Текст книги "На пороге иных миров (СИ)"

Автор книги: Аксюта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Случайность, – я отхлебнула горячей ароматной жидкости и посмотрела на него поверх чашки. – Вполне объяснимая, если допустить, что здесь, на изнанке имеется хотя бы один живой сейкор. У амебоидов есть одно громадное достоинство – они прозрачные.

– А какое это имеет значение? – Микины аккуратные брови поползли вверх.

– Для нас – ни какого, а вот для сейкор... Ты когда-нибудь видел их технику?

– Видел, – он согласно кивнул и в который раз затянулся ароматным травяным дымом. – Смешная. С полностью прозрачным корпусом, так, что видны крутящиеся шестерёнки, платы и прочая начинка в зависимости от назначения прибора. А что?

– А то, что это не просто выверт дизайнерской мысли. У них имеется не то культурно-расовая психологическая особенность, не то даже необходимость наблюдать на глубинном уровне, как устроена техника. Что-то на тему того, что ею движут вполне материальные механизмы, подчиняющиеся законам физики, а не потусторонние силы. А теперь представьте Изнанку станции. Километры машин и механизмов, покрытых плотными, непрозрачными кожухами и кто там знает, что за ними происходит? Оживший кошмар сейкора. В таких случаях полностью прозрачный ручной зверёк служит хоть каким-то гарантом душевного комфорта. Почему знаю – потому что они часто берут амебоидов в длительные межпланетные путешествия, хотя на самом деле не испытывают особой привязанности к этим животным.

Выслушав кратенькую лекцию по ксенологии (всё это я вспоминала, пока чай заваривался), Мика только недоверчиво наморщил нос:

– Такая высокоразвитая раса и какой-то страх перед чёртиком из машины?

– Не страх, а довольно значительный психологический дискомфорт, – поправила его я, а Ненни-Ро шумно и пренебрежительно фыркнула:

– Сами-то вы, до сих пор втихаря сплёвываете, когда опасаетесь сглазить. Что если это такой же предрассудок? Или не совсем такой, а всё же наполненный смыслом? – она заговорщически прищурилась.

– Прости, ну какой в этом может быть смысл? – Мика даже слегка, насколько позволяла стена, на которую он опирался, отшатнулся. – Всего лишь обычай, когда-то имевший сакральное значение, а теперь закреплённый в языке жестов.

– Ой, ли? А то, что плевок в человеческой культуре и раньше и сейчас – это жест презрения ты помнишь? И когда, сболтнув лишнее, сразу после этого символически сплёвываешь, ты психологически отстраняешься от возможной удачи или неудачи. Ставишь себя НАД ситуацией. Не исключено, что и у сейкоров обычай ставить прозрачные корпуса на механизмы тоже имеет какое-то подобное значение. Не знаю. Я по ним не специализируюсь.

– А по нам, значит, специализируешься, – я улыбнулась. Дракон-психоаналитик – это забавно. Хотя, конечно, перед тем как получить эту должность она должна была неплохо изучить людей как биологический вид и человеческую культуру со всеми её заморочками в подробностях.

– Давайте подытожим всё, что нам известно на этот момент, – не поддержала она темы. – Всё, что у нас имеется из доказательств присутствия сейкора – это один чёткий снимок паучка-шпиона, несколько десятков нечётких и амебоид. Кстати, хорошо, что его обнаружение было задокументировано. Всё остальное – наши предположения.

– А почему ты в перечень доказательств не включишь эту свою "утечку", – ступила я.

– Потому что, – хмыкнул Мика, опередив Ненни-Ро с объяснениями, – даже если она всё подробно и последовательно изложит, понять эту заумь смогут разве что двое-трое гениев от физики. А безопасники – народ приземлённый, предпочитают иметь дело с тем, что можно пощупать, а не с высоконаучными теоретическими расчетами. Кстати, я предпочёл бы, чтобы ты, – обратился он к драконихе, – когда будешь докладывать об обнаруженном, о нас с Тай не упоминала. По крайней мере, меня.

– Почему? – по драконьей морде волной разлилось недоумение.

– Потому что, не хотелось бы мне опять влезать в шпионско-военные игрища. Не для того я с земной станции удрал, чтобы меня опять в них пытались втянуть.

– Значит, доказательств у нас и того меньше, – подвела итог Ненни-Ро.

– А отправиться на Изнанку и выковырять эту штуку? – предложила я. – Или это слишком опасно?

– Нет, не опасно. Стрелять или как-либо ещё воздействовать на организм "эта штука", насколько я знаю, не может. Но вряд ли мы её обнаружим на прежнем месте.

– Не обнаружим, – согласно кивнула Ненни-Ро. – Я уже посылала своих наблюдателей к этому месту.

– Слушайте, а почему бы нам не поискать самого сейкора? Или хотя бы нелегальную кабину? – меня осенила очередная "гениальная" мысль. – Я имею в виду, у них же не микроразмеры.

– В масштабах станции это имеет не такое уж большое значение, а в кожухах приборов на Изнанке довольно много пустот, чтобы можно было спрятать там не одного индивида не самой крупногабаритной расы галактики, – качнул ушастой головой Мика. – Особенно если вмешаться на стадии проектирования или строительства и там-сям чуть подвинуть стенки. Лишних метр-полтора, глядишь, и комнатка получилась.

– Я думала об этом, – Ненни-Ро изогнулась и принялась теребить кончик хвоста. – И даже послала своих наблюдателей провести повторные замеры, чтобы потом сверить их со спецификациями. Только долго это. Мои малыши не предназначены для такой работы, да и другие обязанности у них есть, которыми тоже не стоит пренебрегать.

– Скажите, а почему мы всё пытаемся сделать сами? – от осенившей меня идеи я даже слегка подпрыгнула.

– А кому ты можешь доверить наше "расследование" на такой стадии, – саркастически спросил Мика.

– У тебя здесь есть выход в виртуальность? – не ответив на его вопрос, спросила я у Ненни-Ро.

– Конечно, – она осторожно кивнула. – Как бы я иначе присматривала за этой стороной человеческой жизни?

– Что и сама, там бываешь? – полюбопытствовала я, несколько отвлекшись от охватившего меня озарения.

– Один раз, – немного смутилась она. – На общем собрании.

– А. Точно. Там же было несколько драконов.

– Было. Я их тоже видела, – она расширила ноздри и сощурила глаза в тонкие щёлочки – выдала некий вариант драконьей улыбки.

– Что, неужели человеческую аватарку использовала? – удивилась я. Внешность – внешностью, но пластика движений у солеран совершенно иная, с человеческой не спутаешь. – И как же тебя не раскусили?

– Выбрала себе образ, на котором все странности смотрятся совершенно нормально.

Я порылась в памяти, пытаясь вспомнить, кого же там видела, и кто мне запомнился. Точно. Я нарисовала пальцем в воздухе смайлик. Точка, точка, запятая – вышла рожица кривая. Ненни-Ро кивнула. Ручки, ножки, огуречик – получился человечек.

– Может вы всё-таки отвлечётесь от обсуждения самых модных аватарок, – не выдержал Мика. – Хотелось бы всё же услышать, что за идея тебя осенила.

– Очень просто. Обратиться к искину. Он-то должен чувствовать станцию как собственное тело и наверняка быстрее и точнее нас определит искажения в пропорциях и обнаружит "паразитов".

– Кстати да, – подхватился Мика. – Был бы он постарше и поопытней – вообще бы проблем не возникло. Но это действительно хорошая идея.

– Прямо сейчас и осуществим?

– А что, нужно дождаться пока этот сейкорский диверсант какую-нибудь крупную гадость сделает? Это пока он там сидит тихо. Выжидает, наблюдает или готовится к чему-то. Но ситуация может измениться в любой момент.

На этот раз не было ни шлемов, ни перчаток, мы просто оказались в виртуальной копии одного из неразличимо-похожих коридоров станции. Пустом коридоре. Никаких намёков, что в этом разделе виртуальности ещё хоть кто-то есть.

– Эй, Станция, – позвала я, обращаясь куда-то в пустоту. Странно, но, несмотря на то, что коридор был пустым и длинным, звук получился глухой. Словно тонул, вяз в окружающей нас тишине.

– Так мы до скончания века можем его высвистывать, – Мика оглянулся, но и сзади тоже никто не появился.

– Слушай, – продолжала я, не обращая на его скепсис внимания. – Может, ты всё-таки какое-то имя придумаешь? А то как-то неудобно так к тебе обращаться: "станция".

– Почему? – прямо передо мной возник молодой человек. Возник – не то слово, словно из заранее приготовленной формы отлился, но так быстро, что процесс его появления почти невозможно было отследить глазом.

– Потому, что станция – это стены, переборки, тор и купол с "чашей", приборы и механизмы, которые всё это нашпиговывают, – попыталась я выразить словами свои впечатления.

– Это всё я, – согласно кивнул искин. – Человек, это тоже не только разум, но и клетки из которых состоят ваши тела. Кровь и кости.

Мне так и представился набор из крови, костей и клеток под названием "человек". Брр. Ну их, на фиг такие картинки.

– Людей много и у каждого есть имя, – я принялась осторожно подбирать доводы в пользу своей идеи. – Станций тоже много. И Искусственных Интеллектов. И у каждого есть своё имя или другое индивидуальное обозначение. К примеру, искина, который следит за исправностью функционирования моего жилища, зовут "Домовой". Ты мог его даже встречать здесь, в виртуальности.

– На неподотчётную мне территорию я не суюсь, – качнул головой искин. – Но идею я понял. Индивидуальное обозначение я для себя выберу.

Я облегчённо выдохнула. Что-то мне подсказывает, что я сейчас занималась чужой работой. Нет, ну не может же быть, чтобы не было ответственного программиста, в должностные обязанности которого входит слежение за развитием станционного искина!

– Вы что-то хотели? – он чуть приподнял лицо. Ещё в прошлый раз заметила, насколько скупая у этого искина мимика. В отличие от пальцев, которые при любом положении рук словно бы перебирали невидимые струны.

– У нас к тебе есть просьба. Не возражаешь?

– Нет, – качнул он ресницами. – Я люблю выполнять поручения.

Пока Ненни-Ро с Миком наперебой вводили станционный искин в курс дела, я отошла в сторонку и присела у стеночки. Сегодня пришлось немало пошевелить мозгами, а здесь, в виртуальности почему-то усталость разума трансформировалась в мышечную боль. Как будто я пару часов с полной выкладкой проработала в тренажёрном зале, но заметила это только сейчас, когда напряжение чуть-чуть отпустило.

9

Я искала Мика, чтобы хорошенько на него поругаться. Выписал Лайама, отправил его на Землю, а мне даже полсловом не обмолвился, хотя знал, что я принимаю участие в судьбе приятеля. Даже навещала его пару раз. А, впрочем, узнала я, что Лая нет на станции, когда тоже решила разыскать его чтобы слегка поскандалить. Из отдела кадров мне чирикнула знакомая кадровичка, что этот немощный всё-таки оставил свою заявку о приёме на работу и резюме. О, дело не в том, что сейчас из него работник никакой, всё равно мне здесь ещё долго помощники не понадобятся, тут другое. За годы странствий Лайам основательно подрастерял толерантность по отношению к инопланетникам, которую тщательно и терпеливо воспитывали в нас наставники в годы учёбы. С таким противоречивым коктейлем из страха, раздражения, ненависти и пренебрежения, который в нём кипел, работать ксенологом на пересадочной станции нельзя. Где-нибудь в другом месте оно может и пригодится, но точно не здесь. И он это не мог не знать, он же профессионал, в конце-концов!

Мика обнаружился в складском отсеке, точнее, сначала я услышала его голос, гулко разносившийся по всему немаленькому помещению:

– ... с настройками программы дифференцировки материалов и багажа придётся работать постоянно. Однако чем больше туда записано, тем меньше вам придётся уделять ей внимания в будущем.

– Самообучающаяся система? – голос Джеда Карсона звучал глуше и неразборчивей.

– До некоторой степени. Однако это всё же не искин, для такой простой работы их не создают.

– Почему?

– Считается неэтичным создавать разумное существо, которое весь период своего существования только и будет делать, что сортировать багаж на станции.

– Ну, станет ему этого мало – можно будет догрузить дополнительными функциями, – в голосе Джеда прорезался азарт естествоиспытателя. Я тихонько сползла по стеночке и присела за кадкой с фикусом, чьи светло-зелёные листочки с белой окантовкой хоть и были малы, но росли настолько густо, что могли послужить превосходным укрытием.

– До некоторой степени это возможно, но только "родственными задачами".

– Почему? Ведь искин – это, считай, чистая информация. Что мешает ей немного измениться?

– А твоё тело – чистая материя. Что мешает тебе отрастить крылья и взлететь? В каждого из нас, вне зависимости от способа возникновения и поддержания жизнедеятельности ещё в момент появления на свет заложены определённые ограничения.

– А что мешает создать искусственный интеллект без ограничений? Или хотя бы чтобы границы были настолько далеки и размыты, чтобы можно было ими пренебречь? – чем больше Джед увлекался предметом обсуждения, тем отчётливее становилось заметно, что всё его всегдашнее косноязычие – от робости и смущения, а не по природной тупости.

– Ага, – мгновенно парировал Мика. – И получаются обыкновенные "болтушки", не способные ни к какой практической полезной деятельности, весь талант которых составляет умение общаться с человеком.

– А почему тогда не создать искин с гораздо большим потенциалом развития, чем необходимо на данный момент, для выполнения этой работы, – он широким жестом обвёл все свои владения.

– Примерно такой, как станционный? А зачем их нужно два? – он так резко оборвал себя, что даже мне, сидящей в укрытии и могущей судить о ходе разговора только по интонациям, стало ясно: чуть было не сболтнул чего-то лишнего. Пришлось вставать в полный рост и, делая вид, что только что пришла, выдвигаться на выручку.

– Доброго вам дня, Джед, – я приветственно взмахнула хвостом, помня, что эта часть нэкской анатомии, всегда вызывала его повышенный интерес. – Вы ещё долго собираетесь беседовать на отвлечённые темы?

– Нет, мы уже почти закончили, – вместо Джеда поспешно ответил Мика и, условившись о времени следующего занятия, потащил меня к выходу. – Очень вовремя ты появилась, – сказал он, когда мы вышли из зоны слышимости. – Как-то не готов я оказался к лекции по нооэтике.

– А в чём проблема?

– А проблема в том, что следующей же фразой, которую я должен был сказать, выдал бы, что его работа изначально, когда станция только проектировалась, являлась частью обязанностей станционного искина. Что ставку эту уже потом ПРИДУМАЛИ, чтобы было чем занять выходца из колонии. А заодно тогда возник бы вопрос, что если искина неэтично создавать для настолько однообразной работы, то как же на неё поставили человека?!

– Думаешь, он сам до такого не догадается?

– Думаю – это только вопрос времени. Но, тем не менее, не желаю оказаться тем человеком, который скажет ему это в лицо.

– "Меня зовут Серый Человек".

Это сообщение, одновременно появившееся на всех точках выхода в инфосферу, застало нас с Миком во время игры во Властелина Галактики. Дурацкое времяпрепровождение, но в ожидании известий от станционного искина ничем толковым заняться не удавалось.

– Лучше бы он другим нашим заданием занялся, – проворчала я, выходя из игры.

– Сама виновата, что идею подкинула, – Мика точным движением зашвырнул игровую приставку на одну из антресолей, дверцы которой на мгновение распахнулись, принимая ценную поклажу и тут же схлопнулись, и растянулся на кровати во весь свой немалый рост. – А вообще, грех на ребёнка обижаться. Для него это немалое достижение, всё-таки выбор имени – это уже творческий акт, а не выполнение задания по схеме.

– Да разве я спорю, – я присела рядом. – Вот только мне интересно, неужели воспитанием станционного искина никто не занимается? Я имею в виду, неужели нет человека, который направлял бы его развитие. Вот, хотя бы имя выбрал.

– Нет, конечно, – он в очередной раз удивился моей неосведомлённости. – В развитии искусственного интеллекта такого масштаба есть свои тонкости. Для этого годится только живое общение с людьми. Стихийное и ненаправленное. А то так мы рискуем получить не личность, а очередного электронного болванчика.

– А то так мы не рискуем получить какого-нибудь негодяя, или просто пренеприятного индивида, – я иронично покачала головой. В своё время, сначала мама, а потом и я немало времени уделили воспитанию Домового. Уж точно не пускали всё на самотёк.

– Ну, абы как развиваться он всё же не будет – есть свои программные ограничения, но вот характер может получиться абсолютно любым. Впрочем, это правило действует и на людей. И вообще, что за странную тему для разговора мы выбрали? – он, садясь, рывком перекинул ноги через край кровати. – Давай, что ли сходим куда-нибудь.

– А что? Появилось что-то новенькое, достойное нашего внимания? Потому что если ты имеешь в виду тот ресторанчик с открытой кухней, то я туда больше не ходок. Предпочитаю стерильность автоматической кухни и вообще не знать, как выглядела еда до того, как её приготовили, – хвост сам собой раздражённо дёрнулся, демонстрируя моё отношение к предмету разговора. Это раньше я как-то пыталась контролировать рефлексы, доставшиеся мне вместе с геноформой "нэка", а сейчас плюнула на это дело – пусть все видят, что девушка не в настроении.

– Так это ты, наверное, была там, в первые дни после открытия! Сейчас, после того как мои коллеги основательно насели на хозяев, там стало вполне прилично.

Речь шла о небольшой забегаловке под названием "Братья Халли-Сторм", открывшейся не больше недели назад. Собственно родственниками Бенджамин Халли и Денимо Сторм не являлись, а были они медбратьями, решившими сменить направление профессиональной деятельности. Чёрт дёрнул меня заглянуть туда в первый же день после открытия, соблазнилась той самой открытой кухней, где можно посмотреть, как именно можно вручную приготовить то, что подаётся на стол. Не сказать, чтобы заведения подобного типа были такой уж редкостью, даже в моём родном городе было как минимум три ресторана, где можно было, и поесть и одновременно насладиться кулинарным шоу. И я даже могла себе это позволить ... раз или два в год, но всегда находилось на что потратить наличные и без подобных излишеств. Здесь же всё было сравнительно недорого – не намного дороже, чем в автоматических ресторанах, зато и качество подкачало – не было в приготовлении еды ни особого артистизма, ни даже просто красоты. Хотя познавательно, тут уж ничего не скажешь.

– Тогда я закажу себе какого-нибудь салатика. Что-нибудь простенькое, что сложно испортить безвозвратно, – встала и подошла к шкафу – хоть и не выход в свет, а всё же повод принарядиться. На заднем плане, почти не вклиниваясь в наш разговор, бурчал Домовой – ему не слишком нравилось, что мы пойдём в место, где подают пищу неизвестного состава. Как же ему, бедному, следить за нашим здоровым питанием, когда хозяева то и дело такие штуки откалывают?!

– Очень даже зря, – Мика подошёл к соседнему шкафу, где хранились его вещи, смерил меня изучающим взглядом, покачал головой и на долгую минуту скрылся в вещехранилище. – И вот стоит ли переодеваться всякий раз, когда планируешь спуститься в чашу перекусить?!

– Так я же тебя не заставляю. Ходи в чём хочешь!

– А то, что когда ты одет в повседневную робу, а рядом с тобой красиво наряженная девушка – поневоле начинаешь чувствовать себя ущербным, ты, конечно, не учитываешь!

Я только украдкой улыбнулась и пожала плечами. Знала я за ним такое свойство характера. Как и то, что дай ему волю – не будет снимать медицинский комбез даже во внеслужебное время. Разговор о достоинствах и недостатках кухни переселенцев мы возобновили только на подлёте к крошечной парковке для авиеток, расположенной у самой стены тора. Оттуда до "Братьев Халли-Сторм" было всего минут десять пешего хода.

– Так почему мне не стоит ограничиваться только салатом?

– Потому что вегетарианские блюда – это не то, чем по праву может гордится непранская кухня.

– Почему сразу вегетарианский? Есть же и мясные салаты, – возмутилась я, хотя действительно собиралась заказать овощную нарезку под кисло-сладким соусом. Когда это блюдо подавалось в автоматической забегаловке, оно показалось мне вполне достойным внимания.

– А ты мне скажи, что собиралась заказать блюдо из мяса, – он злорадно ухмыльнулся, – которое ещё совсем недавно бегало, прыгало, плавало и ползало и я даже постараюсь тебе поверить.

Меня передёрнуло. Одной из причин, по которой я больше никогда не собиралась заглядывать в этот ресторанчик, было возникшее чувство гадливости и омерзения, когда пришлось наблюдать за тем, как у потенциальной еды предварительно отстригают клешни, сдирают кожу и вычищают внутренности. Мерзкое зрелище, от которого, тем не менее, невозможно было оторваться. Заодно вспомнился знаменитый арктоимянский завтрак Кеми. И как она тогда смогла проглотить моллюсков не просто сырых, но даже ещё живых?!

– А что ты хочешь? – покрутил головой Мика, разминая шею, после того, как я поделилась с ним своими сомнениями. – Генетика и воспитание. Устрицы, знаешь ли, тоже пищат, когда их поливают лимонным соком.

– Да брось, даже мне известно, что это не более чем легенда, – и всё равно меня передёрнуло, а аппетит совсем пропал. – А при чём тут генетика?

– Некоторым из нас, вместе с рептильными генами передался пониженный порог брезгливости. А у Кеми это дело ещё и в процессе профессиональной деятельности усугубилось, – быстро проговорил он и тут же перевёл разговор на другую тему, как бывало всегда, когда речь заходила об уникальных геномодификациях и неважно его собственных или хороших знакомых:

– Ну вот мы уже и пришли. Чувствуешь запахи?

О, запахи были великолепны! Гораздо более живые и настоящие, чем в любом из "атмосферных" кафе на Земле изначальной. Нет, пища имела запах и там, такое уж у неё свойство – пахнуть, но обычно не атаковала обонятельные рецепторы за несколько метров до входа в ресторан. Кстати, понятие "вход" было чисто условным – не имелось у этой забегаловки стен. Один большой квадрат, со всех сторон огороженный барной стойкой отведён под кухню и располагающиеся по периметру небольшие столики – вот и всё убранство этого заведения. Готовые блюда выставлялись на длинную столешницу, где каждый желающий мог выбрать, что приглянётся, не забыв предварительно оплатить счёт, конечно – такие уж тут был порядки. Я собиралась схватить что-нибудь выглядящее более-менее невинно, не глядя на процесс приготовления пищи, но не удержалась от быстрого любопытного взгляда. Мика был прав, здесь действительно всё здорово изменилось (а, впрочем, что в этом удивительного, он всегда прав). Исчезли из поля зрения куски туш неведомых зверей, их заменили небольшие шматки чего-то, что почти не ассоциировалось с частями тел животных, на руках у поваров (они же – владельцы ресторана) появились стерильные перчатки, а вот общая аутентичность атмосферы сохранилась. Деревянные мисочки с затейливым узором, причудливой формы соусники, из содержимого которых полагалось создавать для себя приправу совершенно самостоятельно – пожалуй, здесь было не так уж плохо, как мне запомнилось в первый раз. Мика перекинувшись парой слов с хозяевами, принялся за выбор нашего сегодняшнего меню.

– Блюда тут встречаются довольно экзотические, я даже не всё решился попробовать, но вот это должно тебе понравиться, – к нашему столу отправился поднос, гружёный парой тарелок и десятком соусников. – Кстати, жду комплементов. Нам стоило немалых усилий уговорить Бенджи и Денимо пощадить хрупкую психику землян и не демонстрировать тех гадов, что пошли на ингредиенты для подаваемых блюд.

– Вы молодцы, – покладисто согласилась я, принимаясь за что-то, что на электронном табло именовалось как фаршированные ньелом шпонжики. По вкусу это нечто напоминало курятину, приправленную зеленью и острым сыром. – Вот только откуда всё это разнообразие? Насколько я знаю, нормальное сообщение с планетами до сих пор не налажено, так и летаем на кораблях.

– На них же и возят. Вынужденная мера. Выходцы с планет расселения наотрез отказываются употреблять в пищу мясо, выращенное по современным земным технологиям, и сама понимаешь, как это может сказаться на здоровье персонала. Что-то на тему того, что химически синтезированную пищу им религия потреблять запрещает.

– И при чём здесь хемосинтез? Мясо выращивается ГМО-организмами, созданными на основе грибов, недаром такие фермы "садами" называются.

– А ты попробуй им это докажи. Большинство верит устоявшимся предрассудкам, а продемонстрировать вживую этот процесс нет никакой возможности. Не допускать же такую толпу на Изнанку, СБ на уши встало, да и технари в восторг от этой идеи не пришли.

– Как же с ними непросто, – я покачала головой и щёлкнула по псевдоподии Клякса, вознамерившегося поудить лапкой в горьковато-солёном соусе с моей тарелки.

– Им с нами – тоже. Можешь мне поверить.

Вызов от Ненни-Ро настиг нас, когда мы лениво размышляли, стоит взять по ещё одной порции десерта, или хватит уже. Даже не включая видеорежим, по одному только голосу, взволнованному, азартному и предвкушающему, было слышно, что наконец-то свершилось: Серый Человек закончил обработку информации и скинул её драконихе, как мы и договаривались. И не прошло и двадцати минут, как мы, сталкиваясь лбами и агрессивно жестикулируя, обсуждали результаты в рабочем пространстве Ненни-Ро.

– Не менее шести точек в разных частях изнанки, которые по параметрам вполне подходят для лёжки диверсанта, – напряжённо всматриваясь в схему, произнёс Мика.

– И почти наверняка в каждой из них мы что-нибудь эдакое обнаружим, – воинственно встопорщила гриву дракониха. Как только ситуация начала проясняться, всю её хандру как пенной волной смыло. – Но, ребята, оцените иронию, Серый Человек обнаружил диверсанта, практически в тот же момент как тот появился на станции, что он такое – не понял, зато догадался изолировать непонятный объект так, что тому было ни войти, ни выйти. И забыл. Точнее перезаписал эту информацию в дальний реестр.

– Так что, мы даже точно знаем, где находится искомый сейкор? – Мика искоса глянул на дракониху – у неё было несколько больше времени для изучения поступивших сведений, чем у нас.

– Здесь, – Ненни-Ро ткнула когтем в часть схемы, на мой дилетантский взгляд ничем не отличающуюся от прочих. Ну да им виднее. – Теперь у нас есть всё, чтобы побеспокоить соответствующие структуры.

– Ты о нашей СБ? Сами они точно за это дело не возьмутся, у них специалистов с соответствующим опытом работы нет. Точно специально обученную команду вызывать будут, – он побарабанил средним и указательным пальцем по нижней губе. – И у меня на примете есть одна такая. Что если связаться с Дэном и его ребятами заранее?

– Хорошая идея, – одобрила я не столько потому, что так уж верила профессионализму Микиного друга детства, сколько потому, что не хотелось свежераскрытую тайну отдавать в чужие, незнакомые руки.

– Тебе виднее, – свалила на него ответственность за принятие решения Ненни-Ро.

– Может быть, – небрежно согласился Мика. – Слушай, у тебя есть возможность наладить контакт с Лидрой, с Сааша-Ши, в обход земных средств связи?

– Есть. А у тебя есть основания для беспокойства? – тут же насторожилась Ненни-Ро. – Боишься, что неизвестные злоумышленники нас прослушают?

– Я никого ни в чём не подозреваю, – отмахнулся Мика. – Мне просто не нравится пользоваться открытыми каналами связи для обсуждения серьёзных дел. Можете считать это предрассудком.

– Ты знаешь, – Дэн нервно хрустнул пальцами и опустил глаза. – Я не против разобраться с вашей проблемой, но после того случая мы работаем только по официальным заданиям. Полностью официальным, если ты понимаешь, что я имею ввиду.

Видеосвязь Ненни-Ро наладила легко и быстро, так, что уже спустя всего пару минут мы могли видеть сначала Сааша-Ши, а потом и Дэна, в чешуйчатой его ипостаси.

– Никаких левых заказов, – Мика обезоруживающе поднял руки. – Запрос со станции будет передан вполне официально. Мы просто подстраховываемся на всякий случай и чтобы нашей проблемой занялись люди, профессионализму которых мы можем доверять. Вдруг у вас будет возможность перехватить и взяться самим за наш заказ?

– Такую возможность можно будет организовать, – по губам Дэна расползлась кривая и хищная ухмылка. – Только не задаром. Я бы тоже вас с Тай попросил как-нибудь, может во время ближайшего отпуска или на выходные, наведаться на планету и посетить наш уютный домик на побережье. Дело есть.

– Что-то серьёзное? – Мика насторожился.

– Нам бы пригодились кое-какие твои особые способности, – он намекающим жестом щёлкнул по кончику собственного, вполне обыкновенного, человеческого уха. Вот разве что чешуйчатого, но кто в наше время обращает внимание на такие мелочи?

– Хоть намекни, на что мы подписываемся.

Дэн задумался, и было заметно, что он действительно размышляет над вопросом, а не просто тянет паузу.

– Нет, знаешь, мне нужны твои незамутнённые впечатления. И квалифицированная консультация ксенолога тоже не помешает.

– Либо то, либо другое, – вмешалась я. – Я не могу, с ноля, лишь мельком взглянув на феномен, начать вещать что-нибудь умное.

– И всё-таки нет, – отказался он, потратив на дополнительные размышления ещё пару секунд. – Вам обоим всё равно лучше будет сначала взглянуть на нашу проблему своими глазами.

– Мне уже становится интересно, – кивнул Мика. – Пожалуй, мы даже не будем пытаться что-либо узнать самостоятельно. Для чистоты эксперимента.

– Мы друг друга поняли. И вот ещё что. Ты перегнал сюда свой катер?

– Нет, – тонкие брови Мика опять поползли вверх. – Зачем он тут нужен? Круги вокруг станции наматывать?

– И всё же послушай доброго совета, перегони его сюда. Здесь собственный транспорт гораздо нужнее, чем на Земле.

– Это ты о чём? – в один голос спросили мы с Миком.

– Что вы знаете о местной политической обстановке?

– Не слишком много, – отрицательно покачал головой Мика, я же только пожала плечами.

– А вообще имеете представление, как на местной структуре власти могло отразиться то, что в течение весьма длительного времени связь с цивилизацией происходила при помощи одной-единственной транспортной компании?

– Коррупция? – задумчиво предположил Мика.

– А теперь представь, как сказалась на раскладке сил строительство этой станции? Здесь, на планете, вас активно не любят властьпридержащие и ведётся деятельная антипропаганда среди населения. Я не могу утверждать, что вам, как и любому другому сотруднику станции решившему посетить нашу планету, грозит реальная опасность, если вы воспользуетесь услугами местного отделения "Ин Ти Компани", скорее уж дело ограничится мелкими препонами и проволочками, но я бы всё-таки поостерёгся.