Текст книги "Желание (СИ)"

Автор книги: Amalie Brook

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Я посмотрела на стремительно темнеющий лес, на снег, на огонь и поймала себя на мысли, что слишком долго не вспоминаю о родном мире. Наша с ним связь истончалась и наконец оборвалась.

Испытав потерю близкого человека, я навсегда связала себя с новой реальностью. Теперь здесь моя жизнь и моя цель – сохранить ее, выжить.

Шен сидел, прислонившись к дереву. Его пальцы лежали на стволе винтовки. Глаза – мертвые и полные затаенной на весь мир обиды.

Я подошла к нему и села рядом.

– Тебя скоро сменит Див, – сказала, чтобы просто завести разговор.

– Знаю.

Если Шен и говорил, то всегда односложно и кратко.

– Она там совсем одна, под снегом, – сказал брат, глядя куда-то в пустоту. – Хейли всегда страдала от холода. Когда я ее увидел впервые, она вышла на крыльцо клуба. До соревнований оставались считанные дни, и шел жуткий дождь. Холодный осенний ливень. А у Хейли не было даже куртки.

Шен тихо усмехнулся.

– Представляешь, такая маленькая, дрожащая девочка. Она стояла, обхватив себя руками, переминаясь с ноги на ногу. Она ждала, когда закончится дождь, а он все шел и шел. Я смотрел на нее из окна автомобиля, а потом предложил подвезти.

– А что Хейли?

– Сказала, что я могу идти своей дорогой. Представляешь, Лет? Тогда она меня отшила.

– Ты мне не рассказывал…

– Да, не говорил, – он провел ладонью по лицу.

Кажется, стер с лица растаявшие снежинки, а, может, то были слезы – я не разглядела.

– Как поверить, что ее больше нет, Лети? – Шен заглянул мне в глаза. – Как это принять?

– Хейли бы приняла, – я хотела сказать что-то другое, но почему-то сказал именно эти слова. – Она переживала все на полную катушку и ее боль стала бы бездонной. Ты же знаешь, какой Хейли была, Шен. Она бы очень страдала, но шла бы дальше вместе с этим грузом.

Я взяла его руку в свои и сжала.

– Хейли принимала все, что давала ей жизнь. Она смирялась со многими вещами, но… я почти уверена, что Хейли ни за что бы не смирилась, если бы ты остановился. Шен, Хейли хотела, чтобы мы дошли до Альянса – и ты, и я. Мы ведь теперь остались вдвоем. Помнишь, что ты сказал, когда мы бежали из дома? Что мы справимся. Хейли в это верила.

Снег все утихал. Теперь я ясно видела, что у Шена в глазах стоят слезы.

– Ты дойдешь в Альянс, Лети, – твердо сказал он. – Я сделаю все. Потерять еще и тебя – это будет слишком.

Он слабо улыбнулся.

– Да, это уже чересчур, – грустно усмехнулась я и стерла со щеки слезу.

К ночи снегопад вовсе стих и заметно потеплело.

Шен после почти двух суток бессонницы наконец-то уснул по-настоящему, и я немного успокоилась. Так же, как и он, я готова была делать все, чтобы брат дошел до Альянса. Нас всего двое, а терять близких непозволительная роскошь даже в спокойное время.

Крис хмурился и все время прислушивался к лесу.

– Не нравится мне это, Лети, – сказал он. – Слишком тихо. Настораживает.

– Ты как будто предчувствуешь опасность, – улыбнулась я.

– Нет, глупости, – отмахнулся Крис. – Мистика не при чем. Я просто умею управлять своими чувствами лучше других. Ты тоже можешь научиться.

Я представила себя в роли такого вот живого радара и только покачала головой:

– Ну уж нет, Крис. Не хватало мне только стать эмпатом для полного счастья.

Но он не был настроен шутить улыбаться.

– Крис, скажи, а ты… – даже не знаю, как правильно спросить. – Ты не чувствовал ничего перед тем, как погибла Хейли?

– Ты хочешь знать, мог ли я или кто-то из группы ей помочь?

Я кивнула.

– Нет, не могли. Мы не волшебники, Лети, мы просто люди. Наши возможности расширены, но не безграничны.

– Тогда почему вас боятся?

– Люди всегда боятся тех, кого не знают, или, тех, кто отличается от них. Давай не будем философствовать на ночь, хорошо?

– Ты прав. Крис, как Берри?

– Если честно, у него мало шансов, – коротко и точно ответил Крис. – Иди спать, Лети. Завтра будет сложный день.

Точно.

Стоит только взглянуть на количество выпавшего снега и становится ясно – завтрашний переход будет тяжелым. Особенно для Берри. Он очень сильный, но долго сопротивляться болезни не получится. Крис прекрасно понимает, что шансов на выживание у Берри мало.

Я послушалась Криса и ушла в палатку. Переживания и тревоги сделали свое дело – сон был тяжелым мгновенным и беспросветно темным.

А утром я проснулась не от чьего-то сообщения о том, что нужно скорее идти дальше, как случалось обычно, а от голосов за пределами палатки.

Тайлер, Див и Шен стояли у костра и, кажется, не слишком-то спешили сворачивать стоянку.

– В чем дело? – спросила я.

– Ночью Берри стало хуже, – ответил Див. – Крис не уверен, что он сможет идти.

– Вы же не думаете, что…

Быстрый взгляд Тайлера остановил меня. Что бы я не собиралась сказать, тут же замолчала.

От собственных мыслей на этот счет разом становилось холодно.

Берри болен и без медицинской помощи протянет недолго. У нас мало времени и большое расстояние впереди. Вывод напрашивается сам собой – отставших не ждем.

– Эй, парни!

Я обернулась и увидела Берри, стоящего у своей палатки на нетвердых ногах.

– Прикончить меня вы всегда успеете. Собираемся и уходим.

Тайлер кивнул, и в лагере началась привычная утренняя суматоха.

Глава четырнадцатая

Глава четырнадцатая

Глава четырнадцатая

Раньше я любила зиму. Честно.

Мне нравилось смотреть из окна, как с неба спускаются белые мухи и ложатся на каждую крышу, каждого прохожего, каждую подставленную детскую ладонь. Еще я любила выйти морозным вечером на прогулку. Выпить чашечку кофе в любимом кафе напротив и пойти домой, слушая скрип снега под ногами.

Когда падал снег, сквер возле моего дома становился сказочным. Ветки деревьев, нагруженные белыми шапками, старые, облупившиеся с годами, статуи по пояс в снегу и замерший в ожидании весны фонтан. С приходом зимы все становилось каким-то другим, незнакомым.

Я восхищалась красотой зимы в те моменты.

Наверное, останься я дома, все так же, как и прежде, ждала бы наступления нового года и верила в чудеса.

Впрочем, чудеса случились как в настоящей сказке – чем дальше, тем страшней.

После еще одних суток в тайге, я удивлялась самой себе, что еще жива.

Открыть глаза утром казалось подвигом. А встать, стряхнуть с себя такой желанный сон и двигаться – непосильной задачей. Холод уже не прокрадывался в палатку и не хватал исподтишка за руки и ноги. Он уверенно поселился где-то внутри меня и душил даже надежду, что я смогу снова согреться когда-нибудь.

Мы шли медленнее. Гораздо медленнее, чем рассчитывал Тайлер.

Крис и Див полночи сидели над картой и нашли способ срезать пару десятков километров, так что утром нам пришлось сделать резкий поворот на запад. Тайлер казался неуверенным, когда принимал этот план, но другого выхода не было.

– Если повезет, мы выйдем в приграничную полосу уже завтра, – сказал он, когда я тихонько заикнулась, что так можно и заблудиться.

– А где гарантия, что выйдем? – как бы невзначай бросил Шен.

Тайлер исподлобья посмотрел на него и ответил:

– Никаких гарантий нет.

– Тайлер, тебе не кажется, что мы слишком долго идем? – я наконец решилась задать давно назревший вопрос. – Нас до сих пор не нашли – это странно.

– Имперцы – не идиоты, Лети. Зачем им кружить по лесу, чтобы изловить кучку людей, если можно просто подождать их у границы?

Он сказал это так, что у меня по спине невольно поползли мурашки.

– Откуда им знать, где ждать нас? – спросила я, прекрасно понимаю все глупость вопроса.

Тайлер только криво усмехнулся.

– Они охотники, а мы добыча, Лети. Думаешь, у них нет способов нас найти?

Способов изловить загнанного зверя масса. Тем более, если зверь ранен, изможден и уже хромает на все лапы.

Наша команда двигалась дальше.

Медленно и упрямо.

Я не верила своим глазам. То, что происходило, иногда казалось нереальным. Мы спасали свои жизни, но от чего именно никто не знал. Бежали от одной неизвестности в другую.

Делая очередной шаг в снегу, я споткнулась и едва не упала. Шен, который теперь не оставлял меня ни на минуту, тут же протянул руку.

– Осторожней, Лети. Ты как?

– Нормально… – я быстро кивнула, поправляя шапку.

– Точно?

– Да, Шен. Все хорошо.

Я валилась с ног от усталости. К концу каждого перехода перед глазами начинали летать белые мушки. Было страшно, что рано или поздно все это закончится обмороком и я стану еще одной обузой для команды.

Берри, сцепив зубы, шагал почти наравне со всеми. Крис говорил, что он хорошо держится и, если так продлится еще пару суток, сможет выжить. Больше всего мы боялись, что у Берри начнется лихорадка. Тогда все для него будет кончено.

Не в силах видеть что-то, кроме дороги, я была счастлива только оттого, что мы остановились. А утром, выйдя из палатки и подняв глаза, я увидела горы.

Их заснеженные, пока еще далекие вершины, острыми краями упирались в небо, растворяясь в молочно-белой пелене. Горная цепь возвышалась над верхушками деревьев величественными древними исполинами.

Я подумала, что горы – это финиш. Черта, перейдя за которую, нельзя будет повернуть назад.

На лице сама собой появилась глупая улыбка.

– Мы почти дошли, Шен, – сказала я брату, вцепившись в его руку. – Мы справились…

Он молча обнял меня за плечи и не ответил.

Больше всего ему бы хотелось слышать эти слова от Хейли.

– Рано радуешься, принцесса, – хмыкнул Див, сворачивая палатку. – До перевала еще нужно дойти.

– Дойдем, не бойся, – ответила я, не сводя глаз с горных вершин.

Из последней несобранной палатки появился Крис.

– Долго вы еще будете возиться? – в голосе Дива было нетерпение. – Пора уходить.

– Придется задержаться. У Берри началась горячка.

Див быстро сказал что-то на неизвестном мне языке и швырнул палатку на землю.

– Ему можно чем-то помочь? – спросил Тайлер.

Он всегда задавал четкие и короткие вопросы. От него было не дождаться лишних слов, тем более в сложные моменты.

Крис медлил с ответом. А мы ждали, не двигаясь с места. От его слов зависели и жизнь Берри, и наш дальнейший путь.

– Нет. Если только снять боль. Но тогда он просто будет спать.

Воцарилось молчание. Такое, что было слышно, как с ветки падают хлопья снега, задетые полетом птицы.

– Есть шанс, что Берри поднимется?

Крис ответил одним только взглядом.

Тайлер сделал несколько шагов в сторону, провел руками по волосам, как это делают люди в сильном волнении и остановился.

Див и Крис молчали. Я крепко держала Шена за руку и тоже не могла выговорить ни слова.

Бедный Тайлер! Брать в свои руки ответственность за чью-то жизнь всегда тяжело. Еще тяжелее решать, кому жить, а кому нет.

Берри – его давний друг, помощник и соратник. В «Сиянии» они прошли немало. Не то, чтобы я симпатизировала здоровяку Берри, но и смерти ему никогда не желала.

Тайлер принял решение через пару минут. Вернулся к нам, внимательно обвел всех глазами и негромко сказал:

– Мы задержимся еще на два часа. Посмотрим, станет ли ему лучше.

– Ему не станет лучше, – тут же возразил Див.

Тайлер смерил того тяжелым взглядом.

– Мы задержимся еще на два часа.

– Тайлер, это пустая трата времени.

– Я знаю. Крис, приготовь инъекцию.

Эмпат коротко кивнул и ушел в палатку.

– Что еще за инъекция? – спросила я.

– Препарат, который приносит легкую безболезненную смерть, – равнодушно отвечал Тайлер. – Мы взяли его с собой для подстраховки. На случай, если кому-то не повезет.

Посмотрела на Шена, но тот только кивнул и одними губами проговорил:

– Все правильно.

Мне казалось, что я чувствую дыхание гор. Даже здесь, на расстоянии. Тайлер оказался прав, говоря, что первая встреча запомнится навсегда. Как с человеком. Есть те, которых мы забываем через мгновение, а есть такие, память о ком храним долгие годы, пусть даже и столкнулись на мгновение в людном коридоре.

Увидев горы, я поняла, что осталось совсем немного. Перевал уже близко и он ждет меня. Зовет, манит к себе.

Где-то там за туманами под сотнями ветров зимой и летом лежит селение шаянов, а в нем человек, знающий ответы на все мои вопросы. От мысли об этом сердце билось быстрее и ноги снова обретали легкость. Горы излечили меня и как будто подарили второе дыхание, стоило мне увидеть их острые края.

Я думала о предстоящем переходе границы, о Шене, о Тайлере. О чем угодно, только не о Берри.

Мы все видели, как Крис ввел тонкую иглу в его вену. Как прозрачная жидкость медленно входила через нее в кровь, заставляя ее замереть навсегда. Берри, измученный болезнью, быстро успокоился. Перестал произносить бессвязные слова, трястись от лихорадки и судорожно дышать. Так просто и тихо, как будто уснул.

Я видела, как побелело лицо Тайлера, и как умело он сохранил спокойствие.

– Не стоит, – коротко сказал он, когда я подошла.

Так оборвал, что я растерялась и раздумала что-то говорить. Наверное, к некоторым лучше не проявлять видимое сочувствие.

Берри остался на месте нашей стоянки, а команда двинулась дальше.

Нас стало еще меньше. Было решено бросить все, что возможно, и идти налегке.

Лес постепенно редел. Раскидистые ели сменялись стройными высоченными соснами и идти было куда легче. Солнце, вяло проглянувшее утром, скрылось в мутной пелене. Ощутимо похолодало, и я боялась, что погода испортится.

– Стойте, – Крис внезапно остановился и поднял вверх указательный палец. – Слышите?

Еле уловимый вначале, рокот доносился откуда-то с вышины.

– Может, в горах сошла лавина? – предположил Шен.

– Я бы услышал.

– Скорее, – скомандовал Тайлер. – Бежим!

Мы рванулись вперед.

Рокот становился все громче и через добрые десятка два метром, что мы успели преодолеть, стало ясно, что лавиной тут и не пахнет.

Звук шел сверху. Он не был похож на шум мотора тяжелого штурмовика. Рокот исходил от легкого военного самолета, пролетающего прямо над нами.

– Тайлер! – крикнула я. – Смотри!

Он остановился и посмотрел на небо.

Самолет пронесся черной птицей. Так низко, что я ощутила порыв ветра.

– Ну все, нам конец, – Див резко прислонился к стволу дерева и вскинул винтовку.

– Бежать дальше нельзя, – сказал Тайлер. – Нас уже ждут.

– Может, нам спрятаться? – я беспомощно оглянулась по сторонам.

– А ты видишь, где, принцесса? – усмехнулся Див. – Давай! Можешь зарыться в снег и…

Следующие его слова потонули в реве моторов.

– Вы окружены! Бросьте оружие! – громогласно раздалось над нами.

От неожиданности я оступилась и едва не упала, схватившись за Тайлера.

На меня нашло какое-то оцепенение. Волна резкого холода сменилась жаром. Все тело как будто покрылось испариной – липкое невыносимое ощущение страха.

Вот и все. Конец. Неужели все было зря?

Как в замедленной съемке я видела, что нас окружают. Какие-то устройства, напоминающие квадроциклы, с орудиями на борту. Люди в боевой амуниции, появившиеся как из ниоткуда.

– Повторяю! Бросьте оружие и сдавайтесь! – раздалось снова.

Тайлер первым бросил свою винтовку, показывая нам всем пример. Крис и Шен нехотя ему последовали. Из моих рук пистолет выпал сам собой.

– Ну уж нет, – с дикой улыбкой проговорил Див и пальнул из винтовки.

Его пуля ранила одного из имперцев. На нас тут же наставали несколько десятков стволов.

– Прекрати, – сдавленно зарычал Тайлер.

Мы были в невыгодной ситуации и погибнуть в бою «до самого конца» не хотелось никому. Не для того было пройдено столько километров, чтобы сдохнуть у самой границы.

– Повторяю! Бросьте оружие!

– Див, – произнес Тайлер.

Тот глянул на него, на имперцев и, с отвращением сплюнув, бросил винтовку.

Один из имперцев снял шлем, и я увидела его лицо.

– Тайлер Гиллерти, вы и ваши сообщники обвиняетесь в государственной измене. Вы будете арестованы и отправлены в Ангресс для судебного разбирательства, – он перевел взгляд на меня и добавил: – Как и все остальные.

Я смотрела ему в его глаза и не двигалась.

То, что я видела, было страшно. Черная, непроглядная тьма, ненависть, месть, обида.

Во время бега с меня слетела шапка, молния на куртке разошлась. Холодный ветерок шевелил спутанные волосы, а мороз все глубже проникал под одежду. Но я не ощущала холода.

Я была уже не той сияющей девушкой, что сбежала из Ангресса. Но он все равно узнал.

Это казалось неправдой, нереальностью. Такого просто не могло случиться. Мы – и по разные стороны.

– Райвен… – еле слышно прошептала я.

Время стало мучительным.

Мне казалось, что я слышу скрип от поворота шестеренок в огромных часах, с которых медленно стекают секунды всего времени этого мира.

– Повторяю еще раз, – теперь Райвен смотрел прямо на меня. – Бросьте оружие и сдавайтесь. У вас нет шансов.

– Тайлер, – я умоляюще посмотрела на Гиллерти. – Он прав…

Ощущение полной беспомощности – вот что я почувствовала.

Выход конечно же был, но где? На йти его мог бы другой человек, а не Летиция Кастелли. Которой, в сущности, давался совсем небольшой выбор – либо смерть от пули Райвена, имевшего полное право на такую месть, либо возвращение, тюрьма, суд и, возможно, все равно смерть.

Тайлер не спешил сдаваться. Они с Райвеном затеяли игру в гляделки. Первый, наверное, хотел как-то воздействовать на противника. А второй, кажется, знал, как этому противостоять.

– Не старайся, Гиллерти, – лицо Райвена тронуло некое подобие саркастической улыбки. – Твои фокусы на меня не действуют. Ты проиграл.

– Загнать кучку замученных людей – небольшая победа. И не самая блестящая, да?

У Райвена на лице заходили желваки.

Я смотрела то на одного, то на другого и пыталась понять, о чем этот разговор. Он звучал как перепалка давних соперников. Достойных, сильных и уважающих друг друга, знающих много опасных секретов. Чего же еще я не знаю о Тайлере?

– Твоя группа заметно поредела, Тайлер, – заметил Райвен. – Ты не умеешь беречь людей.

– Почему бы тебе просто не повязать нас и не погрузить в машину? Мы ведь нужны живыми.

– Я слишком хорошо знаю тебя, Тайлер, чтобы действовать грубо. Сдавайся и, обещаю, все останутся живы.

Я украдкой переглянулась с Шеном. На его лице была написана безрассудная решимость. Кто-то, а он, после гибели Хейли, вряд ли сдастся так просто.

На миг я представила, что будет дальше.

Райвен сдержит обещание и мы останемся живы. Отправимся обратно в Ангресс, где начнется череда нескончаемых допросов, судов, разбирательств. Журналисты слетятся будто воронье на свежую падаль, а недоброжелатели отца и вовсем накинутся на нас стаей стервятников. Все, что останется у меня будет камера-одиночка и тюремная форма. А потом будет суд, на котором отступница Летиция Кастелли предстанет перед всей империей и услышит обвинительный приговор. Возможно, все это продлит ее жизнь на пару месяцев.

Нет. Сдаваться нельзя.

Я обернулась, услышав резкий смешок. Это был не Тайлер, не Крис и даже не Див. Таким своего брата я видела впервые.

– А не пошел бы ты в задницу, Райвен Томмард? – проговорил Шен с безумной улыбкой на лице.

Одним быстрым движением он выхватил из куртки пистолет и метким выстрелом всадил пулю в лоб солдату, стоящему прямо за плечом Райвена.

На миг все накрыла звенящая тишина. Потом разом щелкнули стволы, и мы оказались на прицеле уже во второй раз. В последний.

Следующий выстрел Шен сделать не успел. Он со стоном согнулся – пуля Райвена оказалась в бедре.

– Шен! – я бросилась к брату.

– Еще одна глупость и я буду бить на поражение, – железным тоном проговорил Райвен.

Райвен все еще держал Шеннарда на прицеле.

– Не стреляй! – крикнула я.

В лице Райвена ни дрогнул ни один мускул. Глаза по-прежнему были чужими и холодными. Вряд ли он посмотрит на меня как раньше и еще менее вероятно, что послушает.

– Лети, отойди от него, – сквозь зубы проговорил Тайлер. – Быстро. Ко мне, быстро. Див, Крис, готовы?

Готовы? К чему?

– Шеннард, не надо, – предостерег Крис.

– Заткнись, – бросил брат.

– Шен? – тут он поднял голову, и я увидела все ту же улыбку. – Шен, ты что? Шен!

Он не собирался отступать и снова потянулся к пистолету.

Я успела только вскочить на ноги и закричать:

– Райвен, нет! Не стреляй!

Он внимательно взглянул на меня и коротко произнес:

– Огонь.

Мир завертелся перед глазами.

Тайлер схватил меня за плечи, и я оказалась за его спиной. Воздух вокруг нас как будто сгустился, стал осязаемым.

Первое, что я заметила – это звуки. Выстрелы, полет птицы, скрип снега. Они стали глуше. Как будто кто-то закрыл окно. Потом я стояла, прижавшись спиной к спине Тайлера, и поняла, что он неподвижен.

Крис стоял прямо напротив меня. На его лбу вздулись вены, а по щекам катились капельки пота. Див рядом с Тайлером застыл все в той же недвижимой позе.

Через пару секунд я все поняла. Так остро, что по спине пробежал холодок.

Я видела вспышки выстрелов, слышала отдаленные звуки, видела, как лицо Райвена исказилось от злости. И все это в считанные мгновения, показавшиеся вечностью.

Самым невероятным стало то, что ни одна из выпущенных пуль, не достигла никого из команды. Все они застыли в воздухе, завязнув в невидимом куполе, защитившем нас.

Я не верила собственным глазам. Тайлер оказался гораздо сильнее, чем я могла себе представить.

Первым не выдержал Крис. Купол с его стороны словно истончился и вовсе исчез. Пули, зависшие в воздухе, с шипением упали в снег. Сам эмпат упал на колени и тяжело задышал, упершись руками в землю.

Выстрелы стихли. Многие из имперцев поснимали шлемы и ошарашено смотрели на нас. Никто и подумать не мог, что люди способны на такие вещи.

Райвен казался растерянным. Вряд ли ему доводилось встречать такого противника.

Я чувствовала, что Тайлер едва держится на ногах. Они и Дивом все еще удерживали свою часть защитного купола и не собирались его опускать.

Я взглянула на Райвена и отрицательно покачала головой.

– Нет, – прошептала одними только губами, но он понял.

Впервые сказала ему это слово вот так вот прямо, в лицо.

Дальше был хлопок и Райвен упал, схватившись за бок.

– Падшие! – выкрикнул кто-то из имперцев.

В этот момент защитный купол окончательно упал, а Тайлер и Див, обессиленные, упали на землю, прикрывая головы от пуль и лазерных лучей.

Завязалась самая настоящая битва, а я осталась одна.

– Лети, бежим, – Шен схватил меня за руку и потащил куда-то.

– Стой! Мы не можем их бросить!

Тайлер, Див и Крис было не в состоянии идти, а сам Шен ранен. Бежать или оставаться – одинаково смертельно.

– Я сказал, идем!

Двигаясь с трудом, Шеннард шел вперед. Я за ним. Может, мы сможем хотя бы укрыться.

– Далеко собрались, детки? – прямо нам навстречу вышли трое падших. – Хватит. Путешествие закончилось. Вяжите их, ребята.

Кто-то подбежал ко мне сзади, а дальше был хлопок и темнота.

***

– Летиция? Лети?

Кто-то ласково гладил меня по лицу и называл мое имя. Кто-то с нежными руками и знакомым голосом.

Где я могла его слышать?

Может, дома, в Ангрессе? Или дома, в родном мире?

Вдруг тот удар стал роковым и я погибла? Что, если обмен двойниками снова произошел и я приду в себя уже дома.

Нет, стоп. Там, откуда я пришла, никто не называл Летицией. А еще там не пахло нашатырем и не йодом. И там я бы так не замерзла, и не укрылась бы таким колючим одеялом.

Открыть глаза стало сложной и болезненной задачей.

– Эти громилы крепко тебя приложили, – сказала девушка, голос которой я никак не могла вспомнить. – Я боялась, что может быть сотрясение. Тихо-тихо, полежи еще…

Она мягко уложила меня обратно, стоило только попытаться встать.

– Берта, это ты? – я не верила своим глазам.

Берта – та самая медсестра, что привезла меня в Ангресс. Девушка с незаметным блеклым лицом и тихим голосом, боящаяся всего на свете, была рядом.

– Что это за место? Как я тут оказалась? Погоди… а ты…с падшими?

– Лети, помолчи. Я отвечу на все твои вопросы, только лежи спокойно, хорошо?

Она стала набирать в шприц какое-то лекарство.

– Сейчас я сделаю тебе инъекцию и будет намного легче. Уйдет слабость, прекратится головная боль. Потерпи.

– Поверить не могу, что вижу тебя, – говорила я, наблюдая, как тонкая игла вонзается в мою кожу. – Где мои друзья?

– Они живы, не переживай.

– А мой брат, Шен? Он ранен.

– С ним все хорошо. Рана неопасная и скоро заживет. Доктор уже поработал с ним.

– Криссель?

– Нет. Доктор Криссель остался на юге. Здесь есть другой врач, один из падших.

Берта тихо улыбнулась.

– Ну вот. Теперь полежи немного – скоро будет легче.

– Я ничего не понимаю… – проговорила, положив руку на лоб. – Как же голова болит!

Тесное помещение с противным раздражающим освещением дневной лампы. Темные стены, прохлада, запах лекарств, от которого мутит. Все какое-то неживое. Ни одного окна, ни одного предмета уюта – меньше всего это похоже на жилое место.

– Просто не дергайся. Лежи. Сейчас я все тебе расскажу.

И я подчинилась.

Послушалась ее и выполнила эту настойчивую и такую твердую просьбу. Впервые за все время нашего перехода я поверила кому-то настолько, что просто сумела лечь и закрыть глаза, расслабиться, позволить неизвестному лекарству беспрепятственно течь по моим венам.

Действие наступило скоро – в течение первых же минут мне становилось легче. Уходила боль, дрожь, наступали успокоение и долгожданное тепло. Будто меня окутал невидимый кокон уюта и легкости. Состояние, которого я не испытывала давно.

– Что ты мне вколола? – спросила у Берты. – Такое ощущение, что меня уносит.

– Успокоительное на основе легкого наркотика, – невозмутимо ответила она. – То, что тебе нужно.

– Чтобы я не могла сбежать? – в этот момент я улыбалась.

– Чтобы ты расслабилась и не тронулась умом. Ты много перенесла, Лети.

Да, тронуться умом было бы в самый раз.

Начни я говорить, что мир на самом деле не один, что их много и что я пришелица из другого, а еще у меня другое имя и… Какое, кстати, имя? Я его почти не помню. Было ли оно вообще?

Не важно. Начни я говорить все это вслух, меня бы признали ненормальной. Может, даже оправдали бы на суде. Может, так было бы проще.

Удивительно, что мой разум воспринял все случившееся совершенно спокойно, и я продолжала находиться «в трезвом уме и твердой памяти» до момента, когда Берта сделала мне укол.

– Тайлер Гиллерти… – проговорила я, глядя на идеально ровный потолок. Совсем недавно он казался грязным и склизским. – Жив?

– Да.

– А Райвен? Райвен жив?

– Все живы, Лети. Падшим пришлось отступить с последний момент. Над лесом появился штурмовик и три катера – нас едва не сцапали. Райвена спешно увезли.

– Как хорошо…

Почему-то мне было страшно представить, что Райвен умрет.

Это было бы несправедливо после всего, что случилось. Я видела его глаза, видела боль и отчаяние, видела искреннюю ненависть. Он не должен был умирать таким несчастным, хоть я и была виновна во всем.

– Где Тайлер, Див и Крис?

– В соседних камерах. Я вколола им снотворное. Не думала, что люди могут быть способны на такое.

– Я тоже, Берта. Погоди… – я привстала на локтях и внимательно на нее посмотрела. Под действием наркотика весь мир казался красивее и Берта вместе с ним. – Ты видела, что случилось в лесу? Ты там была.

Она кивнула.

– Я – врач и я нужна им. Вас выслеживали несколько дней, и вы оказались гораздо сильнее. Джаред удивлен. Вы убили больше десятка его людей – необстрелянных новичков. Жаль их…

– Кто такой Джаред?

– Он старший на этой базе. Мы в законсервированном бункере, Лети. Имперцы его давно списали и забросили, а падшие сделали своим штабом. Здесь мы как за каменной стеной.

– Как в каменной тюрьме, – собственный голос казался шелестом.

Все-таки отличная вещь эти успокоительные на основе наркотиков!

Я в полном дерьме, а ощущаю себя так, будто сижу на берегу моря в шезлонге, потягиваю коктейльчик и рассматриваю собственную яхту, приколотую у пирса. И при этом я зверски спокойна и счастлива. Жизнь удалась!

На мое замечание о тюрьме Берта только отвела глаза и смущенно усмехнулась.

В ней что-то неуловимо изменилось. Черты лица стали как будто выразительнее, ярче. Теперь они не терялись в общей картине мира, а были узнаваемыми. Встреть я ее сейчас, навсегда бы запомнила. Особенно взгляд – будто смотришь в глаза другому человеку.

– Берта, почему ты с падшими?

– Я приняла их сторону, – она не отводила взгляд.

– Поверить не могу, – я усмехнулась и снова приподнялась на локтях. – Ты же боялась назвать меня по имени, а теперь ты – и падшая.

Девушка ничуть не смутилась.

– Тебе не понять – ты всю жизнь провела на третьей ступени, Лети, – даже голос ее звучал по-другому, жестче, чем раньше. – Ты не знаешь, что такое жить в трущобах, голодать, просить милостыню. У падших нет ступеней – все равны.

– Не-е-е-ет, – протянула я. – Все никогда не будут равны. Ни-ког-да.

Берта снисходительно улыбнулась.

– Ты думаешь, падшие просто убивают всех без разбора? Мы не отщепенцы и не бандиты. Мы хотим жить по-другому, в другой системе.

– Система может оказаться сильнее.

– Но ее всегда можно разрушить.

Я устала держаться на локтях и повалилась обратно на постель.

Так вот она, безумная идея всех падших, разрушить все до основания. Снести, а потом выстроить новое, свое. Какое – вряд ли они представляют полностью.

За все время, проведенное в новом мире, я поняла очень многое. О себе, о людях, о политике, жизни, любви. Я поняла, что нет ничего более ненадежного и опасного, чем колосс, поставленный на глиняные ноги. И не важно, материален ли он, или, выстроен из собственных иллюзий, расцвеченных яркими витражами.

Колосс падших – всего идея, которую еще нужно воплотить, и у которой нет даже глиняных ног. Настоящий же исполин – Империя и ее законы. Он стоит на прочных металлических опорах, пусть и покрывшихся местами тонкой сеточкой ржавчины. Этот великан сломал многих, сломал и меня. Иначе я бы не оказалась в старом бункере у самой границы без малейшей надежды на спасение.

– И ты хочешь им помочь? Берта? Ты в это веришь?

Она немного помолчала, затем медленно проговорила:

– Я пытаюсь найти хоть какую-то надежду, Лети. Как ты и твой брат.

– Слышала о нас?

– Да. Я переживала за вас. Честно. Не думала, что на третьей ступени есть такие люди.

«И правильно. Их там нет, – подумала я. – Никогда не была на третьей ступени и не буду уже…»

– Знаешь, я здесь уже два месяца, – Берта обвела глазами комнату. – Меня схватили, когда добиралась домой. Напали на автобус. Тщательно обыскивали, проверяли документы. Кажется, искали кого-то. Нужным им людям предложили выбор, остальных убили.

– Убили?

Она кивнула.

– Я испугалась так же как ты. Все это ужасно и жестоко. Так не должно быть. Но пробыв с этими людьми, я приняла их сторону. Здесь у меня появилось то, чего не было никогда. Это уважение. Так здорово, когда ты что-то значишь…правда, Лети?

Я как-то пьяно кивнула. Было хорошо и спокойно, хотелось улыбаться.

– А что вы сделаете с нами? – наконец спросила.

– Это решит Джаред. Он давно хотел найти ребят из «Сияния». Падшие очень обижены, что те отказались принять их сторону. Твой Гиллерти, кстати, больше всех насолил падшим пару лет назад.