Текст книги "Его ледяное высочество (СИ)"

Автор книги: akindofmagic

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Видел я, что у тебя получилось, – он отложил палочку. – Ну как? Понравилось быть в моей шкуре?

– Ожидала, что твоя сексуальная жизнь интереснее, – съязвила она, думая только о том, что упустила свой шанс на побег.

Он хмыкнул.

– Удивляюсь, что ты еще тут.

Она встретилась со взглядом его серых глаз. Малфой смотрел напряженно и сосредоточенно, как будто пытался понять что-то. Вероятно, снова лез ей в голову, но сегодня Гермионе было все равно.

– Ты меня сам позвал, – парировала она, не выдерживая его пристальный взгляд. – Кто тебя так?

– Какая тебе разница?

– Никакой, по большему счету. Но ты трансгрессировал в таком состоянии, а потом лежал тут без сознания!

Малфой посмотрел на нее сквозь прищуренные веки. Ей невольно вспомнилось воспоминание, которое она увидела в его голове. Вероятно, это был подвал, тот самый, где держали ее. На полу лежала девушка, которая казалась смутно знакомой. Гермиона видела, как Драко долго смотрел на нее, но не могла понять, о чем он думает. Затем он направил на девушку палочку, произнес заклинание, то самое, что она использовала на нем. И так же белый свет наполнял тело. Девушка застонала. Драко подошел, сел на корточки. Именно тогда Гермиону и вытолкнуло из его сознания, так сильно встревожило ее увиденное. Она была уверена, что узнала в лице девушки собственное лицо.

– Так кто тебя так? – повторила она вопрос.

Драко усмехнулся зло.

– Твой тупой рыжий приятель очень хочет знать, что с тобой, – проговорил Драко; он выглядел невозмутимым, но Гермиона заметила, как его передернуло, – и думал, что Круциатус – лучший способ меня разговорить.

Знание, что друзья ищут ее, подбодрило Гермиону, но не смогло смягчить обиду на саму себя. Она должна была сейчас находиться с друзьями, целовать Рона, а не смотреть на Малфоя.

– Что с Роном?

– Гойл о нем позаботился, – равнодушно сказал Малфой, хотя его глаза недобро сверкнули.

Гермиона почти буднично, в глубине души не веря, что такое возможно, спросила:

– Убил?

Драко стрельнул в нее взглядом. Он все еще был не в себе. Маска спокойствия, деланного безразличия не держалась на лице, и Гермиона могла прочесть все его эмоции.

– Вырубил с ноги, – выплюнул он.

– Рон в порядке?

– Откуда я знаю, – отрезал он морщась, но поймав взгляд Гермионы, добавил: – Поттер утащил его. Вислый вырубился, но думаю, жив, даже ничего не сломал. К сожалению. Всё?

– Нет, – закипая, сказала она.

– Что еще?

Ее затопило отчаяние, обида на себя, на Драко, на мир, на то, что там что-то происходит, пока она теряет время в заточении. Рон и Гарри ее ищут, а она здесь. И, может быть, Рон ранен, а она не чувствует то, что должна чувствовать.

– Знаешь, Малфой, мне очень жаль, что такой сильный волшебник с такой светлой энергией растрачивает свою силу на подобное… – голос сорвался в истерике.

Малфой смотрел напряженно. Что-то сказал, но Гермиона не слушала.

– Как волшебник с такой светлой энергией может совершать такие поступки?

– Прекрати, – ледяным тоном ответил Малфой, на какое-то мгновение напоминая себя в младших классах, себя прежнего. Но прежнего в нем не было ничего. Гермиона теперь это точно знала. – Я не в том состоянии, чтобы мне ебали мозг.

– Твой ум, твоя сила, твои возможности, как ты… – она не очень понимала, как проговорила это, но ее несло.

Твой ум, твоя сила, твои возможности, как ты мог оказаться в таком дерьме, Малфой?

– Заткнись.

– Драко…

– Успокойся ты!

– Где твоя совесть, Мал…

– Я сказал, заткнись! – он смотрел в упор. – Не тебе меня судить.

Гермиона вспомнила борьбу с палочкой.

Не тебе меня судить.

Она смотрела, как Драко отошел к столику с огневиски, наполнил стакан и залпом выпил.

Гермиона почувствовала, что ей тоже нужно: она облажалась, не смогла сбежать, и ей столько хотелось сказать Малфою, а он не желал слушать. И теперь ей придется остаться наедине с собой и своей совестью. Поэтому Гермиона сделала то же, что и он: до краев налила огневиски в стакан.

Она смогла выпить только один глоток, до того неприятной на вкус оказалась жидкость. Но сейчас это был единственный способ убежать от себя, поэтому она влила в себя еще. И еще. И еще.

Ты ничем не лучше меня.

Это ложь! Он бы точно оставил ее без сознания, если бы спасал свою задницу!

Не тебе меня судить.

– Знаешь, Малфой, – в голове уже стелился туман, но мысли еще держались на месте, и за секунду до того, как они разлетелись в ставшем теперь безразмерном сознании, она сказала, – я не бросила тебя тут, когда ты отключился.

– Я благодарен тебе, – Драко прошел мимо и упал на диван.

Она хотела уйти, но не могла. Теперь не могла. Алкоголь начал действовать. Мир медленно растворялся, плыл, становился приятным и радостным.

Она налила еще, расплескала огневиски. Выпила. Теперь точно было хорошо.

Все, что тревожило еще недавно, все, что останавливало, теперь казалось полной ерундой. Теперь ничто не держало внутри. Гермиона остановила взгляд на мужчине перед ней.

Кажется, они спорили? Кажется, она смотрела на него, пока он спал? Кажется, она пыталась узнать, о чем он думает? Кажется, она хотела сбежать…

Кажется, это был Малфой и он пах совершенно бомбически, одурманивающе и притягательно.

Он уже не злился, она чувствовала, но все так же не смотрел на нее.

Гермиона подошла к нему, но не села на диван рядом с ним, а опустилась на ковер у его ног.

Он обернулся к ней и усмехнулся.

Гермиона попыталась сфокусировать взгляд, но ей это не удавалось. Наконец, она сморгнула пелену с глаз и увидела расстегнутый ворот малфоевской рубашки. Взгляд прошелся по груди и ниже и остановился у полоски волос, которая выглядывала из-под выбившейся из брюк рубашки. Ощущение близости стало предельно ярким. И дело было не в том, что она опьянела. Она чувствовала то же и раньше, но всегда разум контролировал желания тела. Всякий раз, когда она осознавала, что Драко заполняет ее личное пространство, то сразу же отступала. Отступать же сейчас казалось глупым, ненужным.

Она подняла глаза и столкнулась с его взглядом.

Драко наклонился. Его рука опустилась на шею, задела мочку уха. Гермиона почувствовала легкую боль, когда он, запутавшись пальцами в ее волосах, стянул резинку.

– Ты божественно пахнешь, – вырвалось у нее.

– Я правильно понимаю, чего ты хочешь? – он улыбнулся.

– Нет, – беспечно сказала она. – Я просто влюблена в твой парфюм. Он так напоминает школу.

Подумав о школе, она на мгновение забыла о мужчине рядом. Ей захотелось вернуться в прошлое, к себе другой. Хотя бы на миг, пока вдыхает его аромат. Гермиона приблизилась и коснулась носом его рубашки. Но одежда Драко ничем не пахла. Тогда она переместилась к обнаженной груди. Сделала вдох, не решаясь уткнуться носом в бледную тонкую, такую близкую, что можно разглядеть прозрачные волоски, кожу. Какая-то ее часть была в полном сознании, и она удерживала от двусмысленного жеста. Другая же часть теряла контроль и беззаботно склонилась над ним.

Все еще не касаясь, но чувствуя тепло его тела, Гермиона вдохнула. Нос заполнил собственный запах Драко. Гипнотический. Одурманивающий.

Гермиона резко отстранилась, смотря на себя со стороны. Но трезвая ее часть была беспомощна и только наблюдала. Неожиданно для самой себя Гермиона приподнялась. Драко не отшатнулся, когда она коснулась губами складки между его бровей. Хотелось стереть ее. Она так портила его черты. Оставив поцелуй на лбу, Гермиона опустилась к его губам.

Эти губы хотелось попробовать, ощутить, узнать, что они не дали ей в прошлый раз. Она мягко коснулась его рта и не удивилась, когда он не ответил на поцелуй, только выдохнула:

– Почему?

Он ответил не сразу. Сначала оглядел ее лицо, останавливаясь взглядом на губах. Потом поднял взгляд.

– Потому что ты наверняка девственница.

Гермиону пробрала дрожь. Она думала о поцелуе. Малфой думал о другом.

– Только из-за этого?

– Не только.

– Почему же?

– Потому что ты в жопу пьяная.

– И тебя это останавливает?

– В другой ситуации бы не остановило, – его губы были так близко, что она могла чувствовать запах огневиски, когда он говорил.

Гермиона вздрогнула, когда он скользнул к ее уху.

– Грейнджер, как же я тебя хочу, – прошептал он. – Давай насрем на то, что ты пьяная и потом захочешь убить меня, и трахнемся.

От его слов Гермиона забыла, как дышать, внутри все вибрировало. Малфой использовал сниженную лексику редко, почти никогда и только когда был на эмоциях. От этого «трахнемся» ее сладко выкручивало. Она собрала последние силы – та часть, что сейчас наблюдала и все осознавала – и отстранилась.

Драко откинулся на спинку дивана. Он не смотрел на нее.

Гермиона сидела не шевелясь. Сколько времени прошло? Они не говорили, не глядели друг на друга и отодвинуться тоже не могли. Она точно не могла.

Постепенно голова становилась ясной, а мысли более упорядоченными.

– Трезвеешь? – сказал Малфой, взглянув на нее.

Гермиона всё ещё была пьяна, но теперь напугана тем, что чуть было не случилось. Драко продолжал смотреть. Она опустила глаза, чтобы не знать, не мучить себя тем, что могла прочесть в его взгляде. Надо выпить еще, вернуться в состояние беспечности. Она встала и подошла к столику с выпивкой. Тяжелая бутылка чуть не выпала из рук. Драко продолжал наблюдать. Ощущая, что он следит за нею, Гермиона взяла недопитый бокал. Выпила. Налила еще.

– Это нечестно, – сказал вдруг Малфой, направляясь к ней. Он встал за нею, выдернул бокал из ее руки и отставил в сторону.

Стоя позади нее, он перекинул ее волосы вбок и слегка прикусил шею. Это было неожиданно и возбуждающе. Гермиона сделала глубокий вдох ртом и закрыла глаза. Это было ошибкой, потому что пьяный туман в голове стал рассеиваться, когда она почувствовала руку Драко на своем бедре. Все внимание переместилось на ощущения тела, когда он большим пальцем очертил круг, сжимая ягодицу.

Ее руки безвольно висели и она пыталась делать вид, что не участвует в этом, тогда как все ее тело отзывалось мурашками. В глубине тела шли волны, и вся она – ее тело, и мысли, и чувства застыли, утопая в ощущениях. Время безразмерно растянулось. Гермиона словно оказалась на дне бассейна, и ее чувства и мысли волнами расходились в глубине воды. Она ощутила слабость, бесконечную слабость перед Драко, она тонула и не могла выплыть.

«Как же я хочу тебя, – стучало в голове, – как хочу».

Драко вдохнул воздух у шеи, но Гермионе этого отчаянно не хватило. Она подалась к нему, осознавая, что делает, только когда спина коснулась его груди. Ощутила у основания шеи легкое касание – мягкий и влажный поцелуй. Затем второй, такой же невесомый. Его губы переместились выше, на шею, и он прикусил кожу.

Острая волна прошлась по позвоночнику и выгнула тело дугой. Гермиона дернулась и ягодицами уперлась Драко в пах, ощущая его напряжение. В ответ на ее движение он крепче прижался к ней бедрами. И это было слишком. И этого было так мало. И это надо было прекратить, пока она ещё могла прекратить.

Если могла.

– Эта такая игра, Грейнджер? – прошептал он. – Сначала говорить нет, а потом позволять мне делать с тобой все, что я захочу?

«Неужели это все происходит со мной? Неужели я не совладаю со своим телом? Это же Малфой! Я не могу просто взять и переспать с Малфоем», – пульсировало в голове.

Она собрала крупицы воли и здравомыслия и отодвинулась от него. Не видя, что делает, вдавилась животом в край стола. Стаканы на столе опасно качнулись. Голова плыла.

– Иди, Грейнджер, – руки Драко соскользнули с ее тела, – ты такая пьяная, что трахнуть тебя сейчас – то же самое, что трахнуть тебя под Империусом.

Она должна была почувствовать облегчение, но его слова расстроили, разочаровали, опустошили.

Гермиона обернулась и не думая, что говорит, прошипела:

– Малфой, ты струсил.

Он отошел к двери. Скрестил руки на груди. В его глазах обычно печаль и злость, а сейчас даже… нежность. Лучше бы он снова надел маску. Холодный лощеный, он притягивал и …и отталкивал. Живой, возбужденный, открытый – она не могла понять, что чувствовала к нему.

– Пожалел, – отчеканил он.

– Себя пожалей!

– Грейнджер… – сказал он примирительно, но от этой его мягкости раздражение перешло в злость.

– Что, Грейнджер?

– Ты бы не вынесла, если бы мы переспали. Ты бы никогда себя не простила.

– С чего это ты стал таким добреньким?

– Грейнджер, не вздумай делать такое с другими мужчинами, – сказал он очень серьезно.

– Не учи меня! Я тут не по своей воле, знаешь ли!

Он, кажется, почувствовал ее ярость и вдруг улыбнулся.

– Дорогая, – протянул он и продолжил со злою усмешкой: – у тебя есть пять минут привести себя в порядок и оставить эту комнату.

Пять минут! Да я и минуты тут не останусь!

Гермиона поправила платье. Драко выглядел спокойным и отрешенным, когда она прошла мимо него, высоко задрав голову.

– Спокойной ночи, – сказал он, возвращая на лицо насмешливое выражение.

Гермиона вышла не отвечая.

Вернувшись в свою комнату, она легла на кровать. Она бы хотела уснуть, но не могла. В голове крутились мысли. Но не о том, что она не смогла сбежать, даже не о Роне. Постыдным образом они крутились только вокруг Малфоя.

И что ее понесло? Кажется, Драко сделал что-то хорошее. Он думал о ее чувствах, а она унизила его и сделала виноватым. Но ее так расстроило, так разочаровало, когда он от нее отказался. Ох… Его поцелуи на шее. Предательство собственного тела. И эти «пять минут и уходи». Зарыться бы в его волосы. Забыться бы один раз.

Никогда! Никогда!

Ну почему он Малфой, и она знает его слишком хорошо? Почему Гарри подружился с Роном, а не с Драко?

«Господи, Рон! – кружились мысли. – Я предаю тебя. И ради кого? Ради человека, который впустил Пожирателей в Хогвартс. Ради человека, который меня оскорблял! Я пьяная глупая отвергнутая. Я думаю о Малфое. Это не по-настоящему. Не могу я по-настоящему думать о том, что не произошло. Не могу по-настоящему хотеть, чтобы все вышло иначе. Это Малфой и я должна его ненавидеть!»

Гермиона встала с кровати. Прошлась по комнате, два шага от одной стены до другой и обратно. Невыносимое тянущее состояние. Кажется, она сейчас умрет, если не увидит его.

Гермиона вышла из комнаты.

Она пожалеет об этом. Пожалеет о том, что вернулась. Но она все еще была пьяна. И этим оправдывала свой поступок. Перед его дверью она остановилась. Может быть, дверь под чарами, и она не сможет войти? Это бы спасло ее.

========== Глава 11 ==========

Гермиона взялась за ручку, и дверь легко отворилась.

В камине так же полыхал огонь. В зеркале причудливо отражалась сумрачная гостиная и она сама. В глубине комнаты обнаружилась распахнутая дверь, а за ней кровать. Гермиона всегда была в комнате Драко по вечерам, когда свет очага едва освещал гостиную, и прежде не видела эту дверь. Отчего-то ей вспомнился Люциус. Ей везло, она ни разу не встретила его.

Гермиона прошла мимо окна, завешенного бархатной портьерой, и переступила порог спальни. Голова плыла так сильно, что пришлось опереться о косяк двери. Может быть, это сон, и скоро она проснется и поймет, что ничего этого не было. И Драко не стоял перед ней, освещенный только светом горящей свечи. И она не смотрела на него. Она помнила, как пришла сюда, но теперь ей стало казаться, что это было не с ней, что это было в другой реальности, сто лет назад.

Драко стоял у заправленной кровати и снимал рубашку. Он не взглянул на нее.

– Что на этот раз? – спросил он не оборачиваясь.

Что я теряю контроль. Что я завалилась к тебе после того, как ты меня выгнал. Что я…

– Я…

Он обернулся. Его взгляд, как холодный душ зимним утром. Вода из крана течет ледяная, в ванной комнате зябко, тебя замораживает вмиг, а потом холод сменяется горячими обжигающими волнами – жар.

Он догадался.

Он обо всем догадался.

– Я забыла резинку…

– Резинку?

–… для волос.

Ноги подгибались. В голове был туман. Мысли кусками проваливались в небытие. И все, что она видела перед собой, был он.

– Драко…

– Что тебе, Грейнджер? Я устал. У меня был хреновый день… Ты даже не представляешь насколько, – она слышала его голос сквозь гул в голове.

– Драко, – мир разваливался на части, но он был тут.

– Грейнджер, я знаю, что тебе опять от меня что-то нужно…

– Нужно.

– Что опять?

– Поцелуй меня.

Тишина.

– Это всё?

– Всё.

Он стоял некоторое время не двигаясь и кусал губы. Она уже думала, что это отказ. Но он подошёл. Господи, она сама обвила его шею руками, едва он коснулся её. У нее перехватило дыхание, когда она почувствовала его губы на своих. Это не было похоже на поцелуй на поляне, не было похоже на её предыдущие поцелуи. Это было всё вместе: Драко, его запах, его близость, ощущение его губ, вкус огневиски на его языке, то, что он целовал её и позволял целовать себя.

Он отстранился так резко, что она подумала, что упадет. Гермиона покачнулась. Ноги не держали её. Она видела Драко сквозь туман перед глазами. Гермиона испугалась, что сейчас её стошнит. Она и так слишком долго держалась. Она добралась до его кровати и села.

Драко привалился к стене. Даже сквозь мутный туман она видела, что он смотрит на нее.

– Зачем ты это делаешь со мной? – сказал он. – Ты не могла просто уйти?

Мир кружился вокруг и опьянение уже не было таким приятным. Гермиона растянулась на кровати и закрыла глаза. Затем провалилась в тяжелое забытье, вздрагивая от внезапных вспышек боли в голове.

Ей снился Люциус, пытки и собственное тело в подвале.

Её разбудил сильный цветочный запах. Пахло одурманивающе, приятно и одновременно тревожно. По лицу скользил луч света, заставляя зажмуриваться. Голова болела, обрывки сна ещё вспыхивали перед глазами. Гермиона разлепила веки, пытаясь сквозь тяжесть и боль в голове понять, где она.

Малфой стоял у окна и открывал ставни. Сквозняк приносил запах цветов.

Воспоминания о вчерашней ночи заполняли сознание против воли, тревожили и вызывали сильное чувство вины. Это было даже хуже, чем головная боль. Гермиона поняла, где она, и ей захотелось поскорее всё забыть.

Она спрятала лицо в покрывале. Может, Малфой не заметит, что она проснулась, уйдёт и не станет издеваться над ней за вчерашнее.

Ночью – в это сложно поверить, но так оно и было – она напилась и пыталась его поцеловать. Ещё она глупейшим непростительным образом упустила свой шанс на побег, но вину ощущала только за то, что случилось после. Она пыталась поцеловать Малфоя.

Он, вероятно, испытывая брезгливость, – Гермиона поморщилась, чуть не застонав от стыда, – отказался. А дальше было хуже. Она устроила ему истерику за то, что он отказался спать с ней. Сам же Малфой разводил её на секс. Это она помнила. Она не просто закатила истерику– она вернулась после того, как он её прогнал. И его понимающий взгляд в тот момент, когда она ворвалась в его спальню! Если слизеринцу было мало её позора, то теперь он мог насладиться им сполна. Даже если бы он переспал с ней, было бы не так хреново.

О боже, хорошо бы, когда она выберется отсюда, попросить Гарри наложить Обливиэйт. На неё. Не на Малфоя. Хотя на него тоже можно. Жаль, что чувство вины не позволит поделиться даже с лучшим другом, поэтому придется жить с этим дальше.

Ей вспомнилось пьяное, но такое желанное, и от этого более позорное прикосновение носом к груди Малфоя. Как теперь смотреть ему в глаза?

Она подняла лицо с кровати. Набралась смелости и посмотрела туда, где он должен был находиться.

Гермиона простонала, когда увидела, что Драко смотрит на неё.

– Какая ты горячая, когда выпьешь, – прозвучал его насмешливый голос.

Гермиона попыталась сесть на кровати. Ей это удалось, хотя голова отозвалась тяжелой пульсацией. Черт бы побрал это огневиски. Она никогда не пила и никогда больше не будет! Если, конечно, выживет и ее голова не расколется на две половинки.

– Малфой, прекрати, – простонала она, краснея и отворачиваясь. Слава богу, она была одета. Но после всего, что случилось, она даже в одежде чувствовала себя слишком уязвимой перед ним.

– Агуаменти, – сказал он.

На прикроватной тумбочке появился стакан воды, который Гермиона жадно схватила. С каждым глотком становилось чуть легче, к тому же пока пила, она могла не смотреть на него. Ей бы хватило одной его ухмылки, чтобы расклеиться.

– Нет, не надо, – быстро заговорила Гермиона, пока не начал он. – Пожалуйста, Малфой. Не напоминай. Мне стыдно. Да, мне очень стыдно! Мне херово!

Малфой подошел и сел на кровать. Гермиона заметила, что впервые за время её заточения видела его не в черном. На нём была белая рубашка, которая делала его похожим на школьника, каким она его помнила.

Она постаралась не дергаться, хотя ей очень хотелось забиться в угол, лишь бы избежать его насмешек.

– Значит, тебе стыдно?

– Мне ужасно стыдно, что я напилась, – сказала она скороговоркой.

Драко протянул руку. Гермиона почувствовала его пальцы на своей щеке. Она не справится с этим…

Мотнула головой, сбрасывая его ладонь. Драко нахмурился и опустил руку. Господи, что ему надо?

– Грейнджер, ты провоцировала меня все это время. С того самого момента, как бросила поднос на пол. Чем, ты думала, все это может закончиться?

– Я не провоцировала тебя! – возмутилась она краснея.

– Неужели? – сказал он, рассматривая её.

Ей стало трудно сфокусировать взгляд. Гермиона больше не видела глаз Драко, только размыто его лицо. Она чувствовала напряжение, не искры, а что-то обволакивающее и тянущее. Если это и были чары, то только те, что возникают между двумя людьми.

– Драко, тебе мало, что я мою тарелки на твоей кухне? Тебе мало, что я прислуживаю тебе? Что… Что ты ещё от меня хочешь? – последнее предложение вылетело бездумно. То, что витало в воздухе, то, что ощущалось, пугало и манило. То, что она не могла произнести вслух.

Как же я тебя хочу…

– А ты что думала? Я тут один. Торчу с тобой. Рано или поздно так бы и закончилось, – спокойно ответил он, пытаясь поймать ее взгляд. Но она упорно отводила глаза, понимая, о чем он говорит, но всё ещё делая вид, что сможет избежать неизбежное.

– Не так-то много времени ты со мной проводишь, – сказала она. И только внезапно столкнувшись с его взглядом, поняла, как двусмысленно прозвучала фраза. Она тут же уставилась в пол.

– А тебе нужно больше моего времени, Грейнджер?

Она чувствовала, как он скользит по ней взглядом, но сил посмотреть ему в глаза не было.

Надо срочно сменить тему и она знала как.

– Малфой, ты, может, забыл, что все эти годы ты называл меня поганой грязнокровкой?

– Брось, Грейнджер, это было на младших курсах, и ты сама нарывалась. Не строй из себя невинность.

– И тебе не противно, что я… маглорожденная?

Это был её козырь. Чтобы разъяриться самой. Но ничего не вышло.

Малфой долго смотрел на неё, и она снова не решалась взглянуть ему в глаза. Напряжение между ними становилось невыносимым. И это было не сексуальное напряжение, как несколько минут назад, а что-то другое. Если влечение она могла перебороть, то это…

– Ты, в первую очередь, женщина, – нарушил он тишину.

И только?

– Но я тебе не нравлюсь! – голос почему-то сорвался.

Кажется, помогло. Он отклонился. Расстояние между ними увеличилось. Но теперь ей хотелось приблизиться к нему самой, и только сила воли удерживала её на месте. Она добилась своего, но теперь ей, как вчера, хотелось, чтобы её попытка отдалиться провалилась. Гермиона, наконец, подняла на него взгляд. Малфой, такой спокойный, расслабленный, немного растрепанный. Слава богу, он не смотрел на неё больше.

Может быть, ей с самого начала не стоило перечить ему? Или, наоборот, стоило тогда разбить его, подавить и унизить? Он бы вернул её в подвал, а не сидел сейчас напротив, такой похожий на Люциуса в своем высокомерном спокойствии, точно зная, что хочет, и обязательно получит это. И самое горькое для неё, он не просил ничего, что не мог бы получить. Ее тянет к нему. Кто бы мог подумать?

А вчера между ними произошло что-то. И дело было не в том, что он целовал её плечи, и даже не в том, что она сидела у его ног и тянулась к нему. А в том, что все эти дни она думала только о нём. И это ещё одна причина, чтобы поскорее сбежать из Мэнора.

– Если что-то сильно хотеть, это обязательно случается, Грейнджер, – сказал Драко, засовывая руку в карман.

Что-то мягкое опустилось ей на руку.

Драко встал с кровати. Гермиона почувствовала себя потерянной, безумно одинокой и слабой. Она победила, но снова победа не принесла ничего, кроме сожаления.

Малфой некоторое время смотрел в окно. Затем развернулся и вышел. За ним громко хлопнула дверь.

Гермиона подняла упавший на неё предмет. Это была ее резинка для волос.

Она вспомнила его руки на своих волосах.

Он бы не ушел, если бы она хоть немного ему нравилась, разве не так? Она неприятна ему, и это никогда не изменится. Следовало понять это еще после того холодного поцелуя. Не стоило обманывать себя, что его отношение когда-нибудь станет другим.

Ей хотелось плакать, но она не решалась, боясь, что он вернется и увидит её в таком состоянии. В конце концов, эмоции взяли верх. Гермиона уткнулась лицом в зелёное покрывало и по щекам полились слёзы. Если бы ей кто-то сказал, что она будет плакать из-за Драко Малфоя!

Она закрыла глаза, но всё, что могла видеть перед внутренним взором, – то, как Драко целовал её шею. Кажется, вчера – вчера? – она смотрела на него, зная, что никогда не сможет прикасаться к нему. И тот поцелуй в его спальне – единственное, что запомнилось ярко перед тем, как она уснула.

Хотелось лечь и раствориться в этом воспоминании, потому что оно было самым сладким из того, что с ней случалось за последнее время… за долгое время. Хотелось забыть о войне, о долге и просто думать о человеке, о котором она думать не должна.

А чем, ты думала, это может закончиться?

Она представила, как зарывается руками в его волосы – и очнулась.

Конечно! Она же в его спальне! Надо обыскать её, пока он не вернулся. Вероятно, где-то на полу найдется его волос. Все её обещания себе, планы, мысли вернулись. Гермиона встала с кровати, перебарывая дурноту.

Она не нашла его волос ни в комнате, ни в ванной. Ну, конечно, его же не было несколько дней! Тщательно всё осмотрев, Гермиона решила уйти. Она встала у двери, ощущая смутное желание остаться и дождаться его. В спальне было светло, из широкого окна тянуло ароматами лета, и все здесь рассказывало о Драко. Но остаться было бы ещё одним предательством по отношению к себе. Гермиона взялась за ручку и потянула. Ручка крутанулась, но дверь не открылась. Она попробовала еще раз, без толку. Малфой запер её!

– Малфой, выпусти! Открой дверь! – закричала она. Он наверняка надирался с утра, сидя в своем любимом кресле. – Открой!

Она забарабанила по двери руками. Пнула, надеясь вывести его из себя, но снова не получила ответ.

Она была заперта и не знала, когда Малфой соизволит вернуться.

========== Глава 12 ==========

Гермиона выглянула в окно. Комната Драко находилась на втором этаже, и спуститься не было никакой возможности. Под окнами запущенный парк. Гермиона разглядела заросли цветущего дурмана. Вероятно, розарий и роща, где Драко впервые поцеловал ее, находились с другой стороны дома.

Утреннее солнце скрылось за тучами. Цветочный запах стал ярче, как бывает перед дождем. Вскоре упали первые капли, и воздух наполнился ароматом земли.

Дождь затрещал по стеклу. Гермионе пришлось закрыть окно.

Она не могла даже думать о еде, но пить хотелось ужасно. В ванной комнате Гермиона прильнула к крану с водой. Напившись, она умылась и почувствовала себя намного лучше.

Хотелось смыть вчерашнюю ночь, чувство вины, мысли о Малфое и головную боль. Она открыла кран, чтобы набрать воду в ванну. Пока лилась вода, Гермиона взяла с полки флакон парфюма. На дне осталось немного жидкости. И если это тот самый парфюм, то у Малфоя есть чувство юмора. Название говорило само за себя. Гермиона сняла крышечку и понюхала. Он.

Нажала на пульверизатор. Он кашлянул, заскрипел, но не вышло ни капли. Гермиона потрясла флакон, сделала несколько нажатий. И уже не рассчитывая, что что-то получится, отвела руку. Ругаясь и шепча, струя парфюма брызнула прямо в ванну.

Аромат обещал возвращение в прошлое, бесконечное сладкое путешествие в детство. Гермиона сняла одежду: ненавистное платье горничной с пуговицами спереди и широкими карманами на юбке. Хотя карманы эти, как выяснилось, очень пригодились. Платья – все, что ей дали, были велики, но она ни разу не попросила эльфов изменить размер. Ей хотелось знать, что это платье не для нее, оно ей не по размеру, и скоро она от него избавится.

Гермиона опустилась в воду и закрыла глаза, предвкушая, что вернётся в то счастливое время, когда ей все давалось легко, она знала, чего хотела, знала, что Драко Малфой – тот, кого надо избегать. Вернется в то время, когда все было понятно и хорошо. Первые ноты парфюма возвратили ее в состояние беспечности, но затем парфюм сыграл с ней злую шутку. Она вспомнила прикосновение к руке Малфоя и дальше к его губам, и прикосновение к нему всем телом, которого никогда не было, у каминной полки. Боже, что делает с ней воображение… Она закрыла глаза и присутствие Малфоя обрушилось на нее. Она лежала в его ванной, голая, окутанная его ароматом, каждая клеточка ее кожи. Ощущая его аромат так, словно Драко был рядом. Осознавая, что его нет.

Так почему она сопротивляется? Она этого хочет. Что скрывать теперь? Хочет его всего, и чем больше сопротивляется, тем больше хочет. Это не поддается логике, не поддается анализу и оттого убивает.

Потому что он Малфой – самый неприятный мальчик в ее вселенной? Потому что у нее грязная кровь, а значит, она для него ничто? Или потому что рядом с ним она больше не может быть Гермионой Грейнджер – самой умной девочкой школы? И в этом все дело. Только в этом. Его поступки, которые привели Пожирателей в Хогвартс, не имели значения. То, что она его пленница, тоже. Видимо, она совсем сошла с ума.

Возможно, Гермиона уснула, задремала на мгновение. Потому что открыла глаза, услышав какой-то звук. Она вышла из ванны, вытерлась полотенцем: чуть влажным, потому что этим полотенцем пользовался утром он. Но теперь ей не хотелось думать об этом, не хотелось думать об этом никогда. В голове было яснее после сна. Она оделась и вышла. Но в спальне никого не было. Она подошла к двери, подергала ручку. Дверь также заперта. Прислушалась. На всякий случай позвала Малфоя. Но ответ не получила.

Теперь хотелось есть.

Она снова начала осматривать комнату. Но в этот раз лениво, с болезненным интересом.

Какая ирония! Они так сильно не любили друг друга. Гермиона никогда не думала, что окажется в его комнате, тем более при таких обстоятельствах. Здесь все, ожидаемо, было в зеленых цветах. Вещи Драко повсюду. Часть она видела каждый день в школе, и никогда не думала, что сейчас ей доставит такое удовольствие смотреть на них снова.