Текст книги "Боги (не) любят (СИ)"
Автор книги: Адель Колуэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Ирина просто накинула на Бину тонкую материю, так, что та спереди скрывала и лицо, и шею, и грудь, а сзади закрывала всю спину. А сверху закрепила кокошник-диадему, немного повозившись с завязками, что должны были уйти не только под накидку, но и под косы невесты. Но чего только не сделаешь для подруги.
Красавица, что гордо стояла перед зеркалом, могла смело посоперничать своим убранством с любой королевишной, ой владетельной дамой. А когда Ира откинула все слои фаты назад, то сама ахнула, насколько восхитительно смотрелась Бина.
Именно в этот момент Ира, оставив знахарку привыкать к своему новому образу, отправилась за Лиграном. Ну а там что случилось, то случилось.
Глава 21
На мгновение остановившись, девушка, закинув голову, посмотрела на кроны деревьев и шепнула: “Простите”. “Ждем тебя”, – пришел ответ. Закружившись от омывавшего душу облегчения, Ирина рассмеялась: “Иду”, – и, подбросив яблочко, решительно зашагала по тропинке с надеждой, что вновь обретенная семья ее простит, и с мыслями, что она все исправит!
Когда попаданка скрылась за густым кустарником, женщина, что собирала травы, разогнулась. Набранный пучок из длинных и острых травинок она скрутила в тугой жгут и потеребила, пока не почувствовала тонкий и приятный аромат.
Затем, как веником, травница тщательно обмела свою одежду, а руками протерла всю свободную кожу лица и шеи. Саму потрепанную скрутку она свернула в кольцо и надела на голову как венок.
Женщина устало вытерла со лба пот рукавом, а потом закрутила головой в поисках чего-то. Видимо, не найдя, направилась вглубь леса, в ту сторону, куда удалилась Ирина, но не выходя на тропинку.
Тропка вилась и петляла между деревьями, как лента в косе девицы. Женщина споро шла напрямик, поэтому нет ничего удивительного, что она вскоре вновь заметила фигуру своей недавней собеседницы. Гостинец девушка так и несла в руках, то подкидывая его, как мяч, высоко-высоко и ловко подхватывая двумя ладошками, то просто перекидывая из одной руки в другую.
Невольно залюбовавшись отточенными движениями чужачки, женщина горько улыбнулась: а ведь не так давно она сама была молодой и красивой. Как скоротечна жизнь…
У женщины навернулись слезы, и она, забыв, что ее руки в соке вонючей травы, смахнула их и с силой, если не сказать – со злостью, протерла глаза, за что мгновенно поплатилась. Кожу запекло так, словно на нее сыпанули горячей золы. Жгучие слезы брызнули из-под крепко зажмуренных век.
Ее болезненное шипение было услышано Ириной. И крикнув во весь голос: “Я скоро! Тут женщине плохо!”, – попаданка со всех ног кинулась на помощь. Отклик: “Мы к тебе!”, – она услышала, уже когда была возле вдовицы.
Капля живицы женщине, усилие на призыв родничка и вот уже жертва собственной неосторожности аккуратно пытается смыть сок, что еще недавно щедро размазывала по себе. А Ира, услышав мягкую поступь лап сородичей, опустилась на землю возле векового дерева и надкусила яблоко…
Кисло-сладкий сок смачно брызнул на небо и язык, но в тот же миг в десну впился обломок отравленной иглы…
Укол был раздражающе болючим и каким-то неестественно неприятным, потому что мгновенно вся челюсть онемела и начала отекать. Ирина практически сразу сковырнула колючую дрянь, послав капельку живицы для заживления ранки, и еще успела увидеть бледно-серый кончик ежиной иголочки.
Горло перехватило. Дышать стало трудно. Сознание померкло, и обмякшее туловище безвольным кулем сползло на землю. Боль огнем охватила голову и растекалась жгучей лавой по всем конечностям. Попаданка лежала безжизненной куклой, вцепившись в шею и не имея возможности даже заорать, но и в таком состоянии пытаясь вдохнуть хоть чуточку, хоть немного воздуха.
Но это смертное тело испытывало мучения, умирая, а бессмертная сущность, осознав, что попалась, как изнеженная барышня, на простейший трюк с отравленным яблоком, ругалась на чем свет стоит на собственную безалаберность и призывала кары на свою, как бы это нелогично ни звучало, глупую голову:
– Белоснежка, мать твою, – металась призрачная Ира над поляной, не имея возможности удалиться от впавшей в кому тушки. Она даже видела истончавшиеся, но все еще крепкие ленты, которые тянули ее обратно, а еще над ней возник искрившийся прозрачный купол, который не выпускал дух землянки за пределы лужайки. – Спящая красавица и мертвая царевна в одном флаконе. Тоже мне героиня сказки. Возомнила себя Василисой Премудрой, да сама же накосячила. Хотела семью? Так чего и себе, и другим головы морочишь? Только родных заимела – сбежала. Только парень понравился – прогнала. Ну и где твой принц, что должен поцелуем тебя оживить!
Странное эхо собственных мыслей оглушало прикованную к еще живому организму пленницу.
– Деб! Лигран! Братья! На помощь! – вложила она в зов все силы, что смогла собрать, и ее крик вернулся к ней множеством отголосков. Зло ухмыльнувшись, девушка внимательно глянула на жесткие грани еще недавно мягкого купола западни. – Ну, вот и гроб хрустальный.
Собрав всю энергию, что оставалась на поляне и сжималась в ней самой тугой пружиной, она ударила по звеняще-пружинистой стенке шаровой молнией и … рикошетом получила всю свою силу обратно.
– Кого я вижу? – пришел знакомый ментальный посыл, и рядом возник полупрозрачный призрак головоногого чудовища.
– Не рада видеть тебя, Хранитель Вод, – даже не думая лукавить, ответила землянка. Кивнув на все более уплотнявшийся купол, она с грустью усмехнулась. – Это твоя работа?
– Нравится? – ощерилось чудище.
– Не очень! – отмела его предположение девушка и с тревогой заметила, что ловушка изменила форму и уменьшилась. Не глядя на водника, она уточнила. – Из-за этой гадости я не могла общаться со своими?
Вновь собрав на ладонях силу, но теперь в огненные шары, Ира запустила их один за другим. Красивая волна ярко-рыжего пламени расплескалась по поверхности ловушки и погасла.
– Согласись, что очень элегантное и мудрое решение, – кивнул водник. – Взять твою защиту и немного ее усилить. Тонкая пелена, связанная со мной… Никто ничего не заметил, а я всегда знал, где ты находишься. Такой соглядатай, что подпитывается от тебя. Ну же! Оцени!
Попаданка с ужасом смотрела на застывшую над родничком женщину. На зависшие в воздухе капли воды, что сорвались с ее рук. На остановившую свое движение под дуновением ветерка траву. И на все сильнее сжимавшуюся хрустальную сферу, которая вот-вот реально превратится в ее гроб.
– Не надейся! – зло процедила попаданка и запустила ледяные стрелы, что видела у хозяина капкана. Громовой хохот оглушил, если так можно выразиться, ее.
– Ну насмешила! Воду против воды использовать, – водяной склонил голову, с любопытством рассматривая фантом девушки и прислушиваясь к потокам мира. – Предлагаю переместиться в мои чертоги, а то очень скоро, по меркам мира, здесь будут твои сородичи. Не хочу пока с ними встречаться.
Проекция Бога исчезла, и шар, в котором была заключена Ирина, рванул на бешеной скорости в никуда, со звоном и болью обрывая связующие нити души и смертной оболочки.
В этот момент тело выгнулось дугой и захрипело.
Ирбисса, а именно она притворилась деревенской вдовицей, бросилась к умиравшей, но была сбита с ног оскалившимся барсом. Женщина дернулась, чтобы дотянуться до заветной иголочки, но на ее руку опустилась тяжелая лапа хищника.
– Ты что здесь забыла? – раздался голос Лиграна над ее головой.
Попыталась взглянуть на приемного отца, но противный кошак зашипел на нее, давая понять, что он против ее движений. Однако краем глаза она увидела суматошные метания возле тела чужачки. А еще она услышала женский всхлип:
– Иррина умирает!
“Уже бабу притащили”, – всколыхнулась злость в груди убийцы.
– Нет! Не может быть! – одновременно воскликнули Лигран и Пард. – Отец!
“Значит, меня держит Иссил”, – отметила про себя Ирбисса и обратилась к нему:
– Ну, неужели ты думаешь, что старуха вроде меня, – нарочито устало прошептала она и дернула плечом, – может навредить таким грозным чародеям, как вы. Дай я хоть сяду. Это вам все нипочем, а у меня кости ныть будут от сырой земли.
– Иссил, отпусти ее, – мягко попросила соперница, но в ее голосе слышны были слезы. – Она права. Что она может сделать?
Барс нехотя освободил ее руки и демонстративно напрягся.
– Да поняла, поняла, – кряхтя, начала переворачиваться на бок Ирбисса, с ужасом понимая, что время уходит. А еще она точно знала, что этот упертый баран, то есть оборотень, не даст ей нырнуть за пазуху, чтобы добраться до заветной иголочки.
– Ты права, – раздался на поляне шелестящий голос Хранителя Леса, что не так давно был для нее чудесным. – Тебе лучше сесть и не шевелиться.
Пожилая женщина сидела в тени деревьев и демонстративно не смотрела, как бьется в конвульсиях тело чужачки. Что она там не видела? Подобное она уже видала… В памяти всплыли воспоминания о том, как умирали родители.
Нет, до этого ей казалось, что их семья живет, как все. Что отец и братья, как старшие мужчины, должны быстро и много есть, а они с матерью – ждать и доедать то, что останется. А потом пришел мор!
Жар съедал их тела, как огонь щепки. Пока еще они могли вставать, то, шатаясь, тащились к ведру с водой и жадно глотали ее. Потом, все также пошатываясь и придерживаясь за все, что попадется под руку, натужно дыша и надрывно кашляя, возвращались на лежанку.
Ирбисса сама лежала почти без памяти, когда к Богам ушли братья. А ведь их не трогали за надуманные провинности, не поднимали по ночам замаливать будущие прегрешения и не держали на хлебе и воде, чтобы тело случайно от ленной праздности не потребовало похотливых игрищ.
А потом, по неведомой для девочки причине, она пошла на поправку. Однако от слабости подняться еще не могла. Зато могла сквозь ресницы наблюдать, как осунулись и заострились лица родителей, как посерела их кожа, а вокруг глаз появились почти черные круги.
Однажды девочка проснулась от стона матери, которая металась в лихорадке и просила:
– Пить!
И отец, поднявшись, шатаясь больше прежнего, поплелся к ведру, но не дошел – свалился. Ирбисса даже подскочила, чтобы ему помочь подняться, но быстро опомнилась: ей всего тринадцать! Сил не хватит!
Девочка тихо опустилась обратно на свою лежанку и смотрела тогда в первый раз, как бьется в конвульсиях мужчина, подаривший ей жизнь.
Мать этого не видела и продолжала молить:
– Воды!
Но ее дочь, заткнув уши, изучала, как уходит жизнь из когда-то сильного человека.
А на следующий день она наблюдала за телом женщины, которая считала себя ее матерью. Девочка намеренно не давала воду умирающей, а вдруг ей полегчает, и кошмар вернется…
Только после этого Ирбисса повесила на дверную ручку светлую тряпку, как просьбу о помощи. Целитель с санитарами нашли ребенка, который пришел в сознание рядом с трупами родителей, и даже не удивились. Такое было сплошь и рядом. Мор!
Тела забрали. Девочка отказалась уходить из дома. И еще почти год Ирбисса проедала свое приданое выменивая еду на украшения и меховую рухлядь.
Жрецы не раз пеняли на ее гордыню. Особенно после того, как она, не выдержав страшных снов, поделилась с храмовником своим страхом перед ночью. Благо хватило ума не признаться, что видела смерть родителей своими глазами. Все на кошмары свалила. Но и этого хватило – служки Хранителей захороводили.
Предлагали уйти к их сестрам, забыть о мирской суете, жить в мире и спокойствии за крепкими стенами общего женского дома. В тишине ткать гобелены на продажу и в подарок владетелям, шить одежду для жрецов, пилигримов и нуждающихся. Петь хором с другими сестрами хвалы Богам…
Именно на этом доводе Ирбисса вспомнила, как ее будила мать, чтобы вознести хвалу Богам. Как, чтобы быстрее дочь проснулась, она хлопала ее по щекам. Как приносила ей холодную воду для умывания, чтобы голос девочки не звучал сонно. Ее передернуло от отвращения, и она, не задумываясь, отказалась.
Естественно, после ее вопиющего поступка, которым являлся отказ, по словам жреца, на ее голову должны были обрушиться все кары небесные. На службе было объявлено, что она – отцеубийца и греховодница. Ирбисса пыталась устроиться в услужение, но горожане отговаривались, что сами еще не отошли от мора, а когда она пошла в замок владетеля, то толстый мужик ответил так же, как многие до него.
Но когда она без сил опустилась возле стены, чтобы передохнуть в тени кустарника, то услышала громкий женский голос:
– Господин управляющий, ты же обещал, что следующая служанка придет к нам чистить овощи и мыть посуду.
– Ну, обещал! – недовольно отрезал голос, что только что ей сказал об отсутствии у них работы.
– А где та нищенка, что только что с тобой разговаривала? – зло закричала невидимая Ирбиссе женщина.
– Госпожа кухарка, займись своим делом! – заорал мужчина, а потом зашипел. – Ты хочешь из-за этой девчонки пойти на плаху? Подведет туда и тебя, и твоих девок, а сама опять сухой из воды выйдет…
– Да ты что? – ахнула тетка.
– Да! – громко сплюнул мужик. – Для такой ведьмы нет места даже на заднем дворе, вдруг, убирая навоз, скотину сглазит. Или на кур порчу наведет, что передается людям. Недаром жрец предупреждал насчет нее. Еще непонятно как мор в город пришел! Не она ли призвала…
– Так почему ее еще не забрала стража? – громко зашептала его собеседница, и Ирбисса замерла, даже дышать перестала, чтобы не пропустить ни слова из разговора о себе.
– Жрец говорил, что обращался к Хранителям за наказом по ведьме, ведь ее причастность к мору никем не доказана.
– И? – поторопила его кухарка.
– Нет их дозволения на правый человеческий суд. Видимо, еще нужна им маленькая гадина.
– Великие Хранители! Защитите нас от злого глаза! – запричитала невидимая тетка, а мужик гаркнул:
– Эй, стража! Придет еще раз эта побирушка – гоните ее взашей!
– А если?.. – начал спрашивать молодой басовитый парень, но был резко прерван:
– Даже если притворится, что подыхает.
А потом приехал дядька Лигран, и ее жизнь изменилась. Никто не поднимал несколько раз за ночь. И ела, пусть не разносолы, как родной батюшка, но и не остатки хлеба, что братья не доели, как они с маменькой.
Только шепотки соседей за спиной напоминали о прошлой жизни. И как только прознали о сомнении жрецов? Но кузнец быстро осадил односельчан. Ему хватило одной фразы: “Будете гнобить – уедем”. И замолкли, по крайней мере, в глаза. А про платок на роток, она уже сетовала…
И вроде успокоилась Ирбисса и обрела людей, что не считали ее ни ведьмой, ни гадиной. Но…
Так и никем не считали. Примачка. Живет и живет. Ни дочерью для кузнеца, ни желанной для Парда она не стала. Хоть и пыталась однажды, наученная подружками, вызвать его ревность. Да не вышло…
А еще у Ирбиссы так и не получилось выспаться, кошмары приходили каждую ночь…
Глава 22
Когда все в чертогах окрасилось в ядовитую зелень, Деб даже поморщился от омерзения. А заметив, что повторяет на лице аватара мимику телесной оболочки, передернул плечами и взорвал созданную обстановку.
Если бы его спросили, почему при этом уцелели кресла, созданные Ириной, то он, скорее всего, пожал бы плечами. Как объяснить кому-то то, что не можешь объяснить даже себе.
Юноша осмотрел пустое пространство возле себя и вновь начал творить, а затем еще раз, и еще…
Когда четыре голоса слились в единый крик: “Отец! Иррина умирает!”, – то он даже не сразу понял, о чем вариаци ему говорят, и покрутил головой в поисках неугомонной души, что, по идее, должна была переместиться в чертоги. Как никак, а он предусмотрел этот момент для своих творений.
Путешественница между мирами, еще когда призвала дверь, навела его на мысль, что такие спонтанные отлучки у тех, кто решится стать его народом, надо пресечь.
Нет, не запретить полностью, а дать возможность освободившейся душе оглянуться на прожитое воплощение, оценить свои ошибки и достижения. Короткая остановка между воплощениями, по идее, нужна любой душе, чтобы найти в себе качества, над которыми хочется поработать в следующей жизни.
Юный Бог еще на поляне, при трансформации, каждому сотворенному вложил маячок. А местом общего сбора вариаци указал свои чертоги. Ну, проще ему на своей территории.
Но девушка все не появлялась, и Деб смирился с тем, что ему придется первому сделать шаг к примирению с этой врединой, и поспешил к ней на помощь.
Каково же было его изумление, когда ее души не оказалось и возле смертной оболочки. Зато эманации Повелителя Вод были разлиты вокруг умиравшего тела и полностью пропитали сущность присутствовавшей здесь Ирбиссы.
Влив впавшей в кому как можно больше живицы и сил, Деб кинув взгляд на отвернувшуюся от соклановцев старуху, обратился мысленно к Иссилу:
– Не давай ей сильно руками двигать. У нее за пазухой припрятан яд и для себя.
А заглянув в мысли отщепенки, произнес для нее вслух:
– Ты права. Тебе лучше сесть и не шевелиться. Фокус Повелителя Вод не удастся. Поверь мне хоть в этот раз…
Деб бросил взгляд на тело Иррины и мановением руки создал для него стазис-кокон. Затем обернулся к Лиграну, который утешал рыдавшую Бину, и как можно спокойнее произнес:
– Забирайте всех женщин и возвращайтесь в детинец.
Природа на его мнимое спокойствие отреагировала своеобразно. Тучи возникли из ниоткуда. Ветер пригнул траву. Листва грозно зашумела, словно поддерживая гнев своего божества.
Пард подхватил кокон с Ирриной, Иссил жестко зафиксировал локоть Ирбиссы, и такой группой рванули к дому. А Лигран, приобняв новобрачную, осторожно повел ее по тропинке, что-то успокаивающе нашептывая ей на ушко.
Юный Бог не стал дожидаться и проверять вариаци, они не маленькие дети, а взрослые, самостоятельные личности.
Права Иррина: когда творение имеет свободу выбора, их творцу намного интереснее живется. И это невзирая на то, что наверняка Ирбисса не останется единственной, кто не примет законы вариаци и сорвется из-за детских обид или несправедливого окружения.
Лесовик, вобрав в себя силу мироздания, переместился в чертоги коллеги. Ему очень не хотелось думать о воднике, как о собрате.
Насмешливый посыл хозяина чертогов был ожидаем:
– Привет, брат! Какими путями тебя занесло ко мне в гости?
– Я не в гости, – не поддержал его игривого настроения Деб. Он внимательно осмотрелся и заметил укромные места в логове водника, которые были прикрыты мутными щитами, поглощавшими магию мира. Если в одном из них находится попаданка, то ей сейчас не слишком сладко. Осознав, в какой опасности его девушка, лесовик процедил: – Верни Иррину!
– Даже не буду делать вид, что не понял, о ком речь, – издевательски расхохотался водник. – Только почему ты решил, что я тебе что-то должен? Это мой трофей! Смертная при мне покинула оболочку, а значит, я имел право забрать её душу!
– Эта бессмертная сущность важная… Точнее даже важнейшая часть моей стаи, – зарычал Хранитель Леса. – Она находилась в физической оболочке, которую сотворил я. И если ты сейчас солжешь, что она сама выбрала твои чертоги, то я вызову тебя на суд Творца за клевету и уже неоднократное нарушение устоев для Высших энергетических сущностей, которые стремятся стать божествами.
– Ты мне угрожаешь, котёнок? – издеваясь, протянул Повелитель Вод. А потом ринулся на Деба. – Я тебя уничтожу!
Ореол щита мгновенно возник вокруг лесовика, откинув “радушного” хозяина чертогов. Вдогонку гость запустил волну холода и, крутанув над головой кистью, громыхнул: – Взываю к правосудию!
Еще не отзвучало эхо его слов, а вокруг двух хранителей возникли трибуны амфитеатра, которые были заполнены богами разных уровней и рангов.
– Ты так уверен в своих силах? – зло прошипел водяной.
– Поверь, я себя не переоцениваю! – ехидно парировал лесовик. – Но я решил, что нам требуется присутствие независимых наблюдателей.
– Мы столько тысячелетий управляли этим миром без разногласий! – раскинув псевдоруки, зычно крикнул откликнувшимся на зов богам водяной.
– Да! – поддержал его лесовик. – Только недавно я выяснил, что ты пытался воздействовать на меня исподтишка. Да к тому же, пользуясь моей неопытностью, украдкой подворовывал единицы веры из моей ауры. А еще использовал запрещенные приемы при работе со смертными и неоднократно нарушил этику Хранителя мира. А вот обвинение юницы, я надеюсь, прозвучат от нее лично.
– Юница? Откуда? – заволновались на трибунах.
– Повелитель Вод, – насмешливо поклонился Деб воднику, – лично присвоил этот статус путнице из другого мира, которая решила помочь в моих изысканиях. И, как свидетель твоих деяний, она будет решать самостоятельно, где ее место: рядом со мною на арене, или обвинителем на трибуне. И прошу обратить внимание на эти схроны-ловушки, что сейчас усиленно собирают и вашу инертную, еще не усвоенную силу. Все бы ничего! Нам вроде ее не жалко, но в одной из них в заточении та самая бессмертная сущность, и только за то, что отказалась отвечать на некоторые вопросы нашего негостеприимного хозяина…
Ветвистые молнии сорвались с рук Деба и разлетелись по схронам…
Ира с ненавистью смотрела на разноцветные искорки, что яркими бликами пробегали по изгибам, казалось бы, прозрачной скорлупы ее тюрьмы. Почему “казалось бы”? Да потому, что через них ничего не было видно. Ее звериная суть с остервенением кидалась на стены, пытаясь расцарапать, чтобы хоть как-то повредить такую непробиваемую броню, которая притворялась тонкой пеленой.
Еще находясь на поляне, но уже в плену, землянка услышала требование зверя временно разделиться, потому что из них пытаются вытянуть силу, и надо срочно перекрыть к ней доступ. Они с кошкой создали собственную защиту, что прильнула к пленке узилища и пропускала их силу, только если она была отдана добровольно. Причем Ира захотела, чтобы в случае неудачи их щит собирал все крохи энергии и возвращал их хозяйкам. Только после этого двуногая и четвероногая девушки принялись уничтожать чужие чары… Кто как умел.
Ирбис – используя когти и зубы, а девушка…
Она продолжала бомбардировать оболочку узилища всем, что придет в голову: шаровые молнии, воздушный кулак, ледяные глыбы и копья, магнитный резонанс. Пленницы даже рычали и визжали в унисон, чтобы создать инфразвуковые и ультразвуковые волны.
Благо что энергия возвращалась к ним после каждого неудачного опыта.
Школьный курс по физике, что Ира изучила на Земле, был использован практически в полном объеме. Но результат, увы, был такой же, как у рыбы, что, ломая лед, долбилась в него всем телом.
В какой-то миг девушка устало прислонилась лбом к такой тонкой, но прочной преграде и начала задумчиво рисовать пальцем абстрактные узоры.
В голове мелькали неясные образы: то трещина в стекле, то швы на платье, то еще какая-то галиматья, а потом эти картинки обрели смысл!
Водяной накрыл поляну куполом!
По его приказу полусфера изменила форму и, сомкнув края, превратилась в шар, а значит, где-то должен быть рубец смычки, и, возможно, он не такой прочный, как остальная поверхность.
Но как найти это место в слепяще-сверкающем безумии хрустального яйца? Законы физики не помогли, а законы магии она не успела изучить… Что делать? Почему ее раньше никогда не интересовали эзотерика, оккультизм и мистицизм? Глядишь, и сейчас бы смогла что-нибудь подходящее придумать…
Там, на Земле, она не раз смеялась, когда любимая нянечка, та самая тетя Поля, пытаясь найти надетые на голову очки, шептала: “Домовой, домовой! Поиграй и отдай!”, а обнаружив их на своей макушке, счастливо посмеивалась над собой. А здесь она сама уже использовала силу слова…
Однако в этом пространстве, что стало для Иры мышеловкой, домового точно нет. Зато пришло еще одно воспоминание.
Что искала пожилая женщина – это не важно, но она шептала короткий заговор, который сейчас вспыхивал, как на экране, буква за буквой.
И Ирина, продолжая рисовать уже символы кириллицы, зашептала: “Изменится все… – тряхнула головой, потом помотала ею и продолжила словами, что слышала от нянечки, и что выводила сейчас на стене. – Потеря моя найдется – ко мне скорее вернется!”.
Ира надеялась, что она увидит прореху или нахлест на стене тюрьмы, но случилось совершенно не то, на что она рассчитывала. Вся поверхность преграды подернулась дымкой и стала мутной.
– У-у-у-у! Не получилось! – застонала пленница, закрыв призрачное лицо полупрозрачными руками, а затем пальцами сильно сжала виски. – Думай! Думай!
Вдруг непонятное волнение охватило землянку. Объяснить себе, почему ей захотелось куда-то бежать, она не могла. Да и куда побежишь в шаре, что только на метр отступает от их с кошкой тел.
От переполнявших ее чувств душа девушки запылала. Гнев, злость, тоска и желание увидеть всех вариаци сплелись в тугую спираль. А когда она осознала, что Деба она хочет увидеть не просто как сородича, а как любимого, она заорала, с силой выплескивая все, что не давало сосредоточиться на борьбе за собственную свободу.
Ударная волна вырвалась из самой сердцевины ее сущности и вонзилась в центр купола над ее головой, и в это же время извне в ту же точку вонзилась молния Деба. Трещины поползли по скорлупе импровизированного яйца, и ненавистная преграда разлетелась в разные стороны толстыми, рваными осколками…
– Осторожнее! – раздались возгласы незнакомых юных голосов. И попаданка увидела, что стоит на огромной арене, вокруг которой возвышаются места для зрителей.
– Твою ж дивизию! – изумленно оглядываясь, прошептала Ира. – Колизей отдыхает…
– Нужно рассчитывать свои силы, неофит! – послышался со стороны недовольный голос, что мог принадлежать только зрелому индивиду.
– Иррина! – восклицание Деба было как бальзам на ее душу. Он переместился к землянке настолько стремительно, что она даже охнуть не успела, а уже оказалась в его объятиях и услышала. – Как я за тебя испугался…
– Прости, – они уже прошептали одновременно, и Ире показалось, что их ауры переплелись разноцветными лентами. Чувства лесовика хлынули в нее. Яркая радуга счастья проникала в каждую ее частичку.
В этот момент она немного пожалела, что является бестелесной, потому что ей очень захотелось поцеловать своего спасителя, что с искренним беспокойством и нежностью смотрел в ее душу…
– А где юница о которой шла речь в обвинении? – донеслось откуда-то издалека, разрушая волшебство момента. Смутившись, девушка попыталась отпрянуть от любимого мужчины, уж себе-то она могла в этом теперь признаться, но держали ее хоть и нежно, но крепко…
Ира, осознав, что Деб ее не собирается отпускать, радостно улыбнулась. Аура предательски вспыхнула и ярким золотом общей духовной близости, и малиновым отсветом чувственной любви, и сиреневой дымкой стыда. Все же вокруг слишком много чужих глаз…
Сбоку раздался добродушный смех, а потом ранее недовольный Бог обратился только к землянке:
– Неофит с самоназванием Ирина, ты можешь не смущаться и не удивляться вашему слиянию. Независимые наблюдатели зафиксировали ваше единение, пока любовь не покинет вас.
– Но разве бывает, чтобы так быстро рождалась любовь? – посмотрела попаданка на обычного русоволосого мужчину лет тридцати. Такого она повстречала бы где-нибудь на Земле и не обратила бы внимания, скорее всего, даже не запомнила бы. А потом до нее дошло, что они с ним общаются один на один. – Мы на другом уровне?
– Ты догадлива, землянка, – кивнул голубоглазый незнакомец. – И я рад, что ты скоро станешь одной из нас.
– Так это вы Творец? – пришло понимание. Собеседник молча склонил голову в поклоне. И практически сразу вздернул бровь в изумлении, услышав обвинение попаданки. – Это от вас Хранители учатся не отвечать на вопросы. Я спрашивала про любовь…
– Когда наша сущность встречает свою половинку, то их единение – дело мгновения, – улыбнулся ее собеседник. – Особенно если позволить душе с душою говорить, а еще лучше – соприкоснуться! Это как любовь с первого взгляда у людей.
– Как у Лиграна с Биной? – представила образы сородичей девушка.
– Не совсем, – покачал головой мудрый Бог. – Там магическая сущность твоего смертного отца подсказала. А ты помогла женщине поверить ему. Когда она примет магию вариаци, то и сама услышит песню души. Просто смертная оболочка является серьезной преградой для сплетения сердцевин. Химия тела может обмануть человека, поэтому он сомневается и в себе, и в своем избраннике. Мы очень рады, что и ваши сородичи, и вы с юным Хранителем нашли друг друга…
– То есть наши пары были сложены на небесах? – блеснула эрудицией Ира, и ее собеседник, рассмеявшись, постучал костяшками пальцев по деревянному подлокотнику:
– Согласись, что не совсем точное определение, но близко… Возвращайся к своему избраннику. Сейчас все продолжится!
– Вы им не покажетесь? – кивнула девушка на застывших богов, и увидев, как покачал головой мужчина, удивилась, – Но почему?
– Я один из многих, что откликнулись на призыв. Если я стану собой, то лишу их права выбора и свободы воли. Им нужно учиться этому, так же как созидать и оберегать… Иди!
Ира отвернулась от мудрого Творца и без колебаний заглянула в глаза Деба. Время вернуло свой бег, свойственный этому уровню мироздания. Парень посмотрел в ее очи, а затем, взглянув на русоволосого, прикрыл веки. Он услышал своего Создателя, пусть и через любимую. Однако, даже так получить весть, что Создатель, оказывается, постоянно был рядом – приятно. Особенно радостно, что Творец не покидал его. Теперь он точно знал к чему стремиться…
– Так где юница? – поторопили их с дальней трибуны.
Ирина, развернувшись так, чтобы, оставаясь в объятиях любимого, общаться с остальными, крикнула:
– Вообще-то, юницей обозвал меня присутствующий здесь Повелитель вод.
– Но твой уровень силы соответствует другой ступени… – удивился кто-то слева. Ирина покосилась на застывшего Повелителя вод и тут же услышала раздраженное. – Не отвлекайтесь на мелочи! Пока идет разбирательство, ответчик находится в стазисе, что для него создали независимые наблюдатели.
– Иррина прошла через насильственную смерть, которую – организовал для нее наш коллега, – внес пояснения вместо шокированной землянки Деб. – После чего ее сущность была заточена в ловушку-поглотитель и насильно перенесена в схрон водника.
– То есть до этого сущность девушки была еще сильнее? – заинтересовался кто-то с дальних трибун, и в Ире шевельнулось недовольство: “Все они в первую очередь ученые-исследователи?”.
Ей показалось, что подумала она тихо, но по ложам прокатилась волна смешков, а от Деба пришла добродушная подначка, завуалированная под разъяснение:
– Это наша природа, призвание и предназначение, – а потом он обратился к трибунам. – Могу засвидетельствовать, что ее сила возросла именно в схроне.
