Текст книги "Мать и Колыбель (СИ)"

Автор книги: Alexandra Catherine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Братец, ты врёшь с такой убедительной пленительностью, что устоять мало кто сможет.

– В самом деле? – фыркнул тот. – Арнил хочет убедить всех, что совсем потерял голову от увлечения тобой, Акме. Но он актёр. Превосходно разыгрывает беззаботную глуповатость. Привык получать то, что захочет. С тобой ему придётся сложно. Ты благовоспитанна и строга. Он это прекрасно видит и зачем-то ломает эту нелепую комедию. Я прав, что вытащил тебя из дворца?

– Да, Лорен. У здешних стен могут быть уши.

– Вижу – разговор серьёзный. Как и мой. Но ты начнёшь первая.

Молодые люди отошли подальше от дворца и некоторое время молча брели по широкой тропинке, посыпанной гравием, наслаждаясь тишиной и свежестью утра после ливня, в ожидании солнца рассматривая светлеющие небеса.

– Ночью Провидица позвала меня, – очень тихо проговорила Акме и рассказала брату о том, что с ней случилось накануне.

Лорен поругал её за то, что она ночью выскользнула из дворца, рискуя быть схваченной, а после предостерёг:

– Мне не нравится покровительство Провидицы. У неё что-то на уме.

– Она сказала, что многому хочет научить меня.

– Не желает ли она сделать тебя Хранителя Карнеоласа, а сама уйти на покой?

– Нет, это… – Акме запнулась, похолодела от ужаса. – Это было бы… Нет, уж лучше смерть в пути, чем все эпохи мира в одиночестве! Ещё чего!

– Это лишь моё предположение. А то, что Гаральд видел тебя – это плохо. Он отпустил тебя, но, уверен, уже донёс Трену или герцогу.

– Гаральд – законный сын Аберфойла Алистера. И наследник Атийского герцогства.

Лорен остановился.

– Вот как! А я всё думал, какого дьявола они так похожи?! Ты не задумывалась, какое отношение мы имеем к Карнеоласу?

– Никакого.

– Ошибаешься. Мы – прямые потомки Атариатиса Рианора и Лигеи из Атии. Раней Вальдеборг незаконно захватил власть.

Акме во все глаза уставилась на него и шёпотом воскликнула:

– Да ты головой ударился! Мы – всего лишь дети барона.

– В нас течёт кровь Атариатиса Рианора, – возразил Лорен. – Мы его законные потомки. Трен может воспользоваться нами, освободить Архей нашими руками, а потом от нас избавиться. Если мы победим, смысла оставлять нас в живых больше не будет.

Нутро Акме сжалось от ужаса. Она совершенно растерялась.

– И что нам теперь делать?..

– Притворяться. Играть. Улыбаться. Я думаю, нам даже следует прикинуться дураками и усыпить бдительность нашего окружения. И будь столь же аккуратна с Габриэлой, не вступай с ней в конфликты.

– Что она может мне сделать? – лицо презрительно перекосилось.

– Она метит на ложе Гаральда. А ты слишком красноречиво на него смотришь.

– Тебе только кажется! – разозлилась Акме.

– Я неплохо знаю тебя, сестра. Я впервые вижу, чтобы ты так смотрела на мужчину. Поэтому советую тебе… – нет, запрещаю, – есть первой то, что тебе подадут, и – тем более – кушать то, чего в этот момент не едят остальные! И, умоляю, держись от Гаральда подальше!

– Да, я знаю.

– Арнил мало что скрывает, когда пьян. Аберфойл Алистер – глава разведки и контрразведки Карнеоласа. Все «дипломатические миссии» Гаральда Алистера – шпионаж!

– Да, но посмотри на герцога и его сына. Они будто ненавидят друг друга!

– …для отвода глаз, всего лишь. Кто мог бы быть нам союзником, так это Арнил.

– Да ладно уж! – фыркнула Акме, закатив глаза.

– Он любит сомнительные развлечения, вино, похотливых и бесстыдных женщин, но он честен. И в первую очередь перед собой. Быть может, ещё Плио.

Акме зло засмеялась.

– Только что ты учил меня осторожности и благоразумию! Ты, как всегда, теряешь бдительность, когда какая-то красотка начинает хихикать. Если Гаральд – сын герцога, то твоя дорогая Плио – родная племянница карнеоласского короля и дочь нодримского!

– Хорошо, – сдался Лорен. – Но союзник нам нужен. Хотя бы видимый.

– Быть может, в чём-то ты и прав. Я бы подобралась поближе к Арнилу. Чтобы быть в курсе всех новостей и сплетен.

Лорен долго и мрачно вглядывался в лицо сестры, затем кивнул и торжественно произнёс:

– А теперь, дорогая сестра, надень чарующую улыбку, мы с тобой идём слушать пленительный голос нодримской принцессы и наблюдать за тем, как карнеоласский принц увивается за подолом твоего платья.

– Братец, я мечтаю о том дне, когда неведомая сила навсегда закроет тебе рот, и ты никогда более не сможешь произнести ни слова, – ровно произнесла Акме.

– Размечталась… Мы будем играть, Акме. Слаженно, в тон нашему окружению… чтобы не вызывать подозрений и обезопасить себя. Ох, легки на помине!..

На территорию Нелея въезжали герцог Атийский и Гаральд Алистер. Последний был в тёмном плаще, чёрном колете, высоких сапогах. И вооружён до зубов. За спиной угрожающе висел длинный меч, из-за поясе виднелись пистолеты. Волосы влажно блестели дождевыми каплями в свете солнечных лучей и красиво вились от влаги.

– Я предупреждал тебя, Акме, – на одной ноте проговорил Лорен, едва шевеля губами. – Гаральд не должен волновать тебя.

– Иди ты к чёрту! – возмутилась девушка, наблюдая, как Гаральд уходит. – Следи за собой!

Криспиний, придворный поэт и драматург, дал свою комедию в одной из Больших гостиных. В этой части дворца Трен появлялся редко, чтобы, по словам принца, не раздражаться при виде праздной жизни сына. Но на комедию явился кронпринц Дарон.

Актеры пели и танцевали разнузданные танцы, воспевали трусость, выдаваемую за храбрость, и измену, почитаемую за любовь и преданность. Вокруг резвились плохо загримированные фавны, подбивающие героев на всяческие низости и непотребства.

Этим вечером здесь собралось несколько молодых людей и элегантных девушек. Лорен занимал беседами Плио, а она смеялась, внимательно слушала его и не сводила с него глаз. Гаральд держался неподалёку. Он не сказал за вечер Акме ни слова и беседовал с группой молоденьких хихикающих девиц, которые дарили ему нескончаемые улыбки. Рыжий Хельс позаботился о том, чтобы вино лилось рекой. Криспиний искоса следил за принцем, а тот, довольный тем, что был хозяином вечера, и разгоряченный вином, смеялся, отпускал колкие шутки своему окружению, превращал комедию в балаган и был безмерно любезен с Акме.

На ней было довольно простое и изящное светлое платье с неглубоким вырезом, невысоким воротником из тонкой ткани и рукавами до локтей, манжеты которых были украшены кружевами. В ушах поблёскивали серьги с крупными камнями розовой шпинели.

В какой-то момент принц вдруг приблизился к ней на глазах у многих так, что она почувствовала на своей шее его дыхание, прикоснулся к её серьгам и проворковал:

– Благородная шпинель, Акме? Тот, кто подарил вам эти серьги, знает толк в камнях. Очень редкий камень. Как и вы.

– Мне подарил их отец. Он был ювелиром, – выдавила вспыхнувшая от возмущения девушка и так взглянула на него, что принц убрал руку, его затуманенный вином взгляд стал осмысленнее, улыбка сползла с его лица, он выпрямился, как струна, и отстранился.

Девушка взглянула на Гаральда и ещё больше разозлилась: тот пристально наблюдал за ними и позволял себе тихо и холодно усмехаться. Одарив Акме равнодушным взглядом, вновь обратился к щебечущим девицам.

Акме стало так обидно, что первым желанием её было встать и уйти. Лорен, видя настроение сестры, едва заметно отрицательно покачал головой. Она привыкла говорить то, что думает, ненавидела притворяться, но здесь приходилось лицедействовать и лгать.

Когда шум смеха усилился, а беседы стали слишком откровенными, Лорен счёл необходимым забрать сестру и покинуть пир, где пьяные актёры в образах фавнов и лесных фей начали приставать к не менее пьяным зрителям, опрокидывать кубки с вином да валяться в лепестках роз. Один из актёров и вовсе начал расстёгивать пуговицы на штанах под одобрительные возгласы пирующих.

Арнил заметно помрачнел после холодности Акме. Принц поцеловал кузину Плио в лоб, благословив её сон, спокойно попрощался с Лореном, прохладно выдержал столь же прохладный реверанс Акме, – одной ей не пожелал спокойной ночи, – отвернулся от неё и присоединился к пирующим. Он был пьян, зол и обижен.

Когда брат и сестра шли по тёмному коридору к своим комнатам, Лорен тихо смеялся:

– Принц так надрался, что посмел дотронуться до тебя, да ещё и выказать недовольство. Я не удивлюсь, если он снисходит даже до бордельных шлюх.

– Странно, что ты осуждаешь его, – озлобленно хмыкнула Акме. – Ты раньше любил пирушки.

– Отец и дядя считали ниже своего достоинства воспитывать тебя розгами, но я – твой старший брат, и поэтому имею право хотя бы раз отстегать тебя! – хладнокровно процедил тот, резко остановившись.

– Только попробуй поднять на меня руку! – угрожающе ощетинилась Акме.

– Никогда этого не делал, но тебя хорошенько оттаскаю за шкирку, как котёнка, если ещё раз увижу с принцем, – яростно шипел тот. – Ноги твоей и моей больше на этой оргии не будет! Я тоже бываю пьян, но даже в этом случае я стараюсь держать в узде свою дурость.

– Правда?! – почти вскрикнула Акме. – Может, напомнить тебе, как ты в пьяном угаре едва не заделал ребёнка девушке, а после бежал от ответственности в Кеос?!

– Начерта я вообще тебе это рассказал?! – вознегодовал Лорен. – Надо отправить тебя обратно домой, чтобы не путалась под ногами…

– Лорен, – устало пробормотала Акме, остановившись у своей двери. – Я уверена в том, что Арнил забудет обо мне ещё до того, как мы с тобой уйдём в Кунабулу.

– Мне жаль, что я привёз тебя сюда.

– Нам осталось продержаться лишь месяц.

– За месяц многое может произойти… – вздохнул Лорен. – Но если нам удастся продержаться подальше от Арнила, Нелейскую битву мы выиграем.

– У дьявола всегда имеется свита… – заметила Акме.

– Кого ты имеешь в виду?

– Принцессу и принца.

– …и Гаральда Алистера… – с резким неодобрением проговорил Лорен. – Кстати, он хорош! Собрал вокруг себя девиц, а сам из их укрытия наблюдал за тем, как вы с принцем ворковали…

– Мы не ворковали! – молниеносно вспыхнула Акме, и сердце подпрыгнуло от неожиданности: Гаральд наблюдал за нею?

– Когда же Арнил тебя оскорбил, предпочёл посмеяться…

Негодование налетело на девушку. Но она лишь глубоко вздохнула и сдержалась. Неужто вовсе больше не выходить из спальни?..

Ночью Провидица вновь пела ей песни и показывала странные сны. Акме шла во тьме по затхлым коридорам и залам, она не видела ни окон, ни дверей. Всё потонуло в беспросветной пелене густой темноты и безмолвия. Коридор исчез, и кровавое море залило небольшое поселение. Люди с демоническими лицами убивали мужчин и детей, ловили женщин, волокли их за волосы, грабили дома и поджигали их. Темноволосая девушка шептала «Шамаш», разворачивалась и уходила прочь. Акме видела, как Архей захватывает новая невиданная сила, которой ещё никогда не было, а сама она стояла на краю скалы и на коленях молила Нергала остановиться. «Чем мы провинились перед тобою?!» – кричала она, пуская в ход новую глубину своего голоса, наделённого сильными и доселе невиданными чувствами.

Акме металась по постели, громко звала кого-то, знала, что бредит, не хотела никого разбудить своими стонами, но не могла ни остановиться, ни проснуться. Девушка чувствовала, как её всё больше охватывает жар и вот-вот поглотит.

Тоненький вскрик ужаса на несколько мгновений вытащил Акме из мучительно забытья. Она приподнялась на локте и заторможенно заморгала. В дверном проёме стояла огромная горбатая тень, низко рычала и страшно скалилась. Ядовитая слюна капала на ковёр, и его нити с шипением сворачивались, оставляя на полотне чёрные пятна. Передние лапы заканчивались длинным смертоносными когтями. В её покои заглянул тошнотворный запах мертвечины.

– Уходи, – выдохнула она, задыхаясь, приподнимая руку, словно пытаясь защититься.

По её вискам текла вода. Внутри Акме что-то загоралось и рвалось наружу. Казалось, что постель горит, а пламя вот-вот коснется её. «Очнись, дочь Шамаша, тебя зовут…». Чёрная тень, низко пригибаясь к полу, скользнула в спальню и подобралась к Акме ближе. Девушка оцепенела. Утробное рычание подобралось к ней совсем близко. Трупная вонь усилилась.

Из коридора донёсся грохот. Тень взревела. Поднялся невообразимый шум, а затем всё резко стихло. Грудь внутри наполнилась бушующим пламенем, и воздуха стало не хватать. Акме почувствовала, что умирает. Перед глазами замелькали тёмные силуэты. «Лорен! – звала девушка, жалобно и жадно. – Нечем дышать». Девушка мучительно вскрикнула и широко распахнула глаза. Спальню осветили свечами, вокруг царила суматоха и беготня. Туда-сюда сновали тени. Она по-прежнему тяжело дышала, огонь отступал, но всё ещё жарил тело, а ледяная ладонь успокаивала её. Обострившегося обоняния коснулся знакомый аромат, и она увидела перепуганное лицо Лорена.

– Ничего-ничего, – Лорен тяжело дышал. Он был перепуган. – Что ты помнишь?

– Провидица пела мне и показывала сны, я видела много снов… а потом я начала гореть. И эта тень… Она рычала!.. Лорен! – хрипло позвала она, зажмурившись, разрывая простыни ногтями и выгнув спину. Огонь заклокотал в груди бешеным пламенем.

На этот раз пожар был не столь силён и отхлынул, едва рука Лорена легла её на лоб. Она увидела лицо брата, слабо улыбнулась и лишилась чувств, до самого утра пробыв в тяжёлом забытьи.

Спальня утопала в полумраке, редкие солнечные лучи проникали в комнату из-за тяжёлых плотно зашторенных занавесей. Рядом с кроватью на придвинутом кресле дремал Лорен, опустив голову на грудь. Девушка плохо помнила, что было ночью. Сейчас она не чувствовала ни боли, ни жара, лишь едва уловимую слабость. Она взмокла.

В другой комнате послышался тихий стук двери, и Акме притворилась, что спит. Сейчас ей хотелось видеть только брата. И более – ни одной живой души.

Кто-то тихо вошёл в комнату и остановился у постели.

– Ваше Высочество?.. – встрепенулся Лорен, очнувшись.

– Как она? – голос принадлежал Арнилу, тихий, серьёзный, встревоженный.

– Ещё не проснулась. Жара больше нет.

– Как это произошло? – судя по шороху, принц отодвинул полог и сейчас смотрел на неё. – Он сам не мог проникнуть сюда, его впустили.

– Впустил тот, кто явно желает нам смерти, – вздохнул Лорен.

– Чудом никто не погиб. Отец до рассвета отчитывал герцога. Обыскивают весь парк, лес и город. Но что слуги болтают о глазах Акме? Будто они горели голубым светом.

– Очередной вздор, Ваше Высочество, – мрачно ответил Лорен, с усилием проводя ладонями по лицу. – У сестры не может быть голубых глаз. Они карие.

Арнил и вдруг жёстко и холодно проговорил:

– Ей нечего делать в Кунабуле! Монстр не просто проник во дворец, он искал её и нашёл!..

Акме открыла глаза, когда за Арнилом тихо затворилась дверь.

– Теперь что же, весь дворец знает о моём припадке? – глухо произнесла девушка, вонзившись в Лорена тяжёлым взглядом.

– Это был не просто припадок, сестрица, – вздохнул он. – До тебя почти добрался демон Кунабулы.

Акме слабо усмехнулась:

– А говорили, что надёжнее Нелейских стен нет ничего в мире.

Акме села в постели.

– В твою комнату пробрался демон. Молодчики Трена зарубили его на куски. Но из чёрных твоих глаза светились голубым светом. Я впервые видел такое. Ты горела и задыхалась. Как несколько лет назад, как несколько дней назад в Кибельмиде. Но теперь всё было сильнее. Когда твой жар спал, я ходил к Провидице.

– Зачем? – изумлённо воскликнула Акме.

– Мы долго беседовали…. Я обвинил её в том, что она убивала тебя, она же сказала, что это Сила Шамаша и Атариатиса просыпается в тебе и что она велика. Я ей не поверил и сказал, что увожу тебя домой. Это разгневало её так, что она едва не набросилась на меня.

– Подай мне халат.

Лорен кинул ей одежду на постель, повернулся к окну и тихо спросил:

– Давно она посылает тебе эти сны?

– Я видела их ещё до того, как мы вернулись в Кибельмиду после Нодрима, – последовал ответ. – Только тогда я этого не понимала.

– Что ты видишь?

– Разное, – Акме надела халат и подошла к Лорену. – Кровь, тёмные коридоры и помещения без окон и дверей. Слышу, как бряцает оружие, крики, вижу разные города.

– Ты кричала «Аштариат» ночью. Громко, дико. Я никогда раньше не слышал этого имени.

– Я уверена – Провидица показывает мне картины моего будущего, только не желает мне в этом признаваться… Вызови Гретхен, – коротко бросила Акме. – Пусть она приведёт меня в порядок.

– Ты куда-то собралась? – недовольно поинтересовался Лорен.

– Я пойду к Провидице.

– Никуда ты не пойдёшь, – тон Лорена не допускал возражений. – Ты останешься в постели, тебе принесут завтрак, а после будешь спать целый день.

– Мне уже легче. У меня нет жара, нет слабости. Позови Гретхен!

Но Лорен был не менее упрям. Он согласился позвать Гретхен, но при условии, что сегодня она останется в спальне. Акме сдалась, легла в постель и, сложив руки на груди, недовольно затихла.

Брат с сестрой вместе позавтракали, после Лорен заставил её снова лечь, принёс из своих покоев какой-то роман и начал читать вслух. Акме, успокоенная лёгким шелестом полога и ветра из раскрытого окна, приятным голосом Лорена, который всегда с выражением читал даже наискучнейший вздор, заулыбалась. Всегда, когда она болела, Лорен сидел рядом.

Акме спала, и Лорен дремал в кресле, опустив красивую голову на согнутую в локте руку, когда принцесса Плио тихо вошла в комнату и остановилась перед входом в спальню, разглядывая целителя. Вздрогнув, молодой человек проснулся, поднял голову, подскочил от изумления и с поклоном выдохнул:

– Ваше Высочество!..

– Нет-нет!.. – шёпотом запротестовала принцесса. – Простите мне моё вторжение. Я услышала ужасающие новости несколько минут назад. И лишь желала справиться о здоровье вашей сестры.

– Благодарю, Ваше Высочество, – устало, тихо, стоя проговорил Лорен. – Ей уже ничто не угрожает.

– Ужасное происшествие, – выдохнула Плио, тихо приближаясь. – Как хорошо, что я не видела его. Упала бы в обморок и ничего не смогла сделать против него!.. Я распорядилась, чтобы вам принесли обед.

– Благодарю, Ваше Высочество, – исключительно вежливо, но прохладно сказал Лорен, изумлённо выгибая брови, – но я бы не хотел будить её, а самому кусок в горло не лезет.

Тут на пороге спальни появился второй принц Карнеоласа и тихо произнёс:

– Я настаиваю. Обед уже накрыт.

– Благодарю вас, – тихо ответил Лорен, поклонившись, понизив голос до бархатных глубин и взглянув на Плио исподлобья с полуулыбкой.

Занавесь полога дрогнула, и выглянула Акме.

– Ваше Высочество!.. – прошептала она.

– Ах, нет, отдыхайте, не тревожьтесь! – воскликнул Арнил, краснея всё ярче.

Акме была румяна ото сна, глаза влажно блестели. Распущенные волосы густым покрывалом обнимали её, трепетали на груди, ослепительно белой сорочке с тонкими тесёмками да кружевами. Белые руки казались слабыми и нежными. А цепочка со Звездой Шамаша так кокетливо украшала её шейку, что Арнил покраснел до корней волос, потерял дар речи, а когда вновь обрёл, голос звучал глухо и зажато:

– Как вы себя чувствуете?..

– Хорошо, Ваше Высочество, – смутилась Акме, тотчас запахнувшись тёплой шалью, привезенной из Кибельмиды. – Мне искренне жаль, что я напрасно встревожила весь дворец.

– Заботиться о вас – ни с чем не сравнимое удовольствие! – выдохнул Арнил. – Полагаю, вам лучше не ходить сегодня далеко. Посему мы решили, что вам лучше отобедать здесь.

Принц вдруг поклонился дочери барона, взял кузину за руку и направился к выходу.

– Вы уходите? – удивилась Акме. – Не желаете ли отобедать с нами?

– Если вы позволите… – неуверенно проговорила Плио.

– Дайте мне несколько минут привести себя в порядок.

– Да-да, конечно! – заверила её просиявшая Плио и, взяв кузена за локоть, уволокла его в гостиную.

– Зачем?.. – сквозь плотно сжатые зубы процедил Лорен. – Я бы и сам мог распорядиться, чтобы тебе накрыли здесь. Быть может, позовем ещё и Селима?.. чёрт бы его побрал… Гаральда!..

– Это невежливо, – помрачнела Акме. – Они заботятся о нас, а ты нос воротишь.

Акме надела простое платье с чёрными узорами, просто убрала волосы, а на плечи накинула чёрную кружевную накидку.

Венценосные кузен с кузиной и брат с сестрой уселись за небольшой стол и принялись за обед. Аппетит у Акме был плохой, и она больше слушала, чем ела. Лорен был вежлив, но прохладен. На ковре у входа виднелись выжженными пятнами – следы от слюны демона.

Плио рассыпалась в улыбках, смеялась, трогательно прижимала ладошку к груди, когда что-то рассказывала, а в голубых глаза сиял солнечный свет. Акме видела, что Лорену всё труднее было сдержать улыбку, и он улыбался всё щедрее.

Арнил же внимательно наблюдал за Акме, будто в любую минуту ожидал очередного приступа, был бесконечно предупредителен, а в чём-то хмур и строг. Акме же часто обращалась мыслями к человеку, который ни разу за полдня не осведомился о её здоровье.

«Быть может, он уехал из дворца и ничего не знает? – грустно думала она. – Или знает, но не испытывает ничего, кроме безразличия… Ах, да какое мне до него дело?..».

И вдруг раздался осторожный стук. На пороге оказался хмурый Гаральд Алистер. Сердце Акме дрогнуло.

Лорен вежливо предложил тому войти, гость же, неотрывно глядя на Акме, начал утверждать, что пришёл лишь на несколько мгновений, чтобы не досаждать хворавшей, но Арнил усадил его за стол прямо напротив вспыхнувшей Акме и вновь приготовился угождать всем желаниям девушки.

Гаральд был усталым, с тёмными кругами вокруг сияющих изумрудных глаз, в чёрном как ночь колете, довольно простом, – дорожном.

– Пообедай, Гаральд! – наседала Плио. – Вижу – ты только с лошади. Куда ездил?

– Мы обыскивали лес, – был лаконичный ответ, а за ним последовал бархатный, завораживающий вопрос: – Как чувствуете себя, сударыня?

– Благодарю. Куда лучше. Что-то нашли?

– Следы монстра. Он пришёл с запада. Из Иркаллы.

– Мы создаём много шума. Нужно было позволить вам с братом отобедать вдвоём.

– Мне очень приятна ваша компания, – отозвалась девушка. – И я не могу подолгу находиться в обществе брата. Мы сразу начинаем ссориться.

– Более дружных брата и сестру мне ещё не доводилось видеть! – возразила Плио.

– Поверьте, Ваше Высочество, это не так! – отмахнулся Лорен. – Она ещё совсем ребёнок, поэтому не понимает, что должна слушать меня и исполнять мою волю…

– Это песню он поёт уже много лет, – вздохнула Акме, состроив брату милую улыбку и умилив этим Арнила.

– Мой же старший брат Густаво ещё строже, нежели мой отец! – негодующе воскликнула Плио. – Он не позволяет мне вообще ничего…

– Он души в тебе не чает, – возразил Арнил. – Кто, как не Густаво, постоянно балует тебя новыми нарядами и украшениями?

– Вы, Акме, рискуете терпеть наше общество до вечера, – покосившись на венценосных особ, вздохнул Гаральд.

А девушка ответила:

– Мне это даже приятно. А вы беспощадны к своим друзья.

– Нисколько! Если ваш брат-целитель не желает контролировать ваше здоровье, позвольте мне последить за ним. Я не справился со своим заданием – быть вашим Хранителем. И мы едва не потеряли вас этой ночью. Стражу утроили.

Он казался бесконечно разочарованным в себе, и Акме почувствовала, как её сердце нежно затрепыхалось.

– Я слышала – это вы убили демона. Вы в третий раз спасли мне жизнь.

– Должен был сделать так, чтобы вашу жизнь вовсе не пришлось спасать.

Их беседу вскоре прервал Арнил, и остаток дня они провели в спокойных развлечениях. Плио распорядилась о лютне и затеяла выступление. Голос у неё был высокий и сильный, а манера исполнения – приятная. Лорен, обычно встречавший каждое слово её и смешок холодным молчаливым неодобрением, теперь смягчил выражение лица и задумчиво слушал принцессу.

Акме, любившая рисовать и не имевшая предрасположенности к пению, набрасывала пейзажи Орна, почти любовно вырисовывая горы. За её спиной стоял Арнил и восхищался каждым штрихом, а Гаральд сидел напротив принцессы и притворялся, что слушает пение.

В конце концов недомогание и камин, пылающий за её спиной так ярко и тепло, закрыли ей глаза и погрузили в дрёму. Целитель резко поднялся, прервав Плио, подошёл к сестре и пощупал её лоб.

– Невысокий жар, – заключил Лорен. – Ей следует лечь в постель.

– Не уходите, прошу вас, – сонно протянула Акме, разлепляя глаза.

– Сестрица, наши друзья устали развлекать нас, – сказал Лорен, помогая ей подняться. – Им нужно отдохнуть от тебя.

Выслушав пожелания скорейшего выздоровления, Акме лёгким реверансом проводила венценосных кузена и кузину. Гаральд выходил из гостиной последним. Он поклонился, выпрямился и, пристально глядя на девушку, казалось, забирая душу её с собой, развернулся и покинул комнату решительно, не оборачиваясь.

Акме снились изумрудные луга Атии, похожие на луга Орна, но куда более красивые, свежие и бескрайние. Она накрывала гордое герцогство необъятной рукой и прижимала к сердцу, будто спасая от беды. Ей чудилось, будто оно дышало, и сердце её трепетало рядом с его сердцем. Она обнимала чудесные горы и уютные домики, телом укрывая их от вражеского урагана. Потом увидела, что в руках оказался сокол с изумрудами вместо глаз. На лапках его были золотые цепи и кандалы. Он покорно сидел у неё на руке, а Акме снимала с него оковы. Крыльями хищник касался лица, будто благодарил. Девушка прижала его к груди, и он начал корнями прорастать в её сердце. Извилистые и сияющие, они соединили их души, их кровь, их бытие.

Она шла по малахитовым лугам, а сердце то надрывалось от боли, то нежилось в тёплых лучах атийского солнца. А сокол с изумрудными глазами хранил её покой, воссоединившись с её сердцем, чтобы остаться в нём навечно.