После завтрака мы приехали в гостиницу, включили музыку и стали собирать вещи. Я взяла телефон и позвонила матери, чтобы она не ехала сейчас в НьюЙорк.
– Привет, – улыбнулась я.
– Привет, милая, – ответила она. – Где ты?
– Едим в Нью-Хейвен. Тут красиво.
– Я знаю, – улыбнулась она. – Ты на машине?
– Да. Мам, у меня вопрос, только не как к маме, а как к женщине, которая обожаема своим мужем.
– Ты хочешь знать, не сомневалась ли я?
– Да, – прошептала я.
– Знаешь, есть женщины, которые говорят, что если нервничаешь перед свадьбой, то это плохо, и если любовь слишком легка, то она не долговечна. Ты никогда не узнаешь, если не попробуешь. Что такое правда, Эмили? Субъективное понятие. Часто она не выгодна, и для некоторых совсем неудобна.
– Мы расстались, – прошептала я.
– Ты моя дочь, Эмили. Любимая дочь.
– Я твоя единственная дочь, – засмеялась я.
– Да, а еще ты мое сокровище. Если уж ты считаешь, что так будет лучше, то значит так действительно лучше. Обернись и пройди немного жизни. Только не той, к которой ты привыкла. Ты не можешь судить людей, ведь ты не знаешь, кто они на самом деле, без их одиночества и страданий.
– Дай Максу еще немного времени, – чувствовала я подступающее слезы.
– Я даю ему месяц. А потом пусть садится в самолет, и мы ждем его дома.
– Хорошо, мам. Люблю тебя.
– И я тебя, милая. Берегите себя. Поцелуй Макса от меня.
Вскоре мы ехали по дороге, направляясь в Нью-Хейвен, ели пиццу, и я не переставала думать о Брайане. Но что я могла сделать? Он был, как Стейси – непоколебимым. И никогда не отпустил бы меня на моих условиях.
Я задумалась о Новом годе. Я хотела впервые отпраздновать его тихо. Вместе с Брайаном, музыкой, шампанским и свечами. Никакого света и других людей. Я хотела разговаривать, смеяться, танцевать и заниматься любовью только с ним. Он стал моей второй кожей, и вот уже третий день мне было больно без него дышать. Нет смысла в жизни, кроме любви. Пусть все запутано, неспокойно и неправильно, но все же, если каждый раз, как первый, это и есть свет, который нужен.
Приехав, я написала сообщение Джасперу, что в городе, и перед парами мы идем за кофе. Также, не рискуя еще возвращаться в квартиру, я сняла номер в гостинице. Я пыталась удержать Макса. Он был сейчас единственной ниточкой, которая держала меня на плаву. Прежде чем уйти спать, хоть и оставалось пять часов до подъема, я позвонила Донне.
– Пожалуйста, скажи, что мне не нужно идти на опознание твоего трупа, – ответила девушка.
– Не нужно, – прошептала я, и слеза скатилась по моей щеке. – Ты мне доверяешь?
– Всегда.
– Присмотри за Брайаном, пока меня не будет. Не давайте нового номера или почты. Скажите, что не знаете, где я, и пусть он не ищет меня. Я не вернусь.
– Эмили, что случилось?
– Я расскажу тебе, но в другой раз.
– Брайан тут рвет и мечет. Продал несколько зданий, уволил пару сотен или около того людей.
– Уволил?
– Да, но говорит, что у него все под контролем.
– Я просто хочу, чтобы он был счастлив, понимаешь? – вытерла я слезы. – Чтобы он был жив. Я люблю его. Донна, я так сильно его люблю, но не верю небесам, что они смогут уберечь его.
– Я верю тебе, Эм, и я все сделаю. А ты строй свою жизнь. – В трубке воцарилось молчание, и больше всего я любила именно его. Мне нравилось, что я могу помолчать с ней, и это не вызывало неловкости. – Как там брат Эбби? – спросила Донна спустя несколько минут.
– Красивый мужчина, умный человек, хороший профессор, замечательный друг, кроме того, джентльмен.
– Бесподобно, значит я нашла себе мужа.
Спустя четыре часа сна я встала с кровати, сходила в душ, оставила деньги Максу, заказав еду ему в номер, оделась и пешком направилась в Старбакс. В эти выходные я столько просидела за рулем, что больше не могла слушать две вещи: рев мотора и собственные мысли.
– Что случилось, Эм?
– В каком смысле? – посмотрела я на друга.
– Вы расстались с Прайсоном?
– Да.
– Что ты любишь в нем?
– Я люблю его улыбку, – не смела я посмотреть на друга. – Люблю его запах, и мне нравится, что мы говорим фразами друг друга. Я люблю, как он выглядит с утра и когда спит. Он вызывает во мне столько чувств, и я хочу жить благодаря ему.
– И меня это пугает, – покачал головой Джаспер. – Вспомни, какой ты была. Ты развлекалась, а потом снова работала, как лошадь. И ты добилась. Ты добилась слишком многого, чтобы бросить это ради мужчины.
– Ты бы бросил все ради женщины? Этот город, эту работу, чтобы быть рядом с ней? Не знаю, как ты, Джаспер, но я брошу ради него мир, за исключением нескольких людей. Но сейчас ему без меня будет лучше. На этом этот неловкий разговор мы заканчиваем, и я иду к своим студентам, профессор.
Я помахала ему рукой на прощание и направилась в аудиторию.
– Зачем люди врут? – спросила я у студентов на паре.
– Удержать.
– Сохранить.
– Спасти или спастись.
Они говорили свои мысли, и каждая из них была правильной. Вы когда-нибудь задумывались, почему врете вы? С чего вы взяли, что, соврав, сохраните человека, семью, достоинство или жизнь?
– Ну или же они хотят быть похожими на вандалов, – сказала я, проводя взглядом каждого студента. – Работа юриста – это состояние души человека. Если вы слишком правдообильны по отношению к другим или себе, скорее всего, вы не выдержите. Там много вранья, и вам часто придется защищать далеко не хороших людей.
– А как часто вы это делаете? – спросил студент.
Я улыбнулась и села на край стола.
– Запомните, никто не спасет вас от собственной жизни. Вы обязаны надеть броню и сами себя спасти. Сегодня может быть тяжелый день, но вы должны его пережить.
– А этика состоит в чем?
– Не важно, насколько грешен человек перед Богом, мы защищаем по закону, и должны сделать все возможное, не разглашая то, чего не обязаны. Объяснения человека вам нужны до суда, дальше в них нет смысла.
– А если это противоречит нашим интересам?
– Если вы о профессии, то бросайте сразу. А если о определенном деле, то зависит, чего вы хотите: быть хорошим адвокатом – откажите, востребованным – заткнитесь и думайте о противнике.
– А что на счет вас, мисс Харисон?
– Я научилась всегда ставить себя и свои интересы выше других, – пожала я плечами. – Но это было далеко не в первый год моей работы, и даже не в третий.
Я вышла из университета и направилась в кофейню. Снова. Заказав латте, я наблюдала за мамами с детьми, которые гуляли. Когда люди женятся, они не думают, а что будет, если не выйдет. Дети. Мужчина и женщина, если у них есть ребенок, всегда будут в долгу друг у друга, и всегда будут связаны. Ребенок, который похож на любимого человека – живое воспоминание счастья. Брайан присылал мне сообщения все время. Он писал о том, как любит, как скучает, что готовит и какой галстук надевает. «У нас дождь», «Сегодня на мне твой любимый галстук», «Я продал компанию отца», и чаще всего: «Я скучаю по тебе». Я же отвечала, но не отправляла: «Я хочу с тобой в Италию. Италия сама по себе удивительная страна. Она как шкатулка, в которую веками складывали истории, и теперь это все бесценные сокровища, которыми мы наслаждаемся. На мосте Пьетра открывается прекрасный вид на набережную, и там так романтично. Я бы хотела побывать с тобой именно в том месте. Я так скучаю по тебе, Брайан. Прости меня, но я уехала не потому, что ты что-то сделал не так, а просто хочу защитить тебя. За это время я разберусь в себе. Научусь до конца доверять, прежде чем я смогу полностью посветить себя нашей жизни».
И в последнее время я снова получала анонимные письма на почту: «Ты знаешь, что спишь с убийцей», «Держишь от него подальше, чтоб не зацепило», и все в этом роде. Я сказала Адаму, и он ответил, что позаботится. Я была благодарна, что он не рассказывал мне ничего о Брайане и не спрашивал обо мне. Ведь несмотря на все возможные недостатки любимых, мы продолжаем любить их. Я пришла в номер и улыбнулась, наблюдая за тем, как Макс смотрит телевизор. Я сделала кофе и открыла ноутбук, читая письмо Адама. Он установил слежку за Скоттом, и я вникала в его подноготную. Затем открыла письма подруг, читая их новости и отписывая, что у меня все в порядке. И последнее, что я сделала, набрала номер детектива.
– Том Хэйнс.
– Здравствуйте, это Эмили Харисон. Мне нужна услуга.
– Вы сейчас не в Нью-Йорке, мисс Харисон.
– Не важно, мистер Хэйнс. Мне нужно, чтобы вы следили за человеком, делали фотографии, докладывали о том, сколько раз в день он ест и выглажен ли его костюм. Мне нужно все.
– Имя человека?
– Брайан Прайсон.
Мне нужно было отвлечься. Мы с Максом собрались и отправились узнавать город.
– Черт, мы опаздываем, – сказала я, ловя такси на улице.
Мы уже должны были быть на месте, а машина только завела мотор. Но спустя десять минут мы с братом все-таки вошли в бар, пытаясь найти знакомое лицо.
– Мисс Харисон, – сказал Джаспер, улыбаясь. – Вы почтили нас своим присутствием.
– Не поверите, мистер Кэмбел, – засмеялась я. – Это мой брат Макс.
Мы находились в ночном пабе с названием «BAR». Этот маленький уютный ресторанчик превзошел мои ожидания. Сев за барную стойку и сделав заказ на три пиццы, порции «Космо» и «Лонг-Айленд», я оглянулась. Народу было много, и большинство их них студенты. На нас никто не обращал внимания, веселясь со своей компанией. Бутылки на полках светились, как и сама барная стойка.
– Почему ты думаешь, что жизнь в Нью-Йорке так прекрасна? – спросил Джаспер.
– Потому что так и есть, – ответила я, разводя руками. – Люди часто лишают себя массы удовольствия, боясь мнения других. В Нью-Йорке нет такой необходимости. Ты свободен и делаешь то, что хочешь и где хочешь.
– Эмили, если ты не перестанешь ходить на каблуках, то взгляд с твоих ног не только я не смогу отвести, – улыбнулся друг.
– Ты можешь забрать у меня многое, но не туфли.
Мы говорили обо всем. Джаспер Кэмбел – потрясающий мужчина. Он добрый, веселый, внимательный и умный. И рядом со мной был мой брат. Мое счастье и моя опора. Мы допили заказанные порции выпивки и после смеялись, не переставая.
– Почему ты такая трезвая? – спросил брат.
– Я опытная, – ответила я, беря клатч и направилась к выходу. – Чем категоричнее запрет, тем непреодолимее желание сделать все наоборот.
– У всех женщин так? – предложил мне Макс сигарету.
– Наверное, – ответила я. – Не буду спрашивать, когда ты начал курить, но не откажусь.
– Я не начал курить, Эм. Я купил их для тебя.
– Эмили, все это бессмысленно, если ты не возьмешь себя в руки, – подошел ко мне Джаспер.
– Она и так все время держит себя в руках, – вступился Макс.
– Мне всегда нужен был успех во всем. Но для этого нужно прежде избавиться от строгих суждений о себе и людях. Я скептична по своей натуре, а это далеко не лучшее качество. Но знаете, я справлюсь. Я всегда справлялась.
Большинство дней в году непримечательны и не влияют на ход жизни. Но день, когда я встретила Брайана, изменил все. Изменил меня, изменил мою жизнь, мои взгляды, и весь мой чертов мир перевернулся с ног на голову.
– Эмили, я вызову такси, – сказал брат, оставив нас с Джаспером.
– Знаешь, единственная моя эрогенная зона – это мозг Брайана, – сказала я, делая последнюю затяжку. – И я не срываюсь только из-за Макса.
– Ты так сильно любишь его? – без тени улыбки на лице, смотрел на меня друг.
– Больше, чем себя.
Затем я поцеловала его в щеку на прощание и села в такси. Мне хотелось домой. Сегодня произошло что-то странное. Джаспер смотрел на меня не как на друга, и я чертовски испугалась этого. Мне не хотелось портить дружбу с таким человеком, кроме того, братом одной из лучших подруг. Войдя в номер, я направилась в ванную, спускаясь по стенке с другой стороны захлопнутой двери. Я включила воду, проливая горькие слезы.
– Эбби, – позвонила я подруге. – Мне нужно что-то делать. Я постоянно думаю.
– Эмили, – слышала я непонимание и страх в ее голосе.
– Я сижу на полу ванной и не могу перестать пить и плакать. Это так непривычно для меня. Я потеряла его! Я теряю себя! Я все время думаю о том, что было!
– Эмили, я сейчас собираю вещи и лечу к тебе.
– Нет! Не смей. Я позвонила тебе, потому что только ты не поедешь, если я скажу нет. Ты понимаешь, что так будет лучше.
– Вообще-то я ничего не понимаю, – твердо сказала подруга. – Ты ничего не рассказала. Но знаешь, наши ангелы нас не ругают за поступки.
– Зато жизнь кидается грязью.
– Он был твоей последней любовью?
– Да, – остановила я истерические слезы. – Кто сказал, что время лечит? День ото дня не легче.
– Если ты считаешь, что он лучшее, что было в твоей жизни, тогда зачем ты оставила его? Зачем ты ушла, а не сражалась рядом? Зачем оставила, словно никто в его жизни, оставив все в прошлом?
– Просто я его слишком люблю, чтобы быть рядом, и я не похожа на себя. Я стала много пить.
– Научись лучше стрелять, дорогая. Это больше поможет вам обоим.
Так проходила неделя за неделей, и вчера, когда Макс сел в самолет, помахав мне на прощание, я расклеилась окончательно. Я сидела в нижнем белье на полу номера, который стал практически моим домом, смотрела любимый фильм Брайана и пила текилу из бутылки. Одиночество давило на меня физически и, получая фотографии по почте мужчины, которого любила, у меня внутри образовалась дыра размером с солнце. За последние дни я пересиливала себя десятки раз, чтобы не бросить все и не вернуться к нему. Адам нашел несколько ниточек связывающих Скотта с криминалом, и я надеялась, что в скором времени все это закончится.
Я вспоминала наш Париж. Город любви, романтики и нежности. Ты идешь по улицам, где пары обнимают друг друга, целуются, мужчины носят женщин на руках, а те дарят им свои ослепительные улыбки. Я влюбилась в этот город, как только оказалась там. Наблюдая за местными жителями, я поняла, что они воспринимают такую красоту, как само собой разумеющееся, но я просто очарована ею.
Я говорила в эти дни с мамой, отцом и подругами, порой часами, но потом наступала ночь, а это всегда темно. От этих людей зависело мое состояние, покой и на данный момент жизнь. Мама говорила, что я была слишком самостоятельной, но на самом деле я была просто свободна и отчаянно искала одиночества. А потом одиночество стало привычкой. Именно тот стальной характер я сделала благодаря свободе и эгоизму.
Я любила только свою семью, и, когда встречаешь мужчину, именно своего мужчину, он становится ближе, чем семья, и жизнь больше никогда не будет прежней. Я никогда не забывала свою кровь, потому что люблю, и никогда не разрешала забыть о себе врагам, пока не сведу счеты. Я всегда думала, что, пережив боль и одиночество, не смогу полюбить и не смогу стать прежней. Но я стала лучше, ведь любовь стоит того. Стоит того, чтобы преодолеть все трудности, победить страхи и бороться за каждую счастливую секунду с любимым человеком.
В нем я нашла то, что всегда искала. То, чего мне всегда не хватало. Силы, мужского плеча, на которое я всегда могла бы опереться. В конце концов, я решила на следующей неделе пойти в ту квартиру и забрать вещи или же остаться там как в последней ниточке, связывающей меня с Брайаном. Стук в дверь заставил оторваться от бутылки, и я решила игнорировать, пока тот, кто там стоит, не уйдет. Но так как он все-таки не прекращался, я открыла дверь и увидела Джаспера.
– Что ты тут делаешь? – оперлась я на дверь.
– Приглядываю за тобой, лагуна, – вошел он в номер и огляделся. Я застегнула рубашку Брайана не все пуговицы, не смотря на друга. – Не хочу, чтобы ты погрязла в своей ненависти к себе.
– Ты очень заботлив, но не стоит, – отмахнулась я, наблюдая за его улыбкой. – Моя ненависть меньше не станет.
– Что смотришь?
– Неудержимых, – ответила я, садясь на диван. – Любимый фильм Брайана. – Взяв пульт, он выключил телевизор. – Ты что сделал?
– Тебе нужно поговорить.
– С кем?
– Со мной.
– Точно, именно об этом я и думала целый день, профессор.
– Не язви. Кто это?
– Где? – в замешательстве спросила я.
Он указал на рамку с фотографией, которую подарил мне Брайан. Мы с девочками подняли бокалы вверх, смеясь над какой-то шуткой.
– Кто эта блондинка?
– Это Ева, – улыбнулась я, смотря на своих подруг.
– Она красивая. Вы все красивые. А эта девушка?
– Это Долорес. Мимо нее мужчины не проходят, но она шагает мимо всех. – Я взяла в руки рамку, проведя кончиками пальцев. – Это Донна и Стейси. Донна будет динамить тебя до конца дней, так что даже не пытайся, серьезно, а Стейси признает только дружбу с мужчинами, – сделав жест кавычек. – Ты понял, какую дружбу, так что тоже не вариант. – Я проследила за его выражением лица, и он облизнул губы. – Профессор, судя по всему, ты не такой уж и безгрешный.
– Конечно нет, праведник я в университете, а так страстный, дикий, сексуальный…
– Все, все хватит, – улыбнулась я. – Такое чувство, что я говорю о сексе со своим братом.
– Будешь тут в следующем семестре? – забирал он у меня бутылку.
– Нет. Ты только что отобрал у меня счастье.
– Человек становится другим, когда влюбляется. Но то, что сейчас с тобой происходит, не сделает лучше ни тебе, ни Брайану. Хоты ты и нравишься мне такой больше, чем стерва, которая может запугать мужика при одном упоминании своей работы.
– Вообще-то я всегда этим гордилась.
– Да, но Брайан не испугался.
– Он сначала так бесил меня, – смотрела я на свои ногти. – Я хотела его кастрировать, но в то же время, когда он улыбался, это было прекрасно.
– Как вы с ним познакомились?
– Никогда не угадаешь, – включила я песню 3 Doors Down – What’s Left. – У нас был девичник, и мы все время проводили его в клубе, который принадлежит Брайану. Мы увидели друг друга, потом по-быстренькому занялись сексом.
– Бог ты мой! – развел он руки. – Святые угодники. Я слышал это собственными ушами: Эмили Харисон получила мужика благодаря сексу.
– Нет, мы познакомились благодаря сексу, – самодовольно я улыбнулась.
– Ты ведь этим гордишься?
– Да.
– Знаешь, пусть я буду ужасным другом и предателем, но я позвонил сестре, и они скоро будут тут. Я не могу тебе помочь так, как они, а ты становишься зависимой от алкоголя. Можешь кричать.
Я смотрела на него несколько секунд, не отводя взгляд. Он и правда ожидал, что я выгоню его или стану кричать. Но все что я смогла вымолвить:
– Спасибо, – слезы потекли с моих глаз, и я обняла его. – Это лучшее, что ты мог сделать для меня.
Затем он уложил меня в кровать, говоря, что завтра заменит мою пару. Я не помню, как провалилась в сон, надеясь, что это защитит меня от разочарования в его взгляде. Эбби была права, лучше уж научится стрелять, чем пить. Мой алкоголизм никому не поможет. Адам сказал еще максимум месяц, и та сволочь будет за решеткой. Утром, когда меня осталась лишь половина, я приняла душ и связалась с нужным человеком, чтобы научиться обращаться с оружием. Если Брайан все еще жив, и я дышу, значит мое небо любит меня. Я не хотела привыкать к переменам, но, в конце концов, у меня нет выхода. И я прикоснусь к нему. Хотя бы в мыслях и снах. Как только я собиралась выходить из отеля, позвонил телефон, и я подняла трубку.
– Эмили, у нас проблема. Очень большая проблема, – сказала Тиффани.
– Я тоже рада тебя слышать. Каждую проблему можно решить. Кроме того, что такого может случиться, чего бы Тиффани Джейсон не смогла сделать?
– Стивен Максфилд. Он сказал, что ему нужна только ты. И чтобы я достала тебя из-под земли.
– Это проблема. Я все решу.
Я позвонила Стивену, ожидая исхода минус один в списке клиентов.
– Стивен, это Эмили.
– Здравствуй, мне нужна помощь, и это нельзя отложить.
– Меня нет в городе и в ближайшее время не будет. Что, если я найду достойного адвоката в течение часа?
– Хорошо.
Его ответ меня удивил, и у меня не было другого выхода, как позвонить Кристоферу Вайту.
– Здравствуйте, могли бы вы связать меня с Кристофером Вайтом? – сказала я девушке, которая отвечала за соединение звонков.
– Подождите, как вас представить?
– Эмили Харисон.
– Подождите минутку, мисс Харисон.
Спустя тридцать секунд я услышала голос Кристофера в трубке.
– Здравствуйте, мисс Харисон. Вот уж кого не ожидал услышать. Чем могу быть полезен?
– Здравствуйте, мистер Вайт. Ну, скорее, я вам буду полезна, и это будет выгодно нам обоим.
– Я заинтригован. Говорите.
– Вы знаете Стивена Максфилда?
– Конечно.
– Ему нужен адвокат.
– И что вы хотите от меня? – я слышала улыбку в его голосе. – По-моему, вы его адвокат.
– Точно, – хмыкнула я – Но сейчас меня нет в городе, а ему нужна срочно…
– Не заинтересован, – перебил меня Кристофер. – Особенно, когда я проиграл последние дела, благодаря вам.
– Я буду у тебя в долгу, – сказала я со злостью. – Ты – гаденыш, но в своем деле хорош, даже лучший, после меня, конечно.
– Мы уже перешли на «ты», – засмеялся он. – Хорошо, согласен, давно пора. Эмили, но что ты можешь мне дать из того, чего у меня нет, кроме себя конечно?
– Даже не рассчитывай на это, Вайт, но у меня есть кое-какие идеи, так что не думаю, что плохо в запасе иметь должника, не так ли?
– В лице Эмили Харисон? В хозяйстве всегда пригодится.
– Ты отвратителен, знаешь?
– Ты меня хочешь.
– Точно. Спать ночами не могу.
– Ладно, я не буду пытаться привлечь тебя такими жалкими попытками. Я слишком уважаю себя.
– Спасибо, Кристофер, – искренне сказала я.
– Можно просто Крис. Мы же теперь друзья, – засмеялся он.
– Да, лучшие, но только после того, как ты выиграешь дело и не подставишь меня.
– Я лучший. После тебя, конечно.
– А ты не плох, когда не ведешь себя как скотина.
– Ты тоже, когда не ведешь себя как стерва.
Затем я позвонила Максфилду и сообщила все, что ему необходимо было знать, а также предупредила Тиффани. Выйдя все-таки из отеля, я направилась в место назначения. Я познакомилась с Фрэнком, и он провел меня в помещение, подобное подвалу, где на стене висело множество оружия. Узнай мои родные, что я делаю, сказали бы, что я сошла с ума. Но дело в том, что я и правда сошла, и мне нужно было как-то выпускать пар, не предаваясь алкоголю. В жизни нет одинаковых дней. И я буду искать огонек, и не только вечной любви, но и самой жизни.
Фрэнк предложил мне SAS Jericho 941, но я выбрала пистолет с изумительным металлическим корпусом – Desert Eagle. Этот самозарядный ствол крупного калибра впечатлил не только внешне.
– Мисс Харисон, он не похож по постройке схемы на самозарядный пистолет, скорее на автоматическую винтовку. Газоотводная трубка расположена под стволом, пороховые газы выводятся непосредственно к затворной раме. Запирание осуществляется поворотом личинки затвора. Вообще затвор и запирание боевыми упорами напоминает механизм автоматической винтовки M16. M16 – американская автоматическая винтовка калибра 5,56 мм, разработанная и принятая на вооружение в 1960-х годах. M16 и её варианты до настоящего времени остаются основным вооружением американской пехоты. Это одна из наиболее распространённых моделей стрелкового оружия в мире, – пронзал меня взглядом высокий слишком накаченный мужчина, стоящий передо мной.
– Слушайте, я пришла сюда научиться стрелять и не хочу слушать теорию.
– Жаль, потому что вам придется слушать, – и когда я промолчала, мужчина продолжил. – Вы выбрали модель Desert Eagle Mark XIX. Переоснащение модели для стрельбы боеприпасами другого калибра требуют только смены ствола, затвора и магазина. Поэтому переоснащение может быть легко выполнено даже в боевой обстановке. Отдача этого оружия велика, даже при стрельбе с удержанием пистолета двумя руками, однако она ниже, чем у других видов ручного оружия такого калибра, за счёт меньшей массы и начальной скорости пули, а также за счёт механизма автоматики, который растягивает по времени передачу импульса отдачи стрелку.
– И как я должна удержать его?
– При правильном удержании пистолета стреляные гильзы вылетают вверх и назад, приземляясь за правым плечом. Если держать пистолет неправильно, то при выстреле вращательный момент, повернувший пистолет окном выброса гильз вверх, в сочетании с подбросом ствола развернут пистолет так, что стреляная гильза вылетит прямо в лицо, – увидев мое недоумение, мне показалось, что он мимолетно улыбнулся, но мужчина быстро вернул свое жесткое выражение лица. – Тем не менее, правильно подобранная рукоять позволяет справиться с мощной отдачей без особого труда. Даже после сотни выстрелов руки не будут уставать. Это прежде всего вопрос правильно подобранной удобной рукояти и опыта. Дополнительные средства уменьшения отдачи включают в себя, в том числе, специальную обработку ствола, а также установку, удлиняющую ствол и убирающую большую часть пороховых газов при стрельбе дульного тормоза-компенсатора.
– Давайте, вы просто научите меня держать оружие и попадать с него в цель.
– Ну что ж, мисс Харисон, начнем, – передал он мне маску-очки для защиты глаз.
Я не скажу, что за мой первый урок можно было поставить даже двойку. Это было отвратительно. Я не попадала ни в одну мишень, а когда уже начала стрелять более метко, стреляя в «тело», выше груди все равно ни разу не попала. Фрэнк поставил меня от мишени на расстояние 25 метров. Сначала меня злило, что я все время мазала, но потом стала нажимать на курок медленно, учась терпению, и мои выстрелы достигли минимальной цели и результата для первого раза.
Приехав в гостиницу и войдя в холл, я увидела своих подруг. Они сидели с небольшими чемоданами, ожидая меня, и, увидев, подбежали, сильно сжимая в объятьях. Когда я увидела Долорес и Еву, почувствовала радость. Стейси и Эбби – счастье. Но когда меня обняла Донна – покой.
– Мы принесли антидепрессанты, – сказала Стейси, когда мы ехали в лифте.
– Вообще-то это текила, – улыбнулась я.
– Нет, это антидепрессант, и не спорь со мной.
