Текст книги "Воспоминания из будущего (СИ)"
Автор книги: Ana_Smile_69
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
========== Часть 1 ==========
Юэн МакГрегор, сорокалетний профессор физики, переключил слайд презентации кнопкой на пульте проектора. Взглядам студента предстал портрет австрийского учёного и одна из самых известных его теорий.
– В этом мире все относительно. В очень, очень мелких масштабах мир состоит из вещей, ведущих себя весьма необычно. Одна из наиболее странных характеристик таких объектов – способность находиться в двух взаимоисключающих состояниях одновременно. Думаю, вы догадались, о чем сегодня пойдёт речь? – Юэн с улыбкой окинул аудиторию взглядом.
– Парадокс Шрёдингера, – послышалось с последних рядов, и профессор снова улыбнулся.
– Совершенно верно! – профессор сошёл с кафедры и встал вплотную к первому ряду. – Я рад, что наши студенты имеют такие глубокие познания в темах, которые мы ещё не затрагивали. Что же, тогда, я надеюсь, новый материал будет восприниматься легче, – и Юэн нажал на кнопку пульта, включающего проектор. Слайды понеслись один за другим, как только профессор МакГрегор стал объяснять сегодняшнюю тему.
В мире все и вправду было довольно относительно. Так и с жизнью самого Юэна. Казалось бы, обыкновенный профессор, преподающий физику в колледже; жил в однокомнатной квартире на углу двух авеню и не торопился домой каждодневно после работы. Иной раз он мог задержаться и до ночи – так, что, кроме него, в колледже оставались лишь уборщики – и свет выходил на улицу из одинокого окна. Он работал с кипами бумаг, корпел над учебниками, составляя всё новые лекции и методические пособия для студентов. Некоторые могли даже посчитать его трудоголиком, но это не была главная причина для него так усердно трудиться каждый вечер. Его жизнь в принципе была наполнена странными событиями, и не всем он мог дать нормальное объяснение. Одни дни текли размеренно, события спокойно сменяли друг друга, и все шло своим чередом – вот он скучает в библиотеке или пьёт давно остывший чай за столом, глядя на тёмный вечер за окном. То были обычные дни; но в другие Юэн чувствовал, что его жизнь находится на грани – она не подчиняется никаким законам. Профессор хранил одну большую тайну. Тайну, которая грозилась уничтожить не просто неординарность его бытия, но и саму жизнь.
Преподавая физику и – иногда – высшую математику в колледже, он немного отвлекался. Заматывал себя работой до бессонницы, чтобы не возвращаться к мучительным воспоминаниям, и зачастую доводил себя до изнеможения. От этого его красивое лицо покрывалось морщинами, а в голубых глазах появлялась печаль. Он пытался улыбаться – и давить из себя улыбку вроде было не трудно – только искренней она не была.
Он вжился в свою профессию, как актёры вживаются в роли. Для своей работы он старался, как мог, выжимая из себя все силы. Администрация и студенты любили его – и, как ни иронично, в первую очередь, за его доброжелательное отношение ко всему. Слушать его лекции было поистине приятно. Его мелодичный, немного высокий голос, как у прирождённого певца, не вызывал скуки, а, наоборот, вызывал желание внимать ему. Сотни студенток, подпирая подбородок двумя ладонями, с блеском в глазах проникались новым материалом, и тот становился действительно интересным. Что это было – старания профессора (его врождённая усидчивость, перфекционизм и желание сделать всё идеально, чтобы учащиеся наконец стали его слушать) или же его внешность, каким-то странным образом влияющая на студентов? Не только девушки опьяневшими глазами провожали его взглядом, когда он проходил по коридору; не только они наперебой желали ему доброго утра, поджидая на крыльце колледжа. Они, к слову, видели, что безымянный палец левой руки профессора свободен, потому и действовали так настырно. Но кто знает, даже если бы он был женат, то они, скорее всего, продолжали бы свои отнюдь не не видимые заигрывания, заключавшиеся в ненатурально громком смехе и хлопаньи глазами.
Итак, не только девушки проявляли внимание к красивому статному профессору. Некоторые парни бесстыдно и беззаботно – не хуже их сокурсниц —
заглядывались на Юэна и выбирали его себе в качестве предмета обожания. Профессор совершенно не знал, как вести себя в подобных ситуациях. Хоть ему и было сорок лет, выглядел он на какие-нибудь тридцать четыре – не мудрено, что студенты кидают несчастные влюблённые взгляды и томно вздыхают, а когда он заходит в аудиторию, по всем рядам проходят возгласы удивления и восхищения – почти неслышные, но громкие достаточно, чтобы Юэн их услышал. Да и какой ученик, в конце концов, не влюблялся в своего учителя? Так успокаивал себя Юэн и выдыхал. По крайней мере, из-за переизбытка своих чувств студенты учились намного прилежнее и всегда были готовы к занятиям.
На самом же деле поистине заинтересованными в предмете – не потому, что его преподавал Юэн, не потому, что всегда находил забавные моменты во время полутора-или трёхчасовых лекций или подшучивал над ленивыми, сонными и вечно отвлекающимися студентами; а потому, что они видели физику полезной для себя – были немногочисленные студенты. Среди них одним-единственным, никогда не пытавшимся заискивать перед Юэном и даже не обращавшим на него того внимания, которым его осыпали девушки, был Хейден. Хейден Кристенсен. Его глубокие познания в физике иногда поистине удивляли процессора. Казалось, тот проводил часы в библиотеке или за компьютером, пытаясь найти ответы на самые животрепещущие вопросы.
Юэн окинул взглядом аудиторию, задав очередной вопрос. Он бы, наверное, и обошёлся без лишнего опроса студентов, но кое-что так сильно привлекло его внимание, что казалось просто невообразимым. Посреди приподнятых, внимательно слушающих голов лишь одна – с короткими волнистыми волосами – покоилась на парте, на скрещенных локтях. Юэн, прищурив глаза, чтобы получше рассмотреть учащегося, поднялся по ступеням и через считанные секунды оказался на пятом ряду составленных в полукруг парт. Почесав свою рыжую бородку, он наклонил голову вбок и с улыбкой на лице произнёс:
– Все ознакомились с сутью данного мысленного эксперимента?
Народ дружно закивал профессору.
– Хорошо… – протянул он. – Тогда пусть мистер Кристенсен расскажет нам, в чём же заключается главная загвоздка.
По аудитории прошёлся слабый смешок; он передавался по рядам, словно листки бумаги с выполненным заданием передавались в руки профессору. Студенты оглядывались друг на друга и на главного персонажа сей драмы – Хейдена, мерно и бесстыдно сопящего прямо на парте. Откуда-то послышался щелчок камеры на телефоне. Юэн прошёл вперёд, между учащимися, и остановился у нужного ему стола. Затем – опёрся локтями о деревянную поверхность и подпёр ладонями подбородок. Его голубые глаза внимательно изучали студента. Все остальные с ещё большим любопытством направили свои взгляды на профессора. Всем казалось, что сейчас непременно произойдёт что-то забавное и запоминающееся.
– Господа, а что вы смеётесь? – профессор внезапно окатил своим мелодичным голосом аудиторию. – Успевайте делать ставки на то, сколько времени молодой человек продержится под моим испытующим взором.
Кое-где засмеялись ещё громче. Юэн улыбнулся. Похоже, сегодняшняя лекция запомнится студентам не только экспериментом Шрёдингера.
Студент, сидевший по левую сторону от Хейдена, почти незаметно толкнул его локтём в бок, стараясь разбудить. «Пс-с, парень, – шептал тот. – Тебе бы лучше проснуться.» Кристенсен, едва почувствовав это движение на своей коже, приоткрыл глаза и удивлённо уставился на однокурсника. Вопросительно посмотрев на него – его взгляд буквально говорил: «Что, наравне с Великим потопом, произошло такого ужасного, что ты меня разбудил?!» – он в недоумении покачал головой. Затем юноша кивком указал на стоящего рядом профессора, и Хейден повернулся.
На его щеке красовался след от чернил. Синие буквы расплылись по коже. Можно даже было прочитать, что они гласили. Глаза у студента были заспанные, мало того, под ними виднелись фиолетовые мешки – от недосыпа. Белки приобрели желтоватый цвет, а на руках и шее краснели полосатые следы – залежи после сна.
Юэн заметил, что на щеке у студента отобразилась яркая отзеркаленная надпись «Парадокс Шрёдингера», и улыбнулся.
– Спасибо, что записали тему сегодняшнего урока, – хмыкнул он.
Хейден пару раз моргнул, протёр глаза пальцами правой руки и прижал ладонь к носу и губам.
– Прошу прощения, профессор, – заспанным голосом произнёс он. Студент явно пытался отойти от дремоты – казалось, ему снилось что-то плохое.
– Прощу, если вы ответите на мой вопрос, мистер Кристенсен, – Юэн скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на него.
Хейден причмокнул губами.
– Полагаю, мне уже будет не так стыдно, если я попрошу вас его повторить?
Юэн вскинул левую бровь.
– В чём загвоздка парадокса Шрёдингера?
Хейден сделал глубокий вдох, посмотрел куда-то вверх, влево и выдал совершенно спокойным голосом, будто только что не спал, а записывал все слова профессора.
– С точки зрения квантовой физики, – начал он, – атом будет находиться в состоянии неопределённости. Другими словами, пока мы не заглянем в ящик, атом будет находится в двух состояниях сразу.
– Да-да… – кивая головой, ответил Юэн. Он опустил взгляд. – Как называется подобное явление? – он мимолётом взглянул на свои ногти, как будто там было что-то интересное. Профессор старался выглядеть важным и надменным по отношению к студенту.
– Суперпозиция, – без тени сомнения выдал Хейден.
Юэн удовлетворенно улыбнулся.
– Вы совершенно правы, Кристенсен. Я поражён вашими знаниями. Что ж, тогда я прощаю вам ваш сон. Но впредь не позволяйте себе такого на лекциях, – он было повернулся, чтобы уйти с рядов, но на полпути остановился и дополнил свою фразу, заговорщицки подмигнув Кристенсену, – иначе – я приберёг для вас наказание.
Девушки с задних рядов, явно не жалевшие своей фантазии, залились в громком смехе. Юэн с самодовольной улыбкой на лице прошествовал к кафедре, продолжая лекцию. И всё оставшееся время исподтишка поглядывал на красневшего от смущения Хейдена, который, подперев голову левой рукой, старательно записывал всё себе в тетрадь для конспектов и, слегка прищурившись, вглядывался в изображения на слайдах. В его глазах всё равно присутствовала такая усталость, что Юэн заподозрил неладное.
И он понимал, что же такое происходит с Хейденом. Только совершенно не хотел признавать этого. Нет-нет-нет, только не с этой невинной душой… Юэн надеялся, что не встретит никого из подобных людей хотя бы здесь, потому что он и так слишком сильно настрадался. Только Хейден был особенным. Потому что он напоминал кое-кого Юэну, и причём так сильно, так отчётливо были схожи черты их лиц, что МакГрегору становилось страшно.
Он должен помочь этому юному, ничего не подозревающему студенту. Иначе всё обернётся катастрофой не просто для чьей-то жизни. Не просто для целого мира. Случится кое-что непоправимое для возможности существования самой жизни.
Лекция завершилась, как только погас экран, на который проектор отображал слайды и информацию. Студенты, издавая тяжёлые вздохи от того, что просидели на одном месте три часа, повыходили из-за парт и столпились у выходов несколькими кучками человек по десять-двадцать. Юэн, поминутно оглядываясь на них и случайно прислушиваясь к их разговорам, выключал всю технику и сохранял все файлы на рабочем столе. Стоило ему вновь кинуть взгляд на учащихся, он заметил выглядывавшую среди толпы светлую голову.
– Мистер Кристенсен, могу я попросить вас задержаться на пару минут?
Хейден, сначала удивившись такому предложению, с настороженным видом прошёл к кафедре, придерживая рюкзак, висящий на одном плече. Его взгляд был направлен в пол – он был смущён и напуган. Его уставший вид выдавали печальные глаза, опущенные вниз уголки губ и слегка примятые волосы. Дождавшись, пока студенты выйдут в коридор и захлопнут за собой двери, он тихим голосом, стараясь не смотреть профессору в глаза, произнёс:
– Я прошу прощения, что заснул на вашем занятии, – он сглотнул слюну. – Но я действительно плохо себя чувствовал последние дни, и я просто отключился… на пару минут. Извините… – он неосознанно пошарил пальцами по деревянному покрытию кафедры, ища, куда бы кинуть свой взгляд, часто-часто моргал, осознавая вину, но Юэн отчётливо видел, как стресс одолевает юношей с каждой секундой всё больше и больше. Наверное, ему было страшно… Да кому бы здесь не было страшно?..
– Хейден, – ласково прошептал Юэн, останавливая руку студента и накрывая его ладонь своей. – Забудь про это, – он постарался наклонить голову так, чтобы встретиться взглядом с глазами Кристенсена. В конечном счёте тот, почувствовав прикосновение профессора, от неожиданности издал короткое «ах!» и дёрнулся. Пальцы МакГрегора были шероховатыми, сухими, но легли они мягко и плавно. На мгновение Хейден взглянул на Юэна и открыл рот, будто хотел что-то сказать.
– Я просто хочу предложить тебе свою помощь, – доверительным тоном сказал МакГрегор. – Я вижу, что тебе она нужна.
– Н-нет… – растерялся Хейден. – Нет, мне ничего не…
– Подожди, – резко выдал Юэн. – Не перебивай профессора. Нужно делиться своими проблемами, потому что люди могут помочь. Я уверен в этом даже больше, чем ты думаешь. Иногда мы думаем, что стоим у тупика, но забываем, что рядом есть люди, способные дать нам выход оттуда, сломав эту стену из всего, что нас тревожит.
– Нет, мистер МакГрегор, – Хейден отдёрнул руку. – Спасибо, – он вновь сглотнул слюну. – Мне не нужна помощь… – а затем чуть слышно прошептал:
– Никто всё равно не поймёт. До свидания, профессор. Спасибо за лекцию.
И, не обернувшись, вышел за дверь, лишь поправляя свой рюкзак. Юэн проводил его взглядом, а затем вздохнул и присел к себе на рабочее кресло. «Пойму, ещё как пойму…» – вертелось в его голове. Потому что он знал, что с ним происходит.
========== Часть 2 ==========
Храм был залит тёплым жёлтым светом, немного тусклым и спокойным. Все присутствующие в нём были охвачены тяжёлой тоской по ушедшему джедаю; он был их надеждой, он был их спасением. Именно он пожертвовал своей жизнью, чтобы помочь в спасении галактики. Можно ли было избежать его смерти? Никто не знал ответа на этот вопрос. Теперь было поздно о чём-то думать. Квай-Гон покинул их, оставив надежду в лице своего ученика, ставшего теперь полноценным Мастером.
Оби-Ван, присев на колени, опустился рядом с маленьким Энакином и положил ему руки на плечи. Юный Скайуокер посмотрел на джедая из-под светлой чёлки и нахмурил брови.
– Мне позволили обучать тебя, – Оби-Ван, наверное, мог улыбнуться, чтобы успокоить мальчика, но не сегодня. Не сейчас, когда он провожал своего учителя в бесконечный путь. – Ты станешь великим джедаем. Вот увидишь.
– И у меня получится вытащить маму с этой планеты? – с недоверием в голосе проговорил Энакин.
– Конечно, – джедай осторожно хлопнул его по плечу и погладил по светлым локонам. – Как же без этого, – и, хмыкнув, встал на ноги, смотря прямо перед собой, как будто в безграничную даль, словно только что дал начало какому-то новому этапу в галактике. По крайней мере так он себя чувствовал. Распрямил спину, слегка сощурил глаза, пытаясь скрыть поселившуюся в душе скорбь, и взял своего падавана за руку. Будто волна Силы захлестнула его. Он стал мудрее, величественнее, выше – он стал джедаем. Настоящим джедаем. А справа от него, слегка прячась за его спину, стоял юный неопытный падаван, которого теперь было поручено обучать Оби-Вану.
«Да пребудет с нами Сила», – вздохнул он и в смятении прикрыл глаза.
А затем Юэн МакГрегор проснулся, сминая в руках простыни. Покачал головой из стороны в сторону, протер лицо и несколько раз зажмурил и раскрыл глаза. Снова, снова эти проклятые сны, преследующие его уже несколько лет!.. Он присел в постели, оглядываясь по сторонам. Вокруг него висела в воздухе кромешная, беспросветная тьма. Становилось невыносимо жарко, хотя – так бывало каждую ночь. Каждую ночь, когда он не спал.
Юэн скинул с себя одеяло и встал с кровати. Открыл фрамугу и посмотрел на улицу. В отражении окна проглядывались зеленые цифры электронных часов, показывавшие три утра. Юэн сделал глубокий вдох. Когда-нибудь ему перестанут приходить эти видения вместо снов.
Улица была погружена во мрак ночи. Машины стояли ровными рядами, не издавая противные сигналы; около дома напротив скрипел старый фонарь, то и дело беспрестанно моргавший. Его тусклый свет доходил до окон первого этажа. Где-то далеко, может, в соседнем квартале, мерно, с продолжительными интервалами, лаяла собака. Юэн скрестил локти на подоконнике и зевнул. Сегодня ночь была по-особенному спокойная. Удивительно, каким тихим может быть этот мир. А зачастую так хочется просто жить в нем…
Юэн отошёл от окна, обходя пустующую кровать. Как же давно в ней не лежал кто-то посторонний. Да, с тех пор он больше никого в неё не пускал – просто потому, что не мог. У его жизни была интересная история, хоть до настоящего момента такая короткая. Но вряд ли он осмелится кому-то её рассказать.
Однокомнатная квартира-студия, купленная на заработанные преподаванием в колледже деньги, хоть и содержала одного единственного жителя, все равно казалась заброшенной. Может, просто потому, что Юэн проводил в ней слишком мало времени. Пыльные полки, беспорядок, захламлённые шкафы и неаккуратно сложённая посуда у раковины – вся в не обсохших каплях воды, брошенная друг на друге. И так – примерно все вещи в квартире. Каждый раз, возвращаясь домой с работы, Юэн думал, что пора бы и прибраться, но каждый раз он просто ел разогретые полуфабрикаты из морозилки и пил остывший чай, снова кидая посуду в раковину, а затем шёл прямиком в постель.
Юэн встал у зеркала, вглядываясь в своё отражение. Когда-то давно он был намного красивее, как он сам считал. Морщины уже несколько лет покрывали его лицо; свет некогда сияющих синих глаз потускнел, словно тот слабый свет фонаря на улице; вокруг них складками лежали фиолетовые мешки, которые Юэн пытался скрыть, чтобы прилично выглядеть на работе. Он больше походил на давно страдающего от болезни человека, и болезнь эта мучила его каждую ночь.
«Перестань изводить себя, – говорили ему. – Возьми отпуск да поезжай куда-нибудь на море!» Только от того, что его преследовало, отпуска не было.
Он мучился от видений. Да-да, самых настоящих видений – предсказывающих будущее. Поначалу он не верил им, в принципе не верил во что-то мистическое. Он был человеком науки – всю жизнь он привык искать логическое объяснение всему происходящему в этом мире. Но когда он столкнулся с поистине странными событиями, он не знал, от чего терзал себя больше: от этих проклятых видений, которые словно кошмары одолевали им всякий раз, как он ложился спать, или от того, что не мог их объяснить.
Он перерыл все библиотеки, которые знал: электронные, обыкновенные, где хранились бумажные издания. Он часами не вылезал из читального зала колледжа – даже студенты, доделав свои работы, уходили, как только начинало темнеть, и бросали изумленные взгляды на профессора. Он посещал другие страны в поисках нужной ему информации, беседовал со специалистами по метафизике и психологии, но большинство из них на данную тему лишь пожимали плечами. «Неужели эти картины, бегающие у вас перед глазами, вы можете и вправду назвать видениями?» – усмехались они и мысленно наверняка добавляли: «А с виду приличный учёный». В таких случаях Юэн отмахивался и уходил – здесь ему ловить было нечего. Что же, похоже, ему никогда не найти ответов на животрепещущие его вопросы.
И именно в тот момент, когда мы думаем, что надежды больше нет, нам всегда подворачивается шаг к решению. Юэн блуждал во снах, пытаясь выпытать у кого-нибудь ответ, но разве могли ли эти словно бездушные персонажи его видений хоть что-либо изменить? Оказывается, могли.
В его снах рядом с ним, бок о бок, постоянно находился пожилой мужчина с длинными каштановыми с проседью волосами и как будто умной бородой. В его взгляде читались мудрость и отвага, а ещё – величайший опыт, который он нёс за своими плечами. Даже когда Юэн просыпался, он всё ещё держал перед глазами лукаво улыбающееся лицо и хитрые глаза. Имя его было довольно необычно – Квай-Гон. Но Юэн всегда называл его учителем. И так, в один вечер, когда МакГрегор привычно стоял у окна и смотрел в непривычное для него настоящее, он пытался обратиться к будущему и узнать, почему он открыл в себе дар – или же проклятье? – видеть эти странные фантастические картины, словно кадры из научно-популярного фильма. Именно в тот момент он догадался – вернее, идея пронзила его молнией – спросить, что же происходит, у Квай-Гона. какая разница, какая последует реакция, если всё происходящее на самом деле не реально? Или же…
Была всё-таки одна загвоздка, почему сновидения казались настолько странными Юэну. Он бы мог смириться с тем, что все они идут в строгой последовательности. И в том, что речь людей слышалась чётко и ясно, в отличие от обыкновенных снов, где половину из того, что говорят, сплошной бред. И также в том, что все действия соглашались с разумом, когда обычно ты еле переставляешь ноги, чтобы от кого-то убежать.
Но он не мог смириться с тем, что все ранения и увечия, которые получал Юэн в своих видениях, переносились и на него. Он незначительно ударялся – синяк появлялся на коже уже на утро. Он случайно проливал кровь из пальца, зацепившись за край металлической поверхности – просыпаясь, он видел затянувшийся шрам длиной в сантиметр. Он старался не доводить себя до больших травм, чтобы не страдать от них в реальной жизни, и до сих пор у него это удавалось. Помимо прочего, все эти ушибы казались такими реальными во сне, что он словно перемещался в другое пространство, пока спал. Он словно жил другой жизнью. И она согласовалась с ним. Всё, что он делал, ощущалось так реально, что порой ему становилось страшно. И всё, что он говорил, словно было продумано до него, а он был марионеткой в чьих-то руках. В руках своего разума.
Спросить Квай-Гона он не решался долго. Во-первых, он не знал, как подойти к «Учителю» с такими вопросами. А что, если вокруг никто не подозревает о видениях Юэна? Вдруг это поистине другое измерение с космическими кораблями, стреляющими бластерами и лазерными мечами? Почему тогда Юэн попал в него… и какая тайна хранится за всем этим?
Он долго выкраивал нужную минуту, чтобы поговорить. Пару раз он уже был на грани того, чтобы сдаться («Действительно ли мне это нужно? Может, это скоро пройдёт?» – думал он), но в такие секунды он вспоминал, как долго шёл к этому – и понимал, что останавливаться уже нельзя. Остановиться – значит проиграть. Поэтому однажды, прервав последующие действия Оби-Вана, он посреди одного из сновидений сам пришёл к Квай-Гону и поставил его перед фактом.
И вот как всё это случилось.
Это был довольно спокойный день. В отличие от сотни других снов, где Юэну в обличье совершенно другого человека приходилось бороться с неизвестными инопланетянами и «поддерживать порядок во Вселенной», в этот раз он просто путешествовал со своим учителем на космическом корабле, бороздя далёкие просторы галактики. Наверное, они снова летели на очередную небольшую планету по поручению Совета джедаев. И вот, когда они вместе стояли у широкого окна во всю стену и смотрели на открытый космос, огромные звёзды и горящие кометы, Юэн произнёс:
– Учитель, мне нужно кое-что с вами обсудить, – и прочистил горло.
– Я внимательно слушаю тебя, мой ученик, – как всегда, низким, спокойным голосом, даже не оглядываясь на Оби-Вана, ответил тот.
– Мой вопрос покажется вам довольно странным, но примите его таким, какой он есть.
Квай-Гон повернулся к нему, держа на устах слабую улыбку.
– Я твой учитель. Я должен отвечать на все твои вопросы, разбираясь с тем, что тревожит тебя.
Оби-Ван сглотную слюну и сделал глубокий вдох.
– Дело в том, что мне кажется… что всё происходящее нереально.
Квай-Гон положил свою тяжёлую руку ему на плечо и выдал фразу, совершенно неожиданную для Юэна:
– Я долго ждал, пока ты придёшь к такому выводу.
У Юэна перехватило дыхание. Что означали его слова? Неужели прямо сейчас он сможет узнать ответы на все вопросы, беспокоившие его уже около двух лет?.. И не успел он хоть что-то сказать в ответ, Квай-Гон продолжил:
– Идём, мой юный падаван. Хотя теперь, когда ты всё осознаёшь, я не имею права тебя больше так называть. Что же, Юэн, – у Юэна дрогнуло сердце, – скажите мне, верите ли вы в реинкарнацию?
========== Часть 3 ==========
Юэн опешил. Удивлённо выгнув брови, он кинул испуганный взгляд на седовласого мужчину, стоявшего рядом с ним.
– Откуда вы знаете моё имя?
Квай-Гон благосклонно улыбнулся.
– Я знаю о вас столько, сколько вы и представить себе не можете, – прошептал он чуть слышно, наклонившись к Юэну. – Мне было поручено постоянно находиться рядом с вами и курировать вас, мистер МакГрегор. Но прямо сейчас я не могу рассказать вам всё, что должен. Нас могут услышать. Загвоздка в том, что я не имею права вам ничего рассказать и в реальной жизни – это слишком секретная информация. Но совсем скоро я приду к вам в сновидение, чтобы рассказать, каким особым даром вам посчастливилось владеть.
Юэн сощурился.
– Как это понимать?
Квай-Гон томно прикрыл глаза.
– Совсем скоро вы всё узнаете. Просто потерпите ещё один день.
Так и случилось. Юэн, мучившийся весь день от догадок и сомнений, с огромным смятением в душе как никогда ждал наступления ночи. Удивительно, как он страдал от реалистичных сновидений эти два с половиной года и как каждую ночь предпочёл бы страдать от бессонницы, нежели снова возвращаться к этим фантастическим мирам, а сегодня он больше всего желал вновь туда вернуться.
Он изнывал. Погрузившись с головой в работу, он старался не проверять время каждые десять минут и отвлекаться: читал лекции, работал с документами, бегал по деловым встречам – казалось, он всё делал как всегда. Вот только время тянулось, как никогда, медленно, словно стрелки часов не хотели встречаться со следующей секундой. Страдая от незнания, Юэн лёг спать часа на два раньше обычного, забыв про все дела, которые ему следовало бы сделать. И от предвкушения не мог заснуть ещё половину ночи.
И лишь в тот момент, когда он усилием воли заставил себя уснуть, он встретился с Квай-Гоном. Это была уже глубокая ночь, и Юэн не понимал до конца, спит он на самом деле или всё это происходит наяву. Он оказался в бесформенном пространстве, где ровным счётом не было… ничего. Здесь не было белых стен или белого пола, здесь даже не ощущался воздух, это просто было прозрачная бескислородная среда, за которой не проглядывалось ничего.
Юэн, оглядевшись, встретился взглядом с Квай-Гоном и в изумлении уставился на него.
– Где мы? – только и спросил он, явно пребывая в шоке от происходящего.
Но мужчина, лишь вновь слабо улыбнувшись, как улыбаются в ответ на вопросы любопытного ребёнка, спокойно ответил:
– Мы в одной из самых безопасных – и самой опасной – среде. Мы находимся в вашем подсознании. Да, именно здесь формируются все ваши сны. Удивительно, правда? Попасть в свой разум.
Юэн вновь окинул взглядом пространство. Он старался найти магнитные поля или микроволны, но вместо них увидел какую-то невозможную материю, составляющую среду. Он не подозревал, что подсознание выглядит именно таким образом.
– И как мы здесь оказались? – настороженно спросил он.
– Это слишком сложный процесс, а я не хочу загружать вашу голову сейчас ещё кучей информации. Пока что вам не нужно это знать.
Юэн в недоверии хмыкнул. Квай-Гон тем временем продолжал говорить ровным, спокойным тоном:
– Вы можете называть меня Лиамом. Это моё настоящее имя. Квай-Гоном я являюсь только в ваших видениях.
– Приятно познакомиться.
Мужчина сегодня тоже отличался – внешне. Не было тех седых длинных локонов и бороды – их заменили аккуратные, коротко стриженые русые волосы. Подбородок украшала лёгкая щетина. Однако в глазах остался тот же блеск, и та же лукавая улыбка всё ещё висела на устах Лиама.
– Вам не кажется, что данное место не очень хорошо подходит для серьёзного разговора? – Лиам почесал подбородок. – Я думаю, нам нужно сменить обстановку.
Он щёлкнул пальцами, и в одно мгновение окружающее их пространство резко поменялось – настолько резко, что Юэн не успел даже моргнуть. Он даже слегка качнулся в сторону от неожиданности. Теперь, вместо абсолютно пустой среды, перед ними предстал чудесный сад, словно вылезший из греческих мифов. Откуда-то издалека доносился тихий шелест водопада, над ним появлялся тонкий слой тумана, образованный молекулами воды, то и дело выпрыгивающими на воздух. По периметру стояли невероятной красоты деревья, украшали которые яркие, сочные плоды совершенно разных цветов – так и хотелось вкусить их и почувствовать их необыкновенный безмятежный вкус. Воздух был наполнен благоухающими ароматами, исходящими от цветов и кустарников – розовые, голубые, жёлтые и сиреневые лепестки так и манили взгляд, не позволяя отводить его. Юэн и Лиам оказались на небольшом возвышении. Под ними пол был устлан плиткой с замысловатыми узорами, изображающими сюжет древнегреческих мифов, по периметру стояли четыре скамье и выделяющейся резьбой по чёрным железным подлокотникам.
– Однако вы удивлены, Юэн, – хмыкнул Лиам, наблюдая за реакцией профессора. – Вам интересно, что я такого сделал, что нас занесло сюда? О, всего лишь немного изменил путь ваших мыслей.
– Я такой красоты в жизни не видел, – выдохнул МакГрегор.
– Не говорите так. Вы видели такой пейзаж однажды, просто не помните. Иначе откуда он проявился так отчётливо в вашем подсознании? Обладай вы даже такой богатой фантазией, всё это вы бы не построили в своём разуме в считанные секунды. Я не смею копаться в ваших мыслях более – давайте уже приступим к делу.
Лиам указал на одну из скамью, стоявшей под могучим крепким дубом, жестом приглашая Юэна присесть. Тот сразу же согласился, опускаясь на деревяную поверхность. Лиам сел рядом, повернувшись к нему полубоком.
– Постарайтесь понять всё, что я сейчас вам расскажу. Возможно, некоторые аспекты вызовут у вас бессчётное количество вопросов, но – вы поймите – ответить на все я не могу. Иначе вы запутаетесь окончательно. То, что с вами происходит, без сомнения, можно назвать великим даром, и я открываю вам его, указывая на ваш истинный путь.
– Пожалуйста, – Юэн сделал глубокий вдох и прикрыл глаза, – просто расскажите мне, что со мной творится.
– Тогда вам нужно запастись терпением, мой юный ученик. И забыть на пару минут про весь ваш скептицизм и желание всему находить логическое объяснение.
