Текст книги "Дети луны (СИ)"

Автор книги: Alfranza

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Что не так? – осведомилась Дороти, стараясь прикрыть руками грудь, словно бы стесняясь того, что она хотела юную писательницу.

Шарлотта ловко натянула на себя брюки женского пошива, которые купила в Ливерпуле, для поездок на лошадях и прогулках в лес. Наваждение спало с глаз, являя Шарлотте желание пресечь то, о чем она впоследствии может пожалеть. Сердце билось ровно, не срываясь в порывистые сполохи страсти. Шарлотта ничего не почувствовала к Дороти. Совершенно.

Ошарашенная подобным открытием, она ничего не ответив дочери священника, быстро спустилась вниз. Детектив спал на койке, зажав в руке угол одеяла и отвернувшись лицом к стене. Дыхание его было ровным и спокойным.

Шарлотта смотрела на молодое лицо мужчины и ей вдруг почудилось, что невидимая рука указывает ей на подпол. Стараясь не тревожить спящего мужчину, Шарлотта аккуратно взяла лампу, зажгла ее и опустилась на пол, ощупывая руками половицы, которые кое-где вздымались видимо от сырости. Одна половица отходила слишком явно и Шарлотта легко сковырнула ее.

Под ней лежали какие-то письма. Навскидку где-то около десяти, но может и более. Шарлотта потянулась взять их и тут же сзади скрипнул пол. Это в комнату спешила войти Дороти, чтобы узнать почему Шарлотта убежала ничего ей не объяснив. Юная писательница, едва успела поставить половицу на место и встать в колен.

– Что случилось? – стараясь говорить как можно тише, спросила Дороти едва войдя на порог. – Может пояснишь?

Может быть, Шарлотта и пояснила бы свое поведение, если бы могла достойно преподнести отказ. Но на данный момент ей к голову пришла мысль, что в доме священника есть тот, кто может хорошо знать убийцу. А точнее, может быть с ним знаком, но вот знать, что это убийца... вряд ли. Нужно было ложится спать, а утром разыскать Зака и Барта. Возможно это и есть тот самый клюк к разгадке убийств. И он лежит не под половицами, а под носом у всех.

– Мне просто не здоровится, Дороти. Прости, я пойду, лягу.

Она так и не смогла сказать Дороти, что ничего не почувствовала там, на сеновале. Никакого желания, никакого возбуждения. Шарлотта понимала, что если сказать прямо и резко, это обидит Дороти и неизвестно на что она будет способна, если поймет, что Шарлотта вовсе не хочет с ней проводить ночь на сеновале. Поэтому нужен был другой, более щадящий и нелегкий подход. Ждать.

– Мать Природа, луч наш в царстве тьмы.

Защити своих детей от мглы.

Снова свет и снова новый день настал,

И огонь его бездушных покарал.

Ева знала много заклинаний против тьмы, бездушия городских констеблей и реальности происходящих законов. Но все чаще она задумывалась о том, что это не навсегда. Нужно было что-то еще, какую-то прочную защиту кроме заклинаний и снадобий. Она – женщина, которой поручено воспитывать не только свою дочь, но Кадо, которого бросили родители. И Кэндис, у которой не осталось никого в роду. И Тимоти, родителей которого повесили за воровство. И многих других детей, которым некуда было пойти, они не нужны были никому. Ева понимала, что не смотря на весь пафос свободы, которую дает природа и ведьмин клан, им нужен был мужчина, настоящий, сильный, который не чужд изменить свое мнение, в угоду лучшей жизни.

– Мам, – отвлекла Еву от невеселых мыслей Вилма. – Ты жалеешь, что отпустила ту девушку?

– Нет. Я верю, что она убоится ведьминого проклятия. Но помимо этого, как уже сказал Тимоти, нам нужна связь с городом. Прочная связь.

– Лили и Бейба казнил тот, кого ты ненавидишь?

Ева вздрогнула, тут же одев маску равнодушия. Она не хотела помнить о том, о чем, тем не менее, не могла забыть ни единого дня. Сколько же сил ей требовалось ежедневно, чтобы стиснув зубы не вспоминать, как бы она могла жить, если бы просто вовремя увидела подвох.

– Лили и Бейб стали жертвами своей неторопливости и любопытства. Они пренебрегли осторожностью и их постигла участь всех тех, кто сует свой нос в чужие дела без должного разумения, – витиевато объяснила Ева. – Ежели ты будет так же безрассудна и наивна, как Лили, ты так же падешь жертвой эгоизма городских жителей.

– Но Чарли ведь не такая, как они все? – не унималась Вилма.

Ей очень хотелось, чтобы Чарли была хорошей, интересной, такой с кем можно было погулять в лесу и помечтать о другой жизни, которая может когда-нибудь наступить. Вилме не хватало разговоров, простых мечтаний в обществе такой же фантазерки как она сама. Однако, Чарли ей понравилась тем, что она так же как и Вилма наивно полагала, что сможет изменить хоть что-то одним своим желанием поменять. В этом всем Вилме виделась родственная душа, скрытая и замаскированная под слоем ненужных слов образовательного толка.

– Чарли такая же, как они все. Она просто еще молода, чтобы понять это. Будь осторожна с ней, когда отправишься в четверг за нужной нам всем информацией. Эта юная леди может привести тебя на плаху и тогда уже никто не сможет тебе помочь. Ты поняла?

Вилма молчала поджав губы. Ей не хотелось верить в то, что ее чутье могло подвести. Ведь она чувствовала в Чарли что-то знакомое, что-то родное. Она не могла ошибиться в своих ощущениях, ведь это единственное, что истинно.

– Я поняла, мама. Можно я пойду на сенокос с Тимоти, Бриджит и Рут?

– Нет, ты нужна мне подле дома. Сегодня двадцать третий лунный день. Ты должна помочь мне наловить ящериц и приготовить наше фирменное блюдо “Кровавый хвост”. Позови мне, пожалуйста, Кристину и Мадлен. Нужно наносить в кадки воды и достать из подпола холщевых мешков.

Вскочив с постели спозаранку, Шарлотта обнаружила, что у койки детектива уже сидит, читая книжку Майк. Поэтому как можно тише она выбралась из дома отца Уэнрайта, стараясь не перебудить всех в нем и направилась прямиком к домику напротив. Именно там должен жить Зак и его пес.

Едва подойдя к деревянному новенькому палисаду, она завидела уже не молодого мужчину, копающегося с грядке с капустой. Рядом послушно сидел рыжий пес.

– Доброе утро, мистер! Простите, не здесь ли живет Закари?

Мужчина распрямил явно затекшую спину и показался Шарлотте очень усталым и тщедушным старцем, хотя таким не казался. Он вытер пот со лба, оставляя грязную полосу на щеке от земли и кашлянув, ответил:

– Он за пашней. Овец пасет.

Обойдя крепкий частокол, Шарлотта направилась по едва видимой тропинке за пашню и уже вскоре увидела большую отару овец и тщедушного широкоплечего паренька, который беседовал с другим... более высоким. Они явно что-то выясняли, спорили. Но ни криков, ни повышения голоса не слышалось. Шарлотта остановилась вблизи небольшого подлеска и решила подождать, пока рослый парень не уйдет восвояси.

Но они продолжали спорить и разговор по всей видимости накалялся. Пока неожиданно Шарлотты, рослый парень не толкнул со всей дури Зака в грудь и затем налетев на него сверху, начал дубасить кулаками. Юная писательница не долго думая, схватила толстую корягу, лежавшую в овраге и бросилась на помощь.

– Эй, – замахнулась она на рослого драчуна. – Ну-ка отойди от него!

Рослый парень перестал колотить Зака и мгновенно вскочив на ноги, дал деру в направлении мельницы. Зак, уже изрядно побитый, с кровью на губе и щеке, вскочил на ноги и стал отряхиваться, пытаясь отдышаться.

– Не нужно было вам вмешиваться, миледи, – сказал он позже. – Кайл страшный человек, он может вам навредить.

Шарлотта все еще сжимала в руках корягу, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Было немного страшно, даже не смотря на то, что боятся вроде было уже нечего.

– Ну, не убьет же он меня, в конце концов, -криво улыбнулась Шарлотта, помогая отряхнуться Заку сзади. – О чем вы так страстно спорили, можно узнать?

Зак тряхнул головой и стер с губы кровь. Он и не предполагал, что Кайл мог быть так груб с ним ведь они выросли вместе. Но сегодня Зак почти не узнал Кайла, словно за ночь тот переменился, очень сильно от него отдавало каким-то безумием.

– Кайл считает, что это я рассказал отцу Уэнрайту о том, что убийца невинных имеет какое-то отношение к нему. Но я просто сказал, что Кайл часто ходит ночью в поля и в тот самый ведьмин лес, будто бы для прогулок, будто бы ему ночами не спится. Однажды я проследил за ним и понял, что он туда ходит дорогой, на которую мэр Ридинг наложил запрет. Дорога ведет к мосту Бекерен, через реку Хамфри.

– Это же около ведьминого погоста? – удивилась Шарлотта.

– Именно, – кивнул Зак, совсем отряхнувшись и взяв в руки выпавший в драке кнут. – Зачем ему ходить в ведьмин погост? Я подумал тогда, что он может быть связан с Детьми Луны и поделился с отцом Уэнрайтом, на что тот сказал мне не вмешиваться в это. И я не вмешиваюсь боле.

– Откуда ты знаешь Кайла? – поинтересовалась Шарлотта, чувствуя, что Зак доверяет ей.

Зак не удивился вопросу, он и сам хотел уже с кем-то поделиться своими размышлениями. В конце концов, он не урод и вполне мог бы водить дружбу с какой-нибудь милой леди, типа Шарлотты.

– Помоги мне собрать овец и отогнать их в загон, тогда расскажу.

Детектив очнулся к ленчу. В доме священника было жарко натоплено и пахло пшеничными оладьями. Последнее, что он помнил, это как доктор Уайз предписал ему постельный режим. Более в голову не приходило, как он попал в дом отца Уэнрайт и сколько провел во сне.

– Пробудились, милорд! – улыбнулась Дороти, закрывая книгу. – Мы уж думали, вы отправились в страну светлячков навсегда. У вас был сильный жар и вы бредили две ночи к ряду. Вы помните что-нибудь?

Не успел Харпер ответить, как в комнату вошел отец Уэнрайт и Дороти поспешно вышла вон.

– Ну-с, рассказывайте, детектив, как вас угораздило насолить Ридингу?

====== 12. Рядом с тайной. ======

Закари оказался хорошим рассказчиком. Он увлекательно и очень легко излагал мысли, из-за чего Шарлотте подумалось, что он идеально подходит на роль образованного проповедника в ее будущей книге. Молод, непретенциозен, умен, сметлив, свободен.

Они с Заком были чем-то похоже, может тем, что у обоих язык был хорошо подвешен. А может быть и другим. Они оба уважали ведьмины законы. Одинаково, но по разным причинам. Зак просто считал, что ведьмы такие же люди, как они все, а Шарлотта видела воочию то, о чем другие только сочиняли. Она знала, что не сможет рассказать об этом Заку, потому что тогда и он мог быть в опасности. А Зак был очень мил и предан, он мог бы стать ей отличным проводником в мир города и людей.

– Ранее, я ездил в Ливерпуль, – сказал Зак немного погодя. – Хотел стать сыщиком, но мне ответили, что нужно учиться, много учиться, а так же родится в благородной семье. Пришлось вернуться ни с чем.

– Да, учиться надо много. Но то, что другое о благородстве – это чушь. Я тоже не благородных кровей, тем не менее я получила хорошее образование в Университете. Тут дело в связях скорее, а не в благородстве семей, дружище.

Закари вздохнул. Они сидели около погоста, на заднем дворе которого, располагался небольшой сад. Здесь вкусно пахло жимолостью, хотя она уже месяц как должна была отцвести.

– Ты проводишь расследование с детективом Харпером? – поинтересовался Зак. – Говорят, он поймал самого Дьявола в Лондоне. Дьяволом оказался какой-то бродяга, который потерял разум в схватке с судьбой.

– Я не верю в Дьявола, – просто ответила Шарлотта. – Я просто хочу написать здесь роман.

– Тогда зачем тебе сведения о Кайле?

Шарлотта подумала о том, что Зак мало знает о своем друге, словно какая-то часть жизни Кайла скрыта священным таинством самого города. Такое, конечно, быть могло. Но зачем скрывать личину и часть жизни возможного убийцы.

– Погибли невинные люди, отвечая за преступление, которого не совершали. Разве ты не хочешь найти истинного преступника, чтобы оправдать их души, хотя бы посмертно? – обратилась Шарлотта к Заку.

Парень помолчал, вырисовывая прутиком на песке какие-то символы. Они были очень похожи на те, что были начертаны на землянке ведьмы. Но скорее всего это были просто рунические буквы, кои как-то давно изучала Ди в Университете.

– Я думаю, что Кайл был сыном Адама. Когда-то давно, они очень похожи. Но сейчас Кайл совершенно другой человек. И если он узнает, что я рассказал тебе о нем, он меня убьет, – тихо и быстро прошептал Зак, не отрываясь от начертания на песке странных символов.

– Адама? – повернула голову Шарлотта, стараясь припомнить, где она слышала это имя.

– Адама Стоуна, он помощник шерифа Хэмпшира. Ты что, его не знаешь? Он метит на место констебля.

Шарлотта не знала даже шерифа, не говоря о помощниках. И ей пришло в голову, что надо хотя бы для порядка зайти в префект города. Познакомится с местной полицией и даже, возможно, втереться в доверие и симпатию к детективу Харперу. В конце концов, похоже на то, что именно он знает больше всего о расследовании.

– Видимо, пришло время навестить шерифа, – поднялась с лавки Шарлотта. – Увидимся вечером в церкви.

– Такое впечатление, Николас, что вы здесь новичок. А ведь вы уже два месяца помогаете шерифу с расследованием, – покачал головой отец Уэнрайт. – И если вы еще не уяснили себе, что вставать на пути у мэра дело смертельно опасное и бесполезное, пора уже начать это осознавать. Желательно, прямо сегодня, сейчас.

– Он казнил невинных, – едва не сорвался на крик Харпер. – Как я могу об этом забыть?

– Вам придется, детектив! – приостановил свои хождения по комнате Уэнрайт. – Иначе и вы, и я, и многие другие, будут в опасности не меньше, чем те дети. Не меньше, чем вы той ночью. Поймите, он мог убить вас, но не убил. Потому что это преступление уже другого порядка. Здесь, в Хэмпшире нет тех законов, что запрещают мэру принимать важные и сложные решения не советуясь с префектурой или маршалами штата. Он может все, потому что он в совете маршалов штата и сбросить его оттуда можно только имея связи и законным способом, никак иначе. Если вы напишите письмо маршалу штата, будет только ненужные подозрения мэра, что под него копают. Мы вынесем сор из избы и констебли с маршалами будут часто наведываться сюда и разнюхивать, проверять, дознавать. Это городу не поможет, а вот помешать может запросто. Думайте головой, детектив! А то следующий раз поедите в Лондон в дубовом гробу.

Отец Уэнрайт перевел дух и уселся на табурет, напротив детектива, который все еще выглядел больным.

– Предлагаете мне покрывать мэра? Отлично!

– Я предлагаю вам, детектив, успокоится. Сейчас вы не в состоянии думать о расследовании, вам надо поправится, встать на ноги и потом уже думать о том, что вам делать с вашими доносами в штат. Я не в праве вам указывать должны вы сообщать о правонарушении или нет, но я как представитель иной структуры, просил бы вас попридержать язык о разных малодушных вещах, которые творит мэр.

– Вы говорите ужасные вещи, пастор. А как же “не солги”? – усмехнулся Харпер, пытаясь надеть сапоги. – Я думал, что все священнослужители соблюдают заповеди.

Уэнрайт строго и серьезно посмотрел на Харпера, он не собирался снова пускаться в объяснения. В конце концов, у всех есть выбор.

– Я не лгу, – честно сказал Уэнрайт. – Не сказать всей правды, не значит лгать. Я просто пытаюсь уберечь людей от того, что может здесь быть, узнай они правду о Ридинге. Ту правду, которую знаю я. И поверьте, ее сохранение, не доставляет мне удовольствия. Но я обещал что схороню ее.

Детектив неуклюже поднялся, голова все еще кружилась и шаги давали с трудом, не говоря уж о ходьбе куда-то далече. В таком состоянии он не то, что расследовать, да он до отхожего места не доберется. Постояв немного, Харпер сел обратно на койку и стал стягивать сапоги.

– Вот и славно, – кивнул Уэнрайт, понимая, что Харперу нужно отлежаться как следует, а не бегать в полуобморочном состоянии по городу. – Я приготовлю лечебный отвар, а вы пока отдохните.

– Отец, – окликнула пастора Дороти. – Думаю надо приготовить детективу отдельную комнату, наверху.

– Сделай, дочка. Сыщик задержится на пару дней, он еще слаб. Да и у нас защита будет.

Когда Дороти отправилась приготовить детективу отдельную комнату, Уэнрайт обернулся, чтобы кое-что сказать Харперу:

– Знаете, детектив, а ведь вы попросту можете ничего не писать в префект. Ведь вы ничего не видели и не знаете, что именно стало с детьми. Вас не было на казни, вы лежали без сознания здесь.

После того, как отец Уэнрайт вышел и затворил за собой дверь, Харпер сел на койке вглядываясь. Ему было противно, что Ричард Уэнрайт был чертовски прав. Ему не о чем писать в донесении. Он ничего не видел. Ни речей, ни казни ни даже тел. И то, что он бы написал о том, что он слышал... только бы повеселило маршалов. Уликой или фактом действия или бездействия является наблюдение за действием или бездействие и занесение в протокол суда времени казни, места ее проведения и даже число собравшихся зевак. Ничего этого, Харпер был уверен, в офисе шерифа он не найдет. А тогда, о чем писать? И больше всего огорчало то, что теперь о как бы не при делах, ведь виновные казнены и в помощнике шерифа, то есть детектива из Лондона, нет никакого смысла. Ведь дело раскрыто.

– Вы бледны, как испорченный гриб, – констатировала Шарлотта, едва оказавшись за порогом комнаты, где отдыхал Харпер.

Детектив взглянул на девушку, вспоминая, где он мог ее видеть.

– Разве мы знакомы? – осведомился он.

– Заочно, – протянула руку Харперу Шарлотта. – Меня зовут Шарлотта Ди, я пишу роман об этом городе.

Он осторожно пожал руку и попытался встать. Джентльмены не лежат при даме, так не принято в Лондоне.

– Не вставайте, прошу вас. Вы больны, ваши манеры я и так вижу.

Шарлотта без приглашения прошла до табурета и села на него, оказавшись прямо напротив хворающего сыщика. Не смотря на больной, растрепанный вид, молодой детектив был весьма привлекательной наружности и совершенно точно, хороших манер.

– Что делает писательница в этом Богом забытом месте? – улыбнувшись уголком губ, вопрошал Харпер.

– То же, что и вы, детектив. Провожу расследование.

На его бледном лбу появилась удивленная морщина, которая впрочем сделала их него еще большего скептика, каким он был. Удивительно, что иногда можно увидеть по лицу.

– Я думал, что вы сказали, что вы пишите роман. Я ослышался?

– Вовсе нет, – возразила Шарлотта. – Я провожу исключительно свое расследование, журналистское, понимаете? Но похоже, что ваше расследование и мое – совпадают. Как насчет поработать мозгами вместе?

Харпер едва не присвистнул, услышав предложение юной леди. Чудеса, да и только. Едва он понял, что после казни ему здесь ловить нечего, вдруг появляется эта юная журналистка и предлагает ему снова начать расследование! Фантастика! Если бы Харпер верил в ведьмино провидение, он бы скорее всего поверил в то, что именно ведьмы наслали ему эту девицу, от которой он не знает чего ждать.

В Лондоне он однажды встречался с писательницей и хорошим это не кончилось. Он получил дозу адреналина и разбитое сердце, а девица – славу и новый роман, который был выпущен каким-то заоблачным тиражом.

– По-моему, вы не по адресу, юная леди, – парировал устало детектив. – Моя работа здесь окончена, дело закрыто, виновные наказаны. Что еще нам с вами расследовать?

– Ну, хотя бы то, что я знаю имя возможного убийцы. Истинного убийцы, а не каких-то деток под луной. И этот убийца на свободе, а значит, возможно уже завтра утром, мы получим очередной труп.

Такая настойчивость поражала детектива. Он пообещал себе, что если завтра утром, как и сказала мисс Ди, найдутся новые жертвы, он возобновит расследование и тогда сам мэр его не остановит. Но сейчас...

– Тогда, разбудите меня завтра утром, мисс. Доброй ночи!

Харпер кивнул, повернулся к стене и затих. Не очень-то по-джентльменски вышло, но зато четко дало понять, что без тела, нет дела. И это было действительно так.

====== 13. Не оглядывайся. ======

Шесть дней спустя.

– Я не собираюсь повторять, Лулу! Запрещаю тебе общаться с Конуэем. Он прохвост со стажем, а ты еще маленькая и наивная девушка, каких он как орехи щелкает. Ты поняла меня? – закончила читать нотации Эстер Де Моро.

– Поняла, матушка, – насупилась девчонка.

– Я ухожу по делами в префектуру. Вернусь только к вечеру, тогда и поговорим о твоем замужестве с Кристианом Ридингом. А пока что, советую проштудировать бальную книжку.

Люсьенне очень нравился Роберт Конуэй. Он был красив, обходителен, воспитан, интересен и опытен. Не то, что избалованный увалень Кристиан Ридинг, который и не смотрел в ее сторону, хотя матушка настаивала, что “приструнит” молодого будущего адвоката. Роберт на все это сказал лишь одну фразу: “Брак без любви в наши времена встречается чаще, чем ведьмы”. Люсьенна в ведьм не верила, поэтому фразы до конца не поняла, но сочла нужны кивнуть и улыбнуться Конуэю.

Сам же Конуэй желал воплотить в жизнь месть Эстер Де Моро, через Люсьенну, но в его амбициозном плане затесался один нюанс. Люсьенна была сказочно юна, хороша и мила и опальный бизнесмен сам не заметил, как влюбился в богатую дочь врага по уши. За ту неделю, что Де Моро проживали у него в особняке, Роберт показал Лулу окрестности, не выходя, впрочем, за запрещенные дороги Ридинга. Они покатались на лошадях, погуляли по винограднику в поле, посмотрели на диких кабанов издалека и даже успели поцеловаться.

Разумеется, что Эстер ни о чем этом не подозревала, молодые тщательно скрывали все свои дела. Но Роберт все же настаивал на том, чтобы Люсьенна сказала матери о них. Но девочка не решалась просить у Эстер благословения, понимая, что у ее матери другие планы на брак с сыном мэра Ридинга.

Узнав об этом, Конуэй расстроился. Он понимал, что даже здесь ему просто не светит тягаться с Кристианом, богатым сосунком мэра, который запросто может по какому-нибудь ложному обвинению засадить его в тюрьму или вообще повесить на Базарной площади.

С горя он сильно напился и решил пойти куда глаза глядят. Так он и не заметил, как пересек ведьмин лес и оказался далеко за границей запрещенной дороги, как раз у “моста самоубийц” – Бекерена. Там он долго смотрел на небольшой водопад, а потом уснул во мху, недалеко от красных камней, которые считались пристанищем ведьм, местом где те устраивали шабаши.

– Ева, еще одна заблудшая душа, – указал Кадо на пьяного вусмерть Конуэя, дрыхнувшего под кленом. – Хорошее мяса для шашлыка, – рассмеялся мальчишка. – Уже пропитано вином!

Он посветил факелом окрестности. Было тихо, лишь в ночи слышались песни цикад.

– Замолчи! – коротко сказала Ева, разглядывая лицо Конуэя. – Я знаю его. Тащи в избу. На месте разберемся.

Кадо, Тим, Грей и Хельга быстро скрутили ничего не осознававшего Конуэя и потащили в землянку.

Ева немного помедлила, прислушиваясь к шороху листьев клена. Когда-то на этом мосту и правда творились темные дела, но тогда еще никто не ведал о ведьмах. Не ведают и сейчас и полной правды не знают.

Ведьма улыбнулась мыслям, взмахнула рукавом и исчезла будто бы ее и не было. За годы жития в лесу, она многим приемам научилась, в том числе и уходить незамеченной.

Харпер вертел в руках наконечник стрелы. Удивительно, но как только Шарлотта стала работать в ними, они нашли столько доказательств тому, что далеко не одни Дети Луны имеют зуб на мэра Ридинга. В этом городе каждый третий пострадал от него. И если вдова кузнеца, убитая горем жена, могла что-то перепутать, учитывая ее состояние, то факты и улики только подтверждали то, что Ридинг был замешан в каких-то темных делишках, махинациях с золотом префектуры и судейских оплошностях. Тот же погибший кузнец подозревал его в том, что он когда-то по молодости изнасиловал и убил его сестру Марию. Возможно поэтому кузнец и его дочь оправились к праотцам, чтобы не донесли эти обвинения до маршала штата, который даже если не поверит в россказни, то обязательно навестит Ридинга с совершенно не визитом вежливости.

В любом случае, Томас Ригли и Харпер решили что проведут еще одно расследование по факту убийств, раз уж как появились новые жертвы, как и предполагала журналистка. Но Ридинг не будет осведомлен об этом расследовании ровно до того момента, как оно закончится. Ригли желал, чтобы все это было не более, чем слухами, но даже он понимал, что здесь что-то не чисто, учитывая с каким хладнокровием и жаждой Ридинг вешал любого, кто угрожал его репутации.

– Что думаешь, Харпер? Могла эта стрела быть наконечником оружия обездвиживающая жертвы убийств?

Сейчас они практически вели расследование вчетвером: Харпер, Ригли, Стоун и Ди. И за пять с половиной дней, они поняли, что убийца не один из Детей Луны, но возможно он как-то с ними связан. Вдова кузнеца, именно она принесла этот наконечник, найдя его у себя в огороде. Так у них стало на одну улику больше, учитывая, что такими стрелами здесь в Хэмпшире не пользовались уже очень давно.

– Думаю, – он обернулся на дверь. – Я полагаю, шериф, что наша юная писательница далеко не все нам рассказывает. Возможно у нее есть свои резоны скрывать от нас часть информации. Сегодня я проследил за ней, она ходила к местному торгашу зерном, Заку. Они договаривались ночью куда-то ехать вместе. Кажется в соседний хутор, на мельницу. Что-нибудь знаете об этом месте?

Ригли отложил документы и задумался.

– Хутор этот бывшая деревушка, через него идет купеческая дорога по которой возят зерно и табак на продажу в городок Баккери. А на самом хуторе мельницы давно нет, она сгорела три весны назад. Иногда там встречаются влюбленные и ночуют бродяги. Более ничего не знаю об этом месте.

– Думаю, что мисс Ди встречается там с кем-то, кому передает информацию о расследовании, – задумчиво произнес Харпер.

– Уж не полагаешь ли ты, что она может работать на Ридинга? – серьезно спросил Ригли. – Это было бы очень плохо для нашей с тобой репутации. Выясни какого рожна она нам недоговаривает, иначе мы с тобой окажется в дерьме по уши!

– Я как раз хотел прогуляться лунной ночью за этими двумя заговорщиками и проверить, так ли мисс Ди нам помогает, или это очередное укрывательство фактов, для написания ее романа.

В дверь громко постучали, а затем в нее вошла Шарлотта. Она улыбнулась и сказала:

– Один из друзей мэра пропал. Его зовут Роберт Конуэй. Мэр Ридинг просит нас заняться его поисками, сегодня, – она глянула на отсутствующий взгляд Харпера. – И полагаю, что это не совсем просьба, господа.

Было жутко холодно, когда Конуэй разлепил веки. Он едва чувствовал руки, когда попытался понять, где находится. Он лежал на спине и потолок был совсем не похож на его спальню. Втянув затхлый запах сырости и чего-то горьковато-сладкого, он вдруг резко подскочил, обнаруживая, что за ним наблюдают.

В углу на низкой лавке сидела женщина. Она была уже не молода и седина пробивалась сквозь покрытую на голову шаль. Но глаза внимательно следили за действиями Конуэя.

Он дернулся к ней, не полностью еще осознавая, что прикован цепью к каменной кладке землянки. А когда понял, попытался стряхнуть кандалы с рук, будто это были не колодки, а паутина.

– Какого черта?! – вырвалось у него. – Кто ты?

Женщина не шелохнулась, словно замерла. Она смотрела без враждебности, но от ее взгляда у Конуэя трепетало и тряслось все внутри. Он даже не осознавал, что когда-то он помогал этой женщине избежать самого сурового приговора в жизни – смертной казни на костре инквизиции. Двадцать пять лет прошло с тех пор, и вряд ли Роберт Конуэй помнил женщину, ведь годы изменили ее почти до неузнаваемости. Почти.

– Неужто ты не помнишь меня, Бобби? – наконец-то произнесла женщина. – Присмотрись лучше.

Конуэя Бобби называл только его отец, который умер очень давно. Но кроме отца, была еще одна женщина, она обучала молодого человека музыке. Как же ее звали...

– Ева?! – произнес Конуэй, и сам испугался своей же догадки. – Ева Мария Гатри?! Этого не может быть! Ты же мертва...

Он сглотнул и шарахнулся подальше от женщины, едва не ударившись спиной о каменную кладку стены темницы. Конуэй он поклясться себе, что различил что-то знакомое в этом лице и в глазах, но все еще не верил в собственную догадку, полагая, что все это какой-то ведьмин наворот.

– Меня очень хотели убить, но им не удалось. Во многом благодаря тебе, мой юный друг! – она ласково улыбнулась, припоминая те дни, когда ей пришлось туго, но рыцарский порыв Бобби был неугасаем.

– Если, как ты говоришь, я спас тебя, зачем ты меня держишь в этой темнице, в кандалах?

– Ты в опасности, мой друг, – спокойно сказала ведьма. – Одна властная женщина желает завладеть твоим состоянием, домом и всем, что принадлежит тебе. И сейчас она готовит против тебя манифест. Если я отпущу тебя, уже завтра тебя могут повесить. Но есть и другой путь. Выслушаешь меня?

Роберт сглотнул. Не далее, как вчера утром, он как раз думал о том, что Эстер слишком с ним любезна в последнее время. не к добру это.

– Откуда ты знаешь все это? – едва не задохнулся от очередной догадки Роберт.

Ева улыбнулась. Она понимала, что Конуэй обо всем догадался, но хотела отплатить ему той же монетой, что и он ей когда-то. Не гоже отвечать злом на добро, даже если так велит ведьмины книги. Все же Ева многое оставила в себе как есть, не превратившись в коварную ведьму полностью. Еще Нора, когда была жива, говорила ей, что это может аукнуться в будущем. Может и так, но Роберт был тем человеком, во многом благодаря которому, она сейчас жива и воспитывает непокорную дочь. Как же она может отплатить ему смертью?

– Разве это важно? Важно лишь то, что если я отпущу тебя, ты погибнешь. Но ты, и твои знания, очень могут помочь этому городу, когда в нем не останется хозяина, Бобби.

– О чем ты молвишь, Ева? – не понимал Конуэй.

– О спасении твоей души, глупый, – ласково прошептала женщина и придвинула лавку к Роберту. – А теперь слушай и не перебивай.

В ночи когда-то для Шарлотты было много заманчивого и таинственного, романтичного и жаждущего приключений. Но сейчас едва ли ночь можно было назвать желанной гостьей ее мечтаний.

Шарлотта была уверена, что поступила правильно, не сказав Харперу о том, где она будет находится этой ночью. Однако ее практически единственный друг, Закари, оповестил ее о том, что Ник Харпер подозревает, что она укрывает от префектуры и шерифа важные сведения об убийце, и даже, возможно покрывает самого убийцу.

Закари подслушал разговор шерифа и Харпера о том, что сегодня вечером и ночью, когда все пойдут на поиски Роберта Конуэя, детектив отправится за журналисткой и выяснит, чем грозит шерифу скрытность юной писательницы.

Поэтому, решено было ехать чуть погодя и другой дорогой. Хотя Шарлотта не понимала, как это отвадит молодого детектива от того, чтобы он поехал за ними. И тогда Закари рассказал ей план.