Текст книги "Парадоксы Миллениума (СИ)"

Автор книги: Aire-Revelin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Pajero Дэна выехал из мрачных загаженных районов. За окнами искрились разноцветные огни привычного Нью-Йорка.

– Ну что, отвезти тебя домой?

– Да.

– Хорошо. Только я останусь у тебя.

– Нет, не нужно. – Тони отрицательно закачал головой. – Нельзя вспугнуть нашу рыбу. Все должно выглядеть обыденно.

– Я не хочу оставлять тебя одного. Это опасно. Тони, ты мне как брат! Как ты подумать мог, что я… – Мужчина ругнулся и прикурил сигарету. – Ты, может быть, и сейчас в это веришь?

– Не верю. Терри прав: тебе незачем устраивать бесплатный цирк для всего города.

– Тони, мы вместе начинали! Мы братья по оружию, помнишь? Всегда были ими и будем. Кстати, включи этот диск.

– Не до музыки, прости.

– Блэк, я понимаю, тебе тяжело. Ты выглядишь как привидение. Поедем отдохнём, напьёмся, возьмём девочек-массажисток. После останемся ночевать в клубе. Ты расслабишься, отвлечешься и не будешь один, а этот наш молодчик ничего не заподозрит.

– Хорошо, уговорил. Посидим, выпьем. Только мне сейчас не надо никаких девочек.

– Девочки расстроятся!

– Я знаю. – Лицо Энтони впервые за много дней осветила слабая улыбка. Быть может, очень скоро все это закончится. Не всё. Но Тэрри прав: решать надо насущные задачи.

***

Три дня из тринадцати бесплодно канули в вечность. Впрочем, это было ожидаемо и закономерно. По-хорошему, Блэк вообще мог уехать куда-нибудь за границу и скрыться там на месяцы. Но этого не произошло. Он вернулся в Нью-Йорк, его телефон не умолкал от звонков. Сразу два информатора сообщили, что он готовит сделку в Браунсвилле. Выглядело это на редкость странно. Недели не прошло со дня помпезной встречи в Мэдисон Сквер Гарден. Не состоявшейся, правда. А тут трущобы, захолустье для нищих, куда и средний то человек соваться не захочет. Сменил тактику после случившегося? И чего ради отправился туда сам, да ещё и с Айроном на пару? В понимании Шторм-Спринга такая операция не заслуживала присутствия главаря, тем более двух. Один из информаторов предположил, что это всего лишь пробная партия, демонстрация, прелюдия более крупного проекта. Но духом своим Транди чуял, что здесь что-то не так.

Адрес места Шторм-Спринг прекрасно знал и без слежки за Энтони. Ему не нужно было подставляться, следуя за контрабандистами по ночным безлюдным улицам. Уже ночью фото Блэка на месте были у него на электронной почте. При свете дня он пришёл туда пешком в одежде простого бедного парня, осмотрелся и подумал, что не будь того треклятого промаха, он ни за что не стал бы стрелять из такой позиции и при таких внешних условиях. Место его нахождения определялось однозначно. Отходные пути были, но сам этот район отнюдь не славился благополучием и спокойствием. Даже дверь в заброшенный праджект почему-то оказалась открытой. Домой Транди шёл с тяжелым чувством, что откажется действовать сейчас. С одной стороны, его желания сбылись: Блэк быстро вернулся и затевает новое дело. С другой же стороны все это безбожно пахло жаренным. Уж слишком все просто: вот здесь будет объект, а вот идеальная позиция для стрельбы по нему.

Захлопнув за собой дверь в новом очень скромном и маленьком обиталище, блондин сел на тахту и стал еще раз перебирать в голове все обстоятельства увиденного. Два здания, между ними двор. Больше ничего. Объект как на ладони. При всем желании даже хитрость какую-нибудь не придумаешь. Но еще более удивляли Транди другие вещи. Вот этот шикарный, гордый и заносчивый Тони Блэк потащится в блошиный обгаженный район, заселенный беднотой и гопниками, чтобы сплавить этим же гопникам пару ящиков стволов и патронов. При этом вместе с ним туда едет Дэн Айрон – его не то правая рука, не то все-таки конкурент. Мужик попроще, но тоже давно уже причисляющий себя к элите американского общества. Да где же такое видано? И было ли такое хоть раз в прежнее время? Внезапно голову посетила иная мысль: Энтони сейчас ищет, кто покушался на его жизнь. Это бесспорно. В Браунсвилле может скрываться кто-то, имеющий выходы на нужную им информацию. Ну, а пара ящиков оружия – это всего лишь плата за услугу. А сами явились туда для пущей важности и чтобы получить инфу из первых рук. Правдоподобно? Может быть. Но не очень.

Сомнения все равно брали верх, а драгоценное время уходило. Если завтра ночью он, Транди, не выполнит свой заказ, останется у него на это всего-то пять дней. Явно не достаточно, чтобы вычислить новую позицию, подготовить ее и провернуть операцию. Посреди противоречивых раздумий раздался телефонный звонок.

– Приветствую.

– Доброго вечера.

– Очень надеюсь, ты уже знаешь, где и во сколько завтра надо быть. Ну и что принести с собой, разумеется. Работать за тебя – не моя задача. Но, если ты помнишь, заказ важный. Поэтому помогаю по старой дружбе.

– Благодарю, мне все известно.

– Тогда удачи и попутного ветра!

Вот и конец сомнениям на тему «Быть или не быть». Но только появились новые тревожные мысли. Со своим поставщиком Шторм-Спринг работал уже шесть лет, и вот такого вмешательства в его дела раньше никогда не было. Быть может, сейчас и для него и для Блэка все это было подготовлено руками тех, кто свыше? Но все-таки, Транди ждал подставы. А именно – засады в той заброшенной семиэтажке. Поэтому пошел на непривычный для себя шаг: отправил своего информатора следить за зданием из окон забегаловки через дорогу. Там же они и встретились уже перед закрытием кафе в девять вечера. Парень получил свою плату и сообщил, что за шесть часов, проведенных здесь, в доме не наблюдалось ни движения, ни звуков.

Улица казалась полностью необитаемой. Впрочем, это нормальная картина для района Браунсвилль. Входя в дверь многоэтажки, Шторм-Спринг впервые в своей карьере почувствовал, что сейчас может сам стать жертвой своего же промысла. Но все было тихо. И чисто. Сразу за входом – вековая пыль, никаких признаков присутствия людей уже очень долго. Вторая дверь напротив за лестницей оказалась заперта. Держа наготове Вальтер, Транди проверил всё, в первую очередь чердаки и подвалы. От сердца немного отлегло. Теперь уже, если кто и явится сюда, то будет не первым, а вторым. А значит, у него практически нет никаких шансов. Выбрав для базирования квартиру на пятом этаже, молодой человек сделал все приготовления и устроился полулежа на своей же куртке. Теперь ему оставалось только ждать. Ждать долгие четыре или пять часов. Но это привычная задача для киллера-наемника. Давно, еще в юности, он смотрел фильм о том, как один киллер часами выжидал свою жертву на чердаке заброшенного дома. Авторы картины уделили безумно много внимания терзаниям и зашкаливающей нервотрепке. И Транди решил стать лучшим профи, чем тот парень из фильма. Он не нервничал и не переживал. Эти часы ожидания всегда были для него скорее предвкушением. Только вот в этой истории с Блэком все оборачивалось нестандартно. Он знал, что не получит никакой радости от содеянного. И он уже в чем-то очень уважал парня, которому должен был всадить пулю в голову.

Первые участники сделки прибыли около половины второго ночи. Судя по машинам и всему прочему, это было «представительство заказчика» – местные фраера, человек семь на двух автомобилях. Ни одного белого, по виду даже не поймешь кто из них главный. Ожидать и им, и стрелку в укрытии пришлось еще не менее часа. Наконец показались еще два автомобиля – Pajero и Mitsubishi. На этот раз Блэк сам вел свою машину и явился на сделку в обличье, вполне соответствующем своей фамилии: весь в черном. Детали было не разглядеть, только матовый блеск кожаного полупальто. Свет автомобильных фар освещал его не более нескольких секунд, ни одну из которых он не стоял на месте, после чего Энтони скрылся в здании магазина. Все дальнейшие события Транди наблюдал уже через прибор ночного видения своей винтовки, установленной теперь на позицию. Сперва темнокожие ребята потащили ящик в свою машину. Потом Дэн Айрон появился откуда-то со стороны темного угла. Бесцеремонно задернул ширинку и поглядел на часы. А еще через несколько секунд приглушенный хлопок буквально отшвырнул орудие прочь с подоконника. На свое счастье, Шторм-Спринг тогда на миг оторвался от прицела. Мощный удар пришелся не по глазу, а по скуле. От такого и глазу теперь достанется, но думать об этом – все равно, что копать себе могилу.

Киллер рванулся от окна за угол. Нужно было срочно уходить. В три прыжка он оказался на два этажа ниже и тут услышал звуки проворачивающегося в скважине ключа. Вот и засада. Было понятно, что его заперли. А значит, очень скоро вся эта вооруженная орда будет здесь. Выглянув в сторону двора, Транди увидел Блэка, проталкивающегося через широкую щель между прутьями решетки. Вечером этого прохода однозначно не было. Работающий на пределе мозг искал способы выбраться. Со стороны улицы отвесная стена, прыгать на асфальт с третьего этажа – это уже трюки для каскадёров. Переломаешь ноги. Во дворе под зданием нет асфальта, но там вооруженная братва и сам Тони. Доли секунды на решение…

Парапет, огибавший брошенную многоэтажку над окнами второго этажа. Он был только со стороны двора, но выходил и на боковую часть здания. Без раздумий Шторм-Спринг спрыгнул на него, добежал до угла и с ловкостью пантеры сиганул на решетку. Тони заметил его и бросился следом. Он даже не бранился. Он форменно по-звериному рычал. Повиснув со стороны двора, ловкий и стройный Транди мгновенно подтянулся и перекинул ногу через ограждение. Но в тот самый миг ему в загривок вцепилась мертвой хваткой рука противника. Мышцы напряглись до отказа. Он держался на решетке уже не только хваткой, но и своим весом. Вторая нога коленом и стопой вросла в железную балку. Тони держал его, стараясь подтянуться и опираясь ногой на стальной прут. Но продырявленная насквозь правая рука еще не имела силы. Блэка тянуло вниз, а вместе с ним и трикотажную маску киллера. Не сдержав стона, Энтони упал на землю, сжимая в руке черный тряпочный трофей. Длинные очень светлые волосы Транди рассыпались по прутьям решетки. Они смотрели друг другу в глаза: охотник и жертва. Но только каждый в то мгновение был и жертвой, и охотником. Всего лишь секунда, быть может, и меньше. Но увиденное тогда – лица друг друга в тот момент – оба они уже никогда не смогли бы выбросить из памяти.

Раненная рука подвела Энтони, черная пантера завершила свой трюк, преодолев решетчатый забор. Блэк кинулся в свой проход в углу, но данная Транди фора была уже непреодолимой. Тони из последних сил гнался за своим врагом, несущимся, как стрела. Тот понимал, что он не прекратит преследования. Более того, явятся дружки на автомобилях. Преодолев перекресток и оказавшись в тени какого-то здания, Шторм-Спринг достал Вальтер и выстрелил, целясь Блэку в плечо. Он не хотел его убивать. Хотел только лишь оторваться. В снайперы не берут не слишком метких стрелков. Но от полученного в лицо удара глаз уже наполовину заволокло, пуля просвистела мимо, порвав рукав кожаного пальто темноволосого бандита. Впрочем, Блэка это остановило. Возможно, Транди удалось своим выстрелом порвать не только пальто. Тони прижался к стене дома, готовый ответить выстрелом на выстрел, но было уже поздно. Судя по звукам, преследователей действительно становилось все больше. Поэтому чудом спасшийся Шторм-Спринг со знанием дела растворился в темноте бруклинской глубинки.

Почти сразу на помощь Энтони подоспели его соратники. Дэн, махая пистолетом, шепнул в его сторону:

– Ты ранен?

– Нет, царапина. Найдите его, он уйдет! Я видел его лицо.

– Не переживай, друг. Ты видел лицо, а мы захватили винтовку. Жаль, что ничего больше при ней не было. Но ведь не мне тебе говорить, как много винтовка может рассказать о своем хозяине.

Энтони злобно сверкнул глазами из-под бровей. На пальцах руки, сжимавшей плечо, правда показалась кровь. Как минимум, кожа была содрана.

– Мы должны были взять его самого, а не его винтовку. Мы проиграли. Рыбалка не удалась.

– Перестань, друг. Ты жив. А вот он теперь мертвец. Этот зоркоглазый даже не представляет наших связей в мире оружия.

***

Поздним вечером того же дня Шторм-Спринг без движения лежал на своей кровати. Багровая отметина на скуле расползлась до брови, правый глаз закрылся и ничего не видел. Верх щеки, бровь и веки распухли, никакой лед особо не помог. Впрочем, гляди он тогда в объектив винтовки, он бы вообще лишился глаза. А очень скоро, возможно, лишится всего, что нажил своим прошлым. Но волновало его тогда даже не это всё. Он всей душой радовался, что Тони Блэк жив.

Высокий статный мужчина с очень длинными и густыми волосами, в темных очках и черном кожаном полупальто с продолговатой дырой в районе плеча, быстрой походкой шел по нью-йоркской улице. Он являл собою вид человека, к которому не то что обычный прохожий, но даже полицейский вряд ли подойдет. Ноги уже унесли Тони далеко от клуба, где его приятели жутко напились, получив радостную весть. Состояла эта весть в том, что захваченная ночью винтовка изготовлена на заказ в очень известной бельгийской компании. Вычислить по ней хозяина – плевое дело, тем паче со связями самого Блэка в оружейном сообществе. Только вид его никто не назвал бы радостным.

«Ловля на живца» не удалась. А значит, все может быть кончено, и уже очень скоро. Сердце щемила невыразимая боль, и, изменив всем своим прошлым принципам, Тони остановился возле арки, облокотился спиной о стену незнакомого здания, набрал на телефоне заученный наизусть номер. Ему казалось, что он сойдет с ума, если будет занято, или ответа не последует. Но к счастью в трубке раздался женский голос, не слышанный так давно: «Слушаю вас. Говорите же». На несколько секунд, пока девушка не повесила трубку, сердце словно остановилось. В глазах было мутно, все вокруг пусто и не значимо. Он не решился ответить и пошел дальше. Впереди был чужой дом, какое-то чужое существование и постоянный призрак гибели рядом.

Ноутбук белокурого обитателя крохотной квартирки на окраине подал тихий сигнал о получении нового электронного письма. Оторвав от подушки тяжелую голову и нехотя взглянув на экран здоровым глазом, Шторм-Спринг увидел очередной отчет о звонках Тони Блэка. Последний набранный номер был ему не знаком.

Комментарий к Часть 4 «Ловля на живца»

*Праджекты – социальное жилье, субсидированные государством и городом дома, построенные специально для стариков, инвалидов, малоимущих, которым оказывается помощь в оплате самого жилья, коммунальных услуг и т.п. Как правило, такие дома населяют безработные семьи афроамериканцев, латиноамериканцев, беженцев из других стран, живущих на государственное пособие.

========== Часть 5 «Многое о прошлом и немного о шоколадном мороженом» ==========

Номер был городской. По кодификатору – Ньюбург, старый захолустный городишко в 100 км от Нью-Йорка. Даже открытая база данных показала адрес и сообщила, что это муниципальное жилое здание. Транди не стал никого напрягать и прибегнул к старому доброму приёму – набрал номер соседней квартиры, представился почтальоном, которому поручено доставить пакет из рук в руки. Посетовал, что не нашел номера по нужному адресу и поинтересовался, в какое время жилец бывает дома. Пожилой мужчина без задней мысли выложил ему всё на чистоту. Люди в захолустье почти всегда доверчивы и открыты.

– У вас пакет для мисс Муррей? Она приехала к нам недавно из Швейцарии.

– Да, да. Пакет из Швейцарии. Как, вы говорите, зовут адресата? Не могу разобрать, плохой почерк. Не знаю, как обратиться.

– Мисс Эйрин Муррей, представитель Всемирного Фонда Дикой Природы. Почетный гость нашего города, будет заниматься решением экологических проблем и проектами обновления городской инфраструктуры.

– А дома её когда можно застать?

– Каждый вечер, после шести. Вчера я видел ее в начале седьмого.

– Благодарю, вы мне очень помогли!

Привычный очень быстро воспринимать информацию Шторм-Спринг уже через несколько минут составил представление о роде деятельности мисс Муррей. World Wide Fund for Nature – WWF – огромная международная организация, 4,5 миллиона работников. В Швейцарии – секретариат и головной офис. На сайте, конечно же, только данные о руководстве. И в любом случае непонятно, какое отношение к этой барышне, посвятившей жизнь столь благородному делу, имеет мафиози Энтони Блэксмит.

Небольшое письмо, содержащее всю известную пока информацию об Эйрин Муррей, отправилось к незаменимому помощнику Хью. Хакер ответил не очень быстро и не очень содержательно. «Эйрин Муррей, родилась в сентябре 1964-го в графстве Тирон, северная Ирландия. В 1970-м с семьей переехала в Шеффилд. По окончании дорогой престижной школы в 1983-м*, поступила в London School of Economics, которую в 1988-м окончила с отличием. С того же года работает в WWF, в настоящее время в должности менеджера международных социальных проектов». К письму была приложена не очень четкая фотография: полненькая девушка маленького роста в светлых брюках, рубашке и шляпе, из-под которой выбивались рыжие волосы, держала на руках львёнка. Не красавица, но и не уродина. Эдакая миловидная помпушка с очень грустными выразительными глазами, умилительно глядящими на животное.

Вот и зацепка. Они росли в Шеффилде, возможно, ходили в одну школу. А потом учились в университете. Умная и добрая отличница, благодаря помощи которой Блэку и удалось закончить столь престижное учебное заведение. Не очень понятна была разница в возрасте в два года. А еще Транди чувствовал, что мисс Муррей и Тони связывали далеко не только студенческие годы и учеба.

«Первая любовь? Возможно, не прошедшая до сих пор?»

Странным образом что-то очень больно кольнуло Транди острой иголкой прямо в сердце. В глубине души он приписывал одиночество Блэка и его не всегда понятное, почти жестокое отношение к женщинам вещам иной природы. То были лишь догадки, но иголка глубоко засела и саднила в груди.

***

Иногда бывает так, что в одном классе оказываются дети, один из которых старше второго даже не на год, а на целых два. Энтони, рожденного в середине ноября, родители не стали раньше времени отдавать в школу. Да и сынишка не выказывал никакой тяги к обретению навыков чтения, счета и письма. За партой Тони оказался, будучи уже почти восьмилетним. Отец Эйрин, напротив, решил отдать дочь в престижную гимназию в возрасте шести лет. К тому времени она уже знала алфавит, запросто читала простые фразы в детских книжках, безупречно складывала и вычитала небольшие целые числа. Для смышлёной энергичной малышки дирекция даже сделала скидку в оплате обучения, и это обстоятельство играло большую роль для семьи Муррей. Эйрин ходила с бантиками, когда другие девочки уже примеряли каблуки и таскали у матерей косметику. Ее семья была, пожалуй, самой бедной из всех, чьи дети попали в этот класс. Поэтому над ней нещадно издевались. А еще завидовали ее успехам в учебе. Только на физкультуре вновь смеялись в голос, когда ее бессильные крохотные ручки не могли даже полностью обхватить канат, равно как и удержать ее на перекладине. Англичане вообще не очень любят ирландцев, и это общеизвестно. Тони всегда был выше ее на голову. Со своего места позади школьной комнаты ему было хорошо видно Эйрин. Однажды перед контрольной, понимая, что не сделает ничего, он сам сломал ее первую парту, и радушно пригласил отличницу сесть рядом, когда девочка в растерянности смотрела на упавший подломленный стол. Учитель не был против, а Эйрин запросто за время урока решила все задачи и себе и ему. Ну, а после на перерыве, когда один из одноклассников сильно оскорбил ее, отнял сумку с принадлежностями и убежал в парк, Тони это просто взбесило. Догнав негодяя, он так отделал его, что потом вызвали в школу родителей, а парня отправили в больницу со сломанным носом и ужасающими синяками. Благодарная девочка бойко и уверено защищала его во время инцидента и очень переживала из-за небольшого рассечения, полученного в драке им самим. С тех пор выпады в сторону ирландки заметно поутихли, а Энтони начал считать себя ее защитником.

По утрам он занимал для нее место в школьном автобусе, а она всякими хитростями передавала ему на уроках записки с решением задач. Не отвернулась и в дни страшного скандала, когда Энтони арестовали за драку и нашли у него арсенал незаконного боевого оружия. В старших классах за красивым и рослым парнем увивались все девицы их группы. А он на вечеринке по окончании 10-го при всех вытащил Эйрин на сцену танцевать с ним главный медленный танец. И прилюдно поцеловал, шокировав и своих поклонниц, и саму девушку. Ему было 18, ей 16. Она была одета в простоватое нелепое платье и почти не ношенные, но старомодные туфли своей матери. Она совсем не умела танцевать, ее за глаза называли пухлой дурнушкой. И после такой публичной выходки Энтони Эйрин просто убежала в парк. Но он догнал ее, и до самого утра они сидели вдвоем под своим любимым деревом, болтали о всяком. А его губы между разговорами кусали ее щеки и виски, ноздри вдыхали запах ее волос, а руки лезли туда, куда при всех не положено.

В университет они тоже поступали вместе. Эйрин – осознанно и по интересам. Тони – вслед за ней, чтобы и дальше быть рядом. Благо, его родителям было уже все равно, в какой университет он пойдет. Лишь бы вообще пошел и учился. Лучшая выпускница престижной гимназии по результатам собеседования и экзаменов получила грант, за провалившегося на вступительных испытаниях Тони его отец уплатил кругленькую сумму. Они уехали в Лондон, жизнь стала свободнее, столица с головой затянула Энтони в веселую клубную жизнь 80-х. Уже на первом курсе в отношениях пары назрел конфликт. Эйрин отказывалась ездить с Блэком на мотоцикле и была решительно против его увлечения байками. Девушка не признавала его компанию длинноволосых парней, которые нигде не учились и вели странный по ее меркам образ жизни. А оказавшись однажды на пороге прокуренного темного клуба, где на сцене вокруг шеста выделывались обнаженные красотки, и одетые в кожу молодчики под грохот рока пили виски и курили марихуану, Эйрин форменно убежала. А на следующий день заявила о разрыве всяческих отношений с Энтони. Не понятно, какой ценой он все же сдал тогда сессию. Но и весь второй курс ирландка была непреклонна: отвергала цветы и подарки, не подпускала Тони к себе. Благо, не встречалась ни с кем: этого Блэксмит не перенес бы и переломал бы все кости любому, кто посмел просто взять Эйрин за руку. Сердце ее растаяло только вместе со снегом – весной 1985-го.

Лежа на диване в квартире Дэна, Тони смотрел на звезды весны Миллениума и вспоминал ту сумасшедшую, безумную, счастливую весну из своего прошлого. Апрель порадовал всех почти что летней погодой. Он сам тогда купил Эйрин два обворожительных легких платья: лазурное и светло-голубое. Она не устояла перед подарком. И не отказала провести с ним уик-энд на загородной вилле, принадлежавшей одному из их богатеньких однокурсников. Родители парня уехали в круиз по Европе, сам он свалил к подруге в Оксфорд. А ключи от роскошных родительских апартаментов в пригороде Лондона оказались в кармане у Энтони. Ожидая подругу в новеньком Citroen BX, Блэк до конца не верил, что она придёт. Но Эйрин пришла: как воплощение той весны в новом голубом платье, с модной прической, на каблуках и даже накрашенная. Усадив ее на сидение рядом с водительским, Тони летал в облаках от счастья и почти не видел дороги, любуясь обнаженным женским плечиком.

– И что мы там будем делать целых два дня? – спросила девушка.

– Погуляем по парку, устроим барбекю. Там просто шикарно, вот увидишь! Ну, хозяева платят садовнику только с мая, а сейчас уже так тепло. Поэтому нас попросили открыть розы. Ты же любишь розы?

Рука Энтони легла на коленку девушки и как бы невзначай подняла выше юбку. Видно стало резинки модных дорогих чулок, которые она однозначно купила только вчера на свои деньги, равно как и туфли под цвет наряда. Лицо Эйрин изобразило забавную смешную гримаску.

– Я хочу мороженого. Шоколадного.

Вытворив на дороге умопомрачительный финт, Блэк развернулся и с шиком припарковался у магазинчика на выезде из Лондона. А через несколько минут вернулся с двумя рожками вожделенного лакомства. Эйрин отложила один, а второй раскрыла и принялась облизывать высокое аппетитное навершие над вафельной трубочкой. Она делала это так завораживающе сексуально, что Тони опять стало не до дороги. Благо, трасса в тот час была пуста. Он с трудом отвлекался на вождение автомобиля. Когда первый рожок был почти съеден, они уже въезжали в предместье, застроенное богатыми вычурными дачами лондонских богатеев. Не привыкшая к роскоши Эйрин вертела головой и засматривалась на причудливые ограды и дорогие дома. Ротик ее был приоткрыт от удивления и восторга. Розовую помаду она давно уже съела вместе с мороженым, и выглядела вполне естественно – такой чистой и первозданной.

Блэк помнил всё: каждый миг, каждый поворот ее шеи и выражение глаз. Она раскрыла второй рожок, когда они добрались до дачи своих знакомых. Тони отпер ворота и сел в автомобиль. Едва он тронулся с места, Эйрин оглянулась на цветущую клумбу на въезде. Шелковая голубая лямочка упала с плечика, глаза Блэка заволокло туманом восхищения, и он чуть не врезался в стену гаража. Нога в последний момент ударила по тормозам. Эйрин вздрогнула, а подтаявшее на солнце мороженое упало ей на платье. На живот и стекло вниз к бедрам. Коричневое пятно на глазах расползлось по светлому шелку. Девушка форменно не знала, что делать.

– Ерунда, перестань. – Успокаивал ее Тони, помогая выйти из машины. – Здесь никого нет, а в доме две ванные комнаты. Сейчас пойдешь и все исправишь. Давай, я тебе покажу. Ты приведешь себя в порядок, а я пока принесу вещи.

Был вечер пятницы, вечер того самого дня, который не забыть всю жизнь, что бы в жизни ни приключилось. Темное огромное солнце уже склонялось к закату, а Тони неумело расставлял на столике фрукты и сладости, открывал дорогое вино, за которым специально мотался, пропустив в тот день все занятия. В прогретой солнцем спальне было довольно жарко, и рубашка на нем была полностью расстегнута. Надоедливая копна волос связана резинкой, остроносые сапоги отставлены в угол. По коврам, подобным тому, что лежал перед огромной кроватью, где, видимо, спали родители его друга, не ходят в уличной обуви. Кожаные штаны обтягивали ноги и ягодицы. Он уже чувствовал, как они начинают жать в самом интересном месте, даже еще не видя Эйрин. А когда она вошла – полностью умывшаяся от косметики, тоже босиком и завернувшаяся в длинный махровый халат, Тони не мог уже поделать с собой ничего.

– Я выстирала платье. И трусики. Все было испачкано. Я не могу одеть грязное.

Свисавшая на сторону ерунда, сооруженная из ее волос, вдруг упала вниз. Рыжие локоны ирландки рассыпались по плечам. И Тони схватил ее, прижал к себе, жадно и горячо целуя. Стянул этот чужой халат, впился губами в ее соски, сжимал до боли нежное и такое мягкое тело девушки. Она вздрагивала и стонала. Но не вырывалась, словно завороженная. Ее огромные глаза наполнились слезами, губы дергались и пытались что-то сказать, но она не решалась. Крепко прижав её к себе, Блэк терзал эти губы своими, понимая, как в нем оживает лев – самое страшное и смертоносное животное из всех хищников. Рука расстегнула натянутую петлю вокруг пуговицы штанов. Она тогда не знала, но он ждал этого долгие восемь лет, с тех самых пор как испытал желание быть с женщиной. Их сверстники давно успели не только перетрахаться, но и понаделать абортов. Но после того как маленький приятель Тони энергичными толчками вошел в тело Эйрин, после того, как сам он упал на нее уже через несколько минут не в силах сдерживаться, на постели была кровь. Эйрин стала в его жизни первой и единственной девственницей, а он в ее жизни – первым и единственным мужчиной.

Впрочем, задумчиво глядя в окно на звезды Миллениума, он этому не верил. В свои тридцать Эйрин вышла замуж. Блэк тогда чуть не развалил весь свой бизнес, вдарившись в пьянство и тяжелую депрессию. Имея деньги, он следил за ней, исправно получал сообщения о том, где она живет, как живет, с кем общается. Даже что носит и во сколько ложится спать. Благо, брак не продлился долго, и известие о разводе через год вновь окрылило влюбленного бандита. Наверное, это глупо, но он тогда считал, что Эйрин вернулась к нему. Всю жизнь с того дня, как впервые подрался за неё, он считал её своей женщиной. Своей, и только своей.

Весь третий курс все знали, что Эйрин – девушка Тони. Отцовские деньги он тратил на съем квартир по выходным, чтобы быть с ней. А на четвертом, ближе к зиме, попал в аварию, сильно разбился на мотоцикле. Не помнил ничего о двух сутках своей жизни, но когда очнулся, она была рядом с ним в больнице. Разбитое лицо, переломы ребер, травма колена и очень сложный составной перелом правой руки превратили его в лежачего больного на долгие еще четыре месяца. Из больницы его выписали – в гипсе и прочих прелестях, а Эйрин сама добилась того, чтобы они жили вместе. Наврала декану, что они родственники, ну и нужно ухаживать. Её соседка по комнате с радостью съехала в мужское общежитие. А добрая ласковая ирландка заботилась о своём покалеченном защитнике, тянув при этом и учебу.

Он до сих пор помнил тепло ее рук, ее скромные поцелуи и как она водила по его волосам. Как расчесывала и мыла их, подставив у кровати корыто. Анаболики не действовали, только ее ласки. Только исходящее от нее тепло любви. Она сама готовила, и кормила его также, как в детстве. Ни одна из знакомых ему девушек не умела сварить такого куриного супа, и так приготовить картофельное пюре. Она лежала рядом, обнимая его и при этом читая книгу. А он засыпал в этих объятиях, заведомо зная, что все будет хорошо. Только она такая теплая, мягкая и родная. А потом умер его отец, появилась новая компания. И Эйрин опять не поняла его, опять отвергла. Хоть он и говорил ей о доходности своего бизнеса, о том, что ей вообще не придется работать. На выпускной в универе он принес кольцо своей матери с огромным бриллиантом. Силой вытащил ее в центр зала, одел кольцо на палец и предложил стать его женой. Но Эйрин сказала «нет». И ушла. Так больше и не появилась на вечеринке, где Блэка обихаживали барышни, а он просто жутко напился. Она сказала «нет» и ушла. А потом приняла предложение WWF и уехала добровольцем в Африку помогать животным. А он остался с людьми, что пустили его состояние в новый, хоть криминальный, но прибыльный бизнес. Она работала за гроши и объехала весь мир. Он следил за ней и торговал оружием.