Текст книги "Биллиантовая нить (СИ)"
Автор книги: _Amena_AliEn_LOvE Bill_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)
– Том, ты что? – мальчик повернулся к нему, с толикой удивления смотря в бесстрастное лицо. Черные реснички непонимающе захлопали, когда янтарные глаза остановили свой взор на опавшем члене любимого.
– Билл... – глухо, даже не повернув головы. – Я не твой Альфа, – и быстрая влажная дорожка скользнула по щеке, путаясь в темной бороде.
Омежка пораженно сел на постели. Эмоции словно толпа, пытающаяся пройти в маленькие двери, давили друг друга. Что он больше чувствовал? Разочарование? Нет, его было самую малость, и скорее всего лишь потому, что они с любимым все еще не сплелись навеки. Обиду? Разве что из-за слов Альфы. Волнение? Нет, больше. Страх.
А ведь Геворг предупреждал. Альфы очень уязвимы во всем, что касается интимной близости. И так небрежно брошенная фраза могла оттолкнуть. Навсегда.
– Любимый, – холодея, Билл подполз к мужу, пытаясь уловить старательно отводящий взор. – Родной, – снимая губами быструю слезинку.
– Не нужно, – приглушено прошептал Том, отворачивая голову, а потом и вовсе поднимаясь с постели, быстро обматывая дхоти. – Мне здесь не место.
Том направился к свисающей на нижней петле двери. Что творилось в его голове? Конец. В любых его вариациях. Как жить дальше мужчина не представлял. Вся его жизнь – Билл. И как он мог ошибиться? Как мог так жестоко себя обмануть? Как могли допустить это боги? Будучи уверенным, что сын жреца – его часть души, его любовь, он спал и видел, как добьется его, как будут они счастливы, Том видел эту ночь в самых лучших снах. А сейчас все превратилось в кошмар, хотелось проснуться или уснуть навеки.
– А ну стой! – Билл вышел из оцепенения, возмущенно сверля сгорбленную спину и немного неуклюже слезая с постели, даже не пытаясь прикрыться. – Попробуй только переступить порог, и я раздроблю тебе позвоночник, мерзкий Альфа!
Том застыл в дверях, на мгновение забывая о боли. Этого мгновения хватило на то, чтобы отчаяние сменилось удивлением.
– Что?
– Что? Он у меня спрашивает! Быстро вернулся в постель, – Билл прищурил полыхающие огнем глаза, видя растерянность на лице любимого. – Я сказал, быстро развернулся и потопал обратно.
– Но я не имею права. Я не твой Альфа... – жалкое мямляние перебил грозный рык.
– Это мне решать! И только попробуй заикнуться, что я не твой Омега, – предостерегающе прошипел Билл.
Принц осторожно обернулся, чувствуя, как сердце, не желающее слушать разум, забилось быстрей лишь от вида юного мальчика. Неуверенно, сжимая белую ткань единственной одежды, шаг за шагом Альфа подошел ближе. Огонь желтых глаз всего лишь на мгновение потемнел, и сжимать Тому было больше нечего. Ошметки старой ветоши осыпались к ногам пылью, оголяя перед Омегой.
– Но я не могу в тебя... войти, – мужчине нестерпимо захотелось прикрыться, когда Билл встал перед ним на колени, от чего вялый до этого член, вопреки горестям хозяина, стремительно начал твердеть лишь под прямым взглядом Омеги.
– Да потому что жалеть меня не нужно, – несмотря на грубость в голосе, Билл ласково огладил любимую часть тела Альфы. Сильные, округлые, как персик ягодицы уже давно стали его фетишем. – Это твоя единственная ошибка. Ты всегда меня жалел. Не забрал у отца, жалея мое детство, – влажный язык лизнул липкие крупные яички, заставляя Альфу задохнуться, и ухватиться рукой за высокую спинку постели. Прошившее удовольствие было настолько диким, что Том едва не упал перед любимым скуля и выпрашивая еще. – Не взял силой, когда почувствовал мою созревшую проголодавшуюся по тебе лотарию, – распухшие от поцелуев губы прошлись вдоль всего ствола до самой головки. Том во все глаза смотрел на действия любимого, чувствуя, как рассудок затемняется, и зверь внутри сонно потягивается, скребя когтями. – Оставил с семьей, жалея меня и мучая себя годами, – Билл осторожно куснул чувствительную головку, наконец, вырывая желанный стон, вперемешку со всхлипом. – Жалеешь сейчас. Я знаю твою силу, если бы ты захотел – вошел бы даже в дырку от гвоздя в каменной стене. Ты просто не хочешь меня, – Омега, словно издеваясь, медленно втянул в рот разбухший кончик и быстро-быстро захлестал языком, посасывая соленую, безумно возбуждающую плоть, крепко ухватившись двумя ручками за член, водя ими вдоль влажной, натянутой до выступивших вен кожицы.
Билл прикрыл глаза, чувствуя, как катится на него огромное цунами возбуждения, готовое вот-вот снести. Мгновение, и тело подхватила жаркая волна, бросая в холодную пену, и сверху накрывая еще одной, тяжело дышащей, такой же горячей. И только он вынырнул, только успел хапнуть воздуха, как волна вновь накрыла губы.
– Ты потерпишь? Билл, любимый, если я не твой Альфа, я не прощу себя...
– Ты мой, – Билл даже не дал договорить. – Я во многом сомневаюсь, но в этом уверен. А сейчас покажи мне, насколько ты сильный.
– Ты поможешь? – стыдливо пряча вспыхнувшее лицо в изгибе ароматной шеи.
– Да, конечно.
Билл шире раздвинул ноги, смыкая их на узкой талии, и уверенно нырнул рукой между их телами, цепко хватая тяжелый член и направляя головку к входу.
– Погоди, нужно смазать... – Том засуетился, ища глазами флакон.
– Не нужно, потом даже придется разрывать, если крови будет недостаточно. Раны быстро заживут, твоя лотария может не успеть напиться, а я хочу, чтобы ты всегда чувствовал меня, – Билл крепче прижался к любимому, кивая головой и прикрывая глаза, чтобы не выдать своего страха.
Сильный рывок, и закрытые наглухо врата были снесены тараном. Лопающая боль охватила все тело, не давая дышать, а таран все продвигался дальше, разрывая мышцы, превращая вены в кровавую размазню.
– Еще немного, – болезненный выдох, и Том изменил угол входа, врываясь в самый бутон лотарии.
Жадные, истощенные ростки цветов оплели друг друга, не позволяя влюбленным даже шелохнуться.
– А говорил, войти не можешь, – прошипев сквозь сцепленные зубы, Билл терпел разрывающую на части боль, не издав ни звука, чтобы не спугнуть своего нерешительного, вечно жалеющего его Альфу. – Ты весь во мне? – чувствуя странную болезненную незаполненность, Билл попытался сосредоточить помутневший от выступивших слез взгляд на любимом.
– Нет, – измождено и очень тихо, стараясь даже реже дышать. Том осторожно, чтобы не потревожить, обнял любимого, утыкаясь лицом в его рассыпанные волосы.
– Почему? Мне плохо без всего тебя.
– Я чувствую, что дошел до предела, дальше некуда входить.
– А ты найди место, я потерплю, давай...
Последнее слово утонуло в крике. Он вырвался с груди окровавленный, усталый, но с облегчением. Том и сам едва выдержал боль, но когда он оказался в горячей глубине до конца, когда головка уперлась в узкую стеночку, когда яички прижались к влажным бедрам, стало легче. Силы вытекали слишком быстро, но Альфа заставлял себя держать глаза открытыми и ни в коем случае не спать.
– Проклятие. Ты не снял браслет?
– Нет, – Том устало щурился.
– Раны почти зажили, а лотарии не напились, я чувствую. А ты?
– Я чувствую, – Том готов был уже сказать, что сейчас уснет, но такого позора принц бы не вынес. Он почти был уверен: муж засмеет его потом, – что стало легче, не так больно.
– Двигайся, – Билл подался бедрами назад, но член, зажатый в нем до отказа, даже не шелохнулся, несмотря на обильную смазку и кровь. – Давай же.
– Скажи честно, ты мазохист? – Альфа глухо засмеялся, только чтобы не застонать.
– А ты только сейчас это понял?
– Я понял, что мне будет тяжело в нашу вторую ночь, – Том приподнялся на руках, благодаря богов за свой Дар, был бы он простым человеком, уже давно бы потерял сознание.
– Тебе что-то не нравится? – елейно, несмотря на разрывающую нутро резь, которая усиливалась с малейшим движением Альфы.
– Я от тебя без ума, и если ты любишь боль, значит и я. Где-то там. В глубине души, – Том присел на колени перед разведенными бедрами и тут же вспыхнул жаром от вида растянутой его членом дырочки. Она туго обхватывала, сжимала, иногда пульсировала, выбрасывая редкие струйки крови вперемешку со смазкой.
– Ну, двигайся же!
– Я сомневаюсь, смогу ли, – Тому даже казалось, что поднимись он сейчас, Билл бы висел на его члене, как нашпиленный на пику.
– Войти смог?
– С трудом.
– Так с трудом и выйди.
Том подхватил маленькие бедра и, зафиксировав, подался назад. Боль была невыносима, Альфа не был уверен в своих действиях, но не мог отказать своему мужу. Когда пенис вышел почти наполовину, на постель хлынула кровь с виднеющимися золотыми оборванными нитями, вызывая настоящую панику.
– Все хорошо, так надо, – Билл, белея на глазах, ободряюще улыбнулся. – А теперь войди в меня до самого конца, и мы соединим наши души.
Том, подбодренный последними словами, осторожно выполнил просьбу и, почувствовав, как лотарии вновь сплелись, со вздохом облегчения лег сверху, стараясь не придавить любимого.
– Ты изверг, – Альфа с улыбкой поцеловал Омежку в сухие губы.
– Ты только сейчас это понял? И кстати, я тебя сейчас буду ругать, – Билл ласково погладил влажную спину, – ты порвал мое лучшее платье.
* * *
– Вы должны ему сказать!
– В комнату нельзя входить, придите позже.
– Позже будет позно!
– Вы хотите сказать, что есть что-то важнее, нежели счастье принца и будущее государства? Электр, Арбед, я вам говорю последний раз: уходите. Том все равно не сможет вам ничем помочь, он с постели не сможет подняться, а вы хотите...
– Но это важно! На кону жизнь невинной.
– Так спасите эту невинную, чего вы все еще тут стоите и орете. Еще, не допусти боги, разбудите.
Том недовольно поморщился. Спать хотелось невероятно, но шум был слишком раздражающим. Зевая во весь рот, принц потянулся, чувствуя что-то твердое под ягодицей. Стараясь скинуть сон, Том потер одной рукой глаза, а второй достал маленькую белую пуговицу, не дающую его бедру покоя. Хмыкнув, Альфа попытался встать с постели, но когда мышцы живота напряглись, кожу облизало огнем. Вскрикнув, мужчина быстро скинул одеяло и, увидев озолоченную лотарию, не смог сдержать улыбки. Прошедшая ночь больше не казалась ужасной, ведь он уверился: Билл теперь навсегда его, до самой смерти и даже после нее. Но улыбка сошла на нет, когда одеяло было скинуто на пол, а белые простыни, без намека на кровь, лишь с подсохшими разводами смазки, были пусты. Он спал один.
– Где Билл?! – Том в панике быстро обмотал вокруг бедер одно из тонких одеял, выскакивая из спальни в комнату Билла. – Где он?
– Ну, довольные? Разбудили, – пробухтел Геворг, сонно моргая.
– На кухне, готовит тебе завтрак, – Электр подхватил принца за руку и быстро повел в его комнату. – Одевайся, нужна твоя помощь. Кстати, неплохо выглядишь после первой ночи. Или она была не первой? – старый проказник подмигнул, смущая Альфу.
– Билл разделил со мной бессмертие... А что случилось?
– Одевайся, я нашел похищенную девочку.
– Где? – Том принялся быстро обматывать вокруг бедер схенти.
– В заброшенном доме на окраине города. Воины даже не обходили те дома, Арина предполагала, что кто-то похитил ее в свою семью.
– Ты видел похитителя?
– Нет, она одна, почти без одежды. В холодном доме. Температура падает, еще час-второй и будет поздно. Твой сингар быстрее, только ты сможешь ее спасти.
– Билл меня убьет, – нервно улыбаясь, Том натянул теплый плащ, беря еще один.
– Он поймет.
– Ты не знаешь Билла.
– Поверь, за последние дни я твоего Билла знаю лучше, чем он сам себя.
– Ты что-то узнал о наших двойниках?
– Да, но это потом. А сейчас нужно спешить.
Глава 29
Билл шел по пустынным, холодным коридорам и недоумевал. Вчера люди сновали, казалось везде, кроме последних этажей, а сейчас по коридору неслась лишь ляскающая луна от его шагов. Он знал, что кухня, ванная и комнаты для гостей находятся на втором этаже, но их еще нужно было найти. Купальню он отыскал почти сразу. Влажный, теплый воздух с привкусом свежей мяты, мраморные статуи людей и животных, глубокий бассейн отливал синевой мозаики с золотыми элементами, а над водой – едва уловимая дымка пара.
Билл еще вчера, принимая теплую ванну, красота которой не уступала купальне, узнал от Геворга, что под замком протекают термальные воды*. Удивительно было то, что в утреннюю пору купальня была пустой, как и весь замок. И только в кухне он встретил первого человека.
– Доброе утро, – Эрик сидел за кухонным столом, завтракая. Чуть взлохмаченные вороные волосы, заспанный вид, черная рубашка была незастегнутой и не скрывала светлой кожи рельефной груди и живота.
– Доброе, – Билл прислонился к двери, с легким интересом рассматривая странника. Он видел когда-то мельком обнаженных Омег, из Альф – только своего мужа. Эрик же, который не был ни тем, ни другим и на теле имел то, чего раньше Билл не видел. Грудь молодого мужчины покрывали темные волоски, а чуть выше нежно-розовой ареолы-пирамидки располагалось родимое пятно звезды.
– Что? – Эрик и сам осмотрел себя, – только не говори, что по вашим законам мужчины должны быть полностью одетыми.
– Не думаю, что это так. Мой хранитель говорил, что Альфам иногда даже разрешено быть полностью обнаженными.
– Да? – большие глаза странника стали еще больше. – А иногда, это когда ванную принимают? – смоляные волосы скользнули по плечам, когда парень, словно кукла, склонил голову набок.
– Еще на охоте и в рукопашном бою. Там, где не присутствуют Омеги, – Билл отлип от двери. Он знал, что должен уйти из кухни и вернуться в спальню к мужу. Находиться с чужеземцем наедине, даже зная, что он не причинит вреда, было опрометчиво, ведь Том мог обидеться. Но его задержало любопытство. – У тебя нет лотарии?
– Когда-то была, совсем небольшая, я рано встретил своего Омегу, – странник отвел взгляд, обнимая себя за плечи.
Билл почувствовал себя отчего-то виноватым. Это чувство редко прокрадывалось в его сердце, но даже этих редких моментов хватало, чтобы он ненавидел вину. Омежка неловко заглянул в глубокую миску странника и тут же брезгливо отпрянул.
– Фу, что ты ешь?
– Красный суп.
– С мясом? – не без отвращения.
– Нет, я не ем животных, – принц грустно растянул тонкие губы в улыбке. – Он из овощей, а красный, потому что свекла и томаты окрашивают. Хочешь попробовать? Со сметаной очень вкусно.
– Если только немного, никогда ничего подобного не ел, – Билл, испытывая какую-то неловкость, присел за стол, пока Эрик насыпал ему. – В замке прохладно, – крепче запахнул алый халат, – и так одиноко, – мальчик обвел глазами тусклую кухню. Наверняка она была бы более уютной, если бы в огромные окна светил день. Но каменные стены огромной кухни освещало всего несколько подвесных светильников. Длинная стена темных шкафов, мысников и сервантов. Три двери, в одну из которых вошел Билл. Огромная плита, заставленная множеством необъятных сверкающих кастрюль. Подвешенные под потолком ароматные травы и специи, засушенные цветы и сплетенные косичкой овощи, а посередине кухни стол, за которым Билл робко подносил ложку к губам, впервые пробуя настолько вкусный суп.
– На самом деле в замке полно людей. – Эрик присел на свое место. – Кто-то остался, чтобы переждать темную ночь, а кто-то, потому что домой было далеко.
– В каком смысле? – Билл поднял взгляд на странника, но встретившись с загадочной улыбкой, опустил его вновь в тарелку.
– Вкусный суп? – Эрик заулыбался шире.
– Очень, ты еще и повар?
– Иногда, – парень спрятал улыбку, низко склонившись над своей тарелкой.
– Хочу такой же приготовить Тому. И еще нужно лиофа и котенка покормить.
– Лиофа? – Эрик понимающе кивнул, его не удивил тот факт, что в прекрасного Билла мог влюбиться этот зверек. – У нас они ели и фрукты и мясо, а котенку можно молока подогреть. Суп долго готовится, твой муж заждется.
– Ничего, главное – результат. Так ты поможешь мне?
– Конечно, но, наверное, легче было бы, если б ты взял тот суп, который приготовил я, там еще много осталось.
– Нет, я хочу сам попробовать. Ты так и не ответил на вопрос. Почему люди не разошлись по домам?
– Билл, ты же знаешь, почему на свадьбу приглашают свободных Омег и Альф?
– Чтобы они могли найти свою судьбу быстрее. Но уже сотни лет на королевские свадьбы приходят только Альфы.
– А ты видел, сколько было вчера Омег? Они не желали провести в одиночестве всю жизнь. Они, как ты, захотели поверить, дать шанс Альфе доказать, что семейная жизнь не так и плоха и даже имеет свои плюсы.
– Откуда такие предположения?
– Билл, о вас с принцем все говорят. Царица считает, что именно новый закон повлиял на Омег, но на самом деле… – Эрик вздохнул, застегивая рубашку до груди, словно пытаясь оттянуть время. – Билл, я знаю, что не имею права спрашивать. Можешь не отвечать, если не хочешь, – странник внимательно посмотрел на мальчика, наклоняясь вперед. – Какой силой ты владеешь?
– Георг же тебе говорил, и ты сам видел, – Билл, вместо того чтобы смотреть в глаза парня, вновь прикипел взглядом к волоскам на груди странника.
– Я видел, как ты исцелил своего хранителя, а Георг говорил, что ты обвораживаешь Альф.
– И не только Альф, – Омега, наконец, оторвался от созерцания привлекательного вида, не чувствуя ни капли смущения, даже понимая, что все это время Эрик следил за его глазами.
– Но как эти две Силы совместимы?
– У меня несколько Даров, если верить моему отцу, – Билл доел последнюю ложку супа, и как ни в чем не бывало, отставляя тарелку. – Я не обвораживаю мужчин, это не Дар, скорее, всего лишь от природы красота, хотя мой хранитель считает иначе. Я управляю жизнью и смертью.
– А другие твои способности?
– Я не знаю. Убивать, калечить, исцелять, возвращать из мертвых – это все, чем я овладел, и у меня даже нет понятия, какая еще может во мне прятаться Сила.
– А возвращать из мертвых? – странник ощутимо напрягся.
– Не всех. Понимаешь, тут все сложно. Умирая, душа человека может либо уснуть, что делает почти сразу, если при жизни измучилась, либо остаться рядом с родными и близкими, помогая им справиться с горем.
– Зачем они засыпают? Зачем они нас оставляют? – глухо спросил Эрик, загрустившим взглядом посмотрев в черное, заснеженное окно.
– За жизнь душа человека слишком много набирается боли, обид и страданий. Чтобы их забыть, ей нужно уснуть на год, десять, сто, зависит от того, насколько сильно она истерзана. Проходит время, память изглаживается и только тогда душа может вернуться.
– Возродиться? – уточнил странник.
– Да. Если измученная душа не уснет, она может терзаться годами, вариться в собственной боли, порой даже вселяться в живых людей. А если уснет, ее лучше не будить и не исцелять тело, исход такой же.
– Билл, я могу тебя попросить? – голос Эрика стал взволновано осипшим, а вечно печальные глаза озарились какой-то странно-дикой надеждой.
* * *
Билл вышел из кухни хмурый и задумчивый. Поддерживая заставленный поднос, он собирался сначала зайти в спальню, приготовить мужа ко дню, самому одеться, а после навестить своих зверей.
Разговор со странником его порядком расстроил, он так хотел бы помочь, но то, о чем просил принц, было невозможно. Муж Эрика умер слишком давно, и пусть тело его было забальзамировано, вероятность того, что душа Шел все еще не уснула, равнялась нулю. И как бы сильно Эрик ни заверял, что Шел был счастлив рядом с ним, что есть, пусть маленький, но шанс, как бы ни просил хотя бы сходить с ним на корабль и попытаться, Билл сказал, что подумает, а на самом деле ответ заведомо был один. Исцеление заняло бы недели, а то и месяцы, конечно, Билл мог исцелить тело Шел за раз, но в таком случае мог потерять Силу на время, и сам бы чувствовал себя не лучше трупа, ему нужно было хранить свой Дар. Его способности могли понадобиться для Тома в любой момент, боги забыли указать время смерти принца, и Билл оставался начеку. Но была и еще одна причина: Билл заметил еще в лесу, как Том реагирует на странника, и не хотел, чтобы тот изводился от ревности.
Из мыслей юного принца вырвало оживление, в коридорах появлялись взволнованные люди и все направлялись на первый этаж. Билл заметил Магали и Леона, они так же спешили спуститься в зал. Омежка посмотрел на завтрак мужа, прикидывая, успеет ли остынуть суп, пока он посмотрит, что произошло. Ведь это не займет много времени? Он взглянет одним глазком, убедится, что ничего интересного не случилось, и вернется к своему Альфе.
Врожденная любознательность вывела Омегу на первый этаж. Билл застыл на последних ступенях, не решаясь пройти и помешать. Все оживленно бегали, что-то делали, кричали, но когда алмазные двери приоткрылись, впуская в нагретое помещение завывающую пургу, люди замерли в ожидании.
В замок, тяжело ступая, вошел припорошенный снегом сингар, за ним следовал такой же снежно-белый Том, внося на руках сверток в плаще.
Кто-то закрыл двери, люди вновь забегали. Слышались взволнованные крики и тихие молитвы. Принц Альф опустил сверток на носилки и тут же отступил, давая место для засуетившихся целителей.
– Я не сразу ее нашел, – Том снял плащ, яростно отряхивая снег и отдавая подоспевшему Густаву. – Она была голой, прикрытая тряпкой. Я найду этого ублюдка, и кара его будет страшной.
– Главное, что мы ее нашли, – Магали ободряюще посмотрела на взвинченного внука.
– Вы позвали Джонатана?.. – вопрос потонул в горестном вое.
– Моя дочь! – в зал вбежал, едва не столкнув Билла с лестницы, Альфа. Он бросился к свертку, падая на колени. – Моя маленькая девочка!
– Принц, – к Тому обернулся королевский целитель, отрицательно махая головой, без слов давая все понять.
В зале вновь зазвенела тишина, слышались лишь безудержные стенания отца, потерявшего единственного ребенка. Том отчаянно посмотрел в высокий потолок, запустив руки во влажные от растаявшего снега волосы. Он не смог помочь.
– Что произошло? – к Биллу подошел странник.
– Девочка умерла, – ответил мальчик, с сожалением смотря на рыдающего отца ребенка.
– Ты не можешь помочь?
– Нет, это был не несчастный случай. Ее душа уснула, – почувствовав тяжелый взгляд, Билл поднял глаза на источник.
Том быстро направлялся к нему.
– Ты должен ей помочь, Билл, – Альфа стал напротив мужа, настойчиво смотря ему в глаза. – Ты можешь спасти ее.
– Нет, – Омега так же твердо смотрел в карие глаза, держа поднос с остывшим супом.
– Билл, сейчас не время проявлять характер! – люди в зале обернулись на принцев. Но Тому было не до репутации. Девочка умерла, потому что он не смог спасти, но Альфа был уверен, Билл сможет помочь, он видел, как тот излечил его воинов, исцелил Геворга, что ему стоит оживить ребенка? – Прояви милосердие хотя бы раз! Верни ее! – Том подступил ближе к мужу, казалось, его терпение на исходе, а рыдания за спиной подстегивали сделать хоть что-то. Неужели Билл, обижаясь на то, что он ушел из постели утром после их первой ночи, решил отомстить жизнью невинной? – Чего ты ждешь, Билл!
– Том, – Эрик стал на ступень ниже, заслоняя одеревенелого Омежку. – Понизь тон.
– Билл, можешь сколько угодно проявлять свой эгоизм со мной, но девочке нужно помочь! – мужчина даже не посмотрел на странника, сверля глазами мужа. – Как ты не поймешь, неужели твоя душа настолько бесчувственная?! Жизнь ребенка в твоих руках! – в Альфе накипала невиданная злость на мужа. Накопленная с годами, прощенная, но не забытая. Только стоило Тому осознать, на кого направлен его гнев, внутри что-то с треском оборвалось, и мужчина ошеломленно затих.
И тогда заговорил Билл:
– Я бы хотел помочь, но я не хочу возвращать того, кто ушел на покой, – спокойно ответил мальчик, буравя золотыми глазами своего Альфу. – Ее душу не стоит будить. Девочке будет лучше переродиться, чем проснуться не отдохнувшей от болей этой жизни. И родителям тоже будет лучше смириться со смертью дочки, чем сходить с ума вместе с ней. Прости. И не забудь позавтракать, – Билл с каменным лицом передал поднос принцу и, больше ни слова не говоря, ушел.
* * *
Угрызения совести за срыв не давали покоя Тому. Завтракал он в одиночестве в своей комнате, как и обедал. Альфа не решался идти к Биллу, опасался нарваться на горячую руку. Он не хотел вновь ссориться и решил дать немного времени остыть и себе и любимому. Свободный от дел, принц недолго думал, чем заняться, направляясь в башню Электра. Том хотел, наконец, выяснить, что происходит на Земле.
– Не злится на тебя он, – сказал ученый, как только принц переступил порог его мастерской. Старик стоял спиной к Тому, всматриваясь в светящий шар.
– Но обижен, – вздохнув, принц присел на свой старенький стул.
– Помиритесь вы, попросите прощение друг у друга, а через пару минут поцапаетесь вновь, – хмыкнул старик, отстраняясь от телескопа.
– Это все влияние Земли? Почему, как только мы, казалось бы, нашли общий язык, тут же ругаемся? Земля ведь не полностью соответствует Миреосу? Если там Том с Биллом ссорятся, то почему мы должны?
– С чего решил ты, что не соответствует? – Электр непринужденно почесал тыльную сторону морщинистой руки о бедро.
– Ну, хотя бы с того, что на Миреосе я спас Билла, а на Земле – Эрик.
– Нет, сынок, – ученый грустно улыбнулся, опираясь на каменную подставку. – На Земле его спас двойник твой. Не смог Эрик вынести дверь. У подоспевшего Тома ключи были. Именно Том делал искусственное дыхание брату.
Принц умыл лицо руками и так и не отнял их, глухо спрашивая через ладони:
– Что у них там происходит?
– Рассказать тебе от конкретного дня или от церемонии?
– Со вчерашнего дня.
– Женился Том, несмотря на страх потерять Билла, не разорвал помолвку. Брачную ночь провел на кухне с бутылкой алкоголя, Том не смог себя заставить даже прикоснуться к нелюбимой. Единственное, что пьяно он проблеял – чужая, не моя, не чувствую ее.
– Я то же самое чувствовал в нашу с Биллом первую ночь, нам было тяжело, и я подумал, что он не мой, почти ушел, но Билл вернул меня. А что утром?
– Утром Том поехал в их с братом дом. Понял, наконец, он, какую ошибку совершил, понял, что не сможет заставить себя жить с нелюбимой. Двойник твой вошел в дом, голоса услышал, зашел на кухню, а там Билла с Эриком застал. Они… – Электр замялся, морщась.
– Они?.. – Том поднял глаза на старика. – Что они делали, Электр?!
– Завтрак готовили. Вместе, – Том успел расслабиться и чуть съехать в кресле, но тут же ошпарено подскочил. – Эрик в одних штанах и Билл в его рубашке. Да, было у Тома почти такое же выражение лица.
– Они провели ночь вместе?! – приглушено, от едва подавленной ярости.
– Не те вопросы задаешь ты. Но да, Билл был в отчаянии, а Эрик вытянул его из зыбких мыслей своими поцелуями. Сменилось удивлением отчаяние, смятением, гневом, а после признания давнего друга, желанием. Только пусть проблема измены лежит на том, кто ее спровоцировал, тебя с Биллом это не касается.
– Но ведь Билл…
– Не твой Билл. Наш Билл эту ночь провел с тобой. Главное было в разговоре. Когда Эрик убедился, что Том не навредит мальчику, оставил их наедине. Поговорили парни.
– О чем?
– Долго Том молчал, не веря, смотрел в глаза брата. А потом, видно, поняв все, кивнул себе и заговорил. Просил принять его назад, говорил, что разведется с женой, клялся, что у них ничего не было.
– А Билл? – Том подошел к телескопу, словно мог увидеть в нем то, о чем говорил ученый. Но в светящемся шаре видны были лишь точки.
– Молчал тоже долго, Том не торопил. А потом сказал, что летит с Эриком на Гавайи, а это по другую сторону океана. Билл говорил, что больше не может терпеть, что не выносит всей той боли, которую ему причиняет Том.
– А Том что? Не говори, что он стоял и молчал!
– Не стоял. Упал на колени, ноги брата обнял, умоляя простить, умоляя не оставлять его. Умолял понять, просил еще одного шанса, чтобы все исправить.
– Пожалуйста, – Том сжал руку Электра, заставляя посмотреть себе в глаза, – скажи, что Билл дал этот шанс.
* * *
Билл метался целый день, не позволяя себе присесть даже на минутку. Он не давал себе времени анализировать утро. Не давал себе думать о поведении Тома, не позволял себе думать плохо о муже. Но уже к вечеру в темном холодном замке стены начали давить, Биллу хотелось свежего воздуха. И когда он вышел на этаж королей, видя в конце коридора раскрытые двери балкона, вздохнул с облечением.
Неистовый ветер трепал белые тюли, врывался в коридор вместе с тьмой ночи, неся холод. Он тут же кинулся к Биллу, обнимая, розовя бледные щеки озлобляющими поцелуями, яростно зарываясь в ароматные волосы и утихая, млея. Билл обнял себя руками, выйдя на балкон, он всматривался в непроглядную даль и вдыхал полной грудью трескучий мороз.
– Красиво, не так ли?
Омежка вздрогнул, оборачиваясь на слабый знакомый голос.
– Королева? – мальчик удивленно окинул взглядом сжавшуюся в углу балкона женщину. Свет от ламп в коридоре позволил ему заметить, что та была в одних схенти. Загорелая, припорошенная налетевшим снегом кожа отдавала синевой. Как долго она сидела на каменном полу балкона? И как долго еще собиралась на нем просидеть? – Давай я отведу тебя в спальню, ты замерзла.
– Я остыла, – женщина попыталась улыбнуться, но лопнувшие на морозе губы не растянулись. Альфа протянула ледяную руку, Билл помог подняться королеве и, так же держа за руку, завел в коридор.
– С тобой все хорошо? – мальчик закрыл двери балкона, неаккуратно прищемляя занавески. Он окинул взглядом полуголую женщину, и направил Силу, согревая ее кровь.
– Нет, – Альфа вздохнула. И в этом вздохе не скрылся приглушенный всхлип.
– Я могу помочь?
– Билл, – невесело улыбнулась царица исцеленными губами, касаясь длинной свободно спадающей черной прядки, выбившейся из косы Омежки. – Наверное, только ты сможешь меня хотя бы частично понять.
– Понять в чем? – Билл отстранился, и прядь выскользнула из тонких пальцев Альфы, вызывая у нее очередную грустную улыбку.
– Мне казалось еще сорок лет назад, что я не смогу так жить, но только сейчас я понимаю, что действительно больше не могу.
– О чем ты говоришь? – растерянно спросил Омежка.
– Билл, ты представляешь, как это – намеренно причинять боль любимому человеку?
– Да. Наверное, – насторожено ответил мальчик. – Но я это делал, потому что не осознавал своей любви и хотел оттолкнуть Тома. А твоей грубости к Миреосу я не понимаю.
– Я больше всего на свете хочу сделать его счастливым, – Альфа пылко прижала руку к обнаженной груди. – Больше всего на свете. Но о каком счастье может идти речь, если мой муж от поцелуя может умереть. Я больше не могу так. Я просила его, я умоляла во время его цветения зачать ребенка…
– Он не согласился.
– Нет. Он не дал мне покоя даже на семь месяцев.
– Ну, я бы тоже не согласился, если бы со мной так поступили. Забрать дитя у Омеги? Ты хоть представляешь, что он чувствовал?!
– Он бы умер! – женщина отчаянно взмахнула руками. – Он бы исчез! У меня нет выхода. Я молюсь богам каждый день, я молю их простить нас, молю забрать Дар Мири, но они отвернулись от нас. Я не вынесу, Билл, я горю внутри, мое тело не выдерживает лотарии. Ей мало любви два раза в год, а большего я ей дать не могу.
