Текст книги "Биллиантовая нить (СИ)"

Автор книги: _Amena_AliEn_LOvE Bill_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Билл с каждым движением все сильнее сжимал ногтями загорелую кожу, чувствуя, как растет неистовое удовольствие. Мальчик отчаянно застонал, упираясь в постель ногами, пытаясь соскочить хотя бы на мгновение с огромного беспощадного члена, который вот-вот взорвет его. Билл выгнулся, протяжно застонав, упираясь руками в грудь мужа, пытаясь что-то сказать, но с губ слетали лишь неконтролируемые стоны. Ему казалось, он сейчас вывернется наизнанку, казалось, он сейчас кончит. Но удовольствие продолжало нарастать. Том опрокинул его назад, не отпуская бедра, не останавливаясь. Пытаясь отстраниться, Омежка вывернулся набок, но член лишь прокрутился внутри, растирая комок нервов, и вновь ринулся вглубь, с большей скоростью долбя в самое лоно.

Глаза Тома непроизвольно закатывались от удовольствия, его нещадно колотило, каждый нерв щекотало животное наслаждение. И сам Альфа не мог с уверенностью сказать, что ему больше доставляло удовольствия – мечущийся от его члена внутри любимый или само ощущение, взрывающее низ живота миллионами мягких щекочущих иголок.

Послышался треск дерева, Том хотел посмотреть, что произошло, но пульсирующий член внутри сдавила лотария, не позволяя больше сделать ни единого движения. Преодолевая тяжелую волну, накрывающую и накрывающую оглушающим оргазмом, Том приподнялся, чтобы убедиться, что из вздыбленного члена Билла так же прыскает совсем прозрачная, дурманяще пахнущая эссенция. Облегченно вздохнув, Альфа вновь накрыл не двигающегося любимого, целуя влажную от терпкого пота шейку, скулу, горячую щечку, касаясь губ, ластясь к своему мальчику.

– Ты все еще во мне, – сонно протянул Билл, дразняще сжимая член мужа.

– Твоя лотария не отпускала, – Том пошевелился, осоловело хлопая глазами. Приподняв бедра, он легко выскользнул полуопавшим членом из растянутого ануса. Сперма, вперемешку с эссенцией и смазкой, с хлюпаньем потекла из натертой судорожно сжимающейся дырочки. Крупные яйца Альфы вновь поджались, член вздрогнул от подступающего острого возбуждения. Том неуверенно посмотрел на устало раскинувшегося Омежку, вид которого не обещал ему еще одного раза. Билл даже не сводил ноги, так и лежал, не шевелясь, тяжело дыша. Оторвав глаза от такого заманчивого вида, Том осмотрелся и только сейчас понял, откуда был треск. Их позолоченная буковая постель вросла кореньями в каменный пол, а красиво выгнутые быльца пустили молодые ростки.

– Ты оживил нашу постель, – Альфа не сдержал смешка, смотря, как распускаются листочки в золотом изголовье.

– Мне было так хорошо, что я удивляюсь, как не оживил замок.

– И такое могло быть? – найдя в себе силы, Том потянулся к прикроватной тумбочке, доставая смоченные в успокаивающем отваре салфетки.

– Я совсем не контролировал себя. А ты? Тебе было хорошо? – недоверчиво спросил мальчик, все так же не открывая глаз.

– Больше, чем очень хорошо. Я не повредил тебя? – осипшим голосом спросил мужчина, вновь вперившись на растянутый его членом приоткрытый вход.

– Внутри все воет от боли, словно ты меня оттрахал колоссом, но пока ты был во мне, было хорошо. Может, войдешь обратно? – Билл приоткрыл глаза и удивленно посмотрел на вдруг застывшего мужа. – Что?

– У тебя глаза светятся, – еле ворочая языком, Том смотрел на заполненные золотом глаза мужа.

– Странно, что только глаза. Тебе точно было хорошо? – Билл вздрогнул, когда не остывшей кожи коснулся прохладный кусочек мягкой ткани.

– Почему ты так недоверчиво спрашиваешь? – Том бережно стер белесые следы с бедер супруга, а свой опрысканный эссенцией живот не тронул, лишь размазал рукой водянистые потеки.

– Потому что ты… твой… – Билл отвел глаза, ему было трудно подобрать слова, видя, как жмурится любимый, облизывая пальцы с остатками его семени.

– М-м, сладкая, а щиплет, – задумчиво причмокнул мужчина, не замечая, как смутил Омежку. – Мой зверь? – вспомнил нить разговора Том. – Потому что мы все еще в целом, не разгромленном огромной тушей замке? – Билл неловко кивнул, и как только Том лег рядом, укрывая их теплым одеялом, тут же вжался своим маленьким носом в грудь мужа, застыв глазами на темных ареолах. – Я надеялся, ты не спросишь.

– Почему?

– Потому что сейчас не знаю, соврать или правду сказать. Совру – обидишься, скажу правду, еще убьешь меня. Уж не знаю, что хуже.

– Предлагаю правду, обещаю, убью тебя быстро, – Омежка лизнул лиловый маленький сосок Альфы, тут же прикусив острыми зубками скрутившийся шарик.

– Если ты продолжишь, я тебя сначала еще разок возьму, а потом будешь делать со мной все, что захочешь, – пусть и возбуждение немного отпустило, но рядом с обнаженным мужем было тяжело не желать еще.

– О нет, – измученно простонал мальчик, смирно улегшись под боком любимого. – Давай, рассказывай.

– Честно говоря, я даже не заметил, когда зверь вырвался.

– Если бы он вырвался, тут бы камня на камне не осталось.

– А кто сказал, что он хотел вырваться полностью? Рядом с тобой он даже в опасность усмиряется, боится причинить тебе вред.

– Так погоди… – Билл приподнялся на локте, чтобы посмотреть своими чуть погасшими глазами в смущенные глаза мужа. – Ты сказал, что он высвободился, но я этого не увидел, значит ли это то, что он был?.. – Билл увидел, как краска вновь залила щеки мужа, и понял все без ответа. – Невероятно, – ошеломленно просипел.

– Прости, мне так было хорошо, я не контролировал себя, даже не заметил, когда ощущения обострились. Ты обижаешься, да? Конечно, тебе противно, в тебя вошло такое чудовище…

– Том, – Билл успокаивающе погладил по напряженному животу. – Мне было хорошо, и, может, кому-то и было противно бы, но, наверное, когда-то я бы сам тебе предложил…

– Ну, ты и извращенец! – нарочито возмущенно вскрикнул Альфа, желая смутить своего мальчика.

– Есть чуток, – просто ответил Билл и вновь уткнулся лицом в грудь мужа, вдыхая такой родной запах его тела. Сейчас, после оргазма, он слышался особенно ярко влажными кленовыми листьями и лещиной, горькой хвоей и горячим, только сваренным вишневым вареньем, терпким мускусом и свежим морским бризом. Билл не мог представить запаха приятней. Том перебирал его спутанные волосы, задумчиво смотря в провисший балдахин, было очень хорошо на душе. До той поры, пока Билл не задал давно мучающий его вопрос.

– Том, я вижу и без помощи Натсу, что тебя тоже что-то гложет.

– Билл, со мной все хорошо, – тяжело вздохнул мужчина.

– А твоя ревность к Эрику?

При упоминании чужеземца Том не смог сдержать раздраженное цоканье. Рука, теребящая волосы мужа, сжала пряди в комок, все волшебство момента было утеряно.

– Уже и в нашей постели этот Эрик?!

– Почему такая реакция?

– А какая должна быть у меня реакция? Он чужак! – сердито выкрикнул мужчина. – Странник постоянно трется возле тебя. Он Альфа! Он хочет забрать тебя у меня!

– Он простой человек, даже не Бета, и мы просто дружим. Просто общаемся!

– Что?! – взорвался мужчина. – Ты дружишь с ним?! А как же я?!

– Ты мой муж, тебя я люблю! – Билл пытался утихомирить мужа. Он, конечно, не боялся его, но ссориться с самым сильным мужчиной на Миреосе было легче через стенку.

– Когда-то и мы с тобой просто дружили.

– Это другое.

– Чем другое?! Ах, да! Другое! Меня ты гнал в три шеи, унижал, а с ним вон как воркуешь!

– Вот возьму назло и заворкую, чтобы не зря терпеть твою ревность! Так в ней хоть смысл появится.

– Ну, давай! Можешь начинать уже прямо сейчас! Что ж ты здесь забыл?! В моей постели!

– Да что с тобой, Том? – совсем тихо спросил Билл, неверяще смотря на своего мужа, словно перед ним сидит чужой, не его скромный увалень. – Ты мой Альфа, я же с тобой. Ты моя судьба.

– Хотел бы я быть таким же уверенным.

– Что? – пораженно спросил Билл. – Вот значит как?!

– Вот так! – гаркнул Альфа, затыкая уже приоткрытый рот. – Я не хочу чтобы ты даже близко подходил к Эрику. Я согласился оставить лиофа. Но даже не проси меня принять твою дружбу со странником.

– И не собираюсь.

– Вот и хорошо.

– Мы уже дружим!

– Мы?!

– Что «мы»? – не понял Билл.

– Этот термин ты даже сейчас к нам не употребляешь, – голосом, полным горькой обиды. Том отодвинул Билла и сел в постели. Ночь так хорошо заканчивалась, она обещала такое же волшебное утро. А сейчас из-за гребаного принца странников они вновь ссорятся, вновь все испорчено.

– Том, пожалуйста, у меня здесь никого нет. – Билл запаниковал, увидев, что муж ищет глазами свою схенти, собираясь уйти. – Ты принц и будешь все время занят, а что делать мне?

– Ты тоже теперь принц. И работы тебе найдется, – мужчина больше не хотел ссориться, не хотел продолжать выяснять отношения, а еще больше он не хотел когда-либо слышать в их супружеской постели о проклятом Эрике. Тому так понравилась эта постель, он сам ее заказывал, просил создать такую, в которую бы захотел лечь его Омежка; после их первой близости эта кровать стала особенной, после того, как они впервые в ней почувствовали такое сильное наслаждение. А сейчас Том отчетливо понимал, что больше не хочет в ней находиться.

– И какой же? – Билл развел руки. – Ну? Какой работы?

– Да хотя бы охранять животных. Они часто сходят с гор и нападают на людей. Мы вынуждены их убивать или загонять обратно. Ты хорошо ладишь со зверями, мог бы улаживать конфликты без бойни. Как тебе такая работа?

– Хорошо, – растерянно ответил Билл. – Я согласен. Ты уходишь? – мальчик, заламывая руки, смотрел, как белая ткань скрывает бедра мужчины.

– Ты думал в этой постели о другом Альфе! Как я могу здесь находиться! – в голосе мужчины так и сквозила обида.

– Ты что, Том! – глаза Омежки расширились от удивления. – Что за глупости ты говоришь! – мальчик подполз ближе к мужчине, обнимая сзади своими тонкими ручками. – Ты мой муж, – ласково коснувшись губами родимого пятна звездочки, – мой Альфа, – со вздохом зарылся в русые волосы мужчины. – Только тебя хочу, только о тебе думаю, – Билл, чувствуя, как расслабляются каменные мышцы под его поглаживаниями и сам расслабился. – Весь тебе принадлежу, только тебе, слышишь? – мальчик заставил посмотреть недоверчиво прищуренным глазам в свои открытые и полные любви. – Я ради тебя готов на все пойти, чтобы сделать счастливым, только не уходи от меня. Я же твое счастье?

– Мое, – улыбнулся Альфа, притягивая мужа к себе на колени, чувствуя, как ядовитая змея ревности опустила свою голову и уползла из их спальни. – Только мое, – мужчина опустился на постель, так и прижимая свое маленькое счастье к груди. – Ты не будешь дружить с Эриком? Пообещай. Ты хотел сделать меня счастливым, так что тебе мешает начать это делать уже сейчас?

– Я обещаю, что не буду дружить с чужаком, – прошептал Омежка, прижимаясь к широкой груди, слушая, как любимое сердце с набата переходит на мирный стук. Он смотрел на разрисованное морозом окно и уже знал, что даст согласие на просьбу странника.

Примечание к части *Термальные воды (от греческого Thérme – жар, тепло,), подземные воды, имеющие температуру 20 ° С и выше.

Пришлось разделить главу, я знала, что она будет большой, но не думала, что до такой степени)) Второй кусок осталось только вычитать.

Глава 30

Том не спал уже которую ночь, пробираясь в комнату Билла, чтобы побыть с ним рядом хотя бы несколько часов. Сердце Альфы разрывалось от муки. Будучи рядом с любимым, имея возможность в любую минуту его увидеть, мужчина избегал Билла уже второй месяц. Том ругал себя заячьим хвостом за трусость, но он просто опасался, что очередная их встреча обернется ссорой. Альфа больше не мог этого вынести. Их отношения замкнулись в какой-то немыслимый круг обид и недосказанности.

Давление внутри, голова в огне, раздирающая на части ярость и безысходность. Том не мог подступиться к Омеге, не мог принять и понять его поступки, но делая больно любимому, Альфа загребал голыми руками жар и пытался кинуть его в мужа. Мечтая когда-то о любви, он был готов к чему угодно, но только не к тому, что не сможет найти общий язык со своей судьбой. И дело не в том, что они были настолько разными. Каждый поступок Билла, каждое его слово, все казалось с подвохом, ненастоящим.

Но больше всего Тому не давала покоя язвящая ревность, неодолимая, снедающая. Альфа не находил себе места, слыша, как, щелкая зубами, его рвала в клочья до омерзения унизительная склизкая боль.

Эрик был везде. Том не показывался Биллу на глаза, но порой следил за ним.

Ними.

Как они разговаривают, гуляя по городу, смеются, ухаживают вместе за животными. Скрипя зубами, он старался утихомирить монстра, но тот с каждым днем становился все более неукротимым от мыслей, что это должен был он ходить с Омежкой, приобнимать, разговаривать, радовать и вызывать улыбку. И к покрывающей глаза красной пеленой ревности ложилась сверху зависть. Ведь Эрик получал все от Билла просто так. А он ничего от него не получал кроме насмешек, и так унизительно для Альфы, все изменила какая-то лотария.

Билл яро клялся, что не дружит с Эриком. Что они всего лишь иногда пересекаются, обмениваются парой слов, и ничего более. Но «всего лишь» казалось настоящей катастрофой, а «иногда» происходило как минимум раз в неделю. Том почти опустил руки в бессилии. Он терял Билла, терял свое златоглазое счастье.

Альфа больше не поднимался в башню Электра, он не хотел знать, как Биллу живется вместе с Эриком, пусть и в другом измерении. Каждый день он помогал людям, проверял сады и поля, решал проблемы города и искал убийцу Камеи и Моро. Не было ни одной зацепки, никто ничего не видел, не было ни единого человека, которого Том мог бы подозревать в таком страшном злодеянии. Радовало одно: больше никто не пропадал. Да и дела города шли вверх.

За последние три месяца в храме было обручено сорок две пары. Целители не могут нарадоваться, тридцать девять пар ждут ребенка. Город Томеодоса оживал. Одной из самых радостных вестей стал достроенный Реньйон. Защиту с моста Бет не сняли ни под какими уговорами, и Омеги положили последние камни, позволяя свободным Альфам войти в их город мостом Воссоединения. Все вокруг казались Тому такими счастливыми. И было бы другое время, принц Альф, несомненно, порадовался бы за своих людей. Сейчас же ему были радостью короткие мгновения, проведенные возле постели спящего мужа.

День был изнуряющим. Том вымотался, как никогда. Ноги гудели от усталости, но он заставил их ступать бесшумно по мягкому ковру. Поправив сползшее одеяло, Том невесомо коснулся губами виска своего мальчика. В комнате было достаточно светло, чтобы увидеть удобное кресло-качалку, которое сейчас бы пришлось кстати. Деревянная резная спинка, гладкие полированные подлокотники, вышитая подушка. Том едва сдержал удовлетворенный стон, приземляясь на взбитую подушку, откидываясь на спинку.

Кресло качнулось назад, и Том едва успел понять, как тут же выпрыгнул из него, словно ужаленный. Лицо Альфы удивленно вытянулось. Он приподнял смятую подушку, и глаза его непроизвольно расширились, – кресло качнулось назад, и из прорези в сиденье выкатился отполированный александритовый фаллос.

Альфа ошпарено вылетел из комнаты мужа и, перепрыгивая через три ступеньки, побежал к Андросу. Его не остановила ни врожденная скромность, ни поздняя ночь, ни даже то, что уже давно отпустил своего хранителя. Он настойчиво стучал в двери Андроса, пытаясь перевести сбившиеся дыхание.

– Том, какой сингар тебя укусил? – сонно поинтересовался заспанный блондин, когда его едва не сбил с ног принц, врываясь в распахнутые двери.

– Он… Я сел, а он! – задыхаясь, от возмущения Том не мог подобрать слов.

– Что он? – Андрос запахнул алый халат, скрывая обнаженное тело.

– Чуть не изнасиловал меня! – щеки мужчины вспыхнули то ли от гнева, то ли от смущения.

– Что? – узенькие глаза хранителя вмиг проснулись до конца.

– Кресло!

– Неловко как-то, – за спиной Андроса показалась такая же сонная Натсу. Миниатюрная девушка казалась совсем крошкой в синей ночной сорочке.

– Любимая, извини, мы разбудили тебя? – Андрос подошел к ясновидящей, заглядывая в черные глаза. Высокий, с длинной белоснежной косой, он казался полной противоположностью маленькой девушке, с черными по-мальчишески короткими волосами.

– Что-то случилось? – Натсу обеспокоенно посмотрела на принца, приобнимая Омежку.

– Нет, я так не думаю, – хранитель целомудренно поцеловал жену в склонившийся лобик. – Иди спать, ты сама говорила, завтра тяжелый день. Я скоро приду.

– Хорошо, – девушка отвела пронзительный взгляд от принца и совсем по-другому, нежно посмотрела на мужа. Настолько нежно, что Тому показалось, черные глаза стали светлее. – Я люблю тебя, – тихонько шепнула Натсу.

– Я тебя тоже очень люблю, – так же шепотом ответил блондин, скромно прижимаясь губами к губам супруги. – Так что там с твоим креслом?

Как только девушка скрылась в спальне, тон Андроса настолько резко изменился с бархатного на привычный поучительно-резкий, что Том не сразу понял, что у него спросили.

– Ох, Андрос, – Альфа тяжело вздохнул, немного успокоившись, присаживаясь на твердый резной топчан*.

– Если твой муж обзавелся такой игрушкой, могу предположить, что ты его не удовлетворяешь.

– Мы не спим вместе и не занимаемся любовью. Я просто не могу, уже не знаю, что с собой делать.

– Кофе или какао? – хранитель зашумел на небольшой кухне.

– Какао, ты же знаешь, я ненавижу кофе и привкус гари во рту после него. И сахара положи побольше.

– Ты избегаешь Билла?

– А что мне остается? Я столько лет боролся, я столько раз старался поверить. Но стоит только увидеть его рядом с Эриком… – мужчина зажмурился, запуская руки в спутанные волосы, сжимая их у корней. – Видел бы ты их! – в сердцах прошипел Альфа. – Он другой с ним, смеется, шутит, Билл счастлив рядом с чужим Альфой! А рядом со мной ходит, как в воду опущенный, чтобы я ни сказал, как бы ни нежил его. Я сколько подарков дарил ему, а он даже снял браслет, я старался уделять ему все свое время, мы были в Смущенной роще, ездили в Сверкающие горы к бабушке с дедушкой, я даже согласился наведать Киллгару. А ты сам знаешь, как я отношусь к этому дракону. Я все для него делал. Все! А стоило заикнуться о ребенке, он побледнел так, словно… – Том безнадежно взвыл, вся накопленная обида искала выход.

– Может, он бездетный? Вы пытались зачать малыша? Ты пьешь настойку? – Андрос поставил чашку на низкий столик перед принцем, и в комнате тут же запахло горячим молоком и шоколадом.

– Пью, даже сейчас, когда мы не вместе, – Том взял чашку, грея отчего-то озябшие пальцы. – Но уже ни в чем не уверен, даже в словах твоей жены.

– Она что-то говорила по этому поводу?

– Сказала, что Билл может иметь детей, – Том удобней устроился. – Пару дней назад я вновь попытался. Я любил его до самого рассвета, то, что я делал с ним, что позволял делать с собой, мы словно с цепи сорвались.

Том застыл, перед глазами ожила та ночь.

Послышался стук в дверь, сначала робкий, но последний удар более настырный.

– Том, я могу войти? – голос любимого казался сдержанным, но прослушивалось что-то еще. Том хотел видеть Билла, но не хотел, чтобы очередная их встреча обернулась ссорой. А потому медлил с ответом. – Мне так плохо без тебя… – измучено выдохнул Билл, скребясь в дверь.

– Мне тоже, – Альфа прикрыл глаза, чувствуя, как упало тяжелое тепло в живот, сдавило горло, и стало тяжело дышать.

– Ты не имеешь права так со мной поступать. Я отдал себя, я доверился тебе, поверил в твою любовь…

– Я не имею права?! – Альфа вспыхнул, как спичка. – Я?! А ты имел право валять меня в грязи? Имел?

– Том…

– Я столько раз уступал тебе, а ты? Ради меня, Билл, неужели не можешь отвернуться от другого?

– Я отвернулся! От всех! – Билл явно треснул ногой в дверь, от чего та осыпалась местами сгнившими опилками. – Я бросил родную землю, отца, брата, племянника! Чтобы быть с тобой! Но ты избегаешь меня.

– Я бы не избегал тебя, если бы ты… – Том выдохнул, уязвленно отвернувшись от двери. Он хотел, чтобы Билл сам сказал, что бросит Эрика, Альфа хотел, что бы его любимый сам выбрал его. Это было детское наивное желание, и обиду царапало понимание, что Билл не согласится. Ни сам, ни по его очередной просьбе.

Омега зашел без разрешения, становясь на пороге комнаты мужа. Том смотрел в подведенные глаза и видел в них отблески тоски.

– Если бы я что? Я не хочу ссориться, Том, – на лбу мальчика проступила жалобная морщинка.

– А чего ты хочешь?

– Хочу обнять тебя, – Билл сжал в кулаки длинные рукава халата, опуская взгляд, словно боясь, что ему откажут.

– Обними, – Альфа так и застыл, стоя посреди комнаты, едва не сбитый с ног метнувшимся к нему мужем. Стоял, прикрыв глаза, и старался дышать как можно глубже, как можно больше забирать в себя хотя бы родной запах. И покой. Том тихо выдохнул, чувствуя, как объявшие изящные руки развязывают напряжение, распутывают комки холода и одиночества.

– Я хочу поцеловать тебя, – Билл уткнулся лбом в его обнаженную грудь, словно в горячке качая головой.

– Поцелуй.

Альфа до мушек зажмурил глаза, когда болезненно ноющих искусанных губ коснулись мягкие, нежные губы любимого. В голове зашумело, грудь задрожала от нежности, и тепло с живота мягко полилось вниз. Короткие ногти больно впились в ладони, все это время, дни и ночи терзаний, казалось, именно этого поцелуя не хватало, чтобы хотя бы на мгновение забыть обо всем на свете.

Билл бережно шевельнул губами, исцеляя дыханием мелкие ранки на тонкой коже, и отстранился. Переливающаяся ткань алого халата скользнула по мраморным плечам, вниз, к ногам, оголяя белоснежную кожу, отсвечивающую притягательным мерцанием в полутемной комнате.

– Я хочу тебя, – более уверенно, Омежка стоял перед своим мужем, со всей откровенностью предлагая себя.

Том тяжело сглотнул, пытаясь смочить вмиг пересохшее горло. Любимый стоял перед ним в подарке королевы. Пах мальчика скрывал лишь треугольник бриллиантов, и Том знал, на чем держится этот треугольник. Мужчину бросило в жар лишь от осознания, что сейчас любимый сжимает в себе бриллиант, от которого шла дуга к кусочку спереди.

– Так возьми, – осипшим полушепотом ответил мужчина.

Он не помнил, как они оказались в постели, не помнил, как избавился от шальваров, Том не заметил, когда мир закрыла пелена из черных волос, но в памяти четко, словно выдавлено было воспоминание бархатной горячей кожи и тихого шепота. Альфа позволял делать с собой все, пунцовый от стыда, вновь искусывая губы, он покорно чуть развел ноги, лишь для того, чтобы между ними поместилось субтильное тельце. Влажные губы Омеги дразняще втянули маленький напряженный сосок, теребя острым язычком, растягивая шоколадную ореолу на упругой груди одной рукой, пока другая смоченными пальцами крутила напряженный болтик. Том хапнул сгустившегося воздуха, и с открытым ртом смотрел, как скользит розовый язычек вниз, по его напряженному животу. Пухлые губы резко захватили вздутую поблескивающую головку, ерзая и надавливая языком на воспаленную плоть, впускали глубже, до самого горла, сжимали, и тянули из него едва сдержанные стоны, крики, заставляли напрягаться от нарастающего с каждым движением все большего желания.

– Геворг говорит, что для Альфы полезно и очень приятно. Просто доверься мне, – Том услышал Билла словно издалека, заглушаемый шумом в ушах.

Когда в нем оказался тонкий палец любимого, мужчина даже не заметил, лишь прострелившее пах удовольствие, когда Билл подул на влажный от слюны и смазки член, заставило сжаться и почувствовать, как осторожно в нем двигает пальчик, нежно ощупывая твердый комок нервов.

Альфа напрягся и шикнул, Билл легко куснул за вмиг поджавшиеся яйца, тут же сходясь с его золотым взглядом. Рука мальчика двинулась, и в следующее мгновение Том не удержал вскрик, не удержал неконтролируемо вздрогнувшее тело. Билл задвигал пальчиком быстрее, и Альфа непроизвольно попытался сдвинуть ноги, выгибаясь. Низ живота немел от желания, а в самом нутре все исходило от пряного удовольствия. Том безумно хотел, чтобы это закончилось, но еще больше он хотел, чтобы Билл не останавливался. И, словно читая его мысли, Омежка добавил еще один палец, слишком быстро двигая ими, слишком много причиняя наслаждения.

– Билл, остановись… – прохрипел он, срываясь на сдержанный рык. Чувствуя настоящее разочарование, когда пальцы медленно выскользнули из него, и внутри все зазудело от желания вновь ощутить наполнение.

– Почему? – боязливо спросил мальчик, садясь на колени перед мужем.

– Я готов отдать тебе тело, но не готов был получать от этого такое сильное наслаждение, – Том не хотел кончать так, не мог себе позволить, даже ради самолюбия супруга.

– Ты позволишь мне еще когда-то?

– Что?

– Сделать тебе массаж.

– Это чего же был массаж? – нервно хохотнул мужчина.

– Простаты, – скромно улыбнулся Омежка.

– Это как-то... – Альфа пожевал губами, отводя взгляд от поникшего мужа. – Тебе действительно нравится копаться в моей заднице? – грубо звучало, но эта грубость не давала сгореть со стыда. Да, ему понравилось, но еще раз заставить себя переступить через себе, Альфа сомневался сможет ли. Ведь розовенькая, голенькая дырочка, шелковая алебастровая кожа была полной противоположностью промежности Альфы, и Тому не хотелось, чтобы Билл видел, прикасался и даже думал об именно том его интимном месте. Том к такой заднице точно не прикоснулся бы, и он не понимал пристрастия мужа.

– Я смотрю на тебя, как тебе это нравится, и к тому же это очень полезно для твоего мужского здоровья, так что – да, мне нравится. Я всегда хочу доставлять тебе удовольствие. – Алые, чуть припухлые губы надулись еще больше.

– Мне нет большей услады, – Том так же присел на колени перед поникшим Омежкой, – чем доводить тебя до исступления. Ты расстроен?

– Я не знаю… – Билл чуть сжался, не предпринимая попытки прикоснуться к нему. Но когда Том протянул руку, оглаживая горячую щечку, потянулся к ней.

– Чего ты действительно хочешь?

– Тебя внутри, – неуверенно, словно боясь, что Том прогонит его за то, что он сделал, словно откажет.

Сойдясь глазами, сойдясь огонь с огнем, они медлили секунду, чтобы в следующую наброситься друг на друга так, как действительно хотелось. Желание превратило их в двух зверей, рычащих, скулящих, страх ушел, неуверенность ушла, голод освободился. И он был так велик, почти до истощения.

Том целовал его неистово, трахая языком рот с привкусом своей смазки, сжимая сочные губы, но крупный бриллиант он вытягивал очень медленно. А когда тот уже показывался в расступившейся дырочке, толкал его обратно, еще глубже, ловя губами вскрики любимого. Когда муж уже не мог отвечать на поцелуй, а лишь стонал беспрерывно и бестолково пытался двигать бедрами, он освободил его от камня и на удивление плавно вошел.

Том старался двигаться как можно медленней, пытаясь найти ту особенную точку, которая Омеге доставляет куда больше наслаждения, чем Альфе. Но уже через несколько движений терпение лопнуло. Перевернув Билла, он помог не соображающему ничего мальчику встать на колени. Вновь толкнувшись, Том болезненно вскрикнул и заурчал, даже в этой боли было наслаждение. Член проехался по твердой ложбинке, блестящей от выделившегося из маленькой дырки секрета, и соскользнул. Тело гудело от нетерпения, сводило каждую мышцу от желания вновь почувствовать жар, окутывающий и сжимающий до всполохов перед глазами. Расставив руками округлые ягодицы, Том попытался вновь войти в розовую влажную дырочку, но толстая головка съехала вниз, тараня яички мальчика.

– Сейчас, сейчас… – Билл просунул руку между ног, хватая тяжелый твердый, как камень член и направил в себя, подаваясь назад, с трудом насаживаясь.

Том озверело ухватился за нежные бедра, когда любимый остановился, не до конца приняв его. Альфа смотрел, как исчезает его орган глубоко внутри, как их тела вновь сливаются, и как никогда захотел до самого конца, резко, пусть грубо, больно, но так хорошо. Мужчина качнул бедра любимого в сторону, кружа маленькую попку и вновь остро насаживая, выбивая воздух из легких, и так пока сил сдерживаться не осталось. Что было потом, Том помнил смутно. Лишь дурманящее, сводящее разум желание наполнить любимого. Он брал его быстро, заставляя заливать постель пьянящей эссенцией, кончал сам и закрывал анус любимого бриллиантом, не позволяя пролиться даже капле. Клал мальчика на себя, вновь целовал, возобновлял ласки, гладил разморенное тело, и как только желание вновь наливалось, вытаскивая камень, тут же заменяя своим членом.

Сколько он кончал, сколько заставлял кончать любимого, Альфа остановился лишь тогда, когда заляпанный всегда впалый животик увеличился, наполненный его семенем и эссенцией. Мужчина очнулся, смотря как любимый, несмотря на боль во всем теле, тянется к нему, как он поднимает усталые ноги, вновь приглашая лечь между ними. Припухшая, натертая дырочка со сверкающим бриллиантом манила вновь и Том не смог отказать, не смог удержаться. Стараясь быть нежнее, Альфа вошел вновь, только сейчас услышав, как хлюпает внутри, как приятно и мягко стало в любимом, больше не было твердости, мешающей толкаться. Было мокро, было до щемления в сердце нежно, не хотелось кричать, не хотелось извиваться, было медленно, почти без движений, и так приятно. Подступающий оргазм обещал быть таким же.

– Том, – шептали зацелованные губы, худые руки в изнеможении обнимали, притягивали ближе, оглаживая влажную исцарапанную кожу. – Том… – мужчина умиротворенно закрыл глаза, помогая усталым ногам обнять себя, толкнувшись едва-едва и замирая в неге.

– Том! – гаркнул Андрос, вырывая застывшего с открытым ртом Альфу, чуть ли не капающего слюной.

– Что? – хрипло и завороженно.

– Ну, секс я так понял, был отличным, и что?

– После такого влюбленный Омега не мог не забеременеть. Но, – Том прокашлялся, отпив горячего какао, пытаясь скрыть возбуждение. – Уже прошло больше пяти дней, я не заметил в нем изменений, у нас не получилось. Да и вряд ли Биллу понравилось, до того нам приходилось заниматься сексом в лесу и горах, все вокруг оживало, а в ту ночь не шелохнулся ни один камень.

– Хм, ты сомневаешься в том, что смог доставить удовольствие любимому?

– Это расстраивает меня, – на самом деле, Том приходил в ужас от этой мысли, и старался вообще не думать, что он не может удовлетворить своего мужа, а кто-то другой, такой с огромными грустными глазищами, ублажает его Омегу.

– М-м, – Андрос вскинул подбородок, задумчиво смотря на принца. – Твоя эрекция слабела?