Текст книги "We were the Champions...(СИ)"

Автор книги: Алисья-Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Вы ведь знаете её отношение к отношениям…

– Масло масленное. Тавтология. – заметил Сергей

– Плевать!

А после Ева начала вынюхивать и выискивать поклонника среди команды. Тогда буквально каждый умолял его признаться. Но он был стоек и дотянул до того, что она решила установить камеру. Сейчас он не мог сказать: поступил он мудро или просто собственноручно выпнул свои шансы завоевать сердце прекрасной дамы, коей являлась Евангелина, а после ещё и помахал этим шансам на прощание.

Решив раз и навсегда покончить с хандрой, Александр встает с кровати, понимая что только что отлежал себе все, что только можно было отлежать. Он тянется к телефону и, к своему удивлению, замечает несколько непрочитанных сообщений от одноклубников и десятки пропущенных от Евы. Подумав что для начала лучше разобраться с сообщениями, а после перезвонить девушке (настроение с утра портить не хотелось, его и так подпортило его состояние), Гарсиа, не задумываясь, открывает первое попавшееся окошечко с диалогом. Спустя минут десять, когда все сообщения было просмотрены, Саша мог с уверенностью разделить их на две группы. Первая – «Ну, наконец-то, бро! Сколько ждать можно было?» и вторая – «Поздравляю вас!» Причем даже Игнашевич-младший прислал странное поздравление непонятно с чем. Настрожившись, Сашка пытается вспомнить какой-нибудь праздник, выпадающий на середину мая… Случайно бросив взгляд на экран телефона, он замечает в диалоге с Евой пугающую надпись «Вы: Видеозапись». Пытаясь отрыть в своей больной, сегодня ещё и тупой голове что за видео он мог отправить Акинфеевой, Александр, не на шутку испугавшись, нажимает на иконку диалога, а после и на видео.

На экране тут же появляются два лица. Пьянное – Гарсии, трезвое – Коляна. Сашка, облакотившись на плечо своего нового друга, что-то орет своим до неузноваемости пьяным голосом. Саша пытается разобрать, что именно он орет на видео, но его попытки остаются без результата. Его немного напрягает выражение лица Коляна, но гораздо сильнее внимание привлекает его обращение к Еве.

– Пслушай сьда! – орет он, сильно наклоняясь к телефону.

Колян что-то шепчет пьяному ему на ухо. И вчерашний он выпрямляется и старается стоять ровно. Гарсия, смотря на экран телефона, морщится от своего вида и звучания своего голоса. Он делает себе пометочку, что если и пить, то без телефона. А ещё лучше не пить вовсе, но это при их тяжелой жизни кажется невозможным. Сашка обратно возвращает свое внимание происходящему на видео.

– Чтб ты знла! Я не врл! – он немного смущается этой фразе, потому что в каком-то смысле он именно это и делал, но, мотнув головой, продолжает орать, – Я дейст… дейст… тьфу, ты блин! Дей-стви-тель-но ничго не гворил ему… А не прихдил он, потому что знал пр камры и нхотел, чтобы ты знла про него. Н, в общм, тот пклонник – эт я! – к концу его голос звучит очень тихо и неуверенно, будто он сомневается: он это или нет.

Гарсиа испытывал стыд и ужас. Это все видела Ева! Напрасно надеяться, что она не разобрала его пьяный лепет. Он хоть и глотал звуки, понять смысл можно было. Таинственные поздравления приобрели некий смысл. Но они казались глупыми. И Сашка не понимал: почему ему никто не посоветовал покупать турне в Антарктиду? Это бы выглядело гораздо логичнее в сложившейся ситуации. Он ещё раз взглянул на пропущенные от Евы.

«Зашибись! Ну и что теперь делать?»

Комментарий к Мне совсем не нравится эта глава. Вот прям, ни капельки. Поэтому, если Вам не сложно, отпишитесь: где плохо, а где нормально.

А тем, кто ждал, спасибо, что дождались! :)

========== Часть 12 ==========

В последнее время комиссия собиралась всё чаще. Хотя на что он расчитывал? Он стал первым, что б его, тренером сборной после перерыва в двадцать лет. Он притащил в команду двух придурков, готовых кинуться друг на друга с кулаками. И к тому же сел в сторонке, чтобы понаблюдать за этим медленным и экстравагантным концом света. Но нет же! Этого показалось малым для него… и он решил твердо защищать кандидатуру каждого из этих идиотов.

С одной стороны это было глупо: ему предложили решение проблемы, которое он не рассматривал серьезно, а он посмелял засомневаться (в этом было проявление рассудка: ответственность за любое принятое решение будет лежать на нем). Марио сомневался. Не звать в команду кого-то одного… Но кого из них? Акинфеева (Черышева) или Гарсию? Первый является лучшим защитником прошлого и текущего сезона. Последние три сезона (считая текущий) прошли на высоте. Получено несколько наград: уровня страны и мира. Также нельзя не вспоминать ту шумиху, поднятую прессой возле Данилы.

– Марио, пресса – не твоя проблема. У нас есть люди, которые займутся этим. – проникновенный шепот президента Союза всплывает в голове, отметая мысли о газетчиках.

Но награды и прекрасная игра на протяжении трех сезонов говорят сами за себя. Значит, Сашу? Но у того не менее внушительная статистика. Ко всему прочему он является капитаном и имеет определенное влияние на «раздевалку». А лишние проблемы внутри команды ему не нужны, и без них дел полно.

И что же делать?

– Вы решили, Марио? – вопрос одного из членов Союза заставил его выйти из пустых раздумий. Ответ был готов. Пусть он ему не нравился, но какая-то часть Фернандеса понимала, что другого выхода нет. Он кивнул.

Вопрос со стороны положительных качеств и заслуг каждого из футболистов оказался без ответов, поэтому бразилец решил посмотреть на обратную сторону медали. Однако и там все оказалось лаконично и ровно. Оба несговорчивы, вспыльчивы, агрессивны время от времени, тупы в некоторых вопросах (хотя уровень интелекта каждого игрока сборной вызывал у определенного типа населения сомнения, тренера эти байки не волновали). По всему он сделал вывод, что не уживаются они как раз из-за сходств. Этот вывод жизнь не облегчил, и он нашел единственное верное (как он думал) решение проблемы этих придурков.

– Вы уверены, Марио? Это может только усугубить ситуацию: для этого нужно время, которого у нас не так много. Так Вы обдумали своё решение, Марио? – он замечает обеспокоенное лицо Ромы, недоверие женщины, задающей вопросы. Сомневаясь в её компетенции (ощущалось, что она недолюбливает Акинфеева), некоторое время он пытается вспомнить как ее зовут и какую роль это особа играет в системе Союза. – Марио?

– Определенно. Я не вижу причин для того, чтобы не вызвать в сборную кого-то из них.

Они подождут ошибки одного из них. В свете последнего разговора Фернандесу не хотелось, чтобы Акинфеев ошибся первым. Но это не означало, что он хочет выгнать из команды Гарсию. Он также желал ему успеха, как и Акинфееву. Просто эта женщина ему не понравилась (но его об этом никто не спрашивал) и создавалось ощущение, что она ненавидит буквально каждого, кто находится с ней в одном помещении. Правда может оказаться, что у нее просто такая работа. Боже, как по-детски это выглядит! А ему уже пятьдесят!

– Что ж. Хорошо. – Широков, почувствовав, что внимание и контроль уходит к мисс в очках с золотой оправой, выдохнул и откинулся на спинку стула в попытке расслабиться. – Так и поступим.

Он чувствовал, что что-то не так. Да, в квартире не было запаха гари, все работало и находилось в исправном состоянии. Джон с непринужденным видом тихонько мурлыкал себе под нос, коротая время за просмотром очередной серии какой-то мыльной оперы по телевизору. Ничего не гремело, не взрывалось и не горело. Были только умиротворяющая, семейная идилия, тихий и неестественный плач явно переигрававшей главной героини и нераздражающий шум домашней техники. Возможно, из-за этого всего и казалось, что что-то не так.

Даниил давно мечтал о таком. Тишина, спокойствие и умиротворение. Но при наличии шила в одном месте у соседа, это, думал Акинфеев, являлось невозможным. Однако, вот оно. Спокойствие рядом с Джоном. Подумать только! От неожиданности подобного Даниил растерялся и не знал чем себя занять.

Обычно он, придя домой, начинал хозяйничать (готовка, стирка, глажка), после маленькой ссоры с соседом, они мирились. А затем он ложился спать, предворительно позвонив сестре и (с недавних пор) матери. Сегодня Джон обломал все его планы и рутинные дела. На столе стояла тарелка с лазаньей (он умеет готовить?!), на кровати была обнаружена аккуратная стопка белья (как он не спалил квартиру?!), а по дому раздовался шум работающей стиральной машины (что он, черт возьми, натворил?!).

– Что ты сделал? – как можно беспечнее поинтересовался Даниил, присаживаясь рядом с соседом.

Тот решил не отвлекаться от телевизора на глупые разговоры. Главный герой как раз признавался в любви главной героине, стоя на одном колене. Лицо последней было настолько натурально изуродовано гримом, что любой бы поверил, что она проревела целую неделю без перерыва на потребности человеческого тела. После неспешного пробега титров мужчина, появившийся на телеэкране, с очаровательной улыбкой попросил потерпеть рекламу несколько минут и пообещал, что сразу после начнутся новости. Джон, ненавидящий подобные программы (все, что хоть немного отдавали серьезностью), предпочел сбежать от Акинфеева.

– Ну, так что ты успел натворить? – удивительно, но лазанья оказалась не только съедобной, но и вкусной.

Сосед пытался попить кофе, игнорируя футболиста. Взгляд оббежал всю кухню, но ни разу не задел Акинфеева. Руки вцепились в кружку, создавалось впечатление, что если Джон вдруг выпустит ее из рук, то мир рухнет. Ненадолго задумавшись о содержимом кружки (только ли кофеин там?), Даниил продолжил рассматривать соседа, ожидая ответа.

– Ты можешь мне сказать… – ненавистные ему рубашки аккуратно отправлялись в шкаф.

Джон отстраненно слушал музыку в наушниках, усиленно игнорируя его просьбу. Он знал, что сосед его прекрасно слышал. От этого знания становилось ещё хуже. Акинфеев не знал, что такого он натворил раз не спешил рассказывать.

– Слушай сюда, Джон… – он неспешно разгружал стиральную машину, на секунду задумавшись «какого черта?». Он футболист-миллионер. Так почему он живет не в шикарном доме-дворце, а в пятикомнатной квартире, полной идиотов? Почему вместо того, чтобы отдать вещи в химчистку, мучается здесь в чертовой пятикомнатной квартире? (хотя тут всё более-менее понятно: ближайшая химчистка закрылась на ремонт) – Что произошло? Тебе выписали штраф за вандализм, а ты свалил всё на меня? Ты встретил бабушку и прошел мимо, непоздоровавшись? Хотя это не Россия, тут это не обернется ничем страшным, наверное… – он бормотал, не зная что может быть ужаснее. Джон, мотая головой, смотрел на него испуганно и недоуменно. Последнее, осмелился предположить Даниил, из-за последнего предположения.

– А что тогда?! – от бессилья он упал на диван, не переставая смотреть на соседа.

Тот медленно присел на кресло. Лицо было бледно. Из-за этого в голове появлялись мысли одна ужаснее другой.

– Ты окончательно разругался с матерью и теперь будешь мучать меня всю оставшуюся жизнь? – Джон помотал головой. Нет. – Тебя девушка бросила? Хотя её никогда не было… Ты неожиданно понял, что… нетрадиционной ориентации… —он  уставился на него, как на психа. Что за бред?! – Я не знаю, что ещё можно было натворить, сидя в этой чертовой квартире! Ты можешь просто сказать?! – Джон взглядом уперся в пол. – Что может быть ужасней? Ты убил кого-то? И теперь за тобой копы бегают? Или ты на меня свалил? – сосед испугганно поднял взгляд на Акинфеева.

Серьезно?! И какое из предположений более точное?

– Надеюсь, что причина была стоящая.

– Я не убивал.

Что за…?!

– А что тогда? Я иссяк. Выкладывай. Драться не полезу – сил нет.

– Кто-то настучал копам про сумки. Завтра сюда приедет куча офицеров и проведут обыск.

– Всего-то… – Даниил расслабился, но Джон продолжал сидеть напряженно. – А что, в сумках что-то незаконное?

Наверное, взгляд, пытающийся просверилить дырку в полу, и гробовое молчание должны были сказать что-то определенное.

– Ну… – он пожал плечами и сделал вид, будто только что дал развернутый и исчерпывающий ответ на вопрос. Взгляд от пола так и не отвел.

– Джон. Что в сумках? Мне будет легче отреагировать, когда копы приедут с обыском, если я буду знать их содержимое.

– Да ничего страшного. Всего лишь… – Джон быстро пробежал взглядом по комнате, сделал глубокий вдох, набираясь сил, и прежде чем вновь уставиться в пол, едва слышно прошептал, выдохнув, – наркотики.

– И что ты собираешься делать? – Артем заинтересованно взглянул в тарелку с заказом.

Атмосфера в кафе легкая, он бы сказал – летняя. Из динамиков разносилась одна из тех мелодий, которые признаны не нести нагрузки на загруженный мозг, а наоборот раслаблять, успокаивать и поднимать настроение. Официанты суетились, бегая от одного столика к другому и принимая заказы улыбчивых посетителей. Поэтому его хмурое лицо портило, оскверняя, радостную атмосферу заведения. Находящийся в прекрасном расположении духа Дзюба смотрелся более лаконично.

– Мы решили подождать.

– Подождать?

– Ну да. Понимаешь, довольно сложно объяснить отсутсвие одного из них в сборной. Они оба подходят по стилю, и последнии сезоны каждым из них были проведены на высоте.

Артем кивнул, соглашаясь, и вновь вернул свое внимание аппетитному содержимому тарелки. Заказ Фернандеса оставался нетронутым, сам бразилец с отрешенным видом уставился в панорамное окно, возле которого они решили расположиться. Высказать собственные переживания другу оказалось неплохой идеей.

– Марио, не волнуйся. Я уверен, что все пройдет спокойно. У вас ведь все шансы попасть на Чемпионат Мира. А там и до чемпионства недалеко. – он пытался подбодрить, но выходило ужасно.

– Мы были чемпионами.

– Мы ими и остались.

– Ой да брось! Кому есть дело до стариков, которые двадцать лет назад были в сборной? Большинство даже не видели наши игры, а тех, кто видел не так много. Футбол не стоит на месте. Стиль, скорость игры быстро меняются. И между тем, как мы играли, и тем, как играют они, есть огромная разница. Ты ведь знаешь. Многим кажется, что мы пешком по полю ходили!

– Но это не обесценивает нашу победу. – Артем проговорил это спокойным и серьезным голосом.

– Да. Но для них мы чемпионы прошлого.

– Не вижу в этом большой проблемы. Они нас по-прежнему любят. Наш состав стал первым, кто смог стать Чемпионами Мира. Мы вошли в историю.

– Именно это меня и волнует. Мы уже вошли в историю.

– Ты думаешь, это не сработает повторно?

– Конечно.

– Но такое уже было. И не раз. Взять к примеру Дидье Дешама. Спустя двадцать лет после своего чемпионства привел сборную Франции к победе. Кстати, это было у нас в России, помнишь? Между вами есть сходство.

– Какое? Я, если ты помнишь, бразилец. И Чемпионами Мира мы ещё не стали. И к тому же даже ему потребовалось шесть лет, чтобы привести свою сборную к победе.[1]

– Ну, там был, по-моему, и бразилец. – Дзюба пожал плечами с таким видом, будто они обсуждали погоду на ближайшие выходные.

– Давай сменим тему. Как бизнес?

Артем вновь пожал плечами, пробормотав «Как хочешь», и с радостью принялся за рассказ очередного веселого случая, который произошел с ним пару дней назад.

Подумать только! Наркотики! Он должен был догадаться, что там не сувениры хранятся! Хотя он бы отреагировал гораздо спокойнее будь там даже контрабанда! Клыки мамонтов, блин, или что там перевозят преступники! Но наркотики… Четыре огромных сумки наркотиков… Блин, да ему же влепят по полной.

А то, что достанется именно ему, а не Джону, и ежику понятно. Чья кваритра? Акинфеева. Кто из них миллионер? Акинфеев. У кого куча возможностей закупиться и хранить эту гадость? Правильно, у Акинфеева, а не у бедняги Джона, который даже с родной матерью ужиться не может, а уж про постоянную работу и говорить нечего. Но всегда есть шанс, что попадутся нормальные копы, которые разберутся в этом деле. Но если они действительно разберутся в этом, то посадят Джона. А они друзья, как никак. Возможный выход из ситуации не светился яркими буквами «EXIT» над дверью, а в голове набатом било «Наркотики! Что делать? Что делать? Наркотики!»

Джон, замолкнув, тихо сидел на кресле, всё также не отводя взгляда от пола. Акинфеев несмотря на фразу «драться не полезу» разок всё-таки съездил соседу по лицу, после, правда, принес лед из морозилки и теперь мерил гостинную нервными шагами, а виновник продолжал изображать предмет мебели, правда теперь он ещё прижимал руку со льдом к лицу, чтобы понизить вероятность расцветания цветка-синяка на его физиономии.

– Так. Ладно. Хорошо. – Даниил уселся на диван, свесив руки, – Расскажи мне все полностью. Я не верю, что ты просто вот так неожиданно стал наркодиллером. Что случилось?

Джон продолжал молчать, делая вид, что Акинфеева нет в помещении.

– Не бойся: драться не полезу. – сосед фыркнул, – На этот раз действительно не полезу.

– Да ничего не случилось…

– Ничего?! Ну, если считать четыре сумки наркотиков, завтрашний обыск и крах моей карьеры и жизни за ничего, то да, ты прав – ничего не случилось!

– Одна.

– Что?

– Одна сумка.

– Ты сейчас издеваешься? – он пытливо посмотрел на Джона, а после продолжил, махнув рукой, – Рассказывай! Откуда у тебя наркотики, и для чего они тебе? Ты ж не из этих…

– Нет, что ты!

– Тогда откуда у тебя наркотики?

– Это было давно. Примерно за неделю до того, как я рассорился с матерью. – глаза Джона бегали по гостинной, ни на секунду не останавливаясь, голос его дрожал от неприятных воспоминаний, а руки то и дело теребили низ потрепанной футболки, – Я возвращался после очередной встречи с друзьями.

– То есть, с очередной пьянки. – пояснил для себя Акинфеев.

– Почему сразу пьянки? Мы просто собрались вместе, чтобы…

– «Пропустить по стаканчику чего-нибудь крепкого, вспоминая веселые годы в университете», в котором ты никогда не учился. – он откинулся на спинку дивана, устраиваясь удобнее, и проговорил это в потолок, после посмотрел на Джона, очаровательно улыбнулся и продолжил, – Прости, забыл. Можешь продолжать.

– Почему ты издеваешься? Это вообще-то нелегко рассказывать.

– Потому что мне можно. У меня стресс и шок. Мой друг на протяжении длинного промежутка времени хранил у меня в квартире наркотики, а завтра из-за этого ко мне в гости припрется снаряд полиции.

Они помолчали, смотря друг на друга.

– Продолжай. Ты возвращался после «встречи»…

– Ну, я как всегда пошел через короткий путь. И там я встретил их…

– Их? Слушай, давай ты просто кратко расскажешь, кто они, что они сделали и прочее. Мне не нужны такие подробности. Я не собираюсь детектив писать.

– Они потребовали у меня денег. А ты знаешь, как у меня с ними, в смысле, с деньгами… И тогда они поставили ультиматум: либо я похраню у себя их товар, либо я отдам им десять тысяч сразу.

– Десять тысяч?

– Евро.

– И ты, конечно, выбрал первое… Что мешало тебе выкинуть эти сумки? Или развернуться и уйти от той компании.

– Они сказали, что следят за мной, и если я избавлюсь от сумок раньше времени или сделаю ещё что-нибудь (ну, там заменю наркотики, присвою что-нибудь себе или ещё что-то в этом духе), то они найдут и убьют меня.

– И ты им поверил?

– Они подробно рассказали: как сделают это. И у них было оружие.

– Брось, Джон. Оружие в наше время есть у всех. – проворчал Даниил, скорчившись, Джон удивленно уставился на него, слегка побледнев, – У всех, кроме тебя, разумеется. Да ладно тебе, я слегка преувеличил.

– Слегка!

– Да, слегка. А они не предполагали, что ты отдашь им деньги на следующий день?

– Нет.

– А с чего ты решил, что приедут копы?

– Кто-то сдал меня полиции. Мне так сказал один друг. Я ему верю

Что ж, решение задачи по-прежнему не посещало его голову. Выходит со всем он будет разбираться завтра, когда к нему нагрянут гости. Однако он продолжал искать выход даже тогда, когда забежал в тупик. Ведь можно перелезть через стену, можно разобрать её кирпичик за кирпичиком. В конце концов не бывает нерешимых задач, не так ли? Когда мысли начали путаться, он предложил выпить по чашечке чая. Джон грустно кивнул. После крепкого свежезаваренного напитка думать стало несколько легче, однако тупик все ещё был перед ним. Джон убирал чашки и баночку с джемом. Взгляд начал бегать по кухне. Ну, точно! Вот оно, решение! Он позвал Джона. Часы показывали полночь.

– Ты уверен, что это сработает? – Джон сидел как на иголках, руки дрожали, кожа казалась с каждым часом ожидания бледнее и бледнее. Смотреть на него было больно.

– Не уверен, но другого выхода у нас нет. Или ты хочешь сесть на десяток-другой лет? – Джон отчаянно замотал головой. – Тогда успокойся. Если ты будешь дрожать, как осиновый лист, то ничего не выйдет.

Раздался звонок в дверь. Они переглянулись, Даниил встал и направился встречать долгожданных теперь гостей. Поздоровавшись с инспектором, он пропустил их в свою обитель.

– Мы решили, что подождем ошибки одного из них. Это было Ваше предложение, Марио. Вы читали сегодняшние газеты? Это огромный скандал. У Черышева нашли целую сумку наркотиков. Я так понимаю, решение кого из них двоих вызывать в сборную отпало? – женщина неприятно улыбается, сверкая своими очками. Марио мысленно делает пометку, что нужно во чтобы то не стало узнать ее фамилию и роль в системе РФС.

– Да, в сборную не попадет Черышев, – с тяжестью на сердце произносит Фернандес, бросая взгляд на статью в газете.

«В квартире защитника «Манчестер Юнайтед» Даниила Черышева нашли целую сумку наркотиков. Расследование будет вести инспектор Стрикт. "Мы проверим каждую из версий. Пока одна из ведущий – наркоторговля." – дал свой комментарий инспектор. Мистер Стрикт также подчеркнул, что громкое и известное имя футболиста не будет играть роли перед следствием.»

Комментарий к [1] – Дидье Дешам – тренер французской сборной с 2012 года. Третий человек, который выиграл Чемпионат Мира и как тренер(2018 год), и как игрок(1998 год). Два других – немец Франц Беккенбауэр и бразилец Мауро Загало

========== Часть 13 ==========

Комментарий к [1]– Стрикт – от английского strict – строгий, жесткий, требовательный.

Двое громил вели его в допросную. Он мысленно проклинал тот единственный пакетик, который инспектор распорол, чтобы проверить его на наличие наркотиков. Его грубо приставили к стене, пока сами полисмены отворяли двери допросной. После махинаций с дверью его столь же грубо затолкнули в комнатку и велели дожидаться инспектора, который не спешил появляться. Конвойный остался с той стороны двери, поэтому он был предоставлен сам себе. Мысли продолжали метаться, хотя саднящая боль в голове, которая появилась после его попытки вырваться и доказать свою непричастность и невиновность Джона, слегка сбавляла его пыл и жажду справедливости.

Мужчина, представившийся как инспектор Стрикт, с непроницаемым лицом вошел в его квартиру. Следом за ним прошли двое в гражданском, один в костюме, напоминающем костюм химзащиты, и двое в форме. Эта веселая компания отправилась в комнату для гостей, куда их проводил Джон. Он все еще казался неестественно бледным. Акинфеев был не уверен, что все получится, но упорно продолжал делать вид, что все идет по плану, даже тогда, когда инспектор Стрикт все с тем же невозмутимым лицом достал из-под кровати одну единственную сумку.

В напряженном молчании все смотрели на сумку, наполненную маленькими пакетиками с белым порошком. «Как в кино. Немая сцена», – промелькнула мысль. Инспектор Стрикт взял один пакетик и, попросив нож, который тут же подал Джон, распорол пакетик, а после высыпал немного порошка на руку и попробовал его.

– Кокаин! – провозгласил Стрикт.

Этот чертов инспектор быстренько оформил необходимые документы, их двоих повязали и отвезли в участок, по дороге они не сопротивлялись: были обескуражены. Через полчаса в камеру зашли те две скалы и отвели в допросную. А в голове только и была мысль: как? План был продуман, казалось, до мелочей… Откуда там пакетик с кокаином? Наркотики ведь…

Мраморные плитки на полу и на стенах. Возле ванной расплылось пятно неизвестного происхождения. Он в очередной раз пробежал взглядом по скромному интерьеру комнатки: коврик цвета бушующего моря возле ванной, стул, купленный на распродаже, небольшая раковина с начавшем ржаветь краном, и огромное по сравнению с ней зеркало. Ежеминутный осмотр завершился, когда взгляд перешел на ванну с мутной субстанцией, вода из крана продолжала наполнять её, однако содержимое не спешило бесследно исчезать в канализации, медленно, но верно подбираясь к краям ванной.

«Да, давно пора прочистить сифон в ванной, » – подумал Даниил, наблюдая как мутная вода со странным, громким и пугающим бульканьем утекала в отверстие со скоростью бабушки с тяжелыми пакетами, поднимающейся по лестнице.

Они заперлись в ванной комнате. В ванну летели тысячи долларов. Подумать только! У них на руках несколько килограмм наркотиков! Мечта наркомана! А они стояли и потрошили их в ванну. Пакетик за пакетиком. А после еще один.

– Ты точно уверен? – в очередной раз спросил Джон, нервно сглатывая и поглядывая в ванну, пока опустошал очередной пакетик с отравой.

Им обоим было скучно и страшно. Каждый отвлекался от плохих мыслей по-своему: он осматривал успевший надоесть интерьер, а Джон пытался заразить его своим пессимизмом и паранойей. Еще немного, думал Акинфеев, и его попытки станут удачными, из-за этого было принято решение игнорировать соседа, каждый раз после его фразы пробегая по ванной комнате. Этим решением Даниил еще больше нервировал неудавшегося наркобарона.

Когда все наркотики до грамма были смыты в бесконечную канализационную сеть, они приступили ко второй части плана.

Дверь открылась, и в проеме появился инспектор, который не спеша прошел в допросную, что-то рассказывая слушателю по телефону. За тот момент, пока мистер Стрикт, продолжая общаться по мобильному, садился на свой стул, Акинфеев ощутил огромный спектр эмоций. От радости закончившегося ожидания до гнева за неторопливость ненавистного инспектора. От легкого испуга предстоящего допроса до отвращения к человеку, сидящему напротив. Они пересеклись взглядами полными неприязни. Что ж, одно Даниил знал точно. Допрос предстоял непростой…

– Это глупая идея! Сейчас два часа ночи! Все соседи спят! – Джон для убедительности замотал головой и замахал руками, но на Акинфеева эти широкие в буквальном смысле жесты не подействовали.

По какой-то непонятной причине (может из-за слабого освещения прихожей, а может из-за напряженной атмосферы или даже секретности всего происходящего) они спорили громким шепотом, зная что никто не подслушивает их, так как никто не знает про страшное содержимое недавно опустошённой сумки.

– О! Конечно, сейчас самое время начать думать о манерах! Ты как-то прожил двадцать лет, не зная об их существовании, а тут решил вспомнить!

– А ты думаешь, они радостно откроют нам дверь, когда мы придем к ним посреди ночи попросить соли, сахара и муки?!

– Конечно это не так, – Акинфеев сморщился, показывая какого он мнения о таком поступке. – Но я не хочу гнить за решеткой всю оставшуюся жизнь.

– Ну, не всю жизнь, а только срок в несколько лет. – поправил Джон

– Нет, как раз всю жизнь, потому что как только выйду сразу найду тех ублюдков и мудаков, из-за которых я окажусь в тюрьме. Если ты, конечно, хочешь набраться опыта в подобном, сидя в темнице, то пожалуйста! Я не собираюсь тебе мешать.

Джон угрюмо зыркнул на Даниила, после зашаркал к выходу из квартиры, даже открыл дверь, однако в последний момент остановился и, развернувшись, недоуменно посмотрел на Акинфеева.

– Почему именно я должен идти к соседям? Что ты будешь делать? – недовольно спросил он.

– Ну, а кто по-твоему должен идти? Это ты вляпался во всю эту историю, именно ты хранил наркотики у меня в квартире, и именно за тобой завтра приедет полиция. – Он старался отделаться от недовольного соседа, пытаясь не перегнуть палку, – Ты все еще считаешь, что я незаслуженно отправляю тебя на растерзание миссис Уайт? А я, пока ты будешь бегать по квартирам, буду опустошать наши запасы белых веществ.

Джон с минуту недовольно глазел на Акинфеева, после наконец вышел из квартиры. Но Даниил не успел даже отправиться на поиски муки, как повторно раздался щелчок двери. Недоуменно уставившись на англичанина, футболист ожидал пояснения подобного возвращения.

– И что я должен им сказать? Как объяснить необходимость в муке, сахаре и соли в ебанных два часа ночи?!

– Правду? – предложил Акинфеев с невозмутимым видом, опуская упаковку муки на пол в прихожей и разбрасывая вокруг маленькие прозрачные пакетики, наподобие тех, содержимое которых они пару часов назад безжалостно спускали в канализацию.

– Ага, так и вижу. «Здравствуйте, миссис Уайт! Не одолжите нам соли, сахара и муки? Просто завтра к нам приедет снаряд полиции искать наркотики, поэтому нам срочно чем-то их заменить! Ну, так что?» Конечно! После такого каждый отдаст тебе свою муку! Отдаст ее прямо на твою голову или в глаз.

– Хм… мне нравится – машинально отвечает Акинфеев, увлекаясь пересыпанием муки в пакетик. – Джон, у нас есть сахарная пудра? – интересуется он, поднимая голову на соседа, однако, заметив его недовольный взгляд, закатив глаза, отвечает, – Ну, не знаю. Скажи, что нам срочно нужно испечь пирог для приезда моей тети! Или ещё что-нибудь в этом духе.

Джон, в последний раз окинув друга взглядом, полным недовольства и гнева в перемешку с виной и печалью, вышел из квартиры. Даниил смотрел на дверь минуту, ожидая, что она вот-вот откроется и зайдет Джон, решивший уточнить ещё какую-нибудь деталь, однако этого не произошло.

– Вы собирались заработать на содержимом ваших сумок? – голос инспектора усталый, взгляд бегает по документам, что мужчина держит в своих руках.

– Нет конечно!

Когда хмурый Джон вернулся от последнего соседа, Акинфеев заканчивал наполнять сотый пакетик. Да, он считал (надо же было отвлечься от неприятных мыслей!). Правда он сбился после третьего пакетика, кажется. А может он был десятым… Не важно. Джон сбросил упаковку муки на пол и устало провел рукой по лбу и лицу. После сосед плюхнулся рядом с сумкой, которая медленно наполнялась пакетиками с белыми веществами. Сначала в ход шла исключительно мука, но после в прозрачные мешочки направились и сахар, и соль, и сахарная пудра (Даниил с удивлением нашел несколько упаковок в ящике на кухне)

– Ну, как? – тихо спросил Джон, проверяя сумку. После взял недавно принесенную им самим упаковку муки и начал медленно пересыпать все содержимое в пустой пакетик.

– Могло быть в сто раз хуже. Если все так и будет продолжаться, то успеем все убрать к пяти часам утра… – футболист беглым, но замыленным взглядом посмотрел на настенные часы, не разбирая на какие цифры показывают их стрелки.