Текст книги "Пособие для начинающего попаданца, или Осторожно, российский спецназ (СИ)"
Автор книги: _Sucsesseful_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
– Ну, либо то, что магии, как таковой, действительно нет, и ты Мастер Голоса, либо то, что на тебе стоит мощный щит от вмешательства извне. Веков десять назад маги-отступники так прятались от Церкви.
– А подробнее можно? – поморщился Шайэт. – Я в этом вообще не разбираюсь.
– Ладно, ты же не маг, тебе позволительно, – легко согласился Виттори. – Начну с того, что тысячу лет назад против сильных магов на Эрхе развернули целую военную кампанию. Они подвергались гонениям, вычисленных сразу же убивали под предлогом угрозы простым людям – без дара.
– Как ведьм, – сосредоточенно кивнул Демисаррэ.
– Как кого? – удивился Расмэ.
Парень махнул рукой, мол, неважно.
– Ну так вот, – продолжил маг-воздушник, всё ещё слегка косясь в сторону однокурсника. – Чтобы защититься, маги создали барьер, который закрывал их ауры – убийцы почти всегда были магами со слабеньким даром, но даже такого достаточно, чтобы почувствовать силу другого мага. Это было тысячу лет назад, но учёные из Совета так и не разгадали загадку щита. Нам сейчас это преподают как сказку, легенду, но, знаешь, в каждой сказке есть доля правды. Я на первом курсе защищал проект по этой теме, искал информацию в Императорской библиотеке. Но насчёт тебя я не уверен, потому что после использования дара в таких случаях заклинание слетало само. А насчёт Мастера Голоса… Существует такая разновидность магов, которые даром вроде бы и не обладают – это у них в самом мозгу заложено. Говорят, что император Саэт был Мастером Голоса. То есть, магией обладает не сам человек, а его голос, или, к примеру, взгляд. Но такие дары – огромная редкость, и не каждый может развить способность до нужного уровня, поэтому всё происходит на инстинктах. Как у тебя.
– Ясно, – ещё один кинжал оказался в центре мишени.
Элуш, пробегающий мимо – вероятно, на индивидуальные занятия – помахал парням на полигоне рукой. Расмэ сгримасничал, а после, шлепнув себя ладонью по бедру, вытянул руку, согнутую в локте, вперёд. Это был очень смелый жест даже для лейте, а в исполнении каэ выглядел, наверное, невероятно девиантно. Огневик, переставший удивляться подобному бездну времени назад, жест повторил и скрылся за зданием магподготовки.
– Расмэ, ты вот вроде парень умный, начитанный, видно сразу, что нормальный, – произнёс Шайэт, наблюдавший за происходящим с неизменной снисходительной улыбкой. – Нахрена вся эта фигня с Юнмэ? Я понимаю, пару раз ударить, но зачем каждый день собачиться?
Виттори стиснул зубы, натянуто улыбнулся.
– Кортея не рассказывала?
– Если думаешь, что твоя сестра – трепло, то ты ошибаешься, парень. Она прекрасный человек, повезло тебе.
Глаза Расмэ сделались испуганными.
– Ты ведь не влюбился, Демис?
Кажется, парень даже смутился.
– Ну, не влюбился, она мне нравится…
– Не смей! – немного резче, чем нужно было, произнёс Виттори.
– Это ещё почему? – нахмурился Шайэт. Расмэ заметил, что мимика у Демисаррэ стала в разы живее, по сравнению с тем, какой была во время отработки наказания. Каэ, стоящий перед ним, раньше мог даже орать с каменным лицом.
– Кортее девушки нравятся, – сообщил он, но тут же осекся, наткнувшись на непроницаемый взгляд Демиса.
– Ясно, – ровным голосом ответил парень. – Что насчёт тебя и Юнмэ?
– А что насчёт нас? – пробормотал Расмэ, пытаясь уйти от ответа. – Я его ненавижу.
– А где логический обоснуй? – заулыбался Демисаррэ, и маг воздуха подумал, что никогда не видел такой искренней улыбки.
“Всё верно,” – подумал он. – “Чем чаще человек улыбается, тем лживее становятся его улыбки. А Демис вообще почти этого не делает, поэтому у его улыбок особая ценность.”
– Мы помолвлены, – хмыкнул Рас. – С самого рождения.
– Хрена се! – присвистнул Шайэт, но тут же нахмурился. – А как? Ведь определение таам происходит в шестнадцать?
Определение таам, или, по-русски, силы духа, действительно происходило по достижению шестнадцати лет. С помощью сферы, сделанной из редкого горного камня – таам – специальный наблюдатель выносил вердикт относительно дальнейшего статуса мужчины (или не очень).
Белый цвет и все его оттенки – каэ, младший, нижний (и так далее, до самого дна, пока не расплющит), серый и темнее, до чёрного – лейте, старший, доминант (и так далее, пока носом в пятки здешнего Бога не упрешься).
Шайэт был каэ. Иными словами, дном. Данная информация Демисаррэ угнетала, но впасть в уныние он себе не позволял.
– Ну, так оно и произошло, – зло ухмыльнулся маг. – Элуш стал лейте, я – каэ. Все счастливы.
– Ты на каэ не похож, – уверенно возразил Демисаррэ.
– А по таам я лейте на пятьдесят пять процентов, – ядовитая улыбка расползлась по губам воздушника. – Маги вообще редко становятся каэ. Но за деньги отца, знаешь ли, мне можно было не только каэ – даже лейтой стать.
– Так, по идее…
– Да, да, именно так. Я лейте, и если бы перепроверяли таам, я бы не вышел замуж. Но, к сожалению, никто повторную проверку проводить не будет, потому что контракт есть контракт.
– О, – Демисаррэ тяжело вздохнул. – И совсем ничего нельзя сделать? Обратиться к императору? Ну, или… Не знаю, что-нибудь?
– Можно, почему нельзя, даже несколько вариантов есть – целых два. Я могу, конечно, обратиться к императору – у моей семьи хорошие отношения с правящей верхушкой, и Его Величество рассмотрит мою проблему в кратчайшие сроки. Меня сделают лейте, помолвку расторгнут. Но отцу за обман империи и семьи Юнмэ вынесут строгий приговор – может даже дойти до ссылки. Если сошлют отца, во главе семьи встанет мой любимый дядя – и изгонит всех предателей рода Виттори. Сестру, как мужененавистницу, и меня, как человека, подставившего род. Исход не очень, да? Но ещё я могу умереть до свадьбы, или даже во время неё – эффектно получится.
Демис задумался. Демис посмотрел на небо, покрывающееся тучами, и начал неторопливо:
– Существует такое понятие, как тамоэдо – ритуальный поединок между будущими супругами. Он, вообще-то, изначально был принят у племён дикарей с запада. Там, знаешь ли, не важно – мужик ты, или баба. Кто сильнее, тот и правит бал. И было большим позором, когда побеждала женщина. А сейчас это используется, когда каэ недоволен своим супругом. Он должен победить лейте, и это, судя по всему, никакой печати позора на семью не накладывает. Ну, я так думаю. Вся проблема в том, что вид оружия выбирает лейте, а это может быть что угодно и почти всегда не в пользу каэ.
– Ого, – Расмэ ошарашенно уставился на Шайэт. – Откуда ты это знаешь?
– Замуж не захочешь – и не такое узнаешь, – пробормотал Демисаррэ и, выдернув все кинжалы из мишени, отдал их воздушнику. Чуть помолчав, добавил: – Если ты чувствуешь, что кинжал летит не туда, куда нужно, используй магию. Направь его в цель потоком воздуха, и всё получится.
Демис ушёл, а Расмэ всё смотрел на кинжалы. Смотрел совершенно другими глазами. Он как-то и не додумался, что можно объединить эти два вида способностей.
…Дёма был зол. Нет, не так. Дёма был в ярости!
Всё самое ужасное в жизни наваливалось на него целым скопом – быстро и угнетающе.
Неску, в ответ на жалобу мастера Нерассэ, пообещал выдать Демисаррэ замуж, как только он снова накосячит.
Дёма замуж не хотел. Дёма был согласен даже на свою простую, как выразился Фантазия, работу: из автомата стрелять, людей убивать – это же почти как пингвинов переворачивать! – но не на замужество.
Поэтому, помимо общих знаний, Кемеев с маниакальным упорством узнавал о свадебных традициях Эрхи. Не для того, чтобы супруга в первую брачную ночь порадовать, конечно. И первым же вопросом, которым задался Дёма, был прост, как снегопад в декабре – какого вообще хрена его, мужика по анатомическому строению, пытаются выдать замуж за ещё одного мужика, с таким же анатомическим строением?
Об этом в книгах было всё однозначно – женщин по какой-то причине мало, их почти нет, а с целибатом жить вообще не хочется. Вот для удовлетворения потребностей каэ и понадобились. Вот и приспособились, вот и хорошо. Всем хорошо, а Дёме плохо, между прочим!
В Эрхе каэ имели меньше прав, чем лейте, но зато догм, как в шариате, была тьма тьмущая. И одна другой не лучше. Дёма читал и матерился, матерился и читал. В конце концов, ему надоело бесконечное: “Должен, не должен, запрещено, нельзя и фу, Шарик, сидеть”. Он твёрдо решил, что будет похукаэ. Звучит забавно, а расшифровывается как “каэ, но похуй, товарищи, правда”.
Ничего не радовало Кемеева в его нынешнем положении, ни-че-го.
Но он искал способы отменить помолвку и стать свободным человеком до конца дней своих.
Об одном из самых удачных способов – тамоэдо, Демьян даже рассказал брату по несчастью, Расмэ. Тот тоже замуж не хотел, потому что был мужиком с большой буквы “М”. Дёма даже раздумывал над тем, как бы поговорить с Элушем насчёт этой недосвадьбы. Неужели парень не понимал, что в конце концов всё закончится плачевно? В их истории “долго и счастливо” будет только у одного. Другой будет в двух метрах под землёй, и совсем не в археологических экспедициях. Капитан Кемеев не любил лезть в личные дела своих товарищей, считая, что они справятся сами, но в сложившейся ситуации справиться товарищи не могли. Разговор с Юнмэ был отложен на неопределённый срок – совесть совестью, а своя рубаха ближе к телу. У Дёмы и своих проблем хватало.
С занятиями стало немного полегче – капитан усваивал программу всё быстрее и быстрее с каждым днём. После странного и загадочного воссоединения с Фантазией Дёме стало легче представлять некоторые вещи, и вроде бы ушли проблемы с памятью. В общем, преподаватели были курсантом довольны. Особенно те, что обучали боевым искусствам. Они Шайэт всем ставили в пример, и уже в начале второго месяца назначили Демиса главным по дисциплине в академии среди пятикурсников.
Утренние тренировки продолжались, с той лишь разницей, что к нему спозаранку присоединялся Расмэ. Каэ всерьёз проникся идеей ритуального поединка с Элушем, и теперь тренировался вдвойне усердно, чтобы не попасть впросак, если Юнмэ вздумается, к примеру, выбрать оружием не магию, а мечи или метательные ножи. В общем, Виттори всесторонне развивался, а Дёме это было исключительно полезно – дрался Рас отчаянно, и противником был хорошим.
С другой стороны огнём горела симпатия к Кортее – даже факт того, что девушка была лесбиянкой, её человеческих качеств не умалял. Кемееву было банально тяжело мириться с действительностью: первая за тридцать пять лет достойная женщина – и мужчинами не интересуется. А ещё лейта, похоже, видела в Демисаррэ свою подружку. Это раздражало Дёму больше всего. Он, капитан спецназа, – подружка!
Ещё и придурок этот, Леранн, внук Цимиана, прицепился, как репей, да так, что не отодрать. Хотя, нет, отодрать – это завсегда можно, парень, казалось, только этого и хотел. Расмэ, искренне сопереживающий высокородный каэ Расмэ, предложил отхреначить дурака, что человеческого языка не понимает.
Дёма повторял, как заведенный, что старику Цимиану должен, и бить его внука не будет, а с самим Леранном скоро всё пройдёт. Не будет же он биться в закрытые двери вечно?
Он и не бился. Он решил проникнуть в святая святых, в храм божия Демьяна Кемеева – в комнату в общежитии. И ушёл с разбитым носом и железным ведром на голове.
Капитан ценил своё личное пространство, а ценности он защищал с особой тщательностью.
У двери была натянута прочная нить – растяжка. А ведро просто стояло на шкафу, – чёрт знает, как оно там оказалось, честно говоря – и покачивающийся после падения Леранн просто тихонько впечатался в него, а посудина точнехонько спланировала ему на голову. Мычащий от боли внук Цимиана ушёл из комнаты Дёмы ни с чем, и капитан ни в жизнь бы не узнал о вторжении в личное пространство, не стань он искать ведро.
В общем, жилось Кемееву, как в стихотворении Лермонтова: смешно, если бы не грустно.
…– Курсант Шайэт, вас ждут, – коротко, как и всегда, сообщил мастер-преподаватель по стрельбе из лука и метанию ножей.
Дёме всегда нравилась немногословность лейте, но иногда хотелось бы, чтобы он уточнял.
Кемеев слегка нервничал, что было на него совершенно непохоже, но сказывалось странное предчувствие, что липкими щупальцами окутывало его с самого утра, всё буквально валилось из рук. Где ждут, кто ждут, зачем ждут?
Он уважительно поклонился мастеру, выходя из зала, и направился через раздевалки к выходу. Там его действительно ждал мастер Нерассэ. Мужчина поприветствовал кадета и попросил идти за ним.
Дёма взглянул на спокойного директора исподлобья.
– Мастер Нерассэ?
– Да, кадет Шайэт? – отозвался заместитель ректора по дисциплине.
– Меня желали видеть вы, или?…
– Или, – коротко ответил он. – С вами хочет поговорить один очень уважаемый человек.
– Надеюсь, вы не моего дядю очень уважаемым человеком называете, – пробормотал себе под нос Демьян.
Нерассэ улыбнулся, открыл дверь в свой кабинет, пропустил Демисаррэ вперёд.
Капитан вошёл внутрь, встал, как всегда, чуть расставив ноги и заведя руки за спину. Осмотрел кабинет, взгляд его остановился на мужчине, сидящем за столом. Ноги его были закинуты на стоящую рядом тумбу, в руках дымилась сигарета.
Дёма приосанился, поклонился.
– Ваше Высочество, – поприветствовал наследника трона Эрхи капитан, а его сердце работало на износ – это мог быть тот самый косяк, который, очевидно, приблизил бы Демьяна к ненавистному замужеству.
========== Глава 4. ==========
Мораль кончается там, где начинается оружие.
Айн Рэнд. “Атлант расправил плечи”
– Ваше Высочество.
– Поклон кривенький, – ядовитая ухмылка расползлась по лицу наследника. – И мордашку попроще сделай, раздражаешь.
Он затушил сигарету прямо об стол – ни единый мускул не дернулся на лице Дёмы. Улыбка не исчезла и с лица настроенного исключительно доброжелательно мастера Нерассэ.
Кемеев был наслышан о принце Эратсэ лейте Фент’аллэре.
Младший сын императора, убивший, или же поспособствовавший убийству всех своих братьев. В династической линии Фент’аллэр Эратсэ был сильнейшим наследником за всю историю существования рода. Он обладал двумя видами магии, владел всеми видами оружия, существующего в землях Эрхи, даже копьями дикарей. Только вот характер у него был хреновенький.
Империя ждала своего императора-тирана.
– Ваше Высочество, у вас, должно быть, какое-то дело ко мне? – поинтересовался Дёма, с нечеловеческим спокойствием наблюдая за тем, как в руке принца вспыхнул маленький огонёк, который за доли секунды разросся до размера кулака.
– Ну конечно, – хмыкнул Эратсэ мрачно. – Это раздражает ещё больше. Обычно такие, как ты, ползают на коленях передо мной, выпрашивая милость, а тут вдруг выясняется, что я должен предложить тебе сделку, подстилка! И какого чёрта дар Голоса проявился у тебя, насекомое?
Дёма чувствовал опасность, исходящую от наследника трона, и поэтому молчал. Хотя ответить хотелось очень сильно. Желательно что-то нецензурное, потому что приличное на языке не вертелось.
– Я попрошу вас, – сквозь зубы выдавил Демьян, привыкший на оскорбления отвечать оскорблениями в двойном размере. – Выражаться конкретнее, Ваше Высочество.
– Конкретнее?! – Фент’аллэр не повышал особо голоса, но стоящий рядом с капитаном мастер Нерассэ вздрогнул и чуть сгорбился.
Дёма же, напротив, выпрямился. И тут же получил сильную пощечину.
Кемеев чувствовал, как горит щека, чувствовал, в какой ярости пребывает принц – и улыбался. Он ничего не мог с собой поделать – губы сами растягивались в радостном оскале. Эратсэ вскипал.
– Конкретнее, – лейте склонился над ухом Дёмы и быстро зашептал:
– Конкретнее, каэ Шайэт, вы нужны империи. После окончания обучения в академии вас заберут во дворец. Вы войдете в личную охрану императора и станете моей Тенью, вот что будет. Конкретнее, – усмехнулся он, отстранившись.
Капитан прикусил язык. Капитан знал, что ещё пожалеет, но…
– После окончания обучения в академии, Ваше Высочество, я выхожу замуж за лейте Мариэта. И уезжаю из столицы на северную границу, во владения супруга! – с таким достоинством сказать о том, что истинно противно, мог только Дёма.
Эратсэ сощурился, сжал одну руку в кулак, другой взмахнул в воздухе, и исчез. А Кемеев-то думал, что маги телепортируются с дымом, эффектно. Какое страшное разочарование.
Нерассэ тут же сорвался с места, подошёл к столу, стряхнул пепел, попытался стереть прожженности в дереве, заматерился в полголоса.
– Чертов сопляк, чтоб ему пусто было! Ручная работа, каэшмалский артаам! – директор разве что за голову не хватался.
– Мастер, а если бы он всё услышал? – осторожно спросил Дёма, положив руку на плечо мужчины.
Нерассэ вздрогнул.
– Что вы здесь делаете, курсант? Возвращайтесь на занятия, – недовольно произнёс лейте.
Кемеев сделал вывод, что бедный мужик всё, подчистую, забыл. А это могло значить только то, что Эратсэ охрененно опасный противник, чтоб ему икалось.
…Дёма свалился на кровать в своей комнате абсолютно обессиленным и задолбавшимся. К трём часам физподготовки тело Демисаррэ было не подготовлено, но разозлившемуся на почве “давайте сделаем из воздуха Хогвартс” мастеру было на это плевать с самой высокой в столице колокольни. Он загонял пятикурсников до состояния нестояния и потребовал после этого сдать нормативы по бегу с препятствиями. Справился один лишь Шайэт, добежав до финиша первым, да и то – больше инстинктивно.
Теперь же Кемеев проклинал всех родственников Демиса до восьмого колена, чтоб им пусто всем было, и самого каэ в том числе. Не жрал всю жизнь, сука, а ему, Дёме, приходится отдуваться.
От обряда кровной мести капитана отвлек яркий свет, ослепивший на секунду. Открыв глаза, Кемеев обнаружил на столе письмо.
Обычный такой конверт, черный. Не знай Дёма о существовании инь-ян, сказал бы с уверенностью, что этот конверт – чистая энергия высшего зла. Чёрный цвет ослеплял, от созерцания его быстро заболели глаза, но с нечеловеческой силой притягивал взгляд. Чтобы не мучиться, мужчина вскрыл конверт. Внутри оказалось вполне обычное письмо.
Возможно, отравленное ядом, выполняющее функцию бомбы замедленного действия. Но после физподготовки капитану было на это плевать.
Не отрывая головы от подушки, Кемеев начал читать послание.
«Здравствуй, подстилочка! Мне стало невыразимо скучно на собрании Совета, и я решил написать тебе письмо. Смею напомнить, что я – это я, принц, Эратсэ лейте Фент’аллэр, единственный наследник великой империи Эрха… Обойдёмся без особых церемоний, мне не с руки сейчас переписывать из книги все свои титулы.
У тебя так мало друзей, Демис. Тем больнее будет их терять?
С любовью, и искренней ненавистью, принц. Живи долго и счастливо, если сможешь, Мастер Голоса»
В конце сиятельный не поскупился на чернила – поставил точку и во всю оставшуюся свободной часть листа нарисовал человеческий череп. Детализация была профессиональной, без всяких цветочков и скрытых букв, и Дёма понял, что, помимо прочего, Эратсэ ещё и прекрасный художник.
***
…– До выпуска осталось всего восемь дней, – Расмэ развалился поперёк кровати, положив голову на колени Демиса. В его голове роились разные мысли, и все они были о будущем, желательно безоблачном. Получив лицензию об окончании академии, каэ планировал поступить на службу в императорскую гвардию. Тёплое местечко – ближе к венценосным особам, дальше от брака.
– Не напоминай, – пробормотал Демис, дочитывая последнее предложение клятвы. Её нужно было выучить до выпускного дня. Особенно нравилась Дёме фраза: “Клянусь трудиться на благо империи, не продавая себя корысти, высокомерию и подлости”. Над ней капитан смеялся каждый раз, когда читал. Продавать себя корысти, высокомерию и подлости было нельзя, зато продаваться какому-то мужику – здрасьте, пожалуйста.
Сидящий на полу в позе лотоса Элуш приоткрыл один глаз.
– Что в этом плохого?
– Для тебя, Юнмэ, ничего плохого, – язвительно отозвался Виттори. – А Демис замуж выходит.
– Тоже мне, проблема, – фыркнула Кортея. – Вполне себе решаемо. Убей мужа, и дело с концом.
Элуша перекосило.
– Мужененавистница! – упрекнул он девушку. Он сам, не далее как неделю назад, был помолвлен с Расмэ. Перспектива умереть от руки Виттори по совету его сестры не радовала.
– Феминистка! – поддержал Юнмэ Дёма.
– Кто? – хором спросили все трое.
Кемеев махнул рукой, мол, успокойтесь, всё равно не поймёте.
За полгода ребята уже привыкли к непонятным комментариям Демисаррэ. Одна фраза “Лежать, суки, работает спецназ” в его исполнении чего только стоила.
– Есть менее радикальные способы, – добавил Расмэ спокойнее, и они с Шайэт понимающе переглянулись.
Юнмэ подозрительно спокойно улыбнулся. Словно знал, о чём речь. Впрочем, ему уже ничего не угрожало. Неделю назад он со скандалом отменил помолвку под предлогом недовольства будущим супругом.
“Не каэ, а позорище,” – объявил он своей семье.
Расмэ ещё никогда не был так благодарен за оскорбление из уст лейте.
– Кто куда собирается после получения лицензий?
– На границу, в Мариэт-эст, – без энтузиазма ответил Демисаррэ. Будто у него был особый выбор с этим долбанутым поисковым заклинанием.
– Домой, – невозмутимо пожала плечами лейта Виттори – её не было в десятке лучших выпускников, на место в императорской гвардии надеяться не приходилось.
– А ты? – нестройным хором спросили они у Расмэ.
– Останусь в столице, наверное. Мне предложили поступить на службу в гвардию.
Все замолчали, один лишь Кемеев продолжал смотреть на Элуша.
Парень вперился взглядом в одну точку на полу, не двигался. Словно глубоко о чём-то задумался.
Вскоре все начали расходиться – прогремел тройной звонок – начало комендантского часа.
– Юнмэ, а ты куда после академии? – осведомился капитан, когда поднялся с пола и Элуш.
Кривая улыбка появилась на лице мага-огневика.
– Я вернусь домой, буду руководить гарнизоном.
Дёма не изменился в лице, только лишь приказал резко:
– Сядь.
Парень сел прямо там, где стоял.
– Рассказывай, лейте, что у тебя там случилось.
– Демисаррэ, это не та ситуация, в которую тебе нужно влезать… – поморщился Элуш. – Не бери на себя так много, решай свои проблемы.
Дёма и решал. Понемногу, по чуть-чуть. Но к проблемам прибавился ещё и сиятельный принц Эрхи, а это было не просто проблемой, а катастрофой. Кемеев был из людей государственных – против правительства никогда ничего не замышлял, бочку на президента не катил. Потому что боялся.
Бывает так, что есть человек. А потом, как в фильме – нет человека. Как говорится, “царствие небесное, какой он был чудесный”.
Вот и с Фент’аллэром было так же – закопают Дёму, да так, что вовек не найдёшь.
– Либо ты рассказываешь, либо я выбиваю из тебя всю дурь, – серьёзно предупредил однокурсника он.
И без него последний месяц весь на нервах. Одни только письма Эратсэ с угрозами чего стоили. И как умудряется на эту бестолковщину время выкраивать?
– Отец отправит меня в ссылку, – вздохнул лейте Юнмэ. – Я пока думаю, куда…
– Ты можешь выбирать?! – подскочил на месте Дёма.
Элуш растерянно кивнул.
– Поедешь со мной! – припечатал Кемеев, словно всё уже сам решил, а в голове капитана уже формировалась база для письма будущему супругу.
– Но…
– Отказы не принимаются, – фыркнул Демьян. – Ты не в том положении, чтобы ставить условия. Всё объясню… позже. Но ты извести родителя, а то обидится на тебя ещё.
Дёма знал, что ссылка – это плохо. Но ссылка вместе с другом – это же хорошо, разве нет?!
***
…– Поверить не могу, что это случилось, – Кортея всё ещё находилась в трансе, а Дёма ерзал на своём месте, пытаясь справиться с зудом в спине.
– Что тут верить, – сварливо ответил капитан, чуть не зарычав от безысходности – китель сковывал движения и не позволял дотянуться до лопатки. – Глаза опусти, диплом открой, и прочитай. Там чёрным по белому – выпускник военной академии.
– Ничего ты не понимаешь, Демис! – обиженно фыркнула девушка. – Для меня такая честь быть первой выпускницей ВоенАка! А ты вообще должен за дисциплиной следить, если не помнишь – вот и следи, а не сиди!
– Диметриса поставили главным по дисциплине, – отмахнулся каэ. – Большую Десятку* скоро повезут во дворец, там сам Его Величество будет вручать лицензии и представлять ко двору тех, кто захочет в личную императорскую гвардию.
– Повезло, – мечтательно вздохнула лейта. – А я вот, – она постучала дипломом себе по голове, чуть растрепав прическу. – Теперь буду всю жизнь дома сидеть, рожать детей и смотреть на свою лицензию.
– Но это же такая честь, – насмешливо кривляясь, съехидничал парень.
– Да тьфу на тебя, чурбан бесчувственный! – окончательно обиделась Кортея, но тут же внимательно посмотрела на сосредоточенного Демисаррэ, словно вспомнив что-то важное. – Демис, я… Расмэ сказал, что я тебе нравилась?…
Дёма отвлекся от своей спины, тихонько рассмеялся.
– Не переживай, Корти, я ещё тогда, три месяца назад, осознал, что ты в майке-алкоголичке и потрепанных трениках на моей кухне как-то не айс смотришься.
Девушка широко распахнула глаза.
– В чём-чём?
Демис засмеялся ещё громче. Кажется, он выпил пару бокалов шампанского, Кортея точно не помнила, но эк как развезло их местного каменного принца!
– Не парься. Главное, что без обид. Не думал, что когда-нибудь скажу это женщине, но давай останемся друзьями и забудем об этом моём увлечении, как о страшном сне. Не в том смысле, что ты страшная, ты очень даже, но…
Тут Шайэт схватился за голову, застонал.
– Что за?…
– Демис! – вскинулась лейта. – Демис, ты как?
– Полный отврат, – поморщился парень. – Какая-то хрень в голове пульсирует… Позови медика…
Виттори вскочила с места, но тут же упала на пол – темнота накрыла её так же, как когда-то Дёму.
Капитан закряхтел, выпрямился, снова застонал.
– Эй, нибудь-кто живой есть? – за Кортею он не волновался – грудь девушки мерно вздымалась, это было видно невооруженным глазом.
– Демис? – неуверенно позвал из другого конца зала стоящий рядом с Элушем Расмэ.
– Каэ Шайэт, что происходит, вы знаете? – Ялим, один из Десятки, растерянно поглядывал на бессознательные тела одногруппников.
– Конечно, я же Ванга, я знаю всё, – быстро раздражился Кемеев. – Разумные, по порядку номеров – рассчитай-сь! – скомандовал он.
– Первый, второй! – начали отсчёт Юнмэ и Виттори.
– Третий! – добавил Ялим.
– Четвёртый, расчёт окончен, – задумчиво закончил сам Дёма и присел на стул. Вокруг него сгрудились трое парней. – Не к добру, товарищи. И явно не к пьянке. У кого-то есть предположения? Только, пожалуйста, про вторжение инопланетного разума мне тут не втирайте.
– Просто небольшое заклинание сна, – вместо приветствия начал появившийся из воздуха принц. – Здравствуй, подстилочка, – ухмыльнулся Эратсэ, глядя на Демисаррэ. – Давно не виделись. Ты не отвечал на мои письма, я был расстроен.
Капитан Кемеев церемониально поклонился, заученно улыбнулся.
– Добрый день, Ваше Высочество, вы скрасили своим появлением наш праздник, – проигнорировав последнюю часть речи Фент’аллэра, произнёс Шайэт. – Но, знаете, мы с моими друзьями сами собирались приехать во дворец сегодня. Да и увидим вас только мы вчетвером. Несправедливо.
Расмэ с Элушем лишь шокировано наблюдали за тем, как Демис, который никогда не говорил по правилам этикета, закручивает крутые виражи виртуозно скрытой иронии перед сиятельным принцем. Ялим просто выпал из реальности, склонившись в низком, до земли, поклоне.
– Захлопнись, насекомое, раздражаешь, – вскинул подбородок Эратсэ. – Я здесь всё по той же причине, что и в прошлый раз. Моё предложение всё ещё в силе. Решайся, третьего раза уже не будет.
– Не понимаю, зачем вам моё согласие, – вкрадчиво начал Дёма, преданно заглядывая принцу в глаза. – Неужели верховной власти не подвластен институт брака? – судя по тому, как заскрежетал зубами Фент’аллэр, Кемеев попал прямо в точку. – Как можно! – театрально нахмурился парень.
– Заканчивай свой спектакль! – рявкнул доведенный до ручки рого… венценосец. – Я жду ответа!
– Мой ответ – нет, – спокойно ответил Демисаррэ. – Каждый в академии знает, что я исключительно доволен будущим супругом. Лейте Мариэт – моя единственная любовь. И я не могу отказаться от неё даже ради места рядом с императором.
Так красиво втирать окружающим о приводящем в восторг замужестве мог только спецназовец-натурал.
– Ты об этом пожалеешь, насекомое, – прошипел Эратсэ, а после растворился в воздухе, как когда-то в кабинете мастера Нерассэ.
…– Я не понимаю, что там тогда произошло, – нахмурившийся Расмэ смотрел в окно, пока Дёма собирал свои вещи в чемодан. Элуш уже стоял возле двери, привалившись к косяку, и о чём-то напряженно думал.
– Маг разума! – встрепенулась вдруг Кортея. – Принц просто контролировал всех в зале! Перед падением я почувствовала холод и зуд в голове. Это ведь признак воздействия мага разума, верно, Рас?
Каэ отвлекся от созерцания заднего двора академии.
– Нет, – произнёс он уверенно. – Если бы принц был магом разума, страна знала бы. У него всего два вида магии – огонь и лёд.
– Заморозка мозга? – ткнул пальцем в небо Демис, меланхолично складывая рубашки.
– Я думал об этом, – неуверенно кивнул Юнмэ. – Но нужно превосходное знание анатомии коры больших полушарий… У нас такой нет.
– У нас нет, у нас нет, – снова заворчал Шайэт, возвращаясь в своё нормальное состояние. – А в Азии малиновый рассвет. У нас нет, а у них вот – очень даже есть. Император тоже не дурак, чтобы такие тайны раскрывать.
– Хорошо, допустим, это заклинание, – согласился Элуш. – Судя по интервалу, а точнее, его практическому отсутствию – массовое. Так почему же я, Расмэ, ты и Ялим остались в сознании?
– Слушай, кто из нас тут маг? – раздражился Дёма. – Ясен хрен, что не я. Я с магией вообще на “кто это?”. Так что языком молоти поменьше, думай побольше!
– Курсанты, попрошу освободить помещение, – раздался голос мастера Нерассэ. Мужчина прошёл в центр комнаты, осмотрел мебель на предмет поломок.
Кемеев вскинулся, захлопнул чемодан, снял ведро со шкафа и направился к выходу.
– А ведро ему зачем? – шепнула Кортея Расмэ.
– Хочет Леранну на память оставить, – ухмыльнулся Виттори.
…В очередной раз находясь в карете, Дёма по сторонам не смотрел. Он просто думал о том, что, возможно, жизнь в этом теле сложилась бы иначе, останься он на службе во дворце, при сиятельном принце. Да, в первое время было бы тяжело, наверное, даже очень тяжело, но потом всё образовалось бы. Капитан нашёл бы с Эратсэ общий язык, стал, как и предлагали, Тенью принца, а потом и правителя Эрхи. И не пришлось бы унижаться, подставляться под кого-то совершенно незнакомого.
Из ответного письма лейте Мариэта невозможно было вычленить черты характера или особенности поведения. Исключительно официальный, сухой язык – да, можно, мы не против. Кто ещё эти “Мы” Дёме лишь предстояло выяснить, но он надеялся, что “мы” – это не супруг и его эго. А пока он, вместе с Элушем, ехал в Мариэт-эст.
