Текст книги "Memories (СИ)"

Автор книги: _Moony_Padfoot_Prongs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Она снова рассмеялась, и улетела прочь. Альбус перевел взгляд на Адель, и увидел, насколько она бледная.

– Чёрт возьми, – прошептала девушка, и бегом направилась в свою комнату. Альбус не понял, чем обосновано её странное поведение, но направился за ней. Виктор Нотт, что стоял в одном из дальних углов гостиной, проводил их недоверчивым взглядом.

Адель сидела в своей комнате на полу, и тихо шептала ругательства, перебирая свои вещи. Девушку начинало трясти, и парню показалось, что сейчас она или упадёт в обморок, или сойдет с ума.

– В чём дело? – поинтересовался он, присаживаясь рядом, и положив руку ей на плечо. Руку она скинула.

– Ищи коробку, – скомандовала Аделаида, – деревянную шкатулку. На крышке – фамильный герб нашей семьи.

Поттер кивнул, и принялся искать.

Они потратили на поиски больше получаса, но всё оказалось безрезультатно. Альбус прислонился спиной к стенке шкафа, и провел рукой по волосам, зажмурившись. От темноты, которая в подземельях царила повсюду, даже не смотря на тускло зажженные лампы, начинало рябить в глазах. Адель села рядом и, прижавшись, словно маленькая девочка, положила голову ему на плечо. Поттер переплёл их пальцы, и оба погрузились в собственные мысли.

– Что ты хотела найти? – они молчали достаточно долго, чтобы девушка могла вздрогнуть от его голоса, – В смысле, зачем тебе эта коробка?

– Шкатулка с именными колбами. Родители подарили их, когда мне исполнилось десять. Тогда у меня впервые появилась тяга к зельям, и, надо сказать, это их единственный стоящий подарок за шестнадцать лет.

Парень перевел на неё внимательный взгляд. Зеленые глаза словно светились в темноте, и от этого зрелища по коже у девушки пробежали мурашки.

– Просто… я боюсь, что… если ту ученицу отравили… я боюсь, что в том туалете окажутся именные колбы. Мои именные колбы.

Её начало трясти. Её действительно била сильная дрожь. Альбус прижал её к себе как можно крепче, а девушка начала плакать ему в плечо.

Дели никогда не плакала. За те шесть лет, что Альбус знал её, за те шесть лет, пока они учились на одном курсе, она не проронила ни слезы. А сейчас она рыдала навзрыд, задыхаясь слезами, и всеми силами стараясь это прекратить, но у неё не получалось. А Поттер не знал, правда не знал, что делать. До этого момента ему не доводилось успокаивать плачущих девчонок, ведь, даже если Лили вдруг начинала плакать, её всегда успокаивал Джим или мама. Поэтому сейчас он просто не придумал ничего лучше, чем прижать её к себе, и начать гладить по волосам. Он, правда, хотел как-то поддержать её, но просто не умел этого делать. Альбус чувствовал себя беспомощным, как никогда.

– Нам нужно посмотреть где-то ещё – Девушка последний раз громко всхлипнула, и вытерла слёзы. Она стала медленно превращаться в старую Дели, в ту, которую Альбус очень хорошо знал, – Если её нет здесь, то она в другом месте. Вероника не могла её выбросить. Это не в её стиле.

Парень хотел помочь, правда, но было у него какое-то странное предчувствие. Он вспомнил тот день, когда они втроём ворвались в кабинет к МакГонагалл, чтобы разоблачить Веронику и её идею «Новых пожирателей смерти», добиться того, чтобы её выгнали из школы. Чтобы её остановить. Но даже тут старшая Сноу смогла выйти сухой из воды, и лишь игриво сверкнула карими глазами им вслед. Для Вероники это была лишь игра, как партия в шахматы. А Аделаида, видимо, стала лишней фигурой, от которой необходимо избавиться.

По телу Поттера пробежали мурашки. Неужели они и тут умудрились ввязаться во что-то крупное, тяжелое, с чем смогут справиться только общими усилиями? Ал подумал о том, что ему необходимо поговорить с Джеймсом. Но когда они в последний раз вообще говорили?

Возможно, братья не очень хорошо ладили. Ещё хуже стало после того, как Альбус поступил на Слизерин. И Джеймс, и Роза тогда от него отвернулись, и парень научился выживать. С самого начала однокурсники не очень жаловали его, были уверены, что он похож на старшего брата, такой же избалованный и своенравный, такой же, как отец, смелый и раздражающий, такой же… Поттер. И первое время фамилия была его слабым местом.

Только Скорпиус понимал его и держался рядом. Всегда поддерживал, и защищал. Скорп с самого начала стал его настоящим другом, именно поэтому Альбус в нём никогда не сомневался. А потом на горизонте появилась Вероника Сноу, и они стали своеобразным главным трио змеиного факультета. Вероника не всегда была рядом, но её присутствие ощущалось постоянно. Она была влиятельной, и, даже будучи маленькой девочкой, уже умела манипулировать людьми. Скорпиус был, и остаётся до сих пор, аристократом до мозга костей. Идеальный манеры, идеальная речь, идеальная внешность, каждая девушка курса была влюблена в него. Или почти каждая. А Альбус… лишь всеми силами старался показать, что он не такой как Джеймс. Он не любил играть в Квиддич, читал много книг, старался получать отличные оценки почти по всем предметам.

Вот уже шесть лет он старался доказать всем вокруг, и себе самому, что не такой, как его старший брат. И Альбус думал, что у него получается. И только сейчас, зайдя в тупик, поняв, что девушке, которую он любит, может угрожать опасность, он понял, что без старшего брата ему не обойтись.

Он должен был поговорить с Джеймсом. Прямо сейчас.

Тем временем Адель дернулась, а потом и вовсе вывернулась из его объятий. Парень посмотрел на неё с непониманием, всеми силами стараясь скрыть во взгляде резкую нужду в брате. Карие глаза девушки заметались по комнате, словно она не знала, стоит ли ей говорить то, что пришло на ум, но потом она прошептала:

– Виктор Нотт. Если поговорить с Виктором, можно узнать что-то, что сможет нам помочь.

Альбус медленно кивнул. Нотт не нравился ему, от слова «совсем», но последнее время он слишком часто оказывался около Вероники, поэтому, Дели права, он мог что-то знать.

– Хорошо, иди к Нотту, а я тоже кое-куда сбегаю, – Поттер поднялся с пола и подал руку девушке. Адель немного нахмурила брови, и парень быстро пояснил, – у меня тоже появилась идея. Не волнуйся. Встретимся в гостиной.

И он поспешно вышел из её спальни, поцеловав на прощание.

Виктор Нотт был тем ещё змеёнышем. Он всегда был лживым, алчным, каким-то скользким и неприятным, но довольно симпатичным молодым человеком, поэтому, девочки стали заглядываться на него уже на четвёртом курсе. Но ни одна из них не интересовала Виктора так сильно, как Вероника Сноу. Он сразу почувствовал её влияние, её власть, и был первым, кто поддержал её идею Новых Пожирателей смерти. Если говорить честно, Виктор поддержал бы любую идею Вероники, и сделал бы всё, о чём она попросит, даже прыгнул бы с Астрономической башни. Обиднее всего было то, что для самой Вероники Виктор был лишь пешкой, очередной шахматной фигурой.

Последние несколько месяцев старшая Сноу обратила на Нотта особое внимание, и, Адель готова поспорить, парень был вне себя от счастья. Виктор был достаточно умён, вот только никак не мог понять тот факт, что она всегда будет выбирать Скорпиуса, даже если сам Малфой этого не желает. Тем не менее, Виктор мог знать о планах Вероники. Должен был знать. Аделаида надеялась, что сможет разговорить парня, удостовериться в том, что именно её кузина отравила ученицу. Но с Ноттом так просто не поговорить, ему нужен хороший предлог, чтобы рассказать всё, что он знает. Вот только, чем его заинтересовать? Этого девушка не знала. Об этом девушке нужно было подумать.

Альбус понимал, что не может просто так взять, и заявиться в гостиную Гриффиндора, сказав, что хочет поговорить с братом. Нужно было что-то придумать. Сова, сидевшая у изголовья его кровати, ухнула, словно специально обращая на себя внимание Слизеринца. Точно! Ведь можно написать Джеймсу письмо и попросить его выйти в коридор, где они смогут поговорить. Парень стал спешно искать пергамент, на котором можно отправить послание, но не нашел ничего лучше своего теста по заклинаниям, на обратной стороне которого написал всего несколько предложений:

«Срочно выйди из гостиной. Надо поговорить. Это важно.

Альбус.»

В глубине кармана своей мантии парень нашел небольшой кусочек печенья, которое ел сегодня утром, и отдал его сове, привязав к её лапке сверток бумаге.

– Найди Джеймса. Сейчас он должен быть в башне Гриффиндора.

Сова снова ухнула, но уже скорее в знак согласия, и вылетела в маленькое окошко под самым потолком, которое Поттер открыл ещё вчера вечером. Медлить нельзя.

Он поднял крышку большого сундука, который стоял у его кровати, и достал оттуда сложенную в несколько раз Мантию-невидимку. О существовании этой мантии из его однокурсников знали только Скорпиус и Вероника, он даже Дели ничего о ней не сказал, да и к слову никогда не приходилось. Парень накинул на себя мантию и вышел из своей спальни, а потом и из гостиной, направившись в сторону башни Гриффиндора. Оставалось только надеяться на то, что Джеймс получит его записку и не проигнорирует её.

Джеймс докуривал уже вторую сигарету, когда в открытое окно влетела сова, сбив с подоконника учебники Лиззи, которая сидела рядом и старалась написать эссе по трансфигурации. Или просто старалась сделать вид, что пишет эссе. Поттер сразу узнал эту сову, её было просто невозможно не узнать, но здорово удивился, увидев её. Это был сова Альбуса, а к её лапе был привязан какой-то тест. Джеймс не сразу понял, что всё это значит, но отвязал бумагу и увидел, что на оборотной стороне написано небольшое послание. Парень нахмурил брови, ещё раз перечитав записку, а потом огляделся по сторонам, думая, стоит ли выходить из гостиной или нет. Чтобы Альбусу, такому гордому и отрицающему семью Альбусу Северусу Поттеру понадобилась его помощь? Верилось в это с большим трудом, но Джеймс всё равно убрал записку в карман и соскочил с подоконника, сказав Джордан, что вернется позже. Лиззи что-то пробурчала, а у входа он столкнулся с Молли, которая ничего не сказала, только посмотрела на него грустно и с сожалением.

У портрета Полной Дамы стоял дежурный учитель, по крайней мере, так подумал Джеймс, пока не пригляделся. Это был служащий Аврората, один из коллег его отца. «Тогда папа точно узнает обо всём, что тут произошло» – с горечью подумал Джеймс. Хотя, Гарри Поттер и так всё узнает, ведь Минерва МакГонагалл уже послала ему сову с письмом.

Аврор проводил парня недоверчивым взглядом, да и сам гриффиндорец, надо сказать, выглядел растеряно. Альбуса нигде не было, а Джеймсу начало казаться, что это всё глупый розыгрыш. Парень сделал несколько неуверенных шагов вперед, как вдруг на весь коридор раздался кашель. Неуверенный, наигранный, и, Джеймс готов поклясться, исходил этот звук от лестницы. Он сначала вообще не поверил в то, что услышал. Ал всегда делал так в детстве, когда надевал отцовскую мантию-невидимку, чтобы его можно было найти.

– Извините, – Джеймс кашлянул один раз, прикрыв рот рукой, и покосился на Аврора, – Простуда. Я иду в больничное крыло.

– Тебя не проводить, парень? – голос у него оказался басистый и суровый, гриффиндорец почувствовал, как по коже пробежали мурашки, с спешно покачал головой. Подошел к лестнице, начал по ней спускаться, и почувствовал небольшой толчок в бок, и услышал тихий шепот Альбуса:

– Я слева.

Ребята спустились на один лестничный пролет не проронив ни слова, и только тогда Альбус снял с себя мантию. Его темные волосы были взъерошены, а в зелёных глазах плескалась какая-то тревога. Такой раньше не было в его глазах, так думал Джеймс, хотя, откуда ему знать, ведь он игнорировал брата добрых года три.

– Чего ты хотел? Я из-за тебя, между прочим, из гостиной ушел. На дверях, кстати, Аврор стоит, поэтому, жди завтра утром письмо от отца.

На его слова Альбус словно не обратил внимания, лишь сильнее нахмурился, и сжал в руках ткань мантии.

– У меня проблема.

Слизеринец толком не успел договорить. Джеймс сначала напрягся, потом нахмурился, а потом разразился гневной тирадой, точь-в-точь их мама, и произошло это всё за считанные секунды.

– У тебя проблема? Да теперь у каждого в этом замке, Мерлинова мать, проблема! Никто не знает, продолжат ли травить учеников, никто не знает, ограничится ли это Пуффендуем, или пойдёт дальше. У профессора Долгопупса огромные проблемы, а отравленная ученица – подруга Лили, ты знал об этом?

– Знал.

Альбус отвечал тихо и спокойно, Джеймс же кричал, позволяя себе выплеснуть на младшего брата всё своё волнение. Сейчас два брата составляли такой контраст, как никогда.

Между ними на несколько секунд воцарилась тишина. Джеймс смотрел на Альбуса, Альбус смотрел на Джеймса. В голове каждого было множество вопросов, ответы на которые могли быть у другого, но ни один не решался сказать ни слова. Первым начал Джеймс.

– Может, знаешь и кто за всем этим стоит?

Он не надеялся на положительный ответ. В нём проснулась необъяснимая тяга снова как-то задеть брата, как-то обидеть, как в детстве. Но слизеринец снова его удивил.

– Знаю. Вернее, у меня есть предположение. Я думаю, это Вероника. Вероника Сноу.

– Сноу? Та, с которой ты постоянно обжимаешься?

– Нет, я с Аделаидой.

Джеймс как-то нервно усмехнулся, и, скинув с лица кудрявую челку, потянулся за пачкой сигарет. Они перекинулись всего парой фраз, а гриффиндорец уже не совсем понимал, о чём идет речь. Точнее, не стремился понять, для него это было неважно.

– Стоп. Стоп, стоп, стоп! Ты думаешь, что она отравила ученицу? Почему?

Коридор наполнился запахом сигарет, дым разделял одного брата и другого. Альбус фыркнул от резкого запаха. Лестница начала передвигаться.

– На это есть причины, но я не уверен, что тебе стоит их знать.

– Я тоже так думаю. Так зачем ты пришел?

Альбус замолчал на несколько минут, и слегка закусил нижнюю губу.

– Я думаю, моя девушка может быть в опасности. Я почти уверен, что Вероника подставит кузину, и тогда ни в чём неповинного человека исключат их Хогвартса.

Джеймс задумался. Он уперся спиной на перила и предложил Альбусу сигарету. Младший Поттер только покачал головой.

– А чем я могу помочь тебе?

– Просто дай совет. Что делать, чтобы спасти её.

Сначала слизеринцу показалось, что старший брат просто подавился сигаретным дымом, но потом он понял. Джеймс смеялся! Стоял и смеялся над его просьбой своим хриплым смехом. Кто бы мог подумать! Альбус Поттер, такой не похожий на отца и брата слизеринец, решился геройствовать! Но потом его лицо неожиданно быстро стало серьёзным, он посмотрел в зеленые глаза брата.

– Здесь нужно подумать. Где она сейчас, твоя девчонка?

– Она решила поговорить с Виктором Ноттом. Адель думает, что он может что-то знать.

– С Ноттом?! – на этот раз Джеймс действительно чуть не подавился – Более мерзкого типа, чем он, я даже представить себе не могу. Ничего хорошего из этого не выйдет, остаётся только надеяться, что вы не попадёте в ещё большие неприятности.

Альбус замер с широко раскрытыми глазами, кажется, даже перестал дышать. Он стоял так секунды три, а потом бегом бросился вниз, в подземелья. Джеймс спешно затушил окурок о перила и побежал за ним.

«Нельзя позволить этому влюбленному идиоту сделать всё ещё хуже», – подумал он.

========== Глава 18 ==========

Директор МакГонагалл проводила её до гостиной, и под пристальным взглядом женщины и дежурного аврора она назвала Полной Даме пароль и вошла внутрь. Всё было, как в страшном сне, хотя, она до конца не была уверена в том, что это действительно реальность.

В гостиной оказалось слишком светло и шумно. Она тут же почувствовала, как у неё шумит в ушах, и как перестают держать ноги. Она зажмуривается, и слышит взволнованный голос Хьюго словно издалека, и чувствует, как несколько человек подхватывают её, не давая упасть.

«– Как вы считаете, мисс Поттер, у мисс Купер были враги?

– Я не могу сказать точно, профессор. Мы с Бетти сблизились недавно, но я не знаю, были ли такие люди до нашего знакомства. Но Бетти… Понимаете, профессор, она самый светлый человек, которого я знаю, и я уверена, что желать ей зла просто невозможно.»

Она чувствует резкий запах и приходит в себя уже на диване общей гостиной, и видит перед собой множество однокурсников. Видит Хьюго, который сидит возле неё на полу и держит за руку. Видит Алису, видит Лиззи, которая шикает на младшекурсников, и старается отогнать их от неё, и разогнать по спальням. Она не видит ни Джеймса, ни Розу, но снова чувствует головокружение, когда пытается встать и понимает, что ей сейчас не до этого. Абсолютно не до этого.

– Эй, эй, Луни, лежи, не двигайся. Ты как? – она чувствует, как руки Хью укладывают её обратно на диван.

– Выглядишь ужасно. Может, стоит послать аврора, который стоит у дверей, за Мадам Помфри? – она слышит голос Алисы, и лишь качает головой, не открывая глаз.

«– Как вы считаете, мисс Поттер, мог ли это сделать кто-то из ваших знакомых?

– Прошу прощения? Бетти очень общительная, но она никогда не имела дело с кем-то из моих знакомых или родственников. Тем более, со Слизеринцами.»

Лили хочется спать. У неё кружится голова, и она чувствует, как всё тело наливается свинцом, и как отпадает желание о чём-либо говорить и о чём-либо думать. Единственное чего ей хочется, чтобы этот ужасный день скорее закончился. Да, всё закончится, а утром окажется, что это просто дурной сон. Плохой сон, и ничего больше.

– Действительно, пора расходиться. Очень благородно, что вы заботитесь о Лили, но ей нужен воздух. Поэтому все кыш! Кыш, я говорю! – голос Лиззи доносится словно из-под толщи льда. Но через несколько секунд действительно становится легче дышать. Поттер делает глубокий вдох и чувствует, как наконец-то проваливается в сон.

«– Вы уверены в своих словах, мисс Поттер? Вы уверены в том, что сказали?

– Да, профессор. Больше ничем помочь вам не могу.»

Дурной сон. Мерлин, пожалуйста, пусть это будет лишь дурной сон. Обычный ночной кошмар. А утром она проснется и расскажет о своём кошмаре соседке по комнате Мари, или напишет письмо родителям. Но это будет просто страшный сон, который исчезнет с первыми лучами солнца.

***

Альбус нёсся по коридорам школы, практически не разбирая дороги, на лестнице перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Джеймс, конечно, был в хорошей физической форме, но думал о том, что брата будет не так просто догнать. И когда он научился так быстро бегать?

Младший Поттер останавливается у лестницы третьего этажа, упираясь руками в колени, чтобы отдышаться. Через несколько секунд его догнал Джеймс, практически упав на лестницу, которая уже через мгновение начала двигаться.

– Оказывается… ты очень быстрый…

Альбус усмехнулся, и поднял на брата взгляд. Сердце колотилось где-то в груди, колотилось так, словно сейчас вырвется наружу, пробив рёбра. В голове крутились только мысли о Дели, и ни одной более. Он боялся за неё, как никогда, ведь, и правда, могло произойти что-то ужасное!

«Отравленная ученица – подруга Лили, ты знал об этом?» – словно вспышка, в его голове возникает вопрос Джеймса, и тут Альбус понимает, что, возможно, его девушка не единственная, кто в опасности.

– Лили! – он выкрикивает слишком громко и слишком тревожно, так, что Джеймс дергается, начиная спешно оглядываться по сторонам, и смотрит на него с непониманием. Слизеринец старается успокоиться, и уже тише продолжает – Как Лили?

Джеймс взлохмачивает собственные волосы и закусывает нижнюю губу. Он очень волнуется. Кажется, впервые за всю свою жизнь Альбус видит старшего брата таким взволнованным.

– Я не знаю, Ал. МакГонагалл увела её из большого зала, думаю, ты сам видел. Я считаю, что она о чём-то будет спрашивать её. Когда я вышел из гостиной, она ещё не вернулась.

Слизеринец чувствует, как начинает стучать в голове. Он опускает голову вниз и зажмуривается на мгновение, надеясь, что Джеймс этого не увидит. Ведь потом всю жизнь будет вспоминать эту минуту слабости.

– Я не знал. Если бы знал, ни за что не выдернул бы тебя из гостиной. Извини.

Джеймс борется с резким желанием закурить. Так ведь за день можно выкурить всю пачку. Он начинает жевать свою нижнюю губу, и ему стоит огромных усилий снова посмотреть на Ала.

– Тебе не за что извиняться. И надо спешить, а твоя девчонка действительно натворит дел.

Парень согласно кивает, но с места сдвигаться не спешит.

– Ты сказал, что с Виктором Ноттом лучше не связываться. Откуда ты знаешь?

Гриффиндорец усмехается, и получается так резко и громко, что Альбусу сначала кажется, что брат чем-то подавился. Джеймс же смотрит на него пристально и поджимает губы. Словно думает, с чего бы начать.

– Мы же с ним на одном курсе, забыл? И я знаю я его лучше, хоть вы и на одном факультете. Он тот ещё гад, поверь. Помнишь как на третьем курсе, один раз во время завтрака, у меня вдруг волосы побелели, а форма стала Слизеринской?

– Ты имеешь ввиду, на втором? – Альбус давится смешком, вспоминая лицо брата в тот момент, – конечно помню.

– Это был Нотт! Вот тебе смешно, а я от неожиданности чуть не умер. И к тому же, Вуды три дня думали, как от этой гадости избавиться.

Пока Джеймс возмущался и хмурил брови, погружаясь в это неприятное воспоминание, Альбус давится смехом, и никак не может успокоиться, потому что это, определённо, один из самых счастливых моментов за весь второй курс.

Оба парня немного успокаиваются, и начинают медленно спускаться вниз по лестнице, направляясь к подземельям. Альбус словно забыл, зачем ещё несколько минут назад он бежал по всему замку, пока все четыре факультета закрыты в гостиных. В голове стало как-то неожиданно пусто и приятно. Словно в детстве.

– А Алиса тогда ещё две недели мне это припоминала, не говоря уже о Лили, – Джеймс снова принялся ворчать, словно речь зашла о действительно больной теме, и он никак не может нажаловаться.

– А что сейчас? Вы же с Алисой, кажется, не общаетесь?

Джеймс резко замолкает и передергивает плечами, так, словно это ничего для него не значит, и продолжает путь. Он прекрасно понимает, Альбус от него не отстанет, поэтому говорить так или иначе придется, что уж тогда тянуть.

– И с Розой тоже. Мы, так сказать, поссорились, и очень крупно, – парень замолчал на несколько секунд, а потом продолжил, – Ты же знаешь, что она, Роза, встречается с Малфоем?

Альбус молча кивнул головой.

– А мы не знали. Рассорились, как раз после нашего матча по Квиддичу. А Алиса очень хорошо стала общаться с Луи.

– А они разве не встречаются?

Джеймс в один момент напрягается и становится очень суровым. Эта тема ему явно не нравится, и даже злит его, а Альбусу очень хочется продолжить говорить об этом. Ведь даже одна мысль о том, что он знает, как разозлить брата, доставляет ему удовольствие.

Гриффиндорец всё ещё молчит. Знает, конечно, он знает обо всём. Но от одной только мысли о том, что он не просто упустил Алису, а практически вручил её в руки Луи Уизли, становится тошно. Ведь Алиса всё ещё ему нравилась. И Джеймс думает, если бы его спросили «Как так вообще произошло?», он бы точно так же пожал плечами. Ответа на этот вопрос у него не было.

– Меня это больше не касается.

Оба парня замолкают. Альбус узнал всё, что хотел. Джеймс сказал всё, о чём спросили. Говорить им больше не о чем, по крайней мере, сейчас. Альбус мысленно считает до трех, и снова пускается бежать. Джеймс бежит за ним следом.

***

Роза выходит прямиком к лестнице третьего этажа и тихо, озираясь по сторонам, спускается вниз, направляясь в подземелья. Сейчас ей не хватало только того, чтобы она наделала шума, и её поймали, отведя обратно в гостиную. Ведь, если девочку отравили, разумнее всего поговорить с Аделаидой, которая научилась варить зелья раньше, чем говорить.

Но голову Розы настойчиво не хочет покидать один вопрос: «Почему?». Почему всё это происходит в конце года, буквально за несколько недель до выпускного седьмого курса? Почему отравили именно Бетти Купер? Она кому-то помешала? Что-то знала? Или Бетти просто оказалась невинной жертвой для отвода глаз, пока настоящее преступление вот-вот произойдет? Но кто тогда за этим стоит? Вероника? Роза качает головой на собственное предположение и ускоряет шаг. Какие глупости! Вероника просто не может что-то сделать, она ведь только вышла из больничного крыла. Или может?

Роза старательно смотрит по ноги и заправляет короткие рыжие пряди за уши, чтобы волосы ей не мешали. Она старается просто не думать, потому что каждое предположение ужаснее предыдущего, и голова кружится от одной мысли о том, что над Хогвартсом повисла какая-то опасность.

Девушка спускается всё ниже и ниже в подземелья, и теперь её голову занимают мольбы Мерлину о том, чтобы у гостиной Слизерина не поставили какого-нибудь дежурного. С Аделаидой нужно поговорить. Просто необходимо.

Становится всё темнее и темнее, солнечный свет заменяется факелами на стенах, и чем глубже она проходит в коридор, тем чаще они появляются. Розе действительно хочется верить, что всё пройдет хорошо. Вот только…

Она просто зайдет в гостиную Слизерина, как к себе домой? Да её же там заживо съедят! И как она найдет там Аделаиду? Это она тоже не продумала. Гриффиндорка поджимает губы и немного хмурит брови, замедляя шаг. Остается только надеяться на то, что она встретить Альбуса, который впустит её. Или Скорпиуса. Скорпиус…

Роза практически останавливается, стоит как вкопанная, когда в её голове появляется эта мысль. Она не виделась с ним очень давно, практически с того урока Защиты от Тёмных Искусств, после которого Вероника отправилась в больничное крыло, а Роза и Адель попали на отработку. С того дня Малфой словно избегал её, но и сама Роза, надо сказать, была слишком занята, чтобы искать с ним встречи или пытаться поговорить. Осознание этого пришло к ней только сейчас, и девушка почувствовала, как у неё начинают гореть уши, и, кажется, немного краснеть щеки. Да и чувствовать она себя начинает так, словно предала кого-то, и только что это осознала.

А что, если Скорпиус не захочет разговаривать с ней? А что, если подумает, что между ними всё кончено? Ведь сама Роза этого не хочет, конечно, не хочет! Ей очень сильно нравится Скорпиус, но она не уверена, что это можно назвать любовью. Ведь любовь это что-то на века, так? А в последнее время Роза не уверена, что их вечность продержится и полугода. Она ведь не слепая, видит, что он чем-то обеспокоен, и с каждым днем становится всё более мрачным, вот только поговорить у них никак не получается, и только сейчас гриффиндорка осознает, что ни один из них даже не пытался говорить о чём-то важном.

Если бы их отношения не пошли по наклонной, а именно так сейчас думает Роза, то, она уверена, они бы оба сбежали их своих гостиных, чтобы побыть вдвоем и просто поговорить. Роза бы делилась своими переживаниями, говорила бы о том, что очень боится итоговых экзаменов, потому что, по факту, в течение года ничего не учила, и уверена, что за ночь ничего выучить невозможно. А Скорпиус бы смотрел на неё своими красивыми серыми глазами, и улыбался, иногда говоря о том, что к экзаменам тоже не готов, да и вообще готовиться не собирается. Уизли бы усмехнулась, а Малфой поцеловал бы ей в нос.

Девушка наконец возвращается в реальный мир, где от неё и Скорпиуса не осталось практически ничего, как бы печально это не было, и вспоминает, что спускалась в подземелья, чтобы поговорить с Адель, насчёт Бетти Купер. Она продолжает свой путь, уходит в подземелья всё глубже и глубже, и наконец, сворачивает в переход, который ведет прямиком к гостиной Слизерина.

А Хогвартс словно вторит её переживаниям, и ещё сильнее убаюкивает своей тревожностью.

***

От одной мысли о том, что придётся подойти к Виктору Нотту и поговорить с ним, Аделаиде становится тошно. Ей Виктор не нравится, да, надо сказать, он нравится очень немногим на факультете. И слизеринка прекрасно понимала, что просто подойти к нему и сказать «Привет, Виктор, расскажешь, как моя кузина отравила ученицу?» нельзя. И она минут двадцать сидела в своей спальне и думала, чем на него надавить, как повлиять.

Вероника всегда, с самого детства прекрасно умела манипулировать, и Адель была бы круглой дурой, если бы ничему у неё не научилась. Вот только, как можно начать этот разговор, как сделать так, чтобы Нотт рассказал ей всё? Ведь у него есть только одна слабость, и это Вероника. А что, если…

Как хорошо, что Аделаида была отменной лгуньей!

Девушка спешно подошла к зеркалу, чтобы убедиться в том, что выглядит она не слишком разбитой, и Виктор ей поверит. Она тщательно расчесала отросшие по плечи волосы, которые успели немного сваляться, поправила форменный галстук, постаралась нагло улыбнуться.

Надо сказать, с тех пор, как она связалась с Альбусом, её жизнь здорово перевернулась. Она перестала хамить, огрызаться, ухмыляться, а вишневая помада практически исчезла с её губ. Да и сама девушка стала более покладистой и домашней, словно Альбус нашел всё её хорошие качества, о которых она не подозревала, и вытащил наружу. И она была ему очень благодарна за это.

Но сейчас ей было необходимо стать прежней Аделаидой, которая могла легко продаться за кругленькую сумму, которая из профессоров слушала только Слизнорта, и почитала Снейпа как великого зельевара, но никому об этом не говорила (хотя она и сейчас почитала Снейпа). Она должна была снова стать той алчной противной девчонкой, которая во многом была похожа на самого Нотта, чтобы узнать то, что ей нужно.

Она вышла из спальни, хлопнув дверью, и вошла в гостиную, окинув её взглядом. Практически все ученики разошлись по своим спальням, только несколько семикурсников расположились на большом диване и готовились к грядущим ЖАБА, их словно не волновала сложившаяся в школе ситуация, они сидели, как ни в чём не бывало, и обсуждали защитные заклинания и их применение. Среди них был и Виктор, но вид у него был скорее скучающий, нежели заинтересованный. Поэтому он был единственным, кто отреагировал на хлопок двери, и заметил Аделаиду.

Девушка ухмыльнулась, встретившись с его взглядом, но по спине у неё пробежали мурашки. Глаза Виктора были ярко-синими, и настолько пронзительными, что Адель сразу же поняла, почему его обожают все девочки, достигшие полового созревания. Слизеринец смотрел на неё всего мгновение, но взгляд у него был настолько пронизывающим, что девушке показалось, что из неё только что душу вынули и всю изучили. Она невольно передернула плечами, чтобы отогнать от себя неприятное ощущение, накрывшее её с головой, и двинулась вперед.

– Виктор, – Дели приложила огромные усилия для того, чтобы не дернуться, когда эти глаза снова на неё посмотрели, – нам нужно поговорить.