Текст книги "Город надежды (СИ)"

Автор книги: Agamic

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Вспоминаю наш поцелуй. Просто надо переключиться… Поцелуй в маленькой клетке двух голых парней – мой и его. Бешеный, но нежный. Это классно было, да…

Очередной шлепок по жопе выводит из себя. Пытаюсь вырваться, но мужик, который за спиной, хватает меня за член.

– Не рыпайся, а то хуй оторву!

– Тогда подрочи мне, блять, ты, мудак! – кричу на него. – Иначе какого хуя ты тут делаешь?

Выгибаю руку назад, хватаю его за шею, притягиваю к себе. Либо задушу, либо он сделает так, как я хочу. И он делает, только не потому, что я держу его. Может, от того, что охуел от моих слов и возбудился? А может, и просто так – ради прикола… Похуй на всё.

Главное, чтобы Тёмку вернули. Я подожду.

Комментарий к 26. Преданность

Не подписываю переключение ролей.

Но, уверена, вы и так поймёте всё))

========== 27. Брат Беса ==========

POV Кирилл

Лежу на полу в душевой. В лицо хлещет вода, и её тепло напоминает о том, что я жив. Вода смывает с меня грязь; чувствую, как освобождаюсь. Избитый, оттраханный по полной программе. Меня остаётся только убить: выстрелить в голову или повесить – и никакие игры не нужны будут. Один из охранников обмолвился о том, что я буду участвовать. А ещё сказал, что вместе со мной будет отец Артёма.

Перед смертью мы должны будем устроить им незабываемое представление: либо он меня, либо я его, а потом – БА-БАХ и всё. Смешно.

Не понимаю почему, но слышу собственный смех. Лежу на холодной грязной плитке, где недавно топтались здоровенными ботинками три пидораса. Открываю рот, чувствую привкус хлорки и крови. Заебись сочетание.

Выплёвываю эту гадость. Приподнимаю голову и с усилиями поднимаюсь. Комбинезон разорван так, что надевать его нет смысла. Придётся в камеру возвращаться голым. Да и насрать. Я не стеснительный.

Иду по коридору. Свет выключен, но слышу чьи-то шаги. Они повсюду, эти кретины. Хотят добить, уверен. Продолжаю идти, держусь за стену. В животе ужасная боль, но терплю. Аспирин не поможет, так что к Рыжему идти нет смысла, да и камеры, наверно, уже закрыты.

Пихаю дверь ногой, и меня встречает яркий свет с поста охранников. Придурок светит мне в лицо фонарём.

– Ну как ты, Кирюш? – спрашивает мужик.

Прохожу мимо и отвешиваю поклон.

– Член у тебя маленький, а так всё отлично, мудак ты ёбаный, – отвечаю с улыбкой на лице.

«Откуда в тебе столько цинизма?» – спросил бы Тёмка. И что бы я ему ответил? Сейчас уже не знаю. Натуру не скрыть никак, характер уже не переделать. Меня скорее убьют, чем я начну ныть и плакаться в подушку. Но если этот гондон обидит друга, если Бес сделает что-то Тёме… Я убью его. Убью…

POV Артем

До посёлка добрались быстро. Проехали по внутренней дороге вдоль леса к самому последнему дому и остановились. У ворот нас уже встречал какой-то мужик. Ощущение было такое, будто я его где-то уже видел. Бес вышел из машины, выволок меня за собой. Я, спотыкаясь, подошёл вместе с ним к хозяину дома.

– Ну, привет, – недовольно проворчал мужик. – Не думал, что ты ко мне домой когда-нибудь одну из своих девок притащишь.

– Я не девка, – осторожно пропищал в ответ. Никогда не думал, что мой голос может быть таким противным и жалким.

– Это парень, – поправил мужика Бес. – И ему нужна медицинская помощь. Или ты откажешь брату?

**

Хозяин дома оказался тем самым врачом, про которого говорил Бес. Он же был и братом Кости, хоть их отношения трудно было назвать братскими. Мало того – они даже не были друзьями. Это я понял по взглядам, которые кидал Костя на брата, по выражению лица того мужчины, когда Костя рассказывал, в чём заключается суть нашего приезда.

Один охранник остался в машине, а меня, Костю и Марка провели в дом. Прихожей не было – только узкий коридор, который вел в разные комнаты, и лестница вдоль стены на второй этаж. Изнутри дом был отделан деревом, кое-где висели небольшие картинки, нарисованные ребенком.

Мы поднялись на второй этаж и прошли в одну из комнат, которую для нас выделил хозяин.

– Две кровати, спите, как хотите, – сказал мужик. Его имени я так и не услышал. – Ванна там, полотенца здесь.

Он перевел взгляд на меня, сочувствующе оглядел с ног до головы. Затем вышел из комнаты, но через пару мгновений вернулся с тюбиком какой-то мази или крема.

– Держи, – он протянул тюбик мне. – Мазаться три раза на ночь через каждые полчаса. К утру всё будет в порядке.

– Ты уверен? – спросил Костя. – Он там…

– Всё будет в порядке, – прошипел на Беса брат. – Аккуратнее надо быть с людьми!

**

Уж не знаю, что это за волшебное средство такое, но как только я намазался, весь зад будто воспламенился. Я даже заорал, и на мои крики в уборную ворвался Костя. Взгляд у него был такой обеспокоенный, я даже мысленно поблагодарил его за это.

– Что такое? – спросил он и подошел ко мне.

– Горит всё, это пиздец! – зашипел я.

Лучше бы я не мазался ничем! Лучше уж терпеть привычную боль, чем такую! Но Костя был настроен решительно. Он сказал, что его брат – специалист, и что нужно следовать всем указаниям. Поэтому через полчаса и еще через час меня ожидали страшные пытки.

**

Прошло полтора часа. Боль прошла, анус не щиплет, что даже непривычно. Лежу в кровати, один, и понимаю, что совсем не хочу спать. Костя, видимо, внизу, пьёт вместе с братом. Я слышу их громкие голоса и веселый смех.

Марк сидит напротив меня в кресле, ковыряется в телефоне, иногда на его лице проскальзывает слабая улыбка. Оставили его со мной, чтобы я, очевидно, не убежал. На окнах решеток нет, двери на ключ не запираются – делай, что хочешь. Но Марк не даст.

– Ты чего не спишь ещё, а? – вдруг спрашивает он у меня. – Ну-ка быстро глаза закрыл и уснул, понял?

– Понял.

Отворачиваюсь от него, смотрю в окно. Вокруг сплошной лес. Даже если бы я сумел сбежать отсюда, куда бы пошел? В лесу – дикие звери, а пойду по дороге – поймают быстро. С другой стороны, если я смогу сбежать и получится вернуться в город, мама поможет мне. Вместе мы придумаем, как вытащить отца и Кирю. И всё же: почему отец попал в лагерь?

– Марк, – поворачиваюсь к охраннику, он поднимает на меня вопросительный взгляд. – Как мой отец оказался в лагере?

– А ты не в курсе? – хмыкает он. – Твой отец тот ещё трусливый гондон. Трусливее тебя, между прочим.

★День тестирования в полицейском участке №…

– Олег Сергеевич, Ваш сын провалил тест…

Напротив испуганного отца Артёма сидит мужчина в спортивном костюме и, ковыряясь зубочисткой в зубах, небрежно пролистывает личное дело парня.

– Мой сын, он…

– Ваш сын – педик, – подытоживает тот. Выплёвывает зубочистку изо рта, и она летит прямо Олегу Сергеевичу в лицо.

– Да, я знаю, – отец Артёма опускает глаза. Сидит, ссутулившись, разглядывает свои руки.

– У меня есть два варианта: вы говорите правду о своей ориентации, и Артём возвращается домой. Либо вы лжёте, и парень расплачивается и за ваши грешки тоже.

– Но я не педик!

– Я говорю, у вас два варианта. Выбирайте.

Бес не церемонится, но даёт шанс родителю спасти ребенка. А тот упускает его.

– Я не педик! Артём… Это всё он! Это вы из-за него на меня думаете, да? – отец парня нервно смеётся. – Вы всё не так поняли…

Бес безэмоционально смотрит на мужчину и жестом приказывает охране забрать его.★

Чёткого ответа я, конечно, не добиваюсь. Марк возвращается к телефону и полностью меня игнорирует.

Я через некоторое время проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь от того, что кто-то трясет меня за плечо. Вижу перед собой хозяина дома и его беспокойный взгляд.

– Хочешь свалить из лагеря? – спрашивает он. Я быстро киваю, а он протягивает мне какой-то бумажный свёрток. – Держи. Тут еда на два дня и одежда.

– Почему вы помогаете мне? – спрашиваю тихо и оглядываю спящих Марка и Костю.

– Потому что эти пидорасы – не люди! Давай, одевайся скорее и беги отсюда…

========== 28. Побег… ==========

Быстро спускаюсь по лестнице за братом Беса. На ходу стягиваю комбинезон, чуть не падаю, пока мужик рассказывает, как идти к ближайшему населенному пункту. Сразу забываю название этой деревни, но запоминаю основные моменты: держаться подальше от дороги и ближе к горной реке.

– Она совсем недалеко отсюда, – говорит мужчина и разбрасывает вещи по прихожей, наводит беспорядок. – Утром я скажу, что ты дал мне по голове этой вазой.

Он поднимает напольную вазу, огромную, которую я даже в руках удержать бы не смог, и кидает её на пол. Я смотрю на осколки, натягиваю штаны с курткой, бейсболку на голову.

– Штаны большие, – говорит он и, пройдя к комоду, начинает в нём рыться. – Вот. Другого не было.

Он протягивает мне розовый ремень. Такой же я носил на шее в лагере. И в голову приходит мысль: а вдруг мой побег – подстава? Меня хотят проверить? Вдруг, если я убегу, то утром и Кирю, и отца убьют? Ведь не зря же Бес взял меня с собой. Не зря рискнул вывезти за пределы лагеря. Ну, не только же из-за моей задницы, в конце концов!

– Ты что встал? – хозяин дома смотрит на меня удивлённо. – Скорее давай! Снотворного, которого я им дал, хватит от силы на пару часов!

– У меня в лагере отец и друг, – говорю тихо, даже не верю в то, что говорю это.

Я должен сбежать! Хотя бы попытаться! Но как же совесть? Разве смогу потом спокойно жить, зная, что оставил близких людей на растерзание этим ублюдкам? Стою, мотаю головой и отдаю розовый ремень обратно брату Беса. У того чуть глаза на лоб не лезут.

– Ты что, совсем ёбнулся, малыш? – он почти кричит. – Где твой инстинкт самосохранения? Спасай свою жопу, о друзьях потом подумаешь!

Снимаю штаны, куртку кидаю на диван и сажусь. Чувствую, как по щекам текут слёзы. Сижу, всхлипываю, надеваю обратно комбинезон.

– Ну ты даёшь! – мужчина смотрит на меня, как на идиота. – Блядь, я даже восхищён!

Он садится рядом, тяжело вздыхает и через пару секунд закуривает. Протягивает сигареты мне.

– Не курю.

– Как хочешь, – пожимает плечами, откидывается на спинку дивана и смотрит на меня с интересом. – Как, кстати, задница? Мазь должна была подействовать.

– Подействовала, – отвечаю на автомате.

Хоть зажило всё, хоть нет, мне насрать. Лучше бы жопа болела, чем вставать перед таким выбором. Лучше бы меня сразу убили в лагере, чем выносить такое. Почему я?

Заливаюсь слезами и уже не сдерживаю рыдания – реву в голос. Закрываю лицо руками, не хочу, чтобы видел кто-то, чтобы меня вообще трогали.

– Парень, ну, ты сам упустил свою возможность…

Да пошел ты! Лучше бы не приходил, не предлагал сбежать, сука!

Тяжёлые руки накрывают плечи, обнимают меня. Он что, совсем сдурел? Открываю лицо и вижу перед собой Костю. Он смотрит на меня так, будто я совершил в жизни что-то невероятное – спас мир от астероида или вроде того. Бес стоит передо мной на коленях, берёт за руку, а пальцами другой руки утирает мои слёзы. Его брат сидит рядом, не шевелится.

– Я предполагал, что ты выкинешь что-нибудь подобное, – тихо говорит он ему. – Но не думал, что это произойдёт в первую же ночь.

Что он теперь с ним сделает? Убьёт его?

– Ну, блядь, извините! – хозяин дома разводит руками. – Но я никогда не смирюсь с тем, что происходит в этой тюрьме!

– А вот это уже не твоё дело, – спокойно отвечает Бес. – Так что не лезь. Как мазь? – это он уже ко мне обращается.

– Нормально.

Ну, вот и приехали. Сейчас всё начнётся заново.

– Забери её с собой, – говорит мне брат Беса. – Она быстро затягивает все раны. Тебе она там ещё пригодится.

Он разочарованно хмыкает и оставляет нас в гостиной одних.

– Почему ты не сбежал? – Костя продолжает стоять напротив, держать в руке мою руку. – Ведь возможность была. Правда, я бы быстро тебя нашёл.

– Ты знаешь, почему, – отвечаю и стараюсь спрятать лицо.

Я весь в слезах, соплях. Меня раздражает моё нытьё!

– Пойдём спать, Артём.

Быстро же он меняет тему! Теперь потащит меня в кровать и поимеет в который раз. Почему бы и нет, задница-то уже зажила.

– Делай, что хочешь, – отмахиваюсь от Кости, а он хмурится.

– Я предлагаю просто пойти спать.

– А можно я устроюсь здесь? Марк под снотворным храпит, как свинья.

– Нельзя, – Бес улыбается и поднимается. Тянет меня к себе, вынуждая встать с дивана. Кладёт мою руку себе на шею и подхватывает меня на руки, как пушинку.

Я вообще-то и сам могу идти, ноги пока не отвалились. Стараюсь выразить взглядом всё своё презрение к Косте, но это его не особо трогает, даже, по-моему, забавляет. Поднимается наверх, аккуратно входит в коридор, а потом в самую первую комнату. Тут темно, но разве это важно? Мы, вроде, спать собираемся.

Только ложусь в кровать, сразу отодвигаюсь на край. Не хочу, чтобы он сейчас лез ко мне. Я расстроен и разочарован в себе. Но Бес сам придвигается ближе. Обнимает меня, прижимает к себе с такой силой, что хрен вырвешься. Вдавливает мне в задницу возбуждённый член, чувствую его сквозь тонкую ткань комбинезона и Костиных шорт.

Но дальше этого не идёт: Костя быстро засыпает, накрыв меня рукой, а через некоторое время и я ухожу в царство снов.

Вот было бы здорово не вернуться оттуда…

========== 29. Животное ==========

Просыпаюсь от прикосновения губ.

Сразу открываю глаза, громко вдыхаю, словно испугавшись. Можно было бы сказать, что действия Кости были неожиданными, но нет. Я удивлен потому, что он терпел несколько часов.

На улице темно, в окно спальни светит луна. Я очень ясно вижу всё, что сейчас происходит здесь. Костя лежит рядом, целует меня в шею, спускается ниже. Сейчас он не торопится, как это бывает обычно. Сейчас он даже наслаждается своей медлительностью, как будто хочет доставить удовольствие и мне. От его поцелуев я возбуждаюсь.

Костя перекидывает руку по другую сторону от меня и сразу нависает надо мной всем телом. Тянется к губам, а я зажмуриваюсь. Безумно хочу почувствовать его поцелуй, но ощущаю лишь секундное прикосновение к губам его языка. Он ласкает им меня: проводит по подбородку, спускается ниже – по груди. Через пару мгновений Костя лежит у меня в ногах. Понимаю, что он хочет сделать. Надо остановить его. Блять! Мне страшно! Ещё никто ни разу не…

– Мммм…

Мычу страдальчески, когда он обхватывает член руками. Я даже как-то слегка разочарован. Думал, сейчас минет будет. Ха… Но руками Костя двигает отлично: то сжимает член, то ослабляет хватку, то его руки движутся паровозиком по стволу. Даже не знал, что можно так искусно дрочить.

Приподнимаюсь, локтями упираюсь в подушку и смотрю на Костю. А он не отводит глаз от меня – ему по кайфу наблюдать за моей реакцией. Я уже давно понял, что ему нравится смотреть. Неважно, что это – страдания или удовольствие. Таким способом он вымещает накопленные в себе желания. Пусть всё выглядит извращённо и иногда жестоко – я, кажется, в данный момент понимаю его. И понимаю ровно до того момента, пока он не отпускает мой член.

– Блин!

Падаю на спину. Хочу, чтобы он закончил начатое, но попросить не решаюсь. Костя садится и тянет меня за ногу к себе. Так же бесцеремонно и грубо, как в тот раз.

– Сверху сядешь, – говорит он. Смазывает член слюной и подтаскивает меня к себе ближе. – Не бойся.

Да я и не боюсь, просто опять терпеть! Как же надоело… Поднимаюсь на ноги, стою на кровати, покачиваюсь. Член торчит, хочу разрядки, но, видимо, не суждено. Раздвигаю ноги и присаживаюсь на Костю. Он держит рукой член, помогая войти в меня. Головка входит легко. Больно, но, как обычно, я терплю.

Бес добавляет слюны – сплёвывает на руку и размазывает по стволу, чтобы лучше скользить, и вгоняет в меня член почти на всю длину. Вскрикиваю, даже подпрыгиваю. Опять сверху, и снова эти полёты в пучину боли и почти до потолка.

– Можно понежнее?!

Решился. Сказал.

Костя усмехается, крепче хватает меня за задницу и медленно поднимает моё тело, не до конца вынимая член. И сразу усаживает на себя – но резко, так, словно продырявить меня хочет. И опять: медленно вверх и резко вниз. И так, раз за разом он ускоряет движения тазом, бёдрами, руками. Стискивает меня, синяки точно останутся.

Руками обнимаю Беса за плечи, дышу ему в ухо. А он целует в шею, лижет её. Приятно до безобразия, даже слегка отвлекает от болевых ощущений в анусе…

***

Небо начинает светлеть, а мы продолжаем трахаться. Костя уже кончил два раза, а я пытаюсь не умереть под ним. Лежу на животе, оттопыривая из последних сил задницу. Нет оргазма, хоть ты тресни. Я бы подрочил себе, но Костя не даёт. Он уже злится, мне кажется, но молчит, не говорит ничего.

– Бляяядь! – шипит он мне на ухо и приподнимает мою задницу, чтобы удобнее было входить. Чувствую, как он кончает в очередной раз. Я рад.

Может, немного поспим? Я весь вспотел. Костя резко переворачивает меня на спину и недовольно осматривает мой стояк.

– Можно я уже закончу, а? – умоляюще спрашиваю, пытаюсь надавить на жалость. Но жалости нет, только непонимание от того, что я никак не могу кончить посредством его члена в моей заднице.

– Давай, – он кивает, но члена не вынимает.

Продолжает держать меня, слегка раздвигает ноги. Лежу как девчонка в кресле у гинеколога. Развратная, пошлая поза, но заводит, так что после нескольких неуклюжих движений затёкшей рукой я кончаю. Разбрызгиваю сперму на себя, на Костю попадает. Он даже бровью не ведёт: только смотрит мне в глаза, губы облизывает. Он – настоящее животное.

– Давай ещё разочек, – шепчет, укладываясь сверху на меня, и начинает двигаться. Прикусывает кожу на подбородке, на шее, сопит, рычит от возбуждения. Блядь… Это просто секс-машина.

– Ты меня до смерти затрахаешь, Костя.

– Значит, вместе умрём, – усмехается он и тянется к моему лицу, к губам.

Опять двадцать пять. Дежавю. Сейчас лизнёт и до свидания. Но Костя, касаясь губ, осторожно проталкивает мне в рот язык. Задерживаю дыхание от неожиданности, но на поцелуй отвечаю. Уже давно хотел поцеловать его – только сейчас это понимаю. Готов ещё раз кончить от одного лишь поцелуя. Восхитительное ощущение – горячее, как огонь, и нежное, как молоко. Бес разрывает поцелуй на пару секунд – чтобы еще раз посмотреть на меня, на то, как его член входит в меня. А потом вновь возвращается к губам.

Почему-то вспоминаю Кирю: он целуется совсем по-другому. Что было бы, если б мы с ним переспали тогда?

Костя двигается всё быстрее. Мои навязчивые воспоминания не уходят, и в какой-то момент я почти вижу на себе друга. Он двигается так же быстро, раздвигает мои ноги, держа их за ступни. Эта фантазия взрывает мой мозг, и я кончаю. Неожиданно для самого себя, для Кости. Кончаю так бурно, что ору от удовольствия.

Бес доволен – вижу по его глазам. А я… Можно поспорить ещё, кто тут животное. Мне надо выспаться…

========== 30. Прощание с отцом ==========

Весь следующий день я проспал. Вечером принял ванну, вкусно поел, а потом Костя сказал, что мы должны возвращаться в лагерь. Я был расстроен.

Пока я находился здесь, в доме его брата, чувствовал себя иначе, чем в тюрьме. Всё происходящее не казалось страшным сном, и даже присутствие рядом Кости стало… приятным. Я не хотел возвращаться к реальности. Там, в лагере, меня ждали только боль и разочарование. На носу были игры, и я не представлял, как переживу это. Смерть отца – как я смогу перенести её?

С того момента, как я во второй раз ступил на территорию лагеря, внутри меня вновь образовалась огромная волна ненависти к Косте. Но на этот раз кроме ненависти было и что-то ещё. Назову это надеждой. Только на что – я так и не смог понять…

***

– Ты обещал, что я смогу попрощаться с отцом.

Не кричу, не реву. Понимаю, что Костю не сломить. Он зовёт Марка, и тот уводит меня в камеру. Иду, не чувствую под собой ног. Пол словно уходит из-под ног, как будто плывёт всё перед глазами.

– Таблетку хочешь? – спрашивает Марк. – А то ты переволновался.

– Наркотики не буду.

Хочу быть в сознании, когда встречусь с отцом.

– Как хочешь.

Он пожимает плечами, как будто ему совершенно всё равно.

– Марк, тебе вообще плевать, да?

Останавливаюсь на секунду и смотрю наверх, ему в глаза.

– Честно? – киваю. Пусть скажет правду. Я один такой несчастный, единственный, кто происходящее воспринимает как ужасный сон? – Да. Мне совершенно насрать.

Пусть Марк мне никто, но слова его задевают. Хочу проснуться, но не сплю. Что же будет… Мама, помоги нам!

Проходим с Марком коридор. Света здесь как будто никогда не бывает. Охранник открывает дверь в следующее помещение, и я сразу слышу гул заключенных. Все испуганы и возбуждены перед играми. Вижу Рыжего в камере на первом этаже – сидит, ревёт. Чего это он? Пока идем до моей клетки, пытаюсь найти глазами Кирю, но тщетно. Куда он делся?

– Где мой друг? Как он? – снова обращаюсь к Марку, хоть и разговаривать с ним у меня пропало всякое желание.

– Скоро увидитесь, не ссы, – он усмехается, и у меня по спине бегут мурашки.

Марк запирает дверь и уходит, а я сажусь на койку. Даже не представляю, что скажу отцу. Почему-то чувствую себя виноватым в том, что он оказался здесь. Не стоило мне вести себя подобно свинье. Надо было рассказать ему про вопросы, которые были в тесте…

– Артём.

Отец. Стоит за дверью из прутьев. Охранник позади вставляет ключ, отпирает дверь, и отец входит в камеру.

– Папа, – произношу так тихо, словно боясь ошибиться.

Он ли это вообще? За несколько дней пребывания в Городе Надежд он похудел. Я бы не узнал его, если бы не взгляд. Сейчас он смотрел на меня так же, как в день тестирования в школе. Я видел отчаяние, презрение и злость, и это пугало. Отец хватается короткими толстыми пальцами за прутьям клетки – чтобы не упасть. Его штормит от голода или просто усталости. И мне так жаль его, что на глаза наворачиваются слёзы. Обручальное кольцо болтается на его пальце. Это просто пиздец.

Может, если в моей памяти останется лишь этот странный образ отца, то я смогу думать, что умер вовсе и не отец? Как там говорит Киря – просто надо переключиться. На что, блядь, только переключаться?..

Внезапно отец хватает меня за плечи, с силой стискивая их пальцами.

– Всё из-за тебя! – кричит он. – Из-за тебя я попал сюда! Я не ел два дня, а теперь умру!

– Папа?

Пытаюсь убрать его руки с себя, моргаю, всматриваясь, пытаюсь понять, точно ли это он.

– Ты, мерзкий пидор! – он толкает меня обратно на койку, хватает одеяло и сморкается в него. А потом я вижу его слёзы. Он плачет от страха и ненависти ко мне. Да, в случившемся он винит меня.

– Что с тобой? – кричу на него. – Я не узнаю тебя!

Мотаю головой, словно пытаясь отрезветь. Не выходит ничего. Все эмоции те же, и отец всё тот же. Стоит и смотрит так, будто убить хочет.

– Ты себя в зеркале видел? Ты – шлюха! Подстилка для начальника!

Он вновь кидается ко мне и со всей силы бьёт по щеке. Охранники у дверей влетают в камеру мгновенно, оттаскивают отца, но он вырывается. Пытается ударить ещё раз, и в итоге плюёт мне в лицо.

В течение нескольких минут я слышу его громкие крики. Стираю одеялом плевок со своего лица, пытаюсь отдышаться. Сердце бьётся как сумасшедшее. Подхожу к прутьям клетки и набираю побольше воздуха. Я должен быть на этих играх. Уже ненавижу себя за это решение, но я должен видеть, как его убьют.

– Костя!

Мой голос эхом проносится по огромному помещению.

– Костя!

Заключенные затихают, все смотрят на меня, а я продолжаю звать Беса. Пусть возьмёт меня с собой. Я должен быть там…

========== 31. Выбор ==========

Бес был разгневан. Мало того, что его до жути раздражал мужик из правительства своим недовольством, так ещё пришлось тащить в зал для игр Артёма. Бес не хотел видеть здесь Тёму, не хотел делать ему настолько больно.

– Парень всё никак не угомонится, – сказал Марк и многозначительно посмотрел на начальника. – Лучше привести его сюда, иначе там такой кипиш поднимется.

– Ладно. Только… попробуй дать ему что-нибудь, чтобы он не истерил здесь. Тут ведь и этот сидит.

Бес перевел взгляд на клетку, в которой находился Кирилл. Парень сидел, вытянув перед собой ноги. Поза его была абсолютно расслабленной, будто он был здесь лишь в качестве зрителя.

POV Артем

Волнение было настолько сильным, перемешанным со страхом, что в какой-то момент я даже подумал, что задохнусь – дышать было очень трудно и больно. Марк так и не сумел запихнуть в меня таблетку и теперь злой волок меня в зал, где проводились игры.

Вокруг сцены сидели несколько заключенных, охранники стояли позади и противно улыбались. Быстро же я забыл, кто такой Костя. Когда я успел изменить о нём своё мнение?

Непрерывное пыхтение мужиков в форме, отчаянные вздохи заключенных, ухмылка Кости – всё это было до ужаса отвратительным. Меня усадили рядом с другими заключенными, и только тогда я увидел Кирю. Он, не отрываясь, смотрел на меня и в какой-то момент ободряюще улыбнулся…

***

Поднимаюсь с места и иду к Косте. Странно, но меня даже никто не останавливает. Только Костя смотрит как на врага народа.

– Почему Киря здесь? – вопрос свой задаю тихо.

Не хочу верить своим глазам. Кирилла тут быть не должно!

– Сел на место, – цедит, не раскрывая рта, и, широко улыбнувшись присутствующим, начинает громко говорить. – Сегодня мы проводим еще одни игры. Ради моего давнего знакомого, – Бес указывает пальцем на седого мужчину в пиджаке, который стоит недалеко от сцены. – На этом скромном мероприятии нас будут развлекать Олег и Кирилл, близкие моего юного друга…

Теперь я – друг. Я заслужил.

Глаза мгновенно наполняются слезами. Сейчас отец умрёт, а вместе с ним и мой единственный друг. Зачем я пошёл сюда? От злости не остаётся и следа, только отчаяние. Бес не может так поступить со мной. Он не должен!

Стою рядом с ним, пока он говорит что-то присутствующим, и реву. Хватаю его за локоть, трясу, чтобы он обратил на меня внимание. Но вижу только его глаза – гневные, чужие и совершенно холодные.

– И кто кого? – негромко спрашивает гость у Беса. Мужик подходит ближе к сцене, а двое охранников в это время открывают клетки и выпускают отца и Кирю.

– А вам как интереснее?

Очевидно, мужик обладает какой-то властью, иначе б Костя с ним даже не церемонился. В зале становится тихо – все хотят знать, что скажет седой.

– Хочу, чтобы паренёк трахнул вот этого, – говорит он и указывает пальцем на отца.

Друг не смотрит на моего отца, на заключенных, на Костю. Он впивается взглядом в меня. По телу пробегает омерзительная дрожь, но ни сделать, ни сказать я ничего не могу. Продолжаю держаться за Костю и смотреть на сцену.

– Всё ты виноват! – вновь выкрикивает отец мне.

Один из охранников сразу подбегает и ударом в живот сбивает его с ног. Отворачиваюсь, зажмуриваю глаза. Не могу, не хочу смотреть на это.

– Останови это безумие! – шепчу Косте, а он отдёргивает руку.

– Не забывайся. Кто я и кто ты! – шипит он.

Всё, что было между нами – всего лишь трах – сейчас это понимаю на все сто процентов. Впрочем, я ведь даже не сумел ничего представить себе толкового – отношений или вроде того.

– Не трогай Кирю, я прошу тебя. Не трогай Кирю. Оставь его, я умоляю тебя, Костя!

– Сядь на место! – орёт он, хватает меня за волосы и, подтаскивая к стулу, усаживает. – Сиди здесь! Не двигайся, иначе прибью сейчас!

Опускаю голову, закрываю глаза, и шоу начинается. В течение нескольких минут охрана громко аплодирует, заключенные сидят бесшумно, седой мужик вздыхает у сцены – я слышу всё отчётливо, ведь сижу в первом ряду.

– А давай ты ему ещё и пососать дашь? – спрашивает кто-то из охраны.

– Ну уж нет, – слышу тихий голос Кири.

– Пристрелите обоих! – говорит седой, и я резко поднимаю голову – смотрю на Костю.

Он берёт у Марка пистолет и идёт к сцене. Отец стоит на четвереньках голый, ревёт, что-то бормочет себе под нос. Чувствую, как к горлу подкатывает тошнота, но сдерживаюсь. Киря проходит к краю сцены, опускается на колени и смотрит на меня.

– Тём, прости меня, малыш, – шепчет тихо, но все слышат его. – Прости, маленький. Я не думал, что такое дерьмо получится…

– Встал! – скомандовал Костя, глядя на моего отца.

Не успеваю закрыть глаза, как он стреляет ему в голову. Отец падает на живот, кровь быстро растекается по сцене. Слышу крики, хохот охранников, и понимаю, что за отцом сейчас последует и мой друг. Навсегда покинет меня, и я останусь тут один, без него! Времени на размышления и скорбь у меня нет, мне просто не дают его, не дают выбора!

Подскакиваю с места, подбегаю к Косте и хватаю его руку, в которой зажат пистолет.

– Я умоляю, прошу тебя! Не убивай его! Я сделаю всё, что захочешь! Я клянусь, буду твоей собакой до конца жизни! Я буду делать всё, что прикажешь…

Реву, не могу остановиться. Слёзы застилают глаза, я даже не могу нормально разглядеть Беса. Не вижу его глаз, но чувствую, как он злится. За что он так ненавидит Кирю? Почему делает мне так больно?

– Уйди отсюда! – кричит он на меня. – Когда я скажу, что тебе можно говорить, ты будешь говорить, понял?

– Тём, перестань…

Чувствую прикосновение к своей руке. Оборачиваюсь: Киря тянет меня обратно к стулу.

– Ты – чертов ублюдок! Чтоб ты сдох!

Ору во всё горло и, размахнувшись, бью Беса по лицу. Он не ожидал. Все затихают.

– Костя…

Что я хочу сказать? Тут говорить что-либо бесполезно. Я уже всё сделал. Теперь он ненавидит меня и точно не пощадит Кирю. Бес смотрит на меня так, будто убить готов. Он уже делает шаг в мою сторону, но его останавливает седой. Он, с отвращением взглянув на тело моего отца, подходит к нам и улыбается Косте.

– Я знаю, как решить Вашу небольшую проблемку, Константин.

Седой что-то шепчет Косте на ухо, а потом, улыбаясь, ждет его реакции. Костя окидывает меня презрительным, холодным взглядом и кивает. Проходит в кресло, садится, кладет ногу на ногу и закуривает. Сейчас он скажет то, что, определенно, изменит наши с Кирей жизни. Хоть бы пощадил! Пусть в живых оставит, а мы с Кирей справимся.

Чувствую ладонь друга у себя за спиной. Он встает на колени, сжимает мою руку. Его пальцы холодные, как лёд. От страха и переживаний. Почему Киря вообще оказался тут? Он ведь не педик!

– Киря, что будет сейчас…

– Не переживай, мы справимся, – отвечает он и добавляет. – Ты справишься, Тём.

Костя курит. Напряжение возрастает. Охранники на взводе, переминаются с ноги на ногу, хотят ещё зрелищ. Сигарета гаснет в пепельнице на подлокотнике кресла. Костя резко выпрямляется, встаёт и идёт к сцене. Подходит почти вплотную ко мне, и опять я не могу понять ни одной его эмоции. Как будто всё разом куда-то испарилось, высохло, умерло.

– Ты – шлюха, – говорит он спокойно. – И для того, чтобы спасти своего друга, ты должен…

Он запинается на секунду, сглатывает слюни – вижу, как дёрнулся его кадык.

– Короче, трахни его, – говорит Кире седой. – Народу нравится, как ты трахаешься, Кирюш. Тогда останешься жив.

– Что?

Киря дрожит, и я смотрю на него.

– Ты можешь отказаться, тогда он умрёт, – уже мне поясняет седой.

У меня в голове невыносимый гул, но суть доходит быстро. Если мы с Кирей сейчас не потрахаемся на глазах у всех, его убьют…