Текст книги "Воспоминания из будущего (СИ)"
Автор книги: Ana_Smile_69
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Юэн поблагодарил мужчину и пулей выскочил из ванной. Хейден показался Диего подозрительным… Что могло произойти за то время, пока они спали? В своём сне Юэн видел одинокого Оби-Вана, навещавшего планету, люди на которой выращивали клонов для предстоящей войны, однако он совершенно ничего не знал о том, что происходило без его ведома между Энакином и Падме. В душе Юэна поселились самые страшные опасения. Возможно, Хейдену приснилось то, что не следовало бы узнавать?
Он быстрым шагом дошёл до главного здания и лишь тогда увидел Кристенсена, остановившегося у стены. Он выглядел обыкновенно: с грустным выражением лица, чуть ссутулившись, смотря в какую-то неопределённую точку перед собой. Вроде бы, его каждодневный образ. Вот только… Почему после ночи, когда его счастье было настолько заметно – как будто солнечные лучи, оно выплёскивалось из его тела – почему он казался таким печальным?..
Юэн подошёл незаметно, так, что Хейден того заметить не успел. Вокруг них никого не было – они оказались в укромном уголке, рядом были только заросли деревьев и кустов и окружавшие их стены. МакГрегор остановился у его лица, облокотившись рукой о голую стену: их глаза оказались на одном уровне, только во взгляде профессора читалось всё то же желание, а во взгляде студента – испуг и недопонимание.
Не дав ему сказать ни слова, Юэн привлёк аккуратный подбородок пальцами и прикоснулся своими устами к устам Хейдена. Тот принял поцелуй, даже не раскрыв губ, а когда спустя пару мгновений МакГрегор оторвался и, нахмурив брови, посмотрел на Кристенсена, увидел в ответ лишь сплошное неприятное удивление.
– Что вы делаете, профессор? Если вам нужен мальчик на ночь, то это не ко мне, простите.
И, оттолкнув Юэна, ушёл, не оборачиваясь и боясь заглянуть тому в глаза. МакГрегор так и остался стоять, ошалевший, не до конца осознающий, что происходит. Не успел он подумать о самом худшем, как тут же его рукав с силой кто-то схватил, и он, обернувшись, увидел до ужаса испуганную Натали.
– Помогите мне, Юэн, – шептала она; её голос дрожал.
– Ч-что… – он помотал головой и прищурил глаза в недоумении. – Что случилось?
– Мне кажется, Энакин овладевает разумом Хейдена, – промолвила она. – Я в большой опасности, Юэн, но Хейден – в ещё большей.
________________
* эфеб – в Древней Греции юноша, достигший возраста, когда он обретал все права гражданина
========== Часть 28 ==========
Комментарий к
KYO – Recidiviste
Юэн усадил девушку на свободную скамью, где никто бы их не потревожил. Многие прямо сейчас уходили завтракать, потому целая территория была в их распоряжении.
– Пожалуйста, расскажи мне, что произошло. Успокойся, что бы ни случилось, я приложу все силы, чтобы помочь, – он ласково положил руки на плечи Натали.
– Я… Я не знаю, с чего начать…
Её глаза были как будто стеклянными от слез, она дрожала, и дело было явно не в холоде.
– Начни с вашего сновидения. Я подразумеваю, что главная причина в нем.
Натали кивнула.
– Хорошо… Дело в том, что когда Оби-Ван отправился на задание, выяснять, что же происходит на той планете, где создают клонов, Падме и Энакин заметно сблизились. Их свели вместе с целью охранять сенатора и не выходить за рамки формальностей, но они оба, чувствовавшие вкус жизни и молодости, закрыли глаза на приказ, отданный им. Они душевно разговаривали в лучших пейзажа Набу, и им пришлось признаться друг другу в любви. Вроде бы, это очевидно: их первое знакомство произвело на обоих сильнейшее впечатление, а когда они встретились спустя десяток лет, в крови взыграли гормоны. Сегодня ночью они были одни в гостиной обиталища Падме. Горел огонь в камине, полутьма, свечи на полках… довольно романтичная обстановка, не находите? Они снова говорили о своих чувствах друг к другу, и я убеждала его, что остаться вместе – плохая идея, просто ужасная. Я приводила самые сильные доводы, аргументы, начиная с кодекса джедаев, моим и его социальными положениями и заканчивая историей, услышанной от Фелисити. Вся эта история, которая, казалось, нацелена на соединение Падме и Энакина, на самом деле должна сработать совершенно в обратную сторону. Я чувствую, насколько мощны чувства Падме и не в силах их остановить. Поймите, Юэн, я не хочу, чтобы моя будущая инкарнация погибла из-за каких-то там чувств. Только, к сожалению, я не могу помочь, хотя желаю этого, как никто другой. А вот Хейден – может. Он сам признавался – тогда, помните? – что целиком и полностью регулирует все его действия. Однако, когда все надежды были возложены на него и только на него, он жестоко нас предает, позволяя чувствам Энакина овладеть его собственными.
Но не только в этом все дело. Ах, если бы он питал это влечение ко мне лишь во сне, но нет! Утром он подстерег меня возле моей спальни и назначил мне свидание в укромном местечке в лагере, обещая, что там нас никто не найдёт. Он многозначительно улыбнулся и ушёл, оставив меня в недоумении. Поймите, я сама была бы не против дать шанс такому красавцу, как он, но в его поведении все казалось чересчур подозрительным. У меня уже был опыт в отношениях, влюблённых парней я теперь могу учуять издалека, но Хейден… не верю, что он влюблён. У него явно назрел какой-то план в голове. И я не знаю, как поступать, я совершенно запуталась…
Она закрыла лицо руками и издала стон, полный отчаяния.
– Скажи, он не успел навредить тебе? – с тревогой поинтересовался Юэн.
– Нет, – прошептала Натали. – Но я не уверена, что есть что-то, что сможет его остановить.
– Но что нам делать теперь? – Натали покачала головой. – Мы должны остановить его, иначе все зайдёт слишком далеко.
Юэн посмотрел на слепящее солнце, поднимавшееся из-за цепочки деревьев на соседнем берегу. Облака, словно густые оболочки обеспокоенных душ, уступали место первым лучам.
– Нам нужно отгородить тебя от него. Возможно, мне удастся его образумить, если мы вернёмся в Нью-Йорк. Он ведь как будто память потерял. Отрёкся от своих чувств, которые, я замечу, совсем недавно проснулись у него.
– Но как вы справитесь с этим? Я не думаю, что он послушает хоть кого-то.
– У меня есть план, но я не уверен, насколько он сработает. В любом случае мы должны победить Энакина. В нем вся загвоздка, Натали. В нем.
Тем же днём студент в сопровождении профессора вылетел в свой родной город, попутно не говоря ни слова. При любой попытке Юэна начать беседу он уходил в другую часть самолёта и возвращался лишь по крайней нужде. Бортпроводник даже не стал задумываться, что произошло: он ясно видел, что отношения Юэна и Хейдена, только начавшись, уже зашли в тупик.
Профессор даже не стал глушить горе коньяком, как обычно. Он лишь сохранял спокойствие и мысленно взывал к Еве, каждую минуту спрашивая у неё, что же она наделала.
***
Следующие дни прошли, словно в тумане, и единственный шанс перекинуться с Хейденом парой фраз представлялся Юэну лишь во сне, где они играли роли учителя и ученика со схожими с их прошлыми инкарнациями судьбами.
События разворачивались в стремительном потоке образов и чувств. И чтобы осознать всю горечь утраты на мгновение появившегося счастья, Юэну требовалось много, недостаточно много времени.
Они провели эту неделю как обычно, словно никогда и не сближались. Словно так и были всегда обыкновенными преподавателем и учащимся и не ловили тех моментов страсти в тихой ночи, освещённой полной луной.
Проходя мимо друг друга по коридорам раньше, они кидали мимолетные взгляды, а сейчас Хейден нарочно прячет глаза, давая понять что никогда не был и не хочет быть знаком с профессором МакГрегором. Казалось, даже ключ, все ещё лежавший в кармане джинсов, наверное, выпал из памяти Хейдена и не разрешал ему возобновить все старые чувства, на миг поселившиеся в его душе.
Юэн хранил статую надежду на то, что сам поможет Кристенсену их возродить. Жертвуя отведённым на изучение новых тем временем, он вернулся к той, что уже была прочитана на прошлой неделе, нашёл небольшой аспект темы и занял одну пару на его объяснение.
– В этом мире все относительно. В очень, очень мелких масштабах мир состоит из вещей, ведущих себя весьма необычно. Одна из наиболее странных характеристик таких объектов – способность находиться в двух взаимоисключающих состояниях одновременно. Кто знает, о чём я говорю? – Юэн с улыбкой окинул аудиторию взглядом. – Быть может, мистер Кристенсен нам поможет?
Хейден, ровно как и в предыдущий раз, возлежал на парте, едва ли не издавая храп. Юэн быстро взобрался по лестнице к нужной парте и склонился над кудрявой головой. Удивительно, думал он. Совсем недавно он гладил эти волосы и целовал их, а теперь они целиком и полностью подчинены злодею, второй личности Хейдена.
Сосед Кристенсена ткнул его локтем в плечо и с улыбкой на лице разбудил. Тот не в силах открыть глаза щурился смотря прямо перед собой – на Юэна, вскинувшего одну бровь.
– Вы что-то спросили?
Профессор хмыкнул. И не дожидаясь, пока студент попросит его повторить вопрос, сделал это сам.
– Парадокс, – бросил Хейден. – Этого, как его… Шрёдингера, – и снова улёгся на парту, всем видом выказывая, что присутствовать на лекции – последнее, чего бы он хотел.
По аудитории пронёсся лёгкий смешок, а вот с лица Юэна ушла улыбка, сменившись настоящей тревогой. Даже любимая физика перестала казаться Хейдену такой интересной. Он уже тогда осознавал, что это было началом конца, но не давал себе в этом отчёта.
По ночам Юэн одиноко лежал в своей кровати, понимая, что так и суждено ему лежать в одиночестве и что его новая любовная связь была проклята с момента её зачатия.
***
То, что показывали им сновидения, казалось слишком удивительным и невероятным, чтобы быть правдой. Однако же Юэн совсем не изумлялся, когда судьба подкидывала им подобные события. Оставалось лишь мириться с ними.
Во-первых, назревала война клонов, и это было лишь одной бедой из многих, что последовали за ней. Оби-Ван уже влип в неприятности и вёл жестокую борьбу в одиночку против злодея, создававшего армию роботов. Параллельно с этим Энакин ненадолго отрекается от своей миссии и, чувствуя, что его матери грозит опасность, отправляется на свою родную планету Татуин, где прошло его детство, пока Оби-Ван и Квай-Гон не решили сделать его своим учеником. Его опасения подтвердились: Шми Скайуокер погибла в плену коренных жителей планеты, в голоде, холоде и одиночестве. Она скончалась прямо на руках у Энакина, и стало известно, что в порыве гнева тот смог в одиночку перебить всё их поселение, разрубив их пополам световым мечом. Он был угнетён и подавлен, возвратившись обратно на Набу. Тем временем Оби-Ван попадает в плен к сторонникам монархической власти в Галактике, и Энакин с Падме отправляются на его поиски, чтобы вызволить его из хищных лап будущего императора.
Он мог поклясться, как слышал слова Падме: «Я люблю тебя, Энакин. И говорю тебе это, пока мы ещё живы…»
Они оба – и Натали, и Хейден – не могли побороть чувства их будущих инкарнаций. А Оби-Ван был не в силах разделить этих двух юнцов, воспылавших сильнейшими чувствами друг к другу.
Он не мог ничего сделать, а потому пришёл самый ужасный момент, означающий провал во всей их миссии. Энакин и Падме поженились втайне ото всех. Поженились, а значит, скрепили свои души вместе.
***
Сразу после лекции Хейден выбежал из аудитории, буквально скользя по ступеням и расталкивая однокурсников. Он не оглядывался, не оборачивался, а просто незаметно, как тень, скрылся ото всех. Обыкновенно они с профессором перекидывались парой фраз после лекции: Юэн справлялся о его здоровье и самочувствии, а ещё спрашивал, продолжает ли студент просыпаться по ночам от кошмаров, терзавших его. В последнее время Хейден даже из вежливости и взгляда на него не бросал, словно того никогда не существовало. Уголки губ Юэна, всегда приподнятые, опустились, и осунулось его лицо под тяжестью недавно появившихся морщин. Он не знал, как справиться с этой ситуацией. Если бы дело было лишь в безответном чувстве – так это вообще не проблема: негоже ведь учителю и ученику сохранять отношения глубже формальных. Однако он знал, что ответные чувства есть, он в любой момент бы их получил; но разум любимого человека затуманен, и Юэн прекрасно знал, кем.
Он кидал прощальный взгляд на Хейдена и удручённо складывал губы в узкую полоску. Возможно ли что-то поделать? Возможно. Только он претворил в жизнь все, что было в его силах.
***
Хейден так же быстро взобрался по ступеням общежития вверх, на свой этаж, и наткнулся глазами на дверь своей комнаты. Рядом никого не было, все, как обычно, сгруппировались по трём основным локациям библиотека рекреация и буфет. Многие все ещё оставались в колледже или внутреннем дворе, отделявшем женский и мужской корпус общежития. Он в два шага оказался рядом со входом и подёргал ручку. Соседа снова не оказалось на месте. Где он пропадает всё это время? Из-за его постоянных приключений Хейдену самому всегда приходится открывать дверь, а не приходить на всё готовенькое, что часто хочется после долгого трудового дня. Он нашарил на одинокий ключ в кармане и практически сразу же услышал лязг сразу нескольких предметов одновременно. Нахмурившись, он достал металлическую вещицу из кармана.
Связка ключей. Новенькие, не покрывшиеся ещё ржавчиной, они были тёплые после того, как пролежали в джинсах несколько часов подряд. Хейден осмотрел их, припоминая, откуда они могли бы появиться у него. И чем дольше он держал их между пальцев, тем явственнее он ощущал какое-то тепло возле своих уст и слышал приглушённые стоны возле своего уха. Он невольно дотянулся до собственных губ и приоткрыл их в изумлении. Перед его глазами проносились картинки, словно кадры фильма, они по секунде всплывали в сознании и тут же убегали прочь. Он чувствовал, как ласковые пальцы ворошат его волосы, как горячее дыхание обжигает кожу его шеи, как лоб покрывается испариной. Он зажмурил глаза, встряхнул головой и отогнал эти мысли в сторону. Его воображение не на шутку разыгралось.
Хейден открыл дверь в комнату и прошёл внутрь, не забывая о том, что впереди у него целый вечер, отведённый на подготовку домашнего задания.
***
Юэн посмотрел на своё отражение в зеркале и испугался морщин на собственном лице. Когда они только успели появиться?.. Казалось, ещё несколько дней назад он чувствовал себя лет на пятнадцать моложе, а теперь он видел осунувшегося старика, истерзанным несчастьями жизни. Он окунул лицо в холодную воду, надеясь, что это поможет ему, но хватило мимолетного взгляда в зеркало, чтобы понять: он был безнадёжен.
Трель мобильного телефона отвлекла его от тщательного изучения своего лица, и он принял вызов от своего старого друга Лиама.
– Джоанна советует снова привезти Хейдена на базу, – удручённо бормотал он. – Небезопасно оставлять его одного, на твоё попечение. Ты и так ослаб, за ним ты не уследишь. Так что, пожалуйста, Юэн, хватит себя изнурять. Я знаю, ваши отношения намного глубже, чем те, которые вы выводите на люди. Я обещаю помочь тебе, друг, что бы ни случилось. Приезжайте к нам. Мы должны разобраться в том, в чем увязли.
Юэн смог отыскать студента в читальном зале библиотеки, где тот изучал работы психологов, пытаясь познать тайну сновидений. Тот сидел, окружённый кипами книг и бумаг, с растрёпанными волосами и глубокими мешками под глазами, очевидно сдерживающийся от того, чтобы лишний раз зевнуть. Юэн аккуратно пристроился с другой стороны стола, сложив локти на деревянной поверхности. Он знал, что Хейден его заметил мгновенно, только не показывал этого ещё минуты две. Затем, когда испытующий взгляд профессора стал более невыносим, он недовольно вздохнул, закатил глаза и обратил на него своё драгоценное внимание. Он захлопнул книгу и сложил руки на столе, пристально смотря на Юэна – точно так же, как и тот на студента.
– Вы что-то хотели?
– Мы отправляемся на базу.
– Снова?
– Ради твоего же блага.
Хейден вздохнул.
– Я поеду туда только ради Натали.
Юэн сложил губы в тонкую линию, пытаясь не ругнуться вслух. Сначала это подавляло его, теперь – раздражало.
– Ты не любишь её, – твёрдо заявил он.
Хейден привстал, отодвигая бумаги в сторону. Наклонившись через стол над профессором, он облизнул губы и вскинул одну бровь.
– Вы ни черта обо мне не знаете. Даже не думайте говорить что-то о моих чувствах.
В тот же вечер они прибыли на базу. Только в этот раз Натали не встречала их, хотя именно она всегда вызывалась сделать это. Им пришлось в одиночку последовать в главное здание, поделиться своими наблюдениями и разойтись, как обычно.
Юэн и Натали условились встретиться в их секретном места – на скамье позади самого здания. Они не говорили друг другу слишком много слов, одних отчаянных взглядов в обе стороны хватило, чтобы понять, что оба теряли надежду.
– Скажи мне, – лишь произнёс Юэн, – Падме беременна?
Натали покачала головой.
– Тогда это хорошо, – и он обнял её, как собственную дочь, а затем почувствовал тихие вздрагивания.
***
Совсем скоро предсказание Фелисити, которое она сообщила, дабы его предотвратить, сбылось, и Энакин перешёл на тёмную сторону, оставив Оби-Вана с глубокой раной на душе и без надежды, тень которой держалась на тонкой нити. Энакин эту нить оборвал. Он присягнул на верность Императору прямо на глазах у несчастного Кеноби и предал орден джедаев. Бессердечно, хладнокровно, убийственно.
Падме была не то что взволнована – её сердце с каждой секундой стучало всё быстрее, готовое вырваться наружу. Она чувствовала себя отвратительно. Оставшись совершенно одна на планете Набу, она понятия не имела, что происходило между воинами света и тьмы в её отсутствие. Поэтому она, мечась в разные стороны по своему обиталищу, закусывала кулак в попытках не кричать и сдерживала слёзы, постоянно подступающие к глазам. И хоть Натали сама не верила, что всё разрешится мирным способом и предупреждение Фелисити не окажется зазря, она всё ещё хранила маленькую, совсем ничтожную надежду.
По крайней мере, частичка предсказания Фелисити не была ещё исполнена. Падме не успела забеременеть. Она, несмотря на всю свою любовь к Энакину, не позволяла оплодотворить себя. В любом другом случае она бы согласилась обзавестись детьми и прожить долгую и счастливую жизнь бок о бок с человеком, которого любила больше всего, однако – не сейчас. Нужно поступать на благо Вселенной. Не просто так они здесь.
Оби-Ван пришёл рано. Ещё только предрассветные лучи солнца накрывали город из стекла и металла, когда джедай появился на пороге с удручённым выражением лица. Падме была готова услышать всё что угодно. И она услышала самое страшное.
Оби-Ван сообщил новость спокойно, словно совсем давно с ней смирился. Он позаботился о том, чтобы девушка совсем не сошла с ума от огорчения. Он усадил её на мягкий кожаный диван и сам сел рядом с ней, поглаживая по плечу.
– Вам придётся его убить? – глотая слёзы, обжигавшие её горло, спросила она, уставившись прямо перед собой, куда-то в пустоту.
– Он превратился в страшную угрозу, – своим мягким голосом ответил Оби-Ван.
Падме понимала, что это означало падение всего плана Судьбы. Не просто ведь так они находились прямо сейчас именно здесь, у них было какое-то предназначение! А сейчас всё рушится прямо у них на глазах.
– И у нас не будет шанса переубедить его? – с надеждой в голосе поинтересовалась она.
Оби-Ван отвёл взгляд.
– Я не знаю, что может убедить его сильнее. Хейден – единственный, кто владеет чувствами Энакина, а значит, повлиять на твоего мужа можно лишь через него. Я потерял всякую власть над ним, ты – тем более. Он будет утверждать, что делает всё ради тебя. Всё во благо своей жене.
– Но что же нам делать? – глаза Падме были стеклянными от слёз.
– Нам уже нечего терять – полетели к нему.
И они полетели. А дальше было всё, как в тумане: Падме, надеясь, что родственная связь поможет справиться с Энакином, применила все возможные приёмы переубеждения, аргументируя всё тем, что муж разбивает ей сердце и поступает неправильно, что он предаёт светлую сторону и присягает на верность тирану, что стоило бы предотвратить предупреждение Фелисити и перенаправить события в другое русло. Но он не слушал. Это было ожидаемо. Он, совсем потеряв самоконтроль, едва ли не задушил свою любимую, но как только на помощь пришла тяжёлая артиллерия в лице Оби-Вана, он оставил её в покое и перешёл к своему бывшему учителю.
Кеноби скинул свой плащ на пол, оставшись в белых одеждах. Энакина же украшала чёрная накидка. Две стороны – свет и тьма – приготовились бороться друг с другом, понимая, что исход у битвы будет только один, и этот исход послужит причиной смерти одного из них.
Убить Энакина было единственным возможным вариантом из всех. Пусть и с огромной болью в душе, но Оби-Ван сделает это, чего бы это ему ни стоило. Он спасёт Вселенную, как того просила Ева, а ещё спасёт Натали, которую практически считал своей дочерью.
Они сражались долго и наносили друг другу тяжёлые увечья и раны. Они пытались победить друг друга световыми мечами, постоянно вскидывая их и направляя на противника. Они перемещались по базе, начиная с высокой смотровой площадки, где без сознания лежала Падме, откуда её давно забрали на борт. Стараясь не попадать на лаву и не позволяя ей обжигать свою кожу, они в конце концов остались на двух летающих камнях, что несли их друг напротив друга. Разгневанные, злые, готовые с достоинством принять свою участь или сделать всё, что было в их силах, для своей выгоды, они смотрели друг другу в голубые глаза, понимая, насколько близки они были некоторое время назад и какими врагами они были сейчас.
«Сделай это, – твердил в голове Энакина голос сенатора. – Убей его, иначе он убьёт тебя.» Именно так же и думал Оби-Ван. И когда они направили свои мечи вперёд, всё внезапно изменилось. Как только Энакин приготовился вонзить своё оружие в тело учителя, то тут же исчез – на мгновение секунды, а ему казалось, что это время тянулось бесконечно.
***
Он оказался в бесформенном пространстве, абсолютно бесцветном и никаким образом не ощущаемым. Он даже не мог сказать, что оно белое – потому что оно было прозрачным. Спустя некоторое время стали вырисовываться предметы наподобие деревьев и цветов, а совсем скоро он услышал грохот воды в водопаде и пение птиц.
Он вновь оказался в том саду, в котором был вместе с Юэном во время своего первого перемещения в сознание. И сейчас он снова здесь. Как и раньше.
Только теперь он явственно видел перед собой образ своей матери. Такая же великолепная, красивая, с мудрым взглядом и лёгкой улыбкой на устах, она предстала напротив него. Он уже не верил в это. Она была здесь – живая, реальная…
– Какое знакомое место, – промолвила она, окидывая мечтательным взором пейзаж.
Хейден не мог вымолвить ничего. Он больше не держал в руках световой меч, а одежда на нём мгновенно превратилась в повседневную, в которой он посещал занятия в колледже. Он вновь обрёл собственную личность, на мгновение отрёкшись от Энакина в его разуме.
– Мама? – произнёс он ломающимся голосом, словно это слово далось ему с огромным трудом. Он видел перед собой женщину, сильную, не сломленную годами и той битвой, что она вела бог знает сколько лет.
– Здравствуй, сын. Как же давно я мечтала с тобой встретиться… – прошептала она, подходя ближе и прикасаясь ладонью к щеке Хейдена, видя перед собой не по годам взрослого и мудрого сына. – Как же ты вырос…
Тот сразу же схватил её ладонь и прижал ещё крепче к коже, пытаясь убедить себя, что Ева реальна и стоит прямо перед ним.
– Мам… Я…
– Не говори ничего, Хейден. Всё, что видишь ты, вижу и я твоими глазами.
– Я скучал, ма, – выдавил он. – Я не думал, что смогу вновь тебя увидеть… – на его глаза навернулись слёзы, и он крепко обнял мать, прижимаясь к ней всем телом и содрогаясь в рыданиях. Ева гладила его по волосам, успокаивая.
– Тише, тише, Хейден. Всё хорошо. Я с тобой.
– Мама, я не знаю, что мне делать… Я на грани убийства Оби-Вана.
– Я знаю. Я всё знаю, Хейден. Присядем?
Она указала на одиноко стоявшую под тенью дерева лавку. Он тут же послушался её и опустился на деревянную скамью, не отрывая взгляда от матери.
– Прежде скажи мне, что выслушаешь всю мою историю и поймёшь её от начала до конца. Ты вникнешь в неё и – сотри слёзы с глаз – выполнишь свою миссию, хорошо? Оставь сантименты на потом. Я безумно скучаю по тебе, сынок, только – верь мне – не время тратить силы на чувства. Я тоже тебя люблю. Безмерно люблю. Но послушай меня…
Хейден кивнул, глотая слюну и часто-часто кивая.
– Я готов.
И Ева, увидевшая во взгляде сына абсолютную уверенность и готовность слушать, начала свой рассказ, в котором раскрыла все карты и козыри, коими должен был воспользоваться её сын.
========== Часть 29 ==========
Я не знаю точно, кем я родилась впервые. Воспоминания были довольно обрывочны, а сейчас, спустя столько лет, я уже и не вспомню их. Моя первая более-менее осознанная инкарнация родилась служанкой, и её звали Евой. С тех пор я ношу её имя, потому что считаю своим родным как никакое иное. Да, это просто отвратительно, что мир раньше был поделён на богатых и тех, кто им прислуживает. Возможно, эта традиция осталась до сих пор. В любом случае я привыкла находиться в образе крестьянки всю свою жизнь и даже представить себе не могла, каково это – оказаться на высоте, захватить власть и кем-то управлять.
Юэн, наверное, рассказывал тебе про наше с ним знакомство. Он был врачом, хорошим, истинным врачом, которого свет никогда не видывал. Я излила ему свою душу и рассказала, что меня тревожат невероятные сны, в которых я перемещалась в другие миры и исполняла разные роли за определённого человека, пока этот человек не умирал. Тогда я цеплялась за новую ассоциацию, и жизнь подкидывала мне очередные видения, раскрывая тайны своего прошлого.
Я жила в бедности и нужде всё детство, будучи служанкой, и моим покровителем был английский граф Адам. Мы были ровесниками, и он, страстно влюбившись в меня, убрал с должности служанки и превратил в высокопоставленную особу. Я жила в его замке, доставшемуся ему по наследству, спала в отдельной спальне и принимала завтрак, обед и ужин вместе с ним в одной столовой – по разным краям стола. Я ни в чём себе не отказывала, любая моя прихоть была бы тут же исполнена. Мне потакали все – в том числе и те самые слуги, с которыми я когда-то выполняла свою рутинную работу.
Адам клялся мне в вечной любви. Говорил, что будет ждать, пока завоюет моё сердце, и он даже не прикасался ко мне, не притронулся пальцем, даже когда – я видела по его глазам – он мечтал об этом больше всего на свете. Адам был превосходным влюблённым: верным, преданным, терпеливым. Я видела печаль и боль в его глазах всякий раз, когда я отказывала ему, и он не смел высказывать свою обиду. Однако у меня были на то свои резоны. Он был просто отвратительным человеком. Эгоистичным, самовлюблённым, дерзким и скользким, и именно поэтому я никогда не отдам ему сердце. Пока в его жизни не появилась я, он перебрал тысячи любовниц и бросил их, лишь воспользовавшись их доверием. Они все были служанками, нищенками, парочкой из них были даже жёны других богатых графов. Он заводил тысячи любовных связей. Я не могла поверить, что он остановится на моногамии, лишь встретив ещё одну – такую же простую, обыкновенную – служанку. Позволив ему это сделать, я бы увидела, как он снова закрывается в спальне вместе с несчастной, не смевшей отказать, девушке, и это разбило бы мне сердце. Я никогда не питала к нему чувств. Ровно никаких. Кроме ненависти, жадной и всепоглощающей, такой же, как и его любовь.
Мы прожили так всю жизнь. На моих глазах Адам никогда не спутывался ни с кем из девушек. Хотя – кто его знает – возможно, борясь с моей недоступностью, он упивался свободной любовью других?.. Одно я знаю точно: его интересовала во мне моя закрытость, а как только он бы завоевал мою невинность, бросил бы так же, как и остальных.
Он предлагал мне выйти за него замуж. Он обещал мне богатства, славу, власть, вот только не предлагал одного – счастья. Я бы никогда не стала счастливой. Я бы лучше так и оставалась зависимой служанкой, я бы с радостью предпочла чистить его комнаты и одежды, лишь бы не чувствовать на себе его пристальный взгляд, взгляд на губы, которые он не может поцеловать, и тело, которым он не может овладеть.
Мы часто сталкивались в коридорах, хотя я старалась встречаться с ним как можно реже. Порой из-за этого я даже пропускала приёмы пищи, а он злился, срывая свою агрессию на невинных слугах. Я до сих пор чувствую, что лишь я виновата во всём… Мы сталкивались и случайно касались друг друга руками, и он спрашивал разрешения на один – лишь один поцелуй. А я отказывала. Потому что я была слишком горда, чтобы посвятить себя этому человеку.
Так моя инкарнация и закончила свою жизнь, умерев незамужней несчастной, что обрела плохую славу женщины, обитавшего в доме холостяка. Все подозревали о порочной связи, которой никогда и не было.
Я прожила тысячи жизней, и всегда, в каждой временной линии, в каждой стране, городе – он находил меня. Такой эффект называется связью двух душ. Мы, два человека, созданных для того, чтобы никогда не быть вместе, оказались родственными душами, и это подавляло меня. Я отыскала единственный способ спастись, пускай и не столь эффективный. Юэн в обличье своих инкарнаций всегда находил меня, так же, как и Адам, только – с благими намерениями. Мы всю жизнь жили, как друзья, не питая друг к другу плотских чувств. Он говорил, что никогда бы не смог полюбить женщину, а потому в его объятиях я чувствовала себя спасённой – я обрела друга, настоящего, верного, и в случае с ним я чувствовала, что он никогда меня не предал бы. Он часто предлагал мне выйти за него замуж, просто чтобы обрести стабильность и спокойствие. А ему нельзя было распускать слухи об убеждённом холостячестве. Мы спасли друг друга. И продолжали жить вместе, как брат и сестра.
Я спасалась от Адама. Его так называемая любовь переросла в одержимость. Я чувствовала, что он следит за мной. Я всегда оставалась его служанкой, позже – работницей, но обязательно рангом значительно ниже. Так уж складывалась судьба. Мне хватало этого спокойного существования, и я молилась Судьбе, чтобы та разлучила меня с ним. Увы. Его молитвы оказались громче.
Я не знаю, почему он сохранил эту дурацкую любовь в своей душе. Быть может, мой отказ задевал его самолюбие. Но для нескольких веков это было уже слишком. Я и предположить не могла, что входило в его планы, а затем поняла. Но об этом – позже.
