Текст книги "Memories (СИ)"

Автор книги: _Moony_Padfoot_Prongs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

***

Высокие шпильки снова стучат по полу, от этого звука у него уже начинает кружится голова. Сначала стук отдается по мрамору настолько явственно и громко, что отдается в ушах, затем приглушается немного от мягких темно-зеленых, с примесью серебряных нитей, ковров, но все равно продолжает нарастать, набатом стуча в голове.

Скорпиус хочет спрятаться, скрыться от карих глаз назойливой невесты, которая ему уже много месяцев жить не дает, прижимая каблуком к полу все сильнее и сильнее, давя на кадык. Как бы он не пытался сопротивляться, все равно тёмные глаза сверкают и каблуки стучат по полу. Это становится невыносимым.

Дверь в спальне Малфоя хлопает и Сноу появляется в комнате, осторожно прикрывая дверь за собой. Он практически не удивляется тому, как бесцеремонно она входит в его спальню, он давно привык к подобному.

– Здравствуй, – улыбается так, что дрожь по спине проходит. Ему с Вероникой разговаривать не хочется, но приходится, – у меня для тебя важное объявление.

– Что, подобрала цвет салфеток на свадьбу? – Альбус, сидящий рядом, фыркает, усмехаясь, но тут же замолкает, поймав на себе недовольный взгляд Сноу. Ему не хотелось бы с ней ссориться, потому что последнее время она его практически не замечает, и Альбус наслаждается отсутствием её внимания сполна.

– Следи за языком, Поттер. Я, как капитан команды по Квиддичу, пришла сказать, что названачаю тебя, Скорпиус, загонщиком. И тебя, Поттер, тоже. Думаю, вы, мальчики, справитесь.

– Ронни, – холодно процедил Скорпиус сквозь зубы, – я староста. Мне не до Квиддича.

– И что? – девушка вскинула брови в наигранном вопросе, – Джозеф Миллиган тоже стал старостой, но из команды не ушел.

Малфой фыркнул. Переспорить Веронику было практически невозможно, и каждый об этом знал.

– Джозеф Миллиган настолько бесхребетный, что легко поддаётся уговорам. А как мы оба знаем, Виктор Нотт отлично умеет уговаривать, к тому же, он сделает всё, о чём ты его попросишь.

Вероника усмехнулась, давая понять, что довольна ходом его мыслей. Действительно, Джозеф Миллиган, не смотря на его бесхребетность, был слишком хорошим ловцом, чтобы она так просто позволила ему выйти из команды. Сноу снова усмехнулась каким-то своим мыслям, а потом, как бы мимоходом, добавила:

– А ещё я хочу начать вербовать в Новых Пожирателей первокурсников.

– Ты что.? Погоди, но они же еще дети, Ронни! Это неправильно! – Скорпиус задыхается на одно мгновение, бросает на неё осуждающий взгляд и подается вперед, всем своим видом показывая, что против этой идеи. Старшие курсы еще куда не шло, но первокурсники!

– Эх, Малфой, на «ты» давно с чертом стал, а всё ещё огня боишься, – Вероника больно хватает его за подбородок и заглядывает в самую глубь серых глаз, – Неправильно это, Скорпиус. Это надо исправлять.

Больше девушка ничего не сказала, только растянула губы в неискренней улыбке, и ушла. Когда девушка вышла из спальни, куда так же беспардонно зашла, негромко хлопнув дверью, Скорпиус обессилено опустился на диван и потер переносицу. У него начинала болеть голова, потому что, если говорить честно, он не был уверен, что сможет совмещать тренировки и вечера в библиотеке. Он теплил надежду, что сможет избежать условий Непреложного Обета, поэтому перечитал уже половину библиотеки, разве что, только в Запретную Секцию пока не заглядывал.

– Ну… и что будем делать? – обеспокоенный Альбус привстал на кресле и посмотрел зелеными глазами на друга. Мысль о вербовке первокурсников в Пожиратели поразила даже его. Вероника Сноу была очень целеустремленной и всегда добивалась желаемого.

Почитавшая методы Беллатрисы Лестрейндж, а следовательно и методы Волан-де-морта, девушка с самого первого курса дала понять, как она относится к грязнокровкам и как восхваляет пожирателей смерти. Курсе на третьем Вероника ввела такое понятие, как «Новые Пожиратели Смерти» и объявила, что все, кто не с ней – против нее. У Скорпиуса и Альбуса мнения не спросили. Кажется, с зарождающимся в душе Вероники безумством можно уже смириться, но примириться с тем, что она собирается промывать мозги совсем еще неопытным первокурсникам – это уже перебор.

– И как ты планируешь поступить? По глазам же вижу, в голове есть какая-то мысль, – голос Альбуса кажется громом среди ясного неба, и выводит из задумчивости, заставляет поднять взгляд на друга.

– Я не знаю, – честно отвечает Малфой, – пока единственное, что я могу – стоять и смотреть.

В спальне повисает звенящая тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов. Альбус начинает нервно барабанить пальцами по прикроватной тумбочке друга.

– Аделаида все еще с тобой не разговаривает?

– Опять бегает от меня.

– До этого бегал от неё ты.

И снова тишина. Они продолжают сидеть и задумчиво смотреть в стену, продумывая каждый свой план действий, но не говорят ни слова. От этой тишины начинает звенеть в ушах.

– И мы правда сделаем это из-за её прихоти? То есть, правда будем играть в Квиддич только для того, чтобы доказать Веронике твоё безразличие к Роуз?

– Тебе-то что? Вы не общаетесь.

– Недавно начали общаться.

Они оба поднимаются со своих мест и начинают расхаживать по комнате с каменными лицами и говорят монотонно, словно и не о солнечной Розе Уизли вовсе. Ведя эту сухую, практически аристократическую, беседу, они и сами не замечают, как выбираются в гостиную.

Поттер вздрагивает, когда во мраке гостиной замечает сгорбившуюся у камина фигуру. Аделаида сидит, склонившись над учебником Зельеварения, бегая глазами по строчкам. «Амортенция не создает любовь… амортенция не создает любовь… амортенция не создает любовь» – только и можно прочитать по её губам. Она сидит и шепчет себе под нос, заучивая эти слова, словно мантру.

Малфой видит как Альбус сглатывает и сжимает зубы настолько сильно, что выступают желваки, делая нерешительный шаг вперед. Сноу-младшая поднимает испуганный взгляд на обоих и бегает глазами от одного к другому. Потом сильнее книжку к коленкам прижимает и снова вчитывается, вчитывается, вчитывается. Будто выведенный текст у неё на сетчатке глаза отпечатается и в голове засядет мгновенно.

В гостиной повисает тишина. Давящая, звенящая в ушах. Какой-то третьекурсник издает сдавленный писк и, подскочив, стремительно уходит в сторону спален.

– Если вы и правда надеетесь, что сможете придумать что-нибудь против Вероники, вы еще глупее чем кажетесь, – поднимает карие глаза, блестящие, хитрые, словно сама уже что-то придумала и ещё секунду назад не была напугана и растеряна, и смотрит на обоих с чувством превосходства.

– А могут быть какие-то идеи? – Скорпиус падает на кресло, смотря куда-то в пустоту, и нервно пальцем по подлокотнику отстукивает.

– Есть одна.

Оба парня уставились на неё, даже Поттер, который все время старался пристально смотреть в пол.

– Но Вероника не глупа, она поймет что это я.

– Так и что это? – Малфой выглядит обеспокоеннее обычного. В этот момент ему кажется, что он готов пойти на всё, что угодно, лишь бы не позволить Веронике промывать мозги одиннадцатилетним детям.

– Кто из вас общается с Гриффиндором, мальчики? Ах да, у вас же там у всех кровное родство, – Девушка фыркает и поджимает ногу под себя. Потом смотрит на Скорпиуса и усмехается.

– Говори, Сноу, – шипит Малфой, словно и не слышал выпущенной колкости.

– Расскажите об этом кому-нибудь из гриффиндорцев. Эти держать язык за зубами не будут, мигом побегут к директору МакГонагалл, – девушка позволяет себе мимолётно улыбнуться, когда думает о том, что ни Малфою, ни Поттеру в голову не пришёл такой простой план.

– Нет, – подает голос Альбус, – могут выйти на нас, а там уже вплоть до исключения из школы и разбирательства в Министерстве.

– С чего это вдруг? – Малфой непонимающе хмурится и смотрит на друга. Идея Аделаиды кажется ему не такой уж и плохой.

– Не тупи, Скорп, за то…

– За то, что скрывали последователей Волан-де-морта так долго. И позволили его идеям проникнуть в школу.

В гостиной снова повисает тишина. Аделаида о чём-то думает, покусывая губы, продолжает сжимать в руках книжку, царапая корешок

ногтями. Скорпиус все так же обездвижено смотрит вперед, Альбус обессилено прислонился к стенке.

– Катись оно все к черту! – Малфой резко вскакивает и направляется к выходу, хлопая дверью. Направился к Розе, однозначно. По крайней мере, так думает Альбус, который проводил друга скучающим взглядом.

Сноу тоже порывается вскочить, но Альбус, не менее резко чем Скорпиус мгновением назад, хватает её за локоть и разворачивает лицом к себе. Она смотрит на него, словно запуганный зверёк, всеми силами стараясь сохранять твердость взгляда. Но руки начинают дрожать, сердце – колотится, а губы невольно сжимаются в тонкую линию. Уже ничего не поделаешь с тем, что он так на неё влияет.

– Что, поговорить хочешь? – она шипит тихо-тихо, и глаза карие сверкают.

– Нет, – как можно спокойнее отвечает Поттер и, поддаваясь напору, целует её.

У нее нет сил даже сопротивляться, всего мгновение уходит на осознание, и она отвечает на поцелуй, запуская тонкие пальцы в кудрявые черные волосы. Аделаида больно ударяется о выступ в стене и морщится, ойкнув. Поттер, вовсе этого не замечая, словно обезумевший зверь, продолжает вдавливать её в стену, прижимать к себе, покрывать беспорядочными поцелуями. Прижимает её к себе, вдыхая аромат её духов, вперемешку с запахом дыма от отцовских сигарет. Отец Аделаиды курит дорогие, хорошие сигареты, ему этот запах крышу сносит.

– Я не могу дышать без тебя, – хрипит он, на секунду оторвавшись от неё, но из крепкой хватки не выпуская.

– Так задыхайся, – шипит Сноу и прижимается к его губам так резко и неожиданно, что Поттер невольно на шаг отступает, но на поцелуй отвечает, крепче сжимая хрупкое тело Аделаиды в своих руках.

Ночь обещает быть длинной.

***

Утреннее солнце лучами разливается по сонному Большому залу, играя золотом на гербах Гриффиндора и серебром – Слизерина, освещая мантию МакГонагалл каким-то интересным, новым оттенком зеленого, беспощадно слепя голубые глаза Алисы Долгопупс. Девушка щурится, при этом забавно морща нос, но продолжает усиленно разглядывать помещение, словно ищет кого-то. Лиззи, сидящая рядом, случайно капает утренней кашей на лежащую перед ней газету, и ругается тихо-тихо, пытаясь аккуратно стереть пальцем свой завтрак, не оставив разводов. Последние несколько дней она какая-то рассеянная, задумчивая, словно есть что-то, что постоянно обращает на себя её мысли.

– Кого ищешь? – интересуется она, не отрывая глаз от газетных строчек.

– Да так, – Алиса опускает светлые глаза в пустую тарелку, – никого.

Джордан усмехается и продолжает читать газету, через несколько минут констатируя факт, словно он нуждается в констатации:

– В мире все спокойно.

– Стабильность это хорошо, – замечает Алиса и отодвигается, хватая свою сумку с учебниками. Лиззи не успевает перевернуть страницу газеты и поднять голову, чтобы что-нибудь ответить Долгопупс, как её и след простыл. Брюнетка лишь усмехается и подает знак Розе, которая только что столкнулась с убегающей Алисой в дверях, чтобы она скорее присела рядом.

– Это она к нему так убежала? – усмехнувшись, спрашивает рыжая, усевшись рядом и заглядывая через плечо подруги в газету.

– Улетела, ты разве не видела? – Джордан смотрит на неё из-под своих кудряшек, и как-то фальшиво растягивает губы в улыбке, но Роза этого не замечает, любовно наливая тыквенный сок в свой кубок. Спустя несколько секунд молчания Лиззи добавляет, – Неправильно это как-то. Джеймс её просто отвлекает, а она эти встречи ждет с нетерпением…

– Он тоже ждет, не меньше чем она, поверь мне – губы Розы трогает мимолётная добрая улыбка.

Лиззи зависает на несколько секунд, а затем ее глаза округляются и все лицо приобретает такое выражение, словно она пытается осознать, правильно ли поняла Розу.

– Я о том, что ему приятна её компания, – поправляет себя Уизли – Хотя, кто их поймет, – загадочно улыбнувшись, после нескольких мгновений молчания снова добавляет рыжая.

Роза начинает тараторить что-то о подарке, который она планирует подарить Алисе, Лиззи внимательно окидывает взглядом Большой зал, будто опять проверяя, ушла ли Долгопупс, хотя прекрасно знает, блондинка исчезла в дверях больше минуты назад. Замечает огненно-рыжие волосы Лили, собранные в высокий хвост. Девочка направлялась в сторону Хьюго.

В помещении словно грянул гром. Сейчас будет гроза.

Немного неуверенной, абсолютно несвойственной ей походкой, без поднятого вверх подбородка, Лили проходит в середину гриффиндорского стола и, останавливаясь возле Хьюго, начинает нервно мять подол своей школьной юбки, словно собираясь с мыслями. Уизли-младший, заметив её, лениво обернулся и вскинул рыжую бровь.

– Что-то случилось, Поттер? Может я нарушил какие-то школьные правила? Или теперь старосты могут просто так снимать баллы? – в каждом звуке – яд, и каждое слово словно ножом в самое сердце. Кудрявая шатенка с гербом Когтеврана на мантии, кажется Эллисон, оборачивается и недоуменно смотрит на Лили, будто видит в первый раз.

– Прекрати, Хьюго Уизли! Я пришла извиниться.

Он в одно мгновение меняется в лице и смотрит на неё уже внимательно, без издевки.

– Мы должны поговорить. Наедине, – он резко вскакивает и выходит из зала, всем своим видом призывая идти за собой. И Лили идет. Он останавливается только пройдя два коридора, становится спиной к одному из гобеленов и начинает изучать Поттер взглядом.

– Я пришла извиниться… – снова повторяет девочка, собравшись с силами, набрав побольше воздуха в грудь, – Ты… Ты просто не знаешь, как мне тяжело. Дочь знаменитого Гарри Поттера… Все ждут от меня великих свершений! Джеймс просто превосходно играет в квиддич, Альбус, пусть и на Слизерине, но он лучший на курсе… На их фоне я… я чувствую себя пустым местом. И мне приходится из кожи вон лезть, чтобы ухватиться за любой, даже самый тонкий прутик, который может меня спасти. Это место старосты – последнее и единственное, что позволяет мне оставаться на плаву в этой школе. К тому же, я всегда об этом мечтала!

Оба замерли в безмолвии. Слышно было лишь уханье совы где-то там, вдалеке, кажется, словно и не в этой вселенной вовсе.

– Зачем ты ушла тогда, когда я нуждался в твоей помощи?

– Я испугалась, – честно ответила девочка, не отводя взгляд, – испугалась той ответственности, которая могла упасть мне на плечи. И бросила тебя. И мне стыдно.

Лили достает из кармана мантии блестящий значок старосты, который дала ей Мелени Браун и, сжав его напоследок в ладошке крепко-крепко, убирает обпратно в сумку, потому что должна вернуть его обратно Мелани.

– Я готова пожертвовать всем ради тебя, и надеюсь, ты меня простишь.

В первый раз за все время девочка отводит взгляд и отворачивается, позволяя нескольким слезинкам скатиться со щек. Она сжимает губы в тонкую линию и зажмуривает глаза, а слёзы катятся и катятся, и остановиться никак не могут. Хьюго подходит и обнимает её со спины сильно-сильно, защищая от всего мира, защищая от себя самого.

– Прости, сестренка, – шепчет он ей на ухо и сильнее к себе прижимая, – я не хотел, чтобы всё так вышло.

Лили улыбается, прерывисто всхлипывая, и выпутывается из его объятий, разворачивается к нему лицом и стирает последние слёзы.

– Довольно нежностей, ведь в любовь играют дети.

Хьюго улыбается ей в ответ и они отправляются в большой зал, чтобы забрать свои сумки, которые так и бросили возле обеденного стола Гриффиндора, а потом отправится на урок Травологии у профессора Долгопупса.

Комментарий к Глава 9

Луи Уизли: https://pp.userapi.com/c846018/v846018731/1fb126/Gbpooaava3I.jpg

========== Глава 10 ==========

Большой Зал сиял и сверкал огнями свечей и шаров на новогодних елках. Декабрь подходил к концу: вот-вот наступит Рождество. Роза уже давно начала носить свитер от бабушки Молли, теплый, бордовый, с большой буквой «Р», Лиззи вовсю напевала Рождественские мелодии и ходила в свитере ярко-зеленом, словно новогодняя елка, а Алиса делала себе и подругам довольно милый Рождественский маникюр, и улыбалась все чаще и ярче, ведь ее день рождения был уже в конце недели.

А вот Джеймс задумался об этом только сейчас. И тогда вопрос стал ребром: что подарить девушке настолько идеальной, что у Поттера иногда дыхание перехватывает, глядя на неё, девушке, у которой есть практически всё, которая ни в чем не нуждается? Джеймс хотел подарить ей что-то запоминающееся, хотел преподнести такой подарок, глядя на который, она бы вспоминала именно о нём. Он не знал что это может быть за подарок, поэтому и решил обратиться к Лили. Первой его мыслью, конечно, было обратиться к Розе или Лиззи, но он от этого варианта отказался, решив обратиться к младшей сестре.

Джеймс караулил сестренку возле кабинетов, высматривал её рыжую макушку в Большом зале, пытался поговорить с ней перед началом занятий. Но всё было тщетно. Лили будто специально избегала встречи с братом, мол, «она нравится тебе, ты и придумывай подарок».

Исписав уже третий пергамент всеми возможными способами и вариантами поздравить Алису с семнадцатилетием, Джеймс скомкал очередную бумажку и кинул её через всю гостиную, случайно попав Хьюго прямо по голове. Мальчишка подскочил на месте и непонимающе посмотрел в сторону Поттера, но что Джеймс только виновато пожал плечами, крикнув «Извини!».

Алиса появляется в гостиной, вернувшись из библиотеки, а брюнет мигом подскакивает и удаляется в свою спальню, стараясь не пересечься с девушкой. Почему-то он думает, что лучше не стоит показываться девушке на глаза, пока у него нет достойного подарка для неё. От его поведения ей становится грустно настолько, что она губы поджимает и уходит в спальню для девочек, не замечая улыбчивую Лили. Тогда девочка решает, что смотреть на кислое лицо брата не так-то уж и весело. Помочь ему всё-таки стоит.

На следующий день она подходит к Джеймсу во время завтрака и, ухватив за рукав мантии, уводит его подальше от чужих ушей: Розы, Лиззи, Алисы. Затем разворачивает к себе лицом и смотрит снизу вверх, карими в карие, с осуждением и даже толикой грусти из-за глупости брата, и банального неумения выбирать подарки для девушки. Ведь у Джеймса было множество девушек, и он просто не мог не уметь выбирать идеальные подарки. Но Алиса, кажется, была особенной.

– И долго ты будешь бегать от неё?

– Пока не пройдет её день рождения, возможно, – невозмутимый ответ, и Джеймс просто пожимает плечами, мол, таков план, так и надо.

А Лили только и остается, что закатить глаза. Джеймс был отличным старшим братом, и отлично сдал С.О.В., но иногда он был таким глупым, что от этой глупости начинало сводить скулы и кружилась голова.

– Ты же понимаешь, что поздравить её все равно придется?

– Понимаю, – грустно вздыхает Поттер.

– Знаешь, что я могу посоветовать тебе, братик, – рыжая снисходительно улыбается, – сделай что-нибудь своими руками. Какую-нибудь мелочь. Зная Алису, ей будет приятно получить от тебя всё что угодно.

– Ей не нужно все что угодно – отвечает Джеймс после минутного, давящего молчания, – она достойна самого лучшего.

Услышав это, Лили улыбается уже по-настоящему и, сверкнув карими глазами, говорит: «Тебе лучше знать», и уходит. А Джеймс остается сидеть в гордом одиночестве и перебирать в голове различные мысли, доставая новый, уже четвертый по счету, кусок пергамента.

Он чешет затылок кончиком пера, и немного размазывает чернила по кончику носа. Джеймс Сириус Поттер, мечта каждой третьей девушки в замке, никогда бы не мог подумать, что выбрать подарок для Алисы, той самой забавной девчушки с косичками, которая ввалилась в его жизнь много лет назад, а теперь засела где-то глубоко в сердце и там обосновалась, будет так трудно. Но тут Джеймс подскакивает и, бросив всё, уносится в свою комнату. У него наконец-то появилась идея! Он наконец-то придумал подарок, достойный его маленькой принцессы. о том, что через несколько минут у него Нумерология, Джеймс напрочь забывает.

***

Лиззи заходит в свою спальню после уроков и находит Алису, сидящую на своей кровати, грустную, и привычного огня в глазах как не бывало. Два последних предмета в их расписаниях были разными, так что встретились они только сейчас. Блондинка поднимает на подругу обиженный взгляд, а потом снова опускает глаза, поджимает губы, ручки в кулачки сжимает, ноготками в ладошки врезаясь. И Джордан лишних слов не нужно, она прекрасно понимает, в чем дело. Поэтому лишь тяжело вздохнув, брюнетка садится возле подруги и её голову на своё плечо опускает, поглаживая по спине.

– Не волнуйся, Лиса, нормально всё будет.

Это всё, что Лиззи сказала в тот вечер. Больше ничего. Они просто сидели и молчали, но эта тишина была в разы громче любых других слов. Они просидели так около часа. В тишине и темноте, говоря друг с другом без слов. Алиса слегка улыбается подруге, словно благодаря её за то, что она сейчас рядом с ней.

– Видимо, стоит начать болеть кем-то другим – грустно шепчет Долгопупс, перебирая цепочку одной из любимых подвесочек.

– Дело твое, но смотри не ошибись в своих убеждениях, – Лиззи слегка пожимает плечами, от чего ее тёмные кудряшки немного подпрыгивают.

Алиса закусывает губу и стыдливо утыкается взглядом в покрывало, и, кажется, совсем немного краснеет, но вида не подает: уже через миг поднимает светлые глаза на подругу. Во взгляде – огонь и вызов, но Джордан клянется, она отчетливо слышала, как ещё секунду назад сердце подруги с гулким стуком колотилось о ребра.

– Не ошибусь, – слегка улыбается она, и подскакивает с места, уносясь в гостиную вниз по лестнице.

А Элизабет лишь вздыхает и откидывается на кровать подруги, раскинув руки. Прикрывает глаза, и вслушивается в едва слышную здесь, в башне, вечернюю суету замка. Хочется спать. И сил нет доползти до собственной кровати, что стоит рядом, в нескольких метрах, что уж говорить об эссе по Зельеварению, которое она должна сдать Слизнорту к завтрашнему уроку.

***

А Роза тем временем бродит по окрестностям Хогвартса и смеется, громко и заливисто, когда Скорпиус морщит нос от снежинок, которые тут же тают, соприкоснувшись с его кожей. Малфой кидает ей в спину снежок и улыбается, пока девушка отряхивается и наигранно ворчит. Худые девичьи ноги в высоких замшевых сапожках проваливаются в сугроб, утопая в сыпучем снегу по щиколотку. Роза снова хохочет, а Скорпиус подхватывает её на руки и проносит несколько метров прямо до ворот школы. Они замирают и смотрят друг другу в глаза, Скорпиус нервно облизывает губы, а Роза снова улыбается и изучает его взглядом. Такой красивый, такой прекрасный, такой желанный. И Роза Уизли никогда никому не признается, что иногда безумно хочется поцеловать его прямо в школьном коридоре. Просто подойти и поцеловать. Запустить пальцы в светлые волосы, почувствовать его теплые ладони на своей талии, снова утонуть в его глазах. Роза очень этого хотела. Но понимала, нельзя. Иначе поползут разговоры, которые потом перерастут в липкие грязные слухи и сплетни, и распространятся по всему замку. А там и до родителей недалеко, и тогда влетит и ей, и ему. И сильно так влетит. Единственной радостью в жизни девушки стали вот такие ночные прогулки. Буквально за двадцать минут до отбоя, как правило после совместных тренировок по Квиддичу, когда Вероника ещё выше задирает нос, а Джеймс испепеляет её ненавистным взглядом.

Скорпиус оставляет легкий поцелуй на её губах, почти невесомый, на прощание, и скрывается на лестнице, которая ведет прямиком в подземелья Слизерина. А девушка смотрит ему вслед, и не может поверить своему счастью. Как так вышло? Слизеринец и Гриффиндорка, золотой и серебряный, Уизли и Малфой.

Думая об этом, Розе постоянно хочется рассмеяться, ведь на самом деле всё это выглядит настолько сюрреалистично, что порой кажется, словно это всё сон. Она улыбается каким-то своим мыслям и направляется в сторону башни Гриффиндора, абсолютно не замечая ничего и никого вокруг. Абсолютно не заметив Алису Долгопупс, которая скрылась за ближайшим тёмным поворотом, и начала бродить по пустым коридорам в поисках приключений, освещая себе дорогу «Люмосом» на конце волшебной палочки.

Но кто бы мог подумать, что такая незначительная шалость может обернуться ужасными последствиями?

Алиса ступает аккуратно и тихо, оглядываясь по сторонам каждую секунду, стараясь не наделать лишнего шума. Она блуждает по коридорам, путаясь в поворотах и лестницах. С каждым шагом ей начинает казаться, что эта прогулка – плохая идея. Девушка понимает, что заблудилась, когда замечает, что в третий раз проходит мимо одного и того же портрета, на котором величественная женщина недовольно ворчит, а потом отворачивается от неё. Алиса оглядывается по сторонам – кругом сплошь похожие друг на друга стены. Долгопупс неуверенно проходит в коридор, в котором, кажется, ещё не была, спускается по лестнице. В тишине её шаги отдаются глухим стуком, который кажется уж чересчур громким в гробовой тишине. Девушка начинает оборачиваться на каждый свой шаг, крутится на месте и практически падает, но удерживает равновесие и настойчиво продолжает идти дальше.

Она слышит какой-то шум в глубине коридора и чувствует, как коленки начинают трястись. Сглатывает и делает ещё один неуверенный шажок вперёд. Кажется, словно в глубине коридора мелькают искорки от волшебных палочек.

– Какого чёрта ты тут делаешь? – слышит за спиной голос, который громовым раскатом раздаётся в коридоре. Девушка резко оборачивается и вскрикивает, но кто-то закрывает ей рот ладонью. Алиса вглядывается в темноту и готова упасть в обморок, увидев перед собой Малфоя. Его серые глаза смотрят на неё не с ненавистью, а, скорее, с беспокойством. Но Алиса слишком напугана, чтобы читать эмоции на его лице. По её телу проходит неприятная дрожь.

– Я… я… – лепечет она, как только к ней возвращается возможность говорить.

– Это не важно. Слушай меня, Долгопупс – Алиса слегка дёргается, когда её фамилия слетает с его уст – ты должна немедленно убраться отсюда.

– Но… я н-не знаю дороги, – Алиса старается говорить уверенно, но у неё ничего не выходит, потому что только от одной мысли, что она забрела туда, где за каждым углом Слизеринцы, у неё начинает кружиться голова.

– Как можно забрести в подземелья и не запомнить дороги? – он хватает её за запястье, а она жмурится, словно у неё может отвалиться рука – идёшь сначала прямо, затем заворачиваешь направо и выходишь прямиком к лестнице. А потом уходишь, и как можно скорее.

Она открывает глаза и смотрит на него с непониманием, слегка хмурит брови и спрашивает:

– Почему я должна тебе верить?

– Потому что у меня нет причин для того, чтобы навредить тебе.

Алиса всё ещё смотрит с недоверием, но кивает головой и начинает медленно отступать назад.

– Давай же, Долгопупс! Бегом отсюда, бегом! Пока тебя не увидел кто-нибудь ещё – Скорпиус шипит и разворачивает её спиной к себе, толкая вперёд, а его шипение на время отдаётся у неё в ушах. Неужели Малфой пытается предостеречь её от чего-то?

– Ладно-ладно, – лепечет Алиса и начинает удаляться в сторону выхода, – больше я здесь не появлюсь.

Скорпиус Малфой скрывается за поворотом, а Алиса, наконец, выходит к лестнице. Поднимается наверх и осматривается, пытаясь сообразить, в какой стороне находится башня Гриффиндора. А по телу всё ещё пробегают мурашки, заставляя дергаться ежечасно. И в голове до сих пор не укладывается, как от Малфоя она вообще ушла живой. Или всё-таки не все Слизеринцы такие плохие?

На часах одиннадцать вечера и это значит, что сейчас старосты начинают обход школы. В замке тишина и темнота, и Алисе кажется, словно это и не Хогвартс вовсе. Ей с трудом верится в то, что такой родной замок может так измениться в ночь, но она продолжает идти, где-то в глубине души надеясь, что натолкнётся на какого-нибудь старосту, который проведёт её к Башне Гриффиндора без последствий.

Она заворачивает налево, вдруг её кто-то снова хватает за руку, чуть выше запястья, но хватает не так как Малфой, более нежно, боясь навредить. Алиса вскрикивает от испуга, и поворачивается. Чьи-то большие теплые ладони хватают её за плечи и держат, не позволяя дергаться. Значок старосты сверкает в свете волшебной палочки, которая слепит своим светом глаза.

– Почему ты здесь в такой час? – Алиса всё ещё жмурится, но взгляд старается сфокусировать, поднимая голову выше, вглядываясь в тёмно-карие глаза, в которых отражаются блики от «Люмоса».

– А ты? – девушка говорит уже более уверенно, но сердце всё еще от страха колотится после встречи с Малфоем.

– А я – староста. Мне положено – Алиса узнаёт этот голос, и выдыхает с облегчением. Это кто-то из семьи Уизли. Она в безопасности.

– Тогда я пойду – Алиса хочет сделать шаг назад, но тёплые ладони всё ещё сжимают её плечи, не отпуская.

– Одна никуда ты не пойдёшь. Моя обязанность провести тебя до гостиной. С какого ты факультета?

– С Гриффиндора – Алиса слегка усмехается от такой заботы незнакомого парня. Ведь не со всей семьёй Уизли она знакома.

– Бесстрашная Гриффиндорка, и так испуганно пищит? – парень усмехается, у Алиса хмурится. Какая ему разница?

– Вовсе и не бесстрашная. Я та ещё трусиха – она понятия не имеет, почему вдруг ему всё про себя докладывает и поддерживает беседу. Может, ночной замок на всех так действует? Тем не менее, она доверяет этому парню сильнее, чем Малфою, поэтому послушно идёт за ним.

– Я Луи. Луи Уизли – парень улыбается, Алиса замечает это в свете их палочек. Улыбка у него милая, заразительная, девушка не может не улыбнуться в ответ. Он подхватывает её за локоть, когда они начинают подниматься по одной из лестниц, которая пока стоит на месте.

– А я Алиса Долгопупс.

– Дочь профессора Травологии? – Луи останавливается на секунду, Алиса следом за ним, но на ступеньку выше.

– Да, а ты – кузен Розы, моей подруги – Алиса снова улыбается, заметив его наигранно-пораженное лицо. Есть в Луи что-то такое, из-за чего, посмотрев на него один раз, от него практически невозможно оторваться.

– Так вот где я тебя видел! Точно, ты ведь постоянно с Розой ходишь – Луи снова растягивает губы в улыбке, а Алиса буквально тает от этого зрелища. «Да что с тобой такое? А как же Джеймс?» – настойчиво визжит подсознание, но девушка лишь отмахивается, полностью растворяясь в обществе Луи Уизли. Алисе хочется, чтобы эта ночь не кончалась.

С каждым шагом они всё ближе и ближе подходят к портрету Полной дамы. С каждой секундой в Алисе всё сильнее и сильнее нарастает желание схватить Луи за руку и попросить его не уходить. С ним ей хорошо, тепло, уютно, весело. Девушка не хочет обратно в гостиную. Не хочет, не хочет, не хочет!