Текст книги "Бузина и рябина (СИ)"

Автор книги: A_Plush_revenge

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Вряд ли Флитвик, – хмыкнув, ответил Фред. – Он бы вас, неоперившихся, предупредил. Разве я не прав?

Близнецы расчётливо поставили малышню напротив себя. Они не отпускали Майкла ни на минуту. Том, будучи невидимым наблюдателем происходившего, считал, что эти двое проявляли к младшему Поттеру излишнее и крайне двусмысленное внимание. Их жесты, движения и слова вызывали внутреннее напряжение и ощущение угрозы. В список очереди на получение магических оплеух Тёмный Лорд внёс Фреда и Джорджа, но, в отличие от Снейпа и семейства Малфоев, пока только карандашом. Ситуация с ними пока казалась туманной и неоднозначной.

Сначала все шуточки и проделки рыжих вызывали неуверенную усмешку, но когда они начали заходить слишком далеко, проявляя свою бурную натуру и кипение гормонов в крови, Реддл понял, что это не его ум был испорчен пороками взрослого мира.

«Так вот что есть настоящая мука мученическая…», – иронично вздохнул он.

«Что ты сказал?» – уловил, но не разобрал его слов мальчик.

Тёмный Лорд, не успел ему ответить. Да и, в принципе, он и не горел желанием этого делать. К его удаче тут же, сияя белозубой улыбкой, на подмостки вышел Златопуст Локонс в отливавшей при свете лучей новизной лиловой мантии. Казалось, что знаменитый герой своих же книг вспыхнул на сцене так же ярко, как фотоаппарат, снимавший его для обложки «Ежедневного пророка». И оттого очень забавно было наблюдать, как того сопровождала блёклая угрюмая фигура Снейпа в черном будничном одеянии.

Северус глядел на новоявленного профессора с кривоватой ухмылкой. Ветреный Локонс совсем не догадывался о жестоких кознях суровой реальности, которая выжидала его под самым носом. Он привычно улыбался и эпатировал неискушенную вниманием знаменитостей публику. А такие же наивные дети заглядывали ему в рот, с придыханием ожидая, как тот повторит свои книжные подвиги. Но, честно признаться, были и те из детей, кто имел вид расстроенный, едва ли не разочарованный. Всё больше и больше обитателей замка посещало сомнение, что холёный Златопуст был не так хорош, как он сам себя малевал.

– М-м-м… – сдерживая предвкушение, возбужденно прошептал младший Поттер. – Грядёт грандиозный пиздец. Дело идёт к мясорубке.

Пока преподаватель Защиты в красках и мишуре эпитетов объяснял правила магической дуэли, к Тёмному Лорду пришла весьма соблазнительная, оттого рискованная и оттого прекрасная, идея. Если Снейп вызовет в качестве дуэлянта Избранного, то он сможет незаметно провернуть один фокус, от которого он и Майкл останутся в выигрыше. Тома всё ещё ощутимо нервировало то, что по школе продолжал ходить слух будто бы именно Майкл являлся наследником Слизерина. И это стоило бы изменить. Пристальное внимания старика Альбуса было последним, с чем Волан-де-Морт хотел бы столкнуться на пути к своей цели.

– Экспеллиармус!

Громко.

Чётко.

Уверенно.

Ослепительно яркая молния вырвалась из палочки Снейпа. Локонса, как старый туфяк, отбросило на противоположную сторону сцены. Преподаватель Защиты съехал по каменной стене зала и распластался на подмостках. Да так громко, что многие поёжились, представив себя на его месте. Слизеринцы во главе с Малфоем гаденько захихикали. Гермиона, как любимая ученица Локонса, встала на цыпочки и в испуге прижала ладонь ко рту. Близнецы же выглядели впечатлёнными.

– Вау! Не каждый день можно увидеть Снейпа в деле, правда, Джордж?

– И не говори, Фред. Не зря ведь отец говорил, что Снейп бывший пожиратель смерти.

Младший Поттер удивленно повернулся в их сторону и навострил уши.

О пожирателях он слышал лишь однажды, от профессора Квиррелла. Ему тогда пришлось долго упрашивать учителя рассказать ему хоть немного о Том-Кого-Нельзя-Называть и о тех временах, когда его родители были живы. Вспоминая о Квиррелле, по спине мальчика пробежала неприятная дрожь. Учитель, в отличие от всех остальных жителей мира магии, был единственным, кто проявлял доброту и внимание к нему, в то время как внимание всех остальных было приковано к Гарри. Майкл до сих пор с негодованием вспоминал, как Макгонагалл в ответ на то, что любимец волшебного общества наплевал на предупреждения мадам Трюк, взяла того в команду по квиддичу. Да ещё и метлу (или, как выражался младший Поттер, «дурколёт») подарила поновее. И это не говоря о той обиде, которой мальчик затаил на Хагрида, когда тот преподнес на день рождения брату целую сову. Майкл тогда был слишком благопристойным и скромным мальчиком, и у него просто язык не повернулся сказать что-то вроде: «А мне?» Да даже Снейп, казалось бы, ненавидевший обоих Поттеров, всё же, если присмотреться чуть-чуть повнимательнее, из них двоих выделял именно Гарри. Квиррелл же был целиком и полностью предрасположен к Майклу, даже не замечая этого. Покойный учитель во внеурочное время, выслушивал всё, что у мальчика наболело на душе: о том, как ему не нравилось в школе, как ему одиноко на факультете, что его брат от него отдалялся… Чем больше он перебирал воспоминая о заикающемся учителе, тем больнее ему было воскрешать в памяти случай, когда Квиррелл, одержимый Волан-де-Мортом, напал на него.

Локонса, уже без мантии и с растрепавшейся прической, кое-как подняли на ноги.

– Слабак, – отчеканил Майкл.

Невилл, боясь, что его вызовут в числе первых, спрятался за одним из близнецов. Луна, не обращая внимания ни на кого, хлопала выжившему после атаки мастера подземелий Локонсу.

– Потрясающе сработано! – пытался замять свой провал за уверенными речами Златопуст. – Профессор Снейп применил на мне заклинание разоружения, и, как вы все видите, я безоружен. Благодарю вас, мисс Лавгуд! Волшебник без палочки всё равно, что сквиб! Браво, профессор Снейп, браво! Вы уж простите, мне проще простого было бы, отразить ваш удар. Но ученикам очень полезно увидеть. На этом показательная часть окончена. Ну же, давайте-ка перейдем к практике!

Снейп на эту софистику лишь раздраженно повёл бровью. Разделяя присутствующих на пары, учитель постепенно дошёл до пятёрки ребят, стоявшей у самого подмостка. Его прожигающий взгляд не обещал ничего хорошего.

– Уизли, будете бороться друг с другом. Долгопупс выйдете против Джастина Финч-Флетчли. А-а, Поттер…

Майкл, которого Северус выделил довольно неприятной интонацией, поспешил быстро и едко отмахнуться от него.

– А я без сменки, – без единой надежды на давно умершую совесть ответил Поттер-младший.

Снейп сложил руки на груди, пока близнецы едва сдерживали смех.

– И да, ещё я инвалид. Увы, мне нельзя драться! – изображая досаду и разводя руки в стороны, потешался Майкл.

Том неслышно прыснул, злорадствуя над бывшим соратником.

– Какая досада… – холодно протянул Снейп. – И что же Вы, мистер Поттер, будете делать при нападении чудовища?

– Хе-х, наверное, я умру! – без капли смущения продолжал издеваться мальчишка.

Майкл умудрялся для своих двенадцати лет парировать настолько ядовитым сарказмом, что Северуса воротило от него. Он переключил внимание на второго из братьев Поттеров. Локонс, почти не напрягаясь, поставил его против Грейнджер. Но профессор зельеварения вмешался:

– О, нет, – возразил Снейп с леденящей душу ухмылкой. – Мистер Малфой, подойдите сюда. Поттер, раз ваш ни на что не годный брат отказывается от учебной дуэли, то мы посмотрим как знаменитый Избранный сразится с Малфоем. А вы, мисс Грэйнджер, будете стоять с мисс Булстроуд.

«Идеальный расклад, не так ли?», – довольно подумал Тёмный Лорд.

Майкл на это лишь хмыкнул, даже не догадываясь о планах своего друга.

«Думаешь, кто-то даст им прибить друг о друга?» – пессимистично высказался он. – «Хрен там плавал».

Тем временем помятый Невилл спустился с подмостка, и, с трудом продираясь сквозь толпу, добрался до своего места.

– О, Невилл, ты еще живой? Вот же твари, скажи? Устроили тут петушиные бои, да ещё и высказывают своё «фе» на отказы сражаться.

Долгопупс на слова Майкла лишь вымученно кивнул.

– В Хогвартсе просто очень скучно… – протянула Луна, доставая кусок щепки из волос Невилла. – Зато здесь есть пудинг…

Внезапно студенты затихли, на помост вышли двое – сын члена Совета Попечителей и Избранный.

«Точно. Петушиные бои», – продолжая капать ядом, подумал Майкл.

Златопуст заголосил:

– Палочки наизготовку! На счет «три» вы должны разоружить противника. Только разоружить, никакого насилия. Раз. Два. Три!

Гарри занёс палочку.

Малфой опередил его, начав бой на счет «два».

Поттера откинуло.

Упав плашмя на помост, прямо напротив брата, он поднял собой небольшое облако пыли. Взгляды Поттеров столкнулись. Майкл, то откашливаясь, то смеясь, сказал:

– Ёперный театр, Гарри, посмотри на себя! Может, я и инвалид, но ты у нас, походу, просто корнеплод огородный!

Гриффиндорец, злобно рыча, подскочил на ноги и, несмотря ни на кого, ответил Малфою тем же заклинанием, которое поразило его буквально минуту назад.

Как и ожидалось от слизеринца, Малфой увернулся.

Раздосадованный Гарри, перемещаясь по сцене, своим шипением и недовольным видом дал понять, что он захромал.

– Ох, по-моему он подвернул ногу при падении, – отозвалась Луна.

Драко, воспользовавшись состоянием соперника, мгновенно взмахнул палочкой и крикнул:

– Серпенсортиа!

Раздался звук, похожий на выстрел.

На глазах ошеломленного Гарри из искр вылетела длинная чёрная змея и с громким шлепком приземлилась на пол. Зрители, стоявшие впереди, отпрянули в ужасе. Кто-то истошно завопил. Змея извивалась и недовольно шипела на всех вокруг.

Шипение.

Не от неё.

Все напряглись.

Змея тоже. Она хотела наброситься на ближайшего недоросля, но резко остановилась. Шипящий голос доносился со стороны Гарри. Ни с того ни с сего рептилия послушно опустилась перед Избранным, свиваясь в кольцо, как блестящая атласная лента. Её аспидно-чёрные глаза неподвижно уставилась на гриффиндорца.

Избранный, сам не понимая, почему, осмелел. Почему-то он был уверен, что змея больше ни на кого не бросится.

А тем временем незримый для всех Том Реддл продолжал шипеть на парселтанге, сея суету и сомнения в души людей, собравшихся в этом злачном месте…

====== Глава тринадцатая: «Возвращаясь к прошлому». ======

То, что последовало после дуэли в клубе, только усугубило расшатанное положение Мальчика-Который-Выжил. В зимние дни, буквально накануне больших каникул, произошло нападение на Джастина Финч-Флетчли, того самого пуффендуйца, которого чуть не укусила змея на занятиях, и на Почти Безголового Ника. Зарождавшиеся страхи, связанные с тем, что гриффиндорец, победивший в колыбели самого Тёмного Лорда, сам оказался наследником Салазара, да к тому же змееустом, приводили людей в настоящую панику. Но это только в стенах Хогварста. А что, если бы народная молва вышла за его пределы? Удивительнее всего было то, что всех особеннее всего взволновала расправа с Почти Безголовым Ником. Все спрашивали друг друга: как у Гарри могла подняться рука на бедное привидение? Какая страшная сила сумела поразить того, кто и так уже много лет был мёртв?

Все билеты на поезд Хогвартс—Лондон, уходивший перед Рождеством, мгновенно раскупили. Из школы ожидалось массовое бегство.

Фред и Джордж, которые так же, как и Гарри, жили и спали в башне факультета великого Годрика, по привычке обратили гнетущий страх в забаву и подтрунивание над золотым мальчиком. Только завидев Поттера, они всё бросали и важно вышагивали впереди него, громко крича: «Дорогу наследнику Слизерина! Падайте ниц, смертные, идёт самый великий маг…»

Майкл, успев пару раз застать перфоманс двух актёров погорелого театра, разрывался между желанием присоединиться к забавам и жаждой вдарить хорошенько Гарри в бубен за то, что тот якобы скрыл от своего брата факт змееязычества.

Могучая кучка детей, что недавно и поневоле сколотилась по воле близнецов, продолжала встречаться. Обычно они либо просто общались, либо общались и одновременно мастерили очередные амулеты. Луна, что было для неё привычным делом, проявила фантазию и назвала их сборище «Братством мраморного гнезда». Каждый раз перед заседанием их импровизированного клуба она важно поднимала руки в воздух и мистическим голосом говорила приветственную фразу: «Птицы, птицы, собирайтесь вокруг мраморного гнезда!» Так же она вырезала из дерева по кулону каждому из членов компании. Сносные украшения понравились всем. Они выглядели как фигурки животных, нанизанные или перевязанные шнурком из кожи. Близнецам попались две ласки, которые, если спутать кулоны, сцеплялись лапками и образовывали единое целое. Ласки подходили им как нельзя кстати: рыжие, юркие, прыткие, обладающие удивительной для собственных размеров храбростью и не менее удивительной наглостью. Луна сделала себе зайца, а Майклу по непонятному капризу судьбы досталась черно-белая птица с изумрудным хвостом и крыльями, отливавшими глубоким синим цветом.

– Сорока? – сдерживали смех Уизли.

– Да, а что? Майклу нравятся птицы, поэтому именно она… – объяснила Полумна.

– А мы думали, что наш джарви только чужих кошек любит подкармливать, а он, оказывается, всех тварюшек любит, – сказал Фред и потянулся рукой к аккуратно уложенным волосам Поттера в намерении их растрепать, чего Майкл, естественно, допустить не мог и ловко увернулся.

– А вот и не всех, – огрызнулся когтевранец, поправляя волосы. – Я, чтоб вы знали, не очень-то и жалую собак.

– О-у, ну прям как джарви! – умиленно сказал Джордж.

– Как и сороки, тоже… – отозвалась Лавгуд, держа в руке книгу с большой надписью «Орнитология». – Вопреки славе легкомысленных созданий, сороки, на самом деле, очень умные птицы. И ещё для отвлечения хищников сорока обычно строит не одно гнездо, а пять-семь.

– Так вот почему мы постоянно перемещаемся из класса в класс! – отозвался Невилл.

Ему, по одной известной Луне причине, достался кулон с диким кабаном. Он носил его с гордым видом и мыслью в голове, что дикий вепрь в геральдике символизировал мужество и неустрашимость. Хотя вряд ли Луна это знала.

Закрывая плотно окна, лишая солнечный свет любой возможности попасть в помещение, и зажигая огонь в импровизированной каменной чаше для гадания, явно позаимствованной из кабинета Трелони, дети расселись по кругу. Невилл, не вставая, достал со стола тарелку с сэндвичами и передавал ее из рук в руки.

– Ну что, Майкл, неужели сегодня настанет тот день, когда ты поведаешь нам о тайнах Иномирья, о которых Луна прожужжала все уши? – спросил Джордж.

Ему и его брату было крайне интересно послушать пару, как им думалось, сказочек о том самом бытие загробного мира, о котором многие говорят, но в который хотят верить только когда неуловимая дышит за спиной. Майкл бросил мимолётный взгляд на невидимого для всех, кроме него, Лося и поймал на себе его предостерегающий от глупых действий блеск чёрных, почти пустых глаз. Поттер и без него понимал, что чем меньше людей знало о таинствах по ту сторону, тем меньше у них будет проблем.

– Нет, об этом мы будем говорить точно не сегодня… Вы не готовы знать, что происходит по ту сторону изгороди… – провыл когтевранец с интонацией одного из тех медиумов, которого он видел ночью по телевизору, в перерывах между детективными расследованиями и мокьюментари-фильмами.

Близнецы только посмеялись над его репликой.

– Ну хорошо, может тогда ты расскажешь о том, что произошло с твоим братом в прошлом году, – предложил Джордж, – на самом деле?

– Байки о том что он победил Тёмного Лорда хороши, но крайне неправдоподобны, вряд ли заика Квиррелл всего лишь притворялся таким недалёким, – добавил Фред. – Гарри слишком гладко стелет.

– Да и что это за полоса препятствий такая, что её могут пройти какие-то первокурсники? Если бы мы знали, что там всё так просто, то сами бы по тихой прикарманили камушек.

Из-за пурги за окнами в замке было отчетливо слышно грозное завывание ветра. Ежась от холода, Невилл отпил из своей чашки перед тем, как заговорить. Он поймал на себе пристальный взгляд Поттера, немного поёрзал и поудобнее перехватил чашку.

– Мне казалось, что в прошлом году ты очень сдружился с профессором Квирреллом, – набрав в грудь воздуха, начал Долгопупс. – Ну, эм, ты всегда оставался у него после уроков. Я-я вовсе за тобой не следил! Ну, это ведь все видели…

Майкл был ошарашен.

Гриффиндорец стыдливо потупил глаза и начал жалеть, что вообще открыл рот.

– Невилл, блять. Да ты, оказывается, полон сюрпризов, – поморщив глаза, прошипел Поттер.

«Ты ведь знаешь, что можешь не рассказывать об этом, если тебе не хочется», – незаметно нашептал мальчику Том.

Тёмный Лорд, несомненно, думал о том случае с Квирреллом, как, впрочем, и о любых вещах, касавшихся его на этом свете. Его не столько тревожили возможные последствия его тогдашнего помутнения, сколько мысль, что то потрясение, которое он нанёс Майклу, могло серьёзно помешать ему в будущем. Однажды мальчик должен будет узнать, с кем откровенничал всё это время, а случай с прошлым профессором Защиты никак не способствовал выстраиванию доверительных отношений.

В комнате повисло неловкое молчание, прерываемое гулом ветра за окном и треском огня.

Майкл задумался о словах Реддла. И как будто бы по щелчку он вспомнил кусочек одной из прочитанных книг из маггловской библиотеки Литтл Уингинга. В книге сложными и умными словами говорилось, что после травмы человека преследует чувство незащищенности, и что люди, как и обстановка вокруг, могут казаться пугающими, что, по сути, было правдой. Майкла всё лето преследовала бессонница, которая изводила его не меньше, чем размышления о поступках и мотивах родного брата. Что удивительно, когтевранец пока не находил странным, что его страдания сошли на нет только после попадания в его руки злосчастного ежедневника.

Ещё в книге говорилось, что некоторым пострадавшим становилось легче от выражения своих чувств. Майкл решил, что, пожалуй, для этого был подходящий момент.

«Ты сам знаешь, что для тебя лучше», – обнадёживающе сказал ему Том. – «В любом случае, знай, что я с тобой».

– Ладно, хорошо. Это будет сложно но я расскажу.

Ребята заметно оживились, предвкушая предстоящую, как они думали, историю о страшной тёмной магии.

– Но вы дадите мне магическую клятву о неразглашении.

– Всего то? Я уже боялся, что этот малый возьмет с нас непреложный обет! – посмеялись Уизли.

Отложив свою чашу с чаем, Майкл прочистил горло и пустился в воспоминания.

– Начну с начала… С момента моего прибытия в Хогвартс, мой брат Гарри по чьей-то чужой инициативе, или же по своей собственной, стал медленно, но верно отдаляться как от меня, так и от нашей семьи в общем. Как я полагаю, он никому не рассказывал о том, что после «магического паралича» моего дяди, который произошёл в его присутствии, когда меня, во-первых не было в доме, как и в городе, и во-вторых когда я был в коме…

– Ты был в коме?! – поразился Невилл.

– Бля, Долгопупс, не перебивай меня! А то я передумаю вам рассказывать, – раздражённо ответил Поттер и продолжил. – Так вот. Моей семейке пришлось не сладко настолько, что моя тётка почти всё время, что я живу в этой шараге, живёт на мою пенсию по инвалидности. Можете так сильно не удивляться. Тут и пню понятно, что Гарри не стал бы говорить что-либо что могло бы подмочить его репутацию спасителя. Весь прошлый год мне было действительно трудно. Гарри развлекался тем, что пытался себя убить. Я бы от такой весёлой жизни, наверное, повесился, если бы не Квиррелл. Каким бы глупым и нелепым он не казался как преподаватель, но когда я общался с ним лично, он как будто бы становился совсем другим человеком…

Майкл на мгновение запнулся, как если бы ушёл в себя, чтобы подобрать правильные слова. Ему хотелось, чтобы новообретённые друзья поняли, насколько значимой тогда стала для него фигура Квиррелла. Причём настолько, что чуть бы не заменила отцовскую. Когда на младшего Поттера нападали хулиганы, тот всегда защищал его. Когда он приходил к нему после уроков в слезах и ссадинах, или когда ему просто было одиноко, тот никогда его не прогонял и всегда успокаивал. Квиррелл лечил его, делился с ним историями о путешествиях по миру, иногда учил парочке полезных заклятий. Заботился о нём.

– Он был мне наставником… Умным, терпеливым, заботливым. И неравнодушным к моим проблемам. Я никогда не замечал за ним чего-то такого. Он был, конечно, странноватым. Мне помнится, он даже иногда говорил сам с собой, что меня только интриговало. Сейчас мне кажется, что год назад я был буквально помешан на нём. Тогда меня интересовало только узнать о нём как можно больше. Поэтому в ночь, когда мой братец пошел спасать булыжник Фламеля, я, ничего не подозревая, хотел проследить за Квирреллом.

На мгновение прикрыв глаза, Майкл провалился в свои тревожные воспоминания о том дне. Тогда, в старом кабинете Защиты от Тёмных Искусств было темно и пыльно. Он, не успев зайти, почувствовал, как дверь с громким хлопком закрылась поочерёдно на все замки. Перед чёрной грифельной доской стоял учитель. «Тебе не стоило сегодня приходить, мальчишка», – вот что тогда услышал Майкл. Голос преподавателя был сиплым и пугающим, а пока он говорил, его тюрбан медленно стал сам по себе разматываться. Когда остатки ткани глухо упали на пол, с диким, неестественным для человеческого уха хрустом голова Квирелла повернулась к Майклу затылком, на котором было видно обезображенное клыкастое подобие лица с двумя горящими на нём красными глазами.

«Майкл!» – вырвал Том мальчика из кошмара.

«А? Я… Всё хорошо. Я в порядке», – пришёл в чувство Поттер. – «Мне правда необходимо кому-то об этом рассказать…»

– В тот день профессор Квиррелл как будто бы обезумел. Да и с физической точки зрения он перестал походить на человека. Что уж говорить о повороте головы на 270 градусов. Я пытался убежать, что ему, очевидно, не понравилось… Я пытался отбиваться, но что мог сделать я, одиннадцатилетний шкет, против здорового мужика?..

Тогда, срывая ногти о замки двери и истерично крича, Майкл пытался вырваться. Его повалило на пол неизвестным ему заклинанием. Болезненные, почти агонические ощущения пронзало всё тело вместе с током. И только потому, что он прокусил щеку, Майкл глотал все истерические звуки, что рвались наружу. «Любопытство скверная черта, Майкл», – врезался в памяти жуткий шипящий голос. – «А иногда ещё и смертельная… Но ничего, я обязательно преподам тебе частный урок хороших манер, но сначала я разберусь со своими делами…»

– Короче говоря, он скрутил меня, судя по всему, при помощи Инкарцеро, и отволок в свои покои… Вы, блядь, даже представить не можете, насколько мне тогда пиздец стало страшно. То ли бог услышал мои мольбы, то ли сам дьявол, но Квиррелл просто достал один из своих сундуков и запер меня там… Уже и не помню, сколько я провёл в темноте дергаясь при любом шорохе. Казалось, будто каждая минута тянулась бесконечно долго… А как только я почувствовал, что чары рассеялись, то рванул оттуда со скоростью света. Уже потом я узнал, что Гарри, чёрт его возьми, якобы вместе со своей братвой сразились с самим Тёмными Лордом! Причём когда я спросил у него, как же он умертвил Того-Кого-Нельзя-Называть, он начал мне вешать лапшу на уши, что тот просто сгорел, стоило ему к нему прикоснутся! Пиздабол…

Легкий снегопад, начавшийся ночью, превратился в настоящую вьюгу, унося за собой остатки этого дня.

Дети молчали. История Майкла их поразила куда больше, нежели фантастические способности Избранного. Она звучала куда правдоподобней, но… дав ответы на одни вопросы, она породила в головах присутствующих новые.

====== Глава четырнадцатая: «Сумеречные находки». ======

Прошло Рождество, а вслед за ним и новый год. После неформального ухода дяди Вернона из семьи тётя Петунья, на удивление, вспомнила о позабытых традициях своей родни и стала на все праздники пускать за стол братьев Поттеров. Родная кровь, как ни крути. Из-за одной этой детали Майкл ловил себя на мысли, что скучал по такой хоть и иллюзорной, но все же приятной атмосфере дома. Увы, в это Рождество от своей тёти Майкл получил лишь пакетик лекарств, набор нижнего белья и известие, что та вместе с сыном вернулась в Коукворт. Пока дядя был здоров, ему почти не составляло труда прокормить большую семью, теперь же держаться за некогда уютный дом бывшей Эванс больше не оставалось никакого смысла. Состояние родственника ухудшилось, и врачи не давали утешительных прогнозов. Скверные новости омрачали Майклу атмосферу праздника, но ещё больше его выводила из себя ничего не знавшая о проблемах семьи физиономия родного брата.

Тётя, опасаясь слежки магов, оставила дом на Тисовой улице почти нетронутым, забрав только самое необходимое. Она даже не выключила свет, в спешке покидая дом. А бразды правления дядиной фирмы перешли к его деловому партнеру, который без единого укора совести прибрал компанию к рукам. К печали семьи Дурсль, он прислал им лишь жалкие гроши и дешёвую открытку формального вида, на которую стыдно было даже взглянуть. В письме тётя просила, чтобы Майкл ни в коем случаи не говорил Гарри о смене жительства. Уставшая от бесконечных переполохов мальчика со шрамом, Петунья посчитала разумным, что непутёвый член семьи если и узнает, то аккурат на вокзале, а не будучи у директора за пазухой.

«Почему ты так беспокоишься о своей маггловской родне?» – с откровенным непониманием спросил Том, возвращая Поттера к реальности, отчего когтевранец прибавил шагу.

«Может тётя и относилась ко мне крайне халатно до того, как Гарри превратил моего дядю в овоща, но она всё равно многое для меня сделала и продолжает делать. Чего только стоило пособие по инвалидности! Даже представить себе не могу, какому дьяволу пришлось отдать душу, чтобы выгрызть его. Может я их и не люблю… Но они моя единственная родня. Кто в наше время вообще знает, что это такое ваша любовь? Любовь – это вообще страшное зло, как я считаю…»

Том лишь тихо рассмеялся на такую реплику двенадцатилетнего мальчишки.

– Майкл, куда мы идём? – борясь с одышкой, спросил Невилл.

– Да тихо ты! – просипел ему в ответ Поттер.

Зимний лес – тихий, величественный и волшебный – простирался на пути у троих школьников. Находясь среди голых, стыдливо трясущихся на морозе деревьев, детям казалось, что заснеженный Запретный лес был возмутительно бесшумен. Но нет-нет, а всё же улавливал слух негромкие вздохи лесной жизни. Едва уловимо пролетели над спящим кустарником сойки, из-за чего дети задрали носы к небу. Где-то шустрая белка пыталась растормошить у вершины ели красивую шишку. А то и непонятные духи леса с осторожным интересом взирали на непрошенных гостей.

Луна по-мышиному чихнула, прикрываясь руками в вырвиглазно-ярких варежках. Когда Лавгуд увидела их в первый раз на одном из близнецов, то немного подвисла, пытаясь разобрать хитросплетение узора, но когда она вышла из этого состояния, прямо, в лоб, так сказать, в непривычной для себя манере высказала ярое желание получить в подарок точно такие же.

Невилл, уже пообвыкнувшись с мыслью о том, что они находились в Запретном лесу, полном разнообразных чудовищ разной степени дружелюбия и прожорливости, намного спокойнее задал терзавший его всю дорогу вопрос.

– М-майкл, хоть я могу и показаться надоедливым…

Поттер остановился, не дослушав фразу Невилла. Снег под его ногами хрустнул, и мальчик развернулся ответить своему попутчику.

– Невилл… Чилипиздрик ты мой пугливый, я искренне рад, что ты перенимаешь нашу форму общения и уже способен построить что-то сложнее, чем подлежащее и сказуемое. Но когда я говорю, что это сюрприз, то значит, что место в которое я тебя веду, это сюрприз. Луни, даже не думай давать ему подсказки! Все члены Братства Гнезда там были, и только Невилл постоянно отказывал себе в восхитительном походе на наше секретное место. Теперь же он не отвертится!

Они наконец-то пришли.

Раскинувшийся пейзаж полуразрушенной природы явил собой кладбище под снегом, напоминавшее похожее с полотна одного немецкого маггловского художника* из библиотечной книжки Майкла по искусствоведению. Долгопупс какое-то время просто пытался проморгаться, надеясь развидеть примитивные каменные надгробия. Ему хотелось верить, что это были всего лишь жуткого вида пни, но реальность оказалась против него.

*Каспар Давид Фридрих «Монастырское кладбище под снегом».

«Что это за?..» – Тёмный Лорд пребывал в не меньшем изумлении, чем гриффиндорец.

– Да, Невилл. Это, мать его, кладбище! – торжественно заявил Поттер. – Год назад, после паломничества моего брата в Запретный лес, я тоже, знаете ли, осмелел. И, как видите, все ещё жив! – горделиво заметил Майкл, не уточнив, что у него, в отличие от рядовых магов, есть какой-никакой опыт выживания за пределами человеческих тепличных коробок. – Самые главные правила, так уж и быть, я озвучу. Их, к твоему превеликому счастью, всего четыре. Первое – запастись харчами и необходимым снаряжением в надежде, что оно нам никогда, блять, не пригодится. Второе – палочки, единственное оружие, которое нам доступно. Третье – идти только при свете дня. Ну и последнее, конечно же. Вы должны взять с собой того, кто знает дорогу и при случае спасёт вашу жопу.

Когтевранец обожал это место. Он считал его самым мистическим во всём лесу. Скопление старых могил отлично подходило для раздумий. И по атмосфере напоминало родное Иномирье, тоска по которому иногда больно колола в душу. Жаль, что глаза обычных людей не были способны разглядеть души тех, кто приходил навестить свои тела или таких же мёртвых знакомых.

Кладбищенская тишина успокаивала, но, увы, далеко не всех. Невилл едва взял себя в руки. Аккуратно обойдя припорошенные снегом плиты, он дрожащими руками смёл белые хлопья с надписей.

– Моя двоюродная бабушка говорила, что это миф… – нервно бормотал гриффиндорец, шатаясь от одного камня к другому и сверяя даты.

– Да-да, Невилл, можешь не спешить, солнце вовсе не через три часа будет заходить, – флегматично протянул Майкл.

«Как ты нашёл это место, малец?» – в очередной раз опешил Том, уже устав удивляться всему, что вытворял его подопечный.

Ещё будучи школьником он слышал о местной страшилке… Давным-давно, задолго до рождения Финеаса Блэка, что когда-то был директором Хогвартса, кто-то построил кладбище для тех неудачливых учеников, в особенности маглорожденных, чьи тела после смерти некому было забрать.

«Мне просто повезло. На самом деле в день, когда я его нашёл, я немного заплутал и подумал, что вышел на ближайшее поселение. Оказалось, что я просто перепутал энергию живых с энергией мёртвых. В принципе ничего нового.».

Том, приняв форму невидимой бестелесной сущности, также пустился в исследование захоронений.