Текст книги "Биллиантовая нить (СИ)"

Автор книги: _Amena_AliEn_LOvE Bill_

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

– Вы умираете? Но я ничего не вижу.

– Потому что это не болезнь. Мы протянем год от силы, поэтому хочу тебя попросить о наследнике.

– Но, королева! – негодующе воскликнул Омега.

– Билл, у людей должен быть король. Вы должны сесть на трон после нашей с Миреосом смерти.

* * *

Ужинали принцы вместе с хранителями. Угрюмые, не сказавшие ни слова друг другу, они сидели вместе, но казались совершенно чужими людьми, никак не молодыми супругами, которые только вчера соединились на крови.

– Ночь Гармонии уже позади, – Андрос покосился на Геворга. Они оба заметили, что подопечные не настроены на такой ответственный разговор. Но время выбирать не приходилось.

Том хмуро жевал салат, периодически смотря куда-то через сидящих напротив хранителей. Он не мог поверить, неужели у них действительно нет шанса? Неужели все зря? Почему так происходит? Почему боги заставляют их страдать?

Если Билл отказал Тому на Земле, это, конечно, не значит, что его Билл так же отвернется от него. И даже, возможно, тот Билл передумает. Если бы Том был там, на месте своего двойника, он заставил бы Билла передумать. Любыми методами, даже варварскими, если нужно было бы украсть Билла, он бы это сделал. Тому казалось, что двойнику повезло куда больше, чем ему. Ведь сам он не знал, как привязать Билла к себе, как изменить уже написанное будущее. Но больше всего грудь разъедала щелочью мысль, что Билл в конечном итоге не будет принадлежать ему. Как ни старайся, как ни бейся, все впустую.

– В сердцевине лотарии Омеги происходит зачатие… – донеслись до принца, словно издалека, слова Андроса. И вдруг, на короткое мгновение мрачные мысли осветил свет. Том вспомнил слова Натсу. Они теперь вместе, Билл его, значит должен быть хоть какой-то шанс, значит не все потеряно. Возможно, ребенок станет тем шансом?

Том помнил слова всевидящей, каждая их близость нужна для того, чтобы они забеременели, но он помнил и слова Билла. Альфа очень сильно хотел верить, что мальчик действительно его любит. Если Билл будет его любить так же сильно, как он его, никакой Эрик не станет между ними, они забеременеют, и ребенок скрепит их связь.

– ...Таким образом, ребенок, рожденный от двух мужчин, будет соответственно мужского пола, но Альфой или Омегой, это уже решит природа.

Том постарался сконцентрировать все свое внимание на словах хранителей. Теперь все эти знания ему на вес золота.

– Само по себе семя Альфы никак не может оплодотворить Омегу, ведь именно их эссенция помогает растворить защитный барьер цветка и войти в оболочку лотарии. Это происходит благодаря тому, что в их эссенции содержаться несколько ферментов, которые способствуют разрушению барьеров, в сперме Альфы их нет. В бутоне лотарии, эссенция Омеги и сперма Альфы «знакомится» с последующим оплодотворением. Хочу подметить, что Омега не может забеременеть от кого угодно, как и Альфа не может дать потомства от чужого Омеги. Ведь «знакомство» – это скорее «встреча давних знакомых», и если они узнают друг друга, то происходит зачатие. Но, конечно, бывают исключения.

– А как много нужно семени? – хрипло спросил Альфа, оживленней нанизывая на вилку кусочки огурцов, стряхивая с них зеленый лук.

– Главное не количество, а качество. – Андрос сел удобней, косясь на Билла. Омега сидел неестественно прямо и бесстрастно пялился в пустую тарелку. Том не поухаживал за своим мужем. И видно, что Билла такое обращение задело. – Но количество также играет роль. Для оплодотворения нужно от двухсот до восьмисот клеток, хотя входят всего две.

– А остальные?

– Помогают растворить вход в лотарию. Именно поэтому я постоянно проверял твое семя, чтобы оно было плодовитым и с большой концентрацией подвижных сперматозоидов.

Геворг, видя, что утренняя ссора сильно отразилась на отношениях молодоженов, сам, на правах хранителя, положил в тарелку подопечного салат и немного гречневой каши.

– Почему ты ничего не ешь? – тихо спросил мужчина, чуть тормоша застывшего мальчика.

– Ты сам ничего не ешь, – буркнул в ответ Омежка.

– Густав за сегодня меня раз десять кормил, я не голоден. А ты набирайся сил, – видя, как Билл уже открывает рот с недовольным видом, отчеканил: – И не капризничай.

– А что происходит с Омегой? Он чувствует изменения? – Том краем глаза заметил благодарную улыбку мужа, посланную Геворгу, и только сейчас понял, что не поухаживал за любимым. Альфе стало очень стыдно. Пытаясь загладить свое невнимание, принц тут же принялся наливать сок в стакан мужа и подкладывать в его тарелку печеные овощи.

– В течение первых двенадцати часов после оплодотворения происходят очень важные изменения: перестройка ядер половых клеток и прикрепление зародыша в лотарии. Если омега здоров, он ничего не чувствует, молодые родители могут не догадываться о беременности, пока у Омежки не начнет расти живот. Но если слаб, его ждет боль, тошнота, головокружение, слабость, отсутствие аппетита, кровотечения, а без должного ухода – выкидыш. Вам ни о чем не нужно волноваться. Главное – пейте настойку и занимайтесь чаще любовью.

– Мы постараемся зачать малыша, – Том воодушевленно взял ручку Билла, но тот никак не отреагировал, продолжая лениво тыкать вилкой в нелюбимую кашу. – А какие условия нужны?

– Здоровый Омега, у которого все еще цветет лотария. – Геворг, нахмурившись, смотрел на супругов. – Здоровый мужчина, с подвижными сперматозоидами. Хорошая среда для эссенции Омеги и Альфы, тут речь идет о гигиене обоих. Одно из главных – истинная пара, чтобы «знакомство» прошло положительно. Много эссенции Омеги, чтобы клетки без препятствий вошли в сердцевину лотарии, готовность цветка «принять» эмбрион и обеспечить его развитие. Также эмоциональный настрой Омеги, его искренная любовь и доверие, часто беременность может не случиться, потому что Омега расстроен был в момент сексуального акта или опечаленный, напряженный.

– Также, если хотите стать папочками побыстрее, занимайтесь любовью на рассвете, – Андрос назидательно кивнул. – Пик мужской детородной силы приходится на раннее утро.

Билл с каменным лицом забрал свою руку у мужа и сам потянулся к вишневому пирогу, беря самый большой и аппетитный, по его мнению, кусочек. Он никак не проявлял интереса и спокойно слизывал выступившую патоку, даже не смотря на своего мужчину. Но все его спокойствие было только внешним. Из него так и рвалась язвительность и колкость, Билл едва себя сдержал, чтобы не высказаться своему Альфе в самой грубой форме. Раз Том считает его таким плохим, то пусть бы искал себе другой инкубатор. К чему это все? Геворг так пылко доказывал ему, что он здесь лишь потому, что любим принцем, но за сегодняшний день Билл убеждался в другой теории, – он здесь лишь в качестве единственного найденного Омеги, способного родить наследника. И эта теория его оскорбляла.

– Том, ты помнишь мои наставления? – Андрос подождал кивка принца.

– Билл, у тебя есть вопросы? – Геворг хотел бы тоже получить кивок.

– Лишь один, – полные губы растянулись в пакостной улыбке. – Омега может взять Альфу?

– Нет! – Андрос едва не задохнулся от негодования, выпучив глаза на скверного мальчишку.

– Да, – спокойно ответил Геворг.

– Понимаешь, Билл, – с нажимом начал блондин. – Есть ряд причин, по которым ты этого не сможешь сделать, – Андрос засверлил глазами спокойно пьющего сок принца Альф.

– Да? – Билл сверкнул глазами в предвкушении ссоры. – И какие же это?

– Размер твоего полового органа…

– Не менее пятнадцати сантиметров, бесполезный хранитель, думаю, этого достаточно, чтобы удовлетворить своего Альфу.

– Неподготовленность, – обескураженный блондин уже не был так уверен в своем мнении.

– Я могу подготовить, – Геворг покосился на Тома, а затем прямо посмотрел на Билла. – Но здесь хранитель принца прав. Чувствительность твоего пениса слишком велика. Конечно, сильных повреждений это не принесет, но тебе будет очень больно.

– Ну, раз потерплю.

– Не раз. Учитывая, что Том девственен и его тело не предназначено для проникновения, вам будет больно, скорее всего, почти всегда. И это при регулярном занятии любовью.

– Будем пользоваться обезболивающим маслом!

– В таком случае вы будете рисковать и вовсе ничего не чувствовать. Незадействованные лотарии будут не только не отзываться, но и притуплять чувствительность. Но самое главное, потеряется твоя чувствительность. Оральные ласки, прикосновения, все, для чего хранилась нежная кожа твоего пениса, не будут доставлять удовольствия. И поверь, от них Омеге куда больше наслаждения.

– Оральные ласки? – Билл фыркнул, бесстыже смерив взглядом своего мужчину. – Сплю и вижу, как принц Альф, – ехидно протянул Омежка, – возьмет у меня в рот.

Том покраснел до корней волос, подавившись соком. Все его надутое спокойствие выходило удушающим кашлем. Такие пошлые выражения он слышал лишь на бедных улицах города Бет.

– Том, вот что ты молчишь? – Андрос недовольно уставился на принца.

– Если Биллу это нужно, – хрипло ответил мужчина, прижимая к губам салфетку, – я не могу отказать. Мне не жалко своего тела для любимого, – отложив хлопковый кремовый платочек, Альфа бойко посмотрел в глаза мужа. – И в рот возьму.

– Билл, поверь, тебе это не нужно, – Андрос участливо посмотрел на насупленного Омегу. – Том, тебе несказанно повезло с судьбой, Билл сильный мужчина. Но это не значит, что нужно подчиниться его прихоти, которая никому ничего хорошего не принесет.

– И что ты предлагаешь? – Том устало вздохнул.

– Предлагаю позволять иногда и Биллу владеть тобой, и для этого не обязательно меняться местами. Но знай и ты, Билл, утехи тебе это не принесет. Ты не почувствуешь даже половины того наслаждения, которое может доставить тебе твой Альфа. Так уж создала природа, Омега может получить удовольствие, отдаваясь мужу, Альфа – отдавая. Слышишь разницу?

– Это все? – Билл уже хотел покончить с этим бессмысленным разговором и уйти спать.

– Еще один важный совет, – Геворг назидательно посмотрел на набученных супругов. – Занимайтесь любовью как можно чаще, не сдерживайте в себе страсть. Близость укрепит ваши отношения. Да и по одному взгляду на Омегу или Альфу можно определить их интимную жизнь. Они ходят раздражительные, скандальные, возбужденные, постоянно себя накручивают. Прислушайтесь к этому наставлению.

* * *

Тщательно помывшись, Том обмотал вокруг бедер схенти и с непоколебимой решительностью зашел в спальню. Билла еще не было. Пытаясь утихомирить возбуждение, настигшее его еще за время ужина, Альфа аккуратно снял покрывало, расправил постель, поправил подушки и непринужденно присел с краешка в нетерпеливом ожидании. Он был уверен, Билл придет, ведь сам Омежка ему говорил, как желает почувствовать все, что может дать близость. Дожидаясь любимого, Том решил, что должен попросить прощения за свою утреннюю грубость. И постараться, чтобы они как можно скорее забеременели, это скрепит их. Альфа уже не мог дождаться того момента, когда в Билле зародится жизнь, когда в нем зародится их любовь. Беременность любимого решит все, только тогда он сможет вздохнуть с облегчением.

За подбадривающими мыслями Том не заметил, сколько прошло времени. Минуты тянулись скучающе долго, нетерпение не помогало ждать еще. Повременив, Альфа убедился, что муж не придет. Досадливо закусив губу, Том отчетливо понял, что должен был попросить прощения сразу после ужина, должен был задержать мужа, а не Андроса.

– Билл, – принц тихонько поскребся в дверь комнаты Омежки. – Ты спишь? С тобой все хорошо?

– Да, – глухо донеслось.

– Я могу войти? – Том повернул ручку, толкая дверь.

– Нет, – мужчина тут же закрыл дверь, упираясь вспотевшим лбом в прохладное дерево. Видимо, ссоры не избежать.

– Мы можем поговорить?

– Да.

И никто не решался начать. Том долго подбирал слова, не знал о чем говорить, что сказать первым. Ему хотелось говорить о том, что хотел бы слышать Билл. Может, он хочет слышать правду? Но Том понимал, что заикнись он опять о ребенке, это может оттолкнуть любимого.

– Билл, знаешь, я так хотел добиться твоей любви. Думал, что когда мои мечты сбудутся, мы будем счастливы, но все оказалось сложнее, чем я представлял, – собравшись с духом, Альфа присел возле двери, опираясь оголенной спиной на холодную стену.

– Наверняка ты представлял, что как только я признаю в тебе своего Альфу, тут же стану послушным мужем, рожающим тебе детей и ни в чем не переча, – с неприкрытой обидой прогундосил Билл.

– Нет, – Том даже улыбнулся, радуясь, что может возразить и не соврать. – Я не хотел, чтобы ты менялся. Я знал, что даже приняв меня, ты останешься таким же колким. Готовил себя к этому. Но когда все произошло… Знаешь, я так долго ждал тебя, и когда ты ответил на мой зов, растерялся. Я не верил, что ты наконец-то полюбил меня. Вот так неожиданно.

– Я всегда любил тебя, – с усталым вздохом.

– И ненавидел?

– Не тебя, любовь к тебе.

– А сейчас? – Том повернул голову на голос.

– Что сейчас? Люблю ли я тебя? Ты опять за свое! – раздраженно пропыхтел Омега.

– Нет-нет! Просто… – Альфа зажмурился, чувствуя, как простреливает дрожь, и причина явно не в холодной стене. Нервы были на пределе.

– Никогда ничего не бывает просто. Я люблю тебя, я смирился с этим, принял это чувство.

– Когда принял?

– Еще в замке Бет.

– Еще? – возмущенно пропищал не своим голосом Альфа. – Ты так сказал, словно это произошло за сто лет до того, как открылся мне! А может это случилось в тот момент, когда маска слетела с твоего лица?!

– Может и тогда, – наигранно задумчиво протянул Билл в отместку на ор Альфы. Он не хотел обижать своего мужа, но тот просто вынуждает унизить его так же, как он его своим повышенным тоном.

– Вот значит, как все было!

– Вот так и было.

Стена, разделяющая супругов, задрожала под несдержанным ударом. Прислонившийся к ней трельяж с зеркалом опасливо задребезжал, сбрасывая склянки и баночки Омеги на мягкий ковер.

– Давай, разгроми замок, – насмешливо проблеял Билл. – Как говорится, сила есть, ума не надо.

– Ты специально меня выводишь?!

– Да, – гортанно ответил мальчик, кутаясь теплее в одеяло. – Сам виноват. Ты заставляешь обижать тебя.

Том улыбнулся, и стало легче, словно это не он минутой ранее раздолбал кулаком стену. Пусть слова Билла стали очередным камнем в его сердце, но он не мог сердиться на своего любимого вредного злюку.

– А за столом, почему ты отказал мне? Я тогда тоже заставил тебя?

– Когда именно? Том, я так часто тебе отказывал, что…

– После нашего прибытия, при всех.

– Ты же знаешь, чего мне стоило переступить свой страх, Том. Чего мне стоило вырвать чувства к тебе наружу. А при встрече с твоими родителями этот страх вернулся.

– Я не понимаю, – растерянно ответил Альфа.

– Твоя мать, Том. Я подумал, что если ты так же со мной будешь обращаться, как она со своим мужем, я не знаю, что буду делать. Мне стало страшно от мысли, что ты можешь хотя бы раз повести себя со мной так, – конечно, сейчас Билл был уверен, что Том никогда не будет его унижать. Но, что тогда было утром? Он объявил его бессердечной эгоистичной сволочью, почти повесил на него смерть ребенка. На глазах у всех. Биллу было бы все равно еще вчера, но сегодня он принц, и ему стало досадно, что теперь люди думают о нем.

– Любимый, я бы никогда так с тобой не поступил. А отношения моих родителей, поверь, я сам от этого не в восторге, но, видно, такая их любовь. У нас все по-другому.

– По-другому, ты прав, – Билл сонно моргнул, улыбаясь. – Мне так хорошо с тобой. Такое умиротворение в душе, когда прижимаюсь к твоей груди, когда слышу стук твоего сердца. И тело тонет в мягкой истоме, когда даже просто слышу, как сейчас, твой голос. Я чувствую это, принимаю и наслаждаюсь. Но отдавать в ответ так сложно. Так сложно любить тебя, Том.

– Почему? – Альфа вновь почувствовал тошнотворное головокружение.

– Потому что не умею.

– Ты разочарован во мне? – Том затаил дыхание. Он хотел задать этот вопрос давно, а после вчерашней дуэли горчившие мысли стали более настойчивыми.

– Об этом я и говорю. Я не разочарован в тебе, напротив… Проклятие! Как же тяжело признаваться, – послышалось пыхтение. – На самом деле я бесконечно рад, что мой Альфа ты. Принц, наследник, красавец, а главное – мужчина, который многим пожертвовал ради меня. Я безгранично благодарен за твою гордость, за твое смирение, за твое терпение, за твою любовь. Все это ты кинул к моим ногам. И пусть все это истоптано, изранено, я стараюсь сберечь, что осталось, но не получается. Ты прощал мне так много, а я даже не могу простить утренней ссоры. Ты многое сказал…

– Прости меня.

– Нет, ты сказал правду. Что уж говорить.

Оба замолчали. Том закрыл глаза присыпанной штукатуркой рукой, другую стиснул в кулак и прижал к занывшему сердцу. Он подумал о том, чтобы признаться в своем страхе, рассказать, как боится потерять своего мальчика, боится, что они не смогут быть вместе. Но только разомкнув губы, принц тут же закусил их, сам себе качая отрицательно головой. Признайся он сейчас, что им с Биллом не светит быть вместе, Том почти был уверен, Омежка откажется даже попытаться.

– Билл, – Альфа нарушил тишину. – Натсу сказала, что тебя гложет что-то, но ты скрываешь.

– Том, ты веришь в те Вещие Сны, которые боги даруют перед брачной ночью?

– Да, – Том дотянулся до прикроватной тумбочки, доставая смоченные салфетки. – Говорят, еще никому не удалось изменить увиденное, но у многих получалось исправить.

– Исправить… – Билл понимал – то, что он видел неисправимо. – А что ты видел в своем Сне?

– Я тогда не ложился спать, меня вызвал Электр, – Том стер белую пыль с рук, поднимаясь на ноги. Было неудобно сидеть на твердом полу, да еще и в ошметках от стенки. – Мне пришлось срочно превращаться и плыть к нему. Он создал новый прибор, способный видеть все что угодно, даже другие миры. Благодаря ему я узнал о твоих намерениях покончить с жизнью. Билл, я, может, и плохо знаю тебя, но ты казался мне сильнее страха стать моим. Почему ты захотел умереть? Тебе приснилось что-то плохое?

– Я не могу тебе передать всего, что чувствовал в тот момент. Не просто страх, дикий ужас. Не просто отчаяние, не просто боль. И все, что я ощутил тогда, знал, из-за меня. Дышать не хотел, света белого видеть не хотел, так сильно себя возненавидел. А больше всего не хотел когда-либо вновь это все почувствовать. И когда ты спас меня, я дал себе обещание сделать все возможное, и даже невозможное, чтобы изменить будущее. Но у меня не получается, Том. Совсем ничего не получается. Я не знаю, что с собой поделать. Что мне делать?

Альфа понял, что не только он боится потерять свое счастье, что Билл тоже старается, и если они объединятся, может, у них получится?

– Любимый, я могу войти?

– Да.

– Может, нам стоит следовать совету твоего хранителя? – Том робко прошел в комнату супруга, сразу направляясь к узкой постели.

– И какому из них?

– Всем, – мужчина присел на край кровати, когда Билл придвинулся к стенке. – Ты не пришел в нашу спальню.

– Я думал, ты не захочешь меня, – золотые глаза блеснули в полутемноте. – Такого эгоистичного…

– Билл, – Альфа прижался губами к надутым губкам мальчика. – Ты эгоистичный, скандальный, – принц сеял мелкие поцелуи на лице Омеги, не позволяя и на мгновение обидеться, – и порой просто невыносимый, но я люблю тебя. Хочу тебя. Видят боги, ничего так сильно в своей жизни не хочу, как быть с тобой.

– Я тоже люблю тебя, – Билл и сам чмокнул мужчину в губы, вытягивая голые руки из-под одеяла и обнимая своего Альфу.

– Очень? – шепотом, улыбаясь.

– Ну, не так чтобы очень… – начал лукаво Омежка, но видя, как улыбка тает на искусанных губах, тут же добавил: – Больше, чем просто очень. Ты единственный, ради кого я пойду на все, сделаю что угодно и стану кем угодно. – Билл мягко прикоснулся к бородатой щеке, снова любуясь улыбкой на обветренных губах.

– Ты подаришь мне сына? – Том несмело приобнял любимого, прижимаясь оголенной прохладной кожей к теплому мужу.

– Ну, мы могли бы с этим не спешить, – Омега замялся, досадливо видя, как улыбка вновь исчезает с любимых губ. Он только сейчас осознал, что ради этой робкой улыбки готов сделать почти все.

– Почему? Ты не хочешь от… – Альфа сглотнул, острая петля сжала горло, – … от меня детей?

– Хочу! – горячо воскликнул мальчик, помня наставления Геворга. Он действительно хотел бы родить их счастье, все было бы так просто. Но Билл боялся потерять Дар, боялся, что не сможет защитить и сохранить любимого. – Очень сильно.

– Просто сильно? – Том вновь улыбался, уже смелее.

– Больше, чем сильно.

– Тогда почему не спешить? – Том поцеловал тонкие пальчики, заглядывая в чуть раскосые без сурьмы глаза.

– Ну, – Билл вульгарно улыбнулся, при этом чувствуя, как сердце заходило ходором. – Ты знал, что во время беременности Омежкам нельзя заниматься сексом? А я хочу насладиться нашей близостью, хочу насытиться ею вдоволь, чтобы целых семь месяцев выдержать и не изнасиловать тебя.

– Тогда нам лучше начать прямо сейчас? – Том отзеркалил пошлую улыбку мужа, и на его лице она казалась намного развратней.

– Нет, мы можем начать завтра, – саркастично прогнусавил мальчик и тут же пискнул, захохотав, когда его резко подхватили на руки вместе с одеялом.

– Я тебе дам завтра! – прорычал Альфа, унося любимого в спальню. – Сегодня и уже сейчас! – грубо, настойчиво, что не вязалось с той осторожностью, с которой мужчина опустил Омежку на золотую постель, скидывая пухлое одеяло на пол, обнажая любимого. – Ты скажешь мне?

– Скажу что? – Омега, завороженно улыбаясь, смотрел, как его муж нависает над ним тучей. Вот-вот и грянет дождь из ласк, прогремят стоны. Он так долго ждал этого момента.

– Что тебе больше всего нравится? – Том провел носом по белоснежной коже лебединой шеи, вдыхая сводящий с ума аромат. – Что мне сделать, чтобы ты возжелал слиться со мной?

– Я тебе подсказывал, – хитрые глаза прищурились от удовольствия. Билл откинул голову, позволяя любимому ласкать его шею.

– Если тебе что-то не понравится или будешь против, остановишь меня? – завороженно спросил Альфа в самое ушко мальчика, так что маленькая мочка почувствовала шершавость его губ.

– Нет. Мало того, если я буду вырываться, держи меня крепче.

– А если сделаю больно?

– Значит, я хотел, чтобы ты сделал больно, – видя неуверенность в глазах мужа, Билл решил добавить: – Я весь твой, – и тут же одобрительно простонал в напавшие губы. Том впился в него страстно, жадно, издавая звуки голодного зверя, дорвавшегося до желанного. Альфа вжался в любимое тело, дурея от ощущений, от резко ударившего в обаяние родного запаха, от власти над непокорным. Билл дрожал под ним, отдавал свои губы, свое тело на растерзание. Послушно раскрывал объятия, оплетал крепкими ногами. Скользя молочной кожей по бронзовой, Омежка плавился под сыплющимися на него ласками. Неуклюжим, несдержанным, диким, но в тоже время осторожным, не причиняющим боли, лишь наслаждение, граничившее с ней.

– Проклятие! – Билл в очередной раз поморщился, когда Том нечаянно потянул его за волосы. Распущенные, чуть влажные после ванной, они раскидались по всей постели, и Том периодически то зацеплялся за них, то тянул, ерзая над любимым.

– Подожди! – дыша через раз, Том бережно собрал смоляные волосы, откидывая на подушки. – Не злись, – успокаивающе целуя в раздраженно изогнутые губы, утягивая вновь в водоворот из обжигающих прикосновений и иступленных ласк.

Белоснежная грудь с торопливо оставленными яркими отметками тяжело вздымалась от недостатка воздуха. Перед глазами все плыло, голова шла кругом. Билл приподнялся на ослабевших руках, пытаясь посмотреть, что ему доставляет такое неистовое удовольствие, и тут же закусил сжатыми зубами стон.

Том с алыми щеками, не давая сомкнуть ему ноги, крепко держал за бедра и слизывал потеки смазки, просовывая в него напряженный язык. Ощущая легкие покалывания от небритого подбородка, прикасающегося к чувствительной коже вокруг ануса и язык, неистово снующий в пульсирующем входе, сменяемый сразу несколькими, щедро облизанными пальцами, Билл в немом крике приоткрывал губы и заставлял себя смотреть, не зажмуриваясь, что с ним творит его скромный Альфа.

Острая стрела пронзила низ живота, тут же сменяясь тянущим желанием. Длинные пальцы вновь и вновь давили на стенки внутри, с силой проходясь по сладкой до ноющего точке. Несдержанно простонав, Билл откинулся в подушки, хватаясь скручивающими от наслаждения пальцами за тонкую простынь, стягивая ее в побелевшие кулаки. В глазах плясали разноцветные точки, а за закрытыми веками навсегда запомнившийся образ мужа между его ног.

Том поднял затянутые поволокой глаза на любимого, пройдясь языком от маленьких поджатых яичек до самого кончика торчащего члена, размазывая липкую слюну со смазкой. Лицо горело от смущения, в лотарии хлестали молнии, пропуская ток вдоль всего тела лишь от мысли, как он доставляет удовольствие мужу. Его мальчика выгнуло волной, когда он мелко зализал налитую шляпку члена, и это была лучшая награда и одобрение его стараниям. Выдохнув, мужчина накрыл твердый пенис распухшими губами, вытягивая поступательными движениями из маленькой дырочки проступившую эссенцию.

– Том, нет, – тихо вскрикнул Билл, хватаясь за длинные волосы мужчины, пытаясь оттянуть, остановить. Слишком неловко, даже для него стыдно, и возбуждающе, до ломоты хорошо.

Но Альфа не остановился, язык защипало, а яркий мускусный аромат закружил голову. Проталкивая пальцы еще глубже в горячее тесное нутро, Том не сдержал стона, когда в горло ударила жидкая струя, а потом еще одна и еще, от каждого движения его пальцев. Как же сильно он хотел сорвать с себя схенти и войти в любимого, как же сильно он желал слиться с ним в одном наслаждении. Его член тяжело подрагивал в складках белой ткани от каждого слетавшего сладкого стона с любимых губ, низ живота горел от скручивающего напряжения, но он терпел, через раз сдерживая рвущие стоны, желая довести своего мужа до самого пика нетерпения. Голова взрывалась распутными мыслями, вспышки заволакивали глаза, но он лишь смотрел, как выгибается родное тело, как мечется под ним любимый, не зная, куда толкаться, – на его пальцы или рот.

Он лишил его и того и другого, отодвинувшись, любуясь результатами своих ласк. Билл захныкал, мотая головой, хватаясь за стоящий острой бусинкой сосок, выкручивая до боли одной рукой, другой царапая золотую лотарию, безнадежно пытаясь утешить тикающее пустое чувство внутри.

– Том… Том… – шептали-стонали-кричали влажные губы. Мальчик подался вперед, вжимаясь дрожащим от желания телом в безжалостно застывшего мужа, стягивая вниз тонкую ткань схенти, седлая бедра Альфы. – Внутри… хочу… – словно в бреду, Билл потянулся прижимающемуся к напряженному животу члену мужчины, желая насадиться. Крупная влажная головка уже почти вошла в него, он почти протолкнул ее, казалось, облегчение было так близко.

– Нет, – Том перехватил юркие ручки любимого, откидывая извивающееся тело в подушки. – Нет, – твердо повторил он, хоть и в горле пересохло от вида, выставленных бедер, а член словно живя своей жизнью готов был вот-вот излиться. Билл бесстыже предлагал себя, становясь на четвереньки, расставляя руками маленькие округлые ягодицы, не жалея себя, бороздя острыми ногтями белые полосы.

– Пожалуйста, Том… – протяжно провыл Омежка, сильнее прогибаясь. – Я так хочу тебя внутри!

– О боги… – прошелестел мужчина. Любимый попросил завладеть им, он умоляет взять его, Том больше не мог терпеть. Он не помнил, как перевернул и подмял под себя горячее тело, не помнил, как задрал ноги Омежки, как впился в его губы поцелуем, тут же проникая языком глубоко в рот. Гудящий член почувствовал ласковую руку, направляющую в самую дырочку. Закусив губы до боли, Том уткнулся лицом в черные раскиданные полотном волосы, крепче обнимая любимого и нажимая бедрами. Тонкое тело под ним напряженно выгнулось, то ли от боли проникновения, то ли от наслаждения застонав, но мужчина поддерживал, не позволяя поднятым ногам скользнуть с его спины. Кончик головки сдавило и обдало огнем, чувствуя, как сжимается от боли любимый, Том, измученный годами желанием, уже не мог остановиться. Медленно толкнувшись вперед, преодолевая сильное сопротивление, но все же не такое твердое, как в первый раз, Альфа вновь замер, прислушиваясь к колотящемуся под ним Омежке. Двинувшись дальше, Том неосознанно вжался губами в плечо любимого, давя всхлип. Обожженная вечная боль в паху сменялась остуженным облегчением, он так привык к ней, что сейчас, чувствуя, как раскручивается пружина, готов был позорно заплакать от удовольствия. – Еще немного, – сдавлено успокаивал Билла, тихо постанывая, не скрывая своего удовольствия от любимого, – я уже почти в тебе.

– До конца, войди в меня до конца, – в бредовом шепоте Билл попытался насадиться сам, но его бедра крепко держали руки со вздутыми от напряжения венами. Слишком длинный, слишком крупный член растягивал узкие стенки, продвигаясь в него все дальше, пока жесткие волосы лобка не коснулись нежной кожи бедер, а живот не заныл от глубокого вторжения. Твердая головка вдавила в лотарию, вызывая тянущую боль. Эта боль приносила странное удовлетворение, его Альфа внутри, его огромный горячий член весь в нем. Омежка захныкал, цепляясь тонкими ручками за широкие напряженные плечи.

– Сейчас пройдет, – Том успокаивающе целовал в зажмуренные глазки, совсем немного подавшись назад и вновь упираясь в лотарию. Сдерживать себя, зверя, желание с каждой секундой было тяжелей. Билл внутри был таким упругим, горячим, влажным, казалось, член туго перевязали раскаленным шелком. Альфа медленно задвигался, приподнимаясь на руках, чтобы следить за лицом любимого, знать, что с ним все хорошо. Билл уперся маленькими пяточками ему в грудь, от каждого движения браслет на щиколотке вздрагивал звоном. Звон становился быстрее, резче, к нему присоединились вскрики, Том присел на колени, член был настолько глубоко, что даже не вышел из плотно обхватывающей его дырочки, когда он отстранился, чтобы подхватить любимого на руки и вновь усадить маленькую попку на разбухший пенис, так тяжело исчезающий и проявляющийся между округлыми половинками. – Больно? – тихо спросил в маленькое ушко, когда любимый втянул жалобно воздух.

– Хорошо, как же мне хорошо, – худые ручки как-то по-особенному трогательно обняли Альфу за шею, влажный носик воткнулся в щеку мужчины, когда тот просунул руки под длинные волосы, удобней перехватывая за узкие мальчишеские бедра, приподнимая и осторожно насаживая, стараясь тереть напряженной плотью точку наслаждения Омежке.