Текст книги "Убежать от тирана (СИ)"
Автор книги: Злата Тур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
– И как нам поможет эта информация.
– А так. Господин Омаров умудрился в обход De Beers найти выход на людей из Гвинеи и Сьерра-Леоне, где добываются дорогие алмазы. И ту прибыль, которую должна получить компания De Beers, он присваивает себе. Я не думаю, что он один такой умный. Наверняка, есть кто-то еще, кто захочет снимать сливки с чужой кринки молока.
Таким образом, мы оставляем записку с примерным содержанием «Мистер Омаров! Вам удалось обмануть корпорацию, но Вы не учли конъюнктуру рынка, поэтому настоятельно рекомендуем передать нам все контакты поставщиков и исчезнуть с алмазного рынка насовсем. Тогда мы возвращаем жену и дочь, а Вы еще выплачиваете компенсацию за моральный ущерб. Надеемся на понимание того факта, что полиция не должна знать о наших разногласиях. Разумеется, если вы не хотите, чтобы ваши родные попали в неприятную ситуацию».
Я буквально заржал. Да, криминал явно не по части Макса.
– Ты забыл добавить «с наилучшими пожеланиями или искренне Ваш»! Макс, он скажет «Ой, боюсь, боюсь!», прочитав это джентльменское послание, и пойдет в полицию. И он не сообщит, по какой причине похитили жену и дочь. А в наших интересах его напугать так, чтоб он труханул и сидел, как мышь.
И не успел я еще договорить, как в голову закралась гадкая мысль. Нет, он конечно, дерьмо. Но рисковать жизнями жены и дочери?! И тут же вспомнил его слова «Я бы женился…, если б не был женат».
– Я тебе изложил общее содержание в приемлемой для меня форме. А вы с доктором уже можете адаптировать под гопота – стайл. Так и быть, при переводе постараюсь придать стилистические особенности, – мой друг-гений обижено поджал губы.
– Макс! Не бузи! Ты ж понимаешь, что ты умница и сделал половину дела?! К тому же мы сольем информацию De Beers, и я уверен, простым «ата-та» он не отделается. Главное, нам выехать из страны, прежде чем он успеет что-то сделать, – я хотел на радостях опять хлопнуть его по плечу, но он поспешно уклонился от проявления моей медвежьей благодарности.
А у меня опять пробежал холодок по спине. Мы тут разработали целую стратегию бегства, но не учли одну важнейшую вещь, из –за которой все может рухнуть. Я не видел, как выглядит моя будущая дочь. И сам Ладе боялся звонить, и не получить фотку вовремя – значило, что необходимо выработать еще один план. А с этим уже сложней. Соображалка исчерпала свои ресурсы полностью.
И Дюймовочка, очевидно, почувствовав мое смятение позвонила сама.
Опять ее приветственное «Дань.. » запустило цепную реакцию в организме. Я расплылся в улыбке, сердце замерло и под ложечкой скрутился тугой сладкий комок, рванувшийся вниз. Я уже готов был пустить слюни от счастья, но вспомнил о деле.
– Дюймовочка…я так хочу тебя..видеть, – сделав паузу в нужном месте, я явственно представил, как ее глаза распахнулись от удивления и неожиданности. Как от смущения она мило прикусила уголок губы.
– Дань, я тут подумала…Раз мы уверены, что Мила связана с Омаром, может я попробую вывести ее на чистую воду? И если получится, то может она еще нашей союзницей станет? Я буду исходить из того, что не хочу никаких неприятностей для мужа и готова защищать свою семью.
– Хочешь в детектива поиграть? – улыбнулся я.
– Хочу – не хочу – жизнь меня не спросила, – в голосе Лады послышались грустные нотки. – Но раз уж я в нем, значит, должна посильную помощь оказывать. Так можно, Дань?
Черт!!! Как же приятно! Наверняка, во мне, кроме казачьей и еще какой-то, и самая настоящая восточная кровь течет. Я почувствовал себя чуть ли не падишахом. И любимая женщина спрашивает моего разрешения! Она умненькая девочка и, думаю, не навредит. Ведь наши две детективные линии идут параллельно, и если что пойдет не так, пострадает только моя.
– Можно, моя боевая Дюймовочка!
– Ты такой добрый! – смешинки буквально искрились в ее голосе, заливая теплым солнечным светом и меня.
– Угадала. Очень добрый. Только когда не злой. И буду еще добрей, если ты пришлешь мне фотку Анютки. – Моя мыслительная способность, как мне казалось, исчерпавшая себя уже, вдруг опять заискрила креативом. – Лад, а она у нас сговорчивая девочка?
– Она не сговорчивая. Она понятливая. Ей нужно просто все объяснить.
–Я не сомневался.
– До встречи? – Лада с сожалением вздохнула, и хоть сделала это совсем тихо, я услышал. – Я все время боюсь, что кто-нибудь донесет Омару, что я кому-то звоню. Ведь кроме мужа, у меня в телефоне только службы. Доставка, доктор, парикмахер и далее по списку…
– До встречи, мой маленький конспиратор, – я свой грустный вздох не скрывал.
Глава 24
Не успела глазом моргнуть, как пролетело время. Мы получили приглашение на «свадьбу» моего любимого мужчины и его подсадной утки. И хотя я знала, что все это фикция, но взяв в руки красивую, стильную открытку, невольно почувствовала острый укол в сердце. До сих пор, конечно, я называю его своим условно, потому что все происходящее мне кажется интерактивной игрой. Адреналин, переживания, эмоции, но мне все время кажется, что еще немного, и кто-то скажет: «Стоп» Игра окончена!» и я с размаху плюхнусь в свое болото, вытягивающее из меня жизнь.
И тут же пришло в голову еще одно сравнение. В школе на меня произвела тягостное впечатление книга «Дети подземелья». Там маленькая девочка Маруся с братом и опекуном жила в развалинах старого замка. Маленькая, хрупкая, с кукольным личиком, и неизлечимо больная. И ее обреченность еще больше подчеркивалась пышащей здоровьем сестрой главного героя, Соней. Обе красивые, как картинки, но одна сытая, беззаботная, а вторая жалкая, неухоженная, со спутанными волосиками, в облезлой одежке. До сих пор у меня сердце сжимается от слов «Серый камень вытягивал из Маруси жизнь». И, несмотря на то, что я сытая и практически всем обеспеченная, я чувствовала себя той самой Марусей, из которой по капле утекала жизнь.
И вот сейчас, когда появилась надежда на то, что мне удастся выбраться из подземелья, я панически боялась в нее поверить, чтоб потом не пришлось разбиться о камни.
Но я должна приложить все силы, чтобы выиграть.
– Омар, ты мне дашь денег? На свадьбу к твоему пасынку хочу платье купить. Я уже присмотрела. Оно дороговатое, правда. Но ты же хочешь, чтоб я красиво выглядела? – включаю режим жены – тряпочницы.
– Не нужно платье. Свадьбы пока не будет, – хмуро бросает муж, не отрывая взгляда от газеты, которая идет добавкой к утреннему кофе.
– Почему?
– Друг Данила позвонил, сказал, тот попал в аварию. В реанимации лежит.
– Да? Жалко. А мне платье так понравилось…, – боясь, чтобы Омар меня ни в чем не заподозрил, я, кажется, перестаралась. Он настороженно покосился на меня, очевидно прикидывая – я реально превратилась в безмозглую куклу, как он меня частенько величал, или еще что –то.
– Лада. Мой пасынок в реанимации, а тебе платье? Ты реально дура? – раньше от его тона и «дура» я б почувствовала себя придавленной, как таракан под тапком. Сейчас же я прикрыла рот руками, сцепленными замком, чтобы сдержать счастливо-наглую улыбку.
– Ну я просто подумала, что все равно, как выздоровеет, так и поженятся. Все равно ж свадьба будет. А сейчас давай съездим проведаем его, узнаем, может что нужно. И Камилу, я думаю, нужно поддержать, – надеваю маску невинной овечки и с трепетом жду, когда он попадется в капкан собственных желаний.
– Ну, хоть слово «думать» и ты – вещи несовместимые, в остальном ты права, – неторопливо, слово за словом, роняет он.
Бинго! Может, и правда, я зря боюсь? Вот ведь как! Муж, кажущийся мне многотонной каменной глыбой, покатился, как мячик для пинг-понга в нужном мне направлении.
– Значит, я платье все ж куплю? – окончательно, завершаю «сделку».
– Купи, а заодно и еще там… что нужно для восстановления сил. Икры, фруктов мягких.
Едва удержавшись, чтоб не прищелкнуть по-военному каблуками и не взять под козырек, я молча кивнула и унеслась подыскивать платье, которое бы понравилось моему любимому мужчине.
Ближе к вечеру мы приехали в больницу. Меня хоть Данил и не посвящал в детали операции, но по пытливому взгляду Олега Викторовича я поняла, что это он тот волшебник, который организовал идеальное прикрытие.
Выглядело все так натурально, что у меня мурашки по коже поползли и сердце сжалось. Но, правда, скоро попустило.
Малый театр на гастролях… Хорошо, Данилу замотали лицо, оставив узкую прорезь для рта. Иначе, глядя на глубокую скорбь, высеченную на гранитном лице своего отчима, он бы точно расхохотался. Омар выглядел очень натурально, не хватало только скупой крокодиловой слезы, скатившейся по мужественной щеке.
Камила тоже не прошла мою проверку на достоверность. Несомненно, она была опечалена, растерянна, но следов бессонницы и долгих рыданий на лице я не увидела. В общем, как сказал Станиславский: «Не верю».
– Данил, сынок, как же так?! Мы только нашли друг друга. Как же так? – Омар взял за руку Даню, и представляю, сколько тому пришлось приложить усилий, чтобы ее не отдернуть. Если я не сумела сдержать брезгливой гримасы, то каково ему?
Или скорей всего, доктор вколол снотворное, чтобы он достойно симулировал бесчувственное тело. Иначе этот цирк не вынести.
– Данил, я надеюсь, что вы меня слышите. Выздоравливайте поскорее, а мы позаботимся о Камиле. Правда, дорогой?! – вношу свою реплику в постановку.
– Да, конечно, – поспешно подхватывает «дорогой». – Можете пожить пока у нас. Мы на днях улетаем в Лондон, а за домом нужно присматривать. У нас кухарка и рабочий по ремонту, садовник, сантехник, сторож в одном лице – ее муж. Нужно будет ими руководить. Справитесь?
Мне удалось сдержать недоуменный возглас. Вообще-то, помощь должна иметь разумные границы, и я никак не хотела, чтобы в моем доме поселилась другая женщина. Хотя мой он еще несколько дней. Мы улетаем, и я надеюсь сюда никогда не вернуться. Но я представляю, что бы я почувствовала, если бы и не собиралась бежать.
Улавливаю похотливые нотки в голосе мужа и понимаю, что он уже давно подыскивает мне замену. Не оправдала его надежды. В постели лишь отрабатывала супружеский долг и никак не могла себя замотивировать на какие-нибудь страстные «охи». Я просто терпела, как настоящая английская леди. А когда стало понятно, что еще и не могу забеременеть второй раз, наша интимная жизнь вообще свелась к дежурным соитиям.
– Вы это серьезно? – чуть не подпрыгнула от радости Камила и тут же вспомнила про имидж скорбящей. Интересно, она и правда, хочет отбить у меня мужа, раз с Данилом не получилось?!
– Вполне серьезно. Мы ж почти родственники! – закивал Омар.
– Вы не представляете, как мне это важно! Одной, без Данила, в квартире оставаться мне так тоскливо.
Господи, поскорей бы этот абсурд закончился!
Я выдавливаю вежливую улыбку и подтверждаю:
– Будем рады.
Хотя, почему и не порадоваться. Не нужно будет выискивать повод встретиться с ней. Как только Омар уедет, тут же могу взять ее за жабры.
Что и удается сделать мне буквально на следующий день. Омар хотел послать за ней такси, но я вызвалась сама поехать. Под предлогом помочь собрать ей вещи, я хотела прикоснуться к миру Данила, посмотреть на его берлогу, как он говорил. Что –то еще понять о нем.
И я убедилась, что он честен со мной. Квартира, в которой поселилась женщина, все равно выглядела холостяцкой. Пока Камила собирала необходимое, я прошлась по комнатам, не заботясь, что это выглядит просто бесцеремонно.
Мне важней было почувствовать здесь присутствие Дани. Представить, как он, такой большой и сильный, выходит из ванной в одном полотенце, обнимающем его бедра. С мокрыми взлохмаченными волосами, идет на кухню, делает себе кофе, какой-то бутерброд. По привычке тычет пультом в телевизор, прилипший своим тощим брюхом к стене чуть ли не под потолком. И даже телевизор не может заглушить эхо его одиночества, волнами раскатывающееся по квартире.
– Лада? – вопросительно прозвучал голос Камилы. – Мы едем?
Я и не заметила, как она собралась. Мне до слез не хотелось покидать жилище Дани, потому что я всем организмом чувствовала его своим надежным убежищем.
Я подавила вздох.
– Да, конечно.
А дома, не дав времени ей освоиться, я сразу же предложила перекусить и снять стресс.
– Камила, у нас замечательное вино, можем выпить за знакомство, за выздоровление Данила, – мило улыбаясь, прощебетала я. Однако себе налила сок и извиняясь, пояснила:
– Я таблетки пью, так что мне противопоказано.
Лже-невеста не почуяла подвоха и с удовольствием осушила два бокала.
И как только я решила, что клиент дошел до нужной кондиции, резко оборвала ее фальшиво радостное щебетание на тему их с Данилом планов.
– Камила, а теперь хватит притворяться! Я все знаю, но хочу сопоставить с твоей версией и решить, что делать дальше! Итак, кто ты такая?
На мгновение испуг мелькнул в ее глазах, но она быстро взяла себя в руки и невинно захлопала глазками.
– Лада, ты чего?! Я Камила. Камила Сабурова. Будущая ваша родственница.
– Камила Сабурова! Мне наплевать на наше будущее родство, тем более, что оно может не состояться. Я точно знаю, что знакомство с Данилом было ловко срежиссировано. И это был не банальный съем по принципу «Ой, помогите, пожалуйста, застегнуть сумочку, что-то с молнией» или «Могу я воспользоваться вашим телефоном?» Когда он приезжал к нам с просьбой помочь в сватовстве, то рассказал о вашей незабываемой встрече. Честно сказать, я уже тогда заподозрила, что здесь нечисто. Хотя мне было плевать на это. Но когда дело касается моей семьи, я могу чучело сделать из того, кто на нее посягнет.
Тут бы и сам Станиславский мне зааплодировал. Из меня такой же «делатель чучел», как балерина из шпалоукладчицы. Но Камиле это не нужно знать.
И не давая ей опомниться, я угрожающе понизила голос.
– Я видела твои фото в одном очень интересном месте, и если ты не хочешь, чтобы я рылась дальше, немедленно все рассказывай, – и мгновенно превратилась в «доброго полицейского». – И так же я знаю, что многие хорошие девочки делают плохие дела вынужденно и без чьей -либо помощи не могут выбраться из дерьма. Так что выбирай – я помогаю тебе или…
Глава 25
Операция по освобождению Дюймовочки и малышки должна занять несколько дней. Один –два дня на похищение, два-три – получить паспорта и научить Анютку отвечать на неудобные вопросы. И надо признаться, это самая трудная часть. Ведь ребенок врать еще не научился. Наверно. И счастливый вылет на родину. Это я уже медитирую.. За неделю, которую я провел в больнице, я, наверно, познал дзен. Вынужденное сидение в больничной палате настраивало на созерцательный лад. Как любование карпами кои. И наверно, реально повзрослел, пересмотрев отношение к некоторым вещам. Сейчас я отвечаю не только за себя, значит с пацанством надо завязывать. Кулаки размять можно на груше, с партнерами. Но на ринг больше не пойду. Вот так свалюсь на казенную койку, а кто девчонок защитит? Одно радует – через три часа мы отбываем в Туманный Альбион.
– Ну что, куколка? Будем превращаться в бабочку и полетели? – Олег, как всегда, резко распахнул дверь. Своим юмором он вселял спокойствие.
– Полетели! – я согласился, хотя беспокойство ковыряло острым шилом. – Док, а ты уверен, что твой напарник не подведет?
– Уверен! Я ему сказал, что пациенту сделали еще одну операцию и посетителей не пускаем, потому что ему противопоказано даже малейшее волнение. Ну и добавил, что пациент непростой, после выписки отблагодарит со всей широтой русской души. А на твое место сейчас перевезут настоящего потерпевшего, которому усиленный уход не повредит. И не судите строго за алчность муниципального эскулапа. Если сытенький клиент хочет отблагодарить, то чего б нет?
– Да я норм! Если никому от этого неплохо, а мне хорошо, то чоб не? – Вымотавшись из бинтов, я с наслаждением начесывал репу. – Я готов! Ты готов?
– Как пионэр! – отсалютовал Олег.
– Главное, чтоб нам пионерский горн не засунули, куда не надо.
Мне было досадно, что Олег так пофигистки спокоен. Или я завидовал? Военный опыт не пропьешь!
Макс, третий член нашей организованной группировки и компьютерный гений, ждал нас в аэропорту.
–Ну что, други мои! Вперед! Нас ждут великие дела! – пафосно встретил он нас.
Что великие, это без сомнения. Это на родине мы законопослушные граждане, а через каких-то четыре часа превратимся в преступников, по которым Интерпол будет плакать. Однако, ступив на территорию Хитроу, я не почувствовал в себе никаких изменений. Не стал суетиться, дергаться. Наверно, успокаивала мысль: «Я забираю свое, чье б оно ни было».
Макс, наш мозг, арендовал машину, и мы направились в штаб– квартиру, которая находилась на втором этаже довольно старого дома. По московским меркам, она была просто убогой, но ее главное достоинство заключалось в прекрасном виде из окна. Оно выходило на улицу и из него был прекрасно виден особняк отчима. Новый, соответствующий статусу респектабельного англичанина. И наблюдение за ним мы решили установить круглосуточное, чтобы не прозевать первый же выход Омара из дома. Мало ли какие дела могут и ночью найтись у алмазного дилера.
Однако мы перестраховались. Он вынес на улицу свою тушку только к обеду следующего дня. Мгновенно облачившись в наши псевдополицейские доспехи, мы ринулись на штурм.
– Сalm down, Madam, it's the police, – с этими словами наш обычно очень вежливый Макс бесцеремонно отодвинул пожилую филиппинку. – We are detaining your mistress. [1]
И пока она соображала, за что могут арестовать хозяйку, милую тихую леди, Олег спеленал ее, чтобы она не позвонила в полицию раньше времени.
– Sorry, – извинился он за причиненные неудобства.
Чтобы сэкономить время и не искать по всем комнатам, мы не соблюдали тишину. Лада, услыхав шум, вцепилась в руку Анютки и бегом спустилась вниз.
– Что происходит? – вскрикнула она, чтобы служанка не заподозрила сговор.
Вместо ответа я схватил ее в охапку, Олег– Анютку, а Макс оставил на столе распечатанное послание Омару, и мы ринулись к припаркованному через дорогу автомобилю. Все операция заняла минуты три. Причем это было время, потраченное на связывание филиппинки.
Макс, назначенный на сегодня Шумахером , сел за руль, и мы рванули с неприличной скоростью за ближайший поворот.
Как в настоящем боевике, мы на ходу стаскивали с себя спецодежду. Олег освободился сам от маскарадного костюма и держал руль, пока Макс разоблачался. Ненужные вещи, вместе с игрушечными автоматами разложили в три пакета и, объехав квартал, выкинули в ближайший мусорный бак.
(1) Спокойно, мадам. Это полиция. Мы задерживаем вашу хозяйку
– А наша филиппинка ничего не заподозрит? – Подала голос Лада, прижимавшая к себе дочку.
– Не заподозрит. Мы не дали ей времени на это, – успокоил я ее. Хотя сам заподозрил бы. Перекинутая через плечо здоровенного амбала, она даже для приличия не колотила кулачками, а лишь пискнула: «Отпустите!» И интонация была такая, что я готов был не в арабский квартал ее везти, а в ближайший отель.
– А ты Данил? – освоившись, спросила Анюта. – Ты большой, как медведь и сильный. Маму, как пушинку подхватил. Она сказала, что мы должны тебя слушаться, чтобы меня опять в пансион не загребли.
Из уст малышки услышать слово «загребли » было, мягко скажем, неожиданно.
– Наш человек, – заржал Олег.
– А вы сомневались? – Анюта скорчила уморительную рожицу.
Любопытные блестящие глазки оценивающе рассматривали меня. Все-таки Провидение к нам благосклонно и в конкретном случае, и глобальном! Невероятно, но у Анюты были такие же карие глаза, как и у меня, и волосики заплетенные в две толстых косички тоже были темные, почти смоляные. На секунду ревность царапнула душу – восточные гены отчима победили, и девочка унаследовала от отца внешность. Но то, что это сейчас нам на руку, несомненно. Попробуй, объясни на таможне, кем приходится светловолосая девчушка восточному господину и его жене, укутанной, как коконом, паранджой.
– Нет, Анюта. Не сомневались. Твоя мама очень замечательная, значит, и ты свой парень, – мысль, борзым кабанчиком, проскакавшую у меня в голове, я не успел поймать, потому что пришла другая.
– Олег, а паранджу ж могут потребовать снять? – моя идея, изложенная еще при подготовке к операции, вдруг вызвала сомнения.
– Тундра! Не паранджа, а хиджаб. Он оставляет лицо открытым по линию роста волос. Он позволяет открывать уши. Паспорт будет не биометрический, так что контактные цветные линзы и большие, привлекающие внимание серьги сделают Ладу не узнаваемой. Вот юную леди нам никак не замаскировать.
Вот он, мой борзый кабанчик!!! Бинго! Нужно Анюту аккуратно подвестик правильному решению. – Анют, а кто тебе из книжных героев нравится? Золушка? Русалочка?
– Данил, ну ты, как маленький. Золушка ваша – просто инфантильная, неприспособленная к жизни девица с заниженной самооценкой. Русалочка? Эта совсем блаженная. Ради сомнительной любви принца, которого может увлечь первая же вертихвостка, страдать при каждом шаге от невыносимой боли и молчать, как рыба об лед, потому что садистка-колдунья отрезала ей еще и язык? Пфф! Чему они могут научить?
Мы расхохотались. Совершенно неожиданный взгляд на наши детские ценности. Определенно, малышка не даст сделать наши вечера томными. Теперь я с замирающим сердцем ждал подтверждения своих надежд.
– А кто тебе нравится?
– Ну, во –первых, Том Сойер. Он из любого положения найдет выход. Он не ябеда. Во-вторых, Буратино. Он находчивый, – девчушка с самым серьезным видом загибала пальцы. На ее личике была написана снисходительность – типа, ну вы такие взрослые, а такие несообразительные.
– Анечка, а как ты думаешь, что сделал бы Том Сойер, если бы ему нужно было срочно замаскироваться. Так, чтобы никто не мог подумать, что это он.
Малышка сосредоточенно насупила бровки, будто в уме извлекала корень из четырехзначного числа.
– Самый эффективный способ маскировки, с успехом используемый киношниками – это сбить с толку преследователей сменой гендерной принадлежности. Искали мальчика – а вот вам девочка в розовых панталончиках и шляпке с цветочками. Кто заподозрит?
– Анют, понимаешь, какое дело…Нам нужно вернуться в Россию. А для этого пройти паспортный контроль. А поскольку вас с мамой скоро объявят в розыск, то будут искать именно девочку с косичками. Улавливаешь мою мысль? Ты хочешь, чтоб тебя опять от мамы забрали?
Она задумчиво потеребила косы.
– Я так понимаю, пострадаю не только я в случае провала? – это был не вопрос, а скорей рассуждение вслух. – Значит, мои косы или шансы на успех? ! Ну и чего тут думать! Я буду мальчиком!
Озорные чертята заплясали танец с саблями в ее глазах, а я представил, сколько мы с Ладой огребем от этого вундеркинда, который имеет на все свое мнение и обладает критичным мышлением.
– Не просто мальчиком! А арабским мальчиком. И нужно будет выучить несколько фраз, на случай, если к тебе обратится кто –нибудь.
– Да не вопрос. Даже противная жаба миссис Конрад, которая меня часто лишала прогулки в наказание, не могла не признать мою способность к языкам.
Глава 26
Я просто умилился. Стать отцом готового вундеркинда – это так здорово! Анюта, и правду, замечательный и способный ребенок. В этом я убедился сразу же.
Одно то, что без визга, по –взрослому, рассталась с косами, уже значительно упростило нашу задачу. Все три дня, пока мы ждали паспорта, она внимательно выслушивала, как себя вести, и еще мне, как тушканчику тупоголовому, объясняла, как запомнить арабские слова и обороты, которыми Олег пытался набить наши головы.
Правда, был один минус, и я не знал, как его обойти.
Находясь рядом с Ладой, я наконец, мог себе позволить хотеть ее. Но только хотеть. Мы арендовали двухкомнатную квартиру на пятерых, что для этого района было чуть ли не роскошью. Обычно мигранты селились чуть ли не «в сорокером». Конечно, я бы хотел уже на правах будущего мужа спать с ней в одной комнате, но пока что об этом не могло быть и речи.
Анюта, как юный гестаповец, не давала расслабиться ни на минуту. Очевидно, ребенок, получивший негативный опыт от родного отца, мне устраивала настоящий тест-драйв.
Улучив минутку, когда Олег с Максом ушли за продуктами, а Анютка в наушниках добросовестно слушала урок арабского языка, я утащил Ладу на кухню.
Ни разу в жизни у меня внутри так не искрило. Даже не прикасаясь к своей девочке, я чувствовал, будто мы с ней в одном энергетическом поле. Если верить эзотерикам, во время секса у мужчины и женщины образуется одна аура. Я не верил, но теперь понял – не врут. Однако эта аура появляется только вблизи любимой женщины. Это именно то, что называется – одно целое. И кажется, сейчас я понял, что тантрический секс, когда возбуждение начинает нарастать еще на уровне взглядов, это тоже не выдумка. Я смотрел в глаза своей Дюймовочки и с наслаждением ловил малейшие изменения в ней – прерывистое дыхание, увлажнившийся мягкий взгляд, приоткрытые губы. Я растягивал удовольствие, поглаживая их пальцем, перед тем, как ворваться завоевательным поцелуем. От их податливой упругости в голове рождались самые взрывные желания, а в паху уже сладко ныло.
– Дюмовочка моя! Хочу тебя безумно. И если я тебя хотя бы не поцелую, я воспламенюсь, как робот, не справившийся с задачей.
– Почему робот? – смеется моя любимая девочка.
– Потому что я еще не видел примеров, когда люди сгорали от страсти. Даже в кино. А роботы – они нежные. Чуть что не так – и пшик, задымили. Чувствую, у меня скоро кое-что тоже задымит.
– Тогда целуй. Ты мне слишком дорог, чтобы я позволила тебе сгореть.
Жаркая волна захлестнула мое сознание, оставив только волнующее чувство блаженства. Медленно я приблизился к ее губам. Осторожно, будто пробуя, знакомясь. На мгновение отстраняясь, чтобы распробовать их вкус. Как пробуют элитные напитки. Не залпом. А маленькими глоточками, откладывая на подкорку волшебный аромат, консистенцию.
Но в этот раз мне не удалось как следует насладиться. Только я углубил поцелуй, как хрестоматийное «А чо это вы тут делаете?» прошибло, как током.
Блестяшие каштаны глаз маленького полицейского нравов внимательно изучали нас. Лада растерялась, поэтому мне пришлось брать удар на себя. И поскольку именно мне быть главой семьи, свой авторитет нужно сразу же закреплять.
– Анют, взрослые люди всегда целуются, когда любят друг друга.
– Так. А что ты умеешь делать, чтобы мама тебя любила?
Вот она – детская непредсказуемость. Попробуй найди правильный ответ.
– Первое, я умею ее любить. Второе. Я умею защищать своих близких. Третье. Умею готовить еду.
– А петь ты умеешь?
Отступать поздно, похоже я должен быть суперменом во всем. Главное, не признаваться в своих недостатках.
–Умею, – уверенно отвечаю я и не кривлю душой. В душе хоть раз в жизни, но пели все.
– И кто может подтвердить?
– Пока только шампунь. Но когда будем жить вместе, я думаю, у вас с мамой есть все шансы услышать.
– Ладно. Тогда целуйтесь, – очевидно, Анюта решила, что для поцелуев я обладаю достаточными компетенциями.
Надо ли говорить, что смех и сексуальное возбуждение – вещи несовместимые?!
Я нежно прижал голову Лады к своей груди, вытаскивая губами пряди из ее привычного хвостика. Знакомый нежный аромат лотоса заставлял сердце замирать от счастья. Непростого, но такого долгожданного. Можно говорить часами, рассуждая ни о чем и обо всем сразу, можно просто молчать, и это молчание будет красноречивей всех слов. Впрочем, как и язык тела. И только я собрался предпринять еще одну попытку окончательного завоевания своей красавицы, как бесшумно, в лучших традициях фильмов об индейцах, нарисовались друзья с ехидными ухмылками.
– Ну вы, кролики бессовестные! Хоть бы ребенка постеснялись.
– Таможня дала добро, так что мы можем целоваться сколько угодно, – парировал я, растягивая рот в самой блаженной улыбке. И уже обращаясь к Ладе, задал актуальный вопрос.
– А Анюта всегда таким генералом была или у англичан с их толерантностью нахваталась?
– Тебя это пугает? – в глазах Дюймовочки заплескался страх.
– Нет, конечно! Ты забыла, что у меня несколько групп сорванцов, с которыми у меня полный контакт.
– Она такая с ранних лет. «Хочу все знать». Просто с Омаром она себе не позволяла командовать. Она его побаивалась, наверно, не чувствовала от него любви.
– Девочка должна расти в уверенности, что отец ее любит. Тогда будет уверенной в себе и никому не позволит обидеть.
– Да, это точно, – тихо ответила Дюймовочка, а у меня опять защемило сердце. Она выросла без любви родителей – и вот вам результат – попала в лапы самодура.
– Эй, ты чего нос повесила? Теперь у вас обеих есть я. Буду баловать и любить.
К сожалению, ей я мог демонстрировать только любовь духовную. Физическая так и оставалась моим обжигающим желанием. Надеюсь, что и ее тоже.
Глава 27
Все –таки есть справедливость на свете. Наша дерзкая операция прошла как по маслу. Я, облачившись в кандуру и нацепив на голову белый платок с ободком, почувствовал себя настоящим шейхом. Особенно рядом с самой очаровательной женой, послушно семенящей за мной следом. Лада в восточном наряде была просто восхитительна. И я опасался, что в аэропорту ее будут разглядывать более пристально, чем хотелось бы. Она крепко держала за руку кучерявого мальчугана. Поскольку даже Олег затруднился точно сказать, как должен выглядеть малолетний сынишка уважаемого господина, Анюту мы облачили в джинсы, а сверху надели белую кондуру.
Макса, чтоб нашу компанию сделать совсем непохожей на ту, которая на днях трамбовалась в машину возле дома Омара, отправили другим рейсом. Олег сопровождал нас, усиленно делал вид, что он телохранитель – водитель – секретарь, носильщик и неизвестно еще кто для богатого господина. Чтобы эти функции угадывались с первого взгляда, его одели в классический костюм, что его совсем не радовало. Это было видно по мученическому выражению лица, которое появлялось, как только рука тянулась ослабить узел галстука. Для большей убедительности мы купили два чемодана, под завязку набив их всякой всячиной, какую можно было купить, и всучили ему же.
С самым невозмутимым видом мы прошли все этапы контроля, но расслабиться смогли, только плюхнувшись в такси, вызванном к терминалу В.
– Командир, давай быстрей, штрафы оплачу, – шокировал я водителя чисто русской речью и все еще находясь в образе шейха.
Мы поехали сначала на дачу родителей Макса и сдали Ладу с Анюткой под стражу строгой Алене, мимо которой и мышь не проскочит. А затем на той же машине вернулись в город, в больницу, где Олег снова сделал из меня мумию, но уже по типу «мумия возвращается» – то есть, открыв лицо и налепив на него пластырей для достоверности шрамов, якобы прикрытых ими. С моего телефона он позвонил Камиле и сказал, что пациент уже скорее жив, чем мертв, и хочет ее видеть.
