355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Admin » Зона с нами (сборник) (СИ) » Текст книги (страница 5)
Зона с нами (сборник) (СИ)
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 03:45

Текст книги "Зона с нами (сборник) (СИ)"


Автор книги: Admin



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

   Не знаю, и наверняка не узнаю никогда, с кем я бродил по подземелью, но Вах дей-ствительно, постоянно был при Кавторанге. Он первым расстрелял все свои патроны. Кстати, в этой ходке у него была "гроза" и большая часть гильз виденных мной на позиции у входа в тоннель, были его. И вот ещё, оказывается это только я так легко, почти гуляючи, прошёл по тоннелю. Со слов Кавторанга, там завал на завале, тьма-тьмущая аномалий и ни одного артефакта. Никакого вагона со скелетами, он, разумеется, не видел. Более того, по его же словам, выходит, что к залу, где мы встретились, они шли почти сутки, а не день, как я. И ещё. Кавторанг утверждает, что в тоннеле нет ни единого (а уж тем более двух), поворота под прямым углом. Он даже смеялся! Зато есть какой-то очень длинный спиралевидный спуск. И снорков в нём, что блох на кошке, только успевай отстреливать.

   Может у меня и впрямь маска травит, может, я и надышался в тоннеле какой-то дрянью. Но как, каким образом, я тогда просочился через все ужасы, рассказанные товарищем, и даже не заметил этого?

   Кстати. Вах, вернувшись из ходки, во всеуслышание, рассказал нашу историю в баре "100 рентген". И был публично высмеян за враньё. Оказывается, нет ни единого человека, кто бы пережил двойную дозу биостопа, а уж тем более, целых пять. И ещё, в тот тоннель никто не ходит, потому, что почти сразу за первым завалом, есть второй, капитальный. Через который, пробраться нет никакой возможности. Это отмечено и закартографированно, несколькими квадами Долга, побывавшими там, в разное время.

   Докурив третью подряд сигарету, я аккуратно затушил её в почти полной окурков же-стянке из-под консервированных ананасов и вернулся в дом. Доктор уже закончил возиться с единственным, помимо меня пациентом, тощим бюрером с раздавленными ногами, и теперь, сменив халат на старые джинсы и серый толстый свитер, возился с самым настоящим самоваром. Правда, нагревался он не дровами, а какой то сборкой артефактов. Точнее даже двумя, которые, будучи приближенными, друг к другу, активно выделяли тепло. Большой, двухвёдерный медный самовар, закипает ровно за девяносто секунд. Пить чай с Доктором, сплошное удовольствие! Можно молчать, тихонько прихлёбывая чай из блюдца и заедая халвой. И впитывать эту удивительную атмосферу уюта, домашнего тепла и спокойствия. Вот и сейчас, Доктор степенно устроился во главе стола, и, усмехнувшись в бороду, придвинул к себе большую чашку ароматного чая. Я сел на широкую лавку, что бы самовар и тарелка с халвой были одинаково близко, и налил себе чаю. Доктор улыбался, но глаза оста-вались серьёзными, будто он собирался сказать что-то важное, но ещё не решил с чего начать.

   – Что-то не так? – Нарушил я затянувшееся молчание. Доктор отрицательно качнул седоватой головой и перестал улыбаться.

   – С чего ты взял, что что-то не так? – Хрипловатый голос немного дрогнул, чего за Доктором раньше не замечалось.

   – Да, так... – Неопределённо пожал я плечами. – Показалось неверно.

   -Да? А что ещё кажется? – Моментально заинтересовался Доктор. Ну, я и выдал ему про улыбку, глаза и голос. И он снова улыбнулся, но на этот раз по настоящему.

   – И давно ты таким наблюдательным стал?

   Я немного покопался в памяти и пришёл к выводу, что раньше такого за мной не во-дилось, чем и поделился с собеседником. Тот важно покивал.

   – Знаешь, Роджер, неспроста у тебя эта наблюдательность появилась. – Объявил болотный эскулап, и я чуть не подавился халвой от неожиданности. – Ты ведь первый из "человеков", на ком я "кровососово зелье" опробовал. Видимо, кое-какие побочные явления сказываются. Особо не волнуйся, скорее всего, это всего на несколько дней, ну, может и недель, не больше. Кровососом точно не станешь, это обещаю. Но вот уходить за периметр ближайшие пару недель, не советую. Пока организм полностью не переработает лекарство, уходить тебе из Зоны никак нельзя.

   – Это почему?

   – Видишь ли, лекарство так же напитывается аномальной энергией, как и всё живое в Зоне. Сильно подозреваю, что там, за периметром, оно станет для тебя ядом. Впрочем, может, я слегка ошибаюсь, но лучше не проверяй.

   В голове тут же закрутился целый рой мыслей. На мгновенье стало дурно от нехорошей догадки. Неужели я сделал последний шаг к тёмным? Это конец?

   – Доктор. – Голос предательски сел. – Я...теперь...мутант?

   Собеседник испытующе посмотрел мне в глаза и отрицательно покачал головой. Но за эти мгновения, что он смотрел, я успел пару раз себя похоронить. Да и седых волос наверняка прибавилось. А потом, вдруг, стало легко и очень спокойно на душе. Я НЕ МУТАНТ! Как же чертовски здорово это звучит!

   – Да, и ещё. Пока будешь в Зоне, лучше отсидись где-нибудь. Нельзя тебе сейчас ни волноваться, ни напрягаться. Всё-таки, операция на сердце – это не шутки. Поберечься надо. Ты бы отдохнул пока. А потом, когда сможешь выйти за периметр, лучше сюда больше не возвращайся. Пометила тебя Зона. Хорошим это никогда не заканчивается. Уж поверь старику на слово. Я много таких как ты повидал, пришло твоё время...

   Он ещё что-то говорил, голос его тихо рокотал, но я уже не слушал. Как же так? Я молод (ну относительно конечно), полон сил, и вот так всё бросить и уйти? Да что я там, на большой земле, делать буду? Пахать на каком-нибудь заводе с утра и до упора? Вечерами тупо пялиться в "дебилизатор"? Впрочем, почему же обязательно так? Денег мне, если особо не выпендриваться, должно хватить лет так на десять спокойной жизни. Где-нибудь в провинции. Обзаведусь супругой, парой спиногрызов, стану жить как все. Только тоска это. Быть как все, стать частью прожорливого, тупого, равнодушного ко всему, человеческого стада. Ну, уж нет! Тогда лучше поселиться где-нибудь в лесу. Подальше от этого стада. Нужны же, хоть какой-нибудь стране, лесники? И от Зоны буду далеко, и от людишек. Пожалуй, так даже лучше будет. А может лучше открыть какой-нибудь бар за периметром, для сталкеров. Поставлю посреди зала муляж химеры, чтоб совсем упившиеся, быстрее трезвели и снова заказывали выпивку. Может, даже хабаром, потихонечку приторговывать стану. А что, ничего так себе перспективка. Да и выпить самому, всегда будет где. Так. Это уже лучше. Надо развить эту идею...

   – Эй, Роджер, уснул? – Возглас Доктора безжалостно выдернул меня из хоровода мыслей. – Ты чего это, парень, уставился в одну точку и не реагируешь?

   – Да, так, о разном задумался. – Признался я. – Что делать стану, если с Зоной завяжу.

   – Ну? Надумал что-нибудь путное, или как все, либо на острова податься решил, либо кабак для сталкеров открыть?

   – А что же мне, в цирковое училище прикажете поступать? И откуда вы знаете, ну, про кабак?

   – В цирковое, пожалуй, не примут. – В сомнениях протянул Доктор, не уловив юмора. – А про кабак, я от многих слышал. Надоело даже. Вот скажи мне, сталкер, почему там, за периметром вы толпами бредёте в бар? Заметь, не в библиотеку, не в театр, не в кино, не даже просто куда-нибудь на рыбалку, а именно в бар? Что там такого хорошего? Молчишь? Вот и правильно, что молчишь. Вся ваша жизнь закручена так, что, получив награду за цацки, вы тут же спускаете её в ближайшем кабаке. Заметь, очень умело закручена! И вы снова идёте в Зону за новыми цацками, в надежде разбогатеть, и снова спускаете всю награду в кабаках. Ты вот, сам, давно сталкерствуешь, скажи мне, сколько бы уже скопил, этой вашей резаной бумаги, если б так не пьянствовал, а?

   Хотите честно? Вот в этот момент мне стало очень стыдно. Ведь прав Доктор. Во всём прав. Сколько я промотал в кабаках? Наверно этих денег хватило бы и на дом, и на новенький "корвет", и на регулярные путешествия по всему миру. И не один я такой. Нас тысячи! Тех, кто более-менее удачлив на хабар, и до сих пор жив. За восемь с мелочью лет в Зоне, я промотал неприлично крупную сумму. Мы отмечаем возвращение из Зоны, закупаем необходимое снаряжение, что-то откладываем на чёрный день, быстренько проматываем оставшиеся деньги и снова спешим за периметр. Чтобы снова всё повторилось. Хотя...

   – Нет, Доктор, не согласен. Хотя, это конечно тоже правда, но есть и другое. Там, по ту сторону, мы, конечно, все пропойцы и так далее, но тут, в Зоне, мы живём по настоящему! Кто-то приходит сюда за "цацками", другие за чистым адреналином, третьи за тайнами и приключениями. В общем, не важно. Зато дружба тут настоящая, а не пустой звук, как там, на большой земле! И сама жизнь наша, тут тоже настоящая! А за периметр выйдешь, и такое ощущение, будто вокруг все марсиане какие-то.

   – Да? Тогда зачем вообще за периметр выходите, если там одни лунатики?

   Вот это уел, так уел! И ответить нечего. Совсем. С минуту, я, как рыба молча раскрывал и закрывал рот. Всё хотел что-то ответить, но собственные аргументы, разбивались о собственные контрдоводы. Я даже начал злиться, причём сам не понял, на Доктора, или самого себя.

   А потом вдруг накатило. По спине продрал мороз, будто совсем рядом аномалия. Правая рука мазнула по лавке, но автомата у меня больше не было. Я уставился на дверь за спиной Доктора, и видимо выражение лица настолько изменилось, что хозяин дома тихонько спросил: – Что там?

   – Двое. – Машинально ответил я. – Один очень опасен. Совсем рядом.

   Доктор недоверчиво вскинул бровь, неторопливо поднялся и пошёл к входной двери. Я хотел, было перехватить его, не дать открыть входную дверь, но та, вдруг, сама широко распахнулась, и в проёме появился сталкер в очень неплохом, ладно сидящем, выцветшем комбинезоне. Почти всё его лицо закрывала защитная маска респиратора старой модели, такая больше мешает, чем защищает. Ноги сталкера ниже колен облеплены илом так, что вообще непонятно в какой он обуви. На сгибе левой руки он тащил пухлый рюкзак, так же измазанный болотной дрянью и затёртый, зацарапанный Абакан. Правой рукой, сталкер тащил за собой грязнючий, громко стонущий тюк.

   – Принимай пациента! – Загудело из-под маски. Доктор подошёл к сталкеру, коротко обнял его и только потом нагнулся над тюком. Охнул, всплеснул руками, ухватился за тюк и поволок его мимо столовой в операционную.

   – Слышь, парень, помоги ему. – Снова загудело из-под маски, но на этот раз уже мне. Я, было, вскочил, но Доктор, ТАК на меня глянул, что я тут же сел обратно.

   Хлопнули две двери. В операционную и входная. Я остался один. Сталкер ушёл наружу, там, у Доктора летний душ возле дома оборудован, отмываться пошёл. За дверью операционной загудела какая-то установка, что-то звякало, рвалось с мокрым треском, пару раз раздался подвывающий крик боли. Вроде как даже пахнуло кровью. С улицы донёсся шум воды и довольное пофыркивание. Я поднялся, прошёл в прихожую и огляделся. После гостей остались грязные следы у входной двери и грязный длинный след от тюка до самой двери в операционную. Пришлось, засучив рукава застиранной бундесовской форменной рубашки, которую выдал мне Доктор, открыть чуланчик у входа, и, достав заранее приготовленное на подобный случай ведро с сильно хлорированной водой и тряпку со шваброй, взяться за "зачистку" территории. Когда я уже заканчивал, входная дверь снова открылась, и появился давешний сталкер. Увидев мокрый пол, он резко передумал заходить и, подмигнув мне, снова вышел, тихонько прикрыв за собой дверь. Я навёл чистоту, вылил грязную воду в туалет, вернул "инструменты" на место, и, накинув висящий на вешалке ватник, вышел на крыльцо.

   Сталкер сидел на ступеньках. Там, где совсем недавно сидел я, наблюдая закат. Он обернулся на звук, и в ярком свете лампочки висящей над дверью, стало видно, что он уже не молод, хотя в коротком ёжике волос седины нет совсем. Лет ему под полтинник, не меньше. Пышные усы совсем скрывают верхнюю губу, от чего нижняя, кажется коротким кривым червяком. Мясистый, с красными прожилками нос, карие, живые глаза, морщинки вокруг глаз и на лбу. Ничего особенного. Такого если встретишь в толпе, тут же и забудешь. Теперь было заметно, что костюм его, в своё время получивший множество повреждений, аккуратно залатан и ухожен. На ногах обычные стоптанные берцы.

   Мы кивнули друг другу.

   – Весёлый Роджер.

   – Живчик. Табачком не богат, а то мои совсем размокли.

   Я машинально достал сигареты и протянул пачку.

   – Ага. Тот самый. – Увидев вспышку понимания в моих глазах, подтвердил сталкер и закурил. Я тоже прикурил и выпустил из рук пачку. Она падала почему-то очень мед-ленно, так, что мне не составило особого труда спокойно наклониться и подхватить её у самого пола.

   – Фигас-с-се! – Удивился сталкер. Я так и не понял, чему удивился он, но вот мне было чему удивляться. Передо мной стояла самая настоящая легенда Зоны. Тот, ежедневное сообщение о смерти которого, считается хорошей приметой. Я даже поме-тил эти сообщения, как спам, чтобы не отвлекали. Юрий Семецкий собственной персоной! Вот это да! Будь сейчас на моём месте Вах, и расскажи он потом об этой встрече кому-нибудь, его бы в очередной раз высмеяли. Впрочем, не факт, что и мне поверят. Да и стану ли я рассказывать об этой встрече? Скорее всего, нет. Мне очень хотелось задать Семецкому множество вопросов, но я терпел, и только курил, пыта-ясь привести мысли в порядок.

   – Ладно, спрашивай, но только два вопроса. – Усмехнулся Семецкий, искоса наблю-давший за моей внутренней борьбой.

   – Как это, умирать и воскресать каждый день? – Тут же выпалил я.

   – Это очень больно. И то, и другое. – Грустно ответил вечный сталкер и демонстративно загнул указательный палец на левой руке.

   – Там, после смерти, что-нибудь есть?

   – Для меня, да. Жизнь. – Он так же демонстративно загнул средний палец и снова усмехнулся в усы. Он меня провёл. Это выглядело так, будто я загадал у золотой рыбки новенький Феррари последней модели, а потом, когда отпустил её, нашёл в бардачке документы на кредит в полмиллиона баксов, на моё имя, срок которого истекает сегодня.

   Мы вернулись в дом, не проронив больше ни слова. Семецкий переобулся в тапочки и по хозяйски заново раскочегарил самовар. Когда мы в полном молчании допивали по четвёртой чашке чая, вернулся Доктор. Он весело, с прищуром окинул взглядом картину нашего чаепития и вдруг спросил меня:

   – Он с тобой в вопросы играл?

   – Ага. – Горестно подтвердил я.

   – И что он спросил? – Это уже к Семецкому.

   – То же, что и ты в третий раз. – Усмехнулся сталкер.

   – Однако! – Доктор уважительно глянул на меня, но тут же спохватился. – А чего это мы с пустым чаем сидим? Юра, будь добр, глянь там в шкафчике...

   Семецкий кивнул, и вышел на кухню, а Доктор доверительно шепнул мне: – Не пере-живай, он всем так голову морочит. Я сам только недавно его расколол, только никому... Юра сам не помнит моменты между смертью и жизнью. Только ш-ш-ш...

   Вернулся сталкер и водрузил на стол бутылку пятизвёздочного "Арарата" ещё советского выпуска, нарезанную колбаску, сыр, брынзу, лимон и зелёный лук с петрушкой. И три тонкостенных хрустальных коньячных бокала.

   Самовар с чашками тут же были убраны со стола, дабы не портить гастрономический шедевр.

   Болотный Доктор и Семецкий, несколько минут священнодействовали над столом, расставляя в нужном, по их мнению, порядке, закуски.

   Наваждение прошло, я, окинул взглядом стол. Бутерброды с красной икрой, колбасные нарезки, зелень, брынза, несколько сортов сыра. А ещё дольки лимона, припорошенные тёртым шоколадом и, разумеется, соления. Здесь, в Зоне, никогда ещё мне не доводилось видеть подобный стол. Не всякий кабак, способен выдать такой спектр закусок. В том же баре 100 рентген, из солений есть максимум – солёные огурцы. А цена на бутерброд с красной икрой, равна артефакту "лунный свет".

   Я всё смотрел на слаженные действия двух старых друзей и ощущал себя несколько лишним. Явно не в первый раз, они так собираются. Каждое движение выверено до мелочей, нет лишней суеты и лишних движений. Будто оба сейчас в бою. Жесты ла-коничны и не подразумевают двоякой трактовки.

   Наконец оба утвердились на своих местах, и Семецкий разлил по первой.

   – За наше, Сталкерское счастье! – Семецкий был лаконичен. Он разом выцедил свой бокал, и с явным удовольствием, закусил бутербродом. Доктор молча приподнял свой бокал, и в один глоток осушил его. Я молча выхлестал свой, и заел колбаской с маринованным патиссоном.

   Вечный Сталкер довольно ухнул, и налил по второй. Так повторилось несколько раз, пока мы, втроём, не приобрели совершенно умиротворённое состояние. Пили молча, каждый за своё. Вкус отменнейшего коньяка, умиротворённость, подтолкнули меня совсем в иной мир. Где не было места стрельбе в людей, и не очень людей. Где было много света и безопасности.

   Вот, я маленький, возвращаюсь из пионерлагеря домой. Дома всё как обычно, только разложена на обеденном столе в зале чёрная смородина. От неё исходит одуряющий аромат. Пахнет резко и необычно для дома. Бабушка собралась делать варенье. И сама квартира выглядит несколько иначе. Стены, вдруг, раздались в стороны, потолок, с тоненькой трещиной, будто стал ближе. Это мой родной дом, но за время моего отсутствия, он будто стал больше и напитался незнакомыми запахами. Мы – вся семья, в сборе. Дедушка, с его загадочной полуулыбкой, Бабушка Ольга Фёдоровна, та – которую я ценю и уважаю на уровне инстинктов, Тётя Ира, и, разумеется, Мама. Мы все сидим за раздвинутым столом в зале, и поглощаем вкуснейший бабушкин пирог с рыбой и капустой. Майонез, ещё советский, черпаем чайными ложечками из одинаковых баночек с сине-белой этикеткой "провансаль", и с превеликим удовольствием, поглощаем изготовленное бабушкиными руками лакомство.

   Уже гораздо позже, лет на пятнадцать, я понял, что ни одна, даже самая любящая меня женщина на свете, к великому моему сожалению, не сможет создать пирог, хотя бы отдалённо-близкий к тому, что делала Бабушка. Для этого нужно вложить всю Душу в то, что делаешь. Сам рецепт вроде бы прост, но без души, пуст и холоден. Разумеется, сейчас, Я, уже не помню какую рыбу, использовала Бабушка, но вкус её пирога, буду помнить весь тот отрезок жизни, что мне остался.

   – Да ты, сталкер, кажется не здесь! – Голос Семецкого выводит меня из череды воспоминаний. Его убедительный, рокочущий, словно у Чкалова, басок, выводит меня из пелены воспоминаний. Он явно удивлён, а доктор, похоже, совсем невозмутим.

   – Знаете, мужики, давайте выпьем за нашу память о детстве.– Со стороны слышу я собственный голос.

   Бокалы со звоном сходятся в центре стола и терпкий напиток, обжигая гортань, стремится к желудку.

   – А знаешь, наш общий друг, ругал тебя. – Семецкий шутя, грозит пальцем. Я недоумённо смотрю на него. Мы с ним знакомы то, часа четыре, ну, может на полчасика больше. Откуда, ёкарный бабай, у меня с ним общие знакомые? Не, ну Доктор конечно, да, так он вот рядом, и вроде как не ругает.

   – Который? – Осторожно спрашиваю я, а сам не знаю, хочу ли я слышать ответ...

   Не ищите Чернобыль 8 на карте, ни на гугл мапс, ни на яндекс картах, бесполезное занятие. Его там нет. До образования Зоны его не существовало вовсе. Был, какой то там номерной жд. разъезд и пять искусственных ставков, для полива окрестных полей. Когда появилась Зона, военные устроили тут перевалочную базу и несколько крупных складов ГСМ и военной техники. Постепенно хозяйство расширялось, появился посёлок для семей офицеров и вольнонаёмного персонала. Через несколько лет, о нём уже упоминали, как о посёлке городского типа, а к 2016 году, стали называть городом.

   Городок, конечно небольшой. Куча панельных домов, расставленных как попало, и хотя жителей всего тысяч тридцать, инфраструктура развита очень даже прилично. Есть школа, несколько детских садов, госпиталь, а широченный проспект им. Вернадского делящий город надвое, устроен так хитро, что при необходимости, на него легко сядет военно-транспортный самолёт. Есть даже приличных размеров парк развлечений, библиотека, кинотеатр и всякие бары-рестораны.

   Пожалуй, единственное чего в городе нет – это милиция. Порядком в городе занимается военная полиция.

   Я обосновался в небольшой однокомнатной квартире на Весеннем бульваре. Место тихое, и до бара "ЮКСА", всего пять минут пешочком. Вообще-то, бар называется "УХА", он расположен на берегу ставка, где специально разводят рыбу, отсюда и название. Как-то, один полковник из сводного натовского дивизиона, очень шумно справил в баре своё пятидесятилетие. В результате чего, в военной полиции образовался протокол, в котором чёрным по белому было записано: "Находясь на отдыхе в заведении "ЮКСА", полковник, будучи в нетрезвом виде, подвергся нападению со стороны местного населения...". Дело было шумным, полковника того перевели подальше, а бар с той поры называют ЮКСА.

   Сегодня день лени. Это означает, что я весь день валяюсь на диване и ничего не делаю. Завтра выход. Всё необходимое снаряжение уже собрано, упаковано и трижды перепроверено. Кое-что понесём сразу, а ещё часть необходимого, уже выкупленная, лежит на складе "Долговцев". По пути заберём. Ещё там, в Зоне, отлёживаясь в схроне указанные Болотным Доктором две недели, я разработал три варианта возможного маршрута. Там же, начал натаскивать Лунохода на предмет обнаружения и прохождения аномалий. Вбивал в него всё, что знал и умел сам. После, уже в Чернобыле 8, за совсем уж неприличную сумму, пристроил его на тренировочный полигон военсталкеров, где Лунохода, не служившего в армии, чуть ли не круглосуточно обучали стрельбе из всего того, что попадается в Зоне. От НРСа до Штурмгевера44. Кстати, НРС, то есть Нож Разведчика Стреляющий, в Зоне довольно редок, в основном из-за цены на патроны СП-3. Причём патронов Российского производства не достать совсем, а те же изделия одной из Южноамериканских стран, успешно прикрывающихся Китаем, вполне реально, вот только цена несколько смущает. Впрочем, их же патроны для моего любимого ТТ., выше всяких похвал. Во всяком случае, осечек не дают.

   Луноход старается как заведённый. Он даже свой АК-47, научился ощущать как продолжение самого себя. Разумеется эту дурь я из него позднее выбью, но пока, это часть его подготовки.

   Знаете, какой общий друг, по словам Семецкого меня ругал? Я сам натурально офигел, когда узнал. Об этом парне, в сталкерской сети написаны сотни историй, причём как зелёными пацанами, так и матёрыми бродягами. Он – символ справедливости в Зоне. Да, вы совершенно правильно угадали. Дима Шухов по прозвищу Рэд. Чёрный сталкер собственной персоной.

   Никто не знает, откуда он появляется и куда уходит. Предсказать его появление тоже нереально. Одним он помогает, других жестоко, нечеловечески наказывает. Некоторые бродяги его никогда не видели, к другим он являлся несколько раз. Тот же Хемуль видел Рэда раз 10, не меньше. Наши с Чёрным Сталкером тропинки пересека-лись трижды за 8 лет. Первый раз, он попросил поддержать огнём хороших людей, оказавшихся научной экспедицией, по стечению обстоятельств, лишившихся и проводников и охраны. Банальная засада. Наёмники менее чем за минуту выкосили штатный отряд сопровождения. А это, между-прочим, восемь солдат охраны периметра, плюс двое военсталкеров. В общем, если кто ещё не сообразил, мои акции внутризонной котировки среди научного персонала станций наблюдения возросли до небес.

   Второй раз, чуть не стал для меня последним. Этот чёрный мерзавец заткнул мною брешь в обороне отряда "Ивана Тайги". Мне эта отчаянная выходка, едва не стоила жизни. Шутка-ли, принять на северной окраине Милитари, целый отряд Монолитовцев! В тот раз, я, помнится, едва уполз с позиции.

   Впрочем, обо всём по порядку. Уж этот рейд я надолго запомню. Да, ходка вышла удачной, мне, на двоих с отмычкой, выпал "джек-пот". Ходят, конечно, слухи о поле артефактов, и я до сих пор считал их полным бредом, но увидеть у подножия холма сразу пару десятков артов, это – я вам скажу, не всякая психика выдержит. Когда прямо под ногами валяется бесхозный миллион в вечнозелёной заокеанской валюте. И это если считать по оптовым ценам.

   Вершину холма сплошным ковром покрыли наползающие одна на другую аномалии, и совсем не удивительно, что под холмом, скопилось несколько десятков продуктов их бурной деятельности. Честно? Да я чуть не свихнулся от радости! Скинув мешающий рюкзак, я, танцевал вальс с автоматом. Все мои мысли захватил этот чарующий ритм. Раз-два-три, раз-два-три – я сказочно богат, будто граф Монтекристо или Али-Баба! Мой собственный остров на Сэйшелах, уже стал пока призрачной, но былью...

   И ... тут появился Шухов.

   – Резвишься, сталкер? – В его голосе не ощущалось ничего кроме нечеловеческой усталости. Мигом слетела эйфория. Я сразу вспомнил, где я, и что ничего ещё не завершено.

   – Привет вечному бродяге, ты поздравить заглянул, или как?

   – Не до поздравлений, пока. Роджер, ты правильный сталкер, и душа у тебя живая. Ты смеёшься, когда хорошо, ржёшь в голос, когда хреново, но сейчас придётся посмеяться от всей души. Минут через 15, метров 200 западнее, пройдёт тройка очень, я подчёркиваю, очень правильных сталкеров. Одного из них, ты знаешь – Ваня Тайга. Их могло быть и больше, но Монолит на своём поле играет по своим правилам. За этими тремя, идут совсем нехорошие люди. Впрочем, люди ли? Сам до конца не понимаю.

   – Дим, нас всего двое...

   – Не перебивай. – Что-то в его тоне мне совсем не понравилось. – Ты один. Твой второй номер, совсем зелёный пацан, не обстрелянный. Такой жертвы я не приму. Грузи его цацками, и отправь подальше, пока не началось. Это единственное и лучшее, что ты можешь сейчас сделать...Времени нет. Совсем. Решай.

   Я недобро глянул на так некстати подвернувшуюся легенду. Всё сразу стало понятно. Вот сейчас, прямо сейчас, Зона, жутко скалясь, подводит черту под моей жизнью.

   – Нет. – Качнул головой, будто читая мои мысли Рэд. – Зона не при делах. Это наши, человеческие разборки. Она не поможет и не помешает. Потом, когда всё закончится, проси что захочешь. Сделаю, слово чёрного сталкера!

   Я невесело усмехнулся. Всё, Роджер, кажись, отбегался. Не брала тебя ни пуля, ни инфекция, ни беда, ни дизентерия. А вот пришёл Чёрный Сталкер, и старуху с косой за собой приволок – знакомиться!

   – Сколько? – В раз севшим голосом спросил я. – Сколько их будет?

   – На пару десятков можешь рассчитывать смело. – Пожал плечами Шухов. – Может больше. Без артиллерии, без прикрытия. Сделай что сможешь, и если сможешь, уйди.

   Я закурил. Сигарета плясала в ставших вдруг такими непослушными пальцах. Шухову не предложил, хотя и видел, как он жадно тянет носом дым. Не та ситуация.

   – Ладно, птичка, хрен с тобой! Будет тебе игра в войнушку! А теперь вали отсюда, чтоб я тебя больше никогда даже издали не видел! Пошёл к чёрту! И ещё, увижу ещё раз – пристрелю!

   Злость, внезапно накатившая тугой волной, нашла выход в словах. Я нарывался. Как никто и никогда. На моей памяти ещё никто не осмеливался угрожать Чёрному Сталкеру. Но тут я ничего поделать с собой не мог. Только что, меня списали в расход. Два десятка противников, будь они даже обдолбанными бандюками, это уже нулевой шанс на выживание. Не говоря уж о более серьёзных противниках. Шансов нет. Совсем.

   Шухов кивнул, подхватил лежащий на земле автомат и, отойдя на пару шагов за ближайший тощий кустик, растворился, будто его и не было. Копперфильд долбан-ный! Не теряя времени, я вытряхнул содержимое обоих рюкзаков, своего и отмычки прямо на землю. Распихал все снаряжённые магазины по карманам на разгрузке, и ещё несколько пачек патронов ссыпал в карманы. Затем отдал ПДА отмычке, у меня детектор аномалий посильнее будет. Навьючил на хлопающего глазами парня оба рюкзака под завязку набитых хабаром, и буквально пнями погнал его в строну пери-метра.

   Успел. К тому времени, как троица проплелась правее меня, двое тащили на плечах третьего, у меня уже всё было готово. Отмычка с хабаром уже исчез из вида, две растяжки с РГДэшками готовы к установке и даже линзы прицела заботливо протёр-ты платочком. Когда троица проковыляла мимо, я аккуратно выставил на их следах растяжки и стал ждать.

   Совсем не долго. Вскоре, на свежей тропе появились враги. Пока ещё не мои враги. До сих пор, я не пересекался с Монолитом столь явно. Было конечно, но так, пара эпизодов, скоротечные бои на окраинах Припяти. Без свидетелей. А сейчас, я, наблюдал в прицел колонну на боевом марше. 22 боевика. Две футбольные команды, слитые воедино, с весьма неплохим оружием в руках. И против всей этой толпы – один маленький я.

   Когда шарахнула первая растяжка, весь отряд был передо мной как на ладони. Второй и замыкающий – броненосцы, пулемётчики в экзоскелетах. Против этих двоих мне вообще ловить нечего. А вот остальные, в обычной лёгкой броне, которую разве что пистолетная пуля не возьмёт, да и то не всякая. К примеру, мои усиленные па-троны к ТТ, прошибают эту лёгкую кевларовую защиту на раз. Ну и что, что износ ствола повышается в разы? Ствол – штука наживная, а ствол для ТТ достать не-сложно. Их ещё при Союзе столько наштамповали, что этот пистолет, вне всякого сомнения, поучаствует ещё и в 4й мировой войне. Хороший пистолет, да в условиях боя в здании – штука незаменимая. Особенно на малых дистанциях.

   Растяжка рванула крайне удачно. Шедший впереди отряда следопыт, ловушку банально проморгал. Видимо точно знал, что троица гранатами уже не располагает и сюрприза на тропе не оставит. Сюрприз! Вспыхнуло, грохнуло, мелькнула подброшенная взрывом рука. Ходячий танк в экзоскелете только покачнулся, больше от неожиданности, чем от осколков, а вот третьего посекло изрядно. Этот уже не боец, да и, скорее всего и не жилец. Понеслась! Минус двое на растяжке, это совсем неплохо для начала. Порванный взрывом следопыт и посечённый осколками третий. Если и дальше так пойдёт.... Впрочем, я точно знал, что дальше так не будет. Моно-литовцы, конечно фанатики, сектанты с промытыми мозгами, но не клинические же идиоты!

   Пороховая гарь от взрыва РГДшки, ещё не успела развеяться, как отряд залёг, ощетинясь стволами во все стороны. Ещё минус два. Одного угробил точно, второй ранен, и, кажется тяжело. Вот сейчас, забив на задание Шухова, я мог покинуть позицию совершенно незамеченным и раствориться на местности. Никто бы ничего так и не узнал. Мало ли стреляют в Зоне? Ан – нет, взялся за лямку – тяни! С лёгким выдохом "Шухов с-ссс-сука, с тебя цистерна Hennesy", я упокоил ещё двоих и рванул с рассекреченной позиции. А там, где я только что лежал, уже расцветали бутоны вздыбленной земли, от разрывов подствольных гранат. Молодцы ребятки, свой паёк не зря жуют, но меня там уже нет. Я уже гораздо левее, в корнях поваленной зоной берёзы. Дыхание почти сбито, кругляш оптики прыгает то влево, то вверх. Но это дело привычное. Выдох – цель – выстрел. Выдох – цель – выстрел. Схема простая – как мычание. Ещё минус двое. Итого, из 22х на марше, осталось 16. Просто прекрасно, для первых секунд боя! Но вот сейчас, эти парни поймут, что угодили не в полноценную засаду, и что против них выступают не несколько снайперских расчётов + подрывник, а всего лишь один сталкер. И вот тут всё. Преимущество внезапности сойдёт на нет, меня просто задавят огнём и либо загонят в аномальное поле за спиной, либо нашпигуют свинцом.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю