Текст книги "На пороге иных миров (СИ)"

Автор книги: Аксюта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– У меня те же проблемы, – вставил начальник Технического отдела, – разве что в нашу службу попали в основном работники второй категории, если пользоваться вашей классификацией.

– Насколько реально провести курсы переквалификации? – Люп Дегир объединил взглядом начальников двух самых проблемных отделов.

– Теоретически возможно, – Райнер пожал плечами и чуть склонил вперёд голову, увенчанную короткими тупыми рожками. – Но на моих ребят и так ложится немалая нагрузка, чтобы ещё и в свободное время общественной работой заниматься.

Ну да, это же я могу спокойно заниматься "натаскиванием" Эвы. А вот если бы мне пришлось работать, хотя бы в том режиме, что на земной станции? Ой-ёй-ёй.

– А если учредить что-то вроде шефства над новичками и сделать его оплачиваемым? – продолжал Дегир. – Что скажете, Гор?

Начальник Коммерческого отдела оправил и без того безукоризненный воротничок:

– Финансы на это мы вполне можем изыскать. Тем более что большая часть дополнительных прибылей к нам поступает именно черед медцентр. Со своей стороны хочу заметить, что в настоящее время у нас почти не развит сектор мелкого предпринимательства. Все эти лавочки, магазинчики, ресторанчики и прочие развлекательные заведения. Что если отдать этот сектор на откуп вашим "лишним людям"?

– Идея неплоха, – после секундного раздумья согласился Дегир, синие камешки в его удлиненных мочках качнулись в такт кивку. – Но эти люди были не просто приписаны к станции, а распределены по конкретным Службам.

– Я согласен, чтобы у меня в ведомстве числилось любое количество мёртвых душ, – поднял вверх раскрытые ладони Микин начальник, – лишь бы они под ногами не путались.

Я сидела и ловила себя на том, что разговор оказался далеко не так скучен, как мне это представлялось. Финансы, их распределение и прочие взаимоотношения руководящего звена... Одно только мне сильно не понравилось: ведь если всё-таки введут этот патронаж, какая-нибудь девица обязательно будет висеть на моём Мике, теперь уже на законных основаниях.

7

– Зайди ко мне. Здесь есть кое-что, на что тебе стоит посмотреть.

И пусть эта фраза была обращена не ко мне, но даже у меня что-то сжалось под ложечкой от предчувствия чего-то необычного. А уж с каким выражение лица воззрился на драконью морду, проявившуюся на настенном экране в нашей комнате Мика – это просто не передать.

– Я так понимаю, поисково-разведывательная операция наконец-то принесла результаты? – задала я почти риторический вопрос.

– У тебя сейчас есть свободное время? – ответил он вопросом на вопрос.

Я пожала плечами – время у меня, конечно же, было. И так-то необременительные обязанности (что такое два-три клиента в сутки против нескольких сотен на прежнем месте) после того как я освоила дистанционную работу, стали и вовсе неощутимыми. Данные из диспетчерской я получала прямо на браслет-напульсник, с него же отправляла готовые файлы соответствующим службам, а вся необходимая информация у меня всегда при себе – на импланте и обычной органической памяти. Это не означает, что я перестала переворачивать горы ксенологической литературы, но это уже так, больше для собственного удовольствия, чем по служебной надобности. И если бы не необходимость время от времени загружать работой помощницу и заниматься с ней, я бы в собственном кабинете могла неделями не появляться. Всё-таки когда сам себе начальник – это несколько дезорганизует. От избытка свободного времени вновь принялась за изрядно подзабытую в суете переезда вышивку.

– Прямо сейчас хочешь отправиться? – я откусила шёлковую нитку. Вообще-то считается что так делать нехорошо и дня обрезания концов существуют ножницы... Ай, пока их нащупаешь, зубами проще.

– Если бы это не было срочно, Ненни-Ро не стала бы звонить и делать туманные намёки – сама нашла бы меня или тебя и толком рассказала, что случилось.

Да, наша чешуйчатая подружка конспираторша ещё та, ни слова не скажет о чём-то важном вне своей берлоги. Не доверяет ни стенам, у которых могут быть уши, ни, тем более, человеческим средствам связи. И, как правило, не имеет привычки беспокоить приятелей по пустякам, так что собрались мы в рекордное время.

Как назло, на ближайшей стоянке не оказалось ни одной свободной авиетки. И всё бы ничего, да ближайшая к драконьей пещере остановка монорельса была как раз возле клиники, а это, как минимум, означало, что доберёмся мы не так быстро как рассчитывали. Нет, не потому, что от медцентра до жилища Ненни-Ро так уж далеко идти, просто нам ещё ни разу не удалось очутиться в окрестностях клиники, и чтобы Мика хоть кто-нибудь не окликнул и не втянул в профессиональный разговор. Этот раз не стал исключением. Стоило нам только показаться из двухместной кабинки монорельса, как кто-то уже машет рукой и кричит:

– Доктор Микаэль, как хорошо, что вы здесь появились! Можно вас на минуточку?

Я без разговоров выпустила Микин локоть и даже слегка подтолкнула в нужную сторону. Пару минут могу и подождать, тем более что невдалеке на парковой скамеечке, почти утонувшей в цветущей сирени, увидела высветленную до белизны фигуру. Так может выглядеть либо альбинос (аномалия уже несколько веков не встречавшаяся) либо "хамелеон" в своей исходной форме, да к тому же закутанный в белую больничную пижаму.

– Привет, – я присела рядышком и уложила хвост на колени, Лай лениво повернул голову в мою сторону. – Не ожидала тебя здесь увидеть, думала, ты ещё позавчера домой сбежал.

– Меня не пустили, – такого капризного тона я у него ещё никогда не слышала. – А разве твой любовник тебе ни о чём не рассказывал?

Такое именование слегка резануло по уху, но я решила не обострять, так как ещё в прошлый раз заметила, что они с Миком друг другу не понравились.

– Кроме того, что "нельзя же доводить до такого состояния свой организм", он мне ничего не говорил.

– Мне сказали примерно то же самое, – Лай тяжело вздохнул и вновь уставился в полуденный сияющий купол.

– Да ну, брось киснуть, – я как могла, постаралась подбодрить приятеля. – Есть ли тебе разница, в какой больнице лежать, здесь или на Земле? К тому же здесь та-акие медсестрички бегают, – и игриво толкнула приятеля в бок.

– Разница есть, – он для пущей убедительности размашисто кивнул. – Там бы меня быстренько подлатали, а здесь приходится долго и нудно проходить какой-то подготовительный этап. И если ты думаешь что эти ваши медсестрички (кстати, они у вас здесь что, что-то вроде местной достопримечательности?) так уж на меня клюют, то зря, они как-то предпочитают тех, кто выглядит более привычным для них образом. Хотя заботятся, конечно, неплохо.

– Так перелинял бы! – я не поняла в чём тут может быть проблема, для "хамелеона"-то.

– Нельзя. Строго-настрого запретили. В своих странствиях я слегка перенапряг эту функцию, да и сам уже начал чувствовать, что изменение цвета требует ощутимого напряжения. Так что... – он скривился, как будто взял в рот разом пол лимона, и выразительно наморщил нос.

– А зачем тебе это понадобилось? Я имею в виду, ты же что не пытался мимикрировать под местное население, – разговор начал приобретать благопристойно-познавательный оттенок.

– Ну что ты, ради такого я не стал бы напрягаться. Просто в какой-то момент начал замечать, что определённые сочетания цвета кожи и волос помогают лучше переносить местные условия. И делать это приходилось очень часто. Ох, и набегался я, – он покачал головой, как бы сам себе удивляясь, – так что на ближайшие годы планирую осесть где-нибудь в тихом местечке, заняться мемуарами. Кстати, у тебя здесь, на станции, открытой вакансии не предвидится? Я имею ввиду, после. После того, как меня подлатают.

– Сомнительно, – я пожала плечами. – Мне и одной здесь пока особенно заняться не чем.

– Как наши дела? Как самочувствие? – за нашими спинами внезапно материализовался Мика.

– Всё путём, док, – ненатурально улыбнулся Лайам.

– Отлично. Не забываете принимать биопротекторы по расписанию и не переусердствуйте с нагрузками, – почти автоматически произнёс Мика и повернулся ко мне. – Срочно нужно исчезать отсюда, пока у кого-нибудь что-нибудь ко мне не появилось.

– Манкируете обязанностями, док? – расслабленно улыбнулся Лай.

– Почти.

– Что им от тебя было нужно? – спросила я, стоило нам пройти первые три шага.

– Торопили определиться с выбором кандидатуры подопечного, над которым я возьму шефство.

– И как, определился? – с некоторым душевным содроганием спросила я. Молоденьких симпатичных девушек при клинике крутилось предостаточно, а делить моего Мика с какой-нибудь старлеткой страшно не хотелось.

– А как же, – он улыбнулся с некоторым злорадством. – Попробую обучить Джеда Карсона кое-каким приёмам обращения с современной техникой. Не всё же ему тележки вручную толкать.

Я недоумённо нахмурилась: кто такой Джед Карсон и при чём тут тележки? А потом словно что-то щёлкнуло, в мозгах наступило просветление, и я вспомнила первого из встретившихся нам жителя с планет расселения.

– А разве вас не обязали проводить ликбез строго по специальности?

– А как же! – Мика всё ещё продолжал улыбаться, и на левой щеке у него появилась маленькая симпатичная ямочка. – Вот только специальность у меня хитро-мудро-выкрученная. Я много кем работать могу. А уж на то, чтобы просто обучить пользоваться кое-какой техникой, много таланта не надо. Даже ты справилась бы.

– Меня умиляет твоя вера в мои силы, – я в притворном восторге закатила глаза. – А всё же, почему ты не взял никого из своих?

– Возни с ними много, – выражение весёлого азарта сошло с Микиного лица, он стал серьёзен и даже как-то печален. – И я вообще не слишком верю, что вот так, путём ускоренных курсов можно обучить нашему делу. Да, что-то где-то делать они будут, но без полного понимания процесса и всегда под чужим контролем. В любом случае, пациента я такому специалисту не доверил бы.

– Кстати, о пациентах, – решила я перевести тему разговора на более безобидный предмет. – Я думала Лайам рванёт на Землю, как только билет купит, и никакие уговоры не помогут задержать его хоть на денёк.

– Он и собирался. Да мы не пустили.

– Как это можно куда-то не пустить взрослого самостоятельного человека?

– А вот так. Признали частично временно недееспособным и приступили к комплексу реабилитационных процедур. Да не смотри ты на меня с таким ужасом. Он действительно неадекватно оценивает свои силы и состояние своего организма. Ему всё ещё кажется, что он способен бесконечно перемещаться от мира к миру, а на самом деле находится на грани. Ещё чуть-чуть, и начнутся необратимые изменения.

– Вот так прям сразу? Пока бегал по чужим мирам силы были, а как только попал к нам, внезапно исчезли, настолько, что его и трогать-то нельзя? – не то чтобы я сомневалась в Микиной честности или его профессионализме, но прояснить этот вопрос всё же стоило. Хотя бы для того, чтобы не осталось "дыр" в моём понимании ситуации.

– Об "эффекте марафонца" слышала? Пока впереди маячит цель, человек движется к ней, напрягая все силы, а как только она достигнута – всё, можно остановиться и умереть. И я почти не утрирую.

– Так почему бы его всё-таки не отправить на Землю? – действительно, своих пациентов им, что ли мало, чтобы ещё и этого удерживать чуть ли не насильно. Мика посмотрел на меня так, словно я сморозила детскую глупость.

– Пространственный переход не полностью пассивен, кое-чего от организма он всё-таки требует. Для здорового человека оно практически незаметно, но когда процент износа всех систем органов приближается к критическому, лучше не рисковать. Пусть ещё несколько дней здесь побудет, отдохнёт и хоть немного восполнит дефицит массы тела. А потом можно и в клинику регенеративной хирургии отправить.

– Слушай, а его там точно примут? – внезапно забеспокоилась я. Где-то доводилось слышать, что попасть туда не так-то быстро и просто. Если конечно речь не идёт о сохранении жизни.

– Не беспокойся. Там его уже ждут, заминка действительно только в том, чтобы сделать пространственный переход максимально безопасным. Это же настоящая сенсация – три года человек выживал во внеземелье без связи с родным миром и практически без посторонней помощи. И хоть проводить рискованные опыты над людьми категорически запрещено, никто не откажется исследовать результаты эксперимента поставленного самой жизнью. Уже одно то, что способности "хамелеона" повышают адаптивные пределы организма, тянет на настоящую медицинскую сенсацию!

– Что-то мне подсказывает, что Лай не захочет быть этой самой "сенсацией", – покачала я головой.

– Если не хотел, то и нечего было лезть куда попало, – отмахнулся Мика. – Вот сколько работаю, столько удивляюсь: какие странные вещи люди умудряются с собой сотворить! И вообще, мы уже пришли, давай сменим тему.

– Смените-смените, а то вы так заболтались, что чуть было, на меня не наступили, – раздался голос Ненни-Ро откуда-то снизу. Я перевела взгляд на подножие каменистого холма, потом чуть выше и действительно различила контуры распластавшегося на сером камне драконьего тела. Конечно, у солеран нет способности менять по желанию цвет шкуры, зато каменную отделку своего жилища они подбирают так, чтобы можно было потеряться на её фоне. Им так комфортно и это так же нормально, как для человека выбрать цветовую гамму для своей спальни в тёплых, успокаивающих тонах.

– Это ты здесь нас поджидаешь? Мы что, так сильно задержались? – удивился Мика.

– Нет. Я думала, вы на авиетке прилетите, а я только что закончила "заворотку" отлаживать, а вас в списке допуска пока нет. Собственно, там кроме меня ещё никого нет.

– А что такое "заворотка"? – полюбопытствовала я, уже привычно ныряя в тёмный провал.

– Возвращающее поле, – ответила Ненни-Ро, появляясь рядом со мной и, подождав пока к нам присоединится Мика, продолжила: – Всех, чьи параметры там не значатся, покрутит на месте и отправит в обратную сторону. Действует пока только на летающие объекты, но не сегодня-завтра я его растяну и на наземные, – сказано это было с таким предвкушением, что сразу стало понятно: достали её люди до самых печёнок.

– Что, любопытствующих много стало? – посочувствовал Мика.

– Приходят, ходят, смотрят, ничего толком не говорят. Надоели, – она фыркнула, широко раскрыв ноздри и развернувшись потопала к входу в кабинет. Тяжело, переваливаясь с ноги на ногу, словно и не была драконом – существом лёгким в движении и чрезвычайно ловким. – Если у кого-то будет действительно важное дело, он пробьётся, а нет – покрутится и уйдёт. Всё больше начинаю проникаться мудростью Старейшего, соорудившего своё жилище вдали от человеческих троп. Просто и эффективно. А мне теперь придётся городить одно приспособление на другом, самой сортировать гостей на тех, кому можно в любое время, по делу и не по делу и на тех, кого не желаю видеть ни при каких обстоятельствах. А потом ещё и разруливать конфликты со всеми вышеперечисленными.

– А чего ты сама тогда так же не сделала? – мы вошли в кабинет, и меня снова охватило ощущение, что я вишу в воздухе, посреди абсолютно пустого пространства. – Думаю, Отшельник не отказался бы проконсультировать тебя по этой теме.

– Потому, что это одно из тех дел, с которыми я должна справляться самостоятельно. Я, конечно, могу попросить помощи и даже обязана это сделать в случае серьёзных проблем, но обустройство собственного жилища к таким вопросам не относится.

– Слушай, – внезапно заговорил Мика, внимательно разглядывавший белые и абсолютно пустые стены рабочего пространства Ненни-Ро. – Мне кажется, или ты действительно тянешь время, не желая показывать нам то, что обнаружила.

– Не кажется, – она оскалила внушительные клыки. – Хотелось ещё минутки мира, пока мы не окунулись с головой в очередные проблемы. Вот, – на появившихся из ниоткуда экранах со страшной скоростью замелькали цвета, линии, надписи на нескольких языках, пиктограммы и иероглифы. И это был не ролик. Всем этим хаосом с ловкостью выдающей немалую практику дирижировала Ненни-Ро. Наконец, всё это мельтешение прекратилось, дополнительные экраны исчезли, а на единственном оставшемся ... не появилось ничего.

– И на что нам предлагается смотреть? – Мика, не пряча скепсиса, уставился на пустой экран. Хотя нет, не совсем пустой, общий тон его несколько отличался от цвета стен.

– Ага, значит, ты тоже ничего не видишь! – подхватилась Ненни-Ро.

– Если ты намекаешь на это, – он склонил вперёд длинное ухо и аккуратно, массирующим движением потёр его кончик. – То зря, тепловое зрение действует только на живые объекты, ни как не на изображения.

– Нет, не на это. Я больше рассчитывала на твои специальные знания, чем на дополнительные органы чувств.

– Какие знания я должен из себя извлечь, если я ничего не вижу? Всё-таки что это такое?

– Участок кожуха генератора гравитационного поля. Неважно, что оно такое, гораздо интереснее, что на нём есть. Давай-ка мы сменим фильтры и кое-где подкорректируем спектр излучения, – забормотала она себе под нос, напряжённо глядя на экран, а по изображению словно бы волны побежали. И с каждой волной оно хоть чуть-чуть, а менялось: появлялись и исчезали какие-то неясные очертания, чуть изменялась общая тональность картинки, пока, в конечном счёте, на экране не проявилось нечеткое, словно бы сплетённое из света и тени изображение чего-то, сильно напоминающее обыкновенного земного паука. Или солнышка, как его рисуют дети на картинках. Округлое тельце, размером с ноготь большого пальца (масштабная линейка уже висела по всем сторонам экрана, а пересчитывать из одной системы мер в другую у меня всегда и в уме неплохо получалось), тонкие, длинные лапки, ровно шесть штук, расположенных на равном расстоянии друг от друга по окружности.

– Вот, гад, уже в структуру стенки внедриться успел. И чуть ли не на молекулярном уровне! – воскликнул Мика.

– Судя по всему, тебе не надо объяснять, что это такое. А я всё же надеялась, что ошиблась, – не смотря на последнее невесёлое замечание, сильно опечаленной она не выглядела.

– А мне объяснять надо, – решительно заявила я, пока они не заползли в совсем уж страшные дебри в своих рассуждениях.

– Это шпионское оборудование производства сейкоров. Очень непростая и крайне эффективная штука. Принимает и передаёт изменения многих физических параметров среды. Я имею ввиду, что эта крошка способна передавать цвет, свет, звук в динамике и даже колебания электромагнитного поля. При этом она сама внедряется в материал любой поверхности, а потом мимикрирует под её цвет и текстуру. Эту штуку почти невозможно засечь. Разве что случайно, – Мика продолжал, постепенно вдаваясь в совсем уж непонятные для меня подробности и чего в его голосе было больше: восхищения чудом инопланетной техники или возмущения, что обнаружено оно на нашей территории, было не понять. А я, присев на чистый белый пол, и скрестив ноги в удобной для себя позе, задумалась. Сейкоры. Что-то знакомое. Я явно о них читала, но работать с представителями этой расы мне не приходилось, а то бы вспомнила сразу. "Сейкоры, сейкоры", – твердила я про себя словно мантру, пока в сознании не проносились обрывки воспоминаний, куски прослушанных лекций, кадры из фильмов. Вот оно. Как же я сразу-то не вспомнила! Вот что значит, проф. деформация – сразу на ум лезут только те существа, которые пользуются галактической сетью солеранских пересадочных станций. А это, тоже старая, но всё ещё довольно агрессивная раса, распространяющая по галактике своё влияние, где путём колонизации необжитых планет, а где и путём завоеваний. И, понятное дело, услугами солеран, не одобряющих последнее, они не пользуются. Так, а что они у нас-то забыли?

– Ошибки быть не может?

– Нет. Технологию эту они, по понятным причинам не экспортируют, – Мика всё же оторвался от восхищённого разглядывания чуда шпионской техники и опустил взгляд на меня. – А что тебя заставило усомниться?

– Ты так расписывал это приспособление! Какое оно всё из себя замечательное, – я выразительно пожала плечами. – Так как же мы его в первый раз обнаружили?

– А тогда они не были замаскированы, – он повёл рукой, и рядышком повисло изображение, снятое с моего напульсника, только гораздо более расплывчатое. Действительно, похоже. – Я в первый раз как это увидел, заподозрил что-то подобное, но подумал, что, может, паранойя разыгралась, а на самом деле здесь нет ничего особенного. Ну, мало ли чем оно ещё могло быть, форма-то популярная, даже у нас на земле века с двадцатого для разных технических устройств используется. А вот, оказалось, что сейкоры у нас здесь что-то забыли.

– Вопрос стоит поставить по-другому, – мрачно добавила Ненни-Ро, молча выжидавшая пока Мика закончит читать лекцию для меня. – Что они забыли здесь, на Изнанке станции. Я бы ещё поняла, если бы шпионы обнаружились где-то в управляющих центрах, или в тех помещениях, где происходят переговоры по разным существенным вопросам. Но что можно найти интересного в абсолютно пустом месте, где никогда ничего не происходит?

– А давайте начнём сначала, – предложила я. – Засекли-то мы их возле Клякса, значит за ним они и наблюдали.

– А смысл? – поднял аккуратно очерченные брови Мика. – Зверь как зверь. Я его даже на нашем биосканере в клинике проверял. Совершенно обыкновенное животное.

– Разве что быть его там не должно, – напомнила я.

– В любом случае, для наблюдения за таким несложным объектом, хватило бы и одного "шпиона", а там их было десятка полтора.

– А если они не только наблюдали? Могут они делать что-нибудь ещё?

– Могут передвигаться, только не слишком быстро, потому, когда ты там появилась, и не скрылись, а уж на то, чтобы внедриться в поверхность им требуются часы, если не дни, – Мика, замолчал, как будто наткнулся на какую-то мысль, которая прежде не приходила ему в голову. Потом развернулся к экранам, раздвинул их в стороны, освободив прямо перед собой кусок рабочего пространства, и принялся за построение модели. Руки его мелькали быстро и уверенно, с лица не сходило напряжённое выражение, а прямо перед ним начала формироваться модель небольшого участка Изнанки с висящим между стен Кляксом. Точками запульсировали места, где были расположены паучки-шпионы, поверх них нарисовались полупрозрачные стрелки возможных векторов движения, рядом с каждой из них пошёл обсчёт вероятностей.

– Думаешь, они могли бы подтолкнуть амебоида в нужную сторону, если бы он всё-таки сумел доплыть хоть до одного из них? Нецелевое использование? – задумчиво проговорила дракониха, обозревая экранную модель.

– Других идей в мою голову не приходит, – Мика пожал одним плечом, как делал всегда, когда сомневался в собственных выводах. – Однако из всего этого можно сделать далеко идущие выводы.

– Кто-то из сейкор находится прямо здесь, на станции. Кто-то, кто потерял своего зверя и хотел его вернуть, – закончила за него я и мы, все трое, переглянулись.

8

После долгой, очень долгой паузы уже Ненни-Ро бросилась обсчитывать какие-то свои данные. И если когда работал Мика, я хоть отдалённо имела представление, что он делает, то когда за дело взялась дракониха ... За мельтешением цифр и знаков на экранах я даже наблюдать не стала – отошла в сторону и занялась чайным столиком. Что-то мне подсказывает, что сейчас на нас свалится ещё одна груда шокирующих предположений, а встречать их лучше за накрытым столом. Знаю, многие со мной не согласятся, но я давно заметила, что постепенное наполнение желудка настраивает на благодушный лад, а чай – не та еда, которая позволит вам отяжелеть и отупеть, лишая разум подвижности.

Где находится всё необходимое, я знала. Как и давно освоила хитрости чайной церемонии во многих её вариантах. На самом деле суть процесса проста как мычание – заливаешь крутым кипятком горсть сухих листьев и всё. А всё остальное, это просто для красоты, но поскольку эти избыточные телодвижения доставляют удовольствие всем участникам процесса, я, как правило, ими не пренебрегаю.

Чайник был громадным, стеклянно-прозрачным и со страшно неудобной ручкой. Для человека не удобной, дракону-то как раз подойдёт. С глухим стуком на дно предварительно согретой посудины посыпались шарики из скрученных зелёных листочков, поднимающийся уровень воды оставил их перекатываться по дну, постепенно успокаиваясь и начиная набухать. С тихим звяком опустилась крышечка. Всё, теперь только ждать и наблюдать. Наблюдать сквозь прозрачные стенки чайника за тем, как постепенно разворачиваются тонкие длинные листочки, выпускают из сердцевины крохотную звёздочку цветка пыльнянки, которая вместе с пузырьком воздуха поднимается к поверхности, а сами листья укладываются на дне длинными плетями морской травы. Как вода из бесцветной постепенно начинает приобретать оттенок желтовато-зелёный у поверхности и тёмный, почти не отличимый от цвета заварки, у самого дна. Теперь, главное, наливая не взболтнуть, тогда каждая чашка, каждый глоток, будет отдавать своим неповторимым привкусом, сладковато-цветочным сначала, постепенно начинающим горчить, а чай с самого дна я так и не смогла ни разу проглотить – настолько непереносимо терпким и вяжущим он был.

Моё сосредоточенное любование чайным аквариумом внезапно прервала возникшая в поле зрения драконья лапа, которая ухватила чайник за ручку и утащила его вверх. Я в некотором обалдении проследила за тем, как Ненни-Ро в два глотка выхлебала весь чайник прямо из носика и, не удостоив нас с Миком взглядом, вернулась к своим расчетам.

– Не судьба, – Мика развёл руками.

– Там же крутой кипяток! – меня волновало скорее то, как же она не заработала себе грандиозный ожог во всю слизистую, чем то, что нас лишили чая.

– Ручаюсь, она этого даже не заметила. Я тоже, когда сильно увлекусь, творю нечто похожее, не отрываясь от дела и не приходя в сознание, – он улыбнулся, ещё раз смерил дракониху понимающим взглядом и стёк вдоль стены, устраиваясь поудобнее.

Как же, как же, знаю, только и успевай следить, чтобы у него под рукой оказывалось что-то полезное. Или хотя бы не слишком вредное, не пятая чашка кофе тройной крепости. Я принялась за приготовления ещё одной порции чая, уже ничего столь сложного как "рассвет над озером", просто обычный красный. Мне, кроме всего прочего, пить захотелось.

– Как думаешь, чем всё это кончится?

– Ты имеешь в виду вот это? – он подбородком указал на развешанные по всем стенам экраны. – А чем оно может кончиться? Если мы не ошиблись, вызовут команду и всё здесь зачистят, если ошиблись – покрутят пальцем у виска и обсмеют.

– Кого вызовут? Кто зачистит? Я тут после памятного заседания глав отделов пару вечеров посвятила чтению официальной документации, и обнаружила кое-какие любопытные нюансы.

– Какие нюансы? – он вопросительно приподнял одну бровь и полез в нагрудный карман за портсигаром. Таких постэффектов, как после кальяна, я за ним больше не замечала, но, видимо, всё же как-то и эти сигаретки действовали. Иначе зачем бы Мика то и дело за ними тянулся?

– Официально мы находимся под юрисдикцией Земли и оттуда же получаем финансирование и основных специалистов. Такое положение дел будет продолжаться до тех пор, пока станция не "встанет на ноги" и не начнёт приносить ощутимый доход и тогда его поделят между метрополией и планетами расселения.

– Оно и понятно. Такой масштабный проект колонии не потянут, даже если им удастся договориться и скооперироваться, а если им не предоставить какую-либо долю в прибылях в будущем, могут возникнуть политико-экономические проблемы. Только какое это имеет отношение к нашей нынешней ситуации?

– К нынешней ситуации имеет отношение одна приписка, в которой сказано, что всеми проблемами, возникающими на станции, которые в состоянии решить местные, именно они и должны заниматься. То есть, что-то вроде: "Сделайте вы хоть что-нибудь, чтобы оправдать будущие прибыли!".

– Думаешь, и нашу проблему переадресуют им?

– По-моему, устранение пары диверсантов, если они там ещё есть и мы не имеем дело только с оставленной техникой, не та задача, которую метрополия сочтёт невыполнимой.

– А ты сомневаешься, что местные специалисты способны с ней справиться? Хотя да, то, что мы видели до сих пор, не даёт повода к оптимизму. Но не может же быть, чтобы они ВСЕ такие были. Как-то же они у себя на планетах справляются, а развитая индустриальная цивилизация – это тебе не аграрная, она много требований предъявляет людям. В любом случае, как раз на Лидре отбывают наказание Дэн с ребятами, ну и Сааша-Ши до кучи с ними. И уж их-то ни как не назовёшь новичками.

– Всё это верно. Однако где гарантии, что нам пришлют лучших из лучших, а не лучших из худших? Особенно если всё настолько серьёзно, как нам сейчас кажется.

– Всё ещё даже хуже, – бодро шмыгнула за стол Ненни-Ро и замерла, в ожидании пока я наполню для неё чашку. – Я обнаружила у себя утечку. Небольшую, почти незаметную, но всё же, её, как и твоего Клякса просто не должно быть.

– Что такое "утечка"? – не поняла я.

Ненни-Ро замерла с не донесённой до рта чашкой.

– Даже не знаю, как объяснить. Это не физическая величина.

– Объясняй, как сможешь, – подхватил Мика. – Нам не столько важна суть процесса, аномалии в котором ты засекла, сколько понять, что вообще происходит.

– До недавнего времени мне казалось, что происходит абсурд. Я засекла изменения потенциала пространственного перемещения, какой бывает, когда начинают функционировать наши кабины. То есть он, конечно, скачет постоянно, с каждым переходом, но тут создалось впечатление, что время от времени переходов бывает больше, чем их зарегистрировано официально. Я, может быть, заподозрила бы, что кто-то гоняет кабины туда-сюда в личных целях тайком и никак это не регистрирует, но не было, ни дополнительной нагрузки на оборудование, ни перерасхода энергии. Абсурд. Я думала, усомниться в математической модели внепространственной физики, или заново протестировать оборудование на предмет брака или поломок (хотя оно перепроверено вдоль и поперёк ещё до того, как на недостроенную станцию были допущены человеческие специалисты), но тут вы подоспели со своими "непонятками" и всё вдруг встало на свои места. Здесь, на Изнанке находится дополнительная незарегистрированная кабина со своим автономным источником энергии и не исключено, что и оператором – это объясняет все обнаруженные странности.

– И паучки-шпионы нужны были в основном, чтобы наблюдать за обстановкой на Изнанке, не начнётся ли там подозрительная активность, – сощурился Мика. – Только вот появление амебоида как-то выпадает из этой картины. Если уж сейкоры сумели внедриться на станции, да так, что даже никто их и не заметил, при том поставили подпольную кабину и бог знает что ещё, то такой глупый прокол выглядит как-то ненатурально.