Текст книги "Ромашка-1"

Автор книги: А Зю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

***

Ленчик, активно жуя и роняя крошки изо рта, вдруг обращается ко мне:

– Мария!

– М-м-м…

– А ты, получается, раньше встречалась с Романом?

Отправляю вилку салата в рот:

– Ну, да.

Жду, что дальше. Но он уже переключается на Сергея:

– А ты, получается, вместе с ним работаешь, я правильно говорю?

Тот тоже занят едой, но разговор поддерживает:

– Да.

– Ну и чо, как он?

Лизунов с хитрой физиономией покачивает головой. Не сговариваясь, спрашиваем хором:

– Кто?

– Ну, кто? Роман, ваш, конечно, кто еще.

Вот придурок, ему что, поговорить не о чем? Понимаю, если б мы были с ним знакомы не шапочно. Ставлю локти на стол, стискивая кисти рук, но они все равно иногда вырываются из-под контроля и норовят жестикулировать. Осторожно начинаю:

– Я знаю только одно, что он прекрасный человек…

Сергей меня поддерживает:

– Ну, могу это подтвердить, потому что у Романа Даниловича действительно железная хватка и чутье.

Леонид, продолжая жевать, недовольно тянет:

– Он же начальник твой, да?

Сергей с серьезным видом встряхивает своими кудрями:

– Ну, да.

Лизунов мерзко ухмыляется:

– Так его здесь нет, чего хвалить то?

Мы молчим. По себе меряет что ли? Дескать, мы c Сергеем такие сволочи, что не можем ругать в лицо, а только за глаза? Светкин кавалер видимо понял, что сморозил что-то не то и неловко пытается выкрутиться:

– Пусть не смешная, зато шутка.

Пригожин, кажется, недоволен, что усомнились в его честности и настаивает:

– Ну, почему же, мы с ним конечно разные люди, у нас разные взгляды, но … Мы вообще люди творческие…

Дорохина его перебивает – ей явно обидно и за пьяного ухажера и за его слова про Сереброва:

– Слушайте, а можно я свои пять копеек вставлю?

Ленчик поворачивается к ней, размахивая рюмкой:

– Свет, ты можешь вставить свой рубль! Чего-то поперло, я не знаю.

Видимо он считает свои перлы остроумными.

– Я Рому знаю с самого детства, можно вообще сказать всю жизнь! И лучшего друга и надежней у меня не было никогда! И, наверное, не будет.

Этот ревнивый упырь кивает и начинает вопить с набитым ртом:

– Поня-я-я-тно! Коне-е-ечно! Всюду Рома! Рома то, Рома се, мы с Ромой туда, мы с Ромой сюда!

Дружба между мужчиной и женщиной, она есть, конечно… Но она рано или поздно приводит к постели! Это не я придумал! Ну, уж братцы, извините, это так природа распорядилась матушка.

Светка снова пытается успокоить своего кавалера:

– Хватит, Лень!

– Ну что хватит, Света! Почему ты меня с ним не знакомишь? Куда ты прячешь его, скажи мне, Дорохина? Было что-то у вас, м-м-м?

Конечно, не было. Мы просто друзья. Светка раздраженно кидает салфетку на стол. Кажется, назревает скандал. Мне хочется ее успокоить, и я интересуюсь:

– Ты куда?

– В туалет!

Она быстро уходит, и Ленчик принимается за меня:

– Странно.

– Что, странно?

– Ну, женщины обычно в туалет парами ходят, гы.

Невмоготу больше видеть эту рожу. Пойду лучше искать Светлану.

– Да, ты знаешь, ты прав.

Решительно поднимаюсь. Опираясь одной рукой на спинку стула, другой на стол, нависаю над останками нашего обеда и смотрю сверху вниз на этого укурка:

– А хочешь, по секрету? Знаешь, почему никто тебя с Романом знакомить не хочет?

Лизунов, продолжая жрать, проявляет любопытство:

– Ну?

– Потому что, если бы он был бы здесь, он бы тебе все зубы выбил!

Сергей меня пытается успокоить:

– Маш!

Выпрямившись, подхватываю сумку и на движение Сергея, кидаю в его сторону:

– Я сейчас.

И отправляюсь к Светлане.

***

Нахожу ее у зеркала возле туалетов – пытается смыть расползшуюся тушь у глаз. Ее сумка стоит тут же, прямо на раковине. Ревела, что ли? Решительно подхожу и закрываю кран:

– Свет, хватит, а? Давай теперь воду будем лить из-за этого придурка!

Дорохина отворачивается и поднимает мокрые глаза к потолку.

– Ведь просила его – не пей!

Слушать эту ахинею невыносимо. Разворачиваюсь спиной и иду прочь, потом снова возвращаюсь. Вижу, что Светлане хочется выговориться и молчу.

– Ну, нельзя ему! Он, когда выпьет, совершенно другим человеком становится. Его несет!

Пускаюсь по новому кругу, а потом протестующе поднимаю руку, подкрепляя жестом слова:

– Ну, значит, он вдвойне придурок, если пить не умеет!

Недоуменно развожу руками, хотя это и неудобно, держа в одной из них сумку. Так бы и треснул ею этого козла по башке. Дорохина с несчастным видом продолжает канючить:

– Маш, ты прости меня, пожалуйста. Сама не знала, что так выйдет.

Я продолжаю мотаться туда-сюда. Ну, вот что за ерунду она лопочет? Наконец останавливаюсь и, надув щеки, всю нерастраченную энергию перевожу в тяжкий вздох.

– Фу-у-ух.

– Ты там извинись перед Сергеем… Самой жутко неудобно и противно.

– Свет, ни перед кем извиняться не надо! Тебе просто нужно бросить этого упыря раз и навсегда, понимаешь? Предлагаю сделать это прямо сейчас, пойдем.

Подаю пример и иду к выходу. Но недалеко. Слышу сзади жалобное:

– Ты не понимаешь.

Приходится возвращаться.

– Чего я не понимаю?

– Он не просто так пьет, ему в жизни чего-то не хватает.

– Мозгов ему не хватает, разве не понятно?

– Мы когда одни, он совсем другой... Он добрый, внимательный, заботливый.

Отворачиваюсь. Слушать весь этот бред невыносимо. Пальцами изображаю зажатую стопку:

– Водка показывает, какой человек на самом деле.

Дорохина отводит глаза с несчастным видом. Но я ее добиваю:

– А если забыла – пойди, посмотри!

– Он вообще-то не пьет. Я сама его таким впервые вижу! Ну, бывает там бокал пива… два максимум.

Свежо предание, но верится с трудом. Устроила мне дома истерику и все из-за чего? Терпеть издевательства этого идиота?

– Водка, пиво – какая разница. Свет мы сейчас про тебя говорим! Про тебя!

– Ну, он любит меня.

Мимо нас в сторону туалетов и обратно постоянно шмыгают какие-то люди, мужчины и женщины, я кошусь в их сторону и снижаю тон:

– Так, прекрати! Если хочешь быть жертвенной овцой – будь ей, пожалуйста. Только не надо приплетать сюда меня, да еще с Пригожиным, ладно?

Мои нерастраченные эмоции требую выхода, и я опять начинаю нарезать круги. Дорохина снова канючит:

– Я же извинилась.

Со вздохом возвращаюсь к ней. Похоже, это не лечится.

– Гхм, ладно.

Кладу руку ей на плечо, приобнимая:

– Свет, пойдем. Только имей в виду, если этот словоблуд сейчас чего–нибудь ляпнет…

Тычу в себя пальцем:

– Я могу не сдержаться, ты меня знаешь! Пойдем.

Дорохина стаскивает свою сумку с раковины и мы, цокая каблучками по плитке, гуськом, отправляемся обратно в зал.

***

Возвращаемся к столу, и я, придерживая сзади подол платья, как это делают женщины, усаживаюсь на свое место возле Сергея.

– Ну что мужчины, у вас все нормально?

Сергей кивает:

– Все в порядке.

Мы с ним переглядываемся, и я тихо интересуюсь:

– Ну, как вы?

Он старается говорить еще тише:

– Я думаю, что пора уходить, потому что он еще заказал водки.

Повышаю голос, чтобы слышали все:

– Ну, что дорогой, мы наверно пойдем уже, да?

– Конечно, дорогая.

Сергей берет мою руку и целует ее. В другое время я бы, наверно, ее отдернул. Не привык я, чтобы мужики мне руки целовали. Но сейчас не до этого и я как-то слишком спокойно реагирую, как будто, так и надо…. Ленчик пытается нас задержать:

– Как, а десерт?

– О нет, нет, мы в следующий раз! Спасибо.

Этот придурок, видимо, не может жить без пошлостей:

– А-а-а… Дома десерт. Свет, а может, заберем и тоже к ним? А чего – десерт вчетвером, а?

Шепчу Сергею:

– Попроси счет, попроси счет.

И тот кричит в зал официанту:

– А, будьте добры, рассчитайте нас, пожалуйста!

***

Покинув ресторан, мы с Пригожиным пытаемся поймать такси, но безуспешно. Приходится идти пешком по ночному проспекту, благо не очень далеко до дома… Город живет своей жизнью, шумят проезжающие машины, а мы не торопясь идем и идем…. В голове начинают копошиться всякие мысли... О себе, о жизни…. Что же со мной творится-то? Может, Машкино туловище колобродит? Не знаю… Гормоны там всякие… Слишком легко я поддался всяким бабским штучкам… с этим ресторанно – жениховским походом, с нарядами, с этими кудрями, которые, кстати, уже растрепались. Сергей видит, что мне зябко и стягивает с себя пиджак:

– Слушай, накинь пиджак, а то прохладно.

М-м-м, заботливый… Я не возражаю, так, действительно, теплей и уютней.

– Спасибо.

– Да, на здоровье…. Да, прикольный вечерок. Хэ-хэ.

– Действительно, я думала, знаешь, он никогда не закончится…. Слушай, откуда такие мужики берутся, а? Гондольер, вообще, редкостный!

На ходу поправляю рукой волосы. Кошусь на Сергея, он идет рядом, засунув руки в карманы.

– Ну, если, честно говоря, таких хватает.

Вот и наш подъезд, пора прощаться. Но обида за Светку, продолжает меня точить:

– А она, тоже, умница. Вцепилась в него, – «Он хороший, он чуткий, только ему пить нельзя». Великая русская чушь!

– Ну, у нас эта великая русская чушь зовется любовью.

Я не согласен.

– Ой, да прямо!

– У тебя есть какое-то другое объяснение?

Конечно, есть – бабское упрямство. Вбила себе в башку – любовь, любовь и чуть ли не на рельсы готова лечь. Почему, отчего и сама не знает. Но Дорохину обижать не хочется. Отворачиваюсь:

– Я… Не знаю. Я пока над этим не думала.

– Маш.

Поворачиваю голову и натыкаюсь на взгляд Андрея:

– Что?

– Э-э-э… Ты сама, когда-нибудь любила?

– В смысле?

Смотрю на него и не знаю, как ответить. То, что Машка меня любила – уверен и я ее наверно тоже. Во всяком случае, меня к ней влечет. Но это на текущий момент, не будешь же рассказывать о своих любовных победах в прошлом, тем более, что к Филатовой они не имеют никакого отношения.

– А разве у любви есть какие-то смыслы? Ну, если ты не хочешь отвечать, можешь не отвечать.

– Да нет, ну, почему же….

Отвожу взгляд в сторону. А ты Пригожин еще и романтик... Может сегодня ночь откровений? Может быть, именно сейчас, именно он меня и поймет?

– Знаешь, у меня вообще такое впечатление, что я начинаю пересматривать свою жизнь заново, свои чувства, свои принципы.

Не знаю, чего хочу услышать. Ответных признаний? Смотрю ему в глаза, но в них, только новые вопросы:

– То есть?

Наваждение спадает, и я отворачиваюсь.

– Ну, я не могу тебе объяснить, ты не поймешь, это слишком внутреннее…. Скажем так, пока у меня на это было мало времени.

– А разве на это надо время?

Одни вопросы. Зря я это все начал. Вопросов я и сам могу задать тысячу. Поправляю волосы, выигрывая время, и снова бросаю взгляд на Сергея:

– Ну, как выяснилось надо.

– Когда выяснилось?

Мне эта игра в вопросы и ответы уже неинтересна. Пытаюсь закончить разговор:

– Я же тебе говорю. Ну, я не могу тебе сказать, это слишком внутреннее умозаключение.

Пригожин вздыхает:

– Маш, я ничего не хочу сказать, хорошая ты или плохая. Просто констатирую факт, что раньше я таких женщин, как ты, еще не встречал.

Это точно. Никто не встречал. Я отворачиваюсь, мне нечего ответить. Пригожин продолжает топтаться рядом.

– Фу-у-ух, вот…, спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

– Пока!

Мы смотрим друг на друга… Смотрим в глаза… Я чувствую его взгляд, я чувствую его запах.. И словно начинаю проваливаться куда-то… Слабость разливается по всему телу, а ноги словно наполняются тяжестью… Я не могу двинуться…, да и не хочу… Просто плыть по течению… Сергей вдруг чуть наклоняется ко мне и тянется губами... Это отрезвляет и заставляет очнуться, сбросить наваждение, отшатнуться – я не гей! Растерянный, я не могу сейчас смотреть Сереге в лицо и отворачиваюсь. Моя реакция для Пригожина оказывается неожиданной и, кажется, расстраивает.

– Что-то не так?

Но мне не до сантиментов – я в панике, мне нужно срочно собраться с мыслями:

– Все, не так!

– В смысле?

Глупо бормочу первое попавшее в голову:

– А… В смысле я пойду, мне пора.

Он все равно быстро наклоняется и целует меня в щеку. Потом стремительно делает шаг назад, собираясь уходить. Окликаю:

– Сергей!

Тот разворачивается, и я, скинув с плеч пиджак, протягиваю его ему.

– А … Да, пока.

Он забирает пиджак из моих рук, машет рукой и уходит не оглядываясь. Смотрю вслед с легкой грустинкой. Ну вот, как и предполагалось, принц все же поцеловал в полночь Золушку, только не превратилась она от этого ни в жабу, ни в мужика, ни в принцессу. Какая-то моя сказка неправильная. Вздыхаю и поднимаюсь по лестнице в подъезд.

И что это было? Я конечно стараюсь соответствовать женскому поведению – это в первую очередь необходимо Филатовой, для ее существования без проблем, когда я вернусь в свое контуженое туловище. Но не до такой же степени!

***

Дорохиной дома нет, наверно уехала к своему недоделанному кавалеру. Прихватив бокал и недопитую бутылку красного вина, отправляюсь в ванную расслабляться – главное при этом не уснуть и не утонуть. Раздеваюсь, стараясь не смотреть вниз, перелезаю через край ванны и погружаюсь в айсберги пены. Улегшись, беру бокал с вином и делаю большой глоток – хочется побыстрее отвлечься от происходящего кошмара. Смотрю на плавающее в пене туловище и совершенно не могу увязать его с собой, со своим существованием, со своими ощущениями. Словно я в дурном сне… или компьютерной игре… Голова профессора Доуэля... Любопытство пересиливает... Я даже не уверен, мелькает мысль – вот сейчас дам команду руке – и ничего не произойдет…. Но она послушно тащится к туловищу и тыкает пальцем в мягкую проминающуюся плоть… Я трогаю сосок и тут же отдергиваю руку, испуганный новым ощущением… Черт, что я делаю? Лучше воздержаться от таких исследований… То что сегодня произошло на пороге дома шокировало и сильно меня озадачило…. Вот Пригожин тянется ко мне своими губами…. И я вроде бы и не против… Господи, какой ужас! Поднимаю ногу из пены и пристраиваю ее на краю ванны. Какая она непривычно маленькая и гладкая… Нет, нужно выпить еще! Глотаю остатки винища из бокала и погружаюсь с головой под воду… А потом выныриваю… Смотреть на эти чужие изгибы, на эту колышущуюся чуждую плоть, почему-то тоже называемую «грудь» и связывать все это с собой дико и невероятно. Дальше изучать и экспериментировать не хочется… Господи, когда же закончится этот ужасный день?

3-1 Вторник

Рома

Чуткий сон прерывается мыслью – а ведь это мне все приснилось! И поездка на работу в Машкином теле и загул в ресторане с ее подругой Светой и двумя мужиками – Сергеем Пригожиным и Антоном Лизуновым. В реальности же такого быть не может? В крайнем случае, галлюцинации, как последствия автокатастрофы – видимо не слабо шарахнулся башкой. Но открыть глаза не получается, как ни стараюсь. Сознание туманится, путается и уплывает… Последняя мысль получается вялой – презентация, я так ее и не подготовил… И срываюсь в серое вязкое беспамятство.

Маша.

Солнце сквозь щель в занавесках бьет в глаза, заставляя сощуриться и приподнять голову.

На часах полвосьмого и я резко сажусь в кровати. Чуть не проспала! А все из-за дурацких кошмаров после шаманского чая. Осоловелыми глазами обвожу комнату сонным взглядом – такое ощущение, что что-то не так, неправильно и некомфортно. Наконец приходит ощущение зябкости и осознание собственной наготы – кроме трусиков ничего. Спать в таком виде у меня привычки нет, и я уже испуганно смотрю по сторонам, натыкаясь взглядом на черный Ромкин ноутбук на тумбе для белья и ключи от его машины рядом… Ромка! Он здесь, он вернулся! Приехал ночью, и Светка его впустила!

Фантазия уже рисует, как любимый раздевал меня, стараясь не разбудить, как целовал сонную и просил прощения! Соскочив с постели и сорвав халат с крючка, несусь из спальни на кухню, на ходу засовывая руки в рукава и запахивая на себе полы одежды. Увы, там только подруга и она громко приветствует меня:

– Доброе утро страна!

– Доброе…. А где Ромка?

Светка вылезает из-за открытой посудной полки и подходит к столу, сочувственно меня разглядывая:

– О, как все запущено... Ты, похоже, и правда, в ауте по утрам.

– В смысле?

Тут мой взгляд утыкается в висящий на стене электронный календарь с датой и днем недели – вторник. Протянув руку, стучу пальцем по железяке:

– Смотри, сбилось! Скачок напряжения был, что ли?

– Ты и вчера говорила мне о проблемах с памятью, но не до такой же степени!

– Хочешь сказать, что сегодня….

Подруга только пожимает плечами. Если у меня и правда, что-то сбилось во временной шкале, то проверить это легко. Усиленно тру виски пальцами, прикрыв глаза:

– А-а-а... расскажи, Свет, пожалуйста, что вчера было.

Если совпадет с моими воспоминаниями о ссоре с Ромкой и походом к Саббах за приворотным зельем, значит не все еще потеряно и в дурку меня отправят не сразу.

– Твои творческие успехи днем на работе мне неизвестны, а вечером мы вчетвером ходили в ресторан.

– Вчетвером?

– Да, ты выпросила у меня платье, ну, то, в вертикальную полоску и мы вместе поехали в «Сорренто». Ты, я, Ленчик и Сергей. Помнишь?

– Не очень.

Леонид Лизунов – Светкин начальник и сердечный друг, я это помню, а кто такой Сергей?

На минуту оставляю массаж мозгов в покое и пытаюсь сосредоточиться:

– А дальше что? Ну, после.

– Откуда я знаю, что было дальше. Я поехала к Лизунову, а Пригожин пошел провожать тебя.

– Пригожин, значит? И что потом?

Пытаюсь размять мышцы на шее и плечах.

– Не знаю… Суп с котом. Ты чего, совсем – совсем ничего не помнишь?

Мои руки безвольно падают вниз и я, нахохолившись, смотрю на подругу:

– Ну, так, до определенного момента.

А точнее – ни шиша. Это вообще не со мной было. Я кроме долгой черноты и полного отсутствия каких-либо ощущений ничего не помню.

– Подожди, а вы здесь ночью… не пили?

Это вряд ли…. Хотя… А вдруг это Пригожин меня ночью раздел? Напоил и раздел! Какой ужас! Ромка меня за это никогда не простит! Дорохина ехидно улыбается:

– Слушай, подруга, а он тут к тебе случайно в койку не запрыгнул?

Нет, нет и нет! Одни нецензурные слова приходят на язык:

– Чего-о-о?

– Того!

– Извини, но вы вчера очень хорошо за столом смотрелись. Прямо жених и невеста.

Забыв о кофе, слетаю со стула. Мысли скачут как павианы на деревьях. И я с ними скачу и мечусь по гостиной… Это ж надо такое выговорить!

– Как ты могла вообще такое подумать? У тебя в голове, вообще, есть что-нибудь? Я Ромку люблю!

Дорохина опять начинает зудеть:

– И не надо обижаться на меня.

Она рубит рукой воздух, пытаясь меня в чем-то убедить:

– Знаешь, что! У меня столько таких подруг было, которые – хорошая компания, мир, дружба, жвачка…

Она присаживается на валик кресла и громко хлопает себя по коленке:

– … Потом рюмка-две и бац – уже мама!

Неужели Светка права? Нет! Тут Ромка был, Ромка! Иначе, как его ноутбук оказался в моей комнате? А ключи от машины?

– Свет, я тебе говорю – ничего не было. Ты лучше скажи, откуда здесь компьютер Сереброва? А?

– Так ты сама его и притащила!

– Я? Откуда?

– Откуда мне знать. Сказала, что будешь делать презентацию для вашего нового инвестора и что это поручение Федотова.

Новая информация еще больше выбивает из колеи – я? Ромкину презентацию? Да я ее в жизни никогда не сделаю и вообще не знаю Ромкиного пароля!

– С ума сойти…

***

После завтрака иду к себе собираться, причесываться и делать макияж. Поверх красного топа, одеваю серую свободно облегающую кофточку с полурукавом до локтя – она чуть светлее мягких свободных брюк и хорошо гармонирует с ними. Скрутив бантом завязки кофты на животе, поворачиваюсь к зеркалу в дверце шкафа, оценить свое творчество в целом. Вроде, нормально… А что с головой? Расправляю и приглаживаю взлохматившиеся волосы. Оставшись относительно довольной, тянусь за мобильником и красной сумкой на тумбочке – ее сюда тоже притащила, чтобы переложить косметику. Хоть что-то же должно быть красным к красному топу? В дверь вдруг просовывается Светкина голова:

– Тебе помочь?

Удивленно смотрю на нее:

– Э-э-э… Сама как-нибудь до сих пор справлялась.

Та обиженно убирается:

– Тебя не поймешь.

***

Спустя час я уже в офисе на рабочем месте. Приехала на «Тойоте» Сереброва – как она оказалась возле нашего дома не знаю, но раз у меня оказались ключи от нее, грех не воспользоваться. Еще одна находка обнаруживается в кошельке, когда заезжаю на заправку и хочу расплатиться за бак бензина – в боковом отделении лежит странная банковская карточка, не моя и пин – кода от нее я естественно не знаю. Еще одно подтверждение, что ночного Ромкиного визита!

Прихватив с собой ноутбук, иду к Сереброву в кабинет – если он вышел на работу, есть отличный повод увидеться и помириться. Увы, кабинет закрыт и по словам директорской секретарши Романа не было и вчера, а дозвониться до него не получается ни ей, ни самому начальнику. На наши с Настей голоса из кабинета Федотова доносится окрик:

– Филатова! Зайди!

Осторожно заглядываю в высокие чертоги:

– Можно?

Углядев возле стола начальника незнакомого мужчину, тихо приветствую:

– Здравствуйте.

Николай Петрович сразу переходит к делу:

– Как презентация? Ты вроде обещала нам с Кириллом что-то показать? Даже от помощи Пригожина отказывалась. О! Вижу, Серебров отдал тебе свой ноутбук?

Стою как дура, никак не могу сообразить, о чем речь и как действовать. Вводных никаких. Беспомощно поднимаю вверх руку с ноутбуком:

– Да… Тут презентация… Только мне нужно время разыскать ее среди файлов.

– Разыскивай и сразу прямиком к начальнику вашей группы.

Федотов кивает на этого самого Кирилла, который лениво окидывает мою фигуру взглядом. Встрепенувшись, Николай Петрович вдруг делает заботливое лицо:

– Кстати, как там Роман? Получше? Авария была серьезной?

– Э-э-э… Авария?

– Ты так вчера сказала.

Опять это вчера.

– Нет, не очень.

– Когда ждать на работе?

Понятия не имею. Если авария моя собственная выдумка во вчерашнем зомби – беспамятстве, то дверь может раскрыться в любую минуту и на пороге появится Ромка собственной персоной. А вдруг не выдумка?

– Я… Я уточню.

– Ладно, иди работой.

Выйдя за дверь, тут же кидаюсь к Насте:

– А это кто у шефа?

– Как кто? Побужецкий, новый зам. Тебя же ему представляли вчера, и вы с Пригожиным входите в группу по подготовке презентации по новому проекту.

Интересно, чего я еще не знаю и не помню?

***

Спустя минуту заглядываю в комнату к Сергею. Он ко мне давно неровно дышит, знаю, но я сразу ему сказала – у меня есть любимый мужчина и у нас с Пригожиным ничего получиться не может.

– Привет. Ты занят?

– Да, я занят.

Звучит не очень любезно. Примирительно улыбаюсь:

– А мне, буквально, на секунду.

Пригожин поднимается из-за стола, подступая ко мне вплотную:

– Я сегодня полночи не спал!

Упс… Кажется, я не вовремя. Тут же вспоминается Светкин рассказ о некоем посещении ресторана с ночными проводами, про игру в жениха и невесту. Сердце ухает вниз… Неужели подозрения Дорохиной не беспочвенны и между мной и Сергеем что-то ночью было? Осторожно интересуюсь:

– А... А что?

– Да, нет, ничего. Приятно было тебя проводить. Кстати, как ты себя чувствуешь? Нормально?

– Да, хорошо спасибо.

Проводил и все?

– Только, это… Я там, вообще, как себя…, нормально вела?

Спросила и сама не очень понимаю, каков может быть ответ на такой вопрос и как его интерпретировать. Хорошо ли вела, плохо ли вела – звучит двусмысленно.

– Маш, ну все было замечательно. Ты меня просто удивляешь, что не все помнишь. Мы шли, разговаривали, я проводил тебя до подъезда.

– И?

– И пошел домой. Слушай, Филатова, что–то ты мне не нравишься. С тобой, правда, все в порядке?

От души отлегло… Слава богу!

– Ну-у-у, я просто устала вчера… Да! И все! Вот и все.

Пригожин, насупившись, мотает головой:

– Э-э-э... объясни, пожалуйста, что происходит?

– Где, происходит?

– Между нами, что происходит?

– А что происходит между нами?

– Маш, мне не семнадцать лет. Со мной играть, как с котенком, не надо.

– А кто с тобой играет?

– Ты!

– Я играю?

– Нет, я.

– Слушай! Я здесь, ни с кем не играю, я здесь работаю. Давай не будем смешивать личное, с производственным.

– Ах, это я смешиваю? А кто вчера позвал меня в ресторан? Стоп! Ты можешь мне, вот сейчас здесь, сказать раз и навсегда. Чего ты хочешь?

Я качаю головой, а потом поднимаю глаза к потолку. Чего я хочу? Я хочу найти Ромку, и чтобы все вернулось на круги своя. Я хочу снова быть с ним! Только боюсь, этого может не случиться. Вздыхаю и говорю с расстановкой, глядя Сергею в глаза:

– Я, ничего, не хочу! Сергей, прекрати, все! Игра в жениха и невесту закончилась!

– Да? А мне показалось, что мы вчера неплохо посидели.

Светка утром извинялась за поведение своего бойфренда, так что тороплюсь возразить:

– Вот, посидели, видимо, отвратительно.

– Это из-за Леонида?

– Из-за кого же еще. Кстати, за помощь спасибо. Будем считать, что я тебе должна.

У моего визави сразу загораются глаза:

– Серьезно?

Черт, как-то я необдуманно это сказала. Делаю попытку отработать назад:

– Нет, ну ты как настоящий мужчина можешь сказать «Фи, какие долги, нет, не проблема!».

– Я, конечно, как настоящий мужчина могу так сказать, но не скажу.

Он вдруг улыбается. А я теряюсь – вот, сама получается, напросилась.

– То есть, вот так, да?

– То есть, ты сразу даешь отступного, да?

Стою перед ним, уперев руку в бок и молчу. Ладно, за базар нужно отвечать:

– Не имею такой привычки.

– Это похвально. Тогда, Мария, пользуясь случаем, хочу вас пригласить в кубинский ресторан.

– Куда-а-а-а!

– В кубинский ресторан. Там гениальная музыка, там классная кухня и вообще мы…

Опускаю голову вниз, как будто в размышлениях:

– Нет, нет. Нет, нет… Сергей, я сегодня не могу.

Судорожно откидываю волосы то с одной стороны, то с другой.

– А, понятно… А как же вышесказанное?

– Ну, я… Сегодня не могу, понимаешь.

– Ну, хорошо, давай тогда выберем день, когда ты сможешь.

Черт, что же делать? Как вывернуться-то? Понуро опустив плечи, тяжело вздыхаю:

– Фу-у-у-ух.

Наконец, начинаю копаться в телефоне:

– Вот завтра…, завтра…, завтра у меня встреча, послезавтра … мгм…

Задумчиво касаюсь пальцами подбородка. Прямо актриса больших и малых театров.

– На следующей неделе все занято… Сергей, у меня куча дел! Я не могу.

Тот смотрит на меня укоризненно – насмешливо и качает головой:

– У меня тоже вчера была куча дел.

Все мои защитные редуты трещат под его напором. Сдаюсь:

– Ладно, давай созвонимся сегодня-завтра.

Вымученно поднимаю глаза к потолку.

– Маш, прямо такое ощущение, как будто сейчас приглашение не в ресторан, а на эшафот.

– Так, давай без литературы, а, Сергей? Я возвращаю тебе долг и все!

Он улыбается:

– За честность, спасибо.

Пожалуйста. Издаю что-то нечленораздельное. Если нечего сказать, лучше промолчать.

– Мгм…

Так ничего толком и не разузнав, предпочитаю ретироваться из комнаты.

***

Уже у себя, подняв крышку ноутбука, включаю его и жду, пока загрузится. На вспыхнувшем светом дисплее удручающая надпись «Введите пароль и выберете «Разблокировать». И что теперь?

– Какой же у тебя пароль?

Может, дата Ромкиного рождения? Набираю: 8 10 1974. Не подходит. Корректирую цифры:

– Так… Ноль, восемь, один, ноль, семь, четыре.

Увы. Может знак Зодиака? Набираю: Весы… Мимо.

Судорожно набираю, раз за разом:

– Любимое блюдо?

Плов… Неудача

– Растение?

Пальма… «Пароль введен неверно»

– Животное?

Вроде тигр…. Нет, все не то.

– Любимое женское имя?

Мое? Пишу – Мария. Увы, к сожалению не имя, а если и имя, то не мое.

– Девичья фамилия матери?

У банковских работников стандартное секретное слово. Тут я зависаю, не знаю.

– Любимый цвет?

А вот это угадать можно – темно-синий… Мимо.

– Любимый певец?

Роберт Плант.

– Любимый город?

Москва. Нет, нет и нет… Тычу пальцем в небо. Ничего не подходит. Может съездить домой к Сереброву? Вдруг там есть какая-нибудь бумажка с паролем?

***

Дела немного отвлекают. Работа – она всегда придет на помощь, если на душе хреново и там скребутся кошки. Перед обедом, когда настроение немного улучшается, и я иду мимо директорской приемной, где Валя Мягкова с Настасьей что-то горячо обсуждают, вдруг слышу среди их междометий:

– Посадил меня на коня, урод!

– Кто?

– Звезда по имени Кирилл, кто.

Заворачиваю к ним:

– Девчонки, что это у нас тут за страсти кипят?

– Маша! Наш новый проект – директор кому – нибудь здесь подчиняется?

– Естественно, он подчиняется Николаю Петровичу. А что какие-то проблемы?

– А кто-нибудь мог бы объяснить нашему новому сотруднику, как нужно общаться с коллегами?

Настя вздыхает:

– Валь, ну, ты же понимаешь, что Побужецкий не совсем обычный сотрудник.

– Да, и что, нам теперь, на цирлах перед ним бегать?

Пожимаю плечами:

– Может ему нужно время, чтобы он приспособился и понял who is who?

– Да нет, Филатова, это мы будем приспосабливаться. Цитата, между прочим.

Мне нечего возразить, да я и не успеваю – позади раздается гнусавый голос Кирилла и Мягкова отворачивается.

– Мария, можно вас на секундочку?

Киваю в знак согласия и жду, когда проект-директор подойдет сам.

– Послушайте, мне всегда казалось, что указания руководства надо выполнять без напоминаний. Вам вчера была поставлена задача, и она должна быть максимально эффективно выполнена.

– Простите.

Он резко меня обрывает:

– Не надо меня перебивать! Я уже вас второй раз вижу за сегодня, и все время вы болтаетесь без дела. Или у нас тут что, зоопарк?

Он окидывает взглядом приемную, притихших сотрудников и переходит на ор:

– Все приходят на слона посмотреть да?

Отчитав, как школьницу, Побужецкий разворачивается и уходит в свой кабинет, а я растерянно стою и молча перевариваю – это он все мне? Вот козел! Ловлю на себе ехидный взгляд Стужева, шепчущегося с Болотной. Капец, был один мозгоклюй в офисе, теперь клонировался, и стало два.

***

Стою зависнув. Может и правда плюнуть на все и съездить к Ромке домой? В холле шум и выглядываю туда – распахивается дверь кабинета проект-директора и оттуда выскакивает Кирилл, опять с недовольной физиономией. Размашистым шагом он идет в центр зала:

– Слушайте! Я не понимаю, как вам удается вырабатывать такой шум.

Примерять очередной выпад приходится опять больше на себя.

– Это же уму непостижимо! Невозможно работать. Я пытаюсь сосредоточиться, а тут гвалт, как на стадионе!

Под конец выступления он опять почти орет, размахивая руками. Гвалт ему мешает. Не знаю, я люблю наш офисный шум, люблю, когда все вертится и крутится. Тихий офис – он будто мертвый. Рядом со мной останавливается Толик Пузырев, открыв рот. Внемлет звездному божеству. Побужецкий делает еще один изящный пассаж, не снижая тональности:

– И вообще, уважаемые женщины, если вы привыкли ходить на высоких каблуках – ради бога. Но давайте будем уважать других. Можно в офисе, хоть как-нибудь, переобуваться? Грохот, как на параде!

Качаю головой, усмехаясь – перл за перлом. Валька не выдерживает:

– Может, сразу босиком?

И тут же получает в ответ:

– Вам, можно и босиком, кстати, это очень полезно.

Мягкова срывается со своего места и, не глядя на окружающих, торопится уйти. Женщинам переобуваться? Это мы что, в домашних тапочках должны ходить? Да-а-а, креативненько. Если кому рассказать такое про наш офис в бизнес среде – обхохочутся. Не глядя на Кирилла, бросаю в пространство: