Текст книги "Сокровенные мысли (СИ)"

Автор книги: AnastasiaSavitska

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

Когда я проснулся, на часах было уже пять утра.

– Черт возьми.

– Ты проспал более четырнадцати часов, – услышал я голос Майкла за спиной. – Мы дежурим, чтобы ты не сделал глупости.

– Не надо, – фыркнул я. – Мне нужна одежда.

– Что ты собираешься делать?

– Убить ее. Эта сука будет последней, кто остался в живых и причастен к тому дню.

– Ты не можешь всех убивать, Брайан.

– Могу. Они все мертвы уже. И как только я сотру всех с лица земли, она проснется.

– Ты сам веришь в это?

– Я не знаю, во что верю, – провел я ладонью по лицу. – Я больше просто ничего не знаю.

– Ты раньше не нуждался в ней настолько.

– Я раньше не знал ее настолько.

– Брайан, мы не сможем скрыть и эту смерть, понимаешь? – подошел ко мне друг. – Давай мы сделаем это ради Эмили, но так, чтобы девушка была жива. Ты знаешь кто она?

– Да, – вздохнул я. – И самое ужасное то, что Эмили ей доверяла.

Я достал из шкафа один из костюмов Адама и оделся, пока Майкл делал кофе.

– Это ее любимый напиток, – хмыкнул я, забирая чашку. – Она могла даже по запаху сказать, какой сорт кофе я сегодня приготовил. А я покупал все, чтобы она лишний раз не ходила в магазин.

– Как ты понял, что она та, кто нужен тебе?

– Я не знаю, Майкл. Просто понял, что мне нравится находиться с ней рядом и разговаривать. Кажется, что даже в плохом настроении Эмили умеет вырабатывать счастье и дарить его окружающим.

– Ты ее никогда не боялся?

– Я боялся ее поступков. Ты спрашиваешь сейчас об Эмили или Стейси?

– Сам не знаю, – улыбнулся Майкл. – Потому что порой я боюсь Стейси.

– Ты имеешь ввиду психологически?

– Она не торопится, не верит, не нервничает, не боится и не просит ничего. Как ты думаешь, я боюсь ее физически? Иногда мне кажется, что она киллер, при чем, целясь в очередной объект, рядом на ноутбуке выбирает туфли с улыбкой на лице.

– Согласен, – засмеялся я. – Кажется, она зацепила тебя.

– Да, она великолепна. Вчера вечером я пришел к ней домой, а она сидела в гостиной и смотрела, как горит огонь в камине. Рядом стояла елка, украшенная красными гирляндами, и уже открыта бутылка шампанского. Когда я спросил, ждет ли она кого-нибудь, Стейси ответила, что ей не нужен «кто-нибудь», чтобы быть счастливой. Но после нескольких минут молчания она все же заплакала и прошептала, что скучает по Эмили. Больше всего меня удивили ее слезы, ведь я просто не думал, что она умеет плакать.

– Все умеют плакать, – сказал Адам, входя в комнату.

– Да, – качнул головой Майкл. – Но только не Стейси Фостер. Она никогда не говорит о своей семье, о своем детстве и о том, что было до того времени, пока мы не встретились.

– Купи ей кошку или собаку, – поставил я разогревать пиццу. – Приготовь ужин, отвези в другую страну не насколько дней и узнай что-либо о женщине, которая рядом с тобой.

– Она говорит, что это просто секс.

– Это не просто секс, – сказал Адам. – Секс всегда значит больше для одного из людей.

– И кажется, этот человек – я, – покачал головой Майкл. – Вот дерьмо, никогда не думал, что скажу это.

Вскоре мы отправились в больницу. Я был так благодарен своим друзьям, что они рядом. Майкл с Адамом взяли управление моей компанией на себя, отдавая время полностью в мое собственное распоряжение. Они знали, насколько я люблю свою жену. Для меня все время теперь было как один день. И завтра без нее не наступало. Она была рядом, когда плохо. Помогала подниматься, когда падал. Поддерживала. Держала за руку и говорила, когда я сам хотел просто помолчать.

– Привет, милая, – поцеловал ее в лоб, войдя в палату. – Извини, что так надолго оставил тебя. Адам дал мне снотворное, чтобы я поспал. Как ты? Выглядишь как всегда прекрасно.

– Ты с катушек слетел? – посмотрел на меня Макс. – Может, тебе нужно поговорить? Потому что, если ты не в себе, вали из палаты моей сестры.

– Макс, ты как она, – улыбнулся я, когда пелена слез затмила глаза. – Ты как ее маленькая версия. Требуешь говорить обо всем и считаешь, что мы сами по себе вселенная. Моя жена всегда думает, что я хороший, смешно да? И меня дико бесит и в то же время восхищает то, как ты заботишься о ней.

– Иногда мне интересно, почему Эмили вышла за тебя замуж и вообще позволила находиться рядом с ней?

– Я милый и чертовски сильно её люблю.

– Тогда ты уже знаешь, что Эмили идет в комплекте со мной.

– Это я уже понял, – пропала улыбка с моего лица. – И я рад, что ты тут, малой. Я уверен, она тоже это чувствует. Сестра – это тот человек, который прочитает боль и все поймет без слов.

– А где Лидия? – спросил Майкл.

– Я купил ей квартиру, и сейчас она живет сама, – ответил я.

– Но она совсем ребенок, – вмешался Адам. – Ей нужен уход.

– Поверь, она лучше о себе позаботится, чем я о ней.

– Эмили убьет тебя, когда проснется, – фыркнул Макс.

– Пусть убьет, – нежно прикоснулся я губами к губам своей жены. – Главное, чтобы она проснулась.

Друзья поправили покрывало, а затем ушли с Максом за кофе. Я же начал мыть тело жены, целуя ее щеки и руки. Спустя несколько минут в палату вошла Хелена и помогала мне с утренней процедурой.

– Я никогда не говорила ей, ведь не хотела расстраивать. Первое время я каждый день проливала слезы, скучая по своему ребенку. Мне было больно, и я всегда переживала за нее. Когда Эмили была маленькой, я каждое утро заходила в ее комнату на 15 минут раньше, чтобы посмотреть, как она спит, прежде чем будить. Моя дочь всегда для меня на первом месте, и когда ты сказал, что она в коме, мое сердце было разбито.

– Эмили не просто женщина. Она королева. Она мой воздух. Она всегда поступала, как того требовал долг, а не совесть.

Так как сейчас были новогодние праздники, наша семья почти все время была тут. Они говорили о своей работе, о любви, о том, что приготовили и какие покупали туфли. Эмили присутствовала при всем этом, по крайней мере, мы в это верили. Вечером, когда все ушли, со мной в палате остались Донна и Адам.

– Ты как? – спросила она.

– Теперь я на 99% состою из своей жены.

– А оставшийся процент?

– Отчаянье.

– Знаешь, Эм, ты не имеешь права умереть, – сжала руку моей жены подруга. – Кто я без тебя? Ты понимаешь, что можешь оставить меня совсем одну, и я буду, как твой муж. Он сейчас даже на человека не похож, так что тебе лучше уже поднять свою задницу с этой отвратительной кровати и вернуться к вашему, как ты всегда говорила, «жаркому сексу» со своим мужем.

Затем она поцеловала Эмили в щеку, и Адам не мог отвести от нее взгляд.

– Я подвезу тебя, Донна, – сказал друг.

– Не надо, я справлюсь.

– Я знаю, но я все равно это сделаю.

И вот мы снова остались одни. И я снова скучал. Я полюбил невероятную женщину, которая заставила меня поверить в любовь. После встречи с Эмили моя жизнь сдвинулась с мертвой точки, и в ней появилась цель, но в то же время вместе с Эмили эта цель исчезла. Все-таки у судьбы отвратительное чувство юмора.

– Помнишь, как мы поехали за город на водопад? Ты смотрела на него, а я на тебя. Ты печатала на ноутбуке и улыбалась мне такой особенной улыбкой. Вскоре я начал рассказывать тебе смешные истории, чтобы отвлечь, и ты взорвалась таким счастливым смехом. В этот момент я не хотел больше ничего. Я знал, что нахожусь там, где должен – рядом с тобой. Там были деревья и трава. Тогда ты сказала, что она цвета моих глаз. Но я не мог отвести взгляд от твоих. Ты удивленно озиралась по сторонам в незнакомом месте, но всегда упрямо следовала вперед, пусть даже находясь в чужом мире. Я опрокинул тебя на одеяло и прижал своим телом сверху. Между нами было невероятное притяжение. Я хотел тебя всегда больше, чем какую-либо женщину в своей жизни. Ты всегда так потрясающе чувствовалась. Ты – то лучшее, что есть во мне, Эмили. Я так сильно тебя люблю. Я не могу без тебя. Я сломлен и забыл, как дышать. Скажи, что мне сделать, чтобы ты проснулась. Я сделаю все, что угодно. Я буду дышать за тебя.

Мне с самого начала отношения нужны были гораздо больше, чем Эмили. Просто я не знал, кто я и что с собой делать, пока не встретил свою жену. Я поймал ее, ведь сама она бы ко мне не пришла. А потом я стал о ней заботиться. Не хотел, чтобы она сбежала. Чем чаще она улыбалась, тем сильнее я влюблялся. Вскоре я лег спать на соседнюю кровать и смотрел на свою жену при свете луны. Когда Эмили упала в кому, я, наверное, оказался в соседней палубе. Я не мог спать, есть и свободно дышать. Все происходило как по сценарию. Я просыпался, мыл тело своей жены, переодевал, а затем укрывал, тем самым заканчивая утренний ритуал. Порой ходил за кофе и смотрел, как через трубки она дышала, ела и жила. Потом приходила наша семья, и мы все между собой разговаривали. Ее подруги задавали ей вопросы и улыбались, делая вид, что она только что им ответила. Они знали, что бы Эмили сказала в той или иной ситуации, и день за днем я видел все меньше и меньше надежды в их глазах.

Адам приехал в часов девять и поцеловал мою жену в щеку.

– Привет, Эмили. Я пришел поговорить с твоим мужем.

– Чего тебе?

– Я схватил ее.

– Отлично, поехали.

– Нет, Брайан. Я отдал ее ФБР.

– Что ты сделал?

– Отдал ФБР, – сел друг на стул. – За эти дни ты убил слишком многих и подумай, что скажет Эмили, когда узнает, что в то число входит ее друг.

– Друга, который хотел ее убить? – закричал я. – И теперь она лежит тут и ничего не может сказать?

– Успокойся, – покачал он головой. – Пойми, она не простит тебя. У Эмили огромное сердце, и тебя там не будет, как только она узнает о том, что ты сделал.

Ночь и утро создано для размышлений. Я знал, что люблю Эмили, но до той ночи не понимал, насколько мне важно ее присутствии в моей жизни. Она могла сдержать меня и мой гнев. Она была моим настоящим, а ведь его определяет только то, что происходит с тобой сейчас.

– Слушай, ожидать, пока проснется твоя жена – не потеря времени. Просто у тебя есть возможность подготовиться к грядущему. Так используй его. Говорят, когда ты счастлив, все вокруг тебе кажется лучше, и твой взгляд на мир отражает цвета твоей души. Но, когда ты зол, то и это отражает твой взгляд на мир, Брайан. Двигайся вперед – это будет лучшей местью.

Я согласился с другом, и мы стали возле окна, чтобы выпить кофе. Донна вошла в палату, крича на кого-то по телефону.

– О нет, этого не будет, Вилс. Я не позволю. И я уволю тебя к чертовой матери, или ты сделаешь так, чтобы удержать этого клиента, – она замолчала на несколько секунд, чтобы послушать, что ей ответили, за это время поцеловав Эмили в щеку и проговорив одними губами нам «привет». – Я тебе за это и плачу. И я не пытаюсь быть сукой, я просто такая. Полагаю, у меня есть право злиться, учитывая, что твоя задница такая же ленивая, как твой язык. И последнее, беря во внимание, что сейчас я нахожусь в палате своей сестры, не хочу слышать твой голос, пока ты не напишешь мне смс, что все сделал, иначе собирай свои вещи и проваливай.

– Привет, куколка, – улыбнулся Адам. – Никак не пойму, в тебе столько злости, или это проявление страсти?

– Это проявление ненависти, дружок, – пожала она плечами, переводя свой взгляд на Эмили. – Привет, дорогая, извини за сцену. Просто, кажется, все летит к чертям.

Погода была не лучшая, и пока Донна сидела с Эмили, я поехал домой, чтоб забрать кое-какие вещи. Выходя на террасу, я вспоминал, как мы последний раз тут сидели и смеялись. Как говорили о прохожих и их судьбах, наблюдая только за внешним поведением. Молния очертила небо, и я стал под струи дождя, снимая рубашку. Мне нужно было почувствовать себя живым. Я хоть и видел мир, но не жил. И умереть тоже не мог. Дождь пошел сильнее, и гром загремел громче. Мое сердце билось, как сумасшедшее, но я впервые с того дня снова почувствовал, что мне приятны прикосновения. Пусть они и были от дождя.

– Знаешь, братец, – услышал я голос сестры. – Меня уже достало это. В коме лежит Эмили, а умираешь ты.

– Зачем ты пришла сюда? – повернулся я к ней.

– Есть тебе приготовила, – смотрела она на меня. – Пошли в дом.

– Я не хочу есть.

– Эмили придет в себя и разведется с тобой, когда увидит твою отвратительную фигуру.

– Моя жена такая умная женщина, – чуть улыбнулся я, забирая еду. – У нее аналитическое мышление, феноменальная память и супершпионская наблюдательность.

– И я все еще не могу понять, как она полюбила тебя, – сказала сестра с улыбкой на лице. – Я хотела быть похожей на нее и, кажется, впадаю в отчаянье, как и ты. Но я знаю, как тебе помочь.

– И как же? – сел я на диван, приступая к еде.

– Помнишь, она хотела открыть ресторан?

– Да.

– Давай его обустроим. И когда Эмили снова захочет жить, скажет тебе спасибо.

– Ты думаешь, она не хочет жить? – посмотрел я на Лидию.

– Не знаю, Брайан. Но она должна была умереть, когда пуля прошла рядом со спинным мозгом.

– Если ты думаешь, что это поможет, ладно. Она и правда хотела бы этого.

Я доел, после пошел в душ и, когда переоделся, снова вернулся к сестре. Мы открыли сайт недвижимости и стали выбирать помещение. Я решил купить здание, пытаясь сделать то, что хотела бы Эмили, а потом завести ее в ресторан на любимый кофе. Чтобы она улыбалась, а я мог смотреть на ее улыбку.

– Поехали, – вырвала меня из раздумий сестра. – Нельзя откладывать, у нас осталось слишком мало времени.

Я промолчал, но все же решил собрать сумку, положив туда несколько рубашек, брюк, футболок, бритвы, гели и некоторую одежду для Эмили. Также прихватил фотографию, которую однажды ей отдал, и, напоследок забрав нужные документы, мы отправились смотреть здание, которое одобрила Лидия.

– Расскажи, как начались ваши отношения.

– Ну я искал жену, а она любовника.

– Она говорила, что ты очень напористый, – улыбнулась девушка.

– Если мужчина не проявляет решительности, женщина не будет его уважать. Я никогда не спорю с ней, но даю возможность высказаться и остыть.

– Даже если от ее тона у тебя лопаются барабанные перепонки?

Я засмеялся и остановился, выходя из машины. Нас встретила девушка-риелтор.

– Мистер Прайсон, – пожала руку. – А вы?

– Я его сестра. Пойдем, и я хочу услышать продолжение.

– Ну да, – снова улыбнулся я. – Не нужно вовлекаться в эмоции женщины, но там обязательно нужно присутствовать. Если я начну ругаться со своей женой, то попросту потеряю ее уважение, и она подумает, что я слабак. Порой мужчина не готов брать ответственность. Но женщина, которую мы любим, очень могущественна.

Раньше тут было какое-то кафе или ресторан. Барная стойка и огромные витрины выглядели потрясающе со стороны улицы. Бревенчатые потолки, китайские фонарики, которые до сих пор висели, но выглядели до ужаса нелепо, и Эмили бы улыбнулась, сразу решая все изменить. Я стал всегда думать, а что бы сказала Эмили? Как бы она поступила? И самое главное: «Станет ли когда-нибудь легче?»

– Мне нравится это здание, – осмотрелась сестра. – Мне кажется, оно идеально подходит, но нужно сделать перепланировку, и я закажу мебель. Мы займемся этим завтра, а сегодня украсим палату Эмили.

– Для чего? – спросил я в замешательстве.

– Сегодня Новый год, Брайан. Это ее любимый праздник.

Боль. Это должен был быть наш первый Новый год. Каждый праздник, который Эмили пропустила, оставляет незаживающие шрамы в моей душе. Новый год – всегда надежда на что-то хорошее. Это мечты о счастье. Это трепетное ожидание, что наступающий год непременно будет лучше предыдущего, а все беды, разочарования и горести останутся в прошлом. Именно в канун Нового года как никогда хочется верить, что все самые сокровенные желания обязательно сбудутся.

– Мы берем это здание, – сказал я девушке. – Оформляйте.

– На сколько месяцев? – улыбалась она.

– Что вы имеете ввиду?

– В аренду на сколько месяцев?

– Я не беру его в аренду, я его покупаю.

– Оно стоит…

– Мне плевать, – прервал я ее. – Готовьте документы.

– Тебе и правда понравилось? – спросила Лидия, когда девушка ушла.

– Тебе понравилось, – пожал я плечами. – И если ты считаешь, что оно понравится Эмили, то я тебе верю.

– Давай, сегодня ты придешь к Донне, – направились мы к выходу. – Я хочу приготовить ужин.

– Вы – моя семья, Лидия. Но этот Новый год я проведу с Эмили. Я выбираю ее.

– Знаешь, смысл Нового года – получить шанс. Шанс воспринимать жизнь такой, какая она есть. Тебе не сбежать от себя. Не важно, как ты себя чувствуешь, поднимайся и иди дальше. Так мне сказала Донна. Она часто говорила это Эмили, и ты должен послушать нас.

– Тебе нравится Донна? – сели мы в машину.

– Она лучше меня. Красивее меня. Иногда я думаю, что она совершенство, ведь столько лет держит Эмили на плаву. А это задача не из легких.

Я усмехнулся своей сестре и, когда мы подъехали к больнице, прежде чем выйти, сказал:

– Я ценю вашу поддержку и твою в особенности, Лидия. Я люблю тебя, но не надо. Я не просто люблю свою жену, она моя жизнь, понимаешь? И я не хочу быть без нее.

– Ладно, однажды мне Эмили сказала, что у тебя есть чувства, и видимо, тот вечер их задел и немного тебя расстроил, да?

– Иди в палату, – покачал я головой, улыбаясь ее шутке. – А я зайду к доктору и узнаю насчет новых анализов.

Сестра – особенное создание. Она есть, и этого, по большому счету, достаточно для счастья. Люди не ценят, пока имеют. Я же это понял, пусть и ценой одиночества многих лет.

– Здравствуйте, мистер Томилсон, – постучал я в кабинет. – Можно?

– Конечно, мистер Прайсон, – улыбнулся мужчина. – Входите.

– Я хотел бы украсить палату Эмили и быть с ней сегодня ночью.

– Вы можете, мистер Прайсон. Это частная клиника, и я не думаю, что ваша жена будет против, если ее родные и близкие будут рядом с ней в новогоднюю ночь.

– Это ее любимый праздник, – хмыкнул я. – Что с анализами?

– «Никто не может вас разрушить, кроме вас самих, и никто не может вас спасти, кроме вас самих», помните эту фразу? – я ничего не ответил, и доктор продолжил: – Мы нарисовали этот мир. Все наладится и будет хорошо. Не бойтесь перемен. По своему опыту скажу – все, что ни делается – все к лучшему. Пережить и вытерпеть можно все, каким бы убийственным не казалось сначала.

– Ладно, – расстегнул я пиджак. – Так что с анализами?

– Мне жаль, мистер Прайсон. Но я не уверен, что ваша жена когда-нибудь откроет глаза. Мы можем и дальше держать ее на препаратах и поддерживать в ней жизнь, только по-настоящему она не живет. Миссис Прайсон больше не живет как прежде, и если вы на что-то еще надеетесь, то я просто не знаю, что делать.

Я ничего не ответил, а просто вышел из кабинета, направляясь к Эмили. Я чувствовал дикую ненависть к себе. Сам факт того, что я угробил время на работу раньше, злила меня, ведь я мог провести его с Эмили. Такая, как она, бывает раз в жизни. Такое чувство, что она искала меня, но, когда нашла, мне не хватило силы защитить ее. Ее образ всегда в моей памяти, и взгляд стоит больше, чем миллионы слов других людей. Сегодня я понял, что мне не хватит жизни, чтобы любить ее. Те, кто причастны к этому, сейчас или убиты, или под арестом. Но осознание этого не помогает. Оно не делает боль меньше или даже терпимей. Я остановился в ступоре. Палата была другой. Наряженная елка стояла возле окна. Бутылки шампанского и фрукты на столе. Также в палате появились мягкие кресла с диваном, на которых было несколько подушек и пледов. На столе возле другого окна было множество подарков, и гирлянды развешаны на стенах комнаты. Эмили была одета в легкое белое платье, и я склонился над ней, вдыхая аромат ее тела и нежно касаясь губ. Я знаю, она моя. Она и только она, без сомнения. Пусть сейчас мы в разном времени, я знаю, что эта женщина и есть полюс моего притяжения.

– Мы подумали, что должны быть с ней рядом, – сказала Донна. – Поэтому украсили елку и палату.

– Новый год, – улыбнулась Ева. – Ее праздник. И мы не позволим Эмили пропустить этот день.

Все улыбались, хоть в их глазах стояли слезы. Хелена подошла ко мне и сильно сжала в объятьях. Она гладила мою спину, и я чувствовал, что в ней сейчас душа моей жены. Ведь она и есть часть своей матери.

– Все будет хорошо, сынок. Она справится.

– С наступающим, – посмотрел я ей в глаза. – Она так похожа на вас.

– Мы уже сделали все процедуры, Брайан, – услышал я голос Эбби. – Лидия тебя отвлекала.

– Я так и понял. Зачем?

– Просто тебя нужно занять. Жизнь идет дальше. И в конце концов, мы не хотим, чтобы однажды тут стояла еще и твоя кровать.

Совсем тихо играла новогодняя музыка, и вскоре мы сели за небольшой стол, смеясь над словами Стейси: «Мне плевать, никто ничего готовить не будет. Я заказала пасту и пиццу, так что скажите спасибо».

– Помните эту песню? – улыбнулась Ева.

– Это BTS Bangtan Boys JungKook – Christmas, – ответила Эбби. – Эмили включала ее как минимум дюжину раз каждый Новый год и Рождество.

В эту ночь я улыбался и смеялся. Это не был обычный день, ведь мы сидели рядом с кроватью моей жены и рассказывали милые и смешные истории, связанные только с ней, при этом попивая алкоголь и поедая пиццу. Все это время мы отдали только ей. Я подумал, что она действительно счастлива, ведь столько людей ее любят. Столько людей бросило свои жизни ради того, чтобы быть рядом с Эмили. Мне кажется, очень мало сейчас тех, кто может похвастаться наличием друзей после того, как у него случается какая-то трагедия.

– Знаете, – смеялась Долорес. – Я помню, как заставила впервые смотреть Эмили «Секс в большом городе».

– Да, да, я тоже помню, – налила снова бокал вина Стейси. – Мы все сидели у меня дома. Заказали пиццу и взяли несколько бутылок пива. Когда она услышала мой краткий рассказ, сказала: «Какой ужас, такими темпами наши менструальные циклы синхронизируются, и мы поубиваем друг друга еще до следующего новолуния».

– А когда я пригласила вас впервые в родительский дом, Эмили спросила, какого цвета моя спальня, – улыбнулась Ева. – Я сказала, что розового, и она подняла глаза к небу, сказав: «Убейте меня».

– А придя к тебе домой, – продолжила Донна, – она стала говорить со всей семьей только бы не видеть цвет твоей комнаты. Но все-таки, когда ты заставила ее туда пойти, Эмили повернулась ко мне с явным непониманием и прошептала: «Если бы ты убила меня, когда я просила, мне бы не пришлось этого видеть».

– С ней весь мир казался совсем другим, – сказала Эбби. – Казалось, что она находила счастье во всем.

– Она сама и есть счастье, – выключил музыку Макс.

– С ней все будет хорошо, – поднялся со своего места отец Эмили. – Она не оставит вас, совесть моей девочке не позволит.

Затем он молча покинул палату, и, когда все начали расходиться, ко мне подошла Донна.

– Эмили отдала мне это однажды, – передала мне конверт. – Она сказала, что, если ее не будет долго рядом с тобой или тебя рядом с ней, чтобы я отдала тебе его при возможности.

– Спасибо, – прошептал я. – И я действительно это имею ввиду.

– Я знаю, Брайан, – обняла меня девушка. – С Новым годом, дорогой.

Все ушли, и я остался сидеть в мягком кресле, смотря на свою жену.

– Не знаю, что ты приготовила для меня, но я рад, что ты это сделала.

«Привет. Надеюсь, ты улыбаешься. Не знаю, почему меня нет с тобой сейчас, но надеюсь, ты все еще не разбил кулаки, мотоцикл и себя. Мир. Он цветами одет, ты замечал? Если сейчас лето, то ладно, а если зима, то я улыбаюсь. Люблю зиму. Все эти игрушки, елку и много смеха, когда сверкают гирлянды, и в камине горит огонь. Я люблю твои губы. Руки. Глаза. И речи. Мы забываем, где небо и земля, да? Твое молчание я воспринимаю как согласие, даже если ты не отвечаешь, чтобы не злить меня еще больше. Мне повезло. Я встретила в своей жизни истинного мужчину, который не спорит и делает меня счастливой. Я заберу тебя с собой, родной. Не сейчас, но однажды так уж точно. Наши мгновения вместе вечны. По крайней мере они всегда оставляют такой привкус у меня. Самый сильный страх в моей жизни всегда был лишиться того, что мне поистине дорого. И я не знаю, как живу сейчас, если тебя нет рядом. Но все же в моей жизни был ты, Брайан. И тот момент, когда я поняла, что люблю тебя, не мог больше сравниться ни с каким другим».

========== Глава 19 ==========

Лайза Беллантайт сказала: «Иногда, когда мы теряем дорогих для нас людей, мир погружается во мрак. Словно человек, которого ты любил, был маленьким фонариком, и теперь, когда он погас, стало темно».

Каждому человеку можно сделать больно. Боль неизбежна, если ты впускаешь кого-то в свое сердце. Я любил свою жену каждый день все сильнее и теперь понимал, что десятки судеб из-за этого погибли. Спустя две недели я отрезвел разумом и задумался о том, что я скажу, когда она проснется? Почему я лишил жизни стольких людей? И я точно знаю, что Эмили спросит, зачем я это сделал. Если отвечу, что ради нее, она скажет, что не просила этого. Вся моя жизнь сегодня прошла у меня перед глазами. Я смотрел на закрытые веки своей жены, сидя рядом с ее кроватью, и понимал, что этот фильм не стал бы пересматривать.

– Эмили, что я должен сделать? – смотрел я на очередные анализы после последней операции, которую она перенесла.

Пуля не затронула спинной мозг, и, слава небесам, Эмили сможет ходить. Но для этого она перенесла уже четвертую операцию, и каждый раз я чуть сам не умирал, зная, что она на краю пропасти.

– Ты хочешь знать мой ответ? – посмотрела на меня Донна. – Я думаю, тебе нужно делать много хорошего, чтобы перекрыть хотя бы одну смерть, – я ничего не ответил, смотря на нее. – Иногда я понимаю тебя, Брайан. Тебя понимает Эмили, а лучше меня ее не знает никто.

Я с трепетом наблюдал, как Донна запечатлела поцелуй на лбу Эмили и вышла из палаты. Я стал больше читать и смотреть на мир глазами моей жены. Говорят, что женщины слабые, но многие просто не видели, как они рвали тела в клочья, когда хотели спасти своих детей и близких. Да, я выделяю детей. Ведь все, чего я бы хотел в жизни, – видеть нашего ребенка, у которого были бы черты его матери.

Я жил ради Эмили, и пока ее нет со мной, попытался влезть в ее голову, читая ее произведение. Она жила ради мелочей. Ради рассвета и заката. Ради путешествий и первого снега. Танцев под луной и езды на машине, откуда громко звучала любимая музыка. Улыбки без повода и хороших книг. Длинных разговоров и блеска в глазах. Жила ради приключений и ночи. Ради близких, которые помнят, что ты терпеть не можешь балет и пьешь чай без сахара. Объятья, новые знакомства, подарки, сладкие поцелуи и долгожданное «да». Она жила ради мгновений, которые показывали ей, какова жизнь, если откинуть палитру черных красок повседневности.

В палату вошел отец Эмили и сжал мое плечо. Он всегда смотрел с улыбкой на свою дочь, словно говорил с ней, когда она молчала. Они были похожи, и Роберт каждый раз повторял: «Я не верю своим глазам, что она такая взрослая».

– Как ты? – спросил он, целуя в щеку свою дочь.

– В порядке.

– Она не издевалась над младшими и не боялась старших, – стал он возле окна.

– Какой она была?

– Счастливой, – улыбнулся Роберт. – Уже в года три у нее проявились дипломатические способности, и я понял, что у моей дочери талант вести переговоры, всегда получая то, что она хочет. Эмили умела показать обратную сторону медали войны и даже мира.

– И она порой закатывала глаза, показывая своим видом, что презирает человека за тупость, – услышал я голос Макса за спиной. – Возможность не понять приводила ее в бешенство. Но лучше Эмили не раздражать, иначе она бросит ножом и даже не попытается промазать.

– Редко можно встретить человека, с которым хорошо во всех смыслах, – посмотрел я на жену. – Слушать и молчать. С которым хорошо и можно быть самим собой. И самое главное – понимать, что это чувство взаимно.

– Такие люди приходят крайне редко, – закрыла дверь в палату Донна. – И пусть судьба порой играет с нами в жестокие игры, отнимая такого человека на какое-то время, но это дает нам возможность понять, как много мы имеем.

Я вспоминал, как впервые увидел ее улыбку, услышал смех и пристрастился к виду оружия у нее в руках. С её приходом в мою жизнь я понял, насколько женщина бывает уникальна. Я стал оглядываться по сторонам и видеть много красивых женщин. У них разный цвет глаз и комплекция, но они заслуживают, чтобы ими любовались. Каждая женщина так привлекательна и не похожа на другую. У них разный вид и вкус, но ведь это и делает их особенными. Именно моя жена научила видеть меня красоту мира. То, как каждая разговаривает и смеется, завораживает. То, как держит чашку кофе, и плавные движения ее рук не дают возможности отвести взгляд. Это невероятно красиво. И пусть некоторым женщинам за 70 и даже больше, то, как они держат себя, изумляет. Грация, достоинство и покой. Они не прячутся, надевая простые платья и украшения, но так гармоничны в этом. В их движениях столько мягкости и плавности. Разве можно не любить женщин? Каждая изначально красива. Ведь красота – это не только черты лица и идеально подобранная одежда, но и то, как мы умеем любить.

Вскоре я отправился в офис, принимая на себя снова бразды правления. Я сидел за столом, периодически посматривая на фото Эмили, и читал договор, который составил Кристофер. С недавнего времени он стал моим адвокатом. Эмили верила ему, а я верил ей. До нее я и не думал, что кто-то сможет полюбить меня. Каждую часть моей души. Кит Харинг сказал: «Искусство – это то, что освобождает душу, провоцирует воображение и пробуждает людей идти дальше». Для Эмили искусством было написание книг и вождение машины, для меня – все, что связанно с ней.

– Мистер Прайсон, к вам мистер Вайт, – вошла моя новая помощница в кабинет.

– Пригласи его, – ответил я, отодвигая бумаги. – Присаживайся, Кристофер.

– Как Эмили?

– Ты приготовил что-нибудь для меня? – посмотрел я на него взглядом, смешанным со злостью и недоумением.

– Я все сделал, – подошел он к окну. – На данный момент всеми клиентами Эмили занимаюсь я и еще парочка адвокатов. Бумаги на подпись будут присылать тебе, и деньги зарабатываются. Твои договора я подготовил, и завтра начинаем сливание с «Сonstruction».

– Хорошо, а что на счет ресторана?

– Он уже оформлен на Эмили, – сел Кристофер напротив меня. – Как ты?

– Я не буду в порядке, пока Эмили не откроет глаза.

– Брайан, ты агрессивен и слишком эмоционален. Ты все испытываешь чересчур ярко, особенно злость. И мы оба знаем о твоем удовольствии убийства. Не испытывай судьбу.

– Ты видел женщину, которую я люблю? – чувствовал я снова подступающий гнев. – Думаешь, она не стоит убийства? Эмили стоит даже смерти.

– Что это? – расстегнул пиджак Кристофер. – Мудрый философский ответ от мужчины, который оставляет после себя горы трупов?

– Я совершил много ошибок, Вайт, – повысил я голос. – Но ни одна из них не затрагивает Эмили.