Текст книги "Скованные одной цепью (СИ)"

Автор книги: Alexianna

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Глава 15

Алексей

9 августа 1818 года (20:24)

Ну где эта зараза?! Мля! Уже почти стемнело, а её всё нет. Эх, не надо было её отпускать с этим казаком. А как её не пустишь? Она же упёрлась, как баран: пойду, пойду, он такой хороший, цветочки подарил, Алёнушкой назвал…

Ну, Алёнушка, только вернёшься, я тебе задам! А что я ей задам-то? Она права. Я на неё только рычу и угрожаю ей. Злюсь, а потом прикалываюсь. Веду себя, как ненормальный. И всё почему? Бесит она меня и раздражает, а ещё возбуждает и вызывает во мне чувства, совсем мне не свойственные, такие, как нежность и … влюбился я… Только теперь понимаю, что раньше у меня РЕАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ не было.

Ну где же она?

Костя копошится с моим казацким арсеналом. Что-то трёт, звенит саблей, чистит старинный пистолет.

– Удав, – не выдерживаю я, – может пойдешь, посмотришь, где Волкова застряла? Темно уже.

– Судя по вашей перепалке, я так понимаю, цветы ты ей не дарил, – начинает он, отложив промасленную тряпицу и пистоль, подходит ко мне, присаживается на койку.

– Перебьётся, – скриплю я зубами.

– Рычишь на неё, как раненый медведь. И после этого, ты ещё хочешь, чтобы она тебя любила? – иронично качает головой. – А она гордая и за тобой «бегать» никогда не будет, хоть и любит тебя. Вот вчера, когда увидела твоё бессознательное тело, лица на ней не было, так испугалась и расстроилась. Гладила тебя и Алёшенькой называла. А ты? Вместо того, чтобы ручки ей целовать, грубишь и обижаешь.

– Всё сказал? – отмахиваюсь я от его упрёков. – А теперь пойди, посмотри, где она бродит. Это приказ. Выполнять.

Он вздыхает тяжело, встаёт и бросает мне устало:

– Слушаюсь, господин майор.

Я провожаю взглядом фигуру друга, когда тот исчезает за дверью.

Назвала меня Алёшенькой, гладила. Ага. Это только потому, что я в бессознательном состоянии был, не мог видеть её и слышать. А к дееспособному мне она и близко бы так не подошла. Выпендривается всё время и злит меня нарочно. А я? Я тоже хорош… Придурок придурком, аж самому тошно. Может всё-таки цветы ей подарить или что-нибудь более ценное? На свидание позвать что ли? Не люблю я это – звать на свидание. Выглядеть буду идиотом. Все мужики на свиданиях выглядят идиотами. Я давал себе слово, что никогда не буду, как придурок стоять под часами с букетом и ждать девушку. Потому как девушки и без этого всего бросались мне на шею, не успевал отбиваться. А Волкова точно не бросится сама. Это она от меня отбивается, а не я. И вот это злит и бесит.

Может в ресторан её сводить? Но, млять, там же все на неё пялиться будут, а я опять буду злиться. Да и где этот ресторан должен быть? В Техросе или в Магросе, а может на ТЧ? Нет, ни один из вариантов не катит. Что за жизнь с этой Волковой? Одни проблемы, даже поухаживать за ней невозможно по-человечески. А может её в МТСБ к нам привезти, как советовал отец? Точно. Проведу ей экскурсию по нашим техномагическим учреждениям, ей будет интересно. Заодно и в лабораторию нашу затащу её, может удастся пыль бриллиантовую просканировать…

Дверь в лазарет распахивается и на пороге полутёмного помещения появляется Волкова. Вот же, зараза! Улыбается, кокетничает с казаком, а он ей ручки целует, тянется обнять…

– А-а-р-р, – рычу я в голос. – Ай-ай! Плохо мне, доктора позовите!

Казак усатый сразу руки одёргивает и, шепнув что-то на ушко Волковой, скрывается в темноте улицы.

Она подходит ко мне и, подбоченившись, щурится в усмешке.

– Не притворяйся, Зайцев. Ты уже здоров, – чуть слышно говорит эта бессердечная, а потом присаживается на мою койку. – Затяну раны тебе сегодня так, что даже рубцов не останется. А твоя регенерация работает хорошо, так что не стони тут. Теперь по поводу Денисова: завтра приём у него, бал и всё такое, и ты должен пойти со мной. Меня пригласила его дочка Оксана. Я с ней познакомилась сейчас, поболтали мы о том, о сём, а я ей о тебе рассказала. Она знает, что ты спас мальчонку, обрадовалась, что может познакомиться с тобой, с таким сердобольным. Она тебя уже обожает. Поэтому завтра ты начнёшь выполнять своё задание. Вот так, Зайцев. Следующая медалька – моя. Понял?

Я осторожно беру её за руку и нежно поглаживаю пальчики.

– Я тебе все свои медали отдам, – улыбаюсь я радостно, хоть и злюсь на эту заразу блондинистую.

– И чего ты вдруг таким добрым стал? – недоверчиво прищуривается она.

– Ну ты же вон какая, добрая! Уже и невесту мне нашла, сосватаешь завтра.

Она вырывает свою руку.

– Совет да любовь! – зло бросает мне, резко вставая.

– Не-а, любовь у меня только с тобой, Алёшка, – намекаю я ей на свои чувства, но вижу, моё признание она не оценила и ушла, даже не обернувшись.

Я вздыхаю тяжело.

– Да-а-а, господин майор, врут слухи о том, что ты дамский угодник. Даже я бы тебе не поверил, – констатирует невесть откуда взявшийся Костя.

– А я, Удав, тебе в любви не буду объясняться, даже не надейся, – смеюсь я. – Лучше пойди, цветов мне каких-нибудь раздобудь.

– Лёх, темно уже. Как я тебе цветы-то в темноте раздобуду?

– Не тупи, Кость, включи ночное видение, у тебя же есть такой навык.

– О, а я и забыл совсем, – хохочет он. – По легенде же мы простые люди. Ну ладно, ща сбегаю.

Смотрю, Глафира зажигает дополнительные свечи. Сейчас Волкова выйдет на вечерний обход. Лежу, подложив руку под щёку, наблюдаю за ней. Она осматривает больных, немного магичит, но в основном работает, как обычный доктор. Глафира, несмотря на свою необъятную фигуру, шустро суетится рядом с ней, подаёт инструменты и лекарства, помогает бинтовать.

Я у Волковой последний пациент, поскольку моя койка самая дальняя. Ну где ты, Костик? Мне уже нужны цветочки. Ещё пять минут и Алёна подойдёт ко мне.

– Вот, держи, – Костя, наконец-то, появляется у моей койки, протягивает мне пучок растений с какими-то сиреневыми цветочками-шишечками. Я беру его и морщусь.

– Чё колючие-то такие?

– Других не нашёл. Сорвал то, что росло у плетня. Лёх, я пойду в сторонке постою, чтоб не краснеть за тебя, неугомонный ты обольститель женщин.

Я машу ему рукой, мол иди уже, не занудствуй. Через минуту Волкова подходит ко мне.

– Как вы себя чувствуете? – деловито спрашивает она.

– ЧуднО как, его благородие вчерась ако неживой лежали, а сегодня будто и здоровый вовсе, – удивляется Глафира.

– Это потому, что Алёна Михайловна – волшебница, – объясняю я женщине и она согласно кивает, мол «точно-точно».

Волкова напрягается и дует губки, типа «спалить меня хочешь?»

– Молодой здоровый организм, быстро восстанавливается, – пытается оправдаться она. – Давайте, господин Зайцев, вашу руку – пульс проверим.

Я выуживаю из-под койки и протягиваю ей колючий букетик, мол вот моя рука.

Глафира ойкает и хохочет:

– Спину вылечили, так он головой тронулся. Ха-ха… Чертополохом девицу обхаживает. Ха-ха-ха…

Волкова пытается сохранить серьёзный вид, но вижу, как губы её дергаются, собираясь расплыться в улыбке.

– Такие же, как ты, цветочки эти: колючие снаружи, но красивые, нежные и мягкие внутри, – быстро нахожу я объяснение своему подарку.

Волкова не пугается колючек – берёт из руки моей букетик, обволакивает магическим контуром так, что они становятся мягкими.

– Даже ёжику приятно, когда его по шерсти гладят, и тогда он не колючий вовсе, – философски сообщает мне моя белокурая красавица.

***

Дом Денисова – типичный особняк 19-го века, но не такой большой, как в уездных городах или столице, хотя просторный и светлый. В интерьере много старинных вещиц, мебели и картин, гармонично вписывающихся в обстановку. Невольно приглядываюсь к китайским вазам, стоимость которых в нашем времени просто офигительная. Интересно, где он их раздобыл? На стенах развешано старинное ручной ковки оружие, а у косяков дверей в карауле стоят бестелесные рыцари в искусно скованных железных доспехах. Да-а-а… тут, несомненно, найдётся и не один артефакт. Как узнать, что именно хотел украсть диверсант?

– А это мой друг Алексей Данилович Зайцев, дворянского сословия, сотник от кавалерии, – представляет меня Волкова черноволосой миловидной барышне, дочке графа Денисова.

Я припадаю к ручке оной особы и всячески выражаю своё почтение, а так же восхваляю её красоту и добродетель.

Волкова мило улыбается, но я то знаю, что получу ещё от неё за свой льстивый язык. Хотя она понимает – мне приходится играть роль кавалера и говорить комплименты девице Оксане, но всё равно злится и ревнует. Мне хотелось бы, чтобы она ревновала, да так, как я ревную её к казаку Тимофею, так его за ногу! И мне всё это действует на нервы. Осточертели мне эти военные действия с Волковой. Ловлю себя на мысли, что хочу сказать ей: «Я тебя люблю, Алёшка. Будь со мной. Будь моей». Прекратить это глупую возню с подколками и наглыми выходками, которыми мы щедро одариваем друг друга, кто кого переплюнет во вредности.

–Ой, ой, Алексей Данилович, вы такой храбрый! – сразу переходит к комплиментам девица Оксана. – Против всех пошли, кнута не побоялись. Ах-ах…

– Да что вы? – скромничаю я. – Это была страшная глупость с моей стороны. Мальчишку-то всё равно наказал этот помещик, может и руку отсёк ему. Так что всё зазря…

Я вздыхаю и провожаю взглядом Волкову, которая уходит танцевать с Тимофеем-казаком.

– Да нет же! Я как узнала, тот час же отправилась к помещику Козявину выкупить этого басурмана малого. Вымыли, накормили, одели в чистое. Он сейчас на кухне помогает. Сама видела – руки его целы.

– Ну Слава Богу, – крещусь я. – Значит не зря терпел кнут.

– Я батюшке сказала, так он накажет Козявина за произвол. Крепостных, конечно, можно розгами стегать. Но руки резать – это же зверство. Мальчонка-то этот турчонок, а у них там в Бусурманщине за воровство руки секут. Вот помещик и распоясался, как нехристь.

Мы под ручку прогуливаемся с Оксаной, а я вместо того, чтобы сосредоточиться на работе, то и дело бросаю взгляды на Волкову. Не нравится мне, как обнимает её Тимофей. А как представлю себе, что он своими усищами коснётся её губ – кровь в голову бьёт и кулаки сжимаются. Но делать нечего – она там, с казаком, а я здесь на задании. И переиграть уже ничего нельзя.

– А расскажите мне, Оксана Адриановна, что это у вашего батюшки столько старинного оружия и вещиц всяческих? – начинаю я о самом главном, что интересует меня в этом доме. – Неужто клад старинный откопал?

– А вы, Алексей Данилович, небось охочий до кладов-то?

– А то! – подтверждаю я с хитрой улыбкой. – Вот читал я в одной книге, будто есть такие вещицы, которые в себе силы хранят. Одна от болезней оберегает, другая от смерти внезапной спасает. Невзрачные на вид вещицы, не из золота с драгоценными каменьями, а так, что взглянешь – и не догадаешься о ценности великой.

– Да? – вдруг задумывается моя собеседница. – Я тоже слыхала о том. Вот дедуля мой эти железки собирал, да наказывал сыновьям, что б берегли и не продавали. Может в них какое колдовство имеется? Папенька мой, куда ни переезжаем, всюду за собой эти железки возит. То, что на стенах, да на виду, не особо бережёт. А вот то, что в сундуке – то завсегда проверяет: не забыли ли, не потеряли? А там рухлядь какая-то – ни на кухню пристроить, ни на себя надеть.

– Видать, батюшка ваш знает секрет тех вещей, вот и бережёт.

– А вы приходите завтра, когда службу справите, я вам покажу. Батюшка дозволяет смотреть. Только наказывает не трогать.

– С превеликим удовольствием, Оксана Адриановна. Мы с Алёной Михайловной придём, ей тоже будет интересно.

***

Оксана не обманула. Визита ждала и у папеньки разрешение спросила. Тот любезно согласился и на визит наш и на то, чтобы удовлетворить наше любопытство. Но оставлять на с сундуком наедине он не позволил. Всюду за нами нянька Оксанина топает и денщик Семён. Но это не беда. Нам ведь не красть артефакты надо, нам надо их просканировать на наличие магического потока, чтобы определить цель нашего диверсанта.

– А вот этот меч от крестоносцев достался! – удивляюсь я, рассматривая грубо-кованное холодное оружие. – Двуручный. Как на картинках про рыцарей.

Оксана пожимает плечами, мол не разбираюсь я в железках.

– Доспехи гусара с перьями, смотри, Алексей, – Волкова подходит к бестелесному рыцарю, стоящему в углу комнаты. – Ручная работа, а как подогнано всё до миллиметра и двигаться может.

Она чуть поднимает руку, касается доспехов. Показывает мне, типа «нет магии». Я киваю «понял», и мы идём дальше.

– А вот это, дед говорил, у купца северного приобрёл в Петербурге, – тоном экскурсовода вещает Оксана.

Мы дружно фокусируемся на шлеме с рогами. Ну конечно, знаем мы эти рогатые шлемы – у викингов такие были.

– Те воины северные такой богатырской силой обладали, что нам и не видать никогда, – восхищённо оглядываю я творение из металла, шкур и рогов. – Гляди-ка, мне и поднять его трудно, а они на голове это носили, как шапку.

Оксана улыбается мне радостно. Хоть бы не влюбилась в меня ненароком. Я почему-то не хочу разбивать сердце этой барышне, симпатичная она и добрая.

– Правду говорите, сотник Зайцев, – вдруг до нас доносится мужской голос.

Я быстро оглядываюсь. Ага, папаня таки пришёл посмотреть на любопытных гостей. Стоит в дверях, нас разглядывает. Я моментально вытягиваюсь в струну, как следует перед вышестоящим по званию и козыряю лихо.

– Ну будет вам, – отмахивается генерал Денисов и проходит в комнату. – Наслышан о ваших подвигах, только не пойму, почему не представились по форме – избежали бы кнута.

– Виноват, в степи скинул мундир, жара допекла. А потом уж и не до этого было. И до последнего не верил, что бесчинство такое будет, – отвечаю я нагло.

– Вы, видать, в столице-то долго задерживались, позабыли о порядках в полку, – укоряет он меня.

– Виноват, – снова вытягиваюсь я в струну и краем глаза замечаю, что Волкова уже подобралась ближе к заветному сундуку.

– Будет вам наука. Ну да ладно. Жив ведь и на ногах. Так ЧТО теперь креститься?.. – машет Денисов рукой, а потом указывает на свои трофеи. – Как я погляжу, вы историей интересуетесь?

– Имею интерес до книг, – бодро отвечаю я. – Диковины всякие там рассказывают. Вот, хотел посмотреть вживую, а не на картинках.

– Читаете много – это похвально, – генерал даёт знак денщику открыть сундук. – А вот, может и расскажете мне, видели ли когда на картинке такой вот кубок. Этот трофей отец из заморских северных стран привёз.

С этими словами он выуживает из сундука железную чашу в виде ладьи, по краям которой переплетаются две змеи, образуя закруглённые ручки. Вижу, как Волкова даёт мне знак: «есть магия». Я подхожу к генералу и с интересом рассматриваю предмет. Тоже чувствую тонкую нить потока. Вот наше сокровище. Копошусь в своей памяти, где хранится информация о викингах и их образе жизни. Хм, есть чем удивить честной народ.

– Кажись, видал похожий в книге про правителя северного. Викинги-то были эти воины, территории новые искали, потому как их северная страна не богата на пашни – скалы да море. Вот и ходили они набегами на южные страны. А в чашу эту кровь побеждённого врага собирали да пили, чтобы силу его себе забрать. Такая вот история.

– Ужас какой! – восклицает Оксана.

Генерал удивлённо смотрит на меня. А до меня доходит: вот он, инструмент для вливания потока. Кубок этот из жертвы магию вытягивает, когда кровь в него льётся, а потом, при определённом вмешательстве магических лент, может отдавать магию пьющему из него. Вижу, Волкова насупилась и свела брови, глядя на артефакт, значит поняла уже, что именно сей предмет может сотворить. Ну вот, мы всё узнали и можем устраивать засаду на диверсанта.

– Интересно… – подкручивает усы генерал.

– Интересно… – подтверждаю я. – Неужто ваш батюшка, вот так запросто, вещицу эту на базаре сторговал?

– О-о, это длинная история, – щурится Денисов в усмешке и поглядывает на Оксану. – Будьте добры отужинать в нашей компании, так я вам поведаю…

***

– Ну что, Алёшка, нашли мы чудо-предмет, из-за которого наш диверсант в прошлое бегал. Теперь бы нам его поймать, – рассуждаю я, держа её под руку и чинно шествуя по улицам станицы.

– Этим артефактом можно поток влить тому, кто осушен или выпит, – сообщает мне моя красавица, а сама угрюмо смотрит себе под ноги.

– Так я не понял, из рассказа генерала следует, что его отец приобрёл вещицу при каких-то загадочных обстоятельствах и чисто случайно? В нашей жизни, я думаю, случайности не случайны. Да? – пытаюсь разговорить и заинтересовать Волкову, которая, как мне кажется, приуныла слегка. А мне не нравится, когда она грустная такая. – Получается, что сделал его природный маг и работать артефакт может только с вашей магией, но не с техно.

– Я у генерала обнаружила слабый поток, примерно 10-15%. Он природный маг. Видимо, и его отец обладал даром, вот артефакт и отозвался на его прикосновение.

– Думаешь, тот одноногий моряк был в курсе, что за вещь он держит в руках, поэтому и отдал предмет без колебаний тому, кто был достоин? – спрашиваю я, размышляя о том, что люди с незапамятных времён были наделены магией. Знали ли они об этом? Или интуитивно догадывались?

Рассказ Денисова был весьма интересен. Мы затаив дыхание слушали о том, как его отец, путешествуя по прибрежным городам Балтики, был застигнут в дороге бурей и вынужден был остановиться на ночлег в небольшом постоялом дворе на территории Прусского Королевства. Ночь он провёл беспокойную, поскольку ему казалось, что шквальный ветер вот-вот снесёт дряхлое строение, расположенное на утёсе и обдуваемое семью ветрами. Стены скрипели и стонали под давлением ветра, а молния била, казалось в самую крышу, намереваясь выплеснуть весь гнев Небес на беззащитное одиноко стоящее ветхое здание. Не смог он расслабиться и уснуть, спустился в помещение таверны и застал там неприглядную картину: несколько изрядно пьяных матросского вида постояльцев глумились над одноногим нищим, который, пытаясь укрыться от бури, умолял их впустить его под крышу.

Отец Денисова, Карп Петрович, был не из робкого десятка и встал на защиту бедного старика-оборванца, он смог приструнить пьяниц, проводил нищего к столику и купил ему еды и пива. За это был вознаграждён интереснейшей беседой с одноногим бывшим матросом, который всю ночь рассказывал о своих приключениях на морских просторах. Он поведал, что в одном из таких приключений, их небольшое парусное судно прибило штормом к скалистому островку где-то у берегов Норвегии. Пока одни матросы задраивали пробоины и заштопывали паруса, другие пустились в поход по острову на поиски пресной воды. Кроме воды, они нашли у противоположного берега разбитую и полусгнившую ладью викингов, обшарили её в поисках ценных предметов.

«Вот что нашёл я», – говорил бродяга, выуживая из-под лохмотьев железный кубок в виде ладьи с двумя ручками по краям. Когда рука Карпа Петровича коснулась холодного металла, словно искры пробежали по его пальцам и он понял, что хочет владеть предметом, какую бы цену ни заломил одноногий матрос. Но старик не стал торговаться, он лишь сказал: «Заплати мне столько, сколько ты считаешь, стОит эта вещь. Я стар и всё, что нужно мне – кусок хлеба да кружка пива». Карп Петрович не поскупился и увесистый мешочек с монетами перекочевал в руки старого моряка. К утру буря утихла и одноногий бродяга словно растворился в утренних лучах холодного северного солнца.

По словам Генерала, его отец очень бережно относился к предмету. Часто брал его в руки, пытался разобраться, что за волшебство в нём заключено. «Я мальцом смеялся, что там сидит Джинн», – улыбался генерал.

– Если и вправду, отец Денисова почувствовал поток в кубке, то понятно, почему генерал заинтересовался твоим рассказом про викингов. Может быть он тоже чувствует что-то при прикосновении к предмету, – делает предположение Волкова. – Боюсь, как бы не захотел проверить действие кубка на каком-нибудь пленном бусурмане.

– Вряд ли он решится. Выпить кровь не так-то легко. Меня б стошнило, – отвечаю я, передёргивая плечами.

– Бывают обстоятельства, в которых приходится делать то, что противно…

Это она сейчас о чём? Острой иглой кольнуло сердце. Нет, не может быть. Ей было хорошо со мной. Я видел, я чувствовал… или нет?

– Чтобы поймать диверсанта, тебе в доме Денисова на ночь остаться надо. Оксана на тебя запала, как ты и хотел, – деланно бодро говорит Алёна, смотря куда-то в даль.

Так вот оно к чему было про «противно». Неужели ей так неприятно видеть моё милое общение с генеральской дочкой? Вообще-то она преуспела больше в заигрывании с казаком Тимофеем, он-то уж запал основательно. Сказал бы это вслух, но почему-то не хочется сейчас задираться с ней.

– Вот что я думаю, – поразмыслив, сообщаю я ей. – Нам надо, чтобы в ту ночь вызвали тебя в дом Денисова к больному. Я напрошусь быть твоим провожатым, тогда меня тоже в дом пустят. А там уже будет дело техники.

– Они там все здоровы, – отмахивается Волкова.

– А мы кого-нибудь «заболеем», – предлагаю я.

– Не буду я никому портить здоровье, понятно? Я присягу принимала и клятву давала, что буду лечить и не буду вредить живым существам, – отсекает она и делает жест рукой, мол «с этим больше ко мне не приставай».

– Ну ладно, придётся мне устроить «несчастный случай» барышне Оксане.

– Не проще ли тебе к ней ночью в окошко забраться, попытаться соблазнить. Такой ведь был первоначальный план? – недовольно сопит моя чересчур милосердная и, явно, ревнивая спутница.

– Алёшка, поверь, – смеюсь я, чуть толкая её локтем в бок, – забраться в окошко и соблазнить мне хочется только тебя. Для других девушек меня на такие подвиги не тянет.

Она саркастически ухмыляется. Ну вот и почему она мне не верит? Эх, Волкова!

– Несчастный случай я беру на себя, – уже серьёзно говорю я. – Ты будь готова по первому зову явиться в дом Денисова. Я твоим провожатым вызовусь. Договорились?

– Договорились, – вздыхает Алёна.