Текст книги "Мой Господин (СИ)"

Автор книги: a_late_night_cigarette

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

– Я так скучала по тебе, – будто отвечая на его немой вопрос, произнесла девушка.

Ножка Лале легко перемахнула через борт, за ней вторая, глядя в глаза мужчине, она плавно опустилась вниз. Влад ощутил, как из груди резко вышел весь кислород, когда бедра девушки опустились на его сверху. Дотоле белоснежная ткань бесстыдно мокла, темнела, обнажая кожу внизу живота, поднимаясь все выше и заставляя исступленно смотреть, сгорая от желания коснуться. Лале опустила руки в воду и почти сразу, с тихим плеском подняла их вверх, держа пропитанную водой мочалку. Продолжая смотреть в голубые глаза Влада, она опустила мокрую ткань на грудь и с силой выдавила воду на себя. Ткань сорочки в одно мгновение превратилась в почти невидимую вуаль, совершенно не скрывающую горошины затвердевших, возбуждённых сосков. Влад тут же потянулся к ней, но неожиданно твёрдый толчок в грудь остановил его, заставляя откинуться назад.

Ладошка Лале заскользила вниз по груди мужчины, к ней присоединилась вторая, Влад задышал чаще, завороженный игрой своей королевы. Горячие ладони опустились вниз к бедрам, поглаживая их с внутренней стороны, но не касаясь самого напряжённого места, которое давно ждало её прикосновений. Лале мягко опустилась вперёд, продолжая дразнить мужчину руками, но теперь подключила ещё и губы. Она то давала себя поцеловать, то снова отстранялась, смещаясь к шее, ключицам, груди, покрывая каждый сантиметр желанной кожи горячим поцелуем. Когда её руки, наконец, накрыли член мужчины, Влад резко выдохнул, и, будто сорвав с себя оковы, притянул возлюбленную.

Теперь была его очередь ласкать её, напоминать себе до чего сексуальное тело сейчас в его руках. Сорочка бесформенным комом полетела на пол, ладони мужчины тут же обхватили и сжали небольшие груди, заставляя девушку тихо постанывать от удовольствия. Лале слегка приподнялась, подставляя грудь под поцелуи, терпя укусы и грубые посасывания, ощущая, как внизу живота стало нестерпимо жарко. Ловкая рука обхватила твёрдую мужскую плоть, Лале направила широкий член в себя, опускаясь бёдрами вниз ему навстречу, до конца.

– Влааад, – хрипло протянула она, ощущая, как узкие складочки, раздвигаются под его напором.

Мужчина шумно вдохнул и что-то хрипло выдохнул на румынском, помогая девушке руками насаживаться на его член. От её запаха и близости Влад буквально ощущал, как закипает кровь в венах, пробуждая в нем какую-то первобытную, дикую страсть. Обхватив ее одной рукой за талию, а второй под бедра, он резко встал, вырывая их из водного плена. Вода стекала на пол, но никому не было до этого дела, эти двое растворялись друг в друге и ничто не смогло бы сейчас этому помешать.

Лале оперлась ладошками на плечи мужчины, сейчас, когда он стоял на полу, а она была сверху, обвивая его стройными ногами, она ощущала его силу и свою хрупкость, что только сильнее подстегивало ее возбуждение. Бедра девушки двигались вниз-вверх, нарочито медленно, срывая с губ обоих протяжные стоны, Влад впился в нежную шею грубым укусом, смешивая боль с наслаждением, придавая ощущениям остроты. Лале прогнулась в спине, ощутив резкий прилив внизу живота и сдавленно вскрикнула, прижимаясь губами к виску мужчины.

– Для этого, любовь моя, у нас еще вся ночь впереди, – руки Влада с силой впились в бедра девушки и резко подняли ее вверх, лишая чувства наполненности, не давая желанной разрядки.

Лале тихо зарычала и призывно потерлась пахом о его живот, на что мужчина лишь коварно улыбнулся. Поднеся девушку на руках к столу, плавным движением он опустил бедра возлюбленной на деревянную поверхность, слегка отстраняясь и любуясь полученным результатом. Обнаженная Лале сидела перед ним, гордо выпрямив спину и смотря прямо в глаза самым распутным взглядом, ее тонкая бровь вопросительно выгнулась, ожидая дальнейших действий мужчины. Влад сделал шаг вперед, попутно раскинув коленом бедра девушки широко в стороны, два его пальца обвели контур ее лица, замерев на губах, слегка раскрывая их. Когда-то Лале была скромной девушкой, мало что знающей о том, что делают супруги за закрытыми дверями, но страсть к этому мужчине заставляла ее делать такие вещи, из-за которых раньше она бы просто сгорела от стыда.

Девушка приоткрыла губы, пропуская пальцы вовнутрь, медленно проводя по ним языком, дразня воображение мужчины, смыкая губы плотным кольцом, заглядывая прямо в его глаза, член Влада упирался в ее живот, будто издеваясь, напоминая о том, где она хотела бы его ощутить сейчас. Лале выгнулась всем телом навстречу мужчине, призывно постанывая, пальцы Влада тут же покинули ее рот и оставляя влажные дорожки вдоль груди и живота опустились на самую чувствительную точку её тела.

– Вла-а-ад, прошу, – Лале буквально взмолилась, направляя его пальцы внутрь.

Второй рукой Влад ухватил девушку за горло, приподнимая ее подбородок, заставляя кричать ему прямо в рот, пока жесткие пальцы быстро двигались внизу, подводя Лале к пику наслаждения. Желая доставить удовольствие своему Господину, одной рукой девушка обхватила его горящую плоть, пока вторая ласкала чуть ниже, заставляя мужчину хрипло выкрикивать грубые пошлости в порыве страсти.

Внезапно девушка остановилась и, будто замерев, проговорила:

– Нет, хочу чувствовать тебя, всего.

– Как прикажет моя Королева, – без лишних слов пальцы Влада покинули ее, но тут же на смену им пришел горячий член, без особого сопротивления входящий в истекающее соком лоно. Руки Влада притянули Лале за ягодицы еще ближе, заставляя вцепиться пальчиками в его сильные плечи, пока он грубо вколачивался, заполняя пустоту рваными движениями. По телу девушки пробежала дрожь, упругие стенки сжимались тугим кольцом вокруг набухшей плоти, спустя мгновение Влад излился в нее бурным потоком, заставив Лале громко выкрикнуть его имя.

Когда мужчина отстранился в поисках полотенца, Лале ощутила, как по щеке заскользила непрошеная слеза от переполняющего её счастья. В ту ночь они оба спали спокойно, укутавшись в объятия друг друга, не зная о грядущих тревогах.

***

Резкий порыв ветра за окном вывел Лале из сладкого плена воспоминаний. С той последней их счастливой ночи прошло четыре месяца, а если быть точной – 131 день. Эти счастливые воспоминания о близости и нежности мужа – все, что осталось у нее после его отбытия на следующий же день. На Южные границы Валахии снова напали наемники Османов, две деревни были сожжены дотла, а в сердце юной Лале поселилась тревога, которую она тщательно прятала под маской холодной рассудительности, так было всегда, когда она обсуждала государственные дела с советниками и городскими старостами, но не сейчас. Сейчас рядом была только сердечная подруга и ей можно было оставаться самой собой.

Нежные руки Александры легко водили по волосам графини, разделяя блестящие локоны. Подруга смотрела на свою Госпожу с беспокойством, уже четвертый день Лале почти не ела, её цвет лица отдавал нездоровым оттенком.

– Ваше Высочество, – фразу нетерпеливо перебили.

– Сандра, ты же знаешь, – устало начала Лале, – я не терплю между нами этого официоза, у меня здесь нет никого ближе тебя, сестра.

– Лале, свет мой, – статная, гордая фигура девушки опустилась на колени, – я знаю, как тяжело пребывать в неведении, но ты должна, – последнее слово темноволосая особенно выделила, – должна быть сильной. Теперь ты в ответе за вас двоих.

Тонкие ручки обвили аккуратный, но все же заметный живот под тонкой сорочкой. Лале невольно улыбнулась, ощущая тепло под своими пальцами.

– А он подрос, кажется, да? – глаза правительницы Валахии вновь заискрились, как было всегда, если она говорила о Владе, Аслане или ребенке.

– Точно, – улыбнулась Сандра, поглаживая колени подруги, – будет настоящий богатырь! А богатырям нужно соответствующее питание.

Одним грациозным движением Александра встала на ноги и протянула поднос с уже остывшей едой. Отбросив тревожные мысли, Лале без энтузиазма принялась за еду, пока Сандра ловко отправляла кусочек за кусочком в рот.

– Как ты сама справляешься? – глаза княгини уставились на подругу, ища поддержки.

Сандра жадно отпила из кубка, медля с ответом.

– Никак, – бесцветно процедила она, живое, красивое лицо знахарки в один миг стало похожим на маску, – по ночам даже успокаивающий отвар не помогает. У меня почти не осталось магии, лишь слабые крупицы былого потока.

Лале в ужасе уставились на подругу, погруженная в свои печали она даже не замечала, как тяжело приходится той, что ждёт, также как и она, ждёт любимого, от которого нет вестей.

– Вчера я решилась погадать, – губы Сандры снова припали к кубку, пока Лале жадно ловила каждое слово, надеясь услышать хоть что-то о двоих, – ничего не вышло, – грустно усмехнулась Сандра, понимая, что значит взгляд подруги.

– Может, оно и к лучшему, – Лале ухватила виноградинку и отправила в рот, – может лучше и не знать тревог и просто жить этот вечер, как ни в чем не бывало.

Сандра с пониманием кивнула, откидывая назад длинные волосы.

– Давай сегодня забудемся, – в ореховых глазах снова заблестели весёлые искорки, – у меня кое-что осталось из прошлой жизни в Турции.

Немного погодя, увесистый сундучок плюхнулся на кровать.

– Что это? – удивлённо протянула Александра, разглядывая затейливые баночки, извлекаемые из сундука.

– Это мои инструменты, я очень любила рисовать в юности, но здесь как-то забросила.

– И что же ты хочешь изобразить?

– Их, – в глазах Лале загорелся огонь.

Дело шло быстро – под смех и весёлые истории девушек на холсте вырисовывался гордый облик красногривого мужчины с задорными зелёными глазами.

– Его улыбка, – Сандра с нежностью смотрела на холст через плечо Лале, – мне так её не хватает.

– Мне тоже, – пальцы девушки крепче сжали кисть, будто это могло сдержать подступающие слезы.

– Лале, скажи мне, – голос Сандры стал тише, глубже, – он когда-нибудь сможет полюбить меня также как тебя?

Лале на миг замерла, обомлела, пораженная откровенностью. Перед глазами невольно замелькали сцены из прошлого: они, совсем юные в саду, голова Аслана на её бёдрах, мягкий свет запутался в его волосах, они весело хохочут, пальцы переплетены; тюльпановое поле, лёгкое шуршание стеблей и такие ясные, полные надежды на нежность глаза друга перед ней. Лале сглотнула и повернулась к подруге.

– Он уже тебя любит, только сильнее, – лицо Сандры вспыхнуло румянцем, – мы были детьми, двумя островками надежды друг для друга, а теперь он – мужчина. И его надежда, его любовь это – ты.

Не сдержав нахлынувших эмоций, от услышанного Александра крепко обняла подругу.

– Сандра, они вернутся, – Лале будто пыталась убедить их обеих этими словами, прижимаясь к смуглому плечу знахарки.

– Обязательно, – прошептала в ответ та, чье лицо сейчас было скрыто. Сандра с силой закусила губу, отбрасывая прочь черную тревогу, что сжирала ее по ночам, на мгновение по лицу девушки пробежала тень, но тут же исчезла.

Ночь пролетела, уступая место рассвету, робкие лучи осветили комнату, упали на нежные лица подруг, в изнеможении уснувших на подушках среди красок и кистей. Портрет огневолосого юноши покоился у кровати, рука Сандры будто в попытке коснуться любимого лица потянулась на перине.

Лучи рассветного солнца разостлались по земле, прогоняя мрак и страхи ночи, освещая сырую от крови землю и одинокого всадника на вороном коне. Волосы слиплись от засохшей крови, а руки налились свинцом, но всадник, движимый яростью, не сбавлял темп, загоняя уставшую лошадь, то и дело подстегивая кобылу, спеша в Тырговиште.

Не было усталости в его голубых глазах, не было и боли, была лишь ярость и злоба, жажда лютой мести. Он соберёт любые силы и вызволит друга из плена, не позволит призраку прошлого разрушить все то, что он строил все эти годы.

Откуда было знать отчаявшемуся королю Карпат, что его нежная, любящая Лале в этот момент стоит на краю пропасти? Откуда ему, съедаемому червями злобы, было знать, что в этот рассветный час под копытами кобылы отбивается не сырая земля, а судьбы трех, что навеки связаны с Королём?

За многие мили отсюда хрупкий тюльпан Османской Империи стояла гонимая ветром у самого края Северной Башни. Слезы на щеках давно высохли, а отчаянье сковало трепетное сердце льдом. Не суждено ей было соединиться со своим Господином, никогда ей больше не коснуться его руки, не насладиться видом его лелеющего, ещё не родившегося сына. Это было решено. Отрезано, вырезано из сердца вместе с куском плоти. Все, о чем болело в груди – ребёнок, невинное дитя, которое не должно страдать из-за их ошибок. Но жестокие строки не оставили выбора, не давали альтернатив. На следующий день она должна прибыть в лагерь Мехмеда и ответить за свои грехи во имя справедливости и Аллаха.

Холодные пальцы разжались, отпуская листок, разрушивший её мечты, отрезавший надежды. Собрав остатки воли в кулак, юная правительница спустилась вниз, чтобы объявить советникам о своём решении.

***

Тело исходило судорогами, сознание потихоньку возвращалось. В этот раз перенос дался тяжелее предыдущих, к горлу подступала тошнота.

– Лайя, ты слышишь меня? – твёрдые пальцы жёсткой хваткой впились в плечи.

– Да-да, – понадобился настоящий рывок, чтобы втиснуться в действительность.

Лео продолжал обеспокоенно смотреть на меня, потирая плечи, глаза друга, так невыносимо похожие на глаза Аслана из прошлого, больно резали по сердцу, но страшнее всего было не это. Страшнее всего было встретиться с глазами того, кто был там, был и помнил каждое страшное мгновение.

Повинуясь какому-то внутреннему зову, я наткнулась на лицо Влада, стоявшего в дверях. Казалось, его ноги вросли в паркет, не давая пошевелиться, одними глазами, общаясь со мной. Нам не нужны были слова, я знала, чувствовала, что мои видения всколыхнули его боль, вскрыли старые раны, раскаленным железом освежая давно зажившие шрамы.

Наше прошлое врывалось в эту комнату беспощадным потоком, но мы должны были это вынести, мы должны были вспомнить, чтобы идти вперёд вместе.

– Лайя, – голос Лео срывался, хоть он и знал довольно поверхностно о моих видениях, наш с Владом вид давал ясно понять, что в прошлом стряслось нечто ужасное, – скажи, что ты видела в этот раз?

Я нервно сглотнула, поперхнувшись собственным голосом, с немым вопросом я взглянула в глаза цвета летней бури.

– Вы погибли, – просто и резко, два слова выстрелили на поражение.

Влад широкими шагами подошёл к нам, опустившись на колени передо мной, захватывая мои ладони в свои, ловя мой взгляд.

– Умоляю вас, когда-нибудь простить меня.

Влад – воплощение мужества и стойкости, решительности, непоколебимости и твёрдости, сейчас был почти сломлен. Тяжесть прошлых грехов давила на волю мужчины, коверкая душу. Лео в недоумении смотрел на нас, его лицо вмиг приняло серьезное выражение.

– Влад, я знаю тебя недавно, – начал он, положив тяжёлую руку на плечо друга, – но, кажется, и неспроста, что ты всегда был мне братом. Я не знаю, что именно произошло тогда, в пятнадцатом веке, но никогда не поверю, что тебе действительно есть за что извиняться.

– Есть, друг мой, – лицо Влада будет почернело, – гордыня – худший из грехов, и я его вкусил сполна.

– Расскажи все, – тихо прошептала я, ощущая смесь трепета и ужаса, – ты должен рассказать, чтобы прошлое тебя отпустило, отпустило нас всех.

Влад коротко кивнул и начал свой рассказ.

Комментарий к Часть 4. Рассказ без начала

С замиранием сердца жду ваши впечатления в комментариях❤️

Видео к сцене Влада и Лале в ванной:

https://t.me/a_late_night_cigarette/40

========== Часть 5. Два прощания и одна встреча ==========

Влад коротко кивнул и начал свой рассказ.

В один момент глаза мужчины будто опустели, на его лицо легла тень, как

если бы воспоминания приносили ему физическую боль. Мы с Лео с усилием вглядывались в замершие зрачки друга, со страхом замечая, как перед собственными взорами замелькали смутные тени воспоминаний. Наши сознания будто объединились, подчиняясь чьей-то воле, и вот уже не было света комнаты – только сцены прошлого. Мы трое сидели в некоем подобии транса, ощущая, как слова Влада проникали куда-то глубже слоев сознания, открывая картины прошлой жизни.

Pov: от лица Влада

Когда до нас дошли вести о новой атаке Османов на Юг, мы незамедлительно выдвинулись туда с нашими лучшими воинами. Турки всегда превосходили нас числом, но на нашей стороне было одно преимущество – Аслан. Сделав лучшего друга главнокомандующим армией, я не пожалел ни на секунду, Аслан был не только превосходным воином, но еще и самым справедливым и смелым человеком из всех, кого я знал. Каждый солдат уважал его и был готов идти за ним в самое пекло. Когда мы добрались до предместий Турне, нас встретили разграбленные земли и сожженные дома, сотни крестьян остались без крова, турки творили настоящие зверства с местными жителями, на границе одной деревни мы наткнулись на целый сад из кольев. Османы не щадили никого, их жестокая казнь не помиловала ни старых, ни малых.

Спустя несколько часов, наши разведчики донесли, что отряд, совершивший эти беззакония, расположился неподалеку у русла реки Шерк, тогда мы разбили лагерь неподалёку и стали продумывать план наступления. На тот момент со мной было полторы тысячи прекрасных воинов, а отряд наемников насчитывал не более двух сотен человек, так что это была бы легкая победа.

Еще до наступления сумерек в наш лагерь въехал всадник – турецкий гонец. Он был один среди врагов, но почему-то позволял себе крайне вольное поведение. Гонец зачитал мне дерзкое послание Мехмеда, где тот давал мне «последний шанс», называя нас: меня, Лале и Аслана – изменниками и предателями, призывал искупить свою вину перед Великой Османской Империей и признать вечный вассалитет Валахии. По новому договору моя страна должна была ежегодно отправлять по 5 тонн золота и серебра Падишаху, а также две тысячи мальчиков и две сотни девочек знатных княжеских родов, что втрое превышало прошлые условия договора. К тому же, мои дети… – на этих словах Влад запнулся, но после небольшой передышки продолжил, – мои дети должны были отправиться в Константинополь, по достижению пятилетнего возраста, и стать подданными Мехмеда Великого. Последним пунктом договора был мой отказ от титула правителя Валахии, мое место должен был занять Раду, который, как стало позже известно, целиком и полностью перешёл на сторону турок. В приложении к письму также говорилось, что я должен прислать Мехмеду голову Аслана, ибо воин-предатель Османской Империи не заслуживает жизни под взором Аллаха.

Я в ужасе прикрыла рот рукой, поражаясь жесткости услышанного. Лицо Лео оставалось непроницаемым, но истинное состояние выдавали стиснутые до предела челюсти и руки, сжимавшие края брюк. Влад продолжил рассказ все тем же, холодным, бесцветным тоном, хотя в его глазах я могла прочесть куда больше, чем услышать.

– Нужно ли говорить, что я казнил наглеца, как только с его дерзких губ слетели последние слова? Именно его голову получил Мехмед в качестве красноречивого ответа на «перемирие». Мы выступили незамедлительно, я хотел покарать Мехмеда, убив всех его наемников и каждого воина, что осмелится ступить на мою землю и угрожать моим близким. Мною двигала чистая злоба и уверенность в глупости и дерзости Мехмеда, куда мне было слушать друга, который твердил о предчувствии беды? Слишком поздно я понял, что чутье не подвело Аслана… Когда мы въехали на место, где по данным расположился отряд наемников, то встретили лишь пустоту да водную гладь. Воздух тогда, казалось, звенел вокруг нас, и я затылком ощутил надвигающуюся опасность. Рассчитывая, что застанем небольшой конный отряд врасплох, мы взяли с собой лишь сотню всадников, отправив остальных обратно в Бухарест и, оставив только пару разведывательных отрядов в окрестных лесах – это была самая большая ошибка. Нас было слишком мало, и мы сами пошли в западню. Из темноты прилегающего леса на нас посыпался град стрел, следом вышла кавалерия, мощным ударом оттеснившая нас к воде. Мы оказались в плену, оставалось только прорываться вперед и надеяться выбраться живыми. По началу нам это удавалось, мы пробили брешь в рядах противников и направились туда, на несколько мгновений я даже поверил, что мы сможем выбраться от туда, но в какой-то момент меня оттеснили от Аслана. Трое конников пытались выбить меня из седла, и пока я отбивал их атаки, увидел, как пала лошадь под Асланом, видел, что его окружают. Видел, что мой друг в беде и ничего не мог сделать, чтобы ему помочь. Как только Аслана схватили, атака сразу закончилась, к тому моменту в живых остался лишь я и еще пятеро всадников, двое из которых скончались по пути домой.

– Что было дальше? – сталь в голосе Лео резанула по ушам, Влад почему-то вопросительно взглянул на меня.

– Меня не было с тобой, поэтому могу рассказать только свою часть истории, – сухо произнес он после недолго молчания и продолжил.

Я направился в Тырговиште, где меня ждал Венгерский посол, мы должны были обсудить условия взаимопомощи. От разведчиков я узнал, что Мехмед готовит масштабный поход на Валахию, намереваясь полностью подчинить себе мои земли, а Аслана забрали в стан врага, куда так просто не попадешь. Я рассчитывал на союз с Венграми, которые бы помогли зайти в тыл Османов, нанести им неожиданный удар, так как только лишь сил местной армии не хватило бы на полномасштабный поход против турков. Медлить было нельзя, поэтому я направился в путь сразу же, надеясь вызволить друга, но в Тырговиште меня ждали лишь предатели-бояре. Как только я прибыл в город, то меня взяли под стражу и заключили в темницу. Об остальном я узнал уже позже.

Взгляд Влада тут же потух и опустился вниз, плечи разом осунулись, статный мужчина за одно мгновение будто съежился, постарел.

– Аслана казнили? – на лице Лео на мгновение отразилось беспокойство. – Что случилось с Лале?

Влад поднял на меня полные отчаянья глаза, без слов отвечая на вопрос. В омутах цвета летней бури я увидела узника, мечущегося во мраке темницы, на его губах застыл отчаянный, немой крик, белесые кулаки с яростью вбивались в холодный камень, оставляя на нем крошево и кровавые следы. Я ощутила, как чьи-то ледяные пальцы сдавили виски, вытесняя сознание, насильно погружая в события прошлой жизни.

– Я видела, что случилось, – прошептала я, чувствуя, как взгляд Влада уносит меня туда, где когда-то оборвались наши судьбы.

Pov：от лица Лале:

Рука бежала по листу, оставляя размашистые буквы позади, косые строчки шеренгами выстраивались на плотной бумаге. Я знала, что нужно спешить, времени почти не было, но я должна была дописать, потому что не могла оставить любимого одного, желая хотя бы на бумаге оставить крупицы себя. Надеялась ли я, что смогу когда-нибудь вновь встретиться с моим Господином, что Мехмед сжалиться и отпустит меня? Нет. Я знала, что меня ждет там, видела это в своих снах, находила подтверждение в глазах Сандры. Век нашей с Владом любви был скоротечен, но я ни секунды не жалела о своем выборе и знала, что буду любить всем сердцем и до последнего вздоха. Надеялась я лишь на одно: что несмотря на всю боль, что доведется пережить, Влад сохранит в сердце Свет и, возможно, наши души еще встретятся на Небесах.

Единственная соленая капля растеклась по бумаге, последние слова были дописаны, и я резко встала из-за стола как раз в тот миг, когда двери кабинета с шумом распахнулись.

– Лале! – в комнату влетела насмерть перепуганная Сандра, и тут же кинулась ко мне, хватая за плечи. – Умоляю, голубка, не иди туда, там Смерть, – в нежно-голубых глазах стояли слезы, тогда как мои были сухи.

Я знала, что Александра придёт, знала заранее каждое слово, что она скажет мне, как и она знала мои ответы. Возможно, поэтому в её голосе было столько отчаянья. Неотвратимость – вот, что висело в воздухе между нами, словно Дамоклов меч.

– Сандра, ты же знала, что так будет, – я говорила без укора, будто смирившись со своей участью, – Мехмед разорит и подчинит всю страну, если я не явлюсь. И у него Аслан, – имя друга обожгло язык, но я продолжила, – к тому же, мы ничего не знаем о Владе. Если есть шанс, что заполучив меня, Мехмед смилостивится, я этот шанс не упущу. Это моя судьба, Сандра.

– Твоя, но не его! – в отчаянии закричала девушка, указывая на мой живот, слова резанули по больному.

– Я буду молить Мехмеда, чтобы тот позволил ему родиться, – голос предательски задрожал.

Сандра внимательно вглядывалась в мои глаза, силясь отыскать в них хоть малейший намек на сомнения, но ничего не нашла. Сердце юной ворожеи было готово разорваться от боли и отчаяния за меня, за Аслана, за Влада и нашего неродившегося ребенка, обессиленная голова девушки упала вниз.

– Я же поклялась защищать вас, я обещала Господину, – плечи Сандры едва заметно дрожали, и я мягко сжала их, наклоняясь к ее лицу.

– О, моя милая подруга, прошу, не кори себя ни секунды, – нежными движениями я пыталась стереть влажные потоки с лица Сандры, – только об одном прошу тебя.

Девушка подняла глаза и вопросительно взглянула на меня.

– Прошу, отдай Владу картины и мое письмо, не дай его душе погрузиться во Мрак!

Сандра коротко кивнула.

– Если Мехмед исполнит обещание и освободит Аслана, – начала я, но Сандра лихорадочно замотала головой, не желая слышать имя того, о ком так болело в груди, но я сильнее сжала крепкие плечи, пытаясь вернуть подруге крупицы былой стойкости. – Если Аслан вернется, умоляю, не живите местью за нас, найдите силы на прощение, – я порывисто притянула девушку к себе и прижалась к ней всего на пару мгновений, будто секунда нежности могла поколебать мою решимость.

Несколько долгих секунд, мы – две сильные в своём отчаяние женщины – стояли, смотря друг другу в глаза, будто прощаясь, стараясь впитать и одновременно наполнить друг друга силой, решимостью. Две пары глаз – лазурные и шоколадные, две пары рук – по-восточному тёмные и по-европейски светлые, такие разные во всем, но такие нужные друг другу, не было момента прекрасней, чем этот – последний миг тёплой девичьей дружбы.

– Позволь сопроводить тебя хотя бы до границы города, – Сандра вновь твердо смотрела на меня, а в глазах ее загорался неясный огонь.

– Я должна проделать весь путь одна.

Александра, дочь Семиона, снова лишь коротко кивнула, поджав губы. Давным-давно ей пришло видение о Ласточке, что полетела за своим Солнцем, и любовь их была сильна и жарка, как июльский день, но столь же неправильна, как две Луны на небосклоне. Сандра прекрасно знала, что у каждого в этой истории своя роль, а колесо Судьбы неотвратимо. Она поклялась защитить свою Госпожу, и она сделает всё, что в её силах.

– Да согреет Солнце тебя в пути, светлая Госпожа, да осветит Луна твою дорогу в ночи, – тонкие пальцы знахарки сжались вокруг моего запястья и тут же отпустили.

Как только Сандра покинула мою комнату, я выдвинулась в путь.

***

Усталость будто выжигала все чувства – мне никогда не приходилось так долго бывать в седле, но боль в ногах и пояснице парализовала мысли, отвлекая, принося облегчение. Я скакала весь день и всю ночь, делая лишь короткие передышки, чтобы лошадь могла передохнуть или напиться. Отчего-то именно сейчас, в мгновение, когда моя судьба была предрешена, я ощутила небывалую свободу, будто моя душа сливалась с бесконечными просторами лесов и полей, что сменялись вокруг меня. Ветер уносил волосы назад, трепал накидку, и я словно впервые почувствовала его свежесть, окутывающую каждый участок кожи. Я неслась галопом, вдыхая терпкий аромат полевых цветов и трав, на пороге гибели все ощущения обострились, и я будто ожила. Это было странно и неуместно, но мне хотелось чувствовать это непрошенное счастье, возможно, в последний раз в своей жизни.

Я неслась вперёд, низко наклоняясь к чёрной как смоль гриве лошади, крепко сжимая поводья до онемения в пальцах. Страх исчез, внутри все ликовало, когда я услышала топот всадников, приближающихся с двух сторон, а копыта лошади слегка утонули в песке.

– Неужели, ты настолько негодный всадник, если Лале-хатун тебя вновь обогнала? – насмешливый тон Влада раздражал горячую голову Аслана, тот подогнал лошадь и поравнялся с нами.

– Что за насмешливый тон? – недовольно фыркнула я. – Между прочим, я лучшая в нашем классе на уроках верховой езды.

Шутливый укор в моем голосе заставил Влада склонить голову в извиняющемся жесте, отчего его длинные волосы упали на лицо. Мне нестерпимо захотелось убрать их, чтобы снова видеть красивый профиль, но вместо этого я просто улыбнулась, глядя на сильные мужские руки, сжимающие поводья.

– Бардуш уже совсем никуда не годится, – Аслан ласково потрепал кобылку между ушами.

– Может нам стоит вернуться? – я обеспокоенно оглядела лошадь Аслана, но та лишь задорно фыркнула, мотая головой.

– Кажется, Бардуш согласна скакать дальше, – засмеялся Влад, выпрямляясь в седле, я невольно залюбовалась тем, как он уверенно выглядит, сидя верхом.

– Ну что, готовы? До озера осталось совсем немного, – Аслан хитро глянул на нас, и мы пригнулись, занимая стартовую позицию.

– Галопом! – закричала я, отдавая команду, и тут же натужно рванула вперёд, но все же неизбежно отставала от резвой лошади Влада.

– Влад! – закричала я ему вслед, силясь угнаться, но видение расстаяло в ночной тьме.

Я ощутила колючий холод на щеках и слегка сбавила темп. Вдалеке показалась кромка Дунайских вод, и в сердце вновь влилась тревога. Былая лёгкость исчезла вместе с мороком воспоминаний о тех, кто всегда был рядом и защищал, и, кого теперь предстояло защитить мне. Спиной я ощущала чей-то недобрый взгляд и, то и дело оглядывалась назад, пытаясь разглядеть что-либо в ночной тьме.

– Спешься, – послышался грубый голос, говоривший по-турецкий, и я резко натянула поводья.

Лошадь гневно зафыркала, врезаясь копытами в землю, из-за ствола ближайшего дерева вышла массивная фигура. Слезая с лошади, я заметила, как темная рука накрыла эфес меча, слегка обнажая сталь.

– Думаешь, я приехала упражняться в фехтовании? – с издевкой спросила я, кивая на его ножны.

– Не советую раскрывать свой прекрасный рот, хатун, – воин сделал шаг вперед, подставляя лицо под свет Луны, выдавший гнусную улыбочку на щербатом лице.

– Выбирай выражения, не с крестьянкой разговариваешь! – я прекрасно осознавала свое положение, но ни один мужчина не смеет так разговаривать с княгиней Валахии, супругой Карпатского Короля.

Мужчина стушевался всего на мгновение, явно не ожидая такой дерзости от пленницы, но тут же вернул лицу наглое выражение и кивнул кому-то за моим плечом. Внезапно грубые руки развернули меня лицом к боку лошади, заставляя расставить ноги в стороны и начиная ощупывать все тело.