Текст книги "Боги (не) любят (СИ)"
Автор книги: Адель Колуэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Когда последний рушник был закреплен, на поляну выскочило семейство лосей.
Парни даже головы не повернули на новых питомцев вожака. Зато жених крякнул:
– Это олешки?
– Ты сам сказал, что лучше быки, – возмутился Деб. – А тут вон и бык, и корова, и теленок, правда дикие. Телку почти два года. Он практически взрослый, и его можно запрячь в телегу.
– А его родителей под седло? – хохотнул Иссил и переменился в лице, когда увидел кивок Хранителя.
– Ну да! Я их ментально закодировал. Будут слушаться только нас, то есть признают своими седоками. Вы с Пардом – верхом. Мы с женихом на повозке, – оглядев нарядных парней, распорядился Хранитель Его взгляда на Лиграна хватило, чтобы рубаха и штаны последнего изменили цвет. Глядя, как сородич с изумлением осматривает обновки, шутник усмехнулся, – Поехали?
Когда на околице появилась таратайка в сопровождении двух всадников, то поселяне так опешили, что даже бревном не перегородили проезд. Скорость продвижения кавалькады и животные, что гордо и непринужденно несли седоков, просто шокировали охранников, отвечавших сегодня за доступ в деревню. Переполох, конечно, начался, да и про ворота вспомнили, но путники уже пролетели через центр села.
Возле дома старосты процессия остановилась, но опять ненадолго, только для того, чтобы принять в повозку старосту с его жинкой. Зеваки еще не успели собраться, а кавалькада направилась к дому знахарки. Самые смышленые из ребятни оседлали плетень возле избушки Бины. А взрослое население поспешало степенно, ведь понятно, что это за пришлыми приехали.
Опять ведьма как в воду глядела, когда настояла у себя их разместить. Но это и к лучшему! У старосты не сильно стребуешь свою долю, а все, чем ее одарят за гостеприимство, в народ пойдет, как откуп за долги.
Лоси неслись по улочке не пугаясь лая собак, не обращая внимания на суету во дворах. Да и где же это, люди добрые, смогли их приручить? Видать, издалека чужаки попали, потому что у соседей таких чудес не видели, да и о таком ни от кого не слыхали.
Каково же было удивление народа, когда навстречу всадникам из домика калечки выплыли две наряженные павы. В одной, по старенькому плату, узнали Бину, только непонятно откуда у нее обновы.
Молодцы, что приехали верхом на лосях, спрыгнули и бросились к белоликой девице, что поутру простоволосой разгуливала:
– Сестра Иррина, по добру ли? Здорова ли? Испугала нас.
Вроде не похожи, но есть в них что-то неуловимое – родственное. Оба высокие, плечистые, статные. Одеты одинаково. Стоят перед девкой, ручки ей жмут, в глаза заглядывают.
Светлые короткие волосы ветерок треплет, на крутые лбы пряди швыряет. На скуластых лицах улыбки. Дымчатые глаза под дугами русых густых бровей вроде сестру осматривают, а нет-нет, да на Бину поглядывают.
А чужачка, бесстыдница, при всем честном народе отодвинула платок и по очереди их обняла да в щеки расцеловала, приговаривая:
– Со мной все в порядке, мальчики. Ох, как я испугалась, – затем окинула собравшихся сердитым взором и нехотя поправила диковинную накидку. – Позвольте вам представить нашу спасительницу – очаровательную целительницу. Бина, – обернулась она к спутнице, – это братья мои: Пард и Иссил.
Оба молодца поклонились ведьме в пояс, как благородной. А та не будь дурой, возьми, да и ответь им, словно право имеет. Словно не ходит по деревне сплетня…
Ну да ладно, знахарке перед чужаками отвечать…
А перед домом начиналось действо, да по всем правилам!
– А чья будет красавица? – спросил юноша из повозки, пристально глядя на побледневшего старосту. А тот как воды в рот набрал. Сидит в таратайке, глаза отводит, словно его сватают. Заворчал люд, зашептал…
Но старостина жинка – баба бойкая, не растерялась:
– Так нашего роду-племени. Чьей же ей еще быть?
– И муж, детки имеются? – опять начал пытать юнец. А одет-то еще наряднее тех парубков, что возле девиц стоят. У него и рядом с ним сидевшего богатыря рубахи со штанами, словно снег белые.
Только вот чудо! Мужик вроде старше всех будет, но молчит. Глазами по толпе водит, вроде недруга выискивает. Да откуда же у него здесь ворогам взяться, коли только приехал.
Вот и старосте бы промолчать, да после слов парня влез:
– Да кому она нужна?
Жинка его чуть не зашипела как кошка, да при чужих сдержалась, только взгляды косые кидает. А Пард с Иссилом, услышав эти слова, обрадовались, развеселились:
– Ну, раз вам не нужна, то себе возьмем! – хохотнул один.
– Отец, хочешь себе такую умницу? – обернулся на старшего мужика другой, а тот вдруг кивнул молчком.
А парнишка из повозки опять не растерялся:
– Ну, коли у вас есть товар, а у нас объявился купец…
Вся толпа от такого поворота растерялась. Должны были своих забрать да уехать, ну коли на бабу нацелились, то сговориться о ней… А они выкуп начали, решили увезти знахарку. Это даже не сговор, это уже невесту забирают.
И ведь сколько лет эта перестарка никому не нужна была, а тут на тебе…
Кто-то в толпе гоготнул от неожиданности, но тяжелый взгляд молчуна тут же заставил заткнуться всех весельчаков. Он словно предупреждал, чтобы не вздумали с ним тягаться за невесту. Да кто же полезет против такого молодца. У него вон в плечах косовая сажень*, да руки как налитые.
(*Расстояние от носка левой ноги до конца среднего пальца поднятой правой руки взрослого мужчины. Составляет почти два с половиной метра. Со временем – слово сократят и образуется фразеологизм: “косая сажень”)
Тут выскочил вперед внук старейшины и встал перед ведьмой:
– Не отдам! Она моя! Вырасту и женюсь на ней!
Со всех оторопь слетела мигом. Рассмеялся народ, захохотали гости от его заявления. Вроде выходку постреленка можно принять за детскую шалость, а вроде как мужчины поселения, в его лице, попытались свою девку отбить…
А он стоит, сам чутка выше пояса сватам-братовьям, но смотрит храбро им в глаза и старается Бину за своей щуплой спиной спрятать. Выцветшие на солнце кудри ветерок теребит, рубашонка, не опоясанная тряпкой, болтается.
– Керрах! – обратилась к нему светлолицая. И откуда только имя его узнала?
Ах, он же их с озера выловил, а его брат вытаскивал, пока малой за подмогой бегал. Да только кого же посреди бела дня, кроме бабок беззубых да детей, в домах найти можно. Это сейчас немного народ подсобрался, а тогда…
Только их дед на завалинке грелся, да благо, что староста еще не уехал по каким-то делам, вот они и пошли ведьму сопровождать, хоть глава и ворчал, что это излишняя трата времени.
А сейчас сидит, словно рыба на берегу, рот раскрывает, да смотрит, как Иррина нахального пацаненка по голове гладит.
– Когда вырастешь, приезжай к нам. Мы для тебя тоже самую лучшую невесту найдем. Если в нашем поселении не отыщем, то из соседнего сосватаем.
– А чтобы не обижался на нас, что мы твою невесту украли, – хлопнул его по плечу тот парень, которого белолицая Иссилом именовала, – та бочка, в которой сестра с Лиграном к вам приплыли, тебе с братом в дар остается.
– А народу? – ожил староста. – Мы ее сколько лет кормили, поили.
– А народу? – задумался парнишка в повозке.
– Может, новый серп? – оглянулся на него Пард.
– Три! – воскликнул староста. – И эту повозку.
– Ты хочешь нас с женщинами пешком в дальний путь отправить? – прищурившись, заглянул ему в глаза паренек, и эти двое на мгновение застыли, вперившись друг другу в очи.
– Люд честной! – вдруг громко окликнул народ юнец. – А девицы молодые у вас не пропадали?
Побелел староста. Рот раззявил, губами шлепает, но молчит – слова вымолвить не может.
– Люди добрые, – вылезла вперед вдовица рыболова. – Вы что-то слыхали о моих дочурках?
Упал солнечный луч на паренька, высветил его фигуру, словно золотом облил, а тот глаза прикрыл и, подняв лицо к небу, заговорил тихо, отстраненно, но его слова слышали даже те, кто стоял в задних рядах:
– Три девочки погодки. Старшей четырнадцатая весна. Втроем пошли по ягоды и не вернулись. Сейчас на дальней заимке – в клетке. Сегодня он собирался отвезти их на окраинную заставу и продать. Спутал ему дорожку парнишка – остановил, когда он уже на стремя вставал.
Старостина жинка, что до этого гордой барыней сидела напротив молчаливого чужака, так шарахнулась от своего застывшего мужа, что вывалилась кулем из повозки чужаков. Ей, конечно, помогли подняться, но руки ее, после того как она встала твердо на ноги, не отпустили. А парень продолжал, слепо пялясь в небеса, шептать:
– Иррина удивила его белизной своей кожи. Он хотел ночью убить нашего собрата, а знахарку и ее гостью продать вместе с девочками. А этот домик – запалить. Вы бы подумали, что в избе он погиб, и потом его не хватились. И не увидела бы ты, бойкая женщина, – перевел он невидящий взор на старостину жену, – больше своего благоверного. Не вернулся бы он к тебе. Его схрон уже собран в суму. Он готов податься в бега. А все должны были подумать, что это пришлые набедокурили.
– Убивец, – понеслись возгласы из толпы. – Тать. Уголовник. Душегуб.
Люди начали переговариваться. Общий гул нарастал – превращался в ропот. Несколько парней побежали к домам и через несколько минут верхом унеслись за околицу.
Провидец очнулся и посмотрел с удивлением на толпу. Затем перевел взгляд на багрового старосту, истуканом сидевшего рядом:
– Только я не понял, чем тебе здесь не жилось? Говори правду – ложь не слетит с твоего языка.
– Надоела моя старуха, – зло зыркнул на спокойно его разглядывавшего парня обвиняемый. – Я просил вдовицу ко мне в дом отдать старшую дочку, та на дыбы встала. Артачиться начала, что не для того ягодиночку лелеяла. Вот и порешил, что в другом краю возьму себе молодую жену.
– А девки-то в чем виноваты? – проскрипел выступивший вперед старейшина.
– Девки – ни в чем, – зашипел душегубец, пытаясь зажать руками рот. – То их мамке было наказание. Не стоило давать мне от ворот поворот.
– Люди добрые! Мы для вас чужаки, и негоже нам совать свой нос в ваш правый суд. Забирайте своего повинного. Ваши видаки уже поехали, как вернутся, так и будете судьбу его решать, – крикнул до этого молчавший Лигран. Он выпрыгнул из повозки и подошел к потупившейся Бине. – А нас рассудите по совести. Мне жена надобна. Я хочу, чтобы стала ею эта женщина. Сколько откупа потребует?
– Староста же озвучил цену, – проскрипел старец. – Меньше нам уже говорить не след. Три серпа, и забирайте бабу, а ее долг перед общиной мы вам дарим, за жизнь девчонок. Так ли? – не оборачиваясь, обратился он к люду.
– Так! По праву! Пусть их, – раздались нестройные выкрики. А к старику пробралась, опираясь на клюку сгорбленная старуха. Подслеповато осмотрела мужчин и обернулась к девушкам:
– Ну что, Бина, прощай! – шепеляво прокаркала бабуля, и как аккомпанемент ее словам в толпе навзрыд заплакал ребенок. – Горько мне провожать тебя. Ты была хорошей ученицей.
– Горько! Горько! – опять понеслось из толпы, но на этот раз всхлипывали в основном женщины.
Знахарка покосилась на Иррину и начала разматывать свой плат. Стянув его с головы, она с поклоном передала его повитухе, затем поклонилась всем собравшимся и, еле сдерживая слезы, достаточно громко произнесла:
– Прощайте, люди добрые! Не поминайте лихом.
Попаданка не зевала. Только затих голос невесты, как над ее головой взметнулось белоснежное прозрачное полотнище ажурной фаты и накрыло знахарку до самой земли.
Лигран, улыбаясь, смотрел на новую дочь. Да и Бина оглянулась на юную волшебницу, и иномирянка увидела сквозь прозрачную вуаль и ее распахнутые глаза, и улыбку.
Дружный вздох бывших односельчан Бины был лучшим свадебным подарком для женщины.
Жених протянул невесте руку, а та в ответ подала свою, покрытую тонкой кисеей. Как гордо и важно вел он свою лебедушку к свадебной повозке. Как подхватил на руки и аккуратно усадил на скамью. Как с поклоном молодцы передали старейшему сундучок с выкупом, где оказалось больше обещанного. Как братья усадили рядом с молодой свою белоликую сестру, что им что-то тихонечко шептала.
Как, уже взлетев на лосей, один из них залихватски свистнул, а второй закричал:
– Ну что, честной народ, горько вам расставаться со своей знахаркой?
И ответ на вопрос пришел честный. Почти все в один голос сказали:
– Горько!
– Ах, отец! Подсласти людям расставание, – окликнул счастливого жениха второй. – Поцелуй невесту так, чтобы они за нее перестали переживать и поняли, что едет она в дом, где ее будут любить и беречь.
И ведь послушался молодца его родственник. Приподнял вуаль, но так, чтобы никто лик, отныне его женщины, не видел, да поцеловал при всех. А потом, поправив покрывало, обнял жену за плечи и крепко прижал к своему боку.
Оба парня засвистели. Их посвист подхватили и пацаны на плетне, и мужики, что, вторя за женихом, приобняли своих жен. А те раскраснелись, словно девки на выданье. Стоят, хихикают, на своих мужей глазками стреляют.
Тронулась не спеша повозка, следом плавно пошли лоси веселых молодцов. Все ускоряла ход свадебная процессия, а молодецкий посвист не прекращался, и его еще долго слышали за околицей.
Глава 16
Когда вариаци отъехали настолько, что сами перестали слышать звуки деревушки, Деб дал общую ментальную команду на остановку. Причем не только разумным.
Бина закрутила головой, и на ее суетливые движения тут же обратили внимание все без исключения, но первой наклонилась к ней Иррина:
– Что-то случилось? – тихо уточнила девушка.
– Да, мне надо отойти, – прошептала невеста и не заметила быстрый взгляд жениха и короткий кивок Деба.
– Пошли вместе, – покосилась на мужчин иномирянка, – ребята нас немного подождут.
Сопровождающие даже не стали делать вид, что они не слышали, о чем говорят их женщины. Иссил быстро подхватил на руки Иррину и поставил девушку на землю. Лигран, перемахнув одним прыжком через высокий борт повозки, протянул руки невесте.
Знахарка очень смутилась, когда мужчина обхватил ее талию и как пушинку приподнял. Она непроизвольно оперлась на его плечи, и вдруг оказалось, что он ее прижимает к себе, а ее руки лежат на его груди. И прозрачная, тонкая ткань свадебного покрова не мешает ощутить, как гулко бьется его сердце и как заливает жар стеснения собственные щеки.
Ира быстро отвернулась от парочки, чтобы случайно своей ухмылкой не спугнуть зарождение чувств. Но чтобы вернуть жениха с невестой в реальность, она громко пожаловалась побратиму:
– Мне очень надоел платок, – а потом словно невзначай поинтересовалась у попутчицы, – Бина, ты не будешь против, если я его сниму? По кустам носиться с такой завесой и практически без обзора достаточно проблематично.
– А? Что? – вынырнула из омута глаз Лиграна женщина. – Снимай, если тебе без него проще. Это я к вам еду. Мне ли порядки устанавливать? И ты права, – тяжелый вздох вырвался из груди знахарки, – по лесу в такой красоте не походишь. Можешь мне сделать обычный платок? Все же солнце у нас палит так, что без защиты быстро голову напечет.
– Не надо ничего делать, – убирая вуаль с лица невесты, улыбнулся Лигран, но видя, как побледнела его избранница, поспешил объяснить свои слова. – Прими от нас дар.
Он оглянулся на иномирную дочь, вспоминая, как называется новый платок, который она сотворила. Ира, улыбнувшись, шепнула Иссилу:
– Достань сундучок и открой, – затем, обернувшись к Бине, попаданка пожала плечами и промолвила. – Это все от нового рода тебе лично. Не невесте папы, не знахарке, что попыталась защитить чужаков от зарвавшегося старосты, а свободной женщине, которая может принять любое решение и сама определить свою судьбу. – целительница дрогнувшей рукой коснулась бирюзовой шали, зачаровано пальчиками обводя лепестки пиона. Подавшись к ней ближе, Ирина зашептала. – Бина, ты сама знаешь, что мы готовили эти вещи, чтобы отдать в дар. Теперь они твои. Ты можешь распоряжаться всем, что находится внутри, как своим добром.
– Я никогда не смогу за них расплатиться! – подняла глаза невеста, переводя взгляд с одного попутчика на другого.
Деб, услышав ее шепот, сжал челюсти так, что зубы заскрипели. Дожились! Его люди боятся подарки принимать, чтобы в долгу не остаться. Ох, как много ему еще предстоит выяснить, но уже сейчас хочется кого-нибудь провести через дестабилизацию и аннигиляцию, а затем зателепортить куда-нибудь. Но если он начнет с себя, то Иррина точно заставит младенцем вернуться.
– А мы тебе их не продаем, – приобняв, заглянул ей в глаза Лигран, а потом сильнее прижал к себе избранницу и зарылся носом в ее макушку. – Иррина права! Это твои вещи, и никто из вариаци никогда не будет на них посягать, как и попрекать ими не будет. Клянусь!
– Клянусь! – в один голос подтвердили его слова все присутствующие и, не сговариваясь, улыбнулись.
Светлячок возник рядом со знахаркой и, рассыпавшись искрами, впитался в запястья всех, без исключения, вариаци. Представители нового народа посмотрели дружно на свои руки, и заметив, что все движения у них происходят слаженно, чуть ли не синхронно, расхохотались. Когда смех утих, все быстро занялись неотложными делами.
Пока мужчины освобождали от упряжки лосей, девушки посетили просторы леса. Ирина не собиралась подсматривать за Биной. Просто знахарка по привычке решила приподнять подол и охнула. Естественно, землянка отреагировала на звук и, так получилось, что случайно увидела ее ноги.
Застаревшие шрамы от коленей до щиколоток заставили онеметь попаданку.
– Что это? – выдавила из себя сиплый шепот иномирянка.
Белесые, грубые рубцы исполосовали всю кожу на ногах женщины.
Знахарка покраснела и быстро оправила штанины:
– Это у меня с детства, – смутившись, отвела она глаза. – Мать умерла во время родов. Меня вытаскивали уже из мертвого тела ножками вперед. Переломали все кости…
– А сложить их правильно не хватило ума… – задумчиво закончила за Бину попаданка. – Получается, что у тебя родовая травма.
– Можно сказать и так, – покосилась на неё знахарка.
– Значит, ты полностью здорова? – уточнила Ирина.
– Если не считать боли в ногах и того, что их ломит на любую перемену погоды, то да, я здорова. У меня даже простуда редко бывала, – нахмурившись задумчиво пробормотала невеста. – Да и любая другая лихоманка проходила мимо…
– Давай дома попробуем нашими методами исцелить твои ножки, – смущаясь, предложила землянка.
Сейчас даст надежду бедняжке, а у них ничего не получится. Как исцеляет магия, Ире пока не известно, а до трансформации еще жить и жить. И вообще! Еще неизвестно, примет ли женщина судьбу вариаци. Будет ли у нее перерождение.
– Ой! – всплеснула руками Бина. – Мне и так рядом с вами настолько легко, что я не чувствую боли при ходьбе.
– Тебе было больно? – с ужасом уставилась на нее Ирина.
Невеста с опаской оглянулась на поляну, откуда доносились голоса мужчин, и недоверчиво покосилась на землянку:
– Так, а как по-другому? Я научилась ходить, не прихрамывая, только лет в шестнадцать, когда мне повитуха высказала, что к болящей знахарке никто обращаться не будет. Вот тогда я мучилась в поиске выправки тела при движении, чтобы хоть немного походить на односельчан, – рассказчица поморщилась и помотала головой, отгоняя неприятные воспоминания. – Но все равно ковыляние и скованность никуда не ушла. Да ты, наверное, сама заметила…
Голос Бины звучал все тише и глуше, как будто ей было стыдно за свое прошлое, хотя Ирине казалось, что женщина должна гордиться тем, что преодолела судьбу, подаренную ей неопытным целителем.
– Все в прошлом, – погладила землянка сцепленные в замок натруженные пальцы знахарки. Золотистая дымка с пожеланием здоровья сорвалась с пальцев юной ворожеи и впиталась в загрубевшую кожу рук, а губы шепнули. – Поверь, что все будет хорошо. Шанс, конечно, дает нам судьба, но решить, воспользоваться им или нет, ты можешь только сама.
В то время, когда девушки секретничали, мужчины по наказу вожака расседлали свой транспорт. Лоси уже были свободны, и парни, похлопав их по шее, грустно ждали, когда они умчатся в лес. Но каково было изумление людей, когда сохатые, пробежавшись по периметру прогалины, вновь вернулись к парням.
Деб сам смотрел с недоумением, как семейство гордых, диких животных напрашивается на ласку.
– Мы обустраиваемся здесь на стоянку? – раздался из-за спины Хранителя полный иронии голос Ирины.
– Нет, – мотнул головой лесовик. – Я сегодня испробовал телепортацию на Лигране, думаю, теперь вас с Биной переместить в детинец труда не составит.
– А что это парни никак не отпустят своих великанов? – усмехнулась Ира, оглянувшись на удивленную знахарку, что с ужасом смотрела на лесовика. – Бина, не переживай, это будет интересно. Хранитель с нами, если сам ошибется, то сам и исправит.
– Это когда я ошибался? – буркнул парень и сам покраснел.
– Все случается впервые… – подмигнула ему иномирянка. – Я так понимаю, что это рогатое семейство теперь намертво прилеплено к мальчикам?
Хранитель покосился на Иррину. Сказать, что опять угадала? Зачем? Она и так знает, что он не рассчитал сил, вложенных в посыл. Причем стоит и рассматривает их негаданное приобретение с таким восторгом, как будто не собирается его упрекать. Хоть бы заглянуть в ее душу. Хоть бы дала доступ…
Ира, словно услышав его мысли, посмотрела в глаза Деба, и парень увидел, что она восхищается силой и статью лосиного семейства, что переживает, как они воспримут их со знахаркой, если будут жить возле детинца, и верит, что он – Хранитель – сможет все это предусмотреть.
Оторвавшись от образов, что мелькали у девушки в мыслях, Деб обратился к парням:
– Ребята вас перекинуть к дому, или вы верхом поедете?
– Вожак, – воскликнули парни одновременно, переглянулись, заулыбались, а потом загомонили вразнобой:
– Ты серьёзно?
– Они действительно останутся с нами?
– Они будут жить рядом, но это не значит, что они будут ручными. Лоси – не коровы, как были свободными, так и останутся дикими жителями леса, что подружились с вариаци.
Пард с Иссилом хохотнули и бросились обнимать своих скакунов.
– А повозку куда? – озадачил хранителя хозяйственный Лигран.
– Развей, – пожал плечами Деб. – Надо будет – другую сделаешь.
– Подожди! – воскликнул Иссил, глядя, как нахмурился и напрягся кузнец. Побратим подскочил к телеге и вытащил из-под лавки небольшую корзину. Зыркнув сначала на вожака, потом на Парда, он, немного смущаясь, подошел к Бине. – Мы знаем, что сестра-Иррина потребовала дать тебе время для знакомства. Прими этого котенка, как единственная целительница нашего рода, пусть он станет твоим защитником и другом. Его мать пала в битве, и он бы погиб…
– Но как я буду за ним ухаживать, – доставая маленького гепарда за загривок из его схрона и рассматривая спокойно висевшего малыша, испуганно просипела знахарка, – это же хищник! Нужна клетка или сараюшка какая. Не буду же я ее в хате держать. Это издевательство над зверем: ни побегать, ни пошалить. Самое большее она меня будет подпускать к себе месяц, а потом наша девочка вырастет и станет охотницей. Да, красавица?
– Девочка?
– Красавица?
Одинаково потрясенно уставились на нее юноши-вариаци. Лигран с теплой улыбкой рассматривал свою избранницу, что храбро отринула все прошлое и пошла в новую жизнь.
– Не переживай, – хитро прищурилась попаданка, – твой жених тебе вольер для подруги обеспечит, а Хранитель подскажет ей, что ты друг. Да, Деб?
– Да, да! – проворчал лесовик. – Теперь со всеми проблемами разобрались? Пошли в детинец? А то уже слышен стук копыт.
– Поселяне с заимки возвращаются? – поинтересовалась Ирина и после единодушных кивков мужчин сама прислушалась к звукам. Ну, сетовала же девушка, что она горожанка и лучше знает шум города, чем звуки природы.
Вон Хранитель тоже адаптируется, но цокот подков уловил, а она не обратила на него внимания.
– Давайте дождёмся, – предложила Ирина, – вдруг наша помощь нужна. Все-таки девочки несколько дней были в плену. Как их кормили, никто не знает, и как обращались с ними, неизвестно. Обезвоживание, синяки, ушибы никто не отменял, а с нами знакомая им целительница. Да и мы можем, если что, помочь.
– Хорошо, – буркну лесовик, – но как только с ними разберемся, сразу домой. Хочу поесть и отдохнуть на своём кресло-ложе.
Встреча с освобожденными девочками, прошла достаточно быстро. Но не из-за того, что бывшим пленницам не нужна была помощь…
Зареванные, напуганные, чумазые. В грязных одежках. Как они уцепились за руки Бины – это надо было видеть.
Мужчин пришлось прогнать с полянки, чтобы расспросить пленниц, что и где болит. Оказалось, что сестрички отделались легким испугом. Староста только раз и использовал хлыст на младшей, чтобы старшие не кочевряжились и знали, кто за них будет страдать.
Бина, услышав это признание, заставила девчушку раздеться и смотрела на воспалённые раны сухими глазами целителя, в которых плескалась боль. Ира была шокирована, увидев исполосованную худющую спину девочки, и золотистая ленточка исцеления соскользнула с ее пальцев сама, как и губы непроизвольно шепнули: “Хочу”.
Этот изувер отходил малую знатно. От плеч и до поясницы было месиво. Кое-где кожа была сорвана до мяса. С учетом того, что воду он пленницам оставил только, чтобы не умерли от жажды, промыть повреждения не получилось.
Из ступора девушку вывел всхлип средней девочки:
– А не надругался потому, что за нетронутых дороже просить можно.
Слушая шепот и всхлипы малышек, Ирина закипала все больше. Раздражение сменилось злостью. Злость переросла в гнев. А когда Ира услышала рассуждения девчонок о цене за свою невинность, ярость затопила ее душу.
Она не заметила, как начала светиться, а ее волосы, что недавно были заплетены в косы, растрепались и упали ей на спину тяжелой волной.
– Изверг! – зашипела землянка, но ее голос разнесся эхом. Лес зашумел под напором упругих струй ветра, что усилился практически мгновенно, а в отдалении послышались раскаты грома, и грозовые тучи начали закрывать видимое пространство неба, отчего резко потемнело. – Если ему оставят жизнь, то не будет в ней покоя, пока он не искупит свои злодеяния. Все! Сполна! Я хочу, чтобы он знал, за что страдает! Он хотел рабами сделать свободных людей? Пусть на себе узнает, что такое бесправие и неволя! Он бил, зная, что ему не могут дать сдачу? Дай судьба ему равноценный удел! Что этот поганец нес? Жена ему надоела? – наэлектризованные волнистые пряди пушистым облаком поднялись над головой попаданки, а она уже кричала, глядя в небеса и протянув к ним руки, с которых срывались искорки. – Пусть забудет о женской ласке – она ему больше не нужна! Но если ему подарят смерть, то пусть он возродится женщиной!
В этот миг молнии слетели с обеих рук юной ворожеи и устремились в почерневшее небо. Но Ира уже этого не увидела. Ее глаза закатились, и она начала оседать на землю…
Ирбисса брела по вековому лесу и не узнавала мест, по которым ходила четыре года. Когда она вышла на светлую поляну, силы окончательно покинули ее.
Ослабевшие ноги начали заплетаться. Старческая спина сгорбилась от усталости. Девушке, вернее пожилой женщине, очень хотелось присесть отдохнуть.
Решив, что торопиться некуда, она выбрала сухое местечко под раскидистым деревом и тяжело опустилась на землю. Легкий ветерок овевал лицо и немного остужал кожу. Глаза старухи закрылись. Она провалилась в тяжёлый сон – полузабытье.
Но женщина не осознавала, что она спит. Ей казалось, что она всё бредет через тот же лес. Что опускается туман, в котором она утопает. И вдруг из дымки раздаётся голос:
– Ну, здравствуй, Избранная! Я ждал тебя. Ты не получила то, что хотела. Понесла незаслуженное наказание. Но у тебя ещё есть шанс. Если ты им воспользуешься, прайд будет твоим.
– Что я должна сделать? – закричала измождённая женщина, вставая на колени. – Я готова, Создатель!
– Просто сделай так, чтобы чужачка оказалась в моих чертогах. Пусть она умрёт, а ты сможешь занять её место.
– Эта тварь жива? – поразилась Ирбисса. – Мне казалось, что невозможно выбраться из той ловушки, куда я ее заманила.
– Она хитра! У нее получилось не только самой спастись, но и вытащить своего спутника, – раздраженно прервал ее Высший. – Поэтому мне нужен ловкий помощник, который имеет к ней претензии, то есть хочет от нее избавиться.
– Очень хочу! – бормотала старуха, закрыв лицо руками. – Но если у сильной девки не получилось с ней справиться, как это получится у немощной бабули?
– Тебе надо будет её просто уколоть или поцарапать одной из тех иголок, что я тебе дам. Другая для тебя. Чужачка провалится в сон, что будет подобен смерти. Именно в это время ты сможешь занять её тело. Для этого тебе надо будет уколоться сразу после нее. И в момент, когда сознание поплывет, пожелать переселение души в пустую оболочку.
– А её зверь примет меня? – вспомнила об особенности вариаци предательница.
– Ты смогла приручить своего хищника, – послышалась усмешка в голосе невидимки. – Неужели не приручишь ирбиса чужачки?
– А соклановцы не заметят подмены? – начала сомневаться отступница. – Вожак чувствует нас, читает наши мысли.
– Я прикрою тебя от него, – снисходительно успокоил ее голос, – но при условии, что ты подчинишь себе звериную суть Ирины. У нее очень странная ментальная защита. Но мой подарочек, думаю, чужачку удивит. Тебе же надо придумать, как сделать все так, чтобы на твое перевоплощение хватило времени, и этому никто не помешал.
– Поняла! – загорелись глаза старухи. – Мне нужно выманить её из дома, чтобы нас никто не видел, и никто не мог прервать. А что будет с моим телом?
– Тебе что важнее? – раздраженно уточнил невидимый собеседник, – Получить свой прайд или сохранить эту бренную оболочку? Выбирай!
– Я хочу наказать их! – воскликнула старуха. – Вчера я была юной девушкой, еще сегодня – могущественной колдуньей, а сейчас…
– Беспомощная старуха! – согласился с ней голос.
Но это прозвучало для Ирбиссы, как приговор. Старуха злобно ощерилась:
– Я убью чужачку! Они все пожалеют, что отказались от меня!
– Рад, что не ошибся! – довольно хохотнул ее собеседник. – Тебе пора. Просыпайся.
Старуха подорвалась, как будто не спала. Словно ее пнули. Глаза распахнулись сами собой. Злоба бурлила в душе, заставляя частить сердце и мешая дышать.
Мирная картина светлого дня, щебет птиц и легкий шелест листвы постепенно успокаивали ее. Мысли перестали путаться, но взгляд еще лихорадочно метался по поляне, выискивая непонятно что.
К сожалению, ненадолго! Шорох травы привлек ее внимание, и женщина оцепенела…
Ее глаза распахнулись. С губ сорвался непроизвольный всхлип. Страх смерти сковал ее тело, хотя сердце пыталось выскочить из груди. От ужаса старухе показалось, что воздуха рядом с ней нет…
В паре метров от Ирбиссы напружинилась гадюка.
