Текст книги "Его ледяное высочество (СИ)"

Автор книги: akindofmagic

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

«Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя», – бесконечно пульсировало внутри.

Я люблю тебя…

Люблю тебя…

Люблю.

Он оставил ее у зеркала и отошел к столику с огневиски. Он не мог больше тянуть.

Драко вспомнил, что ушел из дома не столько из-за ссоры с отцом, сколько из-за Грейнджер. Его начинало влечь к ней, и не только физически. Он боялся, что начнет с ней откровенничать. Он уже и так слишком сильно ей открылся. А это было опасно: для него, для его семьи, для нее. Но теперь это все закончилось.

Драко поднял бокал.

Он увидел в отражении зеркала взгляд Гермионы, такой отчаявшийся, что он чуть было не передумал пить. Но Драко помнил, кто он для нее, и выпил, не отрывая от нее глаз. Знакомая горечь огневиски смешивалась на языке с другой горечью, хотя Драко помнил с курса зельеварения, что зелье забвения не имеет вкуса.

Гермиона продолжала смотреть.

Света волшебной палочки не хватало, чтобы осветить весь подвал, но Драко мог видеть лицо одноклассницы. Грейнджер выглядела намного лучше с той ночи, когда он применил к ней заклинание, найденное в одной из книг в библиотеке Мэнора. Оно снимало с нервной системы остаточное действие Круциатуса и облегчало восстановление тела. Гермиона была униженной и сломленной, но сидела прямо.

Ее приятели смогли сбежать. Шанс, что война закончится, был так близок. Но что эти два идиота могут сделать без нее? Как же выпустить ее так, чтобы не навлечь на себя и семью еще больше гнева безносого маньяка? Драко невесело усмехнулся своим мыслям.

Грейнджер смотрела на него. И когда он усмехнулся, вдавилась в стену. Она его боялась – неожиданно понял Драко. Хорошо, что она его боится, потому что девушка, которая подожгла мантию на живом человеке, способна на многое.

Сначала Дамблдор, а теперь еще и она… Драко провел ладонью по волосам. Хорошо, что Волдеморт повернулся на Поттере и не понимает, насколько опасна Грейнджер. Иначе ей не жить. Иначе её бы отдали не ему, а Сивому. И Драко ей уже ничем не смог бы помочь.

Грейнджер оставили ему только, чтобы поиздеваться над ним еще больше. Они знали, как тяжело ему было участвовать в пытках. Даже просто смотреть было невыносимо! После каждой он сидел в гостиной и напивался, стараясь всё забыть. Скорее бы вернуться в школу. Хотя там тоже теперь несладко. Но вряд ли получится. Надо следить за ней. Чертова Грейнджер обязательно что-нибудь выкинет. Хотя… Зная ее характер, она сама сбежит. Надо только подумать, как ей в этом незаметно помочь. Да, это хорошая идея. Она точно сбежит. Еще и дом подожжет. Он усмехнулся.

Да, он переведет ее из подвала на кухню. Надо обдумать, как это лучше сделать.

Драко подошел к Гермионе и протянул руку, чтобы дотронуться до клейма, оставленного тетей. Может, ей нужна помощь?

– Убери руки, Малфой, – прошипела она.

Сука. Он отнял руку, но не мог отойти от нее. В голове закружились образы: поляна колокольчиков, та самая, откуда обычно трансгрессировали его друзья, и Грейнджер. Грейнджер сидит рядом с ним, так близко, как не была никогда, и он не может удержаться, чтобы не поцеловать ее. Драко нахмурился и сморгнул видение.

Гермиона, голая, все еще стояла перед зеркалом. Сколько времени прошло с тех пор, как он выпил отравленный огневиски? Минута? Кажется, он только что уснул. Драко не нравилось то, что с ним происходило. Ему ужасно хотелось спать и голова становилась такой тяжелой, что он не мог стоять на ногах.

– Иди сюда, – позвал он Гермиону и лег на диван, ощущая, как его уносит куда-то. – Меня клонит в сон.

Грейнджер легла рядом и прижалась к нему. Драко обнял ее. Ее кожа пахла сексом и его одеколоном. Ее близость успокаивала, в то время как его сердце бешено колотилось и он чувствовал во рту горький привкус.

– Драко, – позвала она внезапно севшим голосом.

Грейнджер теперь стояла перед ним. Как?

– Беллатриса… Я, правда, не думаю, что ты хотел этого… – перед глазами пронеслась сцена пытки, и Драко с трудом выдавил эту мысль. – Я не думаю, что ты желал мне зла и что ты плохой человек.

Он знал, что она лжет, знал, что терпеть его не может, но все равно хотел поверить в обратное.

– Драко…

– Что тебе, Грейнджер? У меня был хреновый день… Ты даже не представляешь насколько.

– Драко.

Мир разваливался на части, но она была тут.

– Грейнджер, я знаю, что тебе опять что-то нужно от меня… – как она смотрела! Смотрела так, словно он, и правда, был для нее кем-то особенным.

– Нужно, – прошептала она.

– Что опять? – он еще держался.

– Поцелуй меня.

– И это всё?

Зачем ты это делаешь со мной?

– Всё.

Гермиона потянулась за поцелуем. Она лежала, обнимая его, и Драко не оставалось ничего другого, как целовать ее, чувствовать ее дыхание, ее близость. Он целовал ее исступленно и долго, зная, что скоро сон победит его снова.

Где-то в ящике под столешницей лежал безоар. Ему надо встать…

– Я, правда, попаду к твоему отцу, если воспользуюсь камином? – услышал он. Драко поглаживал носом ее кожу. Она еще здесь.

– Да, он обычно не спит по ночам.

– Но у него нет палочки, не так ли?

– Нет, милая. Откуда ты знаешь?

Безоар. Надо встать.

– Ты стер мои воспоминания.

– Да, – ответил он. Скоро она вернется к Вислому. – Ты так льнула ко мне в тот вечер. Я не мог не стереть память гриффиндоской заучке. А вдруг твой рыжий освоит Легилименцию?

– А сон тоже ты мне подсунул?

– Какой сон?

Сон, ну конечно. Это все зелье. Накатывает волнами, забирает и отпускает, пока не поглотит его окончательно.

– Про себя, – донесся до него голос Грейнджер.

– Нет. Я стер тебе память. А потом усыпил. И все. А что там было? – держался Драко. – Трахались, наверное.

– Нет.

– А что?

– Я тебя любила.

К черту, он не хотел спать!

– Правда? – спросил он. Хотя бы сейчас она может не лгать ему?

Но Грейнджер ответила:

– Да.

Надо встать. Надо преодолеть эту тяжесть в голове и встать.

– Наверное, я, – Драко прижал ее к груди. – Я…

Его разбудил яркий солнечный свет. Вчера он забыл завесить окна. Драко не помнил, когда в последний раз спал на кровати. В последнее время он заходил в свою детскую комнату только потому, что она сообщалась с уборной.

Рядом с ним спала обнаженная Грейнджер.

Я тебя любила.

Она все еще обнимала его.

Я тебя любила.

Она была такой красивой спящей. Ее лицо раскраснелось на солнце, совсем как вчера вечером, когда она отдавалась ему.

Я тебя любила.

Ее волосы были растрепаны и это выглядело очень возбуждающе. Драко вспомнил, как они лезли ему в лицо вчера, но ему было совершенно наплевать.

Грейнджер лежала в его постели.

Он ужасно хотел ее. Он ужасно хотел остаться с ней. Когда она проснется, они продолжат то, что начали вчера – и пусть оно идет все нахер.

Драко пронзила боль в предплечье. Метка горела. Чертов ублюдок вызывал их с утра пораньше.

Грейнджер лежала в его постели.

Почему она снова не ушла? Она опять все усложнила… В нем начинала подниматься злость. На Волдеморта. На нее. На себя. Грейнджер так выбесила его вчера, что он был готов послать ее к черту. А потом она стала его целовать… Драко не сразу остыл. Он все еще был в бешенстве. Но она смотрела на него таким взглядом и так откликалась на его прикосновения, что у него снесло крышу.

Если бы это был просто секс… Но это был не просто секс. Грейнджер так сильно нравилась ему, что если бы вчера она сказала нет, ему бы хватило просто целовать ее у стены.

Драко осторожно снял ее руку со своего живота и встал. Что там она задумала? Опоить его зельем? Драко смотрел в окно. Там внизу заросли дурмана. Дурман… Конечно, дурман. Правда и ложь. Дурман. Дурман. Дурман. Где-то в ящике лежит безоар. Ему надо встать. Надо преодолеть эту тяжесть в голове и встать.

Раздался треск камина. Темнота. Пусто. Драко лежал на диване. Он должен встать. Должен встать, пока снова не провалился туда. Он опустил ноги на пол. Глаза закрывались. Его затягивало. Затягивало в сон. Туда, где все случилось и ничего не произошло. Туда, где была она. Туда, где он не помнил, что она ушла. Драко застонал, вставая. Голова такая тяжелая, и ноги, как будто не его. Он двинулся в сторону столика. Там, в потайном ящике, должен быть безоар. Камень лежал там с тех пор, как Волдеморт стал устраивать собрания в его доме. Надо было поспешить, потому что комната начала расплываться перед глазами.

В зеркале появилась Грейнджер. В руках она держала поднос с едой. Как бы его позабавила эта сцена на втором курсе, когда стерва унизила его перед всем классом. Она сказала тогда, что якобы отец купил ему место в команде по квиддичу. Драко до сих пор не мог ей это простить. Но сейчас ему было не до того. Он чувствовал себя как на шестом курсе, когда ему надо было починить шкаф и убить директора. Если он провалится, то пострадает он сам и его семья. Все эти дни в голову приходили малодушные мысли отправить Грейнджер обратно в подвал. Но, несмотря на неуверенность и страх, он все-таки сделал это – послал за ней.

Драко еще не знал, как именно поможет ей сбежать. Грейнджер не шкаф, чтобы ее починить. Он чувствовал, нет, не то бессилие и скорое падение в бездну, как это было с заданием Волдеморта. Он чувствовал другое. Что что-то в нем навсегда изменится.

Драко встретился с ее полными обиды и злости глазами. А потом Гермиона бросила поднос на пол.

Звук ударил в голову резкой болью и это отрезвило. Болел ушибленный бок, которым Драко ударился о столик. Он скользнул расфокусированным взглядом на разбитую бутылку на полу. Протянул руку и нащупал ручку невидимого шкафчика под столешницей. С ним не было палочки, но магия в его доме подчинялась ему. Ящик выдвинулся. Драко выудил камень и положил его в рот. Потом упал на пол, не заботясь о том, что может пораниться о разбитое стекло. Ему было слишком плохо.

Постепенно в голове прояснялось. Зрение становилось четким. Взгляд выхватил среди осколков бутылки крохотный бутылек.

Драко находился в реальности.

Он уперся ладонями в пол и медленно оттолкнулся. Наконец, ему удалось приподняться и сесть. Гул в голове утих. Драко встал. Он снова мог стоять на ногах. В мире сна прошло много времени, в реальности Грейнджер ушла не так давно.

Он не мог отпустить ее. Не так.

Драко поднял пузырек, сунул его в карман брюк и вышел в дверь, чтобы догнать Гермиону в парке.

Если успеет.