Текст книги "Боги (не) любят (СИ)"
Автор книги: Адель Колуэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
– Папа, что такое нарожник и при чем тут металл? – еще на выходе решила уточнить Ирина.
– Ты вилы видела в своей жизни? – хмыкнул кузнец.
– Вилку точно видела, – в ответ фыркнула землянка. – Те же вилы, только в руке помещаются. Ты же сегодня во время завтрака видел столовые приборы. Еще рассматривал их внимательно. Может, такой набор подарим?
– Ножи не дарят! – отрезал кузнец.
– Почему? – удивился Деб.
– Нож – символ смерти и горя. Защитник, что обязан убить врага. Их не покупают, а куют на заказ, для конкретного человека, – пылко заговорил Лигран. – Мы, кузнецы, закладываем в него информацию о владельце, которому он должен служить. Его можно передать как верного друга в руки соратника, с которым ты вместе пролил свою кровь. Но если его подарить другому человеку, как безделушку, то нож будет мстить и новому, и бывшему хозяину.
– Хорошо, хорошо, – подняла перед собой руки девушка. – Вернемся к нарожнику. Что это? И при чем здесь вилы.
– Что ж тут непонятного? – удивился вариаци. – На деревянные рога вил надевают металлические кожухи-нарожники. И кстати! То, что ты сравниваешь со своей вилкой, называется копачи. У вил – два, самое большее три рога. С одной стороны, вроде все просто – расплющил металлическую пластину и сворачиваешь из нее…
Ирина краем уха слушала спонтанную лекцию Лиграна, ловила квохтанье кур из-за дома и смотрела на утоптанную дорожку, что от низенького плетня вела к дому, на колею, в пыли которой валялась достаточно упитанная свинья. Слышала заливистый лай собак, а в голове крутились мысли: «Что нести дарами? Как выкупать невесту?».
Девушке показалось, что ей стали понятны шуточные обряды, что были на Земле. А ведь когда-то они имели огромное значение. Подношения от новой семьи были обещанием обеспечить девушке достойную жизнь в будущем.
Учитывая, что брак должен скрепить союз не только молодоженов, но и двух семей, само сватовство уже не выглядит чем-то легким, как сейчас считается, считалось… как считали ее ровесники в прошлой жизни.
Несмотря на то, что ее мыслей никто не мог услышать, чтобы не сглазить светлое будущее Летхе, Ира трижды плюнула через левое плечо. Уф! Сложно думать обо всех привычных вещах, что когда-нибудь и здесь станут явью в прошедшем времени.
Так вот!
Явиться на знакомство с семьей невесты с пустыми руками – унизить себя и проявить неуважение к людям. Принести не те подарки – оскорбить. Так не только отказ можно получить, но и врагов на всю оставшуюся жизнь заиметь. Если, конечно, от обиды не убьют или не захватят в плен.
От этих мыслей Ирину пробил озноб. Вспомнилась история, как княгиня Ольга наказала за неправильный подарок древлян.
Ну решили сдуру мужики, что лучшим даром для правящей княгини из Киева будет смерть ее мужа и новый мужчина из их рода.
Нет простить да посмеяться над глупостью людской… Киевлянка же два посольства порешила, а потом сама отправилась мстить и город спалила… Сейчас девушка поняла, что это был не вымысел. Не сказка…
И такой судьбы Ира совсем не хотела, поэтому лихорадочно искала, вспоминала что-то подходящее. Чтобы при виде дара душа поселян развернулась, а свернуться забыла!
Тонкие пальцы скрутили уже ворсинки в жгутик, при виде которого родилась идея. Чтобы не терять времени, землянка прикрыла глаза, пальчиками прихватила кушак и начала творить …
"Что там Бина говорила? Рухлядь? Будет вам мягкая рухлядь! Меха не обещаю, но такого вы точно не видели", – думала Ирина, вытаскивая из закоулков памяти самые красивые платки.
Перед внутренним взором возникло фото: девушка держит в руках шаль. Гладь узора расположена так, что если покрыть голову, то вышитая золотой нитью жар-птица устроится на спине хозяйки, а цветы, что распускаются вокруг обережной птицы, ложатся на плечи счастливой обладательницы такой красоты.
Единственное – на фотографии цвет основы был алым, а Ирина позволила себе его сделать белым.
Решив, что невесте тоже не помешает подарок, девушка представила и воплотила Павлово-Посадский платок, где на темной бирюзе основного поля расцвели лазурные пионы.
Староста – мужчина. Какие варианты одежды есть? Штаны – нельзя. Обувь – хватило Иссила, больше такой ошибки Ирина не повторит.
Рубаха – отпадает. Даже на Земле, в просвещенном двадцать первом веке, этот подарок неоднозначный, и его можно делать только близким людям, заявляя свое право на знание о них каких-то интимных подробностей.
И ведь недаром старые люди говорят, что если преподнесешь рубашку жениху, то подтолкнешь его к изменам. Психология – никуда от нее не деться.
Это все равно, что получить от незнакомца нижнее белье, или заявить малознакомому парню: «Ты мой»! Ира сама взбунтовалась бы, если бы ей намекнули, что она считается уже завоеванным, доступным трофеем. Что уж говорить о мужчинах?
Душегрейка! Вот это интересно. Конечно, женский вариант не подходит, но почему не сделать мужской вариант? Вспомнив кряжистую фигуру старосты, девушка быстро представила распашной атласный жилет с глубокими проймами и с двумя завязками на животе вместо пуговиц. Да очень захотела, чтобы внутри он был утеплен шерстяной прослоечкой. С цветом решила не баловаться. Белый, он и на Летхе белый.
Закончив с чарами, девушка осознала, что уже давно не слышит мужского разговора. Приоткрыв глаза, увидела, что оба ее спутника внимательно наблюдают за ней.
– Что? – бровка выгнулась непроизвольно. Вот недаром говорят: с кем поведешься…
– В руках у тебя, конечно, красота неописуемая, но твой наряд сейчас непозволительно прозрачен, – пробурчал, нахмурившись, Лигран.
Деб ничего не сказал, просто пожал плечами, развел руками и кивнул на вариаци. Пантомима понятная без слов: ему такие нюансы неизвестны – прислушайся к мнению старожила. Прислушается! Куда деваться? Сама говорила, что они жизнь лучше знают…
Бросив взгляд на свой наряд, Ирина вздохнула. Она опять стояла в том шелковом платье, что создал ей Хранитель при воплощении. Ну, может, чуть поплотнее.
– Это как? – уставилась она на парня.
– Трансформация… – то ли пояснил, то ли извинился естествоиспытатель. – Видимо, под твои фантазии поблизости подходящего материала не было. Вот и вытащила из того, что под рукой.
Попаданка кивнула, принимая объяснения к сведению.
– Пока остановлюсь на этом, – протянула она мужчинам свои поделки. – Мне все равно еще смотреть, как невеста оделась. Из ее дерюги заберу немного нити. Мне на задумку чуть-чуть не хватило. Я только себе накидку сделаю и уплотню ткань. Вы что-то придумали?
Лицо новоявленного отца расплылось в довольной улыбке, и он кивнул на завалинку. Ира оглянулась. Возле нее, на небольшой насыпи, стояло два сундучка, размером как небольшие саквояжи. Ни один из них Ирина не рискнула бы поднять, но для ее мужчин они были в самый раз.
Крышки были открыты, поэтому увидеть, что ближний пуст, а в дальнем лежат серпы, не составило труда.
– Вы где металл нашли? – поинтересовалась девушка, глядя, как аккуратно Лигран укладывает сотворенные ею вещи в свободный сундучок. Покрасневшие скулы отца не заметить было очень сложно. Разогнувшись, он виновато посмотрел на новую дочь и кивнул на улицу.
– Еще когда шли, приметил, да и подхватил потерянную подкову. Ну и вот… – почесал он стриженый затылок. – Но у меня та же проблема. От находки почти ничего не осталось, а смотрится еще не так богато, как хотелось. Пять серпов – это, конечно не один, однако в голову больше ничего не приходит.
– А если им тяпку подарить? – прищурившись на небольшой зазор между стенками ларца и стопкой серпов, выдала идею землянка. – Ну, только рабочую, режущую часть. Пусть сами к ней ручки приладят.
– Тяпку? – единодушно удивились мужчины и вопросительно уставились на нее.
– Па, я не знаю, как правильно это называется, – всплеснула руками Ира и, присев, на песке дорожки быстро начала рисовать этот сельскохозяйственный инструмент. – представь, что к проушине лезвие топора, чуть тоньше классического, но шире в режущей кромке, прикрепить не вдоль, а поперек. Такой приспособой удобно сорняки пропалывать. Подрубаешь под корень – растение погибает.
– Зачем убивать растения? – нахмурился Хранитель.
– Понимаешь, когда сажаешь овощи, то хочешь, чтобы они выросли крупными, а дикая трава их может задавить, не дать нормально развиться. Вот ее люди и убирают, – как сама понимала этот вопрос, так и объяснила землянка.
– Так это же сапка, ну мотыга, – удивился Лигран, рассматривая корявый рисунок. – У нас они тяжелые, из каменных осколков, чтобы рыхлить землю.
– Тяпка тоже рыхлит, – успокоила его девушка.
– Топор, говоришь? – прикрывая глаза, пробурчал кузнец, и Ира увидела, как со стороны смотрится их волшба.
Глава 14
Только что руки мужчины окутались легкой золотистой дымкой, а уже его ладонь крепко сжимает проявившуюся, словно из воздуха, металлическую пластину, что как пластилин принимала нужную чародею форму. То, что получилось у Лиграна, не было похоже на тот инструмент, что был в памяти землянки, но соответствовало тому рисунку, что еще был виден на песке дорожки.
– Такого тяпока ни у кого нет! – любовно укладывая корявое полотно в сундучок, прошептал счастливый жених. – Теперь наши дары больше похожи на подношения владык.
– А чем мы хуже? – подмигнула ему Ирина и, увидев его недоуменное удивление, пояснила: – Ты дружинник самого Хранителя Мира. Так сказать, один из трех его ближников. Так что мы не ровняемся с владыками, но только потому, что служим Духу Леса. Наша вотчина отныне – Зачарованная Дубрава. Правильно, Деб?
– Ты считать разучилась? – стрельнул в нее глазами лесовик и задрал надменно нос. – Вас четверо.
Стоит с гордо вскинутой головой, но искоса наблюдает, как округляются глаза иномирянки. А уж когда она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, сам не выдержал и прыснул от смеха, но подавился им, когда услышал:
– Что с Ирбиссой? – Ира стояла бледная и с замиранием сердца ждала ответ. Девушка понимала, что чуть не погибла из-за упомянутой особы, но страшно было услышать, что ее убили.
– Не знаю, – насупился Деб и, увидев, как взлетели брови девушки, объяснил. – Она хотела стать матриархом стаи. Казнить и миловать самцов, пользуясь своей неприкасаемостью.
– Как ее наказали? – раздался из-за спины Ирины спокойный голос знахарки. Девушка оглянулась. Бина стояла все в том же нелепом наряде, закутанная по самые глаза, и пристально смотрела на Хранителя.
– Я отобрал магию и звериную суть, а также обещанное за жизнь когда-то ею ценимого человека, – равнодушно пожал плечами Бог.
– Она… – закончить вопрос Ира не смогла, в горле застрял комок, что не давал ей не то что говорить, а даже дышать нормально. Но Деб понял, о чем она хотела узнать. Оглянулся на окаменевшего Лиграна. Заглянул в прищуренные глаза знахарки. И ответил на их невысказанный вопрос:
– Когда я уходил из Чертогов, она была жива и здорова, как обычная женщина пятидесяти лет, прожившая на Летхе всю свою жизнь. Ее судьбу решали наши собратья.
Облегченный вздох вырвался у всех слушателей. Деб невесело усмехнулся и напомнил смертным:
– Свататься идем или уже передумали? – заострившиеся уши слегка шевельнулись. – Ребята на подходе. Минут через десять будут возле околицы.
– Ой! – подхватилась Ирина и, уже затаскивая невесту в низкую дверь избушки, крикнула. – Дайте девочкам пять минут. Мы быстро!
И уже из сеней услышала негромкий баритон Лиграна:
– Прости, Высший, но тут такое дело…
Они действительно управились быстро. С учетом того, что землянке не надо было что-то выдумывать, она четко представляла свой брючный костюм. Сотворить его аналог на себе и Бине много времени не заняло.
Но, глядя на закутанную знахарку, девушка осознала, что ей тоже придется заплестись, чтобы не опростоволоситься и не подвести отца. Хватит, уже один раз на нее бросали косые взгляды.
Бина сама вызвалась помочь ей с волосами. Причем, когда женщина уже доплела ее не такие длинные косички, землянка подала ей широкую кружевную накидку:
– Я не знаю, как в вашем поселении незамужняя девушка должна его надевать. Помоги, пожалуйста, не опозорить всех вас, – видя, как знахарка всматривается в ее глаза, девушка продолжила. – Не придумывай ничего. Там, откуда я родом, уже давно женщины надевают что-либо на голову, только спасаясь от холода или палящего солнца. Я не говорю обо всех. Только о своем народе. Но я правильно поняла? Ты сама не знала, что думать про нас с отцом, именно из-за отсутствия платка?
Острый, цепкий взгляд просканировал фигуру девушки, да так, что у Ирины побежали мурашки по коже. Как она могла принять эту женщину за старуху? Расслабилась. Повелась на обращение мужиков.
А ведь видела и молодость рук, и отточенность движений. А что щурился человек, так в темноте этого, с позволения сказать, домишка любой будет приглядываться, как умеет.
– И вы действительно живете в Заповедной Чаще? – принимая тонкую паутину кружева, поинтересовалась женщина.
– Обустраиваемся потихоньку, – не стала лгать Ира.
– И твой отец не шутил, когда сказал о сватовстве? – наклонившись, заглянула в глаза недоверчивая невеста.
– Откуда такие мысли? – нахмурилась попаданка, но взгляда не отвела.
– Были тут любители познать, как живется с уродом, – буркнула под нос Бина и встряхнула вуаль. – Ох, Хранитель! Какая красота!
– Хочешь, я твой платок в такой же убор превращу? – предложила девушка, но Бина быстро замотала головой. Ее ловкие пальцы аккуратно укладывали и закрепляли кружево на светлых волосах, но это не помешало объяснить свой отказ:
– Ой! Не надо. Если меня отдадут в ваше селение, то я должна буду оставить свой плат нашей старшей женщине. Для односельчан перестанет существовать знахарка Бина, а появится чужая, возможно, мужня жена Лиграна. Что бы потом ни случилось, для всех я уйду из жизни вслед за вами. Не хочется потом жить с измазанными воротами, да и пристяжной не хочется оказаться.
– Не поняла, – оглянулась Ира. – Ты о чем?
Темное от загара лицо Бины стало бордовым:
– У нас, если девка не сберегла себя, то ей проще самой себе ворота испачкать, чтобы они в темноте казались отворенными. Потому как если это выясняется на свадьбе, то родня мужа мстит за обиду. Не до смерти, но…
– У нас такого нет, слава Хранителю! – просипела Ирина. – И надеюсь, что никогда не будет. Сильно издеваются?
– Да не очень. Испачкают сажей нижнюю рубаху невесты, наденут ей на шею веревку и водят по улице не прикрытую, позоря, – пожала плечами знахарка и опять принялась заматывать голову девушки.
Попаданка, слушая глухой голос женщины, чувствовала, как ту раздирает боль. У нее самой в душе разливалась горечь за всех девчонок, что по глупости или по слабости прошли через такие наказания и унижения.
А еще девушка осознала, что вокруг домика знахарки забор, пусть перекошенный, но есть, а ни ворот, ни калитки нет.
И если до этого разговора Ира думала, что отсутствие ворот – это признак дома целителя, то сейчас у нее мелькнула мысль: “А если это не так?”, но девушка ее тут же прогнала. Даже если “не так”, то она никому не позволит оскорбить эту женщину. И таких наказаний у вариаци точно не будет.
А Бина, словно не замечая, как заблестели от слез глаза девушки, продолжала:
– Или запрягают в телегу с лошадью и заставляют работать пристяжной. А когда у нее не остается сил, то стегают кнутом, как ленивую скотину. Поэтому и уточняю, не шутканул ли твой батька.
– С Хранителем не сильно пошутишь, – горько улыбнулась землянка. – Он чувствует своих созданных и знает все их мысли. Именно поэтому я попросила дать тебе время решить самой, хочешь ли ты быть с нами. – А потом смутилась, – Ну и, конечно, сможешь ли ты связать свою жизнь с отцом. Но ты не бойся, Дух Леса не даст тебя в обиду. Да и я буду рядом. – Пообещала и спохватилась. – Но насчет долголетия – это не прикол, то есть не юмор. Ты должна будешь уйти с непокрытой головой?
– А вот здесь и кроется подвох, – грустно усмехнулась Бина. – Когда девушку уже передали в новый род, то сваты вроде как накидывают на невесту покров, чтобы чужие теперь люди не зарились на их женщину.
– И в чем подвох? – не поняла Ирина.
– Если покров не накинут, то девица нужна не честной женой… – буркнула знахарка и замолчала.
– Не поняла, – нахмурилась девушка, пытаясь поймать взгляд Бины. А та уж слишком сосредоточенно обертывала ее шею. – Меня при встрече приняли за…
– А что непонятного? – зло зыркнула на нее женщина. – Мало ли, для чего потребны девицы. Благо если в работницы… но ты не похожа на девку, что огуливают…
– Спасибо, конечно, – едкая насмешка сорвалась помимо воли землянки. – А чем те девки от нас отличаются?
Удивление знахарки было неподдельным:
– Ты что, ни разу не видала таких? Да каждая горемычная, у которой младшая сестра умудрилась раньше замуж выскочить, такую судьбу имеет. Сначала страх в глазах, а со временем – этакая оценка всех встречных мужиков. Словно взвешивает, чем он за ночь заплатит…
Пока Ирина слушала о женской доле в таком, казалось бы, мирном средневековье, жгучая боль в ее душе начала перерастать в гнев:
– Так я тоже оценивала…
Но закончить мысль ей не дала Бина, которая горячечно зашептала:
– Ты смотрела прямо. Без страха, но и без приглашения. Раньше мне не приходилось видеть, чтобы женщина так взирала на мир. Даже дамы из семей обладателей глаза отводят, чтобы на чужаков не пялиться. Не знаю, как точнее это сказать, но не блудливый у тебя взгляд. Поэтому и не пустила я вас в дом к старосте. А то они из-за распущенных да коротких волос тебя уже записали в непотребы…
Высказала знахарка все, что на душе у нее накопилось, а потом испугалась.
– Не наказывай их, Высшая! Не со зла они, а от недомыслия. Просто решили, что тебя выкупили именно для утех, потому и не закрывают лика.
Пораженная, Ирина во все глаза смотрела на знахарку, пытаясь осознать обрушившуюся на нее информацию. Нет, она не была тугодумом, но ТАКОЕ у нее в голове не укладывалось.
Деб кипятился насчет долга перед сообществом? Так землянке понятен принцип кредита и рассрочки. Если кредитор честный, то должником, в принципе, быть не так страшно…
Это еще нужно сказать людям спасибо, что ребенка оставили на иждивение, а не поступили с ним как в Спарте.
А вот как Хранитель отреагирует на то, что в его мире уже существует другая кабала? Что можно вот так просто прийти и забрать человека практически в рабство?!
Получается, что, соглашаясь на брак, девушка вообще не знает, на что она подписывается. Практически она кидается в омут неизвестности: кем будет, для чего ее забирают из отчего дома.
Что новым родичам надо, то и будет исполнять…
– И это я насчет щипков возмущалась? – наконец выдавила из себя иномирянка.
– А меня никто и не щипал, – покраснела Бина и быстро отвернулась. – Готово. Пошли.
– Минутку! – воскликнула девушка. – Еще два вопроса, и идем.
– Ну, задавай, – тяжело вздохнув, остановилась возле проема женщина и как-то съежилась.
"Она точно боится", – мелькнула у Ирины догадка.
– Что можно предложить старосте, чтобы он на сто процентов отпустил тебя с нами?
В прошлой жизни где-то на просторах интернета Ире однажды попался ролик, как прорастал цветок. Сейчас на ее глазах повторилось такое же чудо. Сгорбленная спина знахарки медленно выпрямилась, голова поднялась, и женщина, как в замедленной съемке, оглянулась:
– Что? – переспросила Бина и тряхнула головой. Было такое ощущение, что она ждала чего-то другого и просто не поверила своим ушам.
– Я спросила…
Но хозяйка дома в мольбе вскинула руки:
– Это действительно то, что тебе хочется знать?
– Ну не только это, – немного смутилась Ирина.
– А что еще? – опять напряглась знахарка.
– Тебе надо будет что-то забрать из дома? – и чуть не упала, услышав:
– Здесь из моего только пара рубах да светлый образ Хранителя. Все остальное соседи выделили на проживание.
Про Хранителя Ирине хотелось ляпнуть, что он и так будет с ними, но прикусила язычок – чужую веру надо уважать.
Тем более, что эта вещь, помимо культового значения, может быть единственной памятью о родном человеке. Все же получается, что Бина такая же сирота, как и она, только росла не в детдоме.
Придя к ошеломительному выводу, девушка по-новому взглянула на собеседницу и твердо заявила:
– Забирай все, что нажила! Ты сюда не вернешься! И домового не забудь. Пусть он у тебя и хулиган, но это не повод с ним расставаться. А за его воспитание вместе возьмемся. Да?
– Да, – произнесла в прострации знахарка, еще не совсем понимая, на что она согласилась. – Батюшка Домовой, ты пойдешь со мной?
– Вот и хорошо! – обрадовалась Ирина, глядя, как закрутился, помогая хозяйке, дух домовитый. – Тебе помочь?
– Нет, – мотнула головой Бина и, вытащив небеленый кусок материи, расстелила его на столе. – Я быстро!
– Ждем тебя! – направилась на выход землянка, но вспомнила, что так и не узнала ответ на свой вопрос. Обернулась и чуть не рассмеялась. На холсте уже стопкой лежали пресловутые две рубахи, потрепанный фартук, старенький платок и гребень. А еще: веретено, спицы, игла, что больше походила на шило, нож и пара ложек.
Землянке очень хотелось сказать, чтобы женщина выбросила этот хлам, но увидев, с каким благоговением Бина смотрит на скопившееся «богатство», устыдилась. Не пробудили бы в тебе магию – ходила бы и не в таких обносках.
– Да-да! – очнулась невеста и стала связывать углы импровизированного баула. Ирина кинулась ей помогать. Когда они вдвоем затянули, пыхтя, второй узел, то землянка, обмахиваясь, вновь вспомнила, что хотела узнать:
– Ты не ответила, что за тебя старосте предложить?
Женщина тяжело плюхнулась на лавку и, прищурившись, посмотрела на домового, что продолжал носиться по хате:
– Тот сундучок с серпами и тяпоком, – пропыхтела знахарка, обмахивая лицо, – отдайте как выкуп. А на подарки хватит им рухляди. Тем более, что все собранные травы я оставляю. У повитухи сейчас есть новая ученица, вот пусть ее сюда и заселяют. А может, какой семье отдадут на расселение.
Ира тоже посмотрела на домовитого духа, что, остановившись возле лохани, смотрел наверх и что-то бурчал под нос, задумчиво почесывая бороду. Взгляд землянки зацепился за рушник, что остался висеть на рукомойнике. В этот момент она услышала голос Деба:
– Иррина, мы скоро. Не теряй нас.
– Хорошо, – шепотом отмахнулась девушка, а потом поинтересовалась судьбой тряпки у хозяйки дома. – А его не будешь забирать?
Бина покраснела и отрицательно махнула головой:
– Он настолько ветхий, что с ним уже ничего не сделаешь. Дыра на дыре… А от новой нити полотно расползается. Уж я его и штопала, и зашивала, и штуковала… Даже вам давала утираться основой для нового фартука.
Тут пришла очередь попаданки стыдиться, а она и не обратила внимания, чем руки вытирала.
– Подари его мне, если не жалко, – попросила Ира.
– Не спрашиваю, зачем, – покосилась на нее хозяйка и бросилась к тряпке, – видела, как вы чары плетете. Прими от всего сердца.
Поклон Бины был таким знакомым, что девушка поклонилась в ответ. Ирине даже показалось, что на полотне сейчас хлеб с солью появятся. Она приняла дар и улыбнулась:
– Благодарю от всей души! Я сейчас, быстро! – крикнула попаданка выскакивая на улицу. – Папа, Деб…
Но возле дома никого не было, да и сундучки исчезли…
Глава 15
Деб с Лиграном перенеслись на полянку в ближайшем пролеске буквально за несколько секунд до выхода Иррины. Еще когда иномирянка потащила невесту приводить себя в порядок, жених решился высказать свои сомнения Хранителю:
– Прости, Высший, но тут такое дело. Я представил, что к нам в поселение пешком пришли чужаки за невестой.
– И что? – не понял парень, почему нахмурился его собеседник.
– А то! – ударил кулаком в раскрытую ладонь кузнец. – Я бы решил, что это тати обосновались где-то поблизости и решили взять себе девку для нужд. Сам бы с ними торговался, а детей послал бы народ поднимать.
– Зачем? – удивился лесовик. Ну непонятны ему еще мотивы людей. Они согласны отдать дочь первому встречному, но готовы на него напасть, если он пеший…
– Как зачем? – поразился его недогадливости Лигран. – Кому нужны разбойники рядом с домом? Если бы пришлые сдались, то стали бы «невольными примаками», а нет – подняли бы на рогатины.
– Убили? – уточнил Деб и получил в ответ тяжелый взгляд и легкий кивок.
Потом кузнец, склонив голову, прислушался к разговору в доме. Лигран с тревогой смотрел на вожака, а тот, прислушиваясь к разговору девушек, все крепче сжимал кулаки.
– Ты слышишь, что моя ненаглядная рассказывает Иррине?
– Конечно, – рыкнул лесовик. – Это для человечков бревна преграда, а у всех нас слух тоньше.
– Получается, как в нашем селе баба без фартука на улицу не выйдет, так здесь без платка не показываются, – попытался отвлечь Деба жених. – То-то на нас встречающие так пялились.
– То есть это все правда? И они бы попытались вас с Ирриной захватить? – начал закипать Деб.
– Благодаря моей невесте мы живы и здоровы. – невесело усмехнулся Лигран. – Успокойся, вожак! Это жизнь, а они простые люди. Воевать мы с ними не будем…
– С ними – не будем. Я знаю, у кого нужно спросить о странных устоях людей.
Воспоминания о визитах коллеги закрутились перед Дебом. Его фраза на одной встрече: "Если тебе неинтересно с ними общаться, то я возьму жрецов на себя", – всплыла яркой огненной плетью, что больно обожгла его совесть.
Опять Иррина права! Он сам допустил такое в своем мире. Если бы не ее условие про семью и любовь, то он бы и в вариаци не заложил догму о почитании женщины, как потенциальной матери.
– Обновить кровь любому роду треба, – пытался достучаться до Хранителя жених, при этом сам закипая.
Никогда он не смотрел на бабские вопросы вот так – издалека. Оказывается, очень плохо все выглядит, можно сказать и жестче, но кому это надо. И так понятно, что за свою жизнь Лигран наломал немало дров.
Видит Хранитель, Ирбиссу он принял, как дочь, но как-то вопросы сватовства не всплывали в их семействе. Пард тоже шибко не торопился ожениться, но он парень, и его похождения к домику вдовы вроде смотрелись нормально… Тогда – до того, как они стали вариаци.
Кузнец вспомнил, как он кинулся на Ирбиссу, когда решил, что она загуляла. Перед собой-то можно не таиться – первой мыслью было: “Опозорила! Что люди скажут”, – даже представил, как ворота дегтем измажут. А теперь…
Не хотел бы он, чтобы его самого или его детей ждала такая судьба. Но и допустить, чтобы из-за общепринятых устоев пострадали люди только этой деревушки, не мог. Что потом о вариаци будут говорить? Что они звери и дикари? Вот и пытался, не веря самому себе, уговорить Деба – заступался за людей:
– Им было неведомо, кого занесло в их деревушку.
– Но силу покажем? – словно закончил его мысль глава стаи и, больше не обращая внимания на смятение соклановца, позвал попаданку, – Иррина, мы скоро. Не теряй нас.
– Обязательно! – нервно пообещал Лигран, молотя друг о дружку кулаками прямо под гладким, тяжелым подбородком. – Но нам надо будет въехать в эту Хранителем забытую деревню, как подобает жениху – с друзьями-воинами.
– Надо, значит, въедем. Прикрой глаза, сейчас узнаешь, какие ощущения от мгновенного перемещения в пространстве. Тем более, что вон твоя новоявленная дочь будущую приемную мать пытает…
И действительно, в этот момент попаданка спросила:
– Ты не ответила, что за тебя старосте предложить?
– Тот сундучок с серпами и тяпоком, – пыхтя, ответила Бина, – отдайте как выкуп. А на подарки хватит им рухляди.
– Вот и ответ на все наши вопросы, – расцвел в улыбке жених и с легкостью подхватил оба сундучка. – Осталось только возок смастерить…
– Глаза! – напомнил Хранитель, дотрагиваясь до плеча Лиграна.
Краткий миг перехода, и они уже стоят на прогалине в редколесье. Деб оглянулся, удовлетворенно кивнул и заявил:
– Займись повозкой, ты хоть представляешь, как она работает. А я призову ребят и олешек.
– Ребят понятно, а олени зачем? – растерялся жених. – Нам бы лошадей или волов…
– Кто сказал, что только быки могут таскать телеги? – невесело подмигнул ему лесовик и прикрыл глаза.
Иссил с Пардом, получив ментальный посыл от вожака, мгновенно сменили курс и через минуту уже были возле своих сородичей. То, что они увидели, могло бы их рассмешить, если бы не озадаченный вид Лиграна, который почесывал затылок глядя на телегу с высокими бортами из жердин.
А Дух Леса в своем истинном обличии отрешенно стоял посреди полянки, раскинув руки, и от него исходил мягкий свет, что виден даже в лучах полуденного солнца. Деб просматривал истории мировых линий. В кои-то веки он заинтересовался, как жили и живут его люди.
– Батя, о чем голову ломаешь? – поинтересовался Пард, трансформировавшийся в двуногую ипостась. Иссил, примостив в телегу небольшую плетеную корзиночку, уже осматривал повозку и проверял крепление колес.
– Я представлял что-то добротное, богатое. Чтобы издалека было видно, что други-переговорщики едут. Но получилось обычное. Как это сделать праздничным? – задумчиво проворчал Лигран, пожимая запястье сыну в знак приветствия. Теперь они на пару зажмурились и напряглись. И… Ничего не изменилось.
Иссил тоже прикрыл глаза и, не раскрывая их, признался:
– Украшают обычно лентами. Но я почему-то не могу представить их. Зато ясно вижу полотенце, что мать вышивала птицами. И понимаю, что его создать получится. Но не рвать же его? Может, рушники повяжем на бортах?
– А точно! – обрадовался Пард. – Это мы в знакомое село едем с лентами, а здесь мы явимся на переговоры, так что и полотнища должны быть видны издали, а то еще запрут ворота.
– Ворота все равно запрут, но хоть военную тревогу не объявят, – проворчал Лигран. – Твори рушники. Не хочу дольше нужного задерживаться.
– А что, если сюда вместо лав сделать сидушки со спинками, вроде тех кресел, которые мы разбирали в ложе, но, например, из лозы плетеные, – теперь схватился за голову Иссил и опять ринулся вокруг телеги. – Будет и богато, и необычно.
– Но тогда у нас места в телеге не останется, – возразил Пард. – Ни мешок бросить, ни бревно погрузить.
– Тогда давай лавочки со спинками сделаем, а под сиденье можно твои мешки складывать, – пошутил изобретатель, но соклановцы его юмора не оценили. В один голос рявкнули:
– Твори! – прилетело от Парда.
– И всем одежду как у тебя! – дополнил Лигран, вспомнив, как при ворожбе истончилась ткань платья у новоявленной дочки.
Иссил пожал плечами, прикрыл глаза и сотворил. Была бы Ирина с ребятами, удивилась бы. Посреди леса стоял добротный, простейший тарантас, на который в шесть рук мужчины повязывали длинные, праздничные, беленые полотнища с узкой полоской вышивки по торцам.
